Сергей Серп
Растерзанный
На собраниях алкоголиков Мишин папа подробно рассказывал о семье и страданиях, что принес близким, а однажды похвалился, что сын на него совсем не похож, трезвенник. Посмотрев фото, кое-кто из присутствующих в шутку заметили, что Миша внешне сильно на Женю смахивает. Ха-ха. Казалось бы, пошутили и забыли, но глупая хохма вышла из-под контроля.
Зерно намека, упавшее в рыхлую, размытую годами запоя, голову дало пугающие всходы. Сорокачетырехлетний девственник убедил себя, что в бурной молодости вполне мог иметь роман с продолжением, как «все нормальные мужики». Он стал следить за Мишей, искать встречи, но парень, намучившийся от одного алкоголика, на дух не переносил и второго. А потом Мишу убили.
– Все? Это последний?
Обхватив фигуру, Женя кивнул.
– Дай мне, я хочу его кое с кем познакомить.
Предложение звучало, как грязный намек, но глаза дальнобойщика выражали мягкость и участие.
– Пошли, – махнув рукой в сторону тягача, позвал Саша, – она в кабине.
– Она? – переспросил Женя.
– Да, моя… – дальнобойщик сглотнул, – моя дочь. Дочка. У нас сложные отношения, но я хочу, чтобы она была счастлива. Я сделал ей столько зла и никак не старался понять. Обижался. Обзывался. Бил. Но я люблю ее.
Остановившись возле машины, Саша открыл кабину.
– Знакомься, милая, это – Миша, – затаскивая в салон пластиковую фигуру полицейского, со смехом сказал водитель, – поболтайте, а мы пока сообразим, чем бы перекусить.
И никто не понимал шутки. И смешно не было. И для двоих безумцев зарождалась реальная жизнь. И выходила она из океана лжи и ступала на берег истины. И путь ее лежал сквозь тьму, и освещало его пылающее сердце маленького непослушного волка. И был вечер, день первый.
– Возьми, но обещай больше не пробовать, – достав пистолет, Саша протянул его Жене.
Направив ствол в сторону леса, водитель пикапа зажмурился и нажал на курок. На кончике дула вспыхнуло маленькое пламя. Саша засмеялся и повалился на колени.
– Ну почему, почему именно сейчас у нас закончились сигареты?
– Поедем в магазин?
– Да какой магазин, ночь.
– Улица, фонарь, аптека, – уставившись на пистолет-зажигалку, хмыкнул Женя, из всех стихов он помнил только первые строчки.
