Сергей Тарасов
Дорогие фантастические рассказы
Мой фильм
В наше время такая вещь, как телевизор, просто необходима. Это я понял, когда прожил немного в своей новой квартире. Если он не работал, то дома царила такая тишина, что самому становилось страшно. Потом было слышно, как разговаривают соседи на всех этажах дома и плачут их дети. Кроме того, в этом волшебном ящике можно было посмотреть рекламу и узнать, что где и когда можно купить практически бесплатно -ненужную мне вещь, предмет или заказать услугу, а также посмотреть какое-нибудь шоу с участием звезд космической величины и любое спортивное соревнование на нашей и соседних планетах, астероидах и кометах. Вдобавок можно узнать новости, погоду на улице и какие новые фильмы скоро выйдут на экран.
По вечерам, чтобы народ посмотрел рекламу, телевидение показывает какие-то интересные в далеком прошлом художественные фильмы – в основном зарубежные. Они в основном старые, – им исполниться в обед сто лет: – с актерами, которые как раз в это время были молодыми и энергичными. Для малышей показывают мультики, компьютерной сборки и поэтому герои их выглядят страшновато для не только малышей, но и для взрослых.
В связи с этим телевизор потерял для меня всякую привлекательность – в основном из-за рекламы, и, несмотря на то, что я недавно купил отличный телевизор, я по нему смотрю только погоду и новости. В остальное время я подключаю к нему флешку и смотрю те фильмы, которые моя душа желает, – без рекламы. Это удобно – в любой момент я могу нажать паузу и уйти на кухню, чтобы попить чай, съесть ужин, покурить, сделать что-то полезное и отдохнуть от экрана. Герои фильма терпеливо ждут, когда я изволю снова занять кресло и посмотреть, что они там вытворяют, – в своей жизни на экране.
Мелодрамы и российские фильмы я совсем не смотрю: – в первых идет семейная жизнь с ее неожиданными и выдуманными проблемами, а в российских фильмах участвуют неизвестные мне актеры, которые совсем не понимают, что в жизни все идет по другому, и их проблемы меня совсем не касаются. Иногда, когда показывают старые советские фильмы, которых у меня нет на дисках, я с удовольствием их смотрю, несмотря на рекламу. А если вдруг вспоминаю, что этот фильм у меня где-то был – на видеокассете или на диске, то я нахожу его и дальше смотрю этот фильм без рекламы, поражаясь, как изменилось в худшую сторону киноиндустрия.
Все-таки кино это такая штука, которая просто обязана отвлечь человека от его проблем и показать ему кратковременные развлечения, а не грузить его новыми проблемами героев в странных, придуманных когда-то кинолентах. Поэтому я с удовольствием смотрю зарубежные фантазии и совершенно знаю, что действие происходит только на экране и меня никаким образом это не касается: – пусть там главный герой сумел ворваться в параллельный мир и застрелить там множество народу, этого просто на самом деле никогда не бывает в реальной жизни, и режиссеры это все выдумали, чтобы я отдохнул от своих проблем на работе и дома, от сварливой жены, новостей и погоды.
Но человек беспокойное существо, в том числе и я – ему всегда необходимо подкидывать что-то новое. И когда я посмотрел приключенческий фильм, снятый пятьдесят лет назад, задумался, что в принципе могу написать сценарий сам, снять мои же приключения на смартфон, а затем смотреть с удовольствием свой же фильм по телевизору. Тем более я могу сам напридумывать столько сценариев, что у меня жизни не хватит посмотреть фильмы, которые я по ним сниму.
С этими неожиданными и забавными мыслями я выключил телевизор, в котором закончили показывать новости и пошел на кухню – мне надо было разобраться в моей отличной идее до конца и придумать, как мне начать ее реализацию.
Накладывая пельмени на тарелку, я вспомнил своего друга, с которым работал, когда был геологом. Он же был геофизиком и искал в тайге магнитные аномалии, которые по идее были связаны с коренными месторождениями алмазов. Когда он находил такую аномалию, мы с рабочим бурили в эпицентре скважину ручным буром, отбирали пробу и отправляли ее на анализ. Но мне самому было интересно, с чем связана аномалия и я тут же мыл шлих и смотрел, попадется мне алмаз или золото. Геофизик брал с собой кинокамеру, но в тайгу на работу ее не таскал: это было неразумно и некогда: – работать и снимать кино.
Кинокамера в те далекие времена была пленочной – то есть, по окончанию сезона он проявлял пленку, делал фильм и приглашал нас на просмотр готового фильма. Я тогда впервые увидел себя на экране – он снял меня, когда я приплыл с берега и стоял на плоту, вытираясь полотенцем. Мы уже закончили работу и плыли на плоту к жилью: в зону-поселение, где у нас была база, и где нас ждал начальник отряда с рабочим. Лето в тайге было жаркое, и все мы стали очень стройными. Но я выглядел просто как узник концлагеря: у меня можно было пересчитать все ребра. Вот что делает с людьми работа! Но я только выглядел слабым и изможденным…
На самом деле я мог утащить на себе огромную сосну и даже не вспотеть при этом. Еду мы таскали на себе – надо было пройти девять километров по разбитой вездеходами и медведями дороге до реки. Обычно рюкзак был так нагружен банками и хлебом, что я еще тогда выяснил, что если я смогу поднять его до пояса, то смогу его взвалить на плечи, и эти девять километров пройду. Тяжести его я не чувствовал, хотя он весил, наверное, килограммов девяносто. Просто плечи у меня болели, кода я шел.
Я смотрел на себя на экране и не верил своим глазам – надо же так выглядеть плохо, словно меня совсем не кормили, а зато били каждый день. Это был единственный раз, когда я увидел себя в настоящем фильме. Это так меня поразило, что я решил, что больше меня не будет в киноиндустрии – никогда, разве что меня попросят сняться в концлагере, среди похожих на меня узников. А вот на фотоснимках я всегда выглядел хорошо, и поэтому если никто меня не фотографировал, это я делал сам, с помощью автоспуска.
Поэтому я хорошо подумал перед тем, как снимать кино по сценариям, которые сам же и написал. И вообще, мое изобретение было еще сырым на ощупь: – несмотря на то, что у меня было масса фантастических рассказов, которые я хотел превратить в кино, впереди у меня было масса нерешенных проблем. Одно дело написать рассказ, а совершенно другое снять по нему кинофильм…
Я уселся за столом ранним утром и начал думать. Единственное, что у меня было, это техника, чтобы снять фильм – это мой смартфон. Мне надо было установить алгоритм действий, чтобы не делать лишнюю работу. Главное для меня было перенести действие рассказа с экрана смартфона на компьютер. После длительных размышлений я понял, как мне это сделать. Мысль, конечно, была совсем фантастической, но вместе с тем реальной.
У меня, к счастью, была отличная зрительная память, и она развивалась постоянно. Так, я мог запросто представить себе, как иду по месторождению лет тридцать тому назад и хорошо помнил, как были одеты рабочие в моем отряде, как стояли палатки в нашем лагере, их обстановка внутри, и природу вокруг нашего полевого лагеря. Лица рабочих и начальников я помнил не так отчетливо, но все равно помнил. Помнил геологические карты, рисунки и графики распределения радиоактивных элементов в разведочных канавах, минералы в горных породах и мог представить глубинное строение месторождения. А действие рассказов, которые я писал, разворачивались прямо у меня в голове, и я отчетливо представлял космос, планеты и инопланетные звездолеты с их содержимым.
С этим барахлом у меня в голове я пришел к невропатологу и спросил, какой участок моего мозга отвечает за зрительно восприятие рассказов, которые я пишу. Она долго объясняла мне, как это может происходить, а потом обнадежила меня тем, что можно все мои сны и все зрительные образы вытащить наружу, – только это будет очень нелегко. Но потом, как я это понял это, пошел дальше – к программистам. Я попросил их сделать для меня чип, который можно засунуть мне в мозги и подключить его потом к компьютеру. Главное для меня была картинка, которая возникала при моем желании.
Гений от программирования и электронанотехники, мой хорошо знакомый, создал для меня небольшой аппарат, который улавливал мои зрительные образы и усиливал. С помощью этого аппарата я мог вспоминать свои сны, а потом при желании смотреть их на экране моего компьютера. Мне оставалось совсем немногое – научиться думать, как оператор и режиссер одновременно, вытаскивать мое зрительное восприятие наружу и с помощью кабеля подключать этот аппарат к компьютеру. Это оказалось трудно, но я пробовал разные комбинации в течение долгого времени, и скоро у меня начало получаться. Главное и мне это очень нравилось, было в том, что я мог выключить этот аппарат, а не засовывать чип себе в голову, чтобы припаивать его к моим нейронам.
Работать я начал лишь после того, как освоился с этой всей механикой, и почувствовал себя режиссером, оператором и одновременно главным героем. У меня, в начале моей, так сказать, писательской карьеры, получались совсем короткие рассказы, и я начал с них. Там была простая и знакомая до боли действительность: – это была моя юность, детство и часть взрослой жизни. Так, я когда их писал, то вспоминал все до последних подробностей: – время года, как я был одет, что ел и как я себя чувствовал. Знакомых я не стал утруждать, а возился только с собой – с моими приключениями в лесу, на пруду и дома. Приключения с моими бывшими подружками я не стал даже трогать – у меня получилась бы эротическая мелодрама или хуже – порнография.