Сергей Терещук
Магазин натипков
Дизайнер обложки Сергей Терещук
Фотограф Сергей Терещук
© Сергей Терещук, 2020
© Сергей Терещук, дизайн обложки, 2020
© Сергей Терещук, фотографии, 2020
ISBN 978-5-4498-0821-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Я просыпаюсь по будильнику…
Вместо предисловия
Я просыпаюсь по будильнику в 8.30 утра. Почему именно в 8.30? Не знаю! Хотя, почему не знаю. Если я проснусь в 9.00, меня начинает грызть совесть: «Чего так поздно проснулся?» Очень сварливая она у меня, гадина. И настроение на весь день в трубочку и в… сами знаете куда. А раньше вставать мне резону нет. Не за чем, попросту говоря. На работу мне к 11.00. Куда же спешить? Это прежде я вставал в 6.00, а то и раньше, и мчался на другой конец Москвы или вообще в область, в тьмутаракань тараканьскую, за каким-то, хрен его побери, не пойми чего. Работа такая… Была… Теперь я сам себе по себе, потому что, в том качестве я сейчас никому не нужен… Но не будем о грустном!
Короче, 8.30, и все тут! Подъем! В доме никого! Только я и кот. Все, что осталось от прежней счастливой жизни… И сегодня первый день. Не хочу говорить об этом. Пусть будет так, как всегда… Словно ничего не произошло… Или как будто так оно и было… Итак, кот. Степан. Когда мы с ним наедине, он сидит под кроватью… Потом поймете почему… Водные процедуры. Мои конечно. Не Степана же. Завтрак. Тоже мой. Моя чашка кофе… Не просто чашка кофе, а именно моя. Не абы какая. Белая. Из слегка шершавого фарфора, или фаянса, или… да хрен его знает из чего! Я не стеклодув же! Слегка шершавая она, значит. Как бочонок с ручкой. А еще с боку какие-то иероглифы. Я, правда, не вдавался в подробности, чего там нарисовано. Надеюсь, не матерное! Хотя какая разница, среди моих знакомых самураев нет. В общем, никто эту чашку, кроме меня, не трогает. Даже не моют, чтобы не дай бог чего. Хотя я не псих ненормальный, но что-то маниакальное в этом есть. Но оно никому жить не мешает… Так тихонечко сидит себе внутри, ну и ладно!.. А у вас, что? Ничего такого нет? Да ладно! А если честно?.. Хотя чего я к вам пристал?
Ну, значит, моя кружка кофе. Заварного. Это принципиально! Потому что этот перемолотый мусор вперемешку со свеклой в виде гранул я не пью! Изжога потом весь день мучает! Хотя с желудком у меня нормально все, а вот на эту растворимую бурду реакция однозначная! Изжога!
Наливаю я себе пол кружки! Не больше и не меньше! Именно столько мне нужно для полного удовлетворения утром! И пол чайной ложки сахара… Чего-то задумался я сейчас. Может, мне и правда к мозгоправу обратиться… А то все это кофепитие на паранойю похоже. С котами еще не лады… Но об этом позже.
Выпиваю я кофе. Выхожу из дома. И сажусь в старенький простуженный «Опель», но очень милый моему сердцу и удобный моему заду. Да, я так сказал. А чего стесняться? Или вы любите ездить, когда вам не удобно? Вот и я о том же… Машин было много разных. И больших, и маленьких. И дорогих, и не очень. Но вот этот как-то оказался ближе всех к телу и по карману. В общем, всем пришелся «Опелёк».
Ключ проворачиваясь в замке зажигания, по всей видимости, задевает какие-то очень чувствительные нервные окончания в организме немолодого авто, потому что он вздрагивает, сбрасывая сон, и несколько раз чихает. Почему я и сказал, что он простуженный. Причем хронически. Несмотря на погоду и время года.
Ехать мне не долго. Если бы не светофоры, доезжал бы за десять минут. А так за двадцать… Разница-то небольшая, но когда ты тормозишь на каждом перекрестке, это кого хочешь выбесит. Даже автошку моего, и то колотит от бешенства на светофорах. Не любит он стоять. Его бы воля, он педаль тормоза ампутировал себе совсем. Его стихия – это езда со скоростью 60, ну, максимум 70 километров в час. Так бы ехал себе и ехал. А вот эти старт-стоп раздражают. Состояние неопределенности. Поэтому он брыкается, когда я нажимаю педаль тормоза и когда нажимаю педаль газа. Скорее всего, это нервное… У него. У него, конечно! Я сказал: «У НЕГО»! Чего не понятного в слове «У НЕГО»? Или это два слова?.. Да какая, карбюратор его возьми, разница???
И так в слегка взведенном состоянии мы приезжаем к магазину. Да! Около одиннадцати часов утра я открываю дверь магазина разливных напитков своим ключом и захожу внутрь. Потому что я тут работаю. В магазине. Продаю разливные и не очень напитки и закуску к ним. Вот такое у меня сейчас занятие.
Включаю холодильники, свет, кассовый аппарат. Раскладываю рыбу на витрине. Вобла, камбала, чехонь, сиг, лещ, пелядь… Я их знаю всех в лицо… Или что там у этих вяленых зверюг? Открываю вентиль на баллоне с газом в подсобке, где хранятся кеги с пивом и прочими безалкогольными напитками.… И, собственно, все! Магазин готов к работе. С одиннадцати до двадцати трех вы можете прийти и унести с собой волшебного напитка в пластиковой бутылке, прихватив по желанию рыбы или продукта обработки водоплавающих, или прямо тут за небольшой стойкой насладиться общением, если вы не один, или тишиной, в одиночестве запивая философское течение мысли густым пенным напитком янтарного цвета… Конечно, можно поговорить и со мной и даже излить мне душу… А куда же я денусь с подводной лодки? Хотя я-то не особо разговорчив, но могу слушать бесконечно долго. А вот моя сменщица, та да. Она может говорить столько, сколько вы сможете унести с собой, и даже больше. Когда у нее спрашивают покупатели:
– А пиво у вас не испорченное?
– Единственное, что в этом магазине испорченное, это я! Все остальное свежее! – отвечает она и берет в руки пустую литрушку с готовностью наполнить ее вашими мечтами о прекрасном и закупорить пластиковой крышкой наглухо.
Вот так она шутит. Она продаст вам то, что давно прошло несколько стадий реинкарнации, забыв обо всех сроках своей же годности, и еще сверху нальет. Даже если вы собирались взять только литр, то уйдете с тремя. Я завидую ее умению янтарно-пенной завистью.
Сегодня понедельник. Тяжелый день. С утра, как правило, никого. Народ или работает, или опохмеляется. Но все это не у нас. Работаю тут я один. А за опохмелом к нам не ходят…
Стою себе, протираю краны, или, как их называют профессионалы, пеногасители, и слышу за спиной шорох. Оборачиваюсь… Никого! Возвращаюсь к своему занятию… Опять какое-то движение… Оборачиваюсь… Пусто! Неужели утренние галюны? И тут я слышу:
– Мау… – именно «мау», а не какое-нибудь там привычное «мяу»…
То ли иностранец, то ли просто маргинал.
Такое хриплое, тоскливое и… сууу… гадина, НАГЛОЕ!
Выхожу из-за прилавка в зал и вижу эту животину, сидящую под витриной- холодильником с рыбой. Оно (животное это) поворачивает на меня свои зеленые, полные, как положено, горя зенки и маукает еще раз! Тут меня и накрыло… Почему? Почему именно в этот день? И именно это серо-бело-буро-коричневое животное?
Спросите меня, чего так я взвился… А вот чего!
С – Коты и С – Кошки
Понедельник
С кошками у меня сложились натянутые отношения. Точнее сказать, не сложились, не натянутые, не отношения. Я их не люблю, но терплю. Они мне отвечают взаимностью. Куда бы я ни пришел, я попадаю на их территорию. Но так как под шкафы и кровати я не помещаюсь, да и прятаться я туда не собираюсь… С какого, спрашивается?! То, соответственно, это приходится делать им. Этим с… котам и кошкам. Они же в душе или, точнее сказать, в своем мозжечке, львы, бл… ть, все и тигры. Они тут в своем ареале. А я пришел, видите ли, и хожу где мне вздумается. Еще того гляди, корм их сожру из миски и в туалет нагадю… или нагажу, что, в принципе, сути не меняет. У них же это на уровне инстинкта. Это мы, люди, а в основном почему-то женщины, наделяем их человеческими эмоциями и чувствами. А я вам скажу, нет там Н И Х Р Е Н А! Слышали? Там, в этой коробочке с мизерным содержанием мозга, только инстинкты… Они, эти кошачьи, дрессировке не поддаются. И воспринимается это как независимость. Может, именно это прельщает женщин и, типа, роднит с этими созданиями? Только поймите, это выглядит как независимость, на самом деле, это просто тупость… Вы же не такие? Девушки! Ау! Не такие же вы? Я вас спрашиваю… Чего вы обижаетесь?
Ну, скажите мне, какое здравомыслящее животное будет бросаться из засады на человека, который его кормит? Какое? И в кровь раздирать руки-ноги! Какое? Скажите, люди так поступают? Нож в спину, предательство и все такое? Так это же сознательно у нас делается, у людей! А я про животных говорю.
Может, кто помнит историю про семью Берберовых. Жили они во времена Советского Союза. На весь мир известные. Их первый лев Кинг I снимался в фильме «Приключения итальянцев в России». На съемочной площадке его и пристрелил милиционер, когда этот зверюга набросился на прохожего. Так Берберовых это не остановило. Они завели второго льва, Кинга II. и еще у них пума была. Так вот, эти киски подрали свою хозяйку и загрызли ее сына. Нормально? А? Ничего не напоминает поведение такое? Хвостато притырошное! А вы обижаетесь на меня, что я кошек не люблю. Были бы эти твари побольше в размерах, хана нам всем бы пришла. Слава создателю, что не наделил он их умом, а то бы они давно уже сговорились и устроили нам сладкую жизнь. Что опять же доказывает их… что? Правильно, мягко говоря, несмышленость.
Скажите, это только у меня так или у всех? Всякий раз, когда я знакомлюсь с какой-нибудь девушкой, то впоследствии оказывается, что у нее есть эта животинка. Почему, скажите, пожалуйста, именно кот или кошка? Почему не собака? Хомячок? Попугайчик? Да хоть крокодил, едрена батона! Нет! Именно кошак какой-нибудь. Дошло до того, что после вопроса «Как вас зовут, девушка?», я стал спрашивать «А у вас кошка есть?» Нет? Тогда продолжаем разговор. А по неопытности столько всяких ситуаций было…
Так вот и хотел я поделиться своими историями, связанными с домашними котами и кошками.
История первая. Любовная
Учились мы с ней на параллельных курсах. Скромная. Тихая. Красивая. Умная. Отличница! Когда начали встречаться, она меня пирогами подкармливала. А когда оказалось, что это она сама делает, так у меня вообще всякие вопросы отпали.
– Давай жить вместе! – предложил я, и она согласилась.
– Только у меня кот есть. Ничего?
– Ничего… Как звать?
– Федор!
– Смешно! Пусть будет Федя…
Я-то тогда не знал, чем это чревато, и согласился. Подумаешь, кот какой-то. Что я, с котом не справлюсь? Молодой и сильный. А оказалось-то все наоборот… Ну, обо всем по порядку.
Переехали они ко мне в квартиру. И места сразу стало меньше. Гораздо. Причем большая часть оттяпанного пространства приходилось на долю этого Федора. Нет, он не был огромным. Так, худой дворняжка, серо-полосатого окраса. Небольшого размера. Но стала эта сволочь спать на моем кресле. Одном единственном в квартире. Причем на все мои просьбы освободить его, этот Федор чихать хотел. Я тогда еще пробовал общаться с ними. Тоже по наивности думал, что они умные.
Так вот, кресло он у меня отнял. Лоток его в ванной комнате занял больше места, чем сама ванная. Если учитывать размеры наших квартир, то, чтобы добраться до умывальника, я всякий раз, рискуя вступить в кошачье сами знаете что, исполнял акробатические трюки. На кухне появилось две миски с едой и водой. Они-то были само по себе небольшие… Но и кухни, едрена батона, тоже были не гигантские. Два человека и холодильник «Минск». Вот и вся вместительность. А тут еще и две миски. Скажете, так они же в углу, наверно! Типа, чего я до кота докопался… А вот хрена вам в углу. Федор обожал жрать по ночам. Виделось ему, что он, сученыш, ночной охотник. Ладно шум среди ночи, от которого я вздрагивал всякий раз, когда он нападал на свои миски. Так он еще загонял их в совершенно неожиданные места. Раскидав при этом вокруг еду и разлив воду. И вот встаешь ты утром от кошачьего «мяу», потому что этот дебил есть хочет, а еду-то он свою разбросал по всей квартире. И отправляешься на кухню (что же с ним делать?), чтобы его покормить. Девушку будить как-то не по-джентельменски будет. И вот ты такой сонный и уже немного недовольный идешь себе, идешь. И неожиданно наступаешь в лужу воды… или в тушенку, которую этот с… кот расшвырял в угаре ночной охоты. Отступаешь в сторону, тихонечко матерясь, чтобы опять же ж не разбудить даму, и наступаешь на миску. Я раз так навернулся, что чудом жив остался. Голова в миллиметре от угла чугунной ванны пролетела.
А знаете, что происходило, когда девушка вставала первой?
– Феденька, хорошенький мой, пушистик. Умничка, поохотился. Голодненький мой. Ничего, сейчас мамочка тебя покормит…
Бл… ть, вот скажите мне, если этот хищник охотился всю ночь, то почему он голодный? Где логика? Что он со своей добычей сделал? Пожертвовал богу линолеума? Раздал детишкам своим? Так нет же никого, кроме него и нас. Меня он тоже не угощал среди ночи.
И почему она ему мамочка? С какого акушерского казуса? Почему все женщины называют себя мамочками по отношению к этим зверюгам? Если у котов год за наших тринадцать считается… То через три года она ему уже доченька…
– Иди, покушай! Сейчас доченька тебя накормит…
Так что ли? Извращенство какое-то…
Спросите, чего же я терпел? Нравилось мне с ней очень. Может, даже любил ее…
В общем, стал я этого Феденьку иногда легонько пинать. Слегка. И перестал вставать к нему. И с кресла он тоже отправлялся куда подальше. Мое это кресло. И я хочу на нем сидеть. Хоть и слышал всякий раз в свой адрес бурчание:
– Кресло ему жалко… Иди ко мне, Феденька, я тебя пожалею…
Его, значит, она пожалеет, а меня кто? Вот и стал я сам себя жалеть. Перестал вообще ухаживать за котом… И знаете, что произошло?
Посередине гостиной лежал ковер. Обычный ковер. Шерстяной. Настоящий. И вот решил я выйти на балкон. И наступил на что-то мягкое под ковром. Чего это, думаю. Носок что ль туда попал? Откидываю угол ковра. А там кошачье дерьмо. Такая аккуратная кучка.
– Дорогая, иди посмотри, что твой Феденька учудил…
Феденька в этот момент лежал на диване и вдруг шмыг на кухню. Почуял запах агрессии. Вы же знаете, что мы выделяем запахи, которые животные чувствуют. Страх, агрессия, слабость, зависимость, покорность, ну и прочее. Нам-то обязательно еще и словами это друг другу объяснить надо. А они-то на расстоянии это ощущают. Рефлексами и инстинктами живут. Это мы себе там чего-то в голове придумываем. Хотя порой хочется спросить: Н А Ф И Г А???
Так вот, подходит девушка ко мне, держит на руках кота, поглаживает его и спрашивает:
– Чего он учудил? Опять к нему придираешься…
– Нагадил под ковер… – говорю я ей.
А эта мохнатая гадость лежит у нее на руках и мурлычет. Чихать он на меня хотел. Это его квартира и его мамочка. А я вообще тут не пришей коту копыта. Я-то думал, что хоть куча дерьма произведет на нее впечатление. А она знаете, что?
– Бедный котик. Лоток, наверно, у него полный. Чистюля ты наш!
И прямо под хвостик готова его зацеловать.
– Вот видишь, что бывает, когда вовремя лоток не почистить…
Это она уже мне! То есть, это получается, что я виноват в произошедшем! Это получается, что по моей вине этот Федор заминировал ковер… Во, дела!..
Подумал я, подумал. И решил. Буду убирать его лоток. Но на кресло не пущу. Все-таки не мы, а они нас дрессируют. Но через день я опять наступил на его мину в том же самом месте. Тут я не выдержал и погнался за ним. Благо, дома только я да он были. Зверюги эти, конечно, проворные. И шустрые. Не удалось его поймать. Но напугал я его здорово. Потому как просидел он под кроватью до вечера. Пока девушка не пришла. А как услышал звук ключа в замке, тут как тут оказался. У ног ее трется. Как ни в чем не бывало. А ему-то и в самом деле до хвоста облезлого все эти дела. Это человек бы бочком ходил с виноватым лицом. А у них морда вообще ничего не выражает.
– Здравствуй, мой Феденька. Мой хорошенький. Мамочка домой пришла….
Он, значит, Феденька, а мне вообще слова не сказала. И чего-то как-то обидно мне стало… Чего же это происходит-то? А? Или я это себе надумал все?
Пару дней прошло без эксцессов. И то потому, что я допоздна в институте был. А она дома с ним вдвоем. Настала суббота. Все как обычно. Федор голодный орет. Она встает. Я продолжаю спать. Хотя какой к лешему сон? Злость во мне закипает…
– Феденька, сейчас мамочка тебя покормит…
Чтоб он подавился!!!
Встаю я, значит. Умываюсь. Иду на балкон за футболкой, которая там сохнет, и наступаю опять на кучку под ковром. Теплую!!! Это значит, он только что туда ее спрятал и прилег на кресло отдохнуть. Я ни слова не говоря рву к нему. Заношу руку. Длань карающая. Он видит меня. Спрыгивает с кресла. И, прохрипев что-то типа резкого «ме», замирает на ковре, вытянувшись в струнку и распушив хвост. Как будто сдох. На шум из кухни вбегает она. И застает такую картину. Я с поднятой рукой посреди комнаты, а у моих ног дохлый кот.
Что тут началось!
– Ах ты изверг. Ты кота убил! Ты фашист…
– Дорогая, я его не тронул!
– Почему же он сдох тогда? Ты никого не любишь! Только кресло свое.
– Дорогая, но я…
– Хватит! Если тебе не нравится, что мы живем в твоей квартире, переедем в наш дом.
Надо сказать, что ее семья жила на окраине города в частном доме. Но не это важно. А то, что эта скотина поднялся. Потянулся. Заурчал и стал тереться об ее ноги. Не знаю, что уж он там учуял своим носом. Но только я был в шоке. Будто он действительно понимает, о чем мы говорим.
– Дорогая, я же говорю, он живой.
– Конечно, живой, мой Феденька. А только ты его мучаешь! Мы переезжаем. Если хочешь, можешь с нами.
Вот такие кренделя! Это я его мучаю!!!
Но дело у нас шло к свадьбе. Как никак. Вопреки всем стараниям Федора. А там все-таки сад, огород. Родная стихия… И мы переехали. Все втроем, естественно.
Вот тут, на своей территории, у него обнаружилась одна особенность. Точнее, еще один заскок в его кошачьем мозге размером с грецкий орех. Можете представить мысли грецкого ореха? В мозге Федора даже этих не было…
На улице лето. Казалось бы – гуляй себе не хочу… Но нет! Он на страже. Дома кроме нас никого. Родители на работе. Мы молодые, горячие. Но как только начинаются зажимашки-целовашки, эта облезлая ушанка запрыгивает мне на спину или на голову… сами понимаете, тут уже ни до чего дела нет…
Надоело это не только мне, но, наконец, и девушке. Выставили его на улицу. Мы в спальню. А он на крышу. Мы обнимашки-целовашки. А этот хвостатый растопырился над окном. Задними лапами на водосточный желоб встал, передними на ставни, и орет истерически. Это же какие нервы должны быть, чтобы такое вынести. Я бросаюсь к подоконнику. Но не успеваю. Этот альпинист срывается вниз. Пролетает мимо окна. И внизу раздается уже знакомое «ме». Девушка бежит на улицу. Я за ней…
Видать, как-то неудачно он упал. Когда я прибыл на место падения, она уже плакала над его бездыханным телом. Тут меня понесло.
– Интересно, а ты плакала бы над моей исцарапанной в кровь спиной? Или над моим отгрызенным носом? А? Плакала? Если бы он мне ночью горло перегрыз? Или ты бы меня всего ему по кусочкам скормила… Он даже не поперхнулся бы…
Но я не договорил всего, что у меня накипело. Она выпрямилась. И, утерев слезы, сказала:
– Убирайся! Видеть тебя не хочу. Это он из-за тебя погиб!
Нормально, да? Из-за меня… Погиб… Пал смертью храбрых… Подвиг, что ли, какой совершил? Из-за кота выгнать живого человека.
Я шел до остановки и думал: «А может, оно и к лучшему. Ведь она же, наверняка, еще кота себе завела бы… А этот Федор… Может, он просто не выдержал страданий и таким образом решил покончить со своей девятой кошачьей жизнью? Решил? Не выдержал? О чем я вообще?.. Свалился, и все тут! Аминь!»
История вторая. Романтическая
На самом деле историй-то было гораздо больше. Просто я самые яркие рассказываю. Мелочи типа кошки на капоте авто вообще не в счет… На днях как раз было. Запарковался в незнакомом дворе. Пошел по делу. Возвращаюсь и вижу картину. Сидит на капоте моего «опелька» ободранная горжетка в рыже-пепельных пятнах и мусолит куриную лапку. Да так увлечена своим столованием, что ничего вокруг не замечает. Я думаю: «Сейчас подкрадусь к ней и кааааак…!»
Но не тут-то было. Из-за машины вырастает бабушка… такая же, как эта кошка.
– А что это вы делаете? – взвизгивает она. – Это моя кошка!
– А это моя машина!
Тут кошка увидела надвигающегося меня и решила дать стрекача. Пробуксовав при резком старте, она оставила на капоте следы от когтей… Во мне взорвался Везувий.
– Ах ты ж, су…
Но ультразвуковой вопль бабули «Не смейте обижать мою кошечку!» парализовал деятельность моей нервной системы, пронзив меня навылет. Злость и желание догнать животное со свистом покидали мое тело, оставляя только чувство вселенской несправедливости. Кошка убегала вдаль. Я беспомощно рассматривал следы когтей на лакокрасочном покрытии моего старого друга. Бабушка продолжала причитать:
– Мусинька, вернись! Этой злой человек ничего тебе не сделает! Муся-ааа! Я на вас в милицию пожалуюсь!
– Но это же моя машина…
– А это наш двор! И мы тут живем!
Да! Это был аргумент! В пользу бригады из психушки… Я сел на моего израненного Росинанта и ускакал прочь от этой старой ветряной мельницы. Но я не про это хотел рассказать.
Свела меня судьба с одной дамой. Именно дамой! Это я не для красного словца. Два высших образования. Родословная… тьфу ты, в смысле, интеллигентная семья. Воспитание дипломатическое. Папа у нее послом был… В Африке где-то. Квартира с видом на Кремль. Ну, и все такое. В общем, конечно, девушка, но… дама! Долго мы встречались с ней, по паркам да набережным там всяким… Целых четыре раза. И то ради спортивного интереса. Сколько выдержу? Благо лето было… В другое время года меня так надолго не хватило бы. Все как-то гладко складывалось. Общение на высшем уровне. Цветы. Мороженное. Стихи… Она читала. А я благодарный слушатель. Стихов наизусть не знаю, но слушать могу без конца, только бы ей хорошо было.
И вот наконец пригласила эта дама меня в гости. Планов у меня на ее счет определенных не было. И неопределенных тоже… Просто было какое-то затишье по всем личным фронтам. Так что, надраив себя до медного блеска, я предстал перед охранником в подъезде ее дома, с цветами и тортом.
– Вы куда?
– Квартира 154.
– К кому?
– К Тамаре…
– К какой?
Вот же ж, едрена батона. А отчество-то я ее и не знаю.
– А что, там несколько Тамар проживает?
– Нет! Положено, вот я и спрашиваю… – ответил мне, скорее всего, капитан второго ранга в отставке. И подмигнул, подкручивая свои рыжие усы.
– Что в коробке?
– Торт… Марку и производителя называть?
– Отставить шутить…
Чего-то меня так это завело, что остановиться я уже не мог.
– А в цветах пестики и тычинки. Осматривать будете?
– Молодой человек, у нас режимный объект…
И тут, на его счастье, из лифта вышла сама Тамара.
– Я смотрю, вас долго нет… Так и поняла, что охрана задержала… Глеб Тимофеевич, это ко мне!
– Ну, раз к вам, Тамара Елисеевна, то пусть проходит! Только хочу предупредить, что тип очень подозрительный!
– Ну что вы! Просто он шутить любит…
– Плавали, знаем мы таких шутников. Проходите. Но помните! Я на вахте!
– Спасибо, Глеб Тимофеевич. Идемте же, Сергей!
Я гордо прошел под неодобрительным взглядом капвторанга. И мы с Тамарой загрузились в лифт… В лифте я торжественно вручил цветы и торт… Самое удобное место! Согласны? Она погрузила свое личико в букет, вдыхая аромат роз без запаха. И в таком положении мы поднялись на седьмой этаж.
Коридор Тамары, ну, в смысле ее квартиры, был размером со все мое жилище. Я зашёл и потерялся. Пока пытался сориентироваться, куда ведут все эти тыщамиллион дверей, Тамара уже куда-то исчезла! Это что, такая игра? Ну уж нет! Для игры в прятки или «угадай, за какой дверью клад» настроение у меня было слишком возвышенное. Ну, то есть совершенно не легкомысленное. Да еще, как назло, не прихватил сегодня ни мелка, ни нити Ариадны. Я решил, что не буду заглядывать во все двери, а просто дождусь, когда Тамара заметит мое исчезновение.
Тамара заметила. Спустя пять минут. Я разглядывал фигурку черного африканского молодца с огромным… инструментом, стоящую прямо у входа в квартиру, наверно, оберег такой, когда услышал ее голос:
– Сергей, ну где же вы?
Я обернулся. Из какой двери прозвучал ее своевременный вопрос? Было не понятно! Со стен смотрели издевающиеся маски. Как бы это ни было стыдно, но надо признаться…
– Я потерялся, Тамара!!! Ау!!!
Из двери прямо напротив меня появилась хозяйка.
– Не отчаивайтесь! Тут многие теряются…
– Да? А всех потом находят?
– Кого нужно, того находят…
– Это обнадёживает! Если вы вышли ко мне, значит, я вам нужен?
Я пошутил… А ее щеки заалели. Едрен батон, ляпнул лишнего. Надо было что-то делать с этой неловкой паузой, повисшей посреди коридора. Африканские маски глядели на меня недоверчиво и даже с укором. А стоящий у дверей эбонитовый парень с отбойным инструментом угрожающе следил за каждой моей мыслью.
– Тамара, чтобы я не запутался, для начала скажите мне только, где ванная комната! Про остальные пока ни слова. Я не запомню. Ещё не дай бог в спальню попаду…
Тьфу ты, чёрт, она опять покраснела… Может, мне лучше помолчать?
– Ванная комната – дверь справа. А жду я вас в гостиной, которая располагается за моей спиной. Вы справитесь, или мне вас подождать?
– Справлюсь!
Я прошел в ванную… Которая вся оказалась зеркальной. Стены, потолок и даже пол. И вот, очутившись наедине с тысячами самого себя, в зеркалах я увидел не то, что обычно, а дурацкие лица, которые всем своим видом кричали:
– Какого лешего мы сюда явились???
Не в смысле в ванную… А вообще сюда. В эту квартиру.
Прогуливаясь с Тамарой по набережным и паркам, я гнал от себя эти вопросы: «Зачем?», «Для чего?», «Что дальше?» Маячившие ответы загонял в самые темные уголки сознания. А изредка просыпавшуюся совесть успокаивал невинностью происходящего:
– А что такое? Мы ведь всего-навсего гуляем…
– Но ты ведь понимаешь, что она не просто так тратит на тебя свое время! – говорила мне совесть.
– Правда? Ой! А для чего? – прикидывался я наивным дитя.
– Она никогда не была замужем и при этом ей за тридцать… Может, ты включишь остатки своего серого вещества…
– Да, ну ладно! Неужели ты хочешь сказать, что она надеется на замужество???
– Ну, а на что же еще? Что от тебя, дурака, еще получить можно, кроме штампа в паспорте и статуса замужней женщины…
– Так! Все! Хватит этих домыслов. Следи лучше за помытой посудой и выброшенным мусором! Пыль второй месяц не протиралась…
Так я отвечал своей совести и заваливал ее ворохом всякой бытовой мелочевки.
А сейчас, в этой самой ванной комнате размером с Дворец Съездов, она набросилась на меня со всех сторон. Окружила, взяла в плен и стала допрашивать:
– ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ?
Да… Зачем? Я стоял посреди ванной и рассматривал себя со всех сторон. Снизу. Сверху. Справа. Слева. Спереди. Было одно и тоже. Куда бы я ни смотрел, отовсюду моими глазами пялилась на меня Неопределенность и Кромешная пустота. Только назад мне посмотреть не удавалось. Я оборачивался… и опять видел тоже бессмысленное выражение моего лица. Миллиарды отражений моей глупости, уходящей в бесконечность переотражений. А что же там, позади? Так и оставалось тайной. Быть может, как раз в этом и крылся ответ? У меня за спиной? Ответ на вопрос: «Почему я здесь?»
Включив воду в кране над раковиной, я стал расхаживать по зеркальному кафелю, чувствуя, как во мне закипает злость на самого себя. Меня раздражали очевидность вопросов и полное отсутствие рациональных ответов здравомыслящего существа, то есть меня. Продолжая исследовать необъятность ванной комнаты, за корзиной для белья я обнаружил кучу какого-то белого меха, скорее всего, кроличьего.
– Едрена батона, какого лешего это тут делает?
И пнул со злости так, что куча улетела под зеркальную ванну, стоящую на позолоченных львиных лапах.
Надо было уже наконец выбираться из этой зеркальной шкатулки… В дверь тихонечко постучали.
– Сергей, у вас все в порядке? Вы как-то долго?
– Я обычно так тщательно руки мою!
– Двадцать минут???
– Бывает и дольше… С детства приучили. Когда с улицы прихожу.
Мы продолжали общаться через закрытую дверь. Но так как она тоже была зеркальной, то я общался сам с собой, только ее голосом. Получалось чревовещание какое-то. Или мое альтер эго – женского пола… Тьфу, че за чушь в голове!
– А это для кожи не вредно?
– Чистота?
– Мыло в таком количестве?
– А я без мыла мою. Поэтому так долго…
Чего я несу! С детства ненавидел мыть руки. Пора уже заканчивать эту комедию…
– Я уже выхожу…
– Скажите, Сергей! А там Маркиза нет?
– Маркиза?
Хотел сказать, что все маркизы в Париж уехали, но успел подумать: «Зачем делать себя еще глупее, чем есть на самом деле…».
– Да, Маркиз! Мой кот! Я его нигде найти не могу…
– Кот???
– Маркизик мой! Пушистик! Снежочек мой!
Смутные догадки забурлили в моей голове, как взболтанная газировка. Стало щекотно и любопытно. Неужели та бесформенная куча шерсти, что я пнул, и была Маркизом? Тогда почему это животное не издало ни единого звука? Не мог же я его укокошить одним ударом! Или это такой летаргический сон?
Я открыл дверь. Тамара стояла на пороге с миской кошачей еды.
– Это мне?
– Ну, что вы? Это моему котику. Где же он спрятался? Маркиз! Кис-кис-кис! Он очень стеснительный…
И тут под ванной заскрипела дверь. Такой интерпретации кошачьего «мяу» я еще не слыхал. Тамара радостно кинулась туда с миской.
– Вот он, мой котик!
Во мне теплилась надежда, что там, судя по голосу, сидит маленький котенок.
– Иди к мамочке…
Да что же такое! Почему опять мамочка… Извращенство, да и только! Но не это стало гвоздем программы! А то, что Тамара извлекла из-под зеркального корыта на львиных лапах. Та самая бесформенная куча белого кроличьего меха. Она прижала к груди эту тестообразную шерстяную биомассу размером со среднюю подушку.
– Мой маленький! Стесняется! Спрятался под ванну…
Хотелось ей сказать, отчего он так «застеснялся»… но я не мог выговорить ни слова, наблюдая эту картину. Это нечто, прижатое к груди Тамары, казалось, готово было вытечь сквозь руки хозяйки. Знаете, что я вам скажу, дорогие мои? Это издевательство над животным! Какими чувствами должна обладать душа, чтобы сотворить такое с хищником, пусть даже и небольшого размера? Какими идеями руководствуется мозг, делая из охотника за мышами и воробьями кучу безвольного незнамо что? Кое-как я могу смириться с бонсай. Все-таки деревья не настолько для нас одушевленные существа. И это хотя бы искусство. Можно сказать, что у них своя миссия. Они несут прекрасное, созданное человеком сотни, а порой даже и тысячи лет назад. Но вот этот скрипучий тюфяк не укладывается в моей голове.
