Сергей Владимирович Аванесов
Как-то не срослось
Глава 22. 14 апреля 2012 года
Любимые мама и папа. Простите меня, пожалуйста. Я не знаю, как это получилось. Я никого не хотел убивать. Уходя в армию, я был уверен, что год пролетит быстро, мы снова встретимся, я буду работать с папой на стройке, поступлю на заочное в универ. Я хотел раскрывать тайны, изучать историю прошлого. Хотел радовать вас своими успехами.
Если к вам приедет мой друг Магомед Гамзатов, встретьте его как сына. Я очень рад, что в моей жизни был такой друг.
Как жалко, что я вас больше не увижу.
Простите меня. Я не смогу жить в тюрьме, понимая, что все, о чем я мечтал, так и останется мечтами.
Ваш любящий сын, Андрей.
Из выпуска новостей.
Сегодня рано утром в камере был найден повешенным военнослужащего срочной службы Андрей Николаевич Семенов,1993 года рождения, уроженец г. Вологда. Рядом с телом найдена предсмертная записка.
Как ранее сообщалось, рядовой Семенов несколько дней назад покинул свой пост и расстрелял двух своих сослуживцев, после чего сдался. Следствием установлено, что убийство произошло, из-за неуставных отношений.
Глава 23. 26 августа 2012 года. Станица, где-то в Краснодарском крае
– Он очнулся Костя– негромко, проговорил Али.
Костя, еще некоторое время смотрел в окно через занавеску, потом развернулся, и не спеша подошел к лежащему на полу. Немного посмотрел на него сверху, потом опустился на корточки перед лицом лежащего, продолжая смотреть ему в глаза.
– Что вам от меня нужно? – с трудом проговорил лежащий на полу человек, морщась от боли в голове.
Константин встал, взял с журнального столика бутылку пепси, подошел и влил немного в рот лежащего. Поставил обратно, сел на диван, налил грамм тридцать хозяйского коньяка, выпил, и закурил сигарету.
– Смешно, Али. Сидим здесь, а пьем дагестанский коньяк.
– Разве это пьем, губы мочим,– ответил Али. – Что, сидишь Костя, пора уже ехать.
– Скоро поедем, не спеши,– ответил он.
Человек на полу зашевелился, и опять спросил,
– Кто вы такие, что вам нужно?
– Не вспомнит он тебя Костя, и я бы не узнал. Усы, шрам на всю щеку, сказал Али.
Костя докурил сигарету, бросил окурок на пол, встал, подошел к лежащему, опустился на корточки, посмотрел в глаза пленнику.
– Костя Шумарин я.
Пленник напрягся, какое-то время молчал, соображая, потом испуганно быстро проговорил,
– Что ты хочешь сделать, убить меня? Не нужно Костя, пожалуйста. Я не специально. Молодой был, испугался, потому и убежал.
– Врешь ты все, Кирилл-ответил Костя. Был бы ты человек, вместе с отцом помогли бы нам хотя бы с похоронами. Но ведь нет. Сбил и бросил отца умирать, а потом и виноватым его сделали. Твой отец сволочь был, и ты по его стопам пошел. Тоже мент, и такая же гниль. Мне станичники спасибо скажут, если тебя убью. Но убивать я тебя не буду, это было бы очень просто. Если сегодня не сдохнешь, проживешь дольше меня, но всю жизнь моего отца помнить будешь. Вы поганые менты мне и моей семье всю жизнь сломали, пора и отвечать.
Костя встал, взял пульт от телевизора и добавил звук.
– Не надо, пожалуйста, Костя, не надо, прости меня, закричал Кирилл.
– Али давай скотч, сказал Костя.
Али оторвал от рулона полосу скотча длиной сантиметров пятнадцать, подошел к Кириллу, и не обращая на его крики, и попытки увернуться, заклеил рот.
– Костя, а что с бабой и ребенком делать?
– Ничего Али, они не причем.
– Добрый ты, а я бы уши и носы подрезал, пробурчал Али.
– Помоги перевернуть,– сказал Костя.
Вдвоем перевернули грузное мычащее и извивающиеся тело. Али придавил Кирилла к полу. Костя взял с журнального стола большой отточенный, за время ожидания, приходящего в себя Кирилла, кухонный нож, и двумя быстрыми движения перерезал Кириллу сухожилия на обеих ногах в районе пяток. Встал, бросил нож на пол, посмотрел, на извивающиеся и стонущее тело, сказал,
– Пошли.
Проходя мимо ванной, Костя остановился, открыл дверь, посмотрел сидящих на полу испуганную женщину и девочку, сказал,
– Десять минут не выходить.
Помолчал, посмотрел на молодую женщину, проговорил,
– Он даже не вспомнил о вас, и прикрыл дверь.
Они вышли за калитку дома, дошли да конца улицы, повернули за угол, сели в старенькую пыльную восьмёрку и тронулись.
Смеркалось.
– Надо было баб связать, минут через пять сказал Али, управляя автомобилем.
– Зачем, сказал Костя. Пока менты приедут, пока разберутся, пока что-то решат, мы уже дома будем. Тем более сегодня воскресенье. А в понедельник к вечеру нас и в Дагестане не будет.
Он открыл бардачок, достал одноразовы станок, и начал сбривать усы. Ощупал рукой лицо, повернулся к Али, спросил,
– Ну как, посмотри.
– Нормально, ответил тот.
Взял полотенце, смочил из бутылки водой, и принялся стирать с щеки искусственный шрам нарисованный канцелярским клеем.
– Тебя теперь и не узнает никто, посмотрев на Костю сказал Али. От ты выдумщик.
– Шапку снимай, сказал Костя.
Али стянул белую вязанную шапочку из-под которой рассыпались, закрывая уши волнистые черные волосы.
– Наконец-то, уж очень жарко, – сказал он.
Переезжая небольшую речку по мосту, Костя выкинул в воду станок и шапочку.
Глава 24. 28 августа 2012 года, вторник. г. Дербент
– Сынок, не нужно ни куда ехать, останься,– глядя в глаза сына, сказала Анна Михайловна. – Сон мне плохой приснился.
– Ма, да кокой сон? Веришь ты во всякую ерунду,– ответил Костя.
– Не ерунда, это сынок. Вещий сон, приснился с четверга на пятницу.
– Ну и что за сон ма,– спросил Костя
– Приснился твой отец. Я смотрю ты к нему подходишь, вы обнимаетесь. А он говорит,
– Ну что сын, пошли? Вроде ты все дела, что наметил, выполнил.
А ты отвечаешь,
– Вроде так, пошли отец.
Ты его обнял. Вы мне помахали на прощанье и пошли, и растаяли в дали.
– Да ладно тебе ма, – это просто сон.
Костя обнял мать, сестру, пожал руку зятю на прощанье, сел в машину, завел двигатель. Помахал рукой, в открытое окно, крикнул,
– Не плачь мама, все будет хорошо.
Костя включил скорость, и машина скрылась за поворотом.
– Где Мага? – спросил Костя.
– Возле дома стоит, ждет, – ответил Али.
Через пару кварталов Костя остановил возле обочины, где стоял Мага. Оба вышли из автомобиля, поздоровались. Али открыл багажник, спросил:
– Что-то вещей у тебя маловато, Мага.
– А зачем много? Если не получится у родителей Андрея остаться, и работать с его отцом на стройке, оформлю документы в универе, и вернусь домой. А получиться, потом ты или Костя оправите мне зимние вещи. А нет, кого-ни будь еще попрошу. Бабуля не сможет, совсем плохая. Хорошо, хоть есть кому за ней присмотреть.
– Поехали мужики, садясь за руль, -сказал Костя.
Когда выехали из Дербента, Костя произнес,
– Кизляр проедим, ты за руль сядешь Али. Так и будем меняться. Где-то под Волгоградом заночуем, потом под Москвой. Бог даст, в четверг на месте будем. Ты Мага пассажир, будешь у нас на побегушках. Водички принести, бутербродик подать.
– Щяз, – ответил Мага.
– Не хочешь, не надо. Щяз выходишь, и красиво, не спеша на поездике, под стук колес, – выразительно сказал Али.
– Сатрапы,– ответил Мага.
Все засмеялись.
Глава 25. 31 августа 2012 года, пятница. г. Вологда
– Я поехал мужики, стоя в двери номера гостиницы, -сказал Мага.
– Удачи Мага, – ответил Али.
– Бог в помощь, -сказал Костя. Если будешь задерживаться в универе, звони. К пяти вечера мы будем готовы, как договорились.
К дому родителей Андрея они подъехали около шести часов вечера.
– Что-то мне не по себе, – сказал Магомед. – Сейчас слез будет. У самого на душе тоскливо, Аллах свидетель. Хороший друг был Андрюха.
– Все хорошо будет. О сыне хорошее расскажешь, опять же, про его открытие. Родителям будет приятно, – ответил Али.
– С богом Мага, мы здесь будем ждать,– сказал Костя.
Мага вышел из подъезда в сопровождении родителей Андрея, часа через два. Костя и Али вышли из машины и пошли на встречу. Поздоровались.
– Ну что ребята, пошли в гараж, – произнес Николай Петрович, – тут не далеко.
Когда все очутились в гараже, Николай Петрович, снял несколько досок закрывавших спуск в подвал гаража,– сказал Магомеду.
– Давай сынок спускайся со мной.
Константин и Али переглянулись, но промолчали.
Минут через пять оба вылезли из подвала. Первым Николай Петрович, за ним держа под мышкой большой сверток в черном полиэтиленовом мешке Мага. Вместе они развязали мешок и вытащили книги, завернутые в прозрачны полиэтилен. Вместе с книгами лежал лист бумаги. Мага развернул его, посмотрел, и произнес,
– Это план о котором говорил мне Андрей.
Николай Петрович взял в руки лист, какое-то время смотрел на него, потом перевел взгляд на Магомеда, и тихо сказал,
– Спасибо сынок.
Елена Александровна, мать Андрея, за все время не проронила ни слова, временами вытирая слезы платком.
Глава 26. 1 сентября 2012 года, суббота
– Давайте прощаться, вам пора, – грустно сказал Магомед.
– Да уж, – ответил Костя, – дорога длинная. Обнял и похлопал Магу по спине.
– Да поможет тебе Аллах, – обнимая Магу, произнес Али.
– Спасибо, пусть поможет всем нам,– ответил Магомед, и продолжил,
– Я здесь в свободное время буду в боксерском клубе помогать, тренер договорился. Раньше не хотел говорить, не знал останусь здесь или нет. Я хоть и вижу только одним глазом, но кое– что могу. Может и тренером стану. Что-то изменилось во мне. По-другому жизнь свою теперь вижу.
– Здорово, ответил Али. – Уверен, ты станешь классным тренером.
– Удачи,– сказал Андрей, усаживаясь на пассажирское кресло.
Мага проводил взглядом отъезжающий автомобиль, и зашел в подъезд дома.
Глава 27. 8 сентября 2012 года, суббота. г. Армавир, Краснодарского края
Когда восьмерка остановилась рядом, Физули, сел на пассажирское сиденье. За рулем был Али, Костя сидел сзади.
– Сала малейкум.
– Малейкум асала, – почти одновременно ответили Али и Константин.
Физули, протянул руку, и поздоровался с Али.
– А это Костя, сказал Али.
– Рад познакомиться, ответил Физули.
– Взаимно.
Физули посмотрел на Али, улыбнулся, и сказал. Смешно выглядишь, красная шапочка и усы.
Али улыбнулся в ответ.
– Это Костик, конспиратор. Так он прикалывается. Посмотрят на меня, и что вспомнят? Красную шапку и усы.
– Рассказывай Физули,– сказал Костя.
– Все, как всегда. По субботам у них банный день. Каждую субботу они всегда вдвоем с бабами парятся. Бабы меняются, а в остальном все, как всегда. Примерно к двенадцати ночи, они напиваются, иногда девок бьют, тогда в следующею субботу новые шлюхи. Субботник у них, так сказать. Рычкин остается ночевать у Будрина. Утром они похмеляются, иногда играют в биллиард, и к обеду Рычкин уезжает. Я уже полтора месяца за ними слежу.
– От суки, таких и бог не наказывает,– сквозь зубы сказал Али, и продолжил,
– Из органов их выперли, условно дали, а им все нипочем. Создали охранную фирму, и жируют. Все везде помазано.
– Все да не все, ответил Костя. Вот мы с тобой сегодня и поможем богу, раз ему пока некогда обратить на них свое внимание.
Он посмотрел на часы.
– Почти одиннадцать, пора. А то напьются и не поймут ничего. Физули, ты в машине посиди. Пусть двигатель работает. Мы не долго, минут десять, пятнадцать. Али, в бардачке скотч и нож возьми, и пошли.
Когда они зашли во двор, Али сказал,
– Костя, забор высокий, ворота тоже, а замок хлюпеникий, зубочисткой открыть можно.
– Это просто ты мастер, Али. Я бы болгаркой открывал.
Дверь в баню была открыта.
– Я и не сомневался,– тихо сказал Костя.
Они осторожно вошли в предбанник. Первый Костя, следом Али.
На ключ закрой.
Али кивнул, вытащил ключ снаружи и закрыл дверь изнутри.
Из следующего помещения, из-за прикрытой двери доносилась музыка, мужские и женские голоса, смех.
– Ты, Али, бьешь того, кто больше, у тебя удар сильный, это Рычкин. Ну а я значит Будрина.
Костя открыл дверь и вошел, следом за ним вошел Али. Разговоры и смех стихди, все находящиеся за столом уставились на вошедших. За деревянным столом сидели двое мужчин и две девушки, все раздетые.
– Вы кто, – спросил тот что поменьше.
– Гости, – ответил Константин.
– Не званный гость, хуже татарина,– вставил Рычкин.
– Тут ты в точку попал, – добавил Али.
– Слыш казлины, пошли вон из моей бани, -не совсем трезвы голосом проговорил Будрин, отстранил от себя девушку, и начал подниматься из-за стола. Вместе с ним начал вставать и Рычкин.
Али вышел из-за спины Константина, и так как Рычкин сидел немного дальше, направился к нему. Обойм раздетым мужчинам нужно было выйти из-за стола, чтобы стать напротив гостей. Али не дал до конца встать Рычкину, быстро подошел и нанес мощный удар правой рукой прямо в нос, голова откинулась назад, ударилась о деревянный сруб, дернулась, и он начал сползать на лавку, а затем на пол. Из носа обильно текла кровь.
Костя остановился напротив Будрина, осмотре стол, взял не початую бутылку водки, и со всего маха опустил на его голову. Бутылка разлетелась на осколки, залила волосы и лицо, перемешиваясь с кровью. Раздался женский визг. Одна из девиц дернулась в сторону двери. Стоять, заорал Константин. Обе замолчали и замерли.
– Быстро обе отошли к бассейну и заткнулись. Будите себя вести хорошо, ничего с вами не будет. Пошли я сказал, -прорычал Костя.
Девушки испуганно направились к бассейну, находящемуся в противоположном направлении от выхода. Костя, взял две простыни с лавки, кинул в их сторону.
– Прикройтесь.
Вдвоем они вытащили из-за стола находящихся в бессознательном состоянии Рычкина и Будрина, положили на пол, связали им скотчем ноги и руки, рты заклеили. Костя огляделся, зашел в парилку, увидел ведро. Ведром набрал воды из бассейна, окатил Будрина, следом Рычкина. Лежащие на полу, начали приходить в себя. В лучшем состоянии был Рычкин, он почти сразу начал пытаться освободить руки, извивался, что-то мычал. Константин набрал еще ведро воды, и снова окатил лицо Будрина. Полупьяный, полуконтуженный взгляд поблуждал по потолку, стенам, потом остановился на двух незнакомцах.
– Вроде очухался, – сказал Али.
– Похоже, – ответил Костя.
Он опустился на корточки у лица Будрина, спросил
– Узнаешь меня?
Будрин помотал головой из стороны в сторону.
Конечно, бывший начальник РОВД, врятли мог узнать в бывшем испуганном мальчике Костю. Сейчас он выглядел по-другому. Коротко стриженные волосы, небольшая бородка на подбородке, шрам, наискосок проходящий через лоб и часть правой щеки.
– Костя Шумарин, я.
Глаза Будрина расширились, он что-то замычал.
– Вижу вспомнил, сказал спокойно Костя.
– Помнишь, как насиловал меня дубинкой? Ты мне всю жизнь сломал. Все, о чем я мечтал, ты разрушил. Закон тебя не может наказать, как ты этого заслуживаешь, а я могу. Теперь ты только дубинкой насиловать и сможешь.
Он поднялся, посмотрел на девушек, сказал,
– Ты что ближе к бассейну, иди сюда.
Девушка не двигалась, испугано смотрела на Костю.
– Живо сюда, не бзди, – прикрикнул Али.
Она вздрогнула и медленно направилась к ним.
– Али дай нож, сказал Костя
– И полотенце подай, вон на столе лежит.
Али вытащил из заднего кармана джинсов нож, снял чехол, протянул Косте. Следом подал полотенце.
– Давай красавица, возьми рукой его член,– он показал на Будрина,– оттяни и держи.
– Не буду,– плача сказала она.
Али дал ей несильный подзатыльник, девушка ойкнула.
– Быстро схватила, – прорычал он. Девушка повиновалась.
Будрин мычал и извивался на полу. Костя быстро нагнулся и одним сильным движением отсек острым и большим ножом плоть под самый корень. Будрин изогнулся, и даже через заклеенный рот вырвался стон. Девушка вскрикнула, выпустила из руки уже не принадлежащую часть тела Будрина, пыталась отползти подальше.
Костя схватил руку девушки, вложил в руку полотенцу, и ее рукой придавил рану.
– Держи, и не отпускай.
Потом повернулся к столу, взял открытую бутылку водки, и стал поливать полотенце. Будрин стонал и извивался на полу.
– Присмотри за ней.
Али кивнул.
Костя подошел к Рычкину, опустился перед его лицом на колени, некоторое время смотрел в его испуганные глаза, произнес,
– Ты меня бил, когда я на тебя смотрел, помнишь? Кивни, если помнишь.
Рычкин кивнул.
– Хорошо. Теперь до конца своей жизни, ты будишь помнить, то что ты увидел последнее в своей жизни, это мой взгляд.
Константин левой рукой схватил Рычкина за подбородок, а правой рукой в которой держал нож провел уже по закрытым от страха глазам, разрезая веки и глазные яблоки.
Он поднялся, посмотрел на извивающегося и стонущего Рычкина, повертел в руках нож, и бросил его в бассейн. Развернулся, подошел к столу, собрал телефоны, и бросил их в бассейн.
– А теперь слушайте меня девушки. Сидите пол часа тихо, потом можете выходить. Наш человек за вами присмотрит. Выйдете раньше, сами виноваты. Все понятно?
– Да,
Недружно ответили девушки.
– Пошли Али, пора, – сказал Костя.
Когда сели в машину, Физули произнес.
– Тут проезжал сосед, этого,– он кивнул в сторону дома откуда вышли Костя и Али.
– Когда кипишь начнется, он вашу машину вспомнит. У него, по-моему, и регистратор есть. Придется машину бросить.
– Без колес плохо, – ответил Али.
– Разберемся, – сказал Константин, – поехали Али.
– Подбрось нас до Нивинки Физули, а дальше мы сами, – помолчав сказал Али.
– Хорошо.
Пересаживаясь в машину Физули, забрали с собой два рюкзака. Костя сел сзади, Али впереди на пассажирское сиденье. Константин достал из рюкзака станок, и начал сбривать бороду. Потом передал станок, Али, который сбрил усы.
– Али, дай мне свою шапку.
Тот снял и подал ее Константину. Константин смочил шапку водой и начал стирать шрамы на лице. После чего выкинул шапку в окно.
