Сергей Вольнов
Зона Посещения. Сойти с обочины
…Очередная ходка
И зовите меня…
Еще на метр выше.
Он без особых затруднений, ловко и быстро продолжал восхождение по скальной стене. Много раз повторенные раньше, отточенные движения поднимали тело вверх.
К его спине прижимался объемистый походный «армолин». Внутри находилась бо́льшая часть вещей, необходимых для выживания человека на враждебной территории. Все, что не поместилось в недра рюкзака, странник спрятал в карманах и подсумках либо прицепил снаружи, принайтовил к снаряжению.
Основным «первичным» оружием ему служил АПКС, автомат системы Подлипнюка «специальной» усиленной модели. Облачен он был в боевой комплект, основой которого явился комбинезон системы «туман». Сейчас – серого цвета, с рассредоточенными по фону черными камуфляжными вкраплениями; благодаря этой текущей окраске облачение помогало скалолазу визуально сливаться с вертикальной, едва ли не отвесной стеной.
По ней он взбирался вверх, к вожделенной границе, невооруженным глазом отсюда почти неуловимой. Линии между небесной далью и кромкой второго круга…
Голову сталкера, покидающего третий уровень, защищал навороченный тактический шлем последней модификации этого временного периода. Девятнадцатый «арагорн». Модель обладала более чем полезными свойствами. К ним относилась возможность сканирования окружающего пространства чуть ли не во всех доступных спектрах, а также измерение дальности расстояния, функция голосового управления, встроенный мини-комп, курирующий датчики состояний и параметров среды.
Степень защищенности от физических повреждений у этих комбеза и шлема обозначалась «тройкой». Крепче – лишь «герметоны» патрульных, штурмовые бронекомплекты и «нулевые» скафы высшей защиты. Но все они слишком тяжелые для длительных рейдов. С вероятностью процентов девяносто защита-три могла выдержать даже прямое попадание пулеметной очереди или энергетического разряда средней мощности; с внутренней стороны имелся амортизирующий слой, который хоть и не избавлял полностью, но все-таки неслабо защищал голову и важные части тела от сотрясений и краш-травм.
Менее безопасные бронежилеты и комбинезоны, при попадании даже способные просто остановить пулю и не позволить ей вонзиться в тело, все-таки не спасали от ударов. Они не смогут избавить от последствий столкновения с энергией полета частицы твердой материи. Разной степени серьезности, вплоть до переломов ребер и внутренних кровотечений.
Судя по экипировке и по сноровке, с какой передвигался человек, восхождение совершал далеко не начинающий бродяга. Скорее всего опытнейший сталкер высокого класса. Обычные охотники за хабаром редко могут себе позволить настолько дорогие шлемы и не всегда тщательно относятся к подбору оснащения. Но в общем-то не столь важно, какой стаж хождения по Зоне у человека в сером комбинезоне… Ведь Отчуждение способно в любую секунду оборвать чью угодно жизнь – опытного ветерана или зеленого первохода. Добрая половина успешности движения здесь наверняка зависит от удачливости того, кто движется.
Благодаря крутому шлему с повышенными визуальными и прочими характеристиками «серый» прекрасно видел сквозь туман, который сегодня окутывал подъем на этом участке перепада между уровнями и невооруженному глазу серьезно затруднил бы круговой обзор. Правда, поле зрения все же не было идеально чистым, потому что мелкие редкие зерна мороси, капающей на мозги в довесок к туману, падали и на забрало, покрывая пятнами; однако существенных помех они не создавали.
Так что сталкер еще на дальнем подступе сумел заметить и распознать стремящегося к добыче, прямо по вертикали как по бульвару, многолапого Верхолаза. Эта разновидность мутированной твари, помесь человека, насекомого и рептилии, относилась к «чмошникам». Категория мутантов, еще зонными первопроходцами емко прозванных так, в качестве общего для всех термина. Монстры, имеющие в своем геноме «человеческие мутированные опущенные» гены. Исключительно поэтому биовиды потомков людей и получили названия, начинающиеся с больших букв, типа имена личные.
Как правило, в Троте беда не обладает привычкой приходить одна: через несколько мгновений сталкер засек еще двух тварей, приближающихся с других направлений… А вот это уже совсем плохо. Вообще одиночный подъем или спуск по вертикальным перепадам между уровнями – занятие рискованное «в кубе», мягко говоря! Бродяга в сером комбезе приостановил продвижение вверх и отработанными жестами молниеносно изготовился к стрельбе из автомата.
С предохранителя снимать не требовалось: в Троте мало-мальски набравшиеся опыта люди оружие «на паузу» предпочитают не ставить. Ну, разве что у реже используемой «вторички» или находясь на условно «мирном» участке территории, охраняемом по тем или иным причинам.
Потому что в обычных условиях ходки по Зоне шанс погибнуть, не успев среагировать и вовремя снять оружие с паузы, был на порядок выше, чем от шального выстрела, произведенного оружием, не поставленным в режим предохранения.
Когда первый из чмошников приблизился на расстояние, подходящее для стрельбы, сталкер выпустил прицельную очередь. Он специально помедлил в ожидании, пока тварь подберется поближе, чтобы причинить наибольший ущерб. Тулово Верхолаза скрывалось под сочлененными пластинами из прочнейшего суперхитина, броня не хуже, чем у «двоечных» патрульных герметонов! Этой защите простые пистолетные и автоматные выстрелы нипочем, однако и она бессильна против особых боеприпасов, заряженных в магазин оружия этого сталкера в туманно-сером камуфляже… Расстрелянный в упор монстр, как об стенку с разгона влепившись, замер, обессиленно разжал захваты лап, отлепился от скалы и рухнул вниз, в пропасть, валясь с головокружительной высоты.
Следующий – тот, что атаковал снизу, и его должна бы постичь та же участь. Чтобы отправить «нижнего» в обратном направлении, сталкер извернулся, нацелился и даванул спусковой крючок… Однако Верхолаз за миг до выстрелов успел метнуться вбок. Автоматная очередь прошила воздух совсем близко от монстра, пули чиркнули по панцирю. Серый тотчас же сместил линию прицела и второй очередью исправил промах, оставив враждебное создание без головы и отправив в последний полет.
Теперь ему противостоял лишь третий чмошник, если за минуту, пока человек расправлялся с его собратьями, вдобавок не появились дополнительные твари. Цепляясь за выступы скалы, серый сталкер развернулся в нужном направлении, чтобы прицелиться вверх и левее: там, уже совсем недалеко, обреталась неубитая образина. И в следующую секунду автомат исторг бы новую очередь, которая почти наверняка вывела бы врага из строя живых…
Но внезапно сражающийся с мутантами человек покачнулся и вздернул голову, будто ему по глазам что-то резануло. Так бывает, когда темноту пронзает луч света, только никакого луча сторонний наблюдатель не увидел бы… Пули выпущенной длинной очереди, до дна исчерпывая магазин, усвистели в сторону, мимо, расстреляв скальную поверхность выше и правее от чмошника.
Случившееся наводило на мрачное предположение, что третий Верхолаз относится к более «продвинутому» подвиду и вдобавок ко всем привычным, известным человеку признакам и способностям… обладает возможностью ментально воздействовать на врага. Например, чтобы отвлечь внимание, вынудить узреть яркий свет, хотя на самом деле никакого луча-то и не было.
Через пару-тройку секунд, когда у сталкера прояснилось в глазах, чмошник уже атаковал его сверху, с помощью своих паучьих лап стремительно опускаясь по вертикали, и до столкновения двух тел оставалось буквально мгновение… Но первоклассному бойцу его хватило. Он выпустил гранату из подствольной «трубки» прямо Верхолазу в башку и вжался лицом в скалу, прячась от ударной волны и пропуская тварь мимо себя, вниз.
Соприкосновение все-таки случилось, и было оно, безусловно, опасным, но тумаки и удары получать – зонному бродяге не привыкать! Главное, что скалолазная снаряга не повреждена и можно продолжать восхождение.
Однако, падая впритык к зависшему на стене человеку, обезглавленное разрывом гранаты тело чмошника по ходу достало его когтями и зазубринами пластин панциря, ухитрившись разодрать комбинезон на плече, и ощутимо полоснуло рюкзак, рванув клапан. Серому с прискорбием пришлось констатировать, что в образовавшуюся прореху что-то из недр «армолина» вывалилось наружу… Но провожать взглядом потерю было некогда, сталкер напряженно сканировал пространство вокруг себя, стараясь обнаружить возможного четвертого врага.
Не увидев больше монстров в непосредственной близости, он позволил себе облегченно выдохнуть, а затем принялся аккуратно снимать рюкзак со спины, чтобы переместить его вперед.
Выяснилось – разорвано с внешней стороны, у клапана слева; к счастью, не на всю длину, а то недра опустошились бы полностью. Повезло! Отделался легким испугом. Далеко не все из имеющихся у него вещей и провианта вернулось обратно вниз, на горизонталь третьего круга. А если бы ненароком оказались разрезаны лямки, бродяга лишился бы почти всего, что нес за спиной…
Сталкер, зависший на тросе посреди подъема, переместил кое-что в карманы и подсумки, но бо́льшую часть содержимого оставил в рюкзаке, постаравшись расположить пониже и поплотнее, так, чтобы снизить вероятность выпадения. В сумрачном взгляде, которым он осматривал свои потери, явственно отражались его мысли. Он уже лишился пары термобелья, комплекта носков, нескольких патронных магазинов и двух-трех пакетов с питательными рационами, а возможно, и чего-то еще – проверить удастся лишь на привале, в укрытии. Сейчас не до инвентаризации… Разорванный рюкзак, конечно, будет замедлять движение, ведь двигаться придется еще осторожнее.
Но что поделать! Разорванное бедро или «распаханный» бок затрудняли бы движение намного сильнее…
Серый медленно вернул «армолин» обратно за спину и продолжил восхождение. Некоторое время он поднимался строго вверх, а потом вектор его движения начал заметно смещаться вправо. Вскоре он уже не карабкался, перемещая крюки и крепления троса наверх, а пробирался горизонтально, потянув за собой снарягу, вдоль стены. Словно его целью была вовсе не кромка второго круга, манившая сверху. По крайней мере в данный момент он туда не стремился.
Причина изменения курса не замедлила обозначиться «во всей красе». Чуткие локаторы шлема загодя отсканировали, распознали «изменку» – так издавна зовутся аномальные участки поверхности или пространства, в которых нормальные физические законы исказились, изменившись в тех либо иных параметрах.
А теперь локальное изменение стало возможно рассмотреть просто глазами: впритык к вертикальной стене висело, прямо в воздухе, этакое черно-серебристое завихрение. Причем нестабильное. Оно колебалось, смещаясь на метр-другой туда-сюда, туда… и обратно. Словно ерзало по скале, подыскивая местечко поуютнее.
По этой причине многоопытный бродяга и огибал с большим запасом нестабильный участок ИФП, локальную область измененных физических параметров. Необходимо держать дистанцию, лучше перемещаться в обход, чем впритык. Целее будешь.
Неизвестно, как поведет себя «завихрение», если оно как бы почует, среагирует на присутствие энергетики человека. Вполне вероятно, что изменка целенаправленно устремится к нему… А на отвесной вертикали мухой висящий на паутинке альпинистской веревки сталкер уязвим, как подарочек, преподнесенный на раскрытой ладони. Локальные ИФП в подавляющем большинстве случаев пулями или гранатами не поразить.
Другое дело, смоги человек свободно, как по полю или по улице, шуровать по скалам! Подобно Верхолазам, к примеру, приспособившимся к среде обитания, вставшей на дыбы. Хотя даже по ровной земле убежать от нестационарных, перемещающихся искажений, прозванных «неверными», зачастую бывает непросто!
Завихрение не отреагировало на сталкера. Человеку удалось выдержать нужную дистанцию. При этом, пытаясь не выпускать из поля зрения мерцающий сгусток энергии, он мог бы вмазаться и в другие искаженные участки, менее приметные и доступные обнаружению. Одна изменка занимала объем гораздо меньший, чем серебристо-черное завихрение; находившийся в ней воздух был с виду обычный по прозрачности, но как бы перетекал и бурлил, подобно тому, как бурлит кипящая вода. Рассмотреть это бурление, расположенное ниже «вихря», можно было только под определенным углом. Спасибо сканеру шлема: вовремя предупредил об искаженных параметрах…
Чтобы обогнуть ловушку, бродяге, одетому в серое, пришлось спуститься вниз по скале, потому что над вихрем каменная поверхность была по виду зыбкой, с множеством трещин и осыпающихся мелких осколков, и потому могла просто обвалиться. А прямо за «кипящим воздухом», этим стационарным участком ИФП, притаилась другая изменка, вообще незаметная простому глазу область повышенного атмосферного давления, непереносимого для человеческого организма.
И снова преграду зафиксировали датчики шлема. Хотя и пресловутая «чуйка» тоже могла предупредить. Острый ментальный «нюх» на грозящую опасность, обычно вырабатывавшийся у сталкеров, достаточно долго походивших в реально смертоносной внутренней среде Зоны. Вопреки всему уцелевших, выживших здесь, в условиях чуждой, ненормальной природы.
Вблизи присутствие этой аномальности воспринималось по ощущениям: сантиметрах в двадцати от нее воздух как будто сжимался, сдавливал кожу, и это можно было отчетливо прочувствовать. Даже рукой в перчатке. Но сталкер гораздо дальше загодя лоцировал «неправильный» участок и не вляпался. Просочившись в зазор между серебристой чернотой и двумя нижними изменками, человек метров пятьдесят все так же, горизонтально, перемещался вдоль стены, минуя и другие ловушки, и наконец добрался к цели.
Он очутился на широком уступе и увидел не что иное, как вход в пещеру. Темный зияющий провал, в котором таилась неизвестность.
Сталкер подтянул и смотал трос, забросил бухту на плечо, зажег диодный фонарь… и белый луч света выхватил из тьмы человеческую фигуру!
Из глубины прохода, ведущего в недра скалы, другой человек целился в него из мощной штурмовой винтовки, германской НТР-300. Вскинув оружие и прижавшись щекой к прикладу, тот сквозь прорезь прицела рассматривал новоявленного пришельца, стоя шагах в десяти от проема входа, дыры примерно два на два метра, почти квадратной.
Второй человек скорее всего тоже был вольным сталкером. Никакой узнаваемой символики «санитаров», «раскованных» или других нынешних кланов и организованных формирований Трота. Как и на сером комбинезоне бродяги, только что расправившегося с Верхолазами и обогнувшего изменки. Однако и на уголовника-бандита целящийся не похож…
– Так это, я гляжу, ты из вольных, – спокойно, ровным тоном произнес незнакомец, выдержав внушительную паузу.
– Точно, я свой, из третьего круга подымаюсь, – таким же ровным голосом ответил сталкер в сером, с порванным рюкзаком и свернутым в бухту альп-тросом.
– Тарантул, вольный сталкер, – назвался стоявший в глубине пещеры бродяга. И опустил винтовку.
– Рад встрече, брат! – с энтузиазмом воскликнул новоприбывший, однако ни имя, ни зонное прозвище свое не посчитал нужным сообщить. – Я тут хочу привал сделать, не возражаешь? Рюкзак починить надо, да и пожрать давно пора бы…
– Так это, давай, конечно, я и сам собирался, – согласился назвавшийся Тарантулом и сообщил: – Я изнутри вернулся, с тоннелей. Вот только собрался костер разжечь, как слышу, кто-то к пещере лезет…
– Это я! – Новоприбывший широко улыбнулся и сразу чудесным образом из сурового, внушительных габаритов громилы превратился в своего в доску парня, с лицом, сияющим, словно не лучом фонаря, а солнцем выхваченным из космической тьмы. – Интересно, что там сейчас, в норах?! – живо спросил он. – Я в лабиринте бывшего комплекса научников был однажды, но давным-давно…
– Так это, расскажу. – Второй бродяга тоже улыбнулся.
Он был в черного цвета, достаточно серьезного уровня защиты комплекте, но забралом шлема сейчас физиономия не скрывалась. Круглая, поросшая несколькодневной щетиной, отчетливо славянского типа.
У ног сталкера в черном лежала брошенная на пол, принесенная с собой «изнутри», стопка старых книг и лабораторных журналов. В качестве топлива сойдет что угодно, а уж бумага горит за милую душу!
– Сигнальную растяжку я на всякий случай дальше по коридору поставил, – заверил Тарантул.
– Не сомневаюсь, брат. Ты явно бродяга бывалый, – признал сталкер в сером. – А я за входом присмотрю, мало ли что…
– Так это… как, говоришь, к тебе обращаться? – уточнил вдруг «черный».
– А я разве не представился? Так это, зови меня… Серым. – Едва уловимо запнувшись перед последним в предложении словом, ответил «серый». Перед тем как назваться, он опустил глаза и скользнул взглядом по своему облачению.
– Так это, по камуфляжу твоему? – отреагировал, подметив движение глаз, наблюдательный Тарантул.
– Можно сказать и так, – подтвердил Серый. – Не люблю ярких цветов, они привлекают внимание, а в тени сподручней скрываться…
– Так это, брат Серый, правду говоришь, согласен! Я потому черный люблю.
– Черный на свету иногда не очень, становится сильно заметным…
– Ха! Для этого у меня сеточка камуфляжная есть, хамелеонка, – довольный собственной предусмотрительностью, сообщил Тарантул.
– Наш человек, соображаешь! – похвалил Серый.
И двое коллег, собратьев по многотрудной, смертельно опасной профессии охотников за тайнами и загадками, присели у входа в пещеру, практически на границе света и тьмы. Остановились, чтобы сделать краткий перерыв в череде своих многотрудных скитаний. Бесчисленных ходок, смертельно опасных сталкерских рейдов по одной из необъяснимых инородных Зон, отчужденных от нормальной природы Земли…
* * *
Первым делом сталкер, назвавшийся Серым, взялся ремонтировать свой рюкзак.
Он вынул все вещи, которые оставались внутри; убедился, что больше ничего не потерялось, и аккуратно сложил уцелевшие пожитки под стеночкой пещеры. Прикинул, как будет проходить шов, выбрал самую толстую нить из тех, что наличествовали у него в запасе. Разобрался с иглой и принялся за ремонт… Да, процесс шитья оказался непростым. Человеконасекомообразный рептилоид, разрывая рюкзак, явно не рассчитывал, что кто-то его будет зашивать.
То есть, конечно, рассчитывать монстр особо ничего и не мог (ибо на тот момент уже лишился башки), но разрыв получился неровным и занял приличную площадь. Главным для хозяина рюкзака стало вернуть «армолин» в нормальное походное состояние, а основательной починкой придется заняться позже. Когда получится добраться выше и оказаться в каком-нибудь из сталкерских лагерей.
– Ого! – воскликнул Тарантул, уставившись на разрыв. – Так это, нехило покоцаный!
– Верхолаз постарался! – отозвался Серый. – Хреново, что этот гад, похоже, какой-то новой разновидности. Прикинь, сумел меня ментальным ударом ошарашить. На секунду, но задержка чуть не сыграла фатальную роль… Еле успел его пристрелить, почти допрыгнул урод до меня. Вот, уже мертвый, когда падал, рюкзак расцарапал и комбез повредил.
– По ходу, не позавидуешь! Так это, подвезло, что ты вообще как-то с разорванным рюкзаком до укрытия добрался. Не вывалилось по дороге все, и сам не угробился…
– Точно… кое-что потерял, ну да лад…
– Тихо. – Тарантул вдруг поменялся в лице, из добродушного оно вмиг сделалось злым и напряженным. Черный поднес палец к губам, прекратив вынимать пищу из недр своего собственного рюкзака.
В следующее мгновение он вскочил, да и Серый уже, почуяв грозящую опасность, перетек в боевое положение… У опытных сталкеров есть врожденное или дорого приобретенное чутье на грозящие неприятности. Они моментально улавливают любую перемену в атмосфере непосредственно окружающего их пространства – с гостеприимной на враждебную, условно говоря.
Хотя в Зоне, как ни крути, мало какие места можно звать гостеприимными… Ну и само собой, любые внешние изменения, на звуковых и зрительных спектрах, сталкеры незамедлительно распознают. Неудачники, не сумевшие навострить восприятие как надо, давно померли. В первых ходках еще.
Вот и сейчас со стороны коридора, уводящего в глубь лабиринта скалистых тоннелей, слышался шорох…
Изогнутая тень, выделявшаяся на общем темном фоне еще более темным пятном, быстрым призраком скользнула в гости к двум бродягам, расположившимся неподалеку от выхода из пещеры. Незваная гостья припожаловала из глубины по тоннелю – бесшумно и внезапно, как-то «беспалевно» не потревожив растяжку, установленную Тарантулом. Выстрел, выстрел, выстрел!!! Сумрак пещерного прохода прорезали яркие вспышки, одна из пуль улетела дальше в темную клоаку тоннеля, но другие не промазали, точно выцелив незваную вражину и чуть притормозив ее.
– В десятку, – позволил себе мимолетно порадоваться вслух Серый.
– Сука! – бросил Тарантул, уходя в подкат, на пол пещеры, и из такого положения выставляя свою «вторичку», дробовик. Секунда или чуть меньше, чтобы прицелиться, нажатие на спуск – и мощный гулкий выстрел. Тварь, которая уже практически вплотную подскочила к людям, облаком крупной дроби была откинута назад…
– Давай-давай, добивай! – выкрикнул Тарантул.
Серый последовал приказу временного напарника. Рванувшись к отброшенной в глубь коридора твари, расстрелял ее в упор, метя в голову из своей «вторички», пистолета-пулемета «Бизон».
Все это время там, где бродяги собирались трапезничать, на полу валялся невыключенный фонарь; белый луч, хоть и направленный в стену, все же поддерживал в пещере пусть бледное, но более-менее сносное освещение… Так что Серый смог прицеливаться. Точнее, целиться особо и не требовалось, надо было только не мазать совсем уж «в молоко» и не позволить гостье из тьмы во второй раз подняться.
Получилось.
Победив, они ее рассмотрели во всей уродливой красе. Лишь отдаленно напоминающая нормального человека тварь смахивала на кикимору из сказок. Только это была не болотная, а подземная кикимора. Хотя устойчивое название приобрела, что еще парадоксальней, Лешак.
В направленном свете фонаря глаза у нее мерцали красным огнем, как угли из костра. Она была уже мертва, просто морщинистые веки не опущены, и казалось, что продолжает злобно таращиться на своих победителей.
Но мертвая точно, Серый зарядил ей одну пулю точно в лоб и еще две в нос и челюсть. Из черепной коробки вытекали поблескивающие под лучом света мозги. Горящие глаза уцелели воистину чудом.
Тарантул отвел фонарь и отправился в глубь коридора, проверять растяжку.
– На месте, – озадаченно сообщил он, вернувшись. – Как она мимо струны проскочила, понять не могу. Может, перепрыгнула или по стене проползла.
– Всегда быть начеку, – резюмировал Серый. – Никакая растяжка не дает стопроцентной гарантии защищенности.
Хотя резюме можно было и не произносить вслух. Второй сталкер и так об этом прекрасно знал. Он согласно покивал головой.
– Растяжку я переставил, – сказал Тарантул, – но ты прав, никаких гарантий.
Они оба знали, что в Зоне привал – очень опасное времяпровождение. В идеале сталкеру лучше никогда не останавливаться. Если бы еще биологический организм с этим соглашался, принимал и не требовал отдыха, восстановления и регулярного питания…
– А уж спать… – экстраполировал Серый, помыслив вслух.
– Так это, сон сталкера искушает чудовищ! – правильно улавливая возникшую и озвученную мысль, завершил Тарантул, перефразировав известное выражение.
И двое теперь уже боевых товарищей уселись продолжать совместный привал, надеясь, что в случае, если не сработает растяжка, их предупредит своевременное чутье на опасность. Только и надежды в Зоне у человека на то, что его не покинет удача…
– Как оно там, в тоннелях? – спросил Серый. Он завершил принимать пищу; принялся проверять оружие и дозаряжать в магазин патроны.
«Бизон» и в этот раз не подвел, подсобив своему хозяину сохранить жизнь. Добротная машинка, что сказать. По-настоящему годный ствол, хотя в Зоне ценятся в первую очередь «пушки» помощнее, но этот пистолет-пулемет очень даже подходил в качестве «вторички» – второстепенного по значению и более легкого варианта оружия на случай потери основного или в дополнение к нему.
– Так это, там что-то вроде разветвленной сети шахт и штреков, – поделился Тарантул.
Голова сталкера в черном была наголо обрита (выяснилось, когда он снял шлем), и в сочетании с крепким сложением он производил весьма внушительное впечатление. Впрочем, для бывалого бродяги габариты не обязательно определяют силу и крутизну.
– Да, я знаю, – сказал Серый, откладывая «Бизон», – смотрел в «сетке» инфу про здешний сектор.
– Ну, так это, в них типа залежи местной руды, – сообщил бритоголовый собеседник с паучьим прозвищем. – Или этих, как его… э-э-э… полезных ископаемых. Нас туда потащил один научник… То есть как потащил, наняли нас, обещали заплатить нехило. Так это, мы с Чернышом согласились яйцеголового охранять. Черныш – мой старый корефан…
Тарантул достал фляжку, из которой при снятии крышки ощутимо запахло чем-то алкогольным, налил себе и кратковременному напарнику в металлические кружки.
– Чтоб нам выстрелить раньше, чем враг, – выдал незатейливый тост Серый.
– Точняк! Не серчай, Зона!
И они умело влили в себя обжигающую жидкость. Слабо разбавленная спиртяга ободрала горло и пищевод, но тут же согрела животы. А живот значит – жизнь… Серый подложил под себя ногу и снова взялся за иглу и многострадальный рюкзак, продолжая ремонт с того места, где остановился, прерванный нападением.
Тарантул раскраснелся лицом и продолжил рассказ после того, как Серый подтвердил, что в теме:
– Руда такая, да, слышал, с красно-синими переливами. Эмолит или иммолит, что-то такое, в базе данных про нее видал.
– Она-то и понадобилась для исследовательской лаборатории, – кивнул Тарантул. – Ну, так это, слышь сюда, Серый… Идем, значит, мы с тем научником. Курносый такой, молодой, в навороченном шлеме, как у тебя, – Серый сейчас тоже снял шлем и пристроил рядом, под левой рукой, – тощий типчик. Он хотел взять двухцветной хрени сколько получится, вроде как для опытов. Так это, сперва все было норм. Зашли с западного входа…
– Подожди, с западного? – перебил собеседника Серый. – А как же сюда…
– Сейчас расскажу. – Тарантул протянул ему бутерброд: ломтик не совсем зачерствевшего белого батона со ставшей уже каноничной «докторской» колбасой.
Серый куснул с явным удовольствием – видать, давненько такой вкусноты не едал. В этом плане везет сталкерам, которые постоянно тусуются неподалеку от стационарных лагерей: им разная жрачка доступней… Крутые бродяги, которые ходят в третьем и четвертом кругах, ясное дело, тоже могут затариваться у торгашей, но внизу снабженцы встречаются куда реже – соразмерно повышенной степени опасности! – так что выбора на порядок меньше.
– Спасибо за угощение, – поблагодарил Серый, – мое брюхо радуется.
– Кушай, кушай, брат… Значит, это, заходим мы, сначала все шло окейно, нарвались, правда, на стаю мутаснегирей, но их было немного, штук десять, быстро всех прикончили. Так это, в них главное попасть метко, но летают они не сильно резво, можно загасить, ежели чего… А потом вдруг влипли во что-то, пол заходил ходуном, хотели вернуться, только было уже поздно. Вокруг всякие геометрические фигуры летают, точки заплясали, пространство закрутилось… Дурдом на прогулке! И бац, все вернулось на положенное место. Так это, я с трудом в себя пришел, товарищ мой тоже, и стали соображать… Просекли, что нас как-то вынесло совсем в другую часть лабиринта. Ну, зато там руда оказалась совсем рядом, рукой подать, и можно было ее набрать сколько унесешь… А научника того при этом замутило конкретно.
– Еще бы. Он сколько пробыл в Зоне?
– Так это, не сказать, чтоб совсем не готовый… Иначе бы он так далеко не пошел, все-таки у яйцеголовых мозги есть, не дебилы. Ну вот, хотели мы понабирать той руды, а тут вдруг сверху откуда-то… э-э-э… там в шахте потолок высокий, куда выше человеческого роста, туда еще тоннели сходились… Спрыгнуло! Бу-бу-ум! Туша такая, е-мое! Так это, натуральный бабай, чернющий, с башкой как у медведа, а тело, насколько мы знали, регенерирует, прям как у киношного Росомахи… Свалился, скотина, и хвать нашего работодателя! Утянул и потащил его в лапах дальше по коридору. Собственно, тварюгу за то и прозвали бабайкой, я слыхал, из-за привычки не убивать жертву сразу, а сначала хватать и ныкать в какой-нибудь укромный уголок.
– Я тож слыхал, да, – подтвердил Серый.
– Так это, водится растакая мразь в подземельях только, вот и возле руды один такой случился. Короче, мы за ним вдогонку, чтобы он научника не унес с концами, я монстру в спину из дробовика шандарахаю, а ему пох, его даже как будто подбадривает и толкает вперед… А чего ты хочешь, заживает все сразу, как в кино со спецэффектами! Бежит он от нас и еще при этом ревет, только не как обычный медведь, а на более высоких тонах, каким-то почти ультразвуком, получается, по ушам нам ездит… Ну, у Черныша был разрядник, и он с него бошку-то бабаю и прожарил. Аккурат в затылок вогнал импульс. Так это, громадина с визгом рушится, мы подбегаем, вытаскиваем нашего Павлика… научника так звали, понял… Разряд, кстати, навылет не продырявил черепушку, но хорошо хоть с затылочной костью справился. У бабая ж головень крепкая, пули даже крупного калибра могут не пробить…
– Я в курсе, – подтвердил Серый.
– Так это, значит, вытащили мы работодателя, а у него зенки такие вытаращенные, краской налитые, парень страху натерпелся… Черныш, короче, давай его отпаивать, а не помогает. Все бормочет чего-то, язык заплетается… Ни черта не соображает. Ну, мы приуныли, сам понимаешь, и, хошь не хошь, решили вести его обратно, на базу. Мало того, что теперь нам вряд ли заплатят, так еще и раздолбон получим… Присели мы перевести дух, а Павлик в сторонке обмяк, весь в шоке, чего-то шепчет. Так это, застрял в моменте, когда бабай его утаскивал… И вдруг бац, орет как оглашенный, вскакивает, подбегает к Чернышу, выхватывает пистолет и стреляет в него, прямо в лицо! Я как-то не успел отреагировать, а Черныш и подавно, кто ж такого поворота мог ожидать, прикинь?! Секунды научнику хватило на все про все, а на второй я сбиваю его на пол, пистолет выдираю, вырубаю… Совсем крышу у парня снесло, короче. Там я его и пристрелил. Вот так вот. Невезуха, е-мое! За день лишился обещанной награды и старого напарника… Потом ушел и вот сюда выбрался. Чудо, что сам живой остался. А Черныша жалко, блин, мировой бродяга был.
* * *
– М-да уж, не подфарти-ило… – сочувственно протянул Серый, выслушав трагическое повествование о ходке, что привела Тарантула к этому выходу из пещер на вертикаль перепада между уровнями Трота.
