Сергей Юрьевич Демьяхин
Игрушки создателя 3
– Да не мои это сети! – завопил мужичок, – Сколько раз повторять?
– Все так говорят.
– Новосельцев, давайте уже заканчивать, – поёжился спутник инспектора. – У меня специальное питание строго по часам. Тем более, что здесь и так всё понятно.
– Слушаюсь, господин помощник мэра! Сейчас быстренько протокольчик состряпаем, злодеев накажем, галочку поставим и со спокойной душой на обед.
– Вам бы только галочку поставить, – попытался оправдаться незадачливый браконьер Парамонов. – А мы ни в чём не виноваты. Да чего ты меня всё дёргаешь, сынок?
– Батя! Батя! – наконец разродился тот и тыча пальцем в мою сторону, добил своего родителя: – Наши сети притащили мертвеца!
– Ага! – вновь обрадовался инспектор. – Я же говорил, что твои, сразу бы признался, глядишь и наказание было бы помягче. Правильно я говорю, господин помощник мэра?
– Да уж, – веско ответил тот, пригладил и без того прилизанные волосы и расправил ярко-красный спасательный жилет. – Совсем распоясались эти вредители. Виталий Арнольдович так и говорил на последнем заседании.
– А когда он из-за границы прилетит? – подобострастно спросил инспектор. – Месяц уже отдыхает.
– Когда деньги кончатся, – хохотнул помощник.
– То есть… никогда, что ли?
И оба тут же заржали, но мгновенно осеклись, когда узрели мои торчащие из вороха сетей ноги, а затем и остальные части тела.
– Это что такое? – заверещал прилизанный и, неосторожно отшатнувшись, чуть не вывалился за борт.
– Трупешник! – выдохнул инспектор и вперил подозрительный взор в съёжившийся на берегу дуэт злоумышленников.
– Это не мы! – выкрикнул тут же мужичок и отпихнул от себя сынулю. – Ну и мудак ты, Вова! Вот хрен тебе, а не мотоцикл! Не умеешь язык за зубами держать, ходи пешком.
– А кто, если не вы? – спросил щекастый и, сняв фуражку, протёр голову неведомо откуда взявшимся платочком.
Его ощутимо затрясло, видимо не каждый день мертвецов встречал. Понимаю.
Помощник мэра в это время пытался удержаться на ногах и, вцепившись руками в край борта, задом елозил в поисках подходящего места для сидения. В конце концов он просто опустился на палубу и теперь видна была лишь его маленькая головка с охреневшими от испуга глазами.
– Он сам спрыгнул, – заявил новоявленный пешеход Вова. – Мы его второй раз в жизни видим.
– Да? А когда в первый раз видали?
– Где-то с час назад.
– И при каких обстоятельствах?
– Какие такие обстоятельства? В воду он упал и утоп тут же. Вот с обрыва прям и навернулся.
– И не позвонили? Не сообщили? А может вы его и утопили вообще? Сетями запутали и концы в водку… воду?
– Да не наши это сети, – завёл старший Парамонов старую песню. – Сидели, ловили на удочки, а этот прямо с неба свалился. Может он самоубиться захотел, нам что теперь – рыбалку бросать?
– И сети! – ввернул вновь инспектор. – Надо ментов вызывать, там разберуться с вами, а мне и этого хватит, правонарушение налицо. Правильно я говорю, господин помощник мэра?
– Естественно! Давайте уже поскорее, Новосельцев!
– Батя! Батя! – вновь всполошился Вова и я понял, что ещё чуть-чуть и меня рассекретят.
"Внимание.
В соответствии с протоколом о противодействии внешнему влиянию, требуется немедленная очистка организма объекта от токсинов.
До начала процедуры самоочищения 00:15; 00:14…"
Всё, приплыли. Хочешь, не хочешь, а система спрашивать меня точно не станет. Типа, может подождём ещё? Позже очистимся? Я бы подождал, конечно, но…
– Вон ещё один летит! – заорал Вова, указывая пальцем в небо. – Это сектанты, наверное, я про них передачу видел.
Сзади, примерно в том же месте, где я своим туловищем потревожил покой речной глади, раздался тяжёлый шлепок по воде и меня окатило новой порцией брызг. Впрочем, не только меня одного, поскольку прилизанный с щекастым тут же принялись фыркать, вытирать влагу с лиц и отряхивать одежду.
– Что здесь происходит? – заорал уже дурниной прилизанный, когда чуть проморгался и откашлялся. – Массовое самоубийство? Новосельцев! Я на такое не подписывался! Бросайте всё тут нахер и погнали отсюда поскорее!
Досталось ему нехило. Сразу видно родственную кабинетную душонку, не привыкшую к полевой работе. Да уж, дружок, это тебе не с папочкой по властным коридорам бегать, считать циферки, да прикидывать, сколько можно выкроить для себя лично, чтобы и сытым быть и, желательно, свободным как можно дольше. Здесь, в реальном мире с тобой ещё и не такое произойдёт.
Инспектор, судя по его ошарашенному виду, также не был готов к различного рода препятствиям на пути исполнения своих должностных обязанностей. Предполагая всего лишь выслужиться перед представителем властного хозяина, выгуляв того по вполне себе безопасному маршруту, он никак не мог ожидать осложнений и теперь откровенно напрягал голову – что же теперь делать? Прилизанный хорёк явно останется недоволен их прогулкой, а это уже чревато последствиями.
Но кто же этот второй? Я орал во всё горло, когда падал, а тот просто брякнулся камнем, не издав ни звука, словно действительно специально спрыгнул. Но кто и зачем?
"Внимание.
Производится очистка организма…"
Ну всё, началось. Я почувствовал, как к горлу подкатил плотный комок и попытался резко подняться, да не тут-то было – сети, опутавшие меня с головы до пяток, сковывали движения, поэтому пробуждение моё было неловким и безобразным одновременно.
– У– у…блль..юэээ! – прорычал я освобождаясь от бремени. – Га-а-а!
Окончательно поднявшись, я шатался, словно бухой Петюня и, размахивая руками, старательно удерживал равновесие. Упасть заново – значит тяжело и нудно подниматься снова, а мне очень не хотелось опять валяться в грязи и собственной рвоте.
Инстинктивно я шатнулся в сторону катера и чуть не оглох от пронзительного визга господина помощника мэра, который, неожиданно резво подскочил, громко перданув, с разбега сиганул за борт и, со всей дури лупя руками по воде, принялся изображать заплыв в сторону противоположного берега.
– Вилкин дет! – проорал Вова и, делая всё в точности до наоборот, срываясь и скользя ногами по глине, довольно быстро начал взбираться по отвесной стене.
"Хадяший мэртвэс", – услужливо, но несколько коряво перевёл мне эту галиматью внутренний толмач с некоего островного наречия местного языка.
Так я и думал. Местное население всё же не настолько развито, как наше. У них в ходу ещё предрассудки по поводу сверхъестественного происхождения непонятных вещей. Хотя, чего греха таить, окажись я на месте любого из присутствующих, не будучи поставленным в курс о реальном положении дел, сам мог бы впопыхах наваять себе в мозгах что угодно, вплоть до наступления конца света и прочих критических дней.
– Сынок! Не бросай! – тем временем только и успел вскрикнуть старший Парамонов и без чувств рухнул прямо в свою лодку.
– Андрей Мамаевич! – заорал инспектор, трясясь уже всем своим жирным телом. – Куда же вы? Вы же плавать не умеете!
При этом он с ужасом смотрел на мои кривляния, не прекращающийся рык, судорожно дёргал за ствол карабина, застрявшего в конструкциях катера и никак не поддающегося на жалкие потуги Новосельцева спасти свою жизнь.
– Надо в голову стрелять! Так надёжнее будет! – только и повторял он, в панике глядя то на меня, то на бултыхающегося на одном месте помощника мэра. Спасательный жилет не давал тому пойти ко дну, несмотря на все его старания. – А ещё лучше бежать! Хер с ним, с этим придурком, своя жизнь дороже.
Наконец приняв верное решение, инспектор облегчённо вздохнул, отпустил непокорный карабин и тяжело потрусил по песочку подальше от страшного места. Я сверился с картой и прикинул, что в таком темпе он доберётся до ближайшего населённого пункта всего за пару дней.
– Помогите! – раздался новый визг прилизанного и я, закончив наконец процедуру самоочистки, оглянулся на его душераздирающий призыв.
Ярко красный жилет жалостно болтался на волнах. Андрей Мамаевич, видимо, выбился из сил настолько, что больше не лупил руками по воде, а обречённо застыл, поддавшись обмороку. Над ним возвышался огромный Лободрот, бережно держащий за уши отчаянно лягающегося, словно конь, зайца.
– Александр, Саша, это ты? – спросил он меня с неуверенностью в голосе.
– А кто же ещё?
Я тяжело дышал, но уже начал чувствовать большое облегчение. Чёрт бы побрал эти грибы. Да и ягоды тоже.
– А почему в маскировке? – не унимался любопытный везила.
– А, это?
Сделав пару шагов, я выбрался на относительно сухой участок берега и начал остервенело срывать с себя рыболовные сети.Одновременно с этим с интересом косился на эпическое восхождение младшего Парамонова, который преодолел уже половину своего трудного пути. Дальше видимо наконец-то включился мозг и паренёк застыл на перепутье. Наверное созрел для предварительных выводов о своём позорном поведении. Ну а что? Смалодушничал пацан, отца и лодку бросил, в штаны навалил и бежать.
– Не заберётся, – услышал я позади голос подошедшего Лободрота. – Сил не хватит. И подготовки специальной. Я вообще не понимаю, как он так высоко залез?
– А вдруг? – возразил я, обернувшись. – Кстати, ты где этого козла поймал?
– Это заяц.
– Не факт. И всё-таки?
Лободрот смущённо улыбнулся, взглянув наверх, отчего Вова принялся царапать грунт с удвоенной силой, забыв и о родителе и об имуществе, брошенном на произвол судьбы. Мне под ноги посыпался всякий мусор, мелкие камешки и пучки травы, выдранной с корнем.
– Да вот подвернулся по дороге, загонял его кто-то, совсем из сил выбился. Я его и взял.
– Животных любишь? – спросил я. – Похвальное качество.
– Да нет, я мясо не ем, – бесхитростно ответил Лободрот, что привело меня в полное изумление. – Но вдруг сэр Медарон проголодается? Он же теперь вроде как… собака. Ему же, наверное, теперь жареное вредно? Или варёное?
Заяц между тем устал брыкаться и с обречённым видом обвис всей своей тушкой в могучей клешне рептора. Знал бы ты, приятель, какая участь тебя ждёт по прибытии в наш лагерь. Хорошо, что языка не понимаешь. Хотя, я ведь именно из-за тебя здесь оказался. Ну или из-за твоего брата.
Зверюшку стало почему-то жалко, хотя он и представлял из себя некий гастрономический объект. Однако, после грибного и ягодного безумия, аппетит у меня отбило начисто.
– Отпусти его, – попросил я Лободрота.
– Зачем? – удивился тот и чуть сильнее сжал пальцы, словно испугался, что я примусь отнимать его добычу.
– Просто так, это просьба, а не приказ. Вон рыбы набери, Медарону понравится.
В обрывках сети слабо трепыхалось несколько среднего размера рыбёшек и Лободрот, придирчиво осмотрев альтернативу ушастому, вновь расплылся в улыбке.
– Хорошо, Александр. Она, по крайней мере, молчит и не дерётся.
– Вот и славно. Ты как здесь оказался? – спросил я запоздало.
Ведь и в самом деле, со стороны могло сложиться впечатление, что два рыбачка, на минутку отложив свои снасти для перекура, просто мирно беседуют о том, о сём. Причём о делах настолько обыденных, что и обсуждать лень. Да и вокруг ничего особенного не происходит, не считая бесчувственного тела в лодке; бьющегося волнами башкой о борт катера помощника мэра и летящего в воду…
– Спаси… гбль!!!
Вова всё-таки навернулся с верхотуры и стал третьим ныряльщиком за утро. Лишь звук от удара и количество брызг не шло ни в какое сравнение с нашим падением, размерчик не тот. Хорошо ещё не на землю грохнулся, а то мог бы и не выжить.
Но нет, повезло, а с плаваньем у него оказалось всё гораздо лучше, чем с альпинизмом, поскольку, резво забултыхав всеми конечностями, парнишка начал быстро удаляться от берега. Вот это я понимаю – настоящий герой. Обманув всех, проявив волю и невероятную смекалку, сумел вырваться из плотного кольца зомбаков и скрылся вдали. Правда батю бросил, но так ведь должен же кто-то отход прикрывать? У него ведь вся жизнь впереди, а батяня, как ни крути, своё уже пожил. Да ещё и мотоцикл отказался покупать.
– Хороший темп, – похвалил его Лободрот, приложив руку ко лбу, загораживая глаза от солнца. – Навскидку, минуты за три до того берега доплывёт.
– Хрен с ним, – снова отвлёкся я. – Ты как здесь оказался?
– Так Света послала тебя искать. Мы когда к лагерю вышли, смотрим – тебя нет нигде. Петюня спал, как убитый, а сэр Медарон с Мудилой громко ругались. То есть, попугай ругался, а шеф только брехал по-собачьи, словно сказать что-то хотел. Только я не разобрал ни слова.
Ещё бы ты разобрал. Ключа киберианцев теперь только или Идея поймёт, или я, если смогу прочитать его мысли.
– Значит способности к розыску у тебя сохранились, – констатировал я. – Если ты уж меня так быстро отыскать сумел.
– А зачем мне способности? – удивился Лободрот. – После тебя такая просека осталась, что и слепой дорогу найдёт, не заблудится. Света так разволновалась, говорит, сходи, посмотри, куда ты запропастился. Я и пошёл. А вот обрыв не заметил.
– Хм, вот и я не заметил. Вы где были? Я же ведь сам вас искал.
– Ну, это… – замялся тот и неожиданнно покраснел. – Спали мы.
– Это я понял уже.
Мне вдруг стала приятна подобная забота. Чёрт возьми, да ведь мы становимся друзьями! Я настолько не был избалован хорошим к себе отношением, что не сразу смог даже допустить мысль о сближении с кем бы то ни было. Но ведь можно и попробовать. Будем надеяться, что эти двое меня не предадут, как все остальные. Неохота разочаровываться.
Пока я предавался умилению, Лободрот добавил ему градуса, разжав клешню и освободив своего пленника из стального захвата. Косой даже не сразу и осознал, что оказался на свободе, успев задремать и расслабиться. Шлёпнулся на влажный песок и недоумённо округлил глазищи, смешно двигая носом.
– Чего разлёгся? – деланно грозно проорал я и притопнул ногой. – Встал и побежал отсюда!
Как ни странно, но первым приказание выполнил притворяющийся мёртвым старший Парамонов, который с диким воем подскочил, с небольшой пробуксовкой набрал стартовую скорость и, неожиданно для его возраста, рванул, будто спринтер, вдоль кромки воды. И десяти секунд не прошло, как он скрылся за прибрежной растительностью. А ещё спустя десять окончательно затихли и его вопли вдали.
Ушастый тоже улизнул под шумок. Но этот хотя бы дома, а вот Парамонов, выбравший путь побега, направился совершенно в противоположную сторону от всё ещё виднеющегося на горизонте инспектора рыбоохраны. И по всему выходило, что он вообще никогда не достигнет населённых мест, поскольку известное уже нам болото затянет его в свои ловушки спустя всего пару километоров.
Но может быть всё ещё обойдётся, мужик придёт в себя, да и вспомнит знакомые окрестности. Зря что ли он здесь рыбачил? Будем на это надеяться, поскольку у меня не было ни малейшего желания бегать за каждым придурком и объяснять, почему он не прав.
– Интересно, здесь все такие сумасшедшие? – спросил я, ни к кому не обращаясь. – Я же с зайцем разговаривал.
А может зря я вписался за землян? Нет, ну в самом деле – они же примитивны, бестолковы, ведут себя, словно дети и абсолютно не задумываются о высоких материях. По крайней мере те, кого я успел здесь уже встретить. Ну хоть бы один нормальный попался.
Или им надо ещё сколько-то времени, чтобы развиться до более-менее приемлемого уровня? Пока что смысла в их бесцельном существовании я особо не увидел. Маловато информации, но, учитывая бесспорные достижения науки, есть ведь и другие люди, которые тянут на себе всю эту огромную массу потребителей и прожигателей жизни. Значит, не всё ещё потеряно, есть надежда на то, что когда-нибудь данное положение вещей изменится в лучшую сторону? Человечество наконец повзрослеет и возьмётся за ум?
Только вот и в этом случае конец одинаков для всех. Ничто не вечно в материальном мире. Моя Технеция тому подтверждение. Люди с маниакальным упрямством сами готовят свою тотальную утилизацию.
Однако, пора сворачиваться. Лободрот, всё это время складывающий рыбу в найденный тут же небольшой мешок, судя по его безразличному виду даже и понять ничего не успел. Или просто не обратил внимания на произошедший инцидент. Мельком взглянул на беглеца и тут же отвернулся. Всё правильно, дело прежде всего, да и мужик этот, Парамонов, не представлял никакой угрозы.
– Надо выжать одежду, – сказал Лободрот и первым принялся стаскивать с себя шмотки. – Можно переохладиться.
– Ага, – усмехнулся я. – Ещё скажи – заболеть. С твоим-то здоровьем.
– Лучше предохраниться, чем потом жалеть.
– Ну да, ну да. Вы это после со Светланой обсудите.
Однако спорить не стал, поскольку мокрое облачение и впрямь удовольствия не доставляла нисколько – стянул вещи и, глядя на умелые действия напарника, принялся скручивать из них толстенные канаты, отжимая лишнюю влагу. Видно было, что данное мероприятие для того не в новинку, опыт чувствовался сразу.
– Ладно, Саймон, – сказал я после всех необходимых процедур и кивнул на катер. – Ты эту посудину завести сможешь? Давай возвращаться, а то Светлана заждалась уж поди.
– Конечно смогу, только куда мы на нём уплывём? Нам же наверх надо.
– Хм.
Я призадумался. Карта указывала на то, что в нескольких километрах отсюда река делает крутой поворот и одно из ответвлений в виде довольно узкого ручья проходит недалеко от места нашей стоянки. Совсем рукой подать. А что если…
– Саймон, – окликнул я Лободрота и с интересом уставился на вершину утёса.
– Да, Александр.
– Как ты думаешь, какова высота этой горки?
– Ну… метров пятнадцать, наверное. Может чуть больше. Или меньше.
– Годится, – решился я. – Иди сюда.
– Зачем? – удивился тот.
– Проверю кое-что. Дай руку.
Лободрот недоверчиво протянул мне свою пятерню, я цепко схватил её, приблизился к киберианину настолько близко, насколько мне позволяла мужская гордость и мысленно скомандовал:
"Телепорт".
Я уже пользовался этой способностью, однако всё же не был уверен, что мне удастся перенестись с кем-то ещё, но умная система тут же отозвалась, заставив меня чуть ли не заурчать от удовольствия.
"Внимание.
В зоне влияния оператора обнаружен посторонний объект.
В связи с запросом на телепортацию, доступны следующие действия:
1. Перенос оператора по заданным координатам;
2. Перенос оператора с выбранным объектом.
Внимание.
В случае выбора пункта 2, расстояние перемещения уменьшается в соответствии с весом переносимого объекта, время до восстановления способности увеличивается.
Охренеть! Это ж прямо волшебство какое-то. Хотя, с каждым разом, когда проявлялась эта непонятная магия, я стал удивляться всё меньше. Так дойдёт до того, что возомню себя всемогущим, а это, как говорят, чревато различными пагубными последствиями. Вдруг когда-нибудь источник, её питающий, иссякнет и совсем пропадёт? То-то вони будет от моего падения в дерьмо.
Однако пока всё работает, как часы, так что не будем о плохом. Пока.
– Ну что, дружище, к полёту готов? – спросил я Лободрота и, не дожидаясь выражения одобрения на его озадаченном челе, выбрал второй пункт.
Глава 3
Когда человек счастлив? Большинство думает, что счастье – это когда долго и упорно шёл к намеченной цели, сбивал в кровь коленки, локти, набивал шишки, синяки и натирал мозоли. И вот достиг, чего хотел. И что дальше? В этом счастье? Да хрен там! В этом случае скорее чувствуешь опустошение, или, моральное удовлетворение, максимум. На счастье сил уже, как правило, не остаётся. И это только в том случае, если достиг. А если нет?
А вот если на халяву, да ещё неожиданно, вдруг сваливается откуда ни возьмись даже самая бесполезная фигня, то же самое большинство просто взрывается радостными овациями. Счастье привалило! Главное в этом деле – не прилагать никаких усилий, чтобы само к рукам прилипло, потому что включи в это уравнение труд – и это уже просто работа. То есть рутина и скука, если не откровенная лажа и облом по всем направлениям.
"Внимание.
Необходимо пополнение энергии.
Способности временно заблокированы в связи с длительным расходом ресурсов.
До возобновления способностей: 30– 00; 29– 59…"
Вот тебе и достижение цели, мать её! Полчаса восстанавливаться, а опасности, как показывает практика, кроются на этой планете за каждым углом.
Мы висели над пропастью, рискуя сорваться. И ведь всего полметра не хватило до края обрыва, видимо, вес киберианина оказался чересчур большим для подобного расстояния. Мимолётная радость от мгновенного переноса на вершину сменилась на злые матюки и судорожные попытки ухватиться за что нибудь понадёжнее.
– Что это было, Александр?
Лободрот сосредоточенно сопел, силясь подтянуться на одной руке. Ну понятно,во второй мешок с рыбой. Не дай бог, сэр Медарон голодным останется.
– Неувязочка вышла, – пропыхтел я и, буксуя ногами по влажной глине, невероятным рывком выдернул таки своё тело наверх, тяжело перекатываясь подальше от края. – Давай руку.
– Принимай мешок, – выпалил Лободрот и кинул в меня… огрызком мешковины.
Дальше моя помощь ему и вовсе не понадобилась, поскольку с двумя свободными конечностями, не спуская удивлённого взгляда с этого трогательного, грязного лоскутка, громила мигом вскарабкался, уселся рядом и вопросительно уставился мне прямо в глаза.
– А рыба где? – спросил он. – Что-то я ничего не понял. Я же не выпускал мешок из рук.
А ведь и в самом деле – где? Кусок тряпки будто бритвой срезало. Хотя удивляться особо и нечему, поскольку, прикинув все обстоятельства, получалось, что мешок с рыбой представлял из себя совершенно отдельный объект для телепортации. А в соответствии с предложенным списком действий, я мог перенести только один объект.
Жаль. Может быть в дальнейшем, с более продвинутым интеллектом, мне удастся протащить за собой целый состав, но пока что есть, то есть.
– Повезло зайцу, – задумчиво проговорил я, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
– Как это?
– Да вот так. Если бы ты его не отпустил, то сюда вместе с нами одни только его уши доехали бы. А рыбе просто места в нашем вагоне не хватило, так что извини, но твой бывший хозяин пусть сам себе пропитание ищет. Кстати, а ты рыбу-то хоть ешь? Или она тоже под запретом?
– Не, не ем.
– Как же ты вырос такой? – задумчиво пробормотал я.
Лободрот тоже поднялся, но отряхивать грязь не стал. Видимо способ, с помощью которого мы оказались на вершине, произвёл на него неизгладимое впечатление. Не до внешнего вида было. И я его прекрасно понимал – не каждый день увидишь подобное. А учитывая невысокие интеллектуальные способности моего друга, осознать то, что сейчас произошло, представляло для него далеко не тривиальную задачку.
– Но как мы здесь вообще оказались? – спросил он и с сожалением заглянул за край обрыва, за которым в самом низу маленьким пятнышком недосягаемо серел оставленный мешок.
– Это одно из моих свойств, как искры, – ответил я и тут меня неожиданно прорвало. – Кстати! Саймон.
– Да, Александр.
– Я понимаю, что у тебя ко мне накопилось много вопросов. Если хочешь что-то спросить – спрашивай. И… спасибо тебе.
– За что – удивился тот.
– За искру. Даже не могу представить, чего ты лишился.
– Да не за что мне спасибо говорить, – замялся он. – Я ведь давно хотел её отдать, но во-первых, сэр Медарон не разрешал…
– А во-вторых?
– Её можно отдать только истинному игроку.
Так, стоп! Но разве нельзя было передать свои способности вместе с этой пресловутой искрой кому-нибудь из остальных одиннадцати советников? Мне казалось, что данный вариант напрашивался сам собой. Совсем я запутался во всех этих хитросплетениях, затеянных игрой.
Исходя из моего предыдущего, не такого уж и большого опыта, следовало, что правил в ней вообще никаких нет. Одни только ограничения. Да и те, при большом желании и известной доле везения, можно было благополучно обойти. Наверняка и Галина с Медароном смогли бы придумать способ передавать друг другу запрещённую информацию, если бы сильно постарались.
Интеллекта не хватило? Может быть и так. А может и в самом деле, статисты – так сказать, обслуживающий истинных игроков, персонал, не имели возможности обмануть игру исходя из своего второстепенного положения. Что если только мы шестеро имеем возможность лавировать во всей этой помойке, создавая свои собственные правила? Или семеро, считая выбывшего уже Петюню?
Однако советники вроде тоже могли считаться претендентами на получение искры. Если поверить Галине о нашем происхождении. Но почему тогда я один вышел в сеть с момента рождения? Об остальных одиннадцати не было ни слова. И я единственный из всех подвергался пыткам в клиниках и лабораториях практически всю свою сознательную жизнь на Технеции.
Что-то здесь опять не сходится. Как же мне надоело блуждать в потёмках, не имея возможности получить внятные ответы на свои вопросы.
– Ты это точно знаешь? – спросил я Лободрота. – Про передачу искры?
– Ну… мне сэр Медарон рассказывал, – пожал тот плечами и бросил нетерпеливый взгляд в сторону проделанного мной входа в лабиринт прибрежных зарослей. – Только я уж теперь и не знаю, правда это или нет. Получается, он не всегда был со мной искренен. Может и в этот раз обманул.
– Да уж, – усмехнулся я. – Твой ключ тот ещё брехун. Во всех смыслах этого слова.
Видно было, что киберианину не терпится вернуться к своей случайной возлюбленной. Беспокойство настолько неприкрыто читалось на его физиономии душегуба, что я даже слегка смутился. А ведь у него такое, наверное, впервые за его долгую жизнь. Несмотря на заверения, что все люди для репторов одинаковы на лицо. Однако ж Светлану как-то выделил из этой одноликой массы, душа так и рвётся в жаркие объятия прирождённой шлюхи, временно оккупированной инопланетной бабушкой-девственницей.
Хотя Милие, судя по всему, получила наконец вожделенную порцию плотских наслаждений, дождалась своего принца, по совместительству бывшего рабовладельца и убийцу. Любовь она такая… Сослепу можно и в крокодила влюбиться.
– Ладно, пошли обратно, – вновь усмехнулся я. – Пора выбираться из этой дыры.
– С удовольствием, – расплылся в улыбке Лободрот и я уже в который раз отметил степень отчаяния Милие в плане её желания познать радость секса.
– Так ты ничего не хочешь у меня спросить? – вспомнил я наконец начало нашего разговора, когда мы бодро протопали уже пару сотен метров.
– А что спрашивать? – удивился тот. – Ты ведь вроде всё объяснил.
– Когда это?
– Да только что. Понимаешь, я ведь знаю, что такое – свойство искры, сам был ею. А у тебя их теперь уже целых три. Так что всё понятно и без вопросов.
– Интересная позиция, – проговорил я, шарахнувшись в сторону от небольшой кучки грибов, неожиданно попавшихся под ноги. – Как-то у вас, кибериан, всё слишком прямолинейно. Я бы тебя задолбал своими вопросами, если бы случилось всё наоборот. Такая уж человеческая натура. Люди любопытны по природе своей и ничего с этим не сделаешь.
– Меня по другому воспитывали. С самого детства. Ничего не спрашивать и выполнять приказы.
– Хм, путь настоящего воина.
– Да. Только иногда я всё же задумывался о судьбе других, меня тянуло не на подвиги, а…
– Я помню. Кабачки там и всё прочее.
– Да.
– А как выглядели твои сородичи? – наконец решился я спросить. – Чисто визуально. Просто я видел изображения с раскопок, реконструкции тоже, но это были, по большей мере фантазии художников. Динозавры в моём мире вымерли задолго до появления нашего вида. Впрочем, как и здесь, на Земле.
– Да почти как люди выглядели, – отозвался Лободрот. – Только хвост был и не кожа, а что-то вроде местного хитина, да…
– Ладно, мне всё ясно. Лучше один раз увидеть, чем сто раз понять.
– Но где же ты увидишь? – удивился тот. – Мы не можем переносить свои аватары на эту планету. Даже сэр Медарон превратился в обычного местного.
– А вот он мне и поможет.
– Как это?
– Свойство искры. Забыл?
– Ничего не понял, – вздохнул Лободрот. – Но раз ты говоришь, значит так и будет.
– Точно, – согласился я. – Нам долго идти? А то я совсем в лесу не ориентируюсь.
– Почти пришли. А ты разве не видишь свои следы?
Киберианин даже остановился, удивлённо вглядываясь мне в лицо.
– Вот же, смотри. И вот. И вот. Да ты тут всё затоптал. А здесь заячьи следы.
– Не вижу я. Видимо твои способности следопыта при тебе остались. Надо бы проверить все твои навыки, вдруг передача искры на них не повлияла.
– Хм, а как проверить?
– Ну– у… – протянул я, слегка призадумавшись. – Попробуй, к примеру, обнаружить местоположение Светланы. Как ты Петюню искал вчера.
– А-а, давай попробуем, – ощерился тот и тут же застыл с пустеющим на глазах взглядом.
Вспомнив о том, что моё близкое присутствие может помешать своим фоном его работе, я быстро отошёл метров на двадцать и устало плюхнулся прямо на здоровущий земляной холм. Чего ноги зря топтать? Вдруг опять непредвиденные обстоятельства, а я уставший и без сил? Купание в холодной воде даром не прошло, меня даже начало слегка подтрясывать. Как бы не слечь с банальной простудой, или система и здесь выручит?
Однако мой утренний забег, отравление плюс утопление, да ещё несколько неудачный телепорт с прицепом центнера этак в полтора, сыграли свою роль как надо – захотелось, чтобы мой новоявленный друг как можно дольше искал образ возлюбленной Светланы. Я с огромным удовольствием устроился поудобнее на мягком холме и со счастливой улыбкой расслабился.
Действительно, много ли надо человеку для счастья? Всего-то самую малость. Как говорится – пустячок, а приятно. А что? Солнце греет, лёгкий ветерок ласково вентилирует лицо и внизу такое удобное и безопасное ложе, будто специально созданное самой природой для моего нечаянного отдыха.
Спустя несколько минут, пока Лободрот пыжился в своих потугах наладить ментальную связь с дамой своего сердца, я вдруг понял, что с организмом и в самом деле не всё ладно. Сначала появилось сильное жжение в ступнях, постепенно достигнув коленей. Потом, когда резь подобралась к самому сокровенному, я уже не выдержал, вскочил в панике и, держась от кибера подальше, принялся с воплями и причитаниями нарезать круги по всей лесной поляне.
Тело горело уже всё с головы до пяток, я остервенело пытался сбить невидимое пламя, охватившее мою кожу, но легче не становилось ни на грамм. Паника вдруг охватила меня с такой силой, что я активировал интерфейс и, избегая столкновений со стволами деревьев, прямо на бегу начал сканировать свой жутко зудящий организм. Может система прояснит хоть что-нибудь?
"Внимание.
Происходит массированная атака ядовитых организмов.
Степень опасности – угрозы нет."
Как это нет?! Откуда же тогда это адское жжение?
– Саймон! – проорал я наконец, не выдержав этой ужасной пытки. – Кажется я заболел! От вирусов у меня защиты, походу, нету совсем. Какая-то местная зараза прицепилась.
Лободрот очнулся, проморгался, недоумённо округлил глаза и, несколько мгновений последив за моими метаниями взглядом, остановил его на том самом холме, с которого я только что слетел, как ужаленный.
