Сергей Юрьевич Катканов
В рай по одному не входят
Посвящаю моей жене Ларисе,
самой лучшей жене в мире.
Так и не смог понять, в чем специфика «домашнего насилия», и почему его надо выделять в отдельную статью? Бить вообще-то ни кого нельзя, ни дома, ни на улице, ни на работе. И если муж поколотил свою жену, он должен нести такое же в точности наказание, как если бы поколотил любого другого человека. Разве нет? Или, может быть раньше наша Фемида снисходительно относилась к тем случаям, когда пострадавшей оказывалась жена обвиняемого? Дескать «бьёт, значит, любит»? Но эта поговорка давно уже воспринимается, как шутка, да и шутка-то избитая. В уголовном кодексе нет ни каких намеков на право мужа бить жену. И правоприменительная практика в этом отношении отнюдь не носит щадящего характера. Нет числа примером, когда муж отправился на зону за то, что поколотил жену. И примеры эти множатся давным-давно, включая ту эпоху, когда словосочетание «домашнее насилие» ни кто и понять не смог бы. Более того, в быту укоренилось даже обобщенное определение таких случаев: «жена посадила».
Так чего же вам ещё-то, бабоньки? Не всех ещё мужиков «посадили»? Некоторые продолжают нагло разгуливать на свободе? А хорошо бы всех этих тварей небритых на зону отправить, и чтобы охрана там была непременно из женщин?
Кто вообще запустил эту тему про «домашнее насилие», как будто раньше у нас робкие и забитые женщины были совершенно беззащитны перед огромным мужским кулаком? А запустили эту тему феминистки. Как-то слышал по радио одну такую. Эта была не из тех, что на улице визжат и титьками трясут – образованная, культурная и вроде бы неглупая женщина. Так вот она поведала, что кроме физического домашнего насилия может быть так же и психологическое, и экономическое. Тут уж просто захотелось заплакать сквозь смех.
Дело в том, что экономическое и психологическое насилие в семье в большинстве случаев осуществляют именно жены по отношению к мужьям. Это всё уже в поговорки вошло. В анекдоты. В песни. Есть, например, такая песенка, где женщина описывает идеального мужа:
Чтоб не пил и не курил
И цветы всегда дарил,
Чтоб зарплату отдавал,
Тещу мамой называл.
Вот это «чтоб заплату отдавал» – классический пример экономического насилия жены по отношению к мужу. Почему, собственно, муж должен отдавать заплату жене? Так ведь он же, скотина, иначе все деньги пропьёт. Но в той же песенке в набор качеств идеального мужа входит и «чтоб не пил». То есть и в этом случае он всё-таки обязан отдавать зарплату жене. Почему ни кто не вопит о том, что это экономическое насилие, к тому же ставшее уже чуть ли не общепринятой нормой? А если бы муж потребовал у жены отдавать ему зарплату? Вот тут про экономическое сразу завопили бы, хотя такие случаи если и есть, то исключительны, мне они во всяком случае не известны.
Поводом для разговоров об экономическом насилии со стороны мужа может быть лишь такая ситуация, когда муж богатый. Блондинка пребывает в эйфории от того, что ей удалось выйти замуж за богатого и считает, что у неё теперь неограниченный кредит, а любые попытки мужа ограничить или хотя бы контролировать её расходы воспринимает, как экономическое насилие.
Есть такая шутка: «Может ли женщина сделать мужа миллионером? Может. Если он миллиардер». Пушкин вот тоже жаловался в одном письме: «Я знал, что после свадьбы мои расходы вырастут не в два, а в три раза, но я не знал, что они вырастут в десять раз». «Чистейшей прелести чистейший образец» влетел поэту в копеечку. И погиб он, обремененный большими долгами. Не было ли тут экономического насилия со стороны Натальи Николаевны?
Впрочем, пусть богачи сами разбираются с тем, кто там у них кого «экономически насилует». Нам это не очень интересно, потому что богачей вообще не много, и их семейные проблемы для общества в целом не типичны.
А уж что касается психического насилия, то тут милые дамы дадут сто очков вперед своим партнерам. Кому не известно выражение «жена пилит»? Не надо ведь и объяснять, что оно значит. Так вот это и есть психологическое насилие. То есть использование феминистской терминологии при объективном рассмотрении фактов и тенденций обернется далеко не в пользу женщин.
Автор этих строк отнюдь не страдает «мужским шовинизмом», и что такое «мужская солидарность» мне совершенно неведомо. Для меня в делах семейных прав тот, кто прав, независимо от половой принадлежности. Меня до глубины души возмущает любая несправедливость, в том числе и несправедливость мужчин по отношению к женщинам. Если раньше женщинам за равный труд платили меньше, чем мужчинам, я считаю это гнусностью и подлостью. Когда в случае развода все права на детей оказывались у отца, это тоже подло. Когда в некоторых культурных традициях мужчина имел право в любой момент развестись с женой, а жена вообще была лишена права потребовать развода – и это подло. Когда жена была просто собственностью мужа – это подло. И движение за равноправие женщин я поддерживаю во всем, что имело задачей устранение такого рода подлостей. Но современный феминизм – это подлость обратного свойства. Мужчина и женщина давно уже имеют равные права, так что теперь феминистки выступают отнюдь не за равноправие. Их лозунг: «Женщина права всегда, мужчина не прав никогда». А это нечестно, это возмущает.
Вернемся для примера к тому же физическому семейному насилию. Как-то одна знакомая сказала мне: «Для меня мужчина, который поднял руку на женщину, уже не мужчина». Эта ещё довольно молодая женщина была законченной алкоголичкой и по её собственному признанию у неё было больше ста мужиков. То есть за собой она признавала полное право на пьянство и разврат, а вот чтобы какой-то кобель осмелился закатить ей оплеуху, так это для неё уже не мужчина. Это типичная феминистская психология: нам можно всё, вам нельзя ни чего.
А недавно мне очень коротко рассказали историю одного развода: «Он на неё руку поднял, а она не смогла простить». И как всегда в таких случаях, бесполезно спрашивать, а за что он на неё руку поднял? Может быть, они сидели, пили чай, а он вдруг ни с того, ни с сего вскочил и без всякой причины ударил её по лицу? Или, может быть, она пришла домой пьяная и ближе к утру? Согласитесь, в зависимости от того, какая из двух ситуаций имела место, это самое «он её ударил» выглядит сильно по-разному. Но женщина, как правило, пересказывает конфликт, начиная с оплеухи, считая её причину чем-то несущественным. Или скажет: «Да ни чего я такого особенного не сделала и не сказала, а он …» Дальше слёзы. Кто ж такую несчастную не пожалеет.
Приведенные нами ситуации – это, конечно, крайние случаи. А между ними – всё бесконечное разнообразие жизненных ситуаций. Какие из них наиболее типичны? Когда жена долго осыпает мужа самыми изощренными оскорблениями, каких ни один мужчина не в состоянии выдержать, и в конечном итоге получает за это по лицу. И мы имеем факт семейного насилия в чистом виде. Женщина всегда будет в этой ситуации права. Ведь она всего лишь слова говорила, а он её бить начал. У неё синяки от побоев, а у него от её оскорблений ни каких ведь следов не осталось. Женщина скажет: «Я ему просто правду сказала, он тоже мог что-нибудь сказать, а не руки распускать». И ни кого ведь не волнует, что мужчина по определению не может вести себя так же, как женщина, на истеричные оскорбления он не может ответить такими же оскорблениями. У него другой тип реакции. И этот тип реакции криминализован.
Откровенно говоря, очень трудно представить себе мужчину, который ударил бы женщину безо всяких причин. Ни как не мотивированная и ни чем не спровоцированная агрессия мужчины по отношению к женщине – вещь очень редкая. Конечно, можно представить себе мужика садиста, который бьёт жену смертным боем просто потому, что ему это нравится. Но ведь таких скотов очень мало, мне, к примеру, не доводилось подобных встречать. И когда говорят о мужском рукоприкладстве, речь, как правило, идёт не о законченной скотине, а о человеке, которого довели до бешенства и который не смог с этим бешенством совладать.
Так уж устроено, что главное оружие женщины – язык, а главное оружие мужчины – кулак. При этом ни кто не ставит под сомнение право женщины использовать своё оружие, а вот мужчина использовать своё оружие не имеет ни какого права. Неужели это честно? Ведь при помощи языка можно причинить гораздо больше боли и страданий, чем при помощи кулака.
Так имеет ли мужчина право ударить женщину? Дело тут вообще не в праве, а в том, что бывают ситуации, когда нет другого выхода. Одна женщина, ставшая свидетельницей конфликта между мужем и женой, потом сказала мужчине: «Если бы ты тогда ей не врезал, я бы тебя уважать перестала». Увы, иногда это бывает единственным для мужчины способом сохранить и уважение других, и самоуважение. Растоптанный, униженный и уничтоженный не в меру шустрым женским языком, мужчина или заткнёт этот фонтан красноречия тупым и примитивным способом, либо так навсегда и останется уничтоженным.
Только вот ведь беда: для нормального мужчины, если он ударил женщину, это для самого трагедия. В мужчине прошито, что он должен быть защитником, а если защитник сам же и бьёт того, кого должен защищать, это страшно прежде всего для него самого. Так что ситуация, когда мужчина вынужден ударить женщину, должна быть поистине крайней. Нормальный мужчина потом из-за этого будет мучиться и, может быть, на коленях будет просить прощения у женщины. А вот представить себе женщину, которая просит прощения у мужчины за то, что довела его до такого состояния, весьма затруднительно. Так уж устроен наш мир.
К сожалению, женщины в гораздо меньшей степени, чем мужчины, способны критично оценивать своё поведение. В итоге получается, что женщина не виновата ни когда и ни в чем, а мужчина виноват всегда и во всем. Таковы правила игры. Если вы не принимаете эти правила, тогда игра окончена.
Есть мужчины, которые пытаются доказать женщине, что в данном конкретном случае виновата она. Это не так легко, женщина – океан эмоций, рациональные доказательства действуют на неё очень редко и очень слабо. Но теоретически можно доказать женщине её вину. И тогда – беда. Вы станете её врагом. Логика простая: чувствовать свою вину больно, и эту боль причинил ей мужчина, то есть всё равно он во всем виноват.
***
Откровенно говоря, нет ни чего более нелепого, чем бесконечная гражданская война между мужчинами и женщинами. Меня просто смешат перепалки по типу: все мужики – козлы, все бабы – курицы. Мне совсем не близка мысль о том, чтобы принимать участие в таких перепалках на стороне мужчин. Любая несправедливость по отношению к женщинам так же оскорбляет меня, как и несправедливость по отношению к мужчине.
Но вот ведь какая штука: мифы о равноправии мужчин и женщин сильно портят душу. Воспитанный на этой мифологии равноправия, я полжизни провел в полной уверенности, что женщина такой же в точности человек, как и мужчина, лишь с некоторыми приятными особенностями. Исходя из этого, я предъявлял к женщинам такие же требования, как и к мужчинам. Последствия были иногда смешными, иногда ужасными, но всегда негативными и для меня, и для женщин. А потом я понял, что женщины совсем не такие, как мы. Они не хуже, но они другие. Мужчина не должен предъявлять к женщине тех требований, которые предъявляет к себе. Женщины в среднем гораздо менее способны к рациональному мышлению. Выражение «женская логика» – это деликатное обозначение отсутствия логики. Женщинам в среднем гораздо менее свойственно благородство, которое побуждает в любом конфликте искать прежде всего свою вину. Благородство – это изначально рыцарское качество. Это не качество прекрасных дам. Если понимать эти женские слабости, не станешь предъявлять к женщине непосильных для неё требований, и всем сразу станет легче, потому что исчезнет половина поводов для конфликтов. Но тогда придется делать обидные для женщины утверждения, а это невежливо и не современно, это вызовет возмущение как минимум половины человечества. Но какова альтернатива? Отрицание реальности. Создание ложных теорий. А это приведёт ко всеобщему краху. Положить в основание своей жизни ложную теорию – значит разрушить свою жизнь.
Так вот феминизм возмущает меня не как «бабий бунт», а именно, как ложная теория. Истоки феминизма в стремлении дать равные права всем, кто раньше не имел равных прав: гомосекам, неграм, женщинам. Казалось бы, это совершенно бесспорное стремление, но на самом деле это разрушительно. Мир хорош тогда, когда он гармоничен, и счастье в достижении гармонии, а во всех трех случаях речь идёт о разрушении гармонии.
Гомосеки не могут быть уравнены в правах с обычными людьми уже хотя бы потому, что у них не рождаются дети. Не говоря уже о том, что гомосексуализм философски отвратителен. Когда мужчина играет роль женщины или женщина играет роль мужчины – это отрицание законов бытия, это утверждение дисгармонии в качестве нормы.
С неграми всё сложнее. Расизм строится на том, что белые лучше черных. И это действительно гадко. Потому что глупо. Негры не хуже белых, но они носители принципиально другой психологии. Они не могут стать органичной частью цивилизации европейского типа, не могут создать с ней гармоничного единства. И в Африку они тоже вернуться не могут, потому что от своих корней давно оторвались. Получается полная засада: не дать американским неграм равных прав невозможно, потому что они такие же граждане. Но, получая «белые права» чернокожие американцы понимают их совершенно по-своему. И используют по-своему. Трагедия негров – одна из ужасающих трагедий современности. Это трагедия непреодолимой дисгармонии.
То, что вопрос о женских правах попадает в такой контекст – горько, но не случайно. Тут всё получается примерно, как с неграми. Негр был рабом белого. Веками негры копили ненависть к белым рабовладельцам, белые были для негров врагами. А с врагами не ищут дружбы, над врагами ищут победы. И вот когда белые милостиво повелеть соизволили дать неграм равные права, негры естественно восприняли это, как победу над врагом. Впрочем, ещё не окончательную победу, черные готовы продолжать войну с белыми и не успокоятся, конечно, до тех пор, пока не превратят белых в рабов.
Так же и женщины веками находились в полной власти мужчин. Одни смирялись со своей «бабьей долей», другие привыкали видеть в мужчине врага, с которым готовы воевать вплоть до полной победы, то есть установления матриархата. Так вот феминизм строится на отношении к мужчине именно как к врагу. Женщина как бы облачается в доспехи из прав, чтобы её исконный враг – мужчина не смог причинить ей вреда. Ведь он только и думает о том, чтобы тиранить её физически, психологически, экономически и ещё по всякому. Вот феминистка и говорит мужчине: ты не имеешь права на то, ты не имеешь права на сё, ты вообще ни на что не имеешь права, скотина небритая. При этом ни кто ведь не говорит о правах мужчин. Не феминисткам же бороться за права своих исконных врагов. А мужчинам как-то неловко «бороться за свои права», унизительно даже, они ж не бабы.
Что может дать окончательная победа такого подхода к семейной жизни? То, что женщины станут окончательно несчастны. Им ни когда не дано будет узнать, что такое простое семейное счастье. Своих врагов мужиков они приведут к покорности, их броня из прав станет непробиваемой, мужики дышать в их сторону будут опасаться, и косо посмотреть не посмеют, а то сразу схлопочут судебный иск. Но любить такую женщину будет уже невозможно, и она ни когда не узнает, что такое мужская любовь.
Дело даже не в том, что такие отношения неравноправны уже по отношению к мужчине. Предположим, мужики, когда реально запахнет матриархатом, тоже поднимут бунт и добьются признания за собой мужских прав, тоже облачатся в правовую броню, которую хрен прошибешь. Матриархата таким образом, может быть и удастся избежать, но любая мысль о семейном счастье будет уже окончательно похоронена. Когда двое только тем и озабочены, чтобы их права соблюдались, это уже не муж и жена, это партнер А и партнер Б.
Дело в том, что чрезмерное наставление на своих правах приводит к изоляции личности. Личность оказывается как бы внутри непробиваемого кокона, она уже ни с кем не может создать органичного единства. Ни с друзьями, ни с коллегами на работе, ни тем более в семье. Это одно из самых страшных последствий либерализма – атомизация общества. Если каждый думает в первую очередь о соблюдении своих прав, то все от всех оказываются заизолированы.
Тот, кто любит, всегда беззащитен перед тем, кого любит. Перед любимым разоружаются. Не потому даже, что не ждут от него нападения. Поживешь на свете подольше, так поневоле поймешь, что ждать можно что угодно от кого угодно, в том числе и от самого близкого человека. Но беззащитность – это обязательное условие любви, это её риски. Нельзя любить вооруженным, каждую минуту ожидая нападения. Даже если любимый человек причинил тебе боль, ты ведь не сможешь ответить ему ударом на удар, какой тогда смысл против него вооружаться?
Поэтому в нормальной семье никогда даже речи не зайдет о том, кто на что не имеет права. Права – это защита на случай агрессии, а защищаются от врагов. Если семья строится по либеральному канону, то это уже не супруги, это враг А и враг Б. В такой семье даже не предполагается, что люди могут быть счастливы вместе, обсуждаются лишь правила ведения домашней войны, чтобы всё было цивилизованно. И вот эти-то люди, которые «борются с семейным насилием», пытаются внушить нам, что их концепция – это вершина нравственного развития. На самом деле феминистки – это люди с тяжело покалеченными душами, причем уверенные, что и все вокруг такие же калеки. Какая там любовь, какое счастье, главное себя обезопасить. Но тогда в лучшем случае будет так, как писал Катулл: «Буду чтить, но любить уже не буду».
Кто-то поймет мои слова так: пусть, значит, бьют сколько хотят, да? Но, милые дамы, зачем же выходить замуж за садистов? Пусть садисты женятся на мазохистках, у них там, наверное, будет какая-то своя гармония, недоступная нашему пониманию. Мир маньяков – очень специфичный мир, что о нем говорить. Если же вы считаете, что все мужики садисты, не выходите замуж вообще.
***
На чем же тогда должна строиться семья? У Александра Дугина я нашёл потрясающую мысль: «Пол – это травма, а брак – преодоление травмы». Почему пол – травма? Потому что мужское начало нежизнеспособно, несамодостаточно, неполноценно без женского начала, так же как и женское без мужского. Принадлежность человека к определенному полу делает его как бы незавершенным, несовершенным, недоделанным. И мужчина, и женщина чувствуют, что в каждом из них по отдельности не хватает чего-то очень важного, без чего трудно жить, и они стремятся друг к другу, чтобы восполнить эту нехватку, создать единое гармоничное вполне совершенное целое. В этот идеальный смысл брака – преодоление травмы пола, создание некой сверхличности, основанной на гармоничном сочетании мужского и женского начала.
Конечно, о «травме пола» можно говорить лишь с большой долей условности, потому что Бог создал мужчину и женщину отдельными друг от друга, они не по своей воле разделились, и ни кто их мечём не разрубал. Создание семьи, то есть гармоничной сверхличности, было заданием Бога, которое он дал мужчине и женщине, заложив в них стремление к гармонии. Есть то, что создал Бог, а есть то, что он поручил доделать человеку. Конечно, Богу ни чего не стоило сразу создать андрогина, существо совершенное, без травмы пола. Но если человек сам не поработает над созиданием гармонии, он ни чего не поймет и не оценит, он будет существом бессмысленным, как сынок богача, которому всё дано от рождения, и трудиться ему не над чем, и смысла в его жизни нет. А Бог хочет от нас, чтобы мы были его соработниками, сотворцами. Есть ли большее счастье для отца, чем вместе с детьми делать общее дело.
Представление о том, что человек, желающий вступить в брак, ищет свою «вторую половинку» кому-то кажется поэтической метафорой. Но это не поэзия, а реальность, тут нет ни какого переносного смысла. Мужчина и женщина по отдельности лишь половинки единого целого, которые должны соединиться. Одна ли единственная «половинка» предназначена каждому человеку, и если он её не встретит, то нормальной семьи у него не будет? Не думаю. Видимо, есть варианты. Есть люди, которые идеально друг другу подходят, они сливаются без всякого усилия, но такого человека можно не встретить, а можно и встретить, да не разглядеть. Есть люди, которые ни при каких условиях не могут создать единого целого, которые принципиально друг другу не подходят. Если угораздило вступить с таким в брак, ни чего, кроме развода, предложить невозможно. А между этими двумя крайними случаями – бесконечное разнообразие жизненных ситуаций. В большинстве случаев мужчина и женщина отнюдь не «совпадают краями», как две половинки разорванного листа бумаги, но они всё-таки могут «притереться» и создать единое целое. Только потребуется титанический труд, предстоит пройти через море непонимания, обид, разочарований, душевной боли. Брак требует бесконечного терпения, бесконечного прощения и множества уступок. И они обязательно будут вознаграждены. Нет большего счастья, чем чувствовать рядом с собой бесконечно близкого и родного человека. Жена или муж вроде бы и не кровный родственник, а становится ближе и роднее, чем кровный родственник.
Бог сказал, что жена и муж должны стать «единой плотью». Конечно, это не надо понимать слишком буквально, речь не идет о том, что они должны превратиться в сиамских близнецов. Но это и не метафора, тут опять же реальность, а не переносный смысл. Говорят, у мужа и жены постепенно даже биохимия приспосабливается друг к другу, то есть внутренние процессы организмов меняются, синхронизируются. У каждого тела свои ритмы, и вот ритмы двух разных тел сплетаются в единую ритмическую гармонию, из них постепенно исчезает всё, что прозвучало бы диссонансом к этой общей гармонии. Каждый человек – органичное единство тела и души, а если души людей срастаются, это меняет даже их тела. Говорят, что муж и жена «прорастают» друг в друга. Вот вам и «едина плоть». Тут и секс превращается в нечто такое, чего даже бдизко не может быть вне счастливого брака.
