Сергей Юрьевич Соловьев
Ильза Первозванная. Первая Мертвая царевна. Легенды русского севера
ГЛАВА 7 Царица Сибирской земли
У моста через ров они снова встретили стражакёьдвенадцать бойцов. Но, те сразу узнали Царицу, и поясно поклонились. Бессмертные прошли по мосту, в арку обширных ворот, и засмотрелись… Да и было отчего. Снаружи ведь город был больше похож на громадный заросший травой холм, лишь сверху с высокой башней, и деревянной оградой для лучников, а внутри… Обширная улица шла кругом вдоль внутренней стены. А в стене, в самом холме, были устроены небольшие жилища, наподобие пчелиных сот, с окнами и дверями. Целых два этажа было жилых, а нижний- хозяйственный. И, с внутреннего двора, поставлены удобные всходы наверх. И Тивда заметил, как хозяйки во дворе набирают воду в одно из четырёх колодцев, а потом несут к себе, для своих семей. Готовили пищу же тоже внизу, в хозяйственных помещениях, Здесь же трудились и ремесленники, занимаясь важным делом для города.
– Вот как… – только смог и произнести Тивда, – но, тесновато тут… Тяжеловато долго жить… Неудобно, толкотня какая…
– Зато, безопасно, – проговорил деловитый Сысой, уже осмотревшийся в этом месте.
Город встретил избранных бойцов настороженно, но радостно. Люди восторженно зашумели, встречая Елену.
Впереди шла дочь волхва Риста, Ильза, с караваем хлеба на золотом подносе. Поклонилась славница, отдавая дань почтения. Только вот не ела ничего Елена Прекрасная. Поэтому, поцеловала троекратно она девицу, и каравай Сысою отдала.
А за ней, показали себя и вятшие люди города. В нарядной одежде, с посохами в руках, склонили головы трое старейшин Оума- Лин, Окаст и Дуптун. Стояли тут славные воеводы Престольного града, Кинтал и Горд, тоже восставшие из мёртвых, и их лучшие двенадцать воинов.
– Пройди, Повелительница, тебя ожидают! – важным голосом произнёс Дуптун, теперь ставший старшим из старейшин в стольном граде.
– Да, Повелительница, займи своё место на Белом Троне! – добавил Рист, – просит тебя весь народ! Сделай милость!
Смотрели Окаст и Лин на знак власти, блиставший на голове Елены. Глянули тут на Дуптуна и Риста, с досадой на лицах оба молчали. Но, побоялись пойти против. Видели, что родовичи и воины с восторгом приветствуют Елену Прекрасную.
– Слава Елене Прекрасной! – крикнул Лин, и повернулся к простомутго
– Слава новой Царице! – пытался перекричать соперника Окаст.
Сверкала огнём корона на голове повелительницы. Раньше бы никто и не понял, как это, девица-и на Белом Троне? А сейчас все закивали согласно со словам волхва, низенько так поклонились! Елена только посмотрела на своих, оглянулась, словно поддержку искала.
– Позовите моих приёмных родителей. Батюшку Хоря да матушку Заю. И им честь воздайте! – громко объявила Елена.
Заметила, как волхв Рист толкнул своего унота, и тот бегом кинулся выполнять приказ. Ну, как бы и не приказ, а её волю. И вот, с той стороны, где толпились простые родовичи, вывели Заю и Хоря. Те, словно и не узнавая, глядели на названную дочь. Тогда сама Елена подошла к ним, низко поклонилась, едва не задев лучами короны утоптанную землю главной площади Оума.
– Так я вам благодарна, моим новым родителям, – произнесла Царица, и снова поклонилась, – навеки всем обязана! Встаньте вы, будьте со мною рядом!
– Да чего уж… – прошептал Хорь, поправляя свою шапку, – виданное ли дело… Да уж, доченька, вся земля только о твоих подвигах и говорит!
– Рады мы очень, что всё хорошо с тобой. А я, вот, и пирогов спекла, – и Зая подала малую корзинку с гостинцами.
– А это вам, возьмите, – и по знаку Елены Сысой вложил в руки Хоря объёмистый кошель, – что бы всё хорошо было!
Царица пыталась улыбнуться, но ледяное её лицо будто закаменело. Не могла она больше смеяться. Тогда она просто поцеловала обоих родителей по очереди. Приметила, как Дуптун и Рист зашептались, а заметив её взгляд, поклонились. И уноты волхва подвели Хоря и Заю к шествию, и встали они позади неё, впереди Бессмертных. Рист поднял посох, и пошли все к царскому терему.
А впереди неё быстро встали четверо стройных унотов в белых одеждах, с нефритовыми секирами и связкой розог на плечах. Не охранять или защищать должны были эти отроки Царицу, а лишь что бы честь оказать новой Повелительнице. Вятшие люди, с торжественными лицами, тоде шли за Еленой Прекрасной. А позади всех встали двое музыкантов, и наигрывали задорный мотив, на рожках и на дудке. Так и двинулось это шествие в отдельно стоявший терем посередине крепости Оума.
Тивда смотрел на это, внимал, да помалкивал. Сроду ведь такого не видывал! Да ему откуда видеть подобное, выросшему в деревеньке рыбаков, стоящую в два дневных перехода от Престолъного града. Да и другие, из их колоды, тоже раньше и не бывали за валами крепости. На торг приезжали, бывало, а вот поглядеть на такое, а особенно-на Царский Терем, никому не случалось.
Молчали и другие Бессмертные, поддавшись торжеству момента. А терем и вправду был хорош, словно из сказки! Весь изукрашен был резьбой снаружи и изнутри. Словно живые, бежали олени, орлы скользили в безбрежном синем небе Даже потолок усыпан был звёздами, сработанными из чеканного золота!
Уноты открывали высокие двери, и все вошли в Большую залу. Зажгли светильники, что бы придать величия этим мгновениям. Все замерли, затихли, не отрываясь смотрели на пустое пока Царское место.
Волхв Рист и старейшина Дуптун за руки возвели Елену на Белый трон, тут ударила плясовая музыка! Уноты в белом и с топорами встали почётной стражей. Рист положил у трона огромный пук хлебных колосьев нового урожая в знак богатства и желания счастья. А старейшины Окат и Лин подняли свои жезлы, словно утверждая свершившиеся.
– Выкатить мёд и пиво из городских запасов! – крикнул старейшина Окаст.
– Пусть праздник придёт в каждый дом! Раздать по мере зерна! – добавил Лин, ударив в пол посохом.
Радовался весь град, что обрели люди истинную Царицу! Раскрыли широко двери царского терема. К ней понесли детей, благословить, и кого подлечить. Она сидела на кресле спокойно, и принялась за привычное дело. Колода Бессмертных же стояла чуть поодаль, не зная, чем себя занять. Оружие теперь было закрыто за дубовой дверью, в личной кладовой Царицы. Переминались с ноги на ногу, потели, в поднесённых им собольих накидках. Тан всё вздыхал, не знал куда руки деть.
– Что скажешь? – тихо произнёс Сысой, – опять рвёшься секирой помахать? Мало голов у чужаков срубил?
– Жарко здесь как-то, неуютно мне – пожаловался Тан, – в бою куда веселее!
– Хватит уж других задирать! – так же негромко сказал Хвыля, – всё тебе неможется? Занять себя нечем?
– А чем тут себя займёшь? – уже с недобрым выражением проговорил Сысой, – Так вот, волхв этот, Рист, с его унотами… А меня пять лет назад в обучение он не взял, побрезговал… То ли я рожей не вышел, то ли мои мать и отец бедными оказались, не смогли гостинца ему дать!
– Да что ты? – испуганно сказала Апта, – да разве за мзду в уноты берут?
– И за немалую… Не меньше как в молодую тёлку, или в пару колец золота. Ну, да и мы и так повыше их всех поднялись. Кто такие для нас теперь волхв Рист да старейшина Дуптун? Нет никто – и звать никак…
– Потише… – заметил Тан.
Тивда же и ушам не поверил. Давно он знал Сысоя, ходил с ним и на рыбные ловли, и на охоту, и лес сплавляли в Гандвик. И с купцами ходили, весельщиками. Остёр всегда был на язык Сысой, но предан клятвам и товарищам. А в такое, что столько в себе держал этот соратник, Тивда поверить не мог. А рядом, в радостн шумели люди, поверившие в избавление находников, в силу новой Царицы и её неустрашимого воинства. Да и в них тоже, Бессмертных витязей.
– А теперь всех к столам просим! Праздник в городе! Достали служители из подвалов громадные зкорчаги с мёдом и пивом! – радостно произнёс Дуптун.
Заметили вятшие люди, что в добром расположении духа Царица, вздохнули с облегчением. И то, кто уж в Оуме не знал, что разом воскресила их Царица, единым разом больше трёх тысяч человек! А раз подняла из мёртвых, так и убить сможет! Понимали это вятшие, хоть и не говорили вслух.
Вздохнула Елена, положила руки на подлокотники своего сидения, и кивнула волхву, подзывая того к себе.
– Что скажешь, Царица? – сразу спросил Рист, складывая ладони на животе.
Весь просто во внимание превратился этот человек. Смотрел на неё подобострастно, едва глазами не ел, глсмотрель, ядел как на образ божий. А Елена помнила, как себя вёл этот вятший с простыми родовичами. И на козе к такому не подъедешь, вечно раздут от спеси.
– Умельцы надобны, – напомнила Елена о деле, – По коже, и медники хорошие, кто хитрые замки делать умеет. Самой мне дело не сделать.
– Да сами к тебе придут! Не сомневайся! Покажу тебе самого Акаста. Тот горазд по всякому делу, большого ума и умелости человек. Он, уж точно сделает, всё что тебе нужно. Любую тонкую работу выполнит.
– Лучше сам отведи меня, мудрый волхв. Так оно вернее станет. Срочное ведь дело.
Тут волхв Рист повёл Царицу к этим толковым ремесленникам. Сразу им Елена отдала золото из взятой с боя добычи. Не сама конечно, а Сысой по её знаку выложил на стол четыре тяжких мешочка, заполненными золотыми самородкам. Золото, затянутое в замшу, глухо звякнуло.
Работники, дело пока не прекратили, один из кузнецов вставлял раскалённую проволоку в отверстие, и стал быстро осаживать её молотом. Вышла отличная петля для дверей. Царица посмотрела на умельцев, занятых важным делом у наковальни и верстака.
Но, те наконец, умельцы повернули головы, заслышав и увидев незваных гостей. Инструмент из рук они выпустили, и ожидали, что им скажут. Умелец снял с себя кожаный фартук, рукавицы с рук, поклонился. Он подошёл ближе к гостям и поклонился.
– Вечер добрый, Царица! – произнёс он.
– Вот, плата за сложное дело. Я вам на песке чертеж сделаю, – проговорила она, – и таких восемь пар надо. Ты, говорят, умелец Акаст? На все руки молодец? Правда это?
Тут мужчина, средних лет, чуть сутулый, но все равно высокий, в задумчивости потёр себе подбородок. Переглянулся с товарищами, и загадочно улыбнулся. Красила его эта улыбка.
– Ну, не на все, – начал говорить умелец, – да кое-что сделать смогу. Вот мне Сутей с Громом помогут. Оба хваткие, толковые, праадпюкакое дело, конечно. Ладью за день мы не сладим! – пошутил он.
– Так берётесь? Или нет? – стала терять терпение Царица, – тороплюсь.
– Что же? Работа непростая, да и плата большая. Добрая замша у нас есть, и бронза хорошая имеется. Сладим Царица, не беспокойся! Рисунок сделай!
.Ну а Елена, просила подать ей поднос с песком, и на нём принялась тонким стилом выводить рисунок того, что требовалось. Но, из-за сложности потребовалось сделать четыре рисунка. Умельцы встали рядом, переглядывались.
– Поняли? Для дела надо, не для безделицы. Чужаков добить в из укрытии. Засели высоко, просто так до них не добраться! – пояснила Елена.
– И мерки надо взять с каждого. А то руки затекать будут, – заметил Акаст.
– И на меня тоже, и на всю Колоду мою. Сама приду, и их пришлю, когда скажете.
– Поторопимся, дело важное. Всё в три дня исполним, не сомневайся! Да только, – и он сомнением глянул на Царицу, – что для дела, так такие люди раз в десять должны быть сильнее обычных? А то и в двадцать?
Рада бывала Елена тогда, когда удавалось с толковыми или добрыми людьми поговорить. Сразу ведь лучше становилось, и на душе и в сердце. Но, только покрутила она свой браслет на запястье и сказала, не ответив:
– Умён ты, умелец Акаст. Всё на ходу понимаешь.
ГЛАВА 8 Ильза и Бессмертные
Ильза опять делом занималась. Трудилась при знахарке Немье, той, кто с детства её воспитывала, когда матушка и братья в Гусиную землю отправились. Упала тогда на землю гантов лихоманка, излечил многих волхв Рист, а своих родных не смог спасти, видать, не суждено было.
Сейчас же девица трудилась, травы каменным пестом растирала. И то, всякий знает, что не годится медь для такого дела, и известняк оьычный тоже, потому как крошится. Для этого добрые камни нужны, ну, как нефрит, к примеру. И, дядька Акаст сработал для Немьи и для неё две чаши хороших и два песта, что бы зелье варить.
Сама знахарка хлопотала над глиняным горшком, в котором собиралась запаривать травы. Приготовила-и в печь отправила.
– Запоминай, такое зелье, от простуды в печи три дня держать надо. Потом, уж перелить, и дать в силу войти, а хранить в прохладном месте. Но, не больше трёх дней, сила уйдёт.
– Так и ивовая кора помогает, бабушка?
– Так Ильза и есть. Да этот сбор лучше, хоть сложнее. После него быстрее выздоравливают.
– Но, сейчас в Оуме сама Елена. Она излечит любого!
– Так бывает, что и нет её. И что делать станешь?
Но тут в дверь постучали, и на пороге стоял пригожий молодец. Ильза узнала его, один из колоды Елены, настоящий витязь. Ладный, высокий, но, худощавый такой, не статный. Но, вежество знал, снял шапку, её держал в левой руке.
– Так с чем пожаловал добрый молодец? – спросила его Немья, зыркнув исподлобья.
– Так по делу. Краска нужна, рисунок на коже набить. Ну и трав каких, что быпрсле и не болело.
– Не болело, не болело! – заворчала знахарка, – иди ты, гостюшка с миром, не отвлекай.
– Да дело ведь важное!
– Дело-то нехитрое, да сам не справишься. Ума не хватит!
– Так за труды вот, – и положил витязь на стол четыре золотых кольца, – мы с пониманием!
– Ишь ты… – и Немья прищурилась, словно видела что- то за новом гостем, – так Ильза тебе рисунки и набьёт. Лёгкая у неё рука, куда как лёгкая! И боли не почувствуешь!
– Да занята я… – пробормотала Ильза, пытаясь избежать такой доли
– Сходи солнышко, развейся, – стала убеждать Немья, – А то всё в каморке у меня сидишь целыми днями. Всё с травами да травами. С людьми поговори малость!
Попала она в обучение к знахарке давно, лет уже пять назад. Вправду сказать, поначалу и не хотела, да старейшины города смогли принудить даже волхва Риста, её отца, отдать под пригляд знахарки. Стали замечать за ней чудное…
***
– Ильза, убери свою козу, она мне пройти не даёт! – крикнул закуп Отар, откладывая метлу, – вишь, даже этого не боится!
– Я сейчас! – крикнула девчонка.
Она храбро кинулась к рогатой проказнице, ухватив за рог и повела к сараю.
– Ишь ты, чего надумала! Вот, пошли в сарай – приговаривала она.
А работник лишь качал головой, да опять принялся неспешно выметать двор. Дел у него было немало, да и хозяин Рист- потачек не давал. Ну, а Ильза при деле, выгоняла со двора усадьбы скотину, где уже ожидал пастух Чопра.
– Но чего? Опять твоя коза домой сама прибежит? Смотри, а то не возьму с собой.
А его пёс, здоровенный и пушистый Ярко, подбежал здороваться к Ильзе, встал на задние лапы, положил передние на плечи девочки, лизнул её в нос и потёрся об ногу. Затем, вернулся к хозяину.
Коза же посмотрела хитрыми глазами, да опустила голову с рогами, наставя их на пастуха.
– Прекрати! Живо! – приказала Ильза, – он тебя на луга водит, где хорошая трава! А ты что?
Коза подняла глаза на хозяйку, словно всё поняла, и миролюбиво помахивая хвостом, отправилась к стаду.
– Что ты с ней говоришь? – удивился пастух, – она же глупая?
– С чего бы? Всё соображает. Только говорить надо с умом.
– Правда, тебя и пёс мой принял за свою, а к чужим и близко не подходит… Странно всё… Ну, до вечера!
А вечером гуляла Ильза с подругами у усадьбы, в куклы они играли да цветы собирали. Ну а тут, мальчишка, сын старейшины Оката, Плист да братишка его Фокей, стали задираться.
– Чего ты мимо ворот нашей усадьбы ходишь? Вот, у себя и играй, – говорил так Плист, и гордо подбоченился.
Не хотела Ильза звать своих братьев на помощь. Не больно любила такие вот драки. Но, щипавшая траву у канавы её коза, резко подбежала да ударила по заднице Плиста, да так, что едва его портки на землю не упали. Фокей замахнулся палкой, но коза нагнула голову, надвинула рога. И мальчишки, вопя и причитая, убежали с улицы.
Ильза погладила козу по голове, та мекнула, и получила в награду от хозяйки ржаной сухарь из сумы.
– Да ты ведьма, не иначе, – пробормотало Липа, дочь медника и её подружка, – пойдём мы… Вита, Найя, пошли отсюда!
– Девочки, куда вы? – спросила Ильза, и расплакалась, – чего я сделала?
***
Вот, после того случая, и определили Ильзу под надзор знахарки Немьи. Мало ли что? А то, с такой силой могут и злые духи повредить девочке. А так, знахарка её выучит, да охранит от бед, тогда польза всему граду будет. Так вот старейшины и порешили. А волхв Рист не встревал. И верно, теперь к нему страждующие чаще обращались, раз такая дочь у него. И вятшие люди к словам прислушивались, не обходили вниманием. Правда, теперь, как матушка померла, то отец к вдовушке одной стал захаживать, Канье. Но, девица понимала, как же батюшке без женской ласки? Делала вид, что не замечала ничего. Так вот подумала, и идти расхотелось.
Неохотно поднялась Ильза, уложила травы и краску в плетеную из соломки корзинку с крышкой. А также и кожаный кошель с иглами, для рисунков на живой коже.
– Ну что, пошли! – громко сказала она пришедшему в келью витязю.
Тот с радостью кивнул. Они вышли на деревянный крытый настил, у комнат-сот на втором этаже крепости, где жила знахарка. Мимо прошли люди, здоровались с Ильзой, узнавая славницу. Как и с витязем тоже. Прошли к сходу, к ступенькам, ведущим во двор дома-крепости. Наверх поднималась женщина с вёдрами с водой, Тивда не задумываясь, помог поднести, и вернулся к Ильзе.
– Вроде и не воинское дело, воду носить? – усмехнулась славница.
– Так и в витязи вышел недавно, с неделю назад. Ништо, уже Царица пояса за это не лишит! – просто ответил юноша.
С одобрением поглядела на юношу девица, но не сказала ничего. Да и зачем? Едва ведь знакома была с этим воином Царицы.
Правда, она часто с Еленой раньше говорила, а то и вечеряла за ягодным взваром или шитьём, но теперь вспоминать о том не хотелось. Сейчас Елена Царица всех земель, и навязываться ей в подруги Ильза не хотела.
Знахарка пошла за ним, к самому Дворцу, что стоял в середине града. Но, вошли не в главные ворота, а в небольшую дверцу. Впрочем, и то, сделанную богато-с медными петлями, а не из ивовых ветвей, как в простых домах.
– Здесь у нас покои, и баня, – объяснял витязь, – вот, и наша колода!
За столом сидели шестеро, в воинской одежде, витязи и поляницы. Троей юношей и трое девушек. Перед ними стояла золотая братина и золотые же ковши.
– А, Тивда! А кого ещё привёл? Ещё себе девицу высмотрел? – сказал один из витязей.
Но, сидевшая на краю стола поляница не оценила шутки, и ударила маленьким но жёстким кулачком по столу так, что тот подпрыгнул вверх, вершка на два. Ильза аж обомлела. Витязи же легко поймали посуду, взлетевшую вверх, да так, что на пол ни капли не упало. Тивда держал обеими руками ендову.
– Хватит тебе Сысой! – проговорила одна из поляниц, – а ты, Прия, успокойся!
– Уже я спокойна, Апта. Спасибо. А ты чего пришла? – спросила славница у гостьи.
– Так я- Ильза, дочь Риста. Ученица знахарки Немьи, помочь вам пришла.
– Так нам помощь больше не надобна! – заметил названный Сысоем, – нет, никакая хворь нас не возьмёт! И непобедимы, нет никого нас сильнее!
– Да ты легче говори… Припомни, Елена три дня назад как всего лишь ведуньей была. А теперь… – проговорил другой витязь.
– Точно, Тан… А может быть, и ты Царицей станешь, славница?
– А то как Боги решат. Ну что, я ведь по делу к вам пришла, а не на безделицу! Показывай, чего надобно, а скащки я и потом услышу!
– Как скажешь… Ну, пойдём что ли? – и Сысой обратился к витязям.
Приметила Ильза, что этот витязь, самый статный из всех, главенствовать любил. Да и норовом был, не то что бы очень…
– Тряпицы нужны, да мочало! – напомнила знахарка.
– Всё уж принесли. Да на нас всё зарастает быстро, не тревожься! – заметил Тивда.
– Точно, и главное, это голову не потерять. Верно, дружок? -опять встрял Сысой.
А Тивда отчего-то покраснел, но промолчал, потрогал себя за шею. Но вся встрепенулась, подалась вперёд Прия, шедшая рядом. Тан же приобнял своего приятеля Сысоя, и тот утих. Ильза помалкивала, но, слегка удивилась, как подобрала себе свиту Елена. Ну, да не её дело было Царицу судить. Уноты дворца открыли двери, и они оказались в предбаннике, где стояли лавки, и приготовлены квас в жбанах и деревянные ковши.
– Вот и рисунки, – и Сысой положил на стол, – эти, для нас, витязям такие сделаешь. Потом, и поляницам набьёшь.
Юноши стали снимать рубахи, оставшись ло пояса обнажёнными, в замшевых штанах и мягких сапогах. Ильза глянула на изображения. Тут имелся орёл, с широкими крыльями, ворон, разинувший клюв, сохатый, с ветвистыми рогами, и волк, с ощеренной пастью.
– И каждому на спину и грифона, – добавил Тан, – какого – сама решишь.
– Так грифон же Гусиную землю сторожит да Пекельное Царство?
– Для нас всех то в самый раз встанет, славница, – усмехнулся Тан.
Ильза присела на лавку у окна, и дневной свет помогал ей делать нелёгкую работу. Руки затекали, но и вправду, ранки на коже витязей словно впитывали краску, не краснея и не воспаляясь. Но, понятно, дело было не быстрым. И припомнила теперь каждого, по его зверю, на првом плече каждого. Сысой-орёл, Тан-ворон, Хвыля- сохатый, а Тивда- Серый Волк. Одного не поняла-если такие воины знатные, так и в боях бывали. А не было на их телах шрамов, просто не единого!
– Большая ты мастерица, Ильза, – поблагодарил Тан, – вот тебе и подарок! За труды! Возьми, сделай милость!
И положил на стол тонкий золотой браслет, с оголовьями в виде змеиных разинутых ртов. Отказываться не стала девица, да и к чему?
– Ну всё, витязи! Оставьте тут девиц одних! Без вашего пригляду! – уперев руки в боки, строго заявила Апта.
– Да как скажешь, славница! – с усмешкой кивнул Сысой, – пойдёмте, верно, уже и трапеза нас ожидает. Время обеда!
– Пошли, Хвыля, Тивда! Нам здесь пока не рады! – заявил Тан, одевая рубаху.
Так юноши покинули славниц, Апта мигом закрыла дверь на задвижку. Проверила ещё, крепка ли?
– Да из них любой дверь косяком вынесет, на раз! – улыбнулась Прия, снимая фартук, а затем, скинула и башмаки.
– Ништо, приличия, дело такое… – не согласилась славница, и сама стала поспешно раздеваться.
– А нам, вот такие рисунки набей, – и Вайя показала листы выделанной кожи.
Нарисовано красиво было, умедо и убористо, берёзовым углем. Ильза поглядела, и кивнула, соглашаясь.
– А всем вместе- Солнце и Луну, змей на предплечьях, на бёдрах сохатых, что бы бегать быстрее. Так как-то, – припомнила Прия.
– Прии на плечо- рысь, Вайя желает змею, а мне, так дикого гуся, – добавила Апта, – не забудешь?
– Всё сделаю, как желаете.
Славницы разделись, оставшись без одежды, а Ильза принялась за дело. Поначалу удивлялась, думала, что воительницы почти как юноши, но нет, хороши да приятны собой, только может, постройнее домашних славниц, непривычных к походам. Но и на их телах заживали ранки от игл почти сразу. Удивлятся уж не удивлялась знахарка.
– Ну, всё, пойду я… – проговорила Ильза, поднимаясь с лавки, – устали руки…
– Верно это. Так первое дело, от усталости- баня. Натоплено уж хорошо. А мы тебя и угостим.
– Да я…
– Как отказываться- не дело! – весело проговорила Прия, звонко хлопнув себя по коленке, – стесняешься, что ли? Так вбане мы, не на торжище?
Тут уж нельзя было отступать, и Ильза покидала на лавку свою одёжу, распустила косу.
– Вот, давай медов пока попробуем!
И Апта разлила по ковгам ставленый мёд. А потом, в дело пиво пошло, Ильза почуствовала, как в её голове сильно зашумело, и она таки прилегла в парной.
– Чего это она, спит что ли? – возмутилась Прия.
– Сомлела… – и Вайя поправила, уложмв на лавку, соскользнувшую руку девушки.
– Так давайте, и мы ей рисунки набьём. А что? Считай, знахарка добрая, о том весь Оум знает!
Мёд и пиво шумели ещё в голове славниц, и они принялись за дело. Расстарались, да так, что и на руках, и ногах, на спине, везде укрпсили славницу. И грифонами, и змеями, и бегущими оленями. Только вот, позабыли, что Ильза не была одной из них, не пила Ихора, живой воды. И впала в беспамятство. Слишком уж сразу все рисунки на её кожу нанесли.
– Худо дело… – прошептала Апта, – надо за Еленой бежать. А что она сделает с нами???
– Да мы всё одно, переживём, – тихо сказала Вайя, – а Ильза и умереть может…
– Всё, я одеваюсь, и побежала. Выпустите меня! А обратно, я три раза постучусь!
И Прия резво нарядилась в свою одёжку, и выбежала из бани. Апта клала на лоб знахарки влажные полотенца, пыталась давать нюхать острые снадобья, но нет, девица так и не открывала глаз. Но вот, три удара в дверь, Вайя раскрыла дверь, а на пороге стояла Елена, с черным от ярости лицом, но также сверкавшими голубыми глазами.
– Чего вы тут творите? – резко произнесла она.
– Да так… Глупо всё вышло… – опустив голову, промямлила Апта.
Царица увидела тело, накрытое покрывалом. Ни говоря ни слова, положила ладони на лоб славницы. Так резко вздохнула, закашлялась, и открыла синие глаза. Глянула на себя, и едва не разрыдалась.
– Да чего же это!
– Так в знак твоих умений, девица, – ласково произнесла Елена, – как же люди узнают, кто ты есть? А здесь, каждый знак значение имеет и все- на твою пользу.
– Ну, если только так…
– Да я ещё слышала, как отцу своему помогала, припасы в граде разместить, так, что бы каждое зёрнышко сохранить!
– Так старалась я… Войско же побитым было…
– И тебя при себе оставлю, обучу, как должно, – обнадёжила Ильзу Царица, – И умна ты, и сердцем чиста, незлобива! Многое, многое тебе открою! А вот, в знак моей милости, – и одела на средний палец девицы золотой перстень, – а, через час приходи!
Юная знахарка залюбовалась дорогим подарком. Смотрела, наклоняя колъцо и так и этак, любуясь блеском отличной полировки и самим знаком на перстне. Грифон бил крыльями, разинув клюв на золоте дорогого украшения. Успокоилась Ильза, да и рисунки на коже после излечения Царицей больше не болели. И, знахарка оделась и направилась к выходу. Не видела Ильза, к своему счастью, или несчастью, как укоризненно смотрела Елена на своих поляниц, и как те виновато склонили головы в знак своей оплошности. А Царица посмотрела вслед уходившей славнице. По сердцу пришлась ей Ильза, давно к ней приглядывалась. Толковая, умом быстрая, не злая, к людям приветливая. И то, нужна ей будет помошница… А потом Елена вдруг вспомнила, как три года назад пришла она в эти земли…
