Сергей Зарембо
Кома
День первый
– Он все еще дышит?
– Пока – дышит. Не знаю, сколько организм протянет… Состояние отвратительное…
– Пульс почти не прощупывается.
– Нитевидный, черт побери! Мда… (Щелчок и легкий шорох двери) Юля, что там такое?
– (женский голос) Там… пришли… Говорит, что его сестра.
– Так, значит, держите под раствором и… наблюдение и наблюдение! Не оставлять ни на минуту! Кто сегодня здесь на смене?
– Татьяна Андреевна, кажется… Юля, кто сегодня на ночь? Татьяна?
– (женский голос) Да, Татьяна… Юрий Константинович, вы…
– Я сейчас переговорю с ними, хорошо!..
(Снова шорох и хлопок закрывающейся двери)
––
Денис поморщился, когда правой щеке стало горячо. Как обычно – понимаешь, что проснулся, но глаза упорно не хотят открываться. И чем больше чувствуешь, как уходит сон, тем сильнее желание не упустить его, а лишь перевернуться в любое удобное положение и спать дальше.
Сегодня не стоит злоупотреблять…
Он разлепил веки, все еще находясь под впечатлением ночных видений, ожидая увидеть больничную палату, облупившийся потолок с круглым матово-белым плафоном лампы, посеревшим от пыли, и синюю оконную раму с трещинами старой краски. Тут же зажмурился – для заспанных глаз свет из окна был слишком ярким.
Блин, вот же приснится иногда… а тело, кстати, ломит, будто и впрямь больной до потери пульса. Опять всю ночь лежал неудобно. Вертелся, вертелся, да и заснул «буквой зю». Теперь вот… ох, потягушки-потягушки… ай, хорошо как! А вот теперь можно попытаться открыть глаза еще раз.
Широкая солнечная полоса проникала в комнату, заняв почти полкровати и коврик рядом. Не забыла она задеть и лицо – скорее всего, именно это разбудило Дениса. Или не только это – утро было в самом разгаре, и солнце буквально за считанные минуты ухитрилось разогреть комнату до состояния парилки. Во рту пересохло, чуть влажная простыня возле ног скомкалась «гармошкой», обнажая выцветший узор дивана.
Денис лениво спустил ноги на пол. Компьютер в углу тихо гудел кулером, и почти в унисон с ним бормотала из колонок песня. Предмет научно-технического прогресса выключался довольно редко, и стало привычным делом загружать на ночь в ВинАмп достаточно солидный список музыки.
Надев шорты, он продефилировал к компьютеру и включил монитор. Дожидаясь, пока нагреется дисплей, подкрутил громкость на колонках, и комнату залили медленно-тягучие гитарные риффы, сопровождающие слегка мяукающий голос Ильи Лагутенко:
А мне бы той ночью
Оставили денег
Увез бы тебя на такси.
Прости, не увидел,
Пропали билеты,
Простыли цветы.
Нет, начинать такое утро с мрачноватой «Ранетки» – это не дело. Денис переключил на следующий трек, предварительно предоставив программе самой выбирать композицию случайным образом, посмотрел на часы и побрел умываться.
Настроение было почти замечательное. А это самое «почти» было вызвано сном. «Во сколько же я вчера лег, что мне стала сниться всякая чушь?» – размышлял он, ритмично ковыряясь щеткой в зубах. – «Устал, наверное. Надо больше отдыхать».
– Надо больше отдыхать! – с полным ртом зубной пасты высказал он эту мудрую мысль своему отражению.
Из зеркала на него смотрело взлохмаченное а-ля «я у мамы дурачок» опухшее после сна лицо с жутким ртом, наполненным зеленоватой пеной. «В следующий раз буду покупать пасту нормального белого цвета». Рот растянулся в еще более жуткую улыбку.
Увидела бы его сейчас Ира…
Мысль про Иру заставило настроение подпрыгнуть сразу на два порядка. Кажется, вчера весь день был пронизан мыслями о ней. Удивительно, знакомы ведь всего один день, а ощущение такое, словно она всегда была. Влюбился, что ли? В отношениях с девушками Денис был излишне осторожен и кидаться в омут не привык…
Предложить ей встречаться? Милая девочка – во многих отношениях. Ну вот что ей стоило ехать другим путем?
Едва ли найдется место, более неудобное для знакомства с приятными людьми, чем плацкартный вагон – это временное пристанище барышников-челноков с баулами, занимающими чуть ли не полвагона, нагловатых угрюмых теток с большими клетчатыми сумками, шумных и потных солдат, лакающих за перегородкой водяру по случаю очередного увольнения, и мужиков из окрестных деревень, подсаживающихся в поезд чуть ли не через каждые полчаса и тут же откупоривающие разнообразные бутыли с какой-то бурдой такого аромата, что сразу хочется зарыться носом в собственные сапоги.
Денис сел на поезд, следующий из Одессы в Симферополь, в Армянске, в три часа ночи. После галогеновых фонарей на платформе в полутемный вагон пришлось пробираться чуть ли не на ощупь. Не увидев, а скорее почувствовав незанятое боковое место, он плюхнулся на проваливающийся дерматин. Небольшую спортивную сумку с вещами ногой задвинул под полку.
Место оказало не совсем пустым. За столиком сидела девушка, пытаясь при свете верхних ночных ламп читать книгу. Рядом с ней стояла полупустая бутылка какой-то лимонадной гадости и стаканчик. На Дениса она даже не посмотрела.
В Симферополь поезд прибывал почти в половину седьмого. Несмотря на глубокую ночь, спать не хотелось совершенно, и Денис маялся от скуки, в основном таращась в оконную темноту. Все разнообразие внешнего мира заключалось лишь в медленном перемещении мигающих огоньков дальних сёл да в резком, неприятно бьющем по глазам свете проносящихся вдоль железных дороги фонарей.
Говорят, что человек может бесконечно смотреть на три вещи: как горит огонь, как течет вода и как работает другой человек. Видимо, поэтому и возникают толпы зевак, когда отряд пожарных тушит какой-нибудь дом. Люди при этом входят в некоторое подобие транса, и способны часами наблюдать за трагедией. Исключение составляют разве что сами пожарные да хозяева горящего здания.
В такое же состояние впадаешь и в поезде, когда долго смотришь в окно. Вроде и не засыпаешь, но при этом вроде как находишься в прострации
Денис с трудом оторвался от окна и посмотрел на девушку. Глаза уже привыкли к скудному освещению – вполне достаточному для того, чтобы можно было разглядеть ее лицо. Вроде ничего особенного в нем не было, хотя… не лишено мягкого обаяния.
Чтобы хоть как-то развлечься, он решил попробовать угадать, что она собой представляет.
Сколько ей лет? Трудно сказать, но явно не школьница, постарше. Одета неплохо – не из деревни, ясное дело, налицо чувство вкуса и даже некоторого изыска. Студентка, наверное. Ага, точно – и учится где-нибудь… откуда она там едет? Что там крупное есть до Крыма по этому маршруту? Николаев, Херсон… ну и, собственно, сама Одесса. Денис посмотрел на книгу – страниц на 250 будет, и непрочитанной осталась примерно одна четверть. Хм… если предположить, что читать ее она начала в поезде… нет, точно не из Херсона едет. Возможно, из Одессы.
Так, хорошо… а сама она откуда? То, что она не одесситка – это реальней всего. Сейчас как раз сессии у студентов заканчиваются – это Денис знал по себе – а в Крым на отдых так обычно не ездят – с небольшой полупустой дорожной сумкой, да еще и в одиночку в плацкартном вагоне. И ведь проблема не выспаться ее не волнует – иначе уже разложила бы полку и упала ночевать. Значит, крымчанка, домой едет. Куда? До ближайшего Джанкоя остается полчаса, но девушка ведет себя слишком спокойно. Да и непохожа она на жительницу Джанкоя – тот, по сути, даже не город, а большая грязная деревня, и население там – сплошь татарских кровей. Денис понимал, что исключений может быть полно, но что-то заставляло его желать, чтобы это исключение не имело место в данный момент. Значит, остается – Симферополь? Не факт, конечно, просто поезд идет только до Симфера, а уж оттуда уехать можно еще черт знает куда – от Ялты до Евпатории…
Девушка наконец отложила книгу. Мельком глянула в окно, потом огляделась – заглянула в полумрак вагонного коридора, на полки с усиленно сопящими и храпящими телами – и наконец обратила взор на Дениса.
– Извините, вы не скажете, сколько времени?
Денис опустил голову, всматриваясь в часы на руке.
– Без пятнадцати четыре.
– Спасибо.
Она отвернулась к окну, но в этот короткий отрезок времени Денис успел заметить, что у нее глаза… даже не знаешь как правильно объяснить… запоминающиеся моментально. Цвет разглядеть, конечно же, не удалось – при таком-то полумраке, но однозначно – красивые глаза.
Несколько минут прошли в молчании, и в конце концов Денис решился задать вопрос, на который так и не смог найти ответ:
– Вы, наверное, домой едете?
– Да.
– И скорее всего, живете в Симферополе… – не то спросил, не то утвердил он.
– Не совсем – девушка посмотрела на него, и у него снова появилась возможность вглядеться в ее глаза.
– Но где-то на окраине?
– Да. Это так заметно?
В ответ он неопределенно пожал плечами, ощущая в себе что-то вроде детективного азарта.
– И еще вы учитесь в институте… на менеджера…
– Да…
– … в Одессе.
– Да… – теперь девушка с живым интересов смотрела на него. – А как ты узнал?
Переход на «ты» получился у нее очень естественно.
– Да просто… догадался. – Денис постарался улыбнуться как можно более доброжелательно. Не хватало еще до смерти напугать его случайную попутчицу своими вопросами.
– Вот как? – она недоверчиво усмехнулась. – А что ты еще обо мне знаешь?
Похоже, она решила, что он просто откуда-то знаком с ней. А Денис после первого успеха вдруг почувствовал прилив уверенности, достаточной для того, чтобы не ошибаться и далее.
– Скорее всего, у тебя родственники в Одессе есть…
– Есть – согласилась она. – Сестра.
– Ага!.. И почти наверняка – старшая и замужем? И даже ребенок есть?
– Ребенка нет… пока. – она хихикнула. – Но все равно – почти правильно.
– И ты редко приезжаешь домой… скорее всего – только на каникулах.
– Ммм… ну да, можно и так сказать.
– И вообще редко на поездах ездишь…
– С чего ты так решил?
– Я не прав?
– Да нет, все верно, просто я не пойму, как ты можешь это знать?
– Не важно. Главное – что угадал! – увидев ее удивление, он не смог сдержать улыбку.
– Слушай, ты меня начинаешь пугать! – в ее глазах стояло неподдельное любопытство. – Нет, ну честно – может, мы с тобой знакомы, просто я тебя не помню?
– Если честно, – он понизил голос до таинственного шепота и заговорчески перегнулся через стол; девушка слегка повторила его движение. – если честно, то я в Одессе ни разу не был. Да и у вас на поселке тоже.
– Так ты не на ГРЭСе живешь?
– Нет, конечно!
– А где?
– Я из Евпатории.
– Прикольно. У меня подруга туда уехала. Не знаешь Лену Кореневскую?
– А в каком районе она живет?
Она пожала плечами:
– Да я не знаю, какой там район. Кажется, где-то на окраине. Там, по-моему, частный сектор.
– Тогда не знаю, я на Толстого живу, в центре.
– Да, это точно не рядом. Ладно, а еще что-то можешь интересное сказать?
– Про тебя?
– Ага. – она села полубоком, закинув ногу на ногу.
– Ну, допустим, – он невольно опустил глаза, – я могу сказать, что ты левша. По крайней мере, пишешь ты левой рукой.
Его здорово повеселило, когда она с изумлением посмотрела на свои руки.
– Интересно… А это ты как узнал? По рукам, что ли?
– У тебя на пальце – видишь? Тут небольшое утолщение, это от ручки… ну, вроде как мозоль… – последнее слово получилось немного неловким.
Она пощупала палец и засмеялась:
– Никогда бы не подумала об этом! Ты, наверное, в милиции работаешь?
– Не, я тоже учусь. В СГУ, на биофаке.
– Это вас там такому учат?
– Да нет, просто нашло на меня что-то. – он мимоходом посмотрел в окно. Скоро должны были подъезжать к Джанкою, а там, как обычно, стоянка минут двадцать, пока перецепляют локомотив. Надо будет выйти, подышать свежим воздухом – спертая атмосфера вагона уже давила на мозг.
– И часто находит?
– Не поверишь – впервые.
Девушка помолчала, потом поинтересовалась:
– Неужели у меня все так подробно на лице написано? Или – на руках?
– Можно и так сказать.
– Так ты и имя, может, угадаешь?
– Нет – Денис ухмыльнулся. – Я что, колдун, что ли?
– Откуда я знаю? Вдруг… как-нибудь… по форме головы и носа, например…
Он посмотрел на ее «форму головы и носа» – задержав взгляд на смеющихся глазах – и с наигранной серьезностью сказал:
– Не смогу. Давай лучше ты сама скажешь, чтобы я не гадал, потому что…
– Ирина. – моментально ответила она.
– Денис, очень приятно.
– Взаимно.
Наступила пауза.
Ирина открыла бутылку с водой и вопросительно посмотрела на Дениса. Тот отрицательно мотнул головой. Она сделала движение бровями – дескать: ну, как хочешь! – налила себе в пластиковый стаканчик шипучки и снова закрыла бутылку.
Денис кивком указал на книгу:
– А что это за книга?
Ира отхлебнула из стакана, смешно поморщилась:
– Александр Беляев. Вообще-то я ее уже, наверное, в пятый раз перечитываю.
– Любишь фантастику? Или только Беляева
– Нет, только «Человека-амфибию» – она засмеялась. – И «Голову…».
Поезд заметно уменьшал ход, время от времени вагон чувствительно кидало на стрелках, которые теперь попадались все чаще. Как же, узловая станция все-таки.
В Джанкое Денис давно не был.
По большому счету он не был там вообще, только проездом, как и сейчас. Никогда не возникало сильного желания побывать здесь, хотя поводы попадались – у него было несколько джанкойских друзей по университету, не раз приглашавших к себе в гости.
Есть города, в которые стоит приехать хотя бы раз – как, например, в Одессу с ее удивительной атмосферой юмора и консервативной архитектурой, или в Гамбург – необъятный порт и красивейший город, построенный с истинно немецкой аккуратностью. Есть города, в который можно приехать однажды – а потом они «цепляют» тебя навсегда. Таким городами Денис по праву считал Севастополь и Питер. А есть города, в которые приезжаешь лишь по острой необходимости, находишься там в состоянии постоянной тоски и брезгливости, а уезжаешь с невероятным облегчением.
Почему-то такое отношение у Дениса сложилось непосредственно к Джанкою. В те редкие транзиты, когда он выползал из затхлого вагона на перрон, он воспринимал Джанкой как смесь огромного татарского рынка и цыганского табора. Шум, сутолока…снующие туда-сюда торговки пивом, семечками, лавашами и почему-то – солеными огурцами подходили к тебе с периодичностью выстрелов тяжелого пулемета. Чумазые пацаны, как бусами обвешанные воблой, совсем недавно собственноручно пойманной на лимане, бегали гурьбой, стараясь переорать один другого. У этих вообще не стоит что-либо брать – того и гляди в карман залезут так, что и заметить не успеешь.
А свежесть раннего летнего утра почти целиком терялась в вони тепловозов, перегоняемых с линии на линию.
Возможно, Ирина чувствовала что-то подобное. Во всяком случае, она наотрез отказалась выходить из вагона.
– Ты что, с самой Одессы так и сидишь, не вставая? – усмехнулся он.
– Нет. Просто сейчас я не хочу. – она вгляделась в окно. – Прохладно… да и чего там делать?
– Тогда ты сторожишь вещи.
– Хорошо. – она потянулась к книге и добавила: – Когда украдут, я скажу.
Снаружи и вправду было прохладно, но после духоты поезда это было даже приятным.
Вокзал с виду был практически пустой. За спиной, почти у самого тамбура, курила сонная пожилая проводница. Возле наглухо закрытого киоска с блеклой надписью «Союзпечать» толстая уборщица, одетая в зеленую жилетку поверх спортивной куртки, методично сгребала кучу мусора, рассыпанную возле урны. Влажный от росы перрон блестел в лучах пары фонарей. Зябко поеживаясь, Денис посмотрел налево и увидел еще несколько таких же полуночников, выскочивших из дальних вагонов перекурить на открытом воздухе. Он невольно кинул взгляд на третье окно «своего» вагона, но увидел лишь свет прожектора, отражавшийся в нем.
Наверное, Ирина опять ушла в книжку.
Начинало светлеть. До рассвета еще не дошло, но сплошная чернота неба неуловимо сменялась утренним сумраком. Купол над головой, усыпанный звездами, обрел глубину, а где-то на горизонте, плохо видимом из-за домов, уже проглядывала бледная полоса зари. Денис посмотрел на часы – почти половина пятого.
Он постоял еще минут пять, а затем вернулся в вагон.
Ира спала сидя, откинувшись к стенке и по-детски приоткрыв губы. Книга лежала на столике страницами вниз, открытая почти в самом конце.
Он долго смотрел на ее лицо – расслабленное и чуточку нахмуренное, словно ей что-то мешало. Потом вздохнул и повернулся к окну. По-хорошему следовало бы сложить столик, чтобы получилась целая полка, и дать девушке немного поспать в нормальном положении – до Симферополя оставалось почти два часа. Но для этого надо было ее разбудить, и Денис почему-то постеснялся тормошить ее с таким предложением. Начнет отказываться, сразу скажет что-то вроде– «да я уже не буду спать, что там ехать осталось» … Хотя… может и не скажет. «Ладно, пусть спит. Если ей станет неудобно – все равно проснется, тогда и предложу». Самому спать совершенно не хотелось. Снаружи доносился искаженный динамиком женский голос: «Увага! Закінчується посадка на пасажирський поiзд номер шістсот п'ятдесят перший, сполученням Одеса-Сімферополь. Поiзд стоїть на першій колії. Нумерація вагонів починається з хвоста поiзда… Внимание! Заканчивается посадка…» и то же самое по-русски.
…Когда через некоторое время поезд дернулся на одном из стыков стрелки, Денис встрепенулся и открыл глаза. Надо же – задремал незаметно для себя! За окном проплывали низкие обветшалые сараи, с другой стороны поезда по соседней ветке проурчал маневровый тепловоз. Небо уже стало серо-голубым, и почти у самого горизонта отчетливо различались узкие крылья призрачных облаков. Погода обещала быть замечательной.
Девушка продолжала спать в том же положении. Длинная прядь каштановых волос – света из окна уже было достаточно, чтобы различить цвет – выбилась из прически и легла на лицо.
Бросив взгляд на часы – прошло десять минут, как они отъехали от Джанкоя – он поудобнее облокотился на стенку вагона и снова закрыл глаза.
