Сергей Зверев
Морские зомби
Глава 1
Автономное плавание российской атомной подводной лодки-ракетоносца подходило к концу. Долгих четыре месяца субмарина бороздила северные моря между побережьями Норвегии и Гренландии, неся боевое дежурство.
С некоторых пор, как известно, Америка и коалиция стран НАТО перестали быть для России «вероятным противником» и главным потенциальным агрессором. Встречи на самом высшем уровне обычно заканчивались дружескими улыбками, рукопожатиями, лобызаниями и заверениями в самых добрососедских отношениях.
И тем не менее…
С тех самых достопамятных времен «холодной войны» мало что изменилось. Вроде бы и врагов больше нет, а в воздухе, как и в те годы, постоянно находится добрый десяток стратегических бомбардировщиков с приличным ядерным потенциалом на борту, в космосе летают термоядерные болванки, готовые по первому сигналу рвануться вниз, в заданную точку Земли, по бескрайним просторам носятся бронепоезда, укрывая под свинцовыми куполами ракеты, способные достичь любой точки планеты, не говоря уже о многочисленных стационарных пусковых установках и ракетных шахтах, круглосуточно готовых нанести ответный или упреждающий удар по первому сигналу или намеку на угрозу безопасности.
Вполне понятно, что все эти объекты крайне засекречены. Цель одна – не дать уничтожить пусковые установки до старта. Поэтому и бороздят небо стратегические бомбардировщики, сменяя друг друга и ни на секунду не оставляя свой пост. Поэтому и гоняют по стране бронепоезда: сегодня здесь – завтра в другом месте. Попробуй отследи и запеленгуй!
Космос, воздух, земля… Мало! Самолеты можно засечь радарами и сбить, не сложно вычислить траекторию болтающихся в космосе боеголовок – сложнее их уничтожить. А про стационарные, в большинстве своем – известные ракетные шахты, и говорить нечего!
Есть еще, правда, море. И то не все. Надводные корабли, как правило, оснащенные ядерными боеголовками, угрозы как таковой почти не представляют. Сегодня потопить корабль, несмотря на всю его живучесть и защиту, несложно. Их даже не надо обнаруживать. В морских штабах почти каждой уважающей себя крупной военной державы есть карта, на которой в любую минуту можно засечь с точностью до морской мили, где находится тот или иной военный корабль любой страны.
Если бы вы могли заглянуть в компьютер, на котором отмечены все стационарные и двигающиеся объекты, начиненные термоядерным оружием, то увидели бы, что на старушке-Земле почти нет свободного места. Вся суша казалась бы огромной рекламой, состоящей из тысяч маленьких неоновых лампочек.
И только морские просторы радовали бы глаз первородной синевой. Разве что небольшие скопления надводных кораблей. Но не спешите верить компьютеру и собственным глазам. Это только кажущаяся идиллия.
Долгие годы конструкторская мысль упрятывала в морские глубины самое технологически совершенное и невидимое оружие – атомные подводные лодки. На борту даже одного из таких подводных монстров размером с доброе футбольное поле находится ядерный арсенал, способный одним махом стереть с лица Земли континент размером с добрую половину Европы. Помимо ядерных торпед, предназначенных для уничтожения надводного флота, на каждой такой субмарине размещается два десятка баллистических ракет с разделяющимися боеголовками общим количеством до ста двадцати штук. Сто двадцать зарядов с мощностью каждой куда большей, чем атомные бомбы, сброшенные на японские города Хиросиму и Нагасаки. Запуск можно производить в любую секунду, из любой точки земного шара и прямо из-под воды.
Вот такие подводные монстры и являются главным сдерживающим фактором военного и политического противостояния в современном мире.
Уничтожить, правда, подводные лодки еще проще, чем надводные корабли. Но для того чтобы их атаковать, сначала атомные ракетоносцы надобно найти в океанских глубинах. Скрытность – их главное оружие.
Уходя в автономное плавание, АПЛ за все время боевого дежурства может ни разу не всплывать, не выходить в эфир, работая только на прием команд, появиться среди ледяных глыб и торосов Северного полюса или «чертиком из табакерки» вынырнуть посреди лазурно-зеленых вод какого-нибудь экваториального атолла.
Правда, сейчас в перископ нашего атомохода были видны как раз суровые арктические пейзажи. Ничего удивительного в этом не было – нынче курс автономки проходил между южным берегом Гренландии и северным – Исландии. И хоть на отрывном календарике (своеобразная дань подводников земным корням) значилось «19 июня», море было свинцово-холодным, то и дело попадались небольшие краюхи льда и, насколько можно было рассмотреть в перископ, шел не то дождь, не то мокрый снег. Температура забортной воды – плюс четыре градуса.
Приближалось время обеда, и, прежде чем отправиться в кают-компанию, командир еще раз осмотрел горизонт. Чисто. Где-то вдалеке противоположным курсом шла небольшая рыболовецкая шхуна, судя по красному кресту на синем фоне – исландская. Командир запросил пост гидроакустиков, лишний раз убедился, что поблизости никого и ничего подозрительного нет, передал командование старшему помощнику и направился к ожидающим его офицерам. Первым садится есть командир – это закон.
Но едва он успел перешагнуть несколько комингсов, как субмарину сотряс страшной силы удар. Многотонную подводную громадину, казалось, прямо подбросило в воде. Было ощущение, что удар настолько мощный, что, окажись ракетоносец в надводном положении, он точно выпрыгнул бы из воды. Командир не удержался и больно ушиб плечо о кронштейн подвернувшегося огнетушителя. Правая рука беспомощно повисла. Но капитану I ранга некогда было обращать внимания на травму. Свет в коридоре мигнул и погас. Зажглись редкие тусклые лампочки аварийного освещения, и в их свете командир, не обращая внимания на боль, стремглав бросился назад, в боевую рубку. Судя по всему, атомоход столкнулся с каким-то неизвестным судном очень приличного водоизмещения и получил серьезные повреждения. В любой момент электроника могла загерметизировать опасно поврежденные отсеки, и тогда командиру останется уповать только на чудо, умение своего экипажа и грамотную сноровку офицеров. Забарабанили звонки боевой тревоги, и десятки ног застучали по палубам и трапам, спеша занять свои места по боевому расписанию.
– Что происходит? – заревел кап-раз, едва добрался до рубки.
– Горизонт чист, – доложил мертвенно-бледный старпом, отрываясь от перископа и уступая место командиру. – Никаких судов, ни айсбергов – ничего…
– Что акустики? – Командир крутился, быстро осматривая поверхность моря. Ничего. Шхуна рыбаков почти скрылась из видимости, да и не могла она так шандарахнуть. И осадка мала, да и если бы подставилась, то потопили бы исландцев и даже не заметили. Раздавили бы, как танк легковушку…
– Гидроакустический пост докладывает – за бортом чисто, – отрапортовал старпом.
– Что еще за чертовщина…
– В четвертом отсеке – поступление забортной воды! – послышался доклад по межотсечной связи.
– Дивизиону живучести срочно прибыть в четвертый отсек! – тут же отдал команду старпом, не дожидаясь распоряжения командира.
– Докладывает начальник ГЭУ, – снова оживилась связь. – Реакторы заглушены.
– Принимай доклады! – распорядился командир, по-прежнему не отрываясь от перископа. – Что за чертовщина, – повторил он, пытаясь понять природу удара. Понять – значит знать, с чем имеешь дело, а следовательно, какие меры нужно срочно принимать. Поверхность моря хоть и не радовала глаз унылым пейзажем, но никакой опасности собой не представляла. Никаких иностранных подлодок акустики не засекли. Значит, и этот вариант исключается. Что же это может быть? Может, напоролись на какую-нибудь бестолковую мину времен Великой Отечественной? Или прямо под нами какой-нибудь подводный вулкан решил позабавиться?
Новый удар сотряс корпус атомохода. Не такой мощный, как первый, но тоже весьма ощутимый.
– Йо-о-о-о-оперный театр… – командир оторвался от окуляра перископа и глянул на старшего помощника.
– Серьезные повреждения в четвертом и первом отсеках, – начал тот доклад. – Повреждены внешние антенны…
– Немедленно всплываем! – гаркнул командир, не дослушав рапорта. – Это кит!
Старпом секунду в недоумении смотрел на командира, но быстро сообразил, и в следующее мгновение по отсекам разнеслась команда на всплытие.
– Старпом, – обратился кап-раз к своему подчиненному, наблюдая в перископ за перемещениями гигантского млекопитающего, – ты когда-нибудь китобойством занимался?
– Никак нет. А что?
– Похоже, что эта рыбешка намеревается нас потопить окончательно и ложится на очередной атакующий курс. Мысли или предложения есть? – громко сказал командир, обращаясь ко всем находящимся в рубке офицерам. – Только быстро!
– Может, торпедировать его? – раздался чей-то нерешительный голос, но командир только отмахнулся, напряженно ища выход из создавшейся ситуации. Воцарилось молчание. Атаковать кита торпедами бессмысленное дело. Несмотря на свои внушительные размеры, эти двадцатиметровые потребители планктона куда проворнее и маневреннее корабля любого класса. Так что пытаться атаковать млекопитающее торпедами – все равно что палить из пушки по воробьям – никакого эффекта.
– Могли бы какую пушчонку и оставить, – сквозь зубы зло процедил старпом, обращаясь, очевидно, к конструкторам российских атомоходов. Но, в отличие от стареньких дизельных субмарин, палубных орудий на ядерных ракетоносцах не было. Ситуация складывалась критическая. Чудо современной техники, способное одним залпом стереть с лица земли, по меньшей мере, Скандинавский полуостров с Британией в придачу, беспомощно болтался на волнах Гренландского моря, не способный справиться с морской зверюгой. Не из «макаровых» же по ней пулякать!
– Вот что, старпом! – рявкнул командир, и все в рубке вздрогнули от неожиданности. – Боцкоманде получить автоматы, фальшфейеры, ракетницы и немедленно прибыть на верхнюю палубу!
Корпус субмарины снова содрогнулся от удара. Не очень сильного, но неприятного. Очевидно, для кита столкновение со стальным монстром тоже не прошло безболезненно.
– Вот скотина! – выругался командир. – Консерва недоделанная! Дайте на КП флота сигнал бедствия!
Через несколько минут боцманы во всеоружии выстроились на верхней палубе. Капитан внимательно наблюдал за китом. Тот отплыл, набирая место для разгона, и снова пошел на штурм подводной лодки.
– Вот что, моряки! – гаркнул командир, обращаясь к членам экипажа. – Не знаю, сможем ли мы замочить это животное, но, если оно еще пару раз приложится – мы пойдем ко дну! Задача – отпугнуть паразита! Поэтому патронов, ракет, фальшфейеров не жалеть!
Кит угрожающе приближался.
– Ну, братцы! Пли!!!
Разом грянул добрый десяток выстрелов, на палубу с медным звоном посыпались стреляные гильзы, а море покрылось рябью маленьких фонтанчиков.
Расстояние катастрофически сокращалось.
– Давай фальшфейеры! – отдал новую команду командир и сам прицельно выстрелил из ракетницы, метя в голову нападающего животного. Море на минуту загорелось ярким, кровавым светом, и громадная туша, взмахнув серповидным хвостом, резко вывернула в сторону, уходя от ракетоносца.
– Прекратить огонь! – заорал командир, и моряки послушно опустили дымящееся оружие. Все напряженно наблюдали за удаляющимся фонтанчиком.
– Умная скотина, – впервые за несколько последних минут ухмыльнулся кап-раз, – противоторпедным зигзагом уходит… Сдайте оружие и займите свои посты по боевому расписанию, – распорядился командир и возвратился в боевую рубку.
– Сигнал бедствия получен, с КП флота сообщают, что к нам направляется ближайший атомоход для оказания помощи! – доложил старпом обстановку.
– На веревочке, значит, потащат, – оскорбленно ухмыльнулся командир, – как телят на привязи… Ладно. Что говорят стармех и начальник ГЭУ?
– Идти можем.
– Дайте отбой на КП флота, – командир тяжело вздохнул и, морщась от боли, впервые вспомнил о плече. – До Северодвинска сами доберемся. Конец автономке…
Глава 2
– Пока что ничего не предпринимаем. Просто ждем, капитан.
– Как долго, сэр?
– До моего указания. В данную минуту моя команда занимается расшифровкой сигналов с наших спутников.
– Ну, что ж, – капитан пожал плечами. – А моя команда, в свою очередь, и я полностью готовы и выйдем в указанный квадрат по первому вашему приказу.
– Отдыхайте, кэп, – незнакомец согласно кивнул головой и удобно развалился в капитанском кресле.
Этот разговор проходил на небольшом нефтеналивном танкере-челноке, на флагштоке которого полоскался либерийский флаг. Собственно, находись танкер милях в ста пятидесяти—двухстах ближе к берегам Норвегии, в этом не было бы ничего удивительного – у побережья этой северной страны широко ведется морская добыча нефти, и танкеры то и дело снуют от нефтяных городков-платформ к берегу и обратно. Но появление в этих широтах челнока выглядело, по меньшей мере, странным. Не совсем обычными казались и затянутые брезентом палубные надстройки и механизмы. Суда такого типа призваны выполнять одну-единственную функцию: сдал нефтепродукт – принял, и обычно не щеголяют какими-то излишествами и удобствами. Эти суда изначально сходят с верфи без постоянной команды, частенько сдаются во фрахт, экипаж постоянно сменяется, и корабль таскается по одному и тому же маршруту до тех пор, пока не придет в полную негодность.
Судовая же архитектура этого танкера-челнока бросалась в глаза даже неопытному моряку. Зачем, например, на таком корабле современнейшие системы навигации, если по отработанному маршруту любой капитан может провести судно с закрытыми глазами? Зачем понадобилось устанавливать на танкере новейшие спутниковые антенны? Что за агрегаты скрываются под брезентом, каким целям они могут служить? Для чего, например, нефтевозу массивные подъемные механизмы по обоим бортам? И, главное, что это за чудачество – оборудовать небольшое, довольно потрепанное суденышко вертолетной площадкой?
Можно было бы предположить, что это танкер самого последнего поколения, но слишком уж невзрачно выглядело судно, спущенное на воду явно не в последние год-два. Да и зачем усовершенствовать то, что и так совершенно – корыто с мотором для перевозки нефти, что тут могут быть за новшества? И потом, фрахт – дело дорогое, экономят на всем, в том числе и на команде. А для обслуживания всех этих агрегатов нужны не простые портовые моряки-лоботрясы, а высококлассные специалисты, которые стоят, наверное, не меньше фрахта самого судна. На какого же нефтяного магната нашла такая блажь?
Если бы чей-то любопытный взор мог проникнуть в ходовую рубку – вопросов возникло бы еще больше. Ну, коль скоро корабль оборудован по последнему слову компьютерной мысли, присутствие в рубке приличного числа мониторов – понятно. Скорее всего – это даже не все. Остальные спрятаны где-то в утробе корабля. Но что, например, за человек, одетый в обычную полувоенную униформу с надписью «Гринпис» во всю спину, который в таком приказном тоне разговаривает с капитаном? Может, это хозяин судна? Тот самый миллиардер-чудила, который вместо шикарной яхты решил прогуляться по морю на старенькой нефтяной калоше?
– Сэр, – в рубку неслышно вошел довольно молодой человек, одетый в белый халат, уместный, скорее, в интерьере научной лаборатории, чем в коридорах грязного, замасленного нефтеперевозчика, – только что получено сообщение. В четырехстах километрах южнее полчаса назад кит атаковал русскую атомную подводную лодку.
– Потопил? – «Гринписовец» нетерпеливо вырвал листок бумаги с текстом радиограммы.
– Нет, – отозвался молодой человек, – но с субмарины был отправлен какой-то сигнал.
– Не «какой-то», сынок, а, скорее всего, зашифрованный сигнал бедствия. – Мужчина аккуратно сложил листок и сунул его в один из многочисленных карманов. Молодой человек неопределенно пожал плечами, а «гринписовец» продолжал: – Ну, ладно, поскольку сигнал не был адресован непосредственно нам, нечего нам туда и соваться с помощью. Спасибо, сынок, за хорошие новости! – Он достал из капитанского сейфа бутылку виски, два стакана, плеснул на донышко и протянул молодому человеку. – Ты мне расскажи лучше, что там слышно с кашалотами? Есть сдвиги?
Молодой человек принял стакан, однако пить не стал.
– Видите ли, – он слегка замялся, – дело в том, что вы нам немного неправильно объяснили задачу…
– Ладно-ладно, – приободрил его «гринписовец», – давай, рассказывай. Я не специалист по морзверю, поэтому, чтобы в дальнейшем не возникало недоразумений, готов выслушать небольшую лекцию. – Он залпом выпил содержимое и снова наполнил свою посуду.
– Изначально, как вы помните, вам нужны были кашалоты, – начал свои пояснения подчиненный. – В данное время года эти широты как раз и являются главным ареалом обитания взрослых кашалотов, или так называемых «зубатых китов». Вес их колеблется от сорока до пятидесяти тонн. Встречаются особи…
– Меня не интересует их вес, – деликатно, но довольно твердо перебил ученого «гринписовец». – Об этом я кое-что знаю.
– Простите, сэр, – смутился молодой человек.
– Ничего-ничего, – ободрил его мужчина. – Вы не знаете кое-чего, что знаю я, а я не знаю того, что известно вам. В данную минуту меня интересуют самки и детеныши. Итак?
– Да, так вот. Самки воспроизводят на свет потомство в более южных широтах, – продолжал молодой человек свой познавательный экскурс, – и в настоящее время их здесь попросту не может быть.
– Хорошо, – благодушное настроение стало постепенно покидать «гринписовца», – и где же они?
– Ну-у-у-у… – молодой человек сделал неопределенный жест. – Извините, сэр, но я не понял сути вопроса. Вы хотите знать, где рожают самки кашалотов?
– Я хочу знать, – мужчина снова налил себе дозу, на сей раз гораздо больше предыдущих, – где в данный момент находится ближайшая самка с детенышами. В конце концов, черт возьми, вы именно для этого находитесь на борту судна! – Похоже, что он терял терпение.
– Ясно, сэр, – спокойно согласился ученый, – одну минуточку.
Он подошел к одному из мониторов и начал быстро барабанить пальцами по клавиатуре. По экрану запрыгали разноцветные картинки диаграмм с непонятными наборами цифр и символов.
– Видите ли, сэр, – снова начал пояснения молодой человек, глядя только на экран, а не на собеседника, – охота на все виды китовых запрещена. Только по минимальным квотам, да и то почти исключительно в научных целях. И за этим очень строго следят многие страны.
– Как можно за этим уследить? – удивился «гринписовец».
– Почти все миграции, да и просто передвижения даже отдельных китов отслеживаются при помощи спутников. Вот вы узнали о подводной лодке, так же и с китами. Размером они хоть и чуточку поменьше, но для современной системы слежения этого более чем достаточно. – На экране появилась картинка, которую молодой человек стал тщательно изучать, попеременно увеличивая то один, то другой морской квадрат. – Тем более что киты не прячутся в глубинах, а почти постоянно вынуждены подниматься к поверхности моря. Вот! – Он наконец оторвался от экрана и ткнул пальцем в картинку.
– Что «вот»? – не понял «гринписовец».
– Здесь находится ближайшая к нам стая самок с детенышами, – пояснил молодой человек.
– А нельзя ли уточнить, где это «здесь»? – спросил мужчина, внимательно рассматривая изображение на мониторе. – На каком расстоянии? Сколько миль и по какому курсу?
– Извините, сэр, – снова сконфузился молодой человек, – я не силен в навигации. Лучше спросить капитана…
– Верно, – согласился «гринписовец». – Спасибо, Ронни. Можете идти. Держите этих милых рыбок под постоянным наблюдением. Если что-нибудь появится ближе, сообщите немедленно. И будьте любезны, позовите ко мне капитана.
Когда юноша удалился, мужчина снова налил себе виски и пристально стал рассматривать экран. Через минуту появился капитан.
– Вот что, кэп, – деловито начал мужчина и ткнул пальцем в экран, как только что до него делал молодой ихтиолог. – Вот это – ближайшая к нам стая интересующих нас объектов. Я должен как можно скорее попасть туда.
– Разрешите, – капитан жестом попросил освободить кресло перед монитором и без лишних слов принялся за дело. На вычисление ушло не более двух минут, и капитан доложил: – До этой точки нам чуть меньше суток хода. Если объект будет удаляться – больше. Если пойдет встречным курсом – соответственно, меньше. Все зависит от скорости его перемещения.
– Отлично, капитан! Командуйте «Полный вперед!». И через сутки меня разбудите. О перемещениях объекта вам будут докладывать каждые полчаса.
Он ободряюще хлопнул капитана по кожаной куртке и вышел, прихватив с собой початую бутылку виски. Делать ему все это время, очевидно, было нечего.
«Гринписовец» вошел в отлично меблированную каюту, под стать миллионерской, только очень ограниченную в размерах, уселся на мягкий диван, по-американски забросил ноги на стеклянный стол, включил висящий во всю стену плоский экран, выбрал нужный канал и с умиротворением приложился к горлышку бутылки…
По прошествии чуть менее суток его потревожил осторожный стук в дверь.
– Да!
Вошел посыльный от капитана.
– Сэр, на траверзе судна – стая кашалотов с детенышами.
– Команду гарпунеров – на палубу! Старшего – в капитанскую рубку.
Он лично зашел за ихтиологом, и через несколько минут оба вошли в ходовую. Капитан и старший гарпунер ожидали приказов.
– Вы, – обратился «гринписовец» к капитану нефтевоза, – полностью выполняете команды гарпунера, – он кивнул на крупного седовласого мужчину. – С этой минуты судно маневрирует строго по его указаниям.
Капитан молча кивнул головой.
– Вы, – обратился босс уже к ученому, – укажете на самца.
– Да-да, – поспешил ответить молодой человек, – именно самец охраняет самок и детенышей. Без него стая фактически беззащитна…
– Ну, а вы, – «гринписовец» посмотрел на китобойца, – знаете, что делать. Да, – добавил он, – тут мне подсказали, что за китами могут наблюдать, поэтому все нужно закончить как можно быстрее.
Седовласый моряк молча кивнул головой и сделал широкий жест рукой. Палубная команда быстро направилась к носовой надстройке, быстро расчехлила брезент, сняла фанерные щиты, под которыми оказалась гарпунная пушка.
– Самец вон тот, самый правый кит, – указал ихтиолог на довольно внушительных размеров кашалота.
Моряк снова молча кивнул головой, поднес к губам небольшой плоский микрофон громкой связи с палубой и скомандовал:
– Начинаем. Цель – правый кит в стае…
