Сергей Зверев
Тропический рейд
Борхес вздохнул с облегчением, едва стихли шаги.
Он посмотрел на своих подчиненных и приказал:
– Упаковывайте обратно, бездельники! Скоро должна приехать труповозка. Сдадите как положено, а потом можете быть свободны до завтрашнего дня. Только перед уходом вонь уберите.
– Хорошо, сеньор Борхес. Уберем.
Когда начальство ушло, Хуан долго смотрел на открытый труп мужчины.
Потом он запаковал его, глянул на сослуживца и спросил:
– А что он искал-то там, в правой ноге?
– Не знаю. Скорее всего не нашел, иначе почему так быстро смылся?
– Тут чем-то криминальным попахивает, помяни мое слово, дружище.
– Тут очень крепко попахивает двумя разлагающимися трупами. Запаковывай бабу, не тяни время.
Костер потрескивал, весело пожирал сухие дрова. Угрюмые лица людей, сидящих у огня, казались гротескными, вырезанными из камня. Бруно ворочался и вполголоса проклинал слабосильного русского, коего пришлось гнать по сельве добрые сутки. Надо же, опоздали из-за него! Мигель сосредоточенно точил нож. Он наверняка собрался кого-нибудь прирезать в ближайшее время. Хаска, чистоплюй чертов, уже побрился и теперь, как и всегда, что-то жевал, поблескивая подбородком в свете костра. Джонни Испанец выколачивал кончиками пальцев какую-то мелодию на прикладе своего автомата. Глаза его мечтательно пялились в огонь и видели там что-то свое. Остальные понемногу начинали засыпать после долгого перехода через границу. Того и гляди улягутся прямо у огня.
Мартинес, предводитель всей этой разношерстной компании, бросил в огонь пару сухих веток, оглядел своих уставших людей и усмехнулся уголком рта. Как бы то ни было, но половину работы они уже выполнили. Осталось только дождаться, когда специалист по дознанию, присланный нанимателями, выколотит из пленника все, что ему нужно. Потом будет солидная сумма наличных, партия оружия и медикаментов, новые заказы.
Мартинес не интересовался политикой. К торговле наркотой он тоже не прислонялся никаким боком. Этот человек специализировался на выполнении разного рода деликатных, скажем так, поручений. Убить кого, похитить, закопать, протащить через границу караван с оружием, просто группу людей, устроить теракт в населенном пункте, расстрелять колонну машин и прочее в таком духе. Обычный головорез, коих хватает в любой стране, в том числе и здесь, в Перу.
Окружение, соответственно, он подобрал точно такое же. Ни у кого из бригады Мартинеса не было ни родины, ни флага. Лишь желание заработать побольше да промотать весь доход во время пьянки в каком-нибудь борделе. Каждый отсидел пару-тройку раз, некоторых до сих пор разыскивала полиция нескольких стран. Бруно и вовсе был интересен Интерполу. Какое-то время назад он устроил теракт в одном американском населенном пункте. В общем, контингент подобрался тот еще, пробу ставить негде.
Сам Мартинес, уроженец Мексики, с детства был не в ладах с законом. Вся его жизнь состояла из приключений не самого романтического характера. Уже вроде сорок лет стукнуло, седина начала проявляться, все тело в шрамах, но душа успокаиваться не хотела. Какой смысл работать в поте лица и ютиться в маленькой квартирке на окраине Мехико, когда можно жить на широкую ногу? Выполнил заказ, получил деньги и лови кайф. Ночлег под открытым небом, весь мир в кармане.
Да и ощущение власти вносит свою лепту. Пусть не над целой страной, но хотя бы над тремя десятками отъявленных головорезов, готовых за своего вожака хоть в ад спуститься. И ведь полезут, только прикажи. Этим ребятам идти некуда.
Соваться в другие группировки – это последнее дело. Там придется «прописываться». Подобное вливание в чужой коллектив иной раз заканчивается смертью.
Здесь же все друг друга прекрасно знают, чувствуют себя практически единой семьей. В обычной мирной жизни такое вряд ли возможно.
Авторитет Мартинеса, удачливого и свирепого атамана, добавляет штрихов в общую картину. С таким главарем, которому доверяют заграничные наниматели, нигде не пропадешь и голодать не будешь. Он обязательно выкрутится, найдет выход из самой тяжелой ситуации, да и к подчиненным относится практически как к собственным детям.
Да, наниматели ему доверяли. На то имелись свои причины. За что бы Мартинес ни брался, он всегда выполнял задачу в срок и в точности. Неугодный политик разговорился не по делу или зубы показал, вот и работка есть. Этот фрукт мертв, виновных полиция, разумеется, не нашла, Мартинес при деньгах. Если какой генерал к власти рвется в обход других желающих – взорвать его в машине, и все дела. Караван надо провести без проблем – Мартинес сделает. За результат можно не беспокоиться. Груз придет точно в срок, именно туда, куда и было указано.
Русского туриста похитить, бабу его пристрелить, найти труп белого мужчины – нет проблем. Тачка с двумя покойниками свалилась в пропасть. Половины костей стражи порядка не нашли.
Русский благополучно переведен через границу. Его уже трясет патентованный дознаватель. Осталось только посторожить их, дождаться окончания допросов и получать расчет. А там тебе сразу все удовольствия.
Бруно сплюнул в костер и спросил босса:
– А долго наш гость этого русского трясти будет, шеф?
Мартинес оторвался от раздумий, посмотрел на подчиненного и ответил:
– Янки говорит, что управится за пару недель. Он собирается использовать какой-то особый метод пыток, при котором клиент рассказывает все без утайки, от чистого сердца.
Бруно подсел поближе к костру и заявил:
– Дали бы его мне, шеф, он уже к утру все выложил бы. От чистого сердца, напрочь отделенного от тела. Даже интимные секреты своей прабабушки раскрыл бы как на исповеди.
– Много ты понимаешь, Бруно. – Мартинес поморщился. – Наниматели попросили не лезть с советами к этому дознавателю. Он сам все сделает. Мужик вроде конкретный, чем-то на маньяка смахивает. Глазами так и зыркает, ищет, с кого бы шкуру по лоскутку снять и живьем в муравейник сунуть. Мужик, повторяю, деловой.
Джонни Испанец перестал отстукивать пальцами мелодию, сделал страшные глаза и проговорил:
– Я слышал, что этот тип уже добрый десяток лет с успехом выколачивает чистосердечные признания из кого угодно. Настоящий мастер своего дела. Любого человечка расколет с легкостью. Мои предки инквизиторы и рядом с ним не стояли.
Мартинес кивнул и сказал:
– Наниматели знают, кого прислать. Оно и к лучшему. Я вам так скажу, русские – весьма упертые парни. Своими силами мы ни хрена не вытрясли бы из него, даже если и переломали бы все кости. А этот умник своего добьется. Посидим две недели в этих пещерах, посторожим их. Потом можно будет и расслабиться в ближайшем городке, а то и вовсе на бразильские курорты махнуть.
Головорезы заметно оживились. Они с искренним уважением поглядывали на Мартинеса и верили, что совсем скоро все будет именно так, как он и обещал. Всего-навсего через две недели.
Мигель прекратил точить нож, сунул его в чехол и мечтательно произнес:
– Да, скорей бы на побережье, мужики. Ром, мулатки, настоящая благодать. Этот гребаный автомат уже все руки сбил. Жуть как хочется об камень его расколотить.
Мартинес глянул на часы и приказал:
– Всем спать! Хаска, кончай щеками блестеть и жевать. Смени на посту Хуго. Через три часа встанет Бруно.
– Хорошо, босс. – Хаска ушел из пещеры.
Остальные потушили лишние костры и начали устраиваться на ночь. Некоторым не спалось. Они резались в карты или в сотый раз рассказывали одни и те же истории из своей бурной жизни.
Мартинес еще немного посидел у костра, выкурил пару сигарет, изредка перебрасываясь словечком с подчиненными. Потом он ушел в свою персональную пещерку и тоже лег спать.
Ближайшее будущее виделось ему временем безделья и ленивого отдыха. Оно и правильно. В сорок лет уже не стоит бегать и суетиться.
Об этих пещерах мало кто знает. Чужие люди тут не шастают. Здесь можно спокойно сидеть две недели. Или сколько там потребуется.
Полковник СВР Николаев Максим Григорьевич, которому поручили разобраться со странным исчезновением российского программиста в Колумбии, вышел из служебной машины и пристально оглядел восемь человек, стоявших расслабленным строем у разогревающегося транспортника «Ил-76». Все мастера своего дела, у каждого за спиной не один десяток спецопераций, успешно проведенных во всех уголках планеты.
То дело, которое им предстоит в ближайшие дни, потребует от этих спецназовцев полной выкладки своих сил. Более того, оно сопряжено с конкретной опасностью. Парням придется десантироваться на территории Перу, освободить похищенного программиста, вернуть его домой целым и невредимым. Задание явно не для слабаков.
– Майор, у вас все готово? – Николаев вопросительно посмотрел на старшего группы.
– Так точно, товарищ полковник! Группа полностью готова к вылету.
– Это хорошо.
Полковник вспомнил недавний доклад генералу, прошедший по обычному сценарию.
– Разрешите войти, товарищ генерал?
– Входи, полковник. Чем на этот раз обрадуешь?
Как это чем?
– Программиста нашего украли, товарищ генерал. Поехал в отпуск с женой по другим документам. В Колумбию его понесло. Перед самым отлетом домой он якобы попал в аварию. Не справился с управлением на опасном участке дороги, и машина свалилась в глубокий овраг. Местные власти нам об этом сразу же сообщили. Я дал своему человеку задание проверить эту информацию. Тот выяснил, что погиб совсем не тот мужчина. Женщина – да, совпадает. Это и в самом деле жена того программиста. А вот его тела там нет. Тем более что мой человек подвергся нападению. Налицо действие каких-то тайных сил, которые не хотят огласки всей этой истории.
– Программист? А это который?..
– Тот самый, который писал программу для нашего хитрого спутника, товарищ генерал, который захватил уже добрый десяток космических орбитальных аппаратов. Недавно, кстати, этот робот атаковал совершенно секретный американский спутник. При подробном изучении трофея выяснилось, чем именно он нашпигован. Его запуск оказался весьма подлым шагом со стороны наших заокеанских друзей. Я так понимаю, американцы начали действовать весьма жестко. Конечно, доказать их участие в похищении программиста будет сложно. Для этого надо его сначала освободить, а уж потом…
Генерал, само собой, быстро пришел в гневное состояние, как ему и было положено.
Он стукнул по столу кулаком, весь побагровел и выпалил:
– Ну так освобождай, полковник! Тебе все карты в руки! Отправь спецназ, пусть работает. Хоть целую дивизию туда сбрось, но этого программиста у негодяев забери!
– Уже отправляю, товарищ генерал. Есть сведения, что программист переправлен в Перу, в один из горных районов. Там американцы пытаются выбить из него информацию относительно этого спутника.
– А он много знает, полковник?
– Прилично, товарищ генерал. Почти все. Более того, ему известны все слабые места в защите нашего спутника. Вполне вероятно, что он в курсе, как перехватить управление этим аппаратом.
– Хреново, полковник. Очень даже. Кто же его вообще из России-то выпустил, если ему так много известно? Таких гениев надо за семью замками держать, как во времена Советского Союза. Не было бы сейчас таких проблем с утечкой мозгов. Никто никого не похитил бы.
– Пришли совсем другие времена, товарищ генерал. Теперь не заставишь человека работать из-под палки. Он запросто бросит дело или будет халтурить. Да и поехал этот программист по другим документам. Кто ж мог предположить, что информация утечет на сторону?
– Она всегда утекает, полковник. Тебе ли этого не знать?
Тут майор спецназа вырвал полковника из потока воспоминаний.
Он задал несколько нагловатый вопрос:
– Товарищ полковник, а когда будет вводная? Парни волнуются. Хотелось бы знать, куда отправляемся. Вдруг оделись не по погоде?
– В Перу отправляетесь, майор. – Николаев ухмыльнулся. – Мерзнуть там не придется, можете быть спокойны на этот счет.
– Перу, это хорошо.
– Еще бы, майор. Страна инков, а те в холодных условиях жить не хотели.
Так уж вышло, что программист пропал в Колумбии, а очутился в Перу, в соседней стране. Но для полковника этот факт странным не был. Он догадывался, что похитители обязательно утащат пленника в другое место.
Не держать же его в маленькой Колумбии, где полно резидентов российской разведки. Да и неспокойно там. Власти никак порядок не наведут. Надо затащить пленника в горный труднодоступный район и там спокойненько вытряхивать из него нужную информацию, зная, что никто не помешает этому процессу.
Самое главное заключалось в том, что сия таинственность и перемещения указывали на вмешательство в это дело американцев, пусть и косвенно, но давали понять. Нет никакого резона тащить бедолагу в Штаты, тем самым наводить на себя подозрения. От таковых недалеко и до обнародования того факта, что заокеанские вояки вообще обнаглели, начали запускать на орбиту не совсем хорошие космические аппараты.
Американцам проще действовать через третьи руки. В том же Перу полным-полно безработных головорезов, которые с радостью возьмутся за любое грязное дело.
Ну а посему осталось лишь встряхнуть агентурную сеть, приложить палец к пальцу и выйти на некоего Мартинеса. Этот человек гонял свою бригаду в Колумбию с неизвестной целью и тут же ушел обратно, даже не наследив толком за кордоном. Обычно он кого-нибудь убивал, водил караваны или же грабил богатеев. Так быстро Мартинес еще ни разу не возвращался.
Инстинкт, который можно назвать и предчувствием, полковника не подвел. Теперь, поглядывая на восьмерых спецназовцев, отобранных лично, Николаев знал, что банда отмороженного головореза Мартинеса держит программиста в одном из своих горных убежищ. Там кто-то и вытряхивает из него информацию. Осталось только отправить группу в указанный район Перу и ждать, когда спецназовцы захватят программиста и привезут его обратно в Россию. В успехе этой операции полковник нисколько не сомневался.
Он закурил и решил, что пришло время посвятить спецназовцев в суть операции.
– Около недели назад в Колумбии пропал специалист, работающий в некоем российском научном учреждении, скажем так, – проговорил Николаев. – Он исчез вместе с супругой. Этот человек создавал программное обеспечение нашего новейшего военного спутника, который уже запущен в космос и крутится вокруг планеты. Поехал в отпуск под другой фамилией, и в самом конце, за день до отбытия на родину, началось необъяснимое. Дело это было представлено как обычная автокатастрофа. Дескать, разбились двое пьяных русских туристов. Мужчина сидел за рулем и не справился с управлением на горном серпантине, мокром и скользком после дождя. Но нам вскоре удалось выяснить, что погиб вовсе не наш программист. Понемногу мы раскрутили цепочку, подняли агентурную сеть и вскоре поняли, что пропавший россиянин находится в одном из горных районов Перу. Скорее всего пленника тайно провели через границу и теперь хотят сделать вид, что его нет в живых. – Полковник стряхнул пепел, тут же подхваченный порывом ветра, и продолжил: – Ваша задача, майор: десантироваться на территории Перу – район высадки вам сообщат попозже, уже во время полета, – освободить программиста и вернуть его в Россию. Целым и невредимым! Все ясно?
Старший группы спецназа наверняка хотел подробностей, но за время службы уже уяснил, что все необходимое ему обязательно сообщат. Не стоит проявлять излишнее любопытство. Информация поступит в свое время.
Он вытянулся, но хорошо подогнанная амуниция при этом не загремела.
– Так точно, товарищ полковник!
– Вопросы есть?
– Никак нет, товарищ полковник.
– Тогда успехов, майор. Не подведи меня.
Спецназовцы дружно поднялись по аппарели, не производя ни единого лишнего движения. Все отработано сотнями тренировок и десятками вылетов на задания.
Транспортник тяжело выполз на взлетную полосу и грузно разбежался. Огоньки моргнули в темнеющем небе.
«Гуманитарная помощь» была отправлена по месту назначения. Не пройдет и суток, как похитители программиста забеспокоятся.
Полковник Николаев выкурил еще одну сигарету, задумчивым взглядом проводил самолет. Затем он сел в машину и отправился формировать вторую группу спецназа. Этот опытный человек понимал, что одной может и не хватить. За долгое время работы в разведке он насмотрелся всякого и всегда подготавливал запасной вариант. Жизнь научила.
Оказавшись на своем рабочем месте, полковник вскипятил чайник, заварил едва ли не чифирь, достал из ящика стола блюдце с карамельками. Привычка пить такой крепкий чай появилась у него еще в молодые годы, когда ему частенько приходилось работать сутками напролет. Кофе он не признавал, пусть даже и пять ложек без сахара, чувствовал сонливость после него. А вот крепкий чай с карамелькой позволял Николаеву основательно собраться с мыслями, не чувствовать тягу к подушке хоть целые сутки. Да и в голове было легче, дышалось куда свободнее, чем после того же кофе.
Пока напиток настаивался, полковник вытащил из сейфа целую стопку папок с личными делами, положил на стол, критически оглядел, поморщился и отрицательно покачал головой. Не те у него годы, чтобы перечитывать такую стопку бумаг и рассматривать кучу фотографий.
Полковник дотронулся до клавиши селектора и произнес:
– Марина, зайди ко мне. Дело есть.
– Хорошо, Максим Григорьевич, – раздался мелодичный голос секретарши. – Я сейчас, уже иду.
Конечно, полковничье звание не подразумевало наличия секретарши, тем более что и служил-то Николаев в разведке. Однако для всех смертных полковник являлся куратором по вопросам, никак с ней не связанным. Он частенько принимал посетителей в своем кабинете, выслушивал жалобы, помогал иногда.
В общем, секретарша у него была. Она носила звание старшего лейтенанта, но для всех посторонних людей вообще являлась гражданским лицом. Да и кто подумает на миловидную девушку, сидящую в приемной, что она в разведке служит?
Когда Марина вошла в кабинет, полковник кивком указал ей на стопку досье, совсем недавно выволоченных из сейфа:
– Присаживайся, Марина. Читать будешь.
Старший лейтенант пожала плечами, села напротив шефа, взяла в руки первое досье, открыла, вопросительно глянула на босса, дождалась разрешающего кивка.
– Капитан Симонов Олег Витальевич, – начала она. – Родился в Самаре двенадцатого сентября семьдесят восьмого года. Окончил…
Полковник вскинул руку, другой прикоснулся к чашке с чаем.
– Марина, читай про спецоперации. От подробных биографий у меня уже голова кругом идет. Вторые сутки отбираю людей. Устал. Просто называй фамилию, звание, а после этого – чем, где и как послужил родине.
– Хорошо, Максим Григорьевич. – Марина уже досконально была знакома с капризами начальства. – Капитан Симонов. Участвовал в спецоперации по нейтрализации полевого командира…
В кабинете полковника звучали имена людей, оглашались их заслуги перед отечеством. Людей было много, заслуг – еще больше. Некоторые послужные списки и вовсе пестрели чуть ли не сотнями выполненных заданий. Чтение затягивалось надолго.
Николаев слушал, прикидывал. Когда полковник понимал, что человек вполне подходит, он брал у секретарши досье, заинтересовавшее его, перечитывал сам и откладывал в отдельную стопку, если все сходилось. Постепенно в ней оказалось семь папок с личными делами людей, оптимально подходящих для включения в состав второй группы.
Полковник поблагодарил Марину, отпустил ее домой, допил чай, посчитал, что на сегодня хватит, и сам отправился восвояси. Он планировал завтра с утра собрать группу, поставить задачу, отправить и ждать результатов.
Программист, бедолага, может и не выдержать, выдать все, что знает о спутнике. Поэтому следует поторопиться с его освобождением.
– В Перу бывал, лейтенант?
– Два раза, товарищ полковник.
Николаев собрал группу, как и планировал, прямо с утра. Благо никто из спецназовцев до обеда не дрых, и все семеро находились в пределах МКАДа. Теперь он медленно двигался вдоль строя и задавал каждому офицеру несколько вопросов.
Все как на подбор были богатырями. Да и их послужные списки говорили очень о многом. В принципе можно было каждого поодиночке отправить, но группой они сработают наверняка.
Да и не уследишь за всеми семерыми. Они кого угодно до нервного срыва доведут. В быту эти богатыри весьма неспокойны.
Если такие ребята будут без командира, на свой страх и риск действовать на просторах страны инков, то от перуанских властей обязательно нота протеста придет. Да не одна, а сразу семь, в разных вариантах.
– В досье указано, лейтенант, что в обоих случаях ты успешно выполнил поставленную задачу. Стало быть, с местностью и обычаями знаком?
– Так точно, товарищ полковник! Знаком досконально.
– Вроде и наград у тебя много, и успешных заданий куча, а до сих пор в старлеях ходишь. Неспокоен характером, да?
– Недостаточный прогиб спины, как выражается мое непосредственное начальство, товарищ полковник.
– Я заметил. – Николаев смерил взглядом двухметрового рыжего старлея и хмыкнул.
Такому точно в генералах не ходить, никто не допустит подобного. В лучшем случае до майора дорастет, а то и в капитанах зависнет до самой отставки.
– В общем, так, товарищи офицеры. Задача такая. В Колумбии пропал сотрудник одного из российских секретных конструкторских бюро. Все было представлено как банальная автокатастрофа. Мол, погиб ваш человек вместе с женой. Распишитесь в получении тел. Но спустя некоторое время нам удалось выяснить детали происшествия и разобраться с подлогом. Теперь вам придется освободить нашего соотечественника. Злоумышленники перевели его через границу и угнали в один из горных районов Перу. Они хотят выбить из него секретную информацию. Естественно, пытают, не без этого. – Полковник шагнул к следующему офицеру и задал тот же вопрос: – В Перу бывал, капитан?
– Три раза, товарищ полковник.
– Три? В досье написано, что дважды.
– Не успели отметить, товарищ полковник. Я три дня назад оттуда вернулся.
– Понятно. Готов в четвертый раз там побывать, капитан?
– Так точно, товарищ полковник! Наших соотечественников надо выручать из беды, где бы они ни оказались.
– Золотые слова, капитан. Молодец.
Николаев внимательно осмотрел офицера. Он видел перед собой стандартного капитана, который на задании является образцом для подражания, а вот по приезду домой чересчур активно выпускает пар в кабаках. Наверняка является головной болью участкового, соседей, а особенно своих отцов-командиров, иначе давно бы уже полковником был. Ну и правильно, один раз живем.
Николаев продолжил ставить задачу, опять обращаясь ко всем семерым офицерам:
– Вчера в Перу вылетела группа. Вы отправляетесь как дублирующая. В том случае, если у первой ничего не выйдет, продолжите ее работу. Что же касается похищенного программиста, то вернуть его домой крайне желательно живым. Это вы и сами понимаете. Но если он вдруг не доживет до вашего прибытия, то везите его сюда и в виде хладного трупа. Либо, если совсем все хреново выйдет, раздобудьте неопровержимые доказательства его смерти. Мозги этого умника очень ценны. Мы не можем допустить, чтобы ими пользовались спецслужбы какого-либо другого государства. – Николаев шагнул к третьему офицеру. – В Перу бывал, майор?
– Да, товарищ полковник.
– Хороший ответ, майор. Весьма подробный. Ты бы еще сказал: «Без комментариев», в таком случае выдал бы ровно столько же информации.
– Вы же читали мое досье, товарищ полковник, и прекрасно знаете…
– Хочешь сказать, что я задаю тупые вопросы, майор?
– Никак нет, товарищ полковник! На мой взгляд, они просто лишние.
– Как же ты до майора-то смог дослужиться с таким языком?
Спецназовец не ответил на последний вопрос. Промолчал. Хотя, если поразмыслить, мог бы сказать, что и данный вопрос лишний. В досье все указано весьма подробно, вплоть до того, что этот спецназовец не в состоянии подолгу ходить в майорах.
Получит он это звание, поносит погоны несколько месяцев и слетает в капитаны. Через некоторое время все повторяется. Прямо злой рок какой-то, иначе и не сказать. Может, всему виной слишком уж скандальный характер спецназовца? Вполне вероятно, что так оно и есть.
Полковник читал досье, поэтому не стал больше задавать лишних вопросов.
Он продолжил свой монолог:
– У нас в России есть такая беда. Закрытая информация постоянно утекает на сторону, ею даже на рынках торгуют. Раньше иностранцы приезжали на наши базары за матрешками и русской водкой, а теперь еще и за секретной информацией. Им нет никакой нужды засылать к нам шпионов. Они просто подходят к лоткам с лазерными дисками, где покупают базы данных за сто рублей. Так что, товарищи офицеры, в бывшей стране инков вас могут поджидать козни со стороны похитителей программиста. Не исключено, что вы столкнетесь с местными полицейскими, армией, спецслужбами. Когда десантируетесь, попрошу не вступать в контакт с местным населением, а двигаться скрытно. Впрочем, чего я вас буду учить. Вы не вчера на свет появились, сами знаете, что почем, не маленькие уже. К чему я это говорю? К тому, что в случае, если на вас объявят охоту местные власти, допускать обнаружения нельзя ни в коем случае. Когда прижмут и выхода совсем не будет, лучше пустить себе пулю в висок, чем допускать обвинения в адрес России, что она, дескать, свой спецназ втихаря использует в чужих странах. Надеюсь, вы понимаете, товарищи офицеры, что вам предстоит не увеселительная прогулка в страну Кордильер и кокаина?
– Понимаем, товарищ полковник. Не маленькие.
Николаев недовольно глянул на четвертого офицера.
– Можно было и не добавлять, капитан.
Спецназовец вытянулся.
– Виноват, товарищ полковник. Исправлюсь.
– Ну да, исправишься ты, как же. Сколько раз уже такие обещания давал? После каждого залета?
Спецназовец промолчал. Он прекрасно знал, что чем больше скажет в свое оправдание, тем сильнее разозлит полковника. Если уж тот читал досье, то все прекрасно поймет и сам.
Николаев подошел к нему поближе.
– В Перу бывал, капитан?
– Два раза, товарищ полковник.
– Читал, знаю.
Спецназовцы заворочались, сдерживая смешки, но тут же вытянулись под строгим взглядом полковника.
Он еще немного помолчал, скрипнул зубами и продолжил:
– Скорее всего в этом замешаны американцы, товарищи офицеры. На это указывает ряд зацепок. Стало быть, вы можете встретить весьма сильное сопротивление, ибо янки имеют немалое влияние в Перу. Оружие поставляют, технику, военных советников отправляют. Пусть горячие перуанские парни и недолюбливают настырных и любопытных штатовцев, однако же оружие принимать не отказываются. Их президент с Америкой ссориться никак не захочет, крупнейший торговый партнер все-таки, не фигня какая-то. Посему с населением в контакт не вступать, передвигаться скрытно, радиосвязь не использовать, прикинуться, что вас там нет. Когда освободите программиста, отсылаете условное сообщение и выдвигаетесь к границе с Бразилией. Там вас встретят.
Спецназовцы слушали молча, не перебивали. Полковник изложил все до конца, задал остальным несколько вопросов, пожелал офицерам успеха и запросил диспетчера военного аэродрома о степени готовности борта с «гуманитарной помощью».
Через час еще один транспортник вылетел в сторону Южной Америки.
– А у вас в Америке есть бани? Такие, чтоб с березовым веничком, раскаленной печкой, кадкой холодной воды в углу? Пивка в ковшике разведешь с водой, на камни плеснешь, и такой чудесный аромат по парилке разливается, что прямо аж на душе легче! А если на улице зима, мороз лютый трещит, то выбегаешь в чем мать родила прямо из парилки да в прорубь бултых! После всех этих процедур начинаешь чувствовать себя настоящим человеком. Потом, само собой, пивка холодного, девку жаркую, стол накрытый, огурчики соленые, водочка запотевшая, ну и прочее по умолчанию. Есть у вас в Америке такое, а?
Заморский гость сидел на самой нижней полке, где не так жарко. Русский же расположился на верхотуре и разглагольствовал оттуда, нес всяческую ахинею о разнице культур, обычаев и прочего. Он посмеивался, весь распаренный, красный как вареный рак, пышущий здоровьем.
Американец же не мог переносить такую жару, скромненько прохлаждался у самого пола и отвечал оттуда:
– У нас сауны. Подобных дикарских обрядов никто не проводит. Я про снег, ледяные проруби, резкую смену температуры, да еще и спиртное во время всего этого, не говоря уж о жарких девках. Врачи все это категорически запрещают. Подобные излишества весьма вредны для здоровья, особенно для сердца.
– Расстрелять таких врачей. Брешут и не стесняются. Ты вот на меня посмотри, друг американский, разве по мне видно, что русская баня вредит здоровью? Да я всю жизнь парюсь, и хоть бы хны! Ладно, пойдем пивка хлебнем, остыть пора.
Американец с готовностью подхватился и покинул слишком уж жаркое помещение.
Пусть речь и шла о русской бане, но звучала она в стандартной финской сауне, располагавшейся в столице. Там таких финских удобств было великое множество, но именно эта пользовалась популярностью у человека, который совсем недавно сидел с удочкой на берегу и рассказывал своему американскому другу про все прелести рыбалки.
Помянутый заморский гость не являлся инициатором данной встречи. Скорее наоборот. Только вот цель этого рандеву была американцу пока не ясна. Его российский друг всегда начинал разговор издалека и частенько непомерно затягивал его. Вот как сейчас.
Русский расположился поудобнее, разломил здоровенного рака, хлебнул пива и начал вспоминать свою молодость:
– Я только начинал службу, еще молоденьким лейтенантиком был на Урале. В те времена никаких удобств в тамошнем гарнизоне не водилось. Чтобы помыться зимой, приходилось буквально переносить ужасные страдания. Воды горячей нет, сквозняки, изморозь на стенах, пол ледяной. Пока намылишься, уже все желание пропадает. Выручало то, что бегал к одной местной вдовушке. Вот у нее-то я и полюбил русскую баню. Каждую неделю мотался пешком за двадцать километров по заснеженным предгорьям Урала. Я и сейчас с удовольствием попарился бы так, но, сам видишь, жизнь на месте не стоит. Чтобы найти такую баню, надо специально в Сибирь ехать или чуть поближе, на Урал. Только там они сохранились в нормальном виде. Да в принципе и финны хорошую вещь придумали. Пусть нет камней и кадки в углу, но уж березовый-то веник можно замудрить. Просторно к тому же. Бассейн имеется. Ты раков-то чего не ешь, американский друг?
– Спасибо, я сыт.
– И пиво не пьешь! Разве так в сауну ходят?
– У нас ходят. А пиво можно и в баре попить.
Русский поморщился и спросил:
– Как же вы там живете-то? Никаких условий.
– Каждый привык к своим порядкам. Менять их не стоит.
– Смотри, дело твое, американский друг. Я когда в сауну иду, то непременно раков кушаю и пиво пью, так сказать, для поправки здоровья, настроения и бодрости духа. Конечно, понимаю, что врачи врать не будут, но если следовать их указкам, то жизнь станет невыносимо скучной. И без того на службе вся кровь сворачивается, сил нет никаких. Если еще и лишить себя последних радостей, то зачем тогда жить вообще?
