Максим Шахов
Персидский треугольник
«БМВ» направился к жилым кварталам Бушира. Но не тем, что были застроены многоэтажками, а в более элитный район с одноэтажными домами-коттеджами. Коттеджи были скрыты высокими заборами – на Востоке не любят выставлять напоказ свою жизнь. Повинуясь указаниям Волка, водитель повернул в один из проездов.
При этом свет фонаря на миг осветил его лицо. Иванов наконец рассмотрел Волка и невольно вздрогнул. Сидящий рядом с ним человек был темноволос. Однако, вне всяких сомнений, это был европеец. А европеец никак не мог быть сотрудником службы безопасности Ирана!..
– Разрешите, господин майор?..
– Заходи, Абудас! – кивнул майор Сахаб.
Он ценил свою должность, поэтому и старался, чтобы в его окружении не было конкурентов. Подчиненные должны быть исполнительными, а не умными. Эту истину Сахаб понял давно. Однако нет правил без исключений. Капитан Абудас был по-настоящему умным офицером. Но именно такой человек и нужен был майору Сахабу для выполнения особых поручений.
Слишком уж завидная у Сахаба была должность. И многие хотели бы посадить в его кресло кого-нибудь из своих родственников. Но Сахаб был начеку. На каждого влиятельного гражданина Бушира у него был компромат. Сахаб сознательно этим материалам не давал хода. И только когда кто-то пытался сместить его с насиженного места, он доставал заветные папки…
Как раз сбором таких вот материалов и занимался Абудас. Поручить такое дураку было невозможно. Вот и вчера капитан порадовал Сахаба целой серией снимков, сделанных на острове Харк. Там, в одноименном городке, Абудас выследил, как отдыхает один из влиятельных жителей Бушира. Теперь и он, и его родственники не представляли для Сахаба большой опасности.
На радостях Сахаб сам дал Абудасу выходной. И теперь капитан выглядел встревоженным. Прикрыв за собой дверь, он быстро спросил:
– Что-то случилось, господин майор?
– Ничего страшного, – мотнул головой Сахаб. – Присаживайся. Чаю хочешь?
– Нет, спасибо, – отказался Абудас. – Я слушаю вас, господин майор!
Сахаб кивнул. Он ценил Абудаса не только за ум, но и за то, что тот всегда был готов к работе. Сахаб доверительно сообщил:
– Мне позвонил из Тегерана этот жирный индюк полковник Барси…
– Начальник отдела безопасности ядерной программы? – уточнил Абудас.
– Да, он самый. Оказывается, у нас тут отдыхал какой-то русский, работающий в Исфахане. Вчера он утонул…
– Пьяный?
– Тела не нашли. Полковник сказал, что этот русский очень ценный сотрудник. Очень…
– Так сообщили бы нам, мы бы за ним присмотрели, – пожал плечами Абудас.
– Я тоже так думаю, но Барси носится со своей секретностью и значимостью. Ведь эта должность дает доступ на самый верх… В общем, он хочет, чтобы мы проверили случай с этим русским досконально. И сообщили ему о результатах.
– Он конкретно что-то подозревает?
– Он мне не сказал. Но ты проверь все версии. Все! Понял?
– Да!
– Выполняй! Извини, что не дал отдохнуть…
– Ну что вы, господин майор!
В этот момент позвонил адъютант.
– Да! – проговорил в трубку майор Сахаб.
– Мастер прибыл, господин майор!
– Наконец-то! Заходи с ним! Присморишь, пока он будет тут возиться. А я пока пройдусь по отделам!
Рука Волка тут же метнулась к руке Иванова. Греко-серб мгновенно прочувствовал ситуацию. Сделав болевой захват, он проговорил:
– Не делайте глупостей, инженер! Выпрыгнуть вам все равно не удастся!
Инженер сразу вспотел. Потом упавшим голосом спросил:
– Вы израильтяне?
Волк засмеялся.
– Нет. Мы сами по себе. Но об этом поговорим чуть позже. В более подходящей обстановке…
Сказано было абсолютно спокойным тоном, однако это напугало Иванова еще больше. Насколько он знал, спецслужбы Израиля с теми, кого считают своими врагами, не церемонятся.
– Я иностранный гражданин, – на всякий случай сообщил Иванов. – Работаю здесь по контракту.
– Да-да, мы в курсе… Хамад, вон там направо!
«БМВ» проехал по аккуратной, абсолютно пустынной улочке. Свободной рукой Волк вытащил пульт и нажал кнопку. Ворота одного из коттеджей открылись. «БМВ» въехал за высокий забор. Ворота тут же закрылись, отгородив территорию от окружающего мира и отняв у Иванова всякую надежду на спасение.
– Останешься пока на улице! – приказал Волк Киркуну. – Прошу, инженер!
Аккуратный коттедж утопал в темноте. Не зажигая над крыльцом свет, Волк отпер дверь. Минуту спустя Иванов уже сидел в кресле в довольно просторной комнате, от которой барной стойкой была отделена кухня.
Волк уселся напротив. За спиной инженера на высоком табурете в расслабленной позе расположился Хамад. Однако расслабленность перса была обманчивой. Он обладал отменной реакцией.
– Курите? – протянул через журнальный столик пачку Волк.
– Нет, спасибо, – помотал головой Иванов.
– Правильно, – согласно кивнул Волк, прикуривая сигарету и с удовольствием затягиваясь. – Курение вредно для здоровья, инженер. Мой друг, – кивнул Волк на Хамада, – табак тоже не курит. Зато иногда он балуется гашишем. Например, когда нужно кому-нибудь развязать язык. Общение с ним, инженер, поверьте моему опыту, намного вреднее для здоровья, чем табакокурение…
– Я верю… – кивнул Иванов, невольно косясь через плечо. Застывший на табурете Хамад, чуть прищурившись, смотрел на него с мечтательной садистской улыбкой. – Так вы работаете на Тель-Авив?.. У меня в Израиле много знакомых…
– Оставим в покое тех, кто находится в Израиле, – прервал Иванова Волк. – Нас интересуете вы. Вернее, ваша работа. Вы все поняли?
– Да, – сглотнул слюну инженер. – Кхм-кхм… Извините, попить у вас ничего нет? Что-то в горле…
Волк кивнул. Хамад перегнулся назад и дотянулся до пластиковой бутылки с минералкой. Не вставая, он коснулся горлышком плеча русского. Тот испуганно вздрогнул и повернулся. Однако, увидев, что Хамад просто подал ему воду, он благодарно кивнул, взял бутылку и жадно припал к горлышку.
– Итак, чем вы занимаетесь в рамках ядерной программы Ирана? – спросил Волк, дав Иванову напиться.
– Материаловедением, – проговорил русский. – Это моя специальность…
Лицо Волка стало жестким.
– Боюсь, вы неправильно расценили нашу доброту, инженер. Если вы думаете, что, запираясь, вы сможете убедить нас в ошибке, вы глубоко заблуждаетесь. Некоторое время назад мы беседовали на востоке страны с одним вашим соотечественником… Он оказался ужасно упрямым, но в конце концов все рассказал. Все, что успел, поскольку мой друг Хамад слегка перестарался. Вы же не хотите висеть на люстре с вывернутыми назад руками и получать каждую минуту по десять ударов палкой по пяткам?..
– Нет, конечно! – испуганно прижал руку к груди Иванов. – Но я говорю вам правду! Я действительно занимаюсь материаловедением! Это моя специальность! По ней я работал и в «забабаховке»!
– Где-где?.. – спросил Волк.
– Ну, на Урале, во ВНИИТФ!
– В русском Лос-Аламосе?..
– Да, можно и так сказать!
– Хорошо, и в чем же тогда заключается ваша работа? Зачем нужны специалисты по материаловедению в ядерной программе?
– Как зачем?.. – удивился Иванов.
– Вы что, занимаетесь проектированием ядерных реакторов? – уточнил Волк.
– Нет. Я занимаюсь исследованием прочностных характеристик ядерных материалов…
– А по-английски вы говорите? – спросил Волк.
– Да, но не очень хорошо…
– И все же давайте перейдем на английский, – сказал Волк.
Фарси весьма примитивный язык. В нем нет родов и чисел. Это упрощает его изучение, но весьма затрудняет понимание, особенно когда речь идет о более-менее точных материях…
– Давайте, – кивнул русский.
– Так чем более конкретно вы занимаетесь? Только, пожалуйста, объясните так, чтобы я понял…
– Хорошо, – на миг задумался Иванов. – Вы себе примерно представляете ядерный боеприпас?
– Вы имеете в виду ядерную бомбу?
– Нет. Я имею в виду ядерную боеголовку ракеты.
– Ракеты?..
– Да.
– Не очень.
– Ну, она состоит из заряда обычного ВВ достаточной мощности, а также из ядерного компонента очень сложной формы. Так вот, как раз исследованием прочностных характеристик этого ядерного компонента я и занимаюсь…
На миг Волк растерялся, что с ним случалось крайне редко. Потом спросил, стараясь, чтобы его голос звучал как можно спокойнее:
– Вы хотите сказать, что вы занимаетесь ядерными боеголовками для ракет?
– Не совсем боеголовками. А тем, выдержит ли стартовые и полетные перегрузки ее ядерная составляющая.
– Так! – быстро сказал Волк, поднимаясь на ноги. – Не спускай с него глаз!
В следующий миг Волк уже нырнул в соседнюю комнату, в которой Сюзи обустроила себе вроде как домашний кабинет. Включив ее компьютер, Волк выстучал на клавиатуре короткое кодированное сообщение в программе ICQ. Предназначалось оно лично заместителю начальника оперативного управления ЦРУ…
– Сразу звони, Абудас! – легонько хлопнул капитана по плечу Сахаб.
– Конечно, господин майор, – кивнул Абудас.
Выйдя из здания службы безопасности Бушира, он направился к своему «Фольксвагену Гольф». Автомобилю было уже десять лет, но для Ирана это была вполне приличная машина. В Иране много красивых мужчин, однако Абудаса к числу красавчиков отнести было трудно. Он был чуть повыше среднего роста, худощав и лицо имел весьма невыразительное. Но в этом было и свое преимущество. Абудасу было легче скрывать свои истинные чувства.
Усевшись в машину, капитан быстро оглянулся. Страх, который он все это время тщательно маскировал, наконец проступил на его лице.
Абудас быстро завел двигатель и тронул машину с места. Выбравшись на проезжую часть, он специально не стал слишком увеличивать скорость.
«Фольксваген» направился к управлению полиции. Абудас то и дело поглядывал в зеркало. Он не без оснований опасался слежки, но «хвоста» не было. Убедившись в этом окончательно, капитан резко повернул и направил свое авто совсем в другую сторону.
Небольшой частный дом на окраине Бушира служба безопасности использовала в качестве конспиративной квартиры. Причем знали о ее существовании только два офицера – майор Сахаб и капитан Абудас.
Заехав во двор, капитан Абудас быстро запер ворота и огляделся по сторонам. Занавеска на одном из окон дрогнула. Абудас сделал успокоительный жест рукой и быстро вошел в дом, отперев дверь своим ключом.
В прихожей на шею ему бросилась совсем молодая женщина, фактически – девочка. Ее тонкие руки обвили шею Абудаса, щека прижалась к покрытой жесткой щетиной щеке капитана.
– Ну что, милый?.. – с придыханием спросила она.
– Все нормально, Фатима, – ответил Абудас. – Просто нужно кое-что сделать по заданию министерства.
– Хвала Аллаху! – выдохнула Фатима.
Ее влажные губы нашли рот Абудаса и впились в него восхитительным поцелуем. Шаловливая ручка скользнула с плеча капитана вниз и принялась быстро расстегивать его брюки…
– Подожди! – с трудом отстранился Абудас.
– В чем дело, милый?.. – воскликнула Фатима. – Я делаю что-то не так? Скажи как, и я научусь…
Говоря это, девушка опустилась на колени и принялась расстегивать ремень Абудаса обеими руками. Тот нахмурился и резко поднял ее на ноги.
– Я сказал, подожди! – тряхнул он Фатиму.
– Я опять что-то делаю не так, да?.. – посмотрела на него огромными коричневыми глазищами девушка.
– Дело не в этом! – мотнул головой Абудас. – Просто так больше продолжаться не может. Мы не можем так рисковать! Рано или поздно твой муж застукает нас!
– Сахаб что-то подозревает?.. – быстро спросила Фатима, меняясь в лице.
– Нет. То есть я думаю, что нет… Но это ничего не меняет. Нам больше нельзя встречаться…
– Как?! – вскрикнула Фатима, снова падая на колени. Обхватив ноги Абудаса, она заплакала: —Милый, я без тебя не смогу!.. Я не смогу жить без тебя!..
Лицо капитана исказила страдальческая гримаса. Связь с малолетней женой шефа, конечно же, была настоящим безумием. Но так случилось. Само собой. Причем виноват в этом в какой-то мере был сам майор Сахаб. Он настолько доверял Абудасу, что поручил ему присмотреть за Фатимой на время своей командировки в Тегеран.
– Встань, Фатима! – резко сказал Абудас.
Это подействовало. Восточные женщины не поддаются уговорам. Зато они инстинктивно реагируют на приказы. Такой менталитет. Абудас довел Фатиму до дивана, усадил рядом с собой и сказал:
– Я должен все обдумать…
– Что обдумать, милый?.. – ткнулась мокрой щечкой в его подбородок девушка.
– Как… – вздохнул Абудас, – как нам быть дальше…
– Я тебя не понимаю, – сказала Фатима. – Есть ты, и есть я, и нам хорошо… Что тут думать? Или ты меня разлюбил?
– Нет. В том-то и дело, что я хочу быть с тобой. Но Сахаб ни за что не допустит этого. Если только… – посмотрел невидящим взглядом в угол Абудас.
– Если только что?..
– Если только я не займу его место, – чужим голосом сказал Абудас. – Тогда я смогу заставить его развестись с тобой… И мы поженимся…
– Но разве это возможно?
– В этом подлунном мире нет ничего невозможного. Нужно только терпение. И воля Аллаха…
– Ты говоришь это серьезно?
– Да. Но чтобы все получилось, мне нужно время. Твой муж не так прост. И чтобы свалить его, действовать надо наверняка. Ты согласна ждать?
– Милый! Ради того, чтобы быть с тобой, я согласна на все!
– Тогда поехали! – сказал Абудас, глядя на часы и поднимаясь.
– Как?.. Разве мы не будем сегодня любить друг друга?
– Сегодня на это нет времени! – жестко сказал Абудас.
– Тогда завтра?..
– Нет. Мы не будем встречаться, пока я не найду способ избавиться от твоего мужа.
– Но я не смогу без тебя!
– Ты сказала, что согласна ждать!
– Да, но…
– Все, Фатима!
– Один раз, милый!
– Нет! – тряхнул головой Абудас. – Ради нашего будущего тебе придется потерпеть.
Фатиме пришлось подчиниться. Закутавшись в свой платок, она выскользнула из дома и уселась на заднее сиденье «Гольфа». Абудас высадил ее в одном из переулков возле центрального рынка Бушира.
Фатима прошла несколько шагов и растворилась в толпе таких же черных безликих женщин с кошелками…
Ответ пришел довольно быстро. У Волка спросили, имеет ли он возможность говорить непосредственно через спутник. Волк сообщил, что имеет, но не хочет рисковать из-за важности информации. Его успокоили, сказав, что разговор будет автоматически контролироваться. Это означало, что в случае попытки прослушки главный сервер ЦРУ немедленно прекратит связь.
На крыше дома Сюзи была установлена спутниковая тарелка. Это в Иране не приветствовалось, но завинчивали гайки только во время выборов. Благодаря этому Волк и смог переговорить со своим работодателем непосредственно через спутник.
– Здравствуй, что за срочность? – услышал греко-серб в компьютерных наушниках.
Судя по интершумам, высокопоставленный чиновник ЦРУ ехал в машине. Но это сейчас значения не имело.
– Мы только что начали беседовать с нашим другом.
– Так. И что?
– Он говорит, что работает над головками. Для сигар…
Чтобы понять смысл сказанного, заместителю начальника оперативного управления ЦРУ понадобилось несколько секунд. Потом он спросил изменившимся голосом:
– Ты имеешь в виду те самые сигары, что недавно показывали на выставке?
Замдиректора оперативного управления имел в виду недавний военный парад в Тегеране, на котором власти с гордостью продемонстрировали всему миру свои баллистические ракеты с дальностью полета две тысячи километров.
– Да, именно те, – сказал Волк.
– Это не ошибка?.. – спросил американец.
Ему было трудно представить, что иранцы продвинулись столь далеко.
Запуск баллистических ракет с ядерными боеголовками с территории Ирана мог в одночасье перевернуть весь хрупкий паритет на Ближнем Востоке.
Даже если израильским ПВО удастся сбить большую часть из них, даже одного ядерного взрыва будет достаточно, чтобы превратить карликовый Израиль в чернобыльскую зону. Со всеми вытекающими последствиями…
– Я не специалист по… сигарам, – сказал Волк. – Но я уверен, что наш друг вполне откровенен. Поэтому-то я и оторвал вас от дел.
– Ты можешь оставаться на связи? – быстро спросил замначальника оперативного управления.
– Да.
– Какое время?
– У меня в запасе около полутора суток, – сообщил Волк.
Это было время, в которое никто не мог хватиться Сюзи и ее щенка.
– Отлично. Тогда ожидай сообщения. Я сейчас же привлеку кого-нибудь из департамента э-э… табачных изделий.
– Тогда я пока проведу с нашим другом переговоры по стандартному бизнес-плану, о’кей? Чтобы не терять времени.
– О’кей! Но только по протоколу. Без форс-мажоров! – счел нужным предупредить замначальника оперативного управления.
Это означало запрет на применение пыток и спецсредств.
– О’кей! Жду ваших сообщений!
Прежде чем выйти из кабинета, Волк включил на максимум регулятор компьютерных колонок – чтобы не пропустить звуковой сигнал о сообщении.
Фатима буквально растворилась среди закутанных с ног до головы в черное буширских женщин. Теперь вычленить ее из толпы не мог даже наметанный глаз капитана Абудаса. Абудас тронул машину с места и свернул на одну из улиц, ведущих к морю.
Встреча с Фатимой перевернула жизнь капитана. До этого он просто боготворил Сахаба. Ведь майор выделил Абудаса из числа своих подчиненных, приблизил к себе и протащил по служебной лестнице наверх.
Абудас платил ему за все это своей работой и преданностью. До того самого момента, когда попал в дом Сахаба в его отсутствие. И увидел Фатиму без паранджи…
Абудас не успел опомниться, как все зашло слишком далеко. Они встречались при каждом удобном случае. Благо ходить на базар иранским женщинам не только не возбраняется, но, наоборот, предписывается.
И вот сегодня Абудас окончательно понял, что дороги назад нет. Либо Сахаб застукает Абудаса и уберет его, либо Абудас уберет Сахаба…
«Фольксваген» остановился у полицейского участка, который обслуживал припортовый район. Молоденький полицейский у входа был из новых. Окинув Абудаса презрительным взглядом, он ткнул ему в грудь палку:
– Эй, куда прешь?
Абудас одевался по-простому, и полицейский, видимо, принял его за обычного посетителя. Капитан вытащил из кармана удостоверение:
– Служба безопасности…
Полицейский изменился в лице и побледнел:
– Извините, господин, я не…
– Начальник у себя? – спросил Абудас.
– Да! – отступил в сторону полицейский.
Минуту спустя капитан уже входил в кабинет начальника участка.
Тот тоже был капитаном и тоже любил одеваться по-простому.
– Как поживаешь, Аббас? – улыбнулся с порога Абудас.
– Хвала Аллаху, уже лучше! Если ты, конечно, не пожаловал, чтобы арестовать меня!
Аббасу было уже за сорок. Это был огромный низкорослый перс с широченными плечами. Один глаз начальника полицейского участка был полуприкрыт. Глаз Аббасу повредили ножом контрабандисты во время схватки в порту.
– Ну что ты, я друзей не арестовываю! – протянул руку Абудас.
Мужчины поздоровались, Аббас указал гостю на стул, потом уселся сам.
– Как поживает твой уважаемый шеф?
– Нормально.
– Передавай мое почтение! Давненько он к нам не заглядывал. Скажешь, что Аббас всегда рад видеть майора Сахаба. В любое время!
– Непременно, – кивнул Абудас. – Я по делу…
– Не сомневаюсь! Всегда рад помочь, – кивнул начальник участка. – Что конкретно нужно?
– У вас вчера утонул один русский.
– По фамилии Иванов, – кивнул Аббас. – С ним что-то не так?
– Просто нам поручили проверить все обстоятельства. Из Тегерана.
Аббас слегка нахмурился. Потом сказал:
– Там нечего проверять… Сказать, чтобы принесли материалы сюда?
– Не хочу отрывать тебя от дел. Просто дай команду и все.
Аббас потянулся к телефону.
– Минаб, зайди!
Группа Волка не впервые захватывала «языков» в Иране. И успела выработать структуру допроса. Чисто технические сведения были нужны для анализа американцам. По ним эксперты ЦРУ примерно определяли, на какой стадии в данный момент находятся ядерные разработки Ирана. После этого аналитические выводы поступали в Белый дом и госдеп. А те, опираясь на них, вырабатывали стратегию. Заключалась она, естественно, в том, чтобы не допустить появления у Тегерана оружия массового поражения.
Другой блок информации был чисто конкретным. С точной привязкой к местности. Эти сведения ЦРУ передавало израильским ВВС. А те наносили по территории Ирана точечные ракетно-бомбовые удары.
Вернувшись из кабинета Сюзи, Волк разложил на столе подробную карту Ирана. После чего спросил:
– Итак, где располагается ваша лаборатория, инженер?
– Вот здесь! – ткнул пальцем в кружок на карте Иванов.
Волк уточнил:
– Где именно? В северном, западном или восточном подземном крыле?
Инженер удивленно посмотрел на собеседника.
– Не удивляйтесь, инженер, – улыбнулся Волк. – Мы знаем очень много.
– Вообще-то это так не называется, но моя лаборатория располагается скорее в южном крыле.
Волку снова пришлось скрыть удивление. О существовании южного крыла в новом ядерном центре в окрестностях Исфахана он даже не догадывался.
Если, конечно, русский не врал. Но это было легко проверить – даже без применения пыток.
– Нарисуйте, пожалуйста, как вы попадаете на свое рабочее место, инженер, – с улыбкой проговорил Волк, придвигая к русскому лист бумаги.
– Ну, сперва на лифте…
– Вы рисуйте, рисуйте, расскажете потом, – кивнул Волк.
Русский углубился в составление схемы. Волк откинулся в кресле и встретился глазами с Хамадом. Тот покосился на кухонный набор Сюзи, состоящий из разнокалиберных ножей, щипцов и ножниц, потом вопросительно кивнул. Волк едва заметно мотнул головой. Хамад вздохнул. Работая в службе безопасности, он пристрастился к пыткам и теперь был откровенно разочарован.
Впрочем, Волку на состояние души Хамада было наплевать. Если надо, он был безжалостен, однако, если цели можно было достичь более простым путем, Волк так и делал. Он был очень рациональным человеком. И всегда поступал, исходя только из соображений эффективности.
– Вот, – наконец протянул лист русский. – Извините, я не художник, так что изобразил схематически.
Волк быстро посмотрел на схему, потом задал пару вопросов и сделал на чертеже пометки своей рукой. При этом он убедился, что русский не врет. Инженер абсолютно верно изобразил входы в северное, западное и восточное подземные крылья центра. Просто южное крыло, о существовании которого ни американцы, ни израильтяне до сегодняшнего дня не догадывались, располагалось гораздо глубже под землей…
Иранцы явно усвоили уроки, преподнесенные им израильскими ВВС. И очень быстро построили новое подземелье, достать которое были не в состоянии даже самые современные бомбы и ракеты. Теперь, чтобы добраться до лабораторий ядерного центра, нужно было проводить полномасштабную войсковую операцию – с высадкой десанта и штурмом многоуровнего подземного укрепрайона, в который иранцы превратили ядерный центр.
Размышления Волка прервал характерный сигнал, донесшийся из кабинета. Он быстро поднялся и прошел к компьютеру. Заместитель начальника оперативного управления ЦРУ сработал очень оперативно.
Волку прислали готовый вопросник, явно составленный специалистом.
– Хамад! Проведи, пожалуйста, инженера сюда! – велел через дверь Волк.
Десять минут спустя он уже отправил ответы Иванова в Лэнгли. А еще через десять минут с ним на связь вышел замначальника оперативного управления.
– Поздравляю! На этот раз ты действительно попал в «десятку»! Судя по ответам, наш друг является исключительно ценным сотрудником! Похоже, он смог совершить настоящий прорыв в своей области, хотя сам этого не понимает! Ты все уяснил?
Волк был дилетантом в ядерной проблематике, как, собственно, и сам заместитель начальника оперативного управления. Но если привлеченные эксперты сделали такой вывод, значит, русский действительно оказался каким-то гением.
– Да. И что теперь? – спросил Волк. – Получить от него все, что можно, и…
Волк хотел сказать «имитировать несчастный случай», но замешкался, пытаясь подобрать обтекаемую формулировку. Однако заместитель начальника оперативного управления не дал ему договорить.
– Ни в коем случае! Он должен работать на нас!
– А как… с визой? – спросил Волк.
Одно дело – похитить кого-то и допросить в укромном месте на территории Ирана. И совсем другое – тайно вывезти в тот же Израиль.
Группа Волка к выполнению такой задачи была не приспособлена.
– Этим сейчас же займутся мои сотрудники! – быстро сказал замначальника оперативного управления ЦРУ. – А ты запомни одно: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы его перехватила конкурирующая компания! Он должен работать только на нас! Или ни на кого! Ты обязан обеспечить это любой ценой! Любой! Если ты сделаешь это, то премиальных будет достаточно, чтобы остаток жизни ты провел в своем бунгало, прохлаждаясь в шезлонге у бассейна.
– Я понял, – сказал Волк, быстро оглядываясь. Он осознал, что этот русский представляет собой настоящий клад, целое состояние. Поэтому Волк и опасался, чтобы об этом не пронюхали его помощники. Они тоже ведь наверняка не прочь одним махом заработать кучу денег и выйти на пенсию. – Я сделаю все, что смогу. Но не тяните. У меня в запасе примерно тридцать шесть часов. Потом ничего гарантировать я не смогу…
– Я понял. Мы постараемся сделать все как можно быстрее…
– А вот что мы обнаружили в кустах в ресторане! – сказал следователь Минаб, извлекая из сейфа серебристую плоскую фляжку.
Абудас хмыкнул. Взяв в руки фляжку, он потряс ее, потом отвинтил пробку и понюхал. Его лицо искривила гримаса. Поспешно завинтив пробку, он сказал:
– Откуда только русские берут эту гадость?
Следователь улыбнулся:
– Это не входит в мои обязанности, господин Абудас, но я слышал, что самогон они покупают на станции. Так что найти источник не проблема. Если, конечно, будет такая команда из министерства…
Абудас поставил на стол фляжку и снова взял фотографии. На них в нескольких ракурсах была запечетлена найденная на пляже одежда русского. Абудас постучал кончиком фото по ногтю.
– Вы сами на месте были?
– Конечно, господин Абудас!
– Никаких э-э… подозрительных следов не обнаружили?..
– Нет, – развел руками следователь. – Иначе мы бы их тоже непременно сфотографировали.
– Ну что же! – решительно положил на стол фото Абудас. – Спасибо!
– Не за что! Всегда рады помочь!
Попрощавшись со следователем, Абудас вышел из полицейского участка. Молодой полисмен вытянулся по стойке «смирно», но капитан ему даже не кивнул. История с русским была яснее ясного. За исключением одного пункта. Прежде чем покинуть ресторан, утонувший инженер вроде бы говорил с кем-то по телефону…
И Абудас отправился на набережную. Там он переговорил с официантом, который накануне обслуживал русского. Тот свои показания насчет телефонного разговора инженера подтвердил. Только вот не мог точно сказать: русский звонил кому-то сам или позвонили ему. В любом случае этот момент нужно было прояснить.
Абудас вернулся в службу безопасности и доложил о своих сомнениях Сахабу. Тот перезвонил в телефонную компанию. Полчаса спустя Абудас уже получил распечатку переговоров русского. Он имел отличную память. И сразу же перезвонил Сахабу.
– Это я, господин майор!
– Да, Абудас!
– Я только что просмотрел распечатку. В телефоне русского в списке вызовов не хватает одного номера!
– А попонятней можно?
– Да, конечно. Он удалил информацию о том самом звонке, который ему сделали в ресторан!
– Ясно. Может, просто случайно?.. Ведь он был пьян.
– Может, но этот номер нужно проверить. Я бы этим занялся, но будет намного быстрее, если вы сами перезвоните в Тегеран.
– Хорошо. Диктуй…
Начальник Буширской электростанции Бадагов был тучным мужчиной лет шестидесяти. Его квадратную голову украшала прическа а-ля Лукашенко: отрощенные слева волосы были зализаны через лысину направо.
Красивым быть не запретишь…
– Здравствуйте, очень приятно! – ткнул Логинову влажную ладонь Бадагов. – Присаживайтесь!
Опустившись в свое кресло, начальник электростанции нервно потер руки. Потом, глядя в стол, негромко сказал:
– Мне ваши э-э… коллеги все объяснили в Тегеране. Приказ о прикомандировании вас к отделу главного энергетика я подпишу сегодня. Я предупредил его, чтобы он не вмешивался в ваши дела… Вот!
– Спасибо большое! – поднялся Логинов, протягивая через стол руку. – Тогда не буду вас больше отрывать от дел. Родина вас не забудет!
– Очень надеюсь! – криво улыбнулся Бадагов, снова поднимаясь и отвечая слабым рукопожатием. – Я, конечно, все понимаю, стратегические интересы и все такое, но… Это же исламская страна, тут даже за связь с секретаршей смертная казнь!
– Все будет хорошо! – заверил Бадагова Логинов. – Я не буду спать с вашей секретаршей! Обещаю!
Начальник станции уставился на Логинова широко открытыми глазами. Видимо, длительное пребывание в Иране пагубно сказалось на его чувстве юмора, и Виктор быстро добавил:
– Операция чисто превентивная и направлена на обеспечение безопасности наших гражданских специалистов, работающих в Иране. Но это, конечно, секрет!
– Я понял! – кивнул начальник станции, пытаясь освободить свою ладонь из руки Виктора. Однако тот ее не отпустил и, наклонившись над столом, совсем тихо сказал:
– И еще одна просьба! Сегодня вечером из Тегерана прибудет партия оборудования. Нужно, чтобы контейнер с маркировкой «ZFR 9876» осторожно выгрузили в какое-нибудь укромное место. И чтобы я получил к нему доступ примерно на полчаса…
– Оружие?.. – побледнел Бадагов.
– Ну что вы? Какое оружие? Просто небольшой запас спиртного для представительских целей! Маркировку записать? Или вы сами?
– Да-да, конечно! – кивнул начальник станции.
Логинов отпустил наконец его ладонь, Бадагов нацепил очки и дрожащей рукой нацарапал на листке маркировку контейнера.
– Разрешите, господин майор?
– Заходи! – кивнул Сахаб. – Садись! Я только что получил данные по твоему номеру!
– И что?
– Он принадлежит какому-то русскому. Помощнику энергетика с нашей электростанции. Мар-ге-лю-ку… – по слогам прочитал Сахаб. – Так что все стало на свои места. Этот Иванов просто болтал с соотечественником. Молодец, ты отлично поработал, я звоню полковнику Барси и говорю, что все чисто… – Рука Сахаба легла на телефон. – Ты хотел что-то сказать, Абудас?..
– Нет, господин майор, – мотнул головой капитан.
Сахаб кивнул и потыкал толстыми пальцами в кнопки.
– Господин полковник?.. Майор Сахаб из Бушира!.. Мы все проверили по несчастному случаю с этим русским! Да, я лично посмотрел материалы и поговорил со свидетелями! Он был пьян, в ресторане нашли спрятанную фляжку с самогоном… Нет, тело не нашлось. И вряд ли найдется. С ним наверняка уже разделались акулы. У нас этих тварей хватает… Да, господин полковник! Всего… – начал было прощаться Сахаб и осекся. Потом сообщил Абудасу: – Бросил трубку, индюк надутый… Можешь отдыхать, Абудас!
– Спасибо, господин майор!
Тепло попрощавшись с капитаном, Сахаб снова потянулся к телефону. Капитан быстро вышел, кивнул адъютанту майора и направился в свой кабинет. Он был небольшой, но на хоромы Абудас и не претендовал.
