Максим Шахов
Устранение строптивого
15
– Логинов, слушаю!
– Как у тебя обстановка, полковник? – спросил оперативный дежурный.
– Нормально, в Войковском загораем, у бара.
– Это хорошо, потому что я у тебя группу прикрытия забираю!
– Не понял?
– Начальство приказало! В УФСБ дали добро на задержание в Северном округе наркоторговцев, а они народ серьезный! Так что каждый ствол на счету! Мало ли как обернется…
– Так а мы что, в игрушки играем?
– Начальство приказало, Логинов! Объясняй ему! – сказал оперативный дежурный и отключился.
Логинов выматерился. Аникеев вопросительно посмотрел на него. Виктор немного поколебался, но звонить начальству не стал, поскольку понимал – без толку.
– Группу прикрытия отзывают, – сообщил он Аникееву.
Леня перевел взгляд на вход в скинхедовский бар и невольно поежился.
«Топтунов» начальство отозвало сразу – это именно они сыграли у «Динамо» кавказца и милиционера. Теперь уезжала и группа спецназа УФСБ Москвы и области. Так что, в случае чего, помогать Горову уносить ноги из бара предстояло им двоим. Публика внутри была еще та, поэтому перспектива вырисовывалась не из радужных…
– Ничего, прорвемся, – сказал Логинов.
В этот момент на «торпеде» «заговорила» рация:
– Кречет-три к Кречету-один!
– На связи! – ответил Виктор.
– Нас снимают, Первый! Команда от Коршуна…
– Я в курсе. Удачи!
– Вам тоже, Первый! Конец связи…
Несколько секунд спустя из-за соседней блочной девятиэтажки вынырнул синий микроавтобус. Проехав по двору, он свернул на улицу и направился в сторону МАИ. Логинов проводил взглядом машину спецназовцев и взялся за ручку двери:
– Посмотри тут сам. Я схожу туалет поищу…
После уютного прогретого салона «Ауди» на улице было холодновато.
Логинов запахнул куртку и направился к мусорным контейнерам. За домами на сталинской высотке районной управы полоскался подсвеченный прожектором триколор. У дальнего подъезда тявкала болонка. Возле скинхедовского бара все было пока спокойно…
16
– Не, ты че, гонишь?.. Отдай, я сказала! – пьяно качнулась Сюзанка.
Она набралась еще в баре. А теперь вот решила догнаться по дороге…
Горову это надоело, и он забрал только что купленную в ларьке бутылку пива.
– Отдай!.. – с угрозой повторила девушка.
Горов отрицательно качнул головой и попытался ее обнять:
– Пошли, Сюзан! Дома…
Однако девушка вдруг схватила Степана за рукав. Тот попытался перехватить бутылку другой рукой, но недооценил свою спутницу. Сюзанка все-таки вырвала пиво, но не удержала его.
– Бам!.. – звонко ударила бутылка в окно ларька.
Стекло жалобно хрустнуло. Бутылка упала на землю и разбилась. Белая пена, словно из огнетушителя, брызнула во все стороны под звон посыпавшегося стекла. Ларешница завопила, высунувшись в окошко.
– Твою мать! – прорычал Степан.
Сграбастав Сюзанку в охапку, он поволок ее за павильон во дворы. Сзади хлопнула дверь и послышался топот.
– Эй, стой! Стой, я сказал! – услышал Горов.
Оглянувшись на ходу, Степан увидел молодого парня. То ли бойфренда ларешницы, то ли охранника. Выглядел он довольно спортивно. «Боксер!» – догадался Горов.
Затащив Сюзанку за угол павильона, Степан прошипел:
– Тихо, дура!
– Пошел ты!.. – отмахнулась Сюзанка.
Спорить с ней было некогда. Горов быстро развернулся. Он был опытным рукопашником и не собирался обмениваться с преследователем ударами. Едва тот выскочил из-за угла, Степан молниеносно повалил его на спину.
В таком положении от боксерской техники толку не было никакого. Парень, правда, махнул рукой, но его удар был не сильнее комариного укуса. Степан же наклонился и коротко стукнул противника в солнечное сплетение. Тот сразу затих. Горов метнулся к Сюзанке и ухватил ее за руку:
– Уматываем!
Держась в тени, они нырнули за ряд гаражей-ракушек. Здесь девушка вырвала руку:
– Из-за тебя, блин, пиво разбилось!
– Да хватит тебе пива! Обоссышься, блин!
– Да пошел ты!
Продолжая обмениваться любезностями, они завернули за угол и быстро двинулись мимо пятиэтажки к темнеющим справа в глубине двора приземистым строениям. Сюзанка разразилась заковыристым матом. Горов зло посоветовал ей заткнуться. Девушка открыла было рот, чтобы огрызнуться, и вдруг резко остановилась:
– А ты чего вылупился, чертов нигер?..
Степан удивленно оглянулся. В двери подъезда действительно стоял негр – очень приличный, в галстуке – и белозубо улыбался. Сюзанка с криком рванулась к нему. Негр перестал улыбаться и подался назад.
– Стой, дура! – попытался перехватить девушку Горов, но опоздал.
Как на грех, негр споткнулся о порог и не успел захлопнуть подъездную дверь. Злая на весь мир, Сюзанка, словно дикая кошка, вцепилась в него.
– Назад, дура! – заорал подскочивший Горов, пытаясь оттащить ее. – Пошли, твою мать!
– Отпустите! – кричал негр. – Отпустите!
– Ненавижу нигеров! – визжала Сюзанка.
За этим шумом никто из них не расслышал, как к подъезду подкатил резво свернувший во двор «УАЗ».
– Эти они! – ткнул пальцем сидевший на переднем сиденье старший группы. – Быстро!
Выскочившие из «УАЗа» милиционеры с дубинками бросились к подъезду.
Негр радостно завопил:
– Спасите, убивают!
Горов, быстро оглянувшись, выматерился и в последний момент прикрыл голову руками. Но это не помогло. Вошедшая в раж Сюзанка как-то исхитрилась укусить одного из ментов, после чего на них с Горовым обрушился буквально град ударов.
К тому времени, когда из свернувшей во двор «Ауди» выскочил Логинов, спасать Степана было уже поздно…
17
– И сигарет оставьте, шеф, – попросил Горов, оглянувшись на приоткрытую больничную дверь с матовым стеклом.
– Да-да, держи, Степ! – торопливо протянул пачку Логинов.
На Горова он старался не смотреть. Узнать Степана было проблематично. Распухшее лицо его имело стойкий бордово-фиолетовый оттенок. Левый глаз майора вообще заплыл, правый едва проглядывал из узкой щелочки…
Но самое паршивое было то, что, одевая на Горова наручники, бравые войковские милиционеры сильно перестарались. Едва сросшиеся кости треснули, и правая рука Горова снова была в гипсе. Горов взял сигареты левой рукой и кивнул:
– Спасибо, шеф! Ну что, я, наверное, пойду прилягу, а то башка, блин, раскалывается…
– Да, Степа, давай! – Логинов протянул было для рукопожатия правую руку, но спохватился и осторожно коснулся плеча Горова. – В общем, пару дней тут перекантуешься, на случай, если Стикс вдруг клюнет, а там в госпиталь тебя переведем. Лады?..
– Ага, – глухо сказал Горов. Если он и испытывал энтузиазм, то очень умело его скрывал. – Только навряд ли он теперь клюнет, шеф. Кому нужен загипсованный киллер…
18
Телефонный звонок полоснул по нервам. Голова была тяжелой, словно Логинов и не спал вовсе.
– Да! – сиплым голосом ответил он.
– Это Сапунов, полковник! Я вам звонил на рабочий, но там говорят…
– Да, я еще дома… – резко сел на кровати Виктор.
– Виктор Павлович!.. – В голосе следователя прозвучали возмущение и обида одновременно.
– Я просто не хотел вас будить, – сказал Логинов. – Сегодня ночью внедренный к скинхедам майор Горов попал больницу.
– Его что, раскрыли?
– Да нет. Его девушка-скинхедка, если это создание, конечно, можно назвать девушкой, спровоцировала по пьянке конфликт на расовой почве. В общем, милиция перестаралась…
– Так Горов ранен?
– Перелом без смещения. Вернее, трещина, но гипс наложили. Я на всякий случай пока поместил его в межрайонную больницу вместе с этой его девушкой. Горов успел забросить крючок, но навряд ли это теперь сработает. В общем, посмотрим…
– Понятно. А с «лимоновцами» как?
– Капитан Аникеев, – посмотрел на часы Виктор, – через пару часов будет на презентации.
– На какой презентации?
– Живой классик Эдичка Лимонов одарил мир очередным романом. Аникеев будет изображать левацки настроенного журналиста.
– Понятно. Живут же люди, – вздохнул следователь, – книги пишут, презентации проводят…
– Да, – согласился Виктор. – Поэтому и не верю я, что это что-то даст. Лимонов свой срок отмотал, и это стало для него хорошим уроком. Навряд ли он горит желанием снова угодить на нары… В общем, по-моему, тут что-то не то.
– Что не то? – не понял следователь.
– Да с версиями нашими. Вы не возражаете, если я по вашему поручению переговорю с Башмановым? Может, он сможет навести нас на верный след?
– Да нет, конечно. Вы думаете, он что-то скрыл?
– Не знаю, честно. Просто чувствую, что с этими группировками мы тянем пустышку…
19
Павел Андреевич Башманов лежал поверх одеяла на своей кровати в палате ЦКБ. На нем был темный спортивный костюм «Адидас» с цветными вставками и льняные носки. Прическа была безукоризненной, на носу красовались очки без оправы. Павел Андреевич изображал, что всецело поглощен чтением какой-то англоязычной газеты.
– Здравствуйте, к вам можно?.. – спросил Виктор.
Башманов после небольшой паузы удивленно уставился на него поверх очков. Получилось это у него очень натурально. Не знай Логинов, что медсестра предупредила больного о посетителе, он бы, пожалуй, даже поверил.
– Ну, раз пропустили, значит, можно! – кивнул Башманов. – Здравствуйте! Прошу!
Павел Андреевич сел, свернул газету и положил на тумбочку. Очки он также снял. Логинов отодвинул стул для посетителей и, подобрав полы хрустящего халата, сел напротив него.
– Чему обязан? – спросил Башманов, продолжая играть недоумение.
– Полковник Логинов! Управление по борьбе с терроризмом!
– Ясно… – презрительно искривил нижнюю губу Башманов и перевел взгляд на газету. Лежала она так, чтобы Виктор мог прочитать англоязычный заголовок статьи: «ФСБ – дубинка Кремля». – Получили задание своих коллег выгораживать?
Логинов спокойно смотрел на Башманова и молчал. Пауза затянулась, и Павел Андреевич, в конце концов, был вынужден поменять свою эффектную позу. Повернувшись, он спросил:
– Почему вы молчите?
– Я, Павел Андреевич, офицер управления по борьбе с терроризмом. И моя работа заключается не в том, чтобы кого-то выгораживать, а в том, чтобы спасать жизни людей – вне зависимости от того, кто они…
– Так, значит, вы пришли меня спасать?..
– Можно и так сказать, – серьезно кивнул Виктор. – А можно сказать и по-другому: просто наше управление привлекли к расследованию, и мы стараемся честно выполнить свою работу, то есть найти и обезвредить преступников…
– И как успехи?.. – саркастически улыбнулся Башманов.
– Пока не очень, – признался Виктор. – Именно поэтому я к вам и пришел… А насчет вашего сарказма… Один из моих подчиненных, стараясь раскрыть нападение на вас, получил сегодня ночью многочисленные травмы и угодил в больницу. Далеко не такую комфортабельную, Павел Андреевич…
– Вы хотитет меня разжалобить?
– Нет. Конечно, это наша работа. Никто не заставлял нас ее выбирать. И мы не требуем, чтобы вы нами восхищались. Но на элементарное уважение вправе рассчитывать. Не так ли?
Башманов промолчал. Виктор продолжал:
– Поверьте мне, мы отрабатываем различные версии, Павел Андреевич. Однако интуиция подсказывает мне, что следствие пока чего-то не видит… Одним словом, вы не могли бы еще раз рассказать мне со всеми подробностями, как все произошло?..
Башманов страдальчески поморщился.
– Я понимаю, что для вас это мучительно, – кивнул Логинов. – Но это в ваших же интересах. Поймите!..
Башманов опустил голову и некоторое время раздумывал. Потом проговорил:
– Не знаю почему, но я вам верю. Это случайно не вас в девяносто шестом президент награждал в Екатерининском зале Кремля орденом Мужества по закрытому указу? Там еще пианист был этот, как его…
– Случайно меня, – посмотрел в окно Виктор. – Адельянц его фамилия. В смысле пианиста.
– Значит, я не ошибся, – сказал Башманов и зажал руки между коленями, как будто ему вдруг стало холодно. – Хорошо. Я расскажу вам, как это было…
20
– Ясно, – сказал Логинов. – И они вообще ничего не говорили?
– Нет! В том-то и ужас. Они были как киборги в этих своих масках…
– И между собой? – на всякий случай спросил Виктор.
– Нет… – покачал головой Башманов, передернув плечами.
Его взгляд был устремлен в угол, лицо словно искажено судорогой.
Башманов снова переживал самые ужасные секунды своей жизни. Логинов сказал:
– Ну что же, тогда…
В этот момент не слышавший его Павел Андреевич вдруг дернул головой.
– Хотя… Постойте… – зашевелил он губами. – Да!
Логинов осекся и замер. Башманов прищурился и проговорил:
– Когда я уже лежал, один из них сказал… вернее не сказал, а-а… негромко крикнул: «Жалеешь?!»
– «Жалеешь?..»
– Нет, скорее «Жалеешь!» Не с вопросительной интонацией… Да, точно, – наконец перевел взгляд на Логинова Башманов. – Он крикнул: «Жалеешь!» Мол, давай, действуй!
21
Логинов прямо из ЦКБ позвонил Сапунову, чтобы сообщить о разговоре с Башмановым, но ни один телефон следователя не отвечал. Это могло означать только одно: Сапунова в очередной раз выдернули к начальству. Логинов посмотрел на часы и вдруг подумал, что нужно бы пообедать, пока есть возможность…
Двигаясь в потоке машин, он автоматически крутил баранку, в голове же крутилось это «Жалеешь!» Впереди показалась внушительная пробка. Логинов свернул, чтобы ее объехать, и совершенно случайно оказался возле рынка. На его задворках выстроилась куча машин. За ними кружком стояло несколько кавказцев.
Логинов ехал довольно быстро. Неожиданно на дорогу выскочила бездомная собака. Прямо под колеса. Логинов среагировал мгновенно. «Ауди» взвизгнула тормозами и встала как вкопанная, но собаку все-таки задела. Чуть-чуть.
– Твою мать! – выругался Виктор.
Собака, скуля, бросилась к рынку. Она слегка прихрамывала, но отделалась легко. Логинов тронул «Ауди» с места.
Кавказцы повернули головы и что-то загалдели. Логинов уловил всего два слова: «тухш» и «джалеш». Он не был силен в чеченском, но в командировки в Грозный ездил часто. Смысл фразы был то ли «чуть не убил собаку», то ли «я бы убил эту собаку…»
И тут Виктора осенило. Он быстро оглянулся на кавказцев. Судя по всему, это были владельцы торговых точек. И среди них были чеченцы. То ли тоже владельцы, то ли их помощники – по бизнесу и, так сказать, безопасности…
А ведь напавшие на Башманова явно не были профессиональными боевиками, работающими на одну из криминальных группировок. Иначе Павел Андреевич навряд ли спасся бы. И один из них крикнул «Джалеш!» То есть «Собака!» А Башманов принял это за «Жалеешь!»
Повинуясь неожиданному порыву, Логинов сбросил скорость и стал высматривать место для парковки. Пристроить «Ауди» удалось только в конце квартала. Логинов закурил и пешком вернулся к рынку. Несколько минут спустя он уже заглянул в милицейскую каморку.
Офис был небольшой, но отделанный со вкусом, под «еврик». За столом восседал огромный русоволосый милиционер в новенькой форме и, барабаня пальцами по столу, угрюмо смотрел сквозь прикрытое жалюзи окошко на рыночную толчею. Подбородок стража порядка был выбрит неровно, лицо выглядело страдальческим. Логинов с ходу понял, что терзает хозяина каморки извечный русский вопрос: похмелиться или все-таки дотерпеть до вечера…
– Привет доблестной милиции! – с едва заметной ухмылкой поздоровался Логинов, прикрывая за собой дверь.
Милиционер недовольно повернул к нему голову. Впрочем, для того чтобы понять, ху из Виктор, ему потребовалось всего мгновение. Затем хозяин кабинета неожиданно легко для своих габаритов поднялся.
– Всегда к услугам органов! Прапорщик Борейко!
– Полковник Логинов! – пожал Виктор протянутую руку.
– Прошу! – кивнул прапорщик.
В этот момент за дверью раздались шаги, в кабинет просунулся какой-то мясник в фартуке с пакетом:
– Тимофеич, я вот тут для тебя…
– Я занят! У меня санинспектор! Не видишь, что ли?
– Извиняюсь, извиняюсь!.. – мясник тут же закрыл дверь.
– Боятся? – хмыкнул Логинов.
– Уважают… Так чем могу помочь, товарищ полковник?
– Присаживайся, Тимофеич, – махнул головой Логинов, вытаскивая сигареты. – Можно?..
– Само собой! – сказал прапорщик, выуживая откуда-то белую итальянскую пепельницу с черной крышкой-решеткой.
Виктор кивнул и сказал, прикурив:
– Дело такое… У тебя на рынке кавказцы торгуют?
– Торгуют.
– И чеченцы, я так понял, имеются?..
– Так точно, имеются, товарищ полковник. Но немного. В основном – даги и ары.
– И что, много чеченцев?.. – спросил Виктор.
– Да я не считал, но если надо, могу… – вздохнул прапорщик и посмотрел на Логинова страдальческим похмельным взглядом – мол, не томите, товарищ полковник, свой я, в доску, не видите, что ли. – Или вам конкретно кто-то нужен?
– Конкретно – имеется ориентировка на двух мужчин. По вооруженному нападению. Оба высокие, крепкие, но не толстые…
– Так, а насчет морды лица что?.. – немного растерянно поскреб подбородок Борейко.
– Насчет морды лица ориентировка умалчивает. В масках они были. Но один из них вроде бы крикнул: «Джалеш!»
– Думаете, чеченцы?.. – сразу сориентировался прапорщик.
– Предполагаю…
За дверью снова послышались шаги. Прапорщик повернулся и рявкнул:
– Занят я!
Едва приоткрывшаяся дверь тут же захлопнулась. Логинов продолжил:
– Единственная реальная зацепка – одного из них позавчера вечером сильно укусила за руку собака.
– Угу… – снова потер подбородок прапорщик. Его лицо стало осмысленным, теперь на нем не было и следа похмельных страданий. – Значит, двое, крепких… Вы это, минут пять-десять можете посидеть, пока я обернусь?
– Могу, – немного удивленно кивнул Логинов.
– Ну я тогда пошел! – потянулся за фуражкой прапорщик. – А вы тут не стесняйтесь! Гоните всех в шею, я, мол, на территории!
22
Логинов затянулся сигаретой и повернулся к прикрытому жалюзи окошку. За ним туда-сюда сновали люди, внутрь пробивался приглушенный шум рынка.
Действовало это успокаивающе, примерно так же, как наблюдение за аквариумом. Логинов прищурился и решил, что следователю можно позвонить и попозже. Когда он отойдет от очередной накачки начальства…
Так прошло минуты три-четыре, потом в мерный рыночный шум диссонансом вклинился близкий голос прапорщика Борейко:
– Я сказал, Самвел, чтоб через три минуты этого не было! У меня вон санинспектор сидит! Или ты хочешь, чтоб из-за тебя рынок закрыли?
Раздались торопливые шаги. Прапорщик Борейко быстро вошел в кабинет. В руке он нес нагруженный почти доверху пакет, под мышкой торчала большая пластиковая бутылка минеральной воды.
– Это вам! – бухнул пакет на пол у ног Виктора прапорщик.
– Зачем?..
– Для конспирации! – объяснил милиционер. – Будете?..
Виктор покачал головой. Прапорщик открыл минералку, наполнил стакан и жадно выпил. Потом снял фуражку, сел за стол и почти шепотом проговорил:
– Похоже, это мои. Я на них сразу подумал, как вы сказали… Скользкие типы, хотя с документами все в порядке. Артур Дадашев и Доху Иткаев. Самое интересное, что Артур чех, а Доху даг. Обычно они друг с дружкой держатся по национальности, а у этих – интернационал, даже живут вместе, как «голубые». Появились на рынке с полгода назад. Работают на дядю Доху, у него на рынке несколько точек. Но дядя точно не при делах: он типичный даг-торговец, из тех, к которому придешь покупать трусы, а он тебе всучит три лифчика, ты и сам не заметишь как… Артур и Доху у него вроде экспедиторов, грузчиков и водителей. Доху вчера вообще не было, да и Артур позже появился… В общем, я только что вроде как мимоходом перекинулся парой слов с дядей. Он сказал, Доху руку прибил, когда колесо менял, теперь несколько дней не появится. Вот такие пироги, товарищ полковник!
– Так… – немного растерянно проговорил Логинов. – А этот дядя ничего не заподозрил?
– Обижаете…
– А что насчет адреса?
– Я знаю, что дядя точно живет в Мытищах. Значит, и эти где-то там, рядом. Но узнавать точно я не стал, правильно?..
– Правильно…
– Я тоже так подумал. Тем более что Артур сейчас разгружается. Минут через двадцать поедет. Так что вам лучше за ним проследить. Домой он по-любому сегодня вернется, правильно?..
23
Сколько в Москве чеченцев, Логинов точно не знал. Но что много – однозначно. Да и не факт, что один из нападавших точно был чеченцем – Виктор вполне мог и ошибиться с «расшифровкой». Поэтому, чтобы следователь не подумал, что Логинов сошел с ума, Виктор не стал сообщать Сапунову, что следит за Артуром Дадашевым. Он просто доложил ему о своей беседе с Башмановым, изложил «языковую» версию и сказал, что будет ее отрабатывать…
Бордовый «Форд» Артура направился к Горбушке. Там, в продовольственных рядах, у дяди Доху Иткаева тоже оказалась пара точек, где торговали всякими кишмишами и прочими сушеными плодами. Артур Дадашев выгрузил ящики с заднего сиденья и из багажника «Форда». После чего поехал в сторону Мытищ.
Направившийся за чеченцем Логинов старался держать максимальную дистанцию. Артур Дадашев был настороже. Логинов был слишком опытным оперативником, чтобы этого не заметить. Чеченец явно чего-то опасался. И Логинов позвонил Аникееву.
– Ты где? – спросил Виктор.
– На презентации, – негромко сказал Аникеев. В телефоне был слышен хорошо поставленный голос харьковского слесаря, умудрившегося стать известным писателем, но на старости лет зачем-то переквалифицировавшегося в революционеры. – Тут Лимон речь толкает… Если не знать ху из ху, такое впечатление, что снимают фильм про Троцкого…
– Тогда завязывай с этим дурацким фильмом и дуй ко мне!..
– Так а с «лимоновцами» что?
– Пусть развлекаются дальше!
– Понял, шеф! А куда ехать-то?
– В Мытищи! Как подтянешься, позвони – я место уточно…
– Ясно! Тогда до связи!
