Вячеслав Шалыгин
Миссия Сокола
Второпях застегнув бронежилет, Жан выбрался из машины и бесшумно закрыл за собой дверцу. Можно было и хлопнуть, любые звуки терялись в шумовом фоне никогда не спящего порта, как песчинки в море, но Лесаж любил делать все с запасом: приезжать заранее, не шуметь даже там, где шумно, чтобы случайно не сорваться и не обнаружить себя там, где тихо, надевать бронежилет на любую, самую пустяковую операцию и всегда осматриваться, даже в чистом поле.
Инспектор жестом приказал всем бойцам замереть и внимательно осмотреться по сторонам. В темноте и за нагромождениями контейнеров бойцы не могли видеть жест командира вживую, но сенсоры боевого костюма приняли и передали информацию по локальной боевой радиосети. Командир поднял руку и сделал круговое движение кистью – знак, понятный любому новобранцу. Лесаж взглянул на картинку со спутников. Бойцы выполнили безмолвный приказ. Все, кроме одного, – естественно, кроме мсье Баркова. Он решил, что приказы Лесажа к нему не относятся, и двинулся дальше, в глубь оцепленной зоны. Проклятие! Жан приказал бойцу из резерва занять освободившееся место в невидимом строю и двинулся следом за Александром.
Темнота в резкой тени контейнеров была почти непроницаемой, но Лесаж не забыл нацепить ноктоскоп с подсветкой и видел окружающие предметы вполне отчетливо. Гофрированные стенки контейнеров справа и слева, узкие щели между ними… Лесаж так и не понял, откуда вдруг вынырнул Барков. Он возник, словно призрак, справа, наклонился к Лесажу и едва слышно шепнул:
– Стойте, инспектор, замрите!
Жан покосился на Баркова. Тот смотрел куда-то вверх, на луч прожектора, прорезавший темноту чуть выше контейнеров. Луч шел почти параллельно земле, и в его свете была хорошо видна темная фигура. Некто неподвижно стоял на ближайшем контейнере. Вдруг неизвестный медленно повернул голову вправо и поднял руку, будто бы целясь в Лесажа. Ничего похожего на оружие у человека не было, расстояние позволяло рассмотреть его руки, но Барков вдруг схватил Жана за плечо и резко оттянул в сторону, под защиту гофрированного ящика. Лесаж хотел было возмутиться, но передумал. Примерно там, где он стоял долю секунды назад, взвился небольшой фонтан черной пыли и из стенки контейнера со скрежетом вывалился приличный кусок железа.
– Все ко мне! – крикнул Лесаж. – Он наверху! Он вооружен! Оператор, картинку со спутника!
– Отставить, Лесаж! – резко приказал Барков. – Он уже на земле, уходит к причалу вон по тому проходу.
– Вы его видите?! – Жан дернулся в сторону широкого прохода с рельсами для кран-балки.
– Стойте! – Барков крепко схватил его за рукав. – Вы что, так ничего и не поняли?! Этого человека нельзя заковать в наручники или подстрелить! Чтобы его поймать, нам нужен М-станнер!
– Станнер? – Лесаж помотал головой. – Что за чушь? Для чего нам эта игрушка?
– Разве Владислав не предупредил вас?
– Да, он говорил, но… М-станнер у нас есть, только он остался на базе.
– Черт вас побери, Лесаж! – Барков раздосадованно стукнул кулаком в стенку контейнера. – Вас и ваше легкомыслие! Вы что думали, это игра для младших школьников?! Немедленно прикажите доставить сюда станнер! Пусть привезут его «трансформером»!
– Вертолетам запрещено летать над городами в реактивном режиме, – Лесаж насупился.
– Тогда пусть летит в обычном, но на предельной скорости! Я постараюсь задержать клиента. И прикажите своим людям замереть, словно они соборные горгульи! Ни одного движения, только наблюдение! Ясно вам?!
– Да, – Лесаж поджал губы.
Этот парень фактически отстранил его от командования, но причина тому была весьма серьезная. Жан покосился сначала на дыру в контейнере напротив, а затем на глубокую вмятину, оставшуюся в толстой железной стенке после удара расстроенного Баркова. Пожалуй, за тем, кто стреляет без оружия, следует охотиться как раз тому, кто способен прогнуть кулаком сантиметровое железо.
Барков молча указал на запястье, а затем показал все десять пальцев. «У вас десять минут…» – перевел Лесаж. В принципе, времени на доставку станнера было более чем достаточно. Но… Жан открыл смарт и отдал не одно, а сразу три распоряжения: доставить М-станнер, вызвать подкрепление и сжать кольцо.
– Не вмешивайтесь, если только не увидите, что мсье Баркову грозит реальная опасность.
– Ясно, шеф, – командир группы захвата по-военному отсалютовал и вдруг в одно мгновение исчез с экрана.
Лесаж сначала решил, что это какие-то помехи, но смарт работал нормально, вот только изображение передавал какое-то слишком странное. Камера специальной модели «Алкателя» была оснащена режимом ночной съемки, однако с внезапно наступившей темнотой этот режим почему-то не справлялся. Минуло еще полсекунды, и микрофон «ослепшего» смарта уловил громкий отвратительный хруст, затем какой-то глухой стук и постепенно удаляющийся шорох. У Жана появилось скверное предчувствие. Прошла еще секунда, и «Алкатель» командира спецгруппы снова начал передавать изображение. Это была перевернутая, замершая картинка пыльного асфальта, длинного ряда контейнеров и кивающих в ночной перспективе портовых кранов. Машинка определенно валялась на земле. Лесаж присмотрелся. Что-то перекрывало поле обзора слева. Что-то темное, но с чуть более светлым полукругом посередине. Когда Жан понял, что это такое, он тут же почти рефлекторно нажал программную клавишу «тревога». Темное пятно слева было каблуком форменного ботинка, а светлый полукруг на темном фоне – антишоковой вставкой. Командир группы захвата лежал на асфальте.
Жан включил общую частоту. В эфире творилось что-то непонятное. Что-то грохотало, слышались невнятные возгласы, топот и хлопки бесшумного оружия. Складывалось впечатление, что группа захвата ведет бой с равными силами противника. Лесаж включил проекцию спутниковой картинки. Из двенадцати бойцов в поле зрения оставались трое. Куда подевались остальные, Жан понял не сразу.
Двоих он высмотрел лишь после того, как увеличил изображение до максимума. Метрах в пятидесяти от Лесажа два контейнера были сдвинуты с места и буквально припечатаны к соседним, ранее стоявшим примерно в полутора метрах от них. Сигналы двух «маячков» шли именно оттуда, из несуществующего промежутка между четырьмя стальными ящиками. Когда Жан представил, что произошло с попавшими в этот пресс людьми, ему стало дурно.
Инспектор снова уменьшил картинку и продолжил «поиск». Судя по тому, где обнаружились еще двое бойцов, неизвестный умело играл в прятки в лабиринтах между контейнерами и кранами. Одного агента Лесаж обнаружил под сорвавшимся с талей контейнером через два прохода от места гибели командира группы, а другого – слава богу, живого, хотя и с проломленным черепом – почти у причала. Он получил в затылок стрелой крана и, пролетев два десятка метров, едва не свалился в воду. Жан переключил канал и пустил видеокартинку на комп сопровождавших группу захвата спасателей. В шум порта влился вой сирен. Теперь оперативному отряду СБН было не до маскировки.
– Шеф! Арсен попал в механизм лебедки! – из-за поворота выскочил один из бойцов. – Помогите, у меня не получается его вытащить!
– Он жив?! – Лесаж закрыл смарт и бросился следом за агентом.
– Да, жив, только, кажется, лишился ноги… там такое месиво… – боец захлебнулся, перевел дыхание и хрипло продолжил: – Мы… зажали этого типа на складе, вон там, дальше по причалу. Вчетвером. Думали взять его… а он… Вышвырнул меня, как пушинку, из склада. Хорошо, я в шлеме. Очнулся, бросился назад, а там уже никого, только Арсен орет. Как он в шестерни попал, не понимаю.
– А еще двое? Кто это был?
– Люк и Андрэ. Я не знаю, шеф. В складе их нет. Может, дальше побежали. Этот… «черный» очень быстро двигается.
– Мсье Лесаж, – на боевой частоте объявился Барков. – Я же приказал, никакого преследования! Вы хотите потерять всех своих людей?
– Я… – Лесаж не нашел, что ответить.
– В машину координаторов врезался погрузчик, вы в курсе? Двое ваших операторов едва успели выпрыгнуть. Что они делали в зоне проведения операции? Почему здесь спасатели?
– У нас потери, мсье Барков. Мои люди не вмешивались, пока их не спровоцировали.
– Отзовите всех! М-станнер доставлен?
– На подлете, – Жан заглянул в смарт. До прибытия вертолета оставалось минут пять.
– Возвращайтесь в…
Связь прервалась. Лесаж негромко выругался. Если Барков попал в такую же «темную полосу», как командир группы, дело пахло очередным трупом. Жан запросил координаты гостя. Спутники видели его макушку примерно в трех «контейнерных кварталах» от Лесажа. Он крался, будто кот, выслеживающий воробья, – медленно и осторожно. Вот только, за кем он крадется, «Невод» определить не смог. Часть изображения, как раз та, куда направлялся Барков, выглядела сплошным черным пятном.
Опережая бегущих, к складу подрулила машина спасателей. Лесаж перешел на шаг и сделал пару глубоких вдохов-выдохов. Когда он добрался до складских ворот, стонущего Арсена уже грузили в «Скорую». Отрезанную механизмом ногу санитар вынес отдельно в полиэтиленовом мешке.
– Да что тут происходит, черт возьми?! – вырвалось у Лесажа.
– Экраноплан! – вдруг закричал один из бойцов. – Шеф, вон из того дока вышел экраноплан! Он уходит в море!
– База, предупредите береговую охрану! – щелкнув по смарту, приказал Лесаж.
– Уже сделано! – ответил оператор службы слежения. – Вертолеты поднимутся в течение пяти минут. Далеко эта лягушка не ускачет.
– Дьявол, – Жан выключил смарт и сплюнул на без того заплеванный причал. – Он был у нас в руках!
– Это вы были у него в руках, – холодно возразил вышедший из тени склада Барков.
Лесаж взглянул на Александра исподлобья. Русский был прав. Жан был наказан за свою самоуверенность, причем самым жестоким образом. После пятиминутного ночного кошмара наяву никакие выволочки начальства были уже не страшны, и Лесаж просто опустил взгляд, готовясь выслушать немало «приятных» слов. Но Барков почему-то сменил тему.
– Вертолет прибыл?
– Да, только… к чему нам теперь станнер? Объект ушел. Или вы надеетесь, что его сумеют перехватить пограничники?
– Нет, – Барков выглядел немного странно, будто бы боялся лишний раз пошевелиться.
– Вы ранены?! – догадался Лесаж. – Эй, спасатели, носилки сюда!
– Не надо, – гость сделал шаг назад в тень склада. – Проводите меня к вертолету.
Судя по отсутствию интонаций и холодности голоса, Баркову было очень тяжело говорить. Лесаж кивнул и указал на проход, ведущий к вертолетной площадке.
Весь путь до «вертушки» Барков молчал, видимо, экономя силы. Если ему досталось, как и всем другим, это было неудивительно. Бил неизвестный злодей неслабо, по крайней мере, не слабее, чем сам Барков, а значит, запросто мог переломать оппоненту ребра. Со сломанными ребрами много не поговоришь.
«Как он еще идет, непонятно. Мужественный человек». Лесаж уважительно взглянул на Баркова. В слабых отсветах прожекторов он выглядел бледным, как мел.
– В госпиталь? – спросил пилот, когда Александр занял место в салоне.
– Да, – Лесаж подтвердил приказание кивком. – И поскорее.
– А остальных?
– Их доставим «вертушкой» спасателей.
– Наша быстрее, – пилот неодобрительно покосился на равнодушно отвернувшегося Баркова. – Ну, как знаете.
То, что гость не предложил взять на борт других раненых, Лесажа тоже слегка покоробило, но он списал все на состояние Баркова. Когда ты всецело погружен в свою боль, тебе чаще всего не до чужой и не до сантиментов. И вообще на самом-то деле это промашка Лесажа. Нечего перекладывать со здоровой головы на больную элементарные просчеты! Сказал бы спасателям – погрузить Арсена и контуженного стрелой Пьера в эту «вертушку», Барков наверняка бы не возражал.
– Летим в аэропорт, – сквозь зубы процедил Барков.
В глубине души Лесаж почувствовал облегчение. Александр спешил вернуться в Москву и лично доложить Владиславу о сложившейся ситуации. Вряд ли он станет защищать Лесажа, но, вольно или нет, Барков списывал ему хотя бы один просчет – с доставкой раненых в госпиталь. Аэропорт был в другой стороне.
– Удачи на ковре, – Лесаж отсалютовал. – До свидания, мсье Барков.
Александр, не оборачиваясь, кивнул. Дверца «трансформера» закрылась, и Лесаж, прикрываясь ладонью от ударившего в лицо ветра, покинул площадку.
Когда габаритные огни вертолета растворились среди аналогичных огоньков снующего над Марселем воздушного транспорта, Лесаж тяжело вздохнул и поплелся обратно к складу. Операция с треском провалилась, но не закончилась. Во-первых, Жан пока не получил рапорт от ушедших на перехват пограничников, а во-вторых, прибывшие на помощь полицейские пока не нашли всех пропавших бойцов СБН.
У ворот склада переминались трое уцелевших агентов и сновали коронеры. Полицейские шарили лучами фонариков по причалу и между ближайшими контейнерами. Флегматичный лейтенант полиции сидел на невысоком железном ящике неподалеку от выложенных в ряд черных мешков с телами погибших бойцов СБН и задумчиво разминал незажженную сигарету.
– Здравствуйте, Ален, – Лесаж устало сел рядом с лейтенантом. – Давненько не виделись.
– Здравствуйте, инспектор… пардон, не знаю, как называется ваша новая должность.
– Шеф западноевропейского отдела СБН.
– Мы не виделись пять лет, – Ален кивнул. – Вы уехали в Париж на повышение сразу после поимки Рэйвена.
– Да, – Жан замялся. – Угостите сигаретой, Ален?
– Да, конечно, – офицер вынул из кармана пачку.
– Бросил месяц назад, но… – Лесаж вытащил из пачки сигарету. Руки у него заметно дрожали.
– Понимаю, – Ален щелкнул зажигалкой. – Такая бойня. Сколько вас было?
– Двенадцать, плюс один из главного офиса.
– Тринадцать, – Ален тоже прикурил. – Вроде бы счастливое число… А их?
– Один, – Жан нервно смахнул упавший на колено пепел.
– Один? – Ален удивленно взглянул на Лесажа.
– Да, только один, – бывший инспектор щелчком отбросил сигарету.
Лейтенант хотел что-то сказать, но его опередил возглас старшего группы коронеров:
– Сюда несите! Морис, достань еще три мешка!
– Почему три? – Лесаж встал.
– Один живой, – будто эхом к вопросу Жана прозвучало из темноты.
– Морис, два мешка, – невозмутимо исправился главный коронер. – Медики, один ваш!
Из кареты «Скорой» тотчас выпрыгнули двое санитаров с носилками, а секундой позже выбрался и врач. Лесаж мельком взглянул на тела бойцов. Да, это были Люк и Андрэ. Влажная одежда, переломанные конечности, неестественно вывернутые головы… скорее всего, «черный» свернул им шеи, а после сбросил тела с причала. Жана пробрала крупная дрожь, но не от страха или отвращения, а от негодования и досады.
– Этот выживет, – уверенно сказал врач, бегло осмотрев третьего выуженного из моря человека. – Несите в машину.
– Постойте! – Лесаж торопливо пошел к носилкам. – Этот лишний!
– Как это – лишний? – удивленно спросил лейтенант полиции, присоединяясь к инспектору.
– Нас было тринадцать. Один улетел, двое отправились в госпиталь, а остальные здесь; четверо живых и шесть трупов. Этот четырнадцатый!
– Ого! – Ален расстегнул кобуру. – Неужели попался?
Лесаж остановился перед носилками настолько резко, что лейтенант едва не врезался ему в спину.
– Мсье… Барков?! – голос бывшего инспектора заметно дрогнул. – Вы?!
– Я, – слабым голосом ответил лежащий на носилках человек. – Он… ускользнул? Я не успел предупредить вас, Лесаж, экраноплан – это отвлекающий маневр. Он ушел на автопилоте.
– Теперь я это понял, – Лесаж почувствовал, как холодеет. – Но как это возможно, мсье Барков… если не вы, то кто улетел в «трансформере»?!
– В чем?! – Саша приподнялся на локте. – Вы серьезно?! На «вертушке», которая привезла М-станнер?!
– Да, – хрипло ответил Лесаж. – Привезла, но… он так и остался на борту.
– Замечательно! – Барков попытался рассмеяться, но закашлялся. – Теперь… у него есть надежный, не подлежащий досмотру транспорт и М-станнер в придачу. Просто отлично, Лесаж!
– Я идиот! – Жан хлопнул себя ладонью по лбу. – Вот почему он был таким странным… ненастоящим! Как манекен! Это была маска!
– А он талант, ваш подозреваемый, – невесело хмыкнул Ален. – Уничтожил половину группы захвата, да еще и обманул ее командира. Если хотите, Жан, я свяжусь со штабом береговой охраны, а через них с командованием ПВО. Хотя они все равно используют ваши спутники, так что вам будет проще запустить «поиск» украденного «трансформера» без посредников.
– «Черный» засечет поиск, – снова укладываясь на носилки, возразил Барков. – В его распоряжении имеется особый комп с прямым доступом к «Неводу». Лучше попытайтесь связаться с пилотом. Если он еще на борту, это единственный способ засечь «вертушку».
Лесаж открыл смарт и торопливо отыскал в телефонной книге номер пилота. Ответа на вызов не последовало. Жан выждал несколько томительных секунд и закрыл машинку.
– Теперь точно конец. Он мог улететь куда угодно.
– Нет, – вновь возразил Александр. – Я думаю, он отправился на юг или юго-восток, через море.
– Тоже немалая зона поиска, – заметил Ален. – Корсика, Сардиния, Сицилия, Мальта или дальше через море – почти все северное и северо-восточное побережье Африки. От Туниса до Порт-Саида. Вам, а вернее, вашим спутникам, придется изрядно потрудиться.
– Придется, – Барков снова закашлялся. – Мсье Лесаж, займитесь этим, пожалуйста. Я немного не в форме.
– Доверяете? – чуть заносчиво спросил Жан.
– Вы ошиблись, мсье шеф отдела, – Барков повернул голову и встретился с французом взглядом. – Ошиблись серьезно. Однако это не значит, что вам нельзя доверять. Добрецов считает вас одним из лучших, а лучшие, в понимании Владислава, это вовсе не те, кто никогда не ошибается. Это те, кто не повторяет ошибок.
– Только и всего? – усмехнулся Ален.
– Да, лейтенант, только и всего, – Барков перевел взгляд на полицейского. – Но, поверьте, таких людей очень мало. – Он вернулся к Лесажу. – Так что… начинайте поиск, мсье Лесаж. Второй раз вы его не упустите, я уверен.
– Не упущу, – Жан кивнул. – Потому, что не буду спешить, а вызову вас и штурмовые «вертушки» с М-станнерами на консолях. Раз это излучение способно нейтрализовать нашего оппонента, будем действовать наверняка. Один вопрос, мсье Барков: почему вы в этом так уверены? Секрет неимоверной силы этого негодяя заключается в использовании какой-то электроники с «М-начинкой»? Уж не нанороботов ли?
– Я же говорю, Влад сделал правильный выбор, назначив вас на должность шефа отдела, – Барков слабо улыбнулся. – Все верно, мсье Лесаж. Этот тип выкрал из секретного бункера крупную партию «нанов». Кроме того, похоже, что он добыл своего рода «универсальный ключ», способный снова отпереть ящик Пандоры.
– Активировать Систему?
– Возможно.
– Возможно? То есть вы не уверены?
– Не уверен. Потому, что… по моим данным, «ключ» до сих пор лежит в своем тайнике.
– Так, может быть, этих «ключей» два?
– Нет, только один. В этом и загадка.
– В таком случае, вам тоже предстоит поиск, мсье Барков, – приободрившийся Лесаж снова сделался уверенным в себе и учтивым. – Поиск верного пути к разгадке. Желаю удачи.
– Вам того же, – Барков обернулся к врачу. – Ваш диагноз, док?
– Ушибы, сотрясение, возможно, пара переломов без смещения… – врач пожал плечами. – В сравнении с оторванной ногой или проломленным черепом, сущие пустяки. Через пару месяцев будете как новенький.
– Пары месяцев у меня нет, – Саша улыбнулся. – Сутки, не больше.
– Ну-ну, – врач усмехнулся. – Прикажете обращаться к вам не мсье, а господь всемогущий?
– Почему все врачи скептики и богохульники?
Санитары установили носилки в машине. Врач сел рядом с Сашей и нацепил ему несколько датчиков.
– Еще мы все циники и бабники, – он хмыкнул. – Зато с нами нескучно.
Глава 5
Побережье Сомали, 3–4 сентября
Последнее, что помнил Аслан из прежней жизни, – тугой, мощный хлопок и нокаутирующий удар упругой, тяжелой кувалды в затылок. Нет, реально никакой резиновой кувалды не было, просто сравнить взрывную волну с чем-то другим Аслану не хватило фантазии. Как только голову не оторвало? Ведь над водой в момент взрыва торчала только бритая голова бывшего телохранителя. Как он не захлебнулся в поднявшейся волне – тоже загадка. В общем, выходило так, что Аслану кругом повезло. Он успел надеть спасательный жилет, схватить круг и вовремя прыгнуть за борт, а уничтоживший судно взрыв раздался, когда бывший телохранитель босса «черных» отплыл на почти безопасное расстояние. Почти. Он сутки дрейфовал по Черному морю в состоянии полуобморока, пока его не подобрали «рыбаки». В кавычках, потому что на самом деле это были африканские вербовщики. Вот так Аслан Бороев и попал в Сомали. И это был не худший вариант, ведь альтернативой был ад, куда этот шайтан Главный пытался отправить Аслана за дальнейшей ненадобностью. Путано? Так ведь вся история с «Соколом» и заговором Главного была еще тем узлом, и продолжение ее, лично для Аслана, началось со сплошных поворотов и виражей.
Например, в Африку Бороев попал вовсе не по струнке авиатрассы. Почти неделю судно шло замысловатым маршрутом, то заходя в неприметные порты, то лавируя среди мелких островов. Все это время Аслан провалялся в полузабытьи, поскольку кроме суточного купания его здоровье было подорвано полученным накануне пулевым ранением в живот. Сквозь пелену горячечного бреда до сознания иногда доходили обрывки фраз членов экипажа, и почти все они содержали рекомендации выбросить бесперспективный товар за борт. Благо, что капитан был тверд, как скала. Он заявил, что дает спасенному неделю, и если тот не выздоровеет, то пожелание экипажа будет исполнено. На седьмые сутки Бороеву полегчало, и он встал с койки. Все вопросы о его дальнейшей судьбе тут же отпали, но он так и остался «товаром».
Где-то после Босфора Аслан начал окончательно приходить в себя и интересоваться маршрутом, родом занятий экипажа и вообще жизнью, но ему никто не ответил. Суэцкий канал тоже был пройден в полном молчании. Только в порту Берберы Аслана, наконец, посвятили в главное: стоимость спасения – свобода. Вербовщики получили за него «комиссионные», а дальше Аслану предстояло решать свои проблемы с командованием крупного центра по подготовке наемников. Бороев примерно этого и ожидал, а потому не стал делать вид, что удивлен, и возмущаться. Не дали сдохнуть, и на том спасибо, а дальнейшая жизнь и проблемы действительно личное дело спасенного.
Что скажут командиры «диких гусей», Аслан тоже представлял еще до того, как встретился с ними в дырявой палатке. Если не хочешь служить наемником – иди, куда угодно, только вернуться домой из Африки будет непросто. Ведь у Аслана нет ни денег, ни документов, зато, судя по информации, найденной «гусями» в «Неводе», у Бороева есть определенные проблемы с российскими властями. Вывод прост: заработай денег на новые документы и безбедную жизнь, а потом уже возвращайся.
Все это Аслан прокрутил в голове за минуту до начала беседы, и командир «русского отряда» Борис Валуев повторил его мысли слово в слово.
– Я же вижу, фартовый ты, человече, – в финале пробасил Валуев, внимательно разглядывая Аслана. – Ты же не случайно в море свалился, так?
– Случайно, – Аслан ответил новому шефу спокойным взглядом. – А ты сюда как попал? Из морской пехоты сами не увольняются, служба – дело прибыльное.
– Ты откуда узнал? – Валуев удивленно вытаращился на Аслана.
– Не без глаз, – Бороев пожал плечами. – Майор?
– Капитан, – Борис протянул руку. – Сразу моим замом пойдешь. Три штуки в месяц, плюс «боевые» по три сотни в сутки и открытая дата контракта после трех заданий.
– Годится, – Аслан пожал руку. – Чем занимаемся?
– Пока бездельничаем. Ты осмотрись, привыкни, отъешься. Поработать всегда успеем.
С той беседы минуло полтора месяца, и Аслан успел не только осмотреться и окончательно залечить рану, но и заслужить немалый авторитет у братьев по оружию как отменный стрелок, рукопашник и вообще самый опытный и взрослый из «гусей» в Берберском лагере, а «работы» все не находилось. Это не особенно огорчало, но экономически было невыгодно – с «боевыми» нужная для возвращения домой сумма могла скопиться быстрее.
– Что ты забыл в своей России? Семья там, что ли? – лениво раскладывая пасьянс, процедил молодой поляк Янек. Он неплохо говорил по-русски и охотно перенимал у Аслана навыки рукопашного боя, а потому следовал по пятам «замка» всегда и всюду, даже перебрался в его палатку, поменявшись с итальянцем Роберто – единственным в «тридцать шестой восьмиместной», кто не говорил на «великом и могучем».
– Дела, – Аслан собрал вычищенный до блеска автомат и вытер руки сухой ветошью.
– Дела-а, – Янек хмыкнул. – Месть, так? Кровники заждались, так?
– «Не приставай к царю», – пробурчал с верхней койки коренастый, наголо бритый, как и Бороев, но не такой чернобровый и черноглазый наемник по прозвищу дядя Коля.
– Кто царь? – не понял поляк. – Он? Чего царь? Чечни?
– На западном кино воспитан, – хмыкнул Бороев. – Наших фильмов не видел. Ты ему, дядя Коля, из комедий с Ёжи Штуром что-нибудь процитируй.
– Надоел он мне. Цитируй ему, развлекай, – Коля зевнул. – А он все равно тупой поляк. Никакого роста. Персоналку бы ему дали, что ли?
– О! Я бы не отказался, – поляк мечтательно вздохнул. – Вернулся бы, дом под Краковом купил, машину новую – «Хонду-UPV»…
– В Японии на таких только женщины ездят.
– Ну и что? Все равно мы, если сравнивать с самураями, деремся, как бабы! Нам только такие машины и водить.
– Трепло, – фыркнул дядя Коля.
– Персоналку? – Аслан поднял на Колю удивленный взгляд. – Комп?
– Ну, хоть ты-то не тупи, – наемник вздохнул. – Персональное задание. Контракт. Понял?
– Теперь понял, – Аслан встал и потянулся. – Не слыхал про такие.
– Это редкость, – Коля снова зевнул и повернулся на бок, чтобы видеть Бороева. – Но пацану такая удача не грозит. Вот тебе может отломиться, а Янеку шиш с маслом, не тот класс.
– Что, дорогой контракт?
– Обычно на порядок дороже командирского, это значит двадцать твоих будет или тридцать – этого молокососа, – Коля отвесил Янеку, опрометчиво усевшемуся на нижние нары прямо под ним, тяжелую оплеуху.
– Руки! – Янек отодвинулся подальше. – Тебе тоже персоналки не видать, как уши!
– Как ушей, – поправил дядя Коля и вздохнул. – Я тут уже второй год кантуюсь, только одного на такое дело послали, вот, буквально перед твоим появлением.
– Кого? – заинтересовался Аслан.
– Зачем тебе? – Коля махнул ручищей, заодно пытаясь дотянуться до затылка Янека. – Тоже из наших, «русскоязычных». Кстати, мастер был не хуже тебя. И стрелять, и драться, и на пяти языках, как на родном, чесал. Мужики говорят, покупатель ему «лимон» пообещал. А работы чуть ли не на три недели. Прикинь, подфартило! Месяц пахоты – и на Канары.
– Ты бы пять языков выучил да каждый день по десять часов тренировался, и тебе бы подфартило, – обиженно пробубнил из угла Янек.
– Больно умный нашелся, пшебуршонок?
– Так! – молодой наемник показал дяде Коле оттопыренный средний палец.
– Подышу, – Аслан не стал досматривать привычный ежевечерний спектакль и вышел из палатки.
На пороге, роль которого выполняла деревянная решетка, теоретически предназначенная для очистки с подошв грязи, Аслан едва не столкнулся с Валуевым. Командир запнулся о решетку и разразился трехэтажным матом.
– На хрен эту фигню тут положили?! – закончив крыть весь свет по матушке, проревел Борис.
– Как положено, – Аслан усмехнулся. – Дядя Коля любит, чтоб все по уставу было. Снаружи. И «по понятиям» внутри.
– Это у нас так положено, дома, потому что грязи по колено! – Борис сплюнул. – А тут пыль одна! Африка же, кол ей в… глотку! Я за тобой, абрек, есть разговор.
– Неужели дело намечается? – Аслан выгнул бровь.
– Ну, вроде того, – Валуев кивком указал на свою палатку. – Пошли, потолкуем.
В палатке у командира было прохладно и довольно чисто. Валуев имел скверный характер, угрожающую медвежью внешность и привычку к легкой небрежности в одежде, но в душе оставался русским офицером и «на территории» любил порядок. Потому и не сломал дяде Коле нос в отместку за ушибленную ногу, а только выматерился. Аслан невольно оглянулся и хмыкнул. В палатке у Валуева под порогом не было решетки. Там лежал специальный намагниченный коврик для сбора пыли.
– Садись, – Борис пригласил за стол. – Чай будешь?
– Зеленый?
– Нормальный.
– Да, – Аслан снисходительно взглянул на морпеха.
Нормы Валуев устанавливал исключительно сам. Заместитель никогда не спорил на эту тему с командиром, поскольку своеволие Бориса распространялось не дальше бытовых вопросов. В делах он соблюдал типовые нормы и правила и жестко требовал того же от подчиненных. Аслан предполагал, что именно за излишнее усердие Валуева и попросили из армии.
– Сколько сахара?
– Без сахара, ты же знаешь.
– Без сахара горько.
– Одну, – отступил Аслан. – Какое дело?
– Пока только между нами, – себе в кружку Валуев бросил три ложечки сахара, на секунду задумался и добавил еще чуть-чуть, на самом кончике. – Есть хороший контракт на двадцать человек. Условие – знание русского и чтоб не боялись электроники.
– Кто ее нынче боится, если он не обезьяна? – Бороев усмехнулся. – Сколько?
– Для начала по девятьсот тысяч «зеленых» на нос, но можно выкружить и больше. Нам с тобой сразу по полтора.
– Много, – Аслан недоверчиво взглянул на командира. – Это кто такой щедрый?
– Ты же понимаешь, личность покупателя не разглашается, – Борис шумно отхлебнул. – Какое-то новое оружие испытывать будем.
– На людях? – догадался Аслан.
– На местных, – пренебрежительно бросил Валуев. – А ты думал, наемники нужны, чтоб маковые поля сторожить?
– Нет, не думал. За такие деньги только «мокруха» заказывается. А зачем русский язык?
– Не знаю, – Валуев нахмурился. – Может, инструкции на русском будут.
– Или полевые испытания не в одной только Африке пройдут, – подсказал Бороев.
– Давай исходить из того, что знаем, – Борис отставил кружку с чаем. – Хорошие деньги, контракт «по исполнению», то есть не на год или два, а сдельный и непыльный.
– Но с кровью, – уточнил Аслан.
– В первый раз, что ли, кровь пускать? – командир прищурился.
– Нет, – Бороев спокойно допил чай. – Кого берем в команду?
– Всех. Найдется у нас два десятка бойцов со знанием великого и могучего?
– Найдется. А не боишься, что разбегутся, как только домой заявимся?
Валуев некоторое время молчал, затем взглянул на часы, поднялся и, сутулясь, направился к выходу.
– Там увидим, – бросил он на ходу. – Идем к начальству, полистаем контракты.
Представитель покупателя ждал под навесом у комендантской палатки. Кроме него за раскладным столиком сидел начальник центра, за глаза прозванный Терминатором, и его помощник алжирец Мустафа. Оба старших наемника были напряжены, это Аслан заметил еще издалека. Когда Валуев и Аслан вошли под навес, Мустафа чуть было не выдохнул с облегчением, а начальник центра прекратил играть желваками и, расслабившись, навалился на спинку пластикового кресла. Бороеву такое поведение крепких нервами наемников показалось странным. Мустафа еще ладно, он был больше бухгалтер и администратор лагеря, чем наемник, но Терминатор заслужил свое прозвище не только из-за внешнего сходства с легендарным героем киноклассики. Уж он-то был железным мужиком во всех отношениях. Чем его так напряг этот покупатель?
