Шамхал Афлатун оглы Маниев
Китайское мороженое
По нескорой пешей тротуарной дороге в ночное заведение меня все терзала мысль, что из нашей компашки я один до сих пор холост. Ася давно замужем; кстати, оказывается, ее муж тоже работает в нашей организации, только на другой питерской площадке, в центре города. Женя – вот молодец, женился всего в восемнадцать лет, в таком раннем возрасте уже нашел себе спутницу жизни. А я вот все торможу… Даже стало как-то завидно и грустно. «Мне надо что-то делать, время-то идет. После командировки вопрос семейной жизни я обязательно решу», – подумал я.
Моя задумчивая грусть отступила, когда впереди показались огни вывески клуба. Большими неоновыми буквами светилось название – DRAGON. Неон и электронные басы, громко вопящие изнутри заведения, слаженно справлялись – у входа большое скопление молодежи. Китаянки в коктейльных платьях, на высоких каблуках, крашенные под блондинов парни с модными прическами – популярный стиль местной молодежи. В дверях нас встретила улыбчивая охрана – как-никак в стране карантин, европейские лица редкость, да и хорошая реклама для привлечения народа. Нам дали один из лучших столиков, большой, с низким кожаным угловым диваном, прямо рядом с танцполом. В воздухе стоял туман от дым-машины и кальяна. Динамики, казалось, рвали перепонки – немного непривычно, но ладно, вполне терпимо.
Мы взяли коктейли. Мужчина с зализанными волосами и в костюме-тройке празднично преподнес кальян – его заказал Женя, он любитель подымить.
Я смотрел по сторонам, с любопытством изучая все вокруг. Сюрреализм – потолок сплошь кривое зеркало, стены черные, в ярких синих линиях. Вдоль линий теснятся маленькие столики. За ними нарядные модельной внешности девушки и парни – странно, все сидят, молча уткнувшись в телефоны. Как я позже узнал, это работники клуба – их задача развлекать пришедших гостей. За деньги, без интима, конечно. Их роль была простой – составить компанию одиноким людям. С девушкой или парнем можно было выпить бутылочку шампанского или пива, сыграть в карты, кости. Поговорить по душам, посмеяться.
Особняком стоит интерактивная сцена – за пультом диджей в больших наушниках бьет ритмы, а за ним большой экран с мерчем клуба. Сверху маячат лучами светодиодные прожекторы, лазерные установки. С потолка тянется серебряная цепь, на ней, рассыпая блики, висит зеркальный шар.
При всем этом колорите света и электронной долбежки танцпол был почти пуст. Всего пара человек переминалась с ноги на ногу, пытаясь подхватить ритмы музыки. После двух лонг-айлендов меня начало тянуть на танцпол. Надо было что-то делать с этим тухляком. Но тут ко мне внезапно подсела симпатичная, миниатюрная китаянка, вся сверкающая – платьишко в серебряной чешуйке, макияж с глиттером, длинные стрелки на глазах. Девушка с большим интересом начала с нами общение, чем вызвала задорное настроение коллег. На английском пошел несколько корявый, но вполне понятный разговор. Вдруг Ася встала и ладной походкой пошла на танцпол. Я непроизвольно проводил ее взглядом. Сегодня она была особенно красивой – лицо разрумянилось и было радостным, гладкие русые волосы развевались при каждом шаге. Неожиданно наша новая подруга-китаянка повернулась ко мне, широко раскрыла глаза и сказала с запинкой на английском:
– Иди к ней. Эта девушка хорошенькая.
– Зачем? Да и она замужем… – сказал я.
– И что? – разведя руками, в недоумении удивилась китаянка.
Я не знал, что ответить, и продолжал скучно попивать коктейль. Смотрел, как наши ребята за столом потягивают кальян и что-то увлеченно обсуждают. Ася танцевала одна среди незнакомцев и так двигалась… Делать все равно нечего. Я пошел на танцплощадку.
Через минуту мой потерянный в лучах и дыму взор поймал ожидаемую приятность – Ася сияла улыбкой, глаза светились удовольствием момента. Ее простые облегающие синие джинсы и черная блузка, открывающая шею, выглядели более манящими, чем любое вечернее платье. Мы оказались рядом, поймали невидимую волну. Двигались в такт, наши глаза робко опускались от внезапных встреч. Я чувствовал, что слегка теряюсь. Испугался этого, немного отстранился… Вдруг появились коллеги, и наш с Асей единый вайб сбился.
«Жалко… А, нет… Слава богу…» – мутно появилось в мыслях.
Дальше танцевали компанией. В динамичной музыке слышался русский мат. Это, кончено, очень смешило, я даже и не думал, что в китайском клубе такое слушают. Мы прыгали и смеялись под странную долбежку, пока не устали и пока не надоела эта непривычная музыка.
От клуба ребята шли прогулочным шагом. Улыбались, делились впечатлениями от необычного вечера. Прямой безлюдный тротуар добавлял релакса. Мы с Асей как-то отстали, волочились не спеша, позади всех. Практически шаг в шаг. Ночь, около трех часов. Воздух свежий и теплый. Улицы практически пустые. На первых этажах спящих домов сверкают китайскими иероглифами до сих пор зовущие витрины. Рестораны и массажные салоны ждут гостей – работают круглые сутки. Со спины чуть пугает рев мотора и громкий смешок. Мимо нас на спортивном мотоцикле пролетает парочка – хиппарская девушка с довольным выражением лица крепко обхватила в объятиях парня в кожанке.
– Нам попался хороший клуб, – произнес я, прервав тишину.
– Да, веселое местечко… – улыбчиво поддержала Ася.
Коллеги уже далеко, мы совсем отбились. Не знаю отчего, может из-за обоюдного смущения, всю оставшуюся дорогу прошли молча, так и глядя себе под ноги. Затем подошли к гостинице, поднялись вместе на лифте и коротко попрощались у дверей номеров.
– Пока.
– Пока…
Перед сном я услышал, как Ася вставила вилку в розетку, и я будто почувствовал ее присутствие – она совсем рядом, мне вдруг стало тепло…
* * *
Совсем незаметно пришел Новый год. Приближение его особо не чувствовалось, поскольку в Китае тридцать первое декабря – это в основном обычный день. У жителей Поднебесной и других стран Восточной Азии свой Новый год, и каждый раз даты торжества разные, так как началом праздника считается второе новолуние после зимнего солнцестояния. Да и погода слишком теплая – ни горстки снежка на улице. Не было того ощущения начала чего-то нового, наступления новой жизни с Новым годом, как раньше. Поэтому в нашем коллективе сегодня энтузиазм не царил. Но мы не отчаивались и решили отпраздновать, собрались нашей маленькой группой в столовой. К одиннадцати часам подошла мужская часть – Павел Константинович, Володя, Женя. Сдвинули столы в один большой, подключили компьютер к обычно не работающему телевизору на стене, ведь надо посмотреть бой курантов и речь президента. Конечно, в записи, благо Хабаровск уже отпраздновал и закинул кремлевский бой часов в интернет. Подошли девушки в праздничных платьях. Катя с новой прической и ярким макияжем. Ася на свои гладкие длинные волосы надела ободок с оленьими рожками – вкупе с румяными щечками и ямочками от улыбки выглядело очень нежно, даже хотелось сфотографировать, но это было бы глупо и неприлично с моей стороны… Сообща расставили фрукты, еду. Стол не ломился от излишка съестного, но нам помогли – порадовали гостиничные повара, еще днем в качестве сюрприза в контейнере заготовили для нас селедку под шубой. Только сельди в местных магазинах не продают, и ее заменили скумбрией. Павел Константинович раздобыл где-то красной икры, спасибо ему за эти прекрасные бутерброды. Шампанское есть, вроде все готово. Мы присели и выжидали, когда наступит двенадцать по привычному для нас теперь пекинскому времени.
– Я готова, – торжественно объявила Катя, заранее подготовив бокал, листочек с желанием и зажигалку.
Запись включена, говорит президент, теперь бьют куранты. Бутылка шампанского у меня в руках. Я по привычке прошлых лет одним движением собрался откупорить пробку, но та застряла… Видеозапись курантов заглючила, а пробка не вынималась, как бы я ни старался, вкладывая все свои силы. Наступило двенадцать часов, а у нас бардак.
– Ну вот! Так и пойдет у нас наперекосяк весь год! – воскликнула недовольно Катя, держа пустой бокал с пеплом на дне.
– Да ерунда это все, суеверие… – отмазывался я со стыдом в глазах.
Около часа мы посидели, поболтали. Съели «селедку» под шубой, бутерброды с икрой, запили все шампанским и разошлись по номерам.
* * *
В выходные я наконец выспался. Встал именно в то время, когда захотелось душе, а не будильнику. Но тоже рано, закрепилась привычка. Мое двуспальное ложе помогало высыпанию – я мог вволю спать как вдоль, так и поперек, в обнимку с подушкой. Перед подъемом лениться, тупить, мечтать, перебирать цели на будущее. Спасибо гостинице и работе за такие удобства, за эти свежие белые покрывала, за легкое, просто воздушное одеяло, за две большие подушки. Встал медленным перекатом с кровати, потянулся, зажег сигаретку, раскрыл шторы и выглянул в окно. Яркий солнечный свет чуть ослепил глаза, накрыл лицо теплым желтым лучом – он взбодрил и подарил энергию. Как же приятно. Такое красивое, пламенем, солнце. А все-таки январь… Вид с высоты шестого этажа хороший. Напротив поблескивают стеклянным фасадом длинные здания, идущие с маленьким промежутком один подле другого. Внизу на добротном участке тротуара вовсю идет утренняя зарядка. Человек тридцать, в основном женщины, в спортивных разноцветных костюмах, друг за другом повторяют движения под музыку. По бокам танцующих две переносные колонки высотой в метр, оборудованные светомузыкой и сильными басами. Динамично, синхронно, машут головой, руками, ногами, да что там, всем туловищем, как единый организм. И видно, что возраст движениям не помеха – вся седая, возрастная дама не уступает в напоре и гибкости скачущей рядом молодой соседке. В голову пришло: «Интересно, почему у нас в Питере такого не сыскать? Мы что, не следим за здоровьем, как это делают китайцы? А, знаю, свалю я все это на погоду. Ведь в нашем городке Инкоу и в январе солнечно. Зима, но ни капли снега – в Питере уже заморозки, не до групповых зарядок на улице».
После кофейка и легкого перекуса в столовой гостиницы я переоделся в футболку да шорты и отправился в спортзал на четвертый этаж. Боевой настрой кипятил меня. Сегодня надо пробежать десять километров – моя личная установка. Надо же что-то делать – я набрал лишний вес. Плюс процент к силе духа давала новая красная футболка с золотым драконом. Да и постоянная болотная тоска не покидала меня – а спорт, я знал, – это лучший антидепрессант… Подошел к стеклянным дверям зала – к моему удивлению, там виднелась Ася. Тоже встала рано, уже заняла свою крайнюю дорожку. Она шла интенсивным шагом, ровное дыхание задавало темп. Доброе приветствие глазами – дабы не сбиться. Я аккуратно присоединился, лента моей дорожки поползла. Внутри возникло неожиданное ощущение – уют в беге… Похожий ритм, настрой, общение без слов, обмен духовными токами. Мы будто единой командой упорно стремились к спортивным достижениям.
Ася ушла раньше. Странно, сразу стало ее не хватать… После пробежки я вернулся в номер, принял прохладный душ. Потом засел за ноутбук, за свою повесть. Теперь я в другом измерении. В застывшем времени. Сейчас вокруг меня мутные, еле различимые мазки. Четким видится только текст на экране компьютера. Пальцы стучат по клавиатуре, через них я чувствую, как отдается невидимой нитью тревожное сердце. Я все старался поделиться, а может, просто просублимировать идею, стоящую громадным столбом в сознании: «Нельзя терять время, оно бесценно. Его не вернуть. Каждая минута, каждый час, каждый день должны быть наполнены смыслом. Надо чувствовать жизнь, ощущать ее полностью. Нельзя умирать в серости, будучи живым…»
Вдруг разрыв мысли, восприятие резко вернулось к реальности – пришло сообщение в мессенджер на телефон: «Может, прогуляемся?» Сообщение было от Аси… Эти слова, как одеяло, сразу согрели душу, и я, конечно, согласился… Совсем ни о чем не думая, послушался внутреннего порыва…
Чуть зажатая встреча в холле. Выход на прогулку под темно-синим небом. Путь был неторопливым. Сначала нас приветствовала главная улица. Она, как всегда, жила множеством огнями и «музыкой» города – блюдом из шума машин и людских голосов. По проезжей части, будто скачком из будущего, космическим мини-кораблем на колесах пролетали электрокары. Я все не мог привыкнуть к их необычному дизайну и тихой, крадущейся езде. Из прошлого тоже был привет – вот тарахтит старый грузовичок с деревянным кузовом и фарами в форме глаз долгопята. Наша пешая дорожка тоже суетилась: народ, кажется, вышел развлекаться. Дурачилась громкая, смеющаяся молодежь в хип-хоп-одеждах. Спорили компании мужиков с дымящими сигаретами в зубах. Крикливые мамы все пытались уследить за непослушными и быстрыми ерзаниями детей в потоке напирающего в обе стороны народа. Чуть поодаль от нас находилось здание КТВ в несколько этажей. Выглядело оно не просто местом, куда приходят спеть караоке, покурить и выпить пива, а походило чем-то на Эрмитаж – экстерьер включал черты двух стилей: барокко и классицизма. Но, конечно, все в виде китайской копии. Рядом с нарядным входом зазывалы – девушка в короткой юбке и парень в классическом черном костюме. Их взгляды с интересом провожали нас, когда мы шли мимо. Дальше один к другому жались фургончики-кухни на колесах. В них суетились повара, они готовили всё – от жареных пахучих кальмаров до приторной клубники в карамели. Было немного прохладно. Ася оделась точно по погоде – на золотистых волосах белая шапочка с помпоном, на ногах белые сапожки. Черный спортивный пуховичок сидел точно по фигуре. Шла она расслабленно, такую же расслабленность подсознательно поймал и я. Наши плечи иногда доверчиво соприкасались, словно мы были давно близки. Маршрут задавала Ася, видимо, заранее знала наше направление.
– Мне нравится эта дорога, – призналась Ася. – Вечерами я здесь гуляю, обожаю все тут вокруг. Этот колорит и цвета – от них становится радостно на душе, – добавила она на выдохе.
– Согласен, совсем не похоже на наши питерские серость и уныние. И не всегда дружелюбную погодку… – сказал я, разглядывая светящиеся глаза Аси.
Поворот, прогулка. Еще поворот, гостиница уже довольно далеко, эти места для меня в диковинку. Я открывал для себя все новые и новые виды, насыщенные компаниями людей. На нашем пути попался островок из нескольких пар, они танцевали вальс прямо напротив парадной жилого дома. Длинные платья женщин развевались при движении – мужчины с гордой осанкой, в приталенных рубашках, изящно кружили своих дам. Рядом, у соседней парадной, собрались два десятка человек, они внимательно следили за игрой в шахматы двух важных стариков-мудрецов с сигаретами в зубах. Дальше, на первых этажах потрепанных временем зданий, пошла линия витрин. Наш с Асей размеренный путь по тротуару озарялся светом магазинов одежды, лапшичных, пельменных, баров. Где-то впереди послышались звуки саксофона. Мы приближались с удивлением и любопытством, наши шаги сделались короче от предвкушения. Показалась вывеска парикмахерской – звук шел оттуда. Поравнявшись со стеклянной витриной в пол, среди кресел для стрижки мы увидели женщину в возрасте. Одета в розовый халат, на голове бигуди. Она виртуозно выигрывала мелодию на этом причудливом блестящем золотом инструменте. Мы остановились и застыли от увиденного. Вдруг женщина поморщилась, отвела инструмент и громко чихнула, да так, что все бигуди разлетелись в стороны. Нас поразил безудержный хохот. Ася даже схватила меня за руку, дабы не упасть на асфальт, и из ее голубых глаз полились от смеха слезы. Эта картина меня зацепила…
Мы отдышались, пришли в себя, путь по вечерним улицам продолжился.
– Сейчас будет сюрприз. Тебе понравится, – сказала Ася, подпрыгивая, как школьница.
– Есть еще что-то круче этой женщины в бигудях? – в недоумении спросил я.
– Конечно! – продолжала резвиться Ася.
Она провела меня к темному безлюдному переулку. С задорным выражением лица остановилась и показала рукой на стену жилого дома.
– Смотри, что я нашла на днях! – воскликнула Ася.
Ася была так довольна находкой, словно дитя, нашедшее дельную игрушку в песочнице.
– Вот это да-а-а… – протянул я. – Неожиданно!
На стене обшарпанного дома были изображены яркие сказочные коты в разных одеждах. Кот в тюрбане, кот в тоге, кот-самурай, кот в робе монаха…
– Кстати, та белая кошка в тоге очень похожа на мою, – заметил я.
– А у тебя есть кошка? Ты не говорил! – сразу возмутилась Ася.
– Да, даже целых две. Люблю почесать их жирные брюшка, – хвастаясь, ответил я.
– Класс! Мне кошки нравятся, но я хочу собаку завести. У меня в детстве песик был… – задумалась Ася.
Пока мы стояли у размалеванной стены, обсуждали, кто круче – кошки или собаки, незаметно прошел целый час. Уже ночь, пора было возвращаться.
– Марат! Тут рядом, за этим домом, есть вход на гору! – вдруг объявила Ася. – В прошлый раз была тут, безумно хотелось взобраться, но одной стало страшно идти…
– Ну-у-у, пошли… – согласился я на новое приключение.
И правда, буквально за этим домом разлился зеленью парк. Сплошь засажен деревьями, обустроен скамейками, игровыми площадками для детей. В глубине парка внушительная бетонная лестница витиевато поднималась в гору.
– Такого я еще не видел… Ася, спасибо… – произнес я.
– Пошли скорей наверх! – велела Ася на ходу.
Не знаю, сколько сотен ступеней мы прошли. Устали безумно. Но это стоило того – мы вышли на широкую мраморную смотровую площадку. Перед нами открылся весь город. Вдали виднелись улицы, нарядные, одетые в ежедневный, сумеречный праздник – они играли тысячами огней. Проспекты с округлыми и треугольными площадями щеголяли четкой, лучистой геометрией. Низенькие и высотные здания, словно старшие и младшие, богатые и бедные, дружно ютились меж линий дорог. Слева от наших изумленных моментом глаз контуром в низине обвивала горы освещенная желтыми фонарями магистраль, она казалась плавным каналом лавы, отделяла молчание темной горной природы от городской суеты. Сверху, над всей этой красотой, еще более обширное изящество мира, безвременье – чернильное, неясное, неизмеримо высокое небо с редкими точками звезд. Я в бездумье сделал глубокий вдох… Казалось, богатый оттенками природы, чистый, мудрый ночной воздух проник во все сосуды и открыл мне потаенные мысли: «Возможно, это неизведанное и бескрайнее сейчас смотрит на нас с Асей и тихо умиляется нашим неуверенным взглядам друг на друга, нашему застенчивому молчанию и нашей несмелой близости».
Прогулку пора было заканчивать, мы двинулись обратно. На ступенях я временами придерживал Асю под руку – боялся, упадет. Дальше шаг был чуть быстрей – клонило в сон.
По возвращении в гостиницу мы обменялись взглядами, скромно попрощались и разошлись по соседним номерам.
Уже лежа в кровати, я открыл мессенджер – там были сообщения от Лали: «Где ты?», «Ты пропал», «Я скучаю».
«Я ходил гулять», – ответил коротко я.
Было поздно, реакции Лали я не дождался. Думал, она уже спит. Между нами разница в пять часов.
Я не мог уснуть. Мне было стыдно перед Лали. И в тот же момент… Я ждал, когда Ася вставит в розетку вилку для зарядки телефона. Перед сном я хотел почувствовать ее присутствие.
Через десять минут я услышал звук вставленной вилки и спокойно, улыбаясь, уснул…
* * *
Утро я начал с продолжения работы над повестью. Да, снова. Ведь для того чтобы нормально посидеть над ней, есть только выходные. В будни тяжко – инженерные дела сильно изматывали. Сегодня я вновь не один – со мной опять музыка. Мелодии из маленькой колонки настраивают на рабочий лад. Музыка спокойная, этническая. Описания и действия будто плывут по скрытым областям души под мягкие мотивы. Я выпадаю из реальности. Вокруг не Китай, я не в номере гостиницы. Меня зовут не Марат. Я не командированный инженер, а главный герой своего произведения. Сижу на кровати в палате онкологического диспансера. Общаюсь с товарищами по несчастью – то есть по борьбе с ним. Вижу их переживания, эти переживания проходят сквозь меня и превращаются в ответные мысли и слова. Персонажи, я с ними уже подружился. Их лица, движения реальны. В дебрях памяти я отыскал образы. Знакомые люди, актеры из фильмов. Они разговаривают со мной, делятся своими проблемами. Вот безумный антагонист, он стоит в конце палаты у окна. Он не знает, что делать со своим безумием. В конце повести этот «потерянный» должен во всем разобраться, как и главный герой. Путеводителем в этом буду я. Попробую, но все же не знаю, как получится. Моя персона не профи, не литературный мастер. Специальных вузов и курсов не заканчивал. Прошло несколько часов – я вышел, эмоционально истощенный, из мира стука тревожного сердца и хитрых, заумных извилин мозга. Как же точно говорил Эрнест Хемингуэй: «Писать на самом деле очень легко. Ты просто садишься перед пишущей машинкой и начинаешь истекать кровью».
Я писал, пил кофе, смотрел в окно из номера на синее небо, курил и снова писал. Так я и просидел опять до самого вечера. Воскресенье подходило к концу.
Вдруг за стенкой послышался заливистый громкий смех. Приятный тембр. Вовсю смеется Ася. Думаю, муж позвонил, веселит ее. «У них такая длинная история – десять лет… Люди на такой дистанции уже родные. Тут все понятно, все правильно», – задумался я.
Настроение сразу упало. Надо отвлечься. Хочу закончить свой выходной день одинокой прогулкой по вечернему городу. Я второпях вышел, дверь громко захлопнулась.
Я брел по темной улице, лиричная музыка в наушниках задавала ритм настроению грусти. На душе было неспокойно. Я заходил в жилые дворы, глубокие закоулки. Мне хотелось выпить хоть каплю искренности простых китайцев. Хоть чуточку, через атмосферу, поесть их общего стремления к построению домашнего очага. Ведь родные для китайцев есть основа всей жизни. Мне хотелось ощутить себя на время местным, не чужим иноземцем, а добрым другом. Казалось, китайцы мне близки по духу – прямые в своей простодушности, такие, как и я. Я хотел почувствовать себя своим для них человеком, дотронуться до их жизни, мечтаний. В этих мерклых переулках я искал именно этого. Глазами ничего не замечал, но воздух тут был чистосердечен. И черное небо – оно на меня так добро смотрело. Но вот оно заплакало… Наверное, заметило мое настроение. Начался мелкий дождь. Пора идти обратно…
Ботинки шаркали, мой взгляд плелся по крашенному в смоль от воды асфальту. Поднял голову, увидел в нескольких метрах под светом фонаря образ – девушка в белой шапочке и черном пуховичке. Кто это? Так стоит одиноко… Это же Ася!
Она рассматривала что-то в телефоне. Подошел ближе, не отрывая взгляда. Встал напротив.
– Привет, – сказал я, любуясь нежным, бледным лицом коллеги.
– Привет… – произнесла она с открытым удивлением.
– Интересное совпадение. Что ты тут делаешь ночью? – спросил я.
– Я просто вышла прогуляться, – улыбнулась она. – Решила развеяться перед завтрашним днем.
– Я тоже. Но дождь пошел. Заболеем. Нам надо бы обратно к гостишке, – сказал я, видя, что Ася начинает мерзнуть.
– Пойдем, – согласилась она.
Ася убрала телефон в карман. Медленным шагом, будто упиваясь небесной моросью, мы направились к гостинице.
Впереди уверенно растет шум, звук идет из углового здания с дизайном на английский манер. Фасад кричит светодиодной вывеской с надписью «Live, Laugh, Love». В окнах виднеются люди. Первый и второй этажи битком. Вовсю веселится бар. В такое-то время? Я, конечно, пропустить новое приключение никак не мог. Все-таки прозаик, хоть и начинающий. И жить мне надо, и вообще, я просто хочу – в полной мере.
– Я, пожалуй, зайду туда, – решительно объявил я. – Ненадолго, а ты уж иди спать.
– Как это спать? – возмутилась Ася. – Я тоже хочу! – сказала она, топая сапожками ко входу в бар.
Внутри был аншлаг. Два этажа, полные народу. На первом сразу слева барная стойка, за ней в платье трактирщицы смешливая женщина в возрасте. К ней стояла очередь из семи молодых ребят. Они говорили громко, в руках держали бутылки виски и пива. Рядом несколько длинных многоуровневых полок с импортными бутылками – виски, текила, водка, пиво и вино. По периметру высокие холодильники – тоже с напитками из разных стран. В самом углу винтовая деревянная лестница, она вела на второй этаж. Мы с Асей сразу направились туда. Обычно, заметив европейские лица, тем более женское, китайцы начинали дружелюбное приветствие, но тут ноль внимания, каждый здесь был занят бодрым общением в компании. Довольно дешевый интерьер оживляла люстра в виде старинного корабельного штурвала. Казалось, она покачивалась на длинных цепях от резких движений посетителей. Мебель простецкая – круглые столики, к ним приставлены табуреты. Все места заняты, кроме одного неудобного столика в тесноте – в самом центре зала. Мы с Асей как-то влезли, аккуратно вклинились среди соседей. На столе пустовали два металлических стакана.
– Зачем эти стаканы? – спросила с любопытством Ася.
Я осмотрелся по сторонам. Вдруг шумный парень справа долбанул стаканом об стол и что-то радостно крикнул во все горло.
– Пока непонятно… Но интересно, – ответил я, внимательно рассматривая галдящих людей за столом рядом.
К нам подошел официант, на внешний вид невыспавшийся студент – в очках, мятой рубашке, чуть лохматый. На беглом английском предложил их фирменное пиво и сразу выдал игральные кости.
– Зачем кости? – продолжил я разговор на иностранном.
– Смотрите.
Парнишка взял стакан, закинул в него кости и со всей дури ударил им по столу. Да так, что аж очки чудом удержались от полета с его головы.
– Пять. Четыре. Итого девять. Кто меньше выбьет, тот пьет.
– Класс! – в один голос ахнули мы.
Наш официант ушел, и, не успел я с Асей обменяться парой-тройкой фраз, как он вернулся, держа в руках кружки с пивом, золотистая жидкость заливисто пенилась. Мы задорны и решительны, игра началась. На лице Аси азарт – с блеском в глазах делает ход первой. Сильный замах – стакан с костями ударяет громко об стол. От неловкого удара кости слетают на пол.
– Черт побери! – бросает Ася.
– Ну ты даешь! – кидаю я.
Ася быстро ныряет за костями под стол.
– Шесть-шесть! Ура! – слышится восторженно с пола.
Подняв резко голову, Ася ударяется об стол. Чуть корчится. Секундная заминка с потупленными лицами – и наш безумный хохот громко расходится по бару.
– Вот это да-а-а! За такое и выпить можно! – объявляю я, смотря на смеющиеся глаза Аси.
Еще игра, еще. Бокал один за другим. Уже совсем поздно, cтало просторней, народ вокруг расходится. Незаметно летит время – час за часом. Я смотрел на покрасневшие щеки Аси – она горела желанием победить. Такая наивная розовощекая конкуренция. Я кормился ее эмоциями, кормился этой энергией.
В конце концов я проиграл несколько раз подряд и довольно неплохо напился.
Глубокой ночью мы вышли из-за стола и двинулись на выход. Очень хотелось спать. Безмолвно, немного хмельной походкой направились к гостинице. Обмен сонными взглядами, и мы вернулись по номерам.
Я бросил куртку на стул у двери. Вынул телефон из кармана джинсов – оказывается, был пропущенный от Лали. Bдогонку СМС: «Что случилось? Где ты? Я очень переживаю».
Ничего не ответил. Голова болит. Хочется спать. Отвечу завтра…
* * *
Рабочий день проходил впопыхах. Я совсем умотался. Внимательным взором, уткнувшись в два монитора, перебрал базы необходимой документации. Уже до обеда разработал несколько принципиальных конструктивных решений железобетонных и металлических эстакад, каждая длиной под сто метров. Проверил акты на скрытые работы, без косяков не обошлось – чиркал ручкой необходимые правки. Успел рассмотреть и упорядочить сертификаты качества на используемые материалы. Еще Павел Константинович накидал своих вопросов, на них ответы расписал. Согласовал с офисом в Питере. И на совещание с генподрядчиком за начальника сходил, с трудом позицию по укрупнениям отстоял, благо аргументов у меня толстенная папка расчетов, ГОСТов и чертежей. От нервов выкурил полпачки сигарет. Даже почувствовал тяжелую одышку на пути из курилки. Меня напрягал объем нерешенных проблем, они копились комом. Вдобавок параллельной нитью в мыслях тревожила непонятная ситуация с Асей – встречаясь глазами, мы оба постоянно опускали взгляд. Плюс мне было стыдно перед Лали. Скорее бы конец дня, отдохну. Я частенько высматривал время на часах, но это никак не помогало. Завершение дня в виде ленивых стрелок на нужном месте не спешило ко мне подходить. Вот вернусь, куплю хорошего китайского вина, прямо из кружки выпью глоток за глотком и через десять минут усну. Других методов быстрого и относительного безвредного отупения я не знал. Хоть на время забудусь…
На сегодня запарки я наелся c лихвой – наконец пора домой. В удобном кресле автобуса я уснул буквально сразу после отбытия. Даже громкий китайский говор по телефону соседа рядом не сбил с меня вяжущей дремоты. Проснулся от внезапного толчка – развозка вдруг остановилась. Моя голова спросонок еле поднялась, толком не успевшие раскрыться глаза бегло осмотрелись по сторонам. Автобус в совсем незнакомом месте. В этот раз почему-то дальше от гостиницы. Новый водитель, кстати, тоненькая девушка, что-то крикнула в салон. Китайские инженеры дисциплинированно, послушной струей направились на выход. От происходящего в моем теле появилась нежданная бодрость. Я собрался, вежливо, но быстро пробился вперед, скорее на выход из автобуса. Мне хотелось побыть одному, и я отделился от российских коллег. Выскочил из дверей автобуса развозки и скорым шагом направился за своей целью – бутылкой. Почти сразу наткнулся на большой супермаркет. Снаружи прямоугольного здания на кислотной желтой плитке во всю высоту жирной кистью маячили зеленые иероглифы с непонятным для меня названием. В этом я еще не бывал. Уже на входе передо мной встал громадный ассортимент неведомой мне ранее всякой всячины в цветных упаковках. Своими красками все эти чудные продукты сбивали меня с ясно поставленной задачи – прикупить вина. Вокруг пачки разномастных снеков и конфет с мордашками животных, изображениями мультяшных героев. В любопытстве взял плоский пакетик с изображением мяса, думал, стейк, а на ощупь оказалось что-то жидкое, кажись, концентрат типа соуса, приправы для лапши или супа. А вот какие-то полки с толстыми и тонкими колбасками. Цвет вроде колбасы, розовый, а наклейка с бананом, клубникой… Стеллажи с конфетами, только со странными фантиками, с картинками ребрышек барбекю. А вот вижу русские конфеты «Крокант». Глаз аж порадовался. Тут они на самой видной полке, а в наших сетевых их встретить совсем редкость. Вот еще, в холодильнике рядом, лежит морозными кирпичиками русское мороженое «Коровка» в расписной бумажной обертке. Снова приятно удивлен, но опять же дома такого не видал. А может, просто склероз опять зазаборил память своей мутной стеной? Русские мороженое и конфеты, кстати, дороже, чем китайские. Так лестно… Ассортимент поражает количеством снеков, будто китайцы только их и едят: чипсы от сладких до горьких, крашенные радугой тофу кусочками, куриные лапки в вакуумных упаковках – и черные, и белые, и красные. Кажется, эти ряды тянутся бесконечно, сил их смотреть нет. Тут и метровые квадратные лотки с крупами, диковинными фруктами, овощами, грязными и чистыми корешками, заковыристыми грибами. Куча всякой быстро приготовляемой лапши, опять же, судя по принтам, от мегаострой до суперсладкой. Все-таки тут в основе огромные ряды сладкого. В России мне казалось, что в Китае все съестное будет обязательно острым, а нет, вижу, тут сладкого намного больше. Много сладкого хлеба, булок, даже семечек. Просто психоз –майонез сладкий. Думаю, пельмени есть с таким не очень.
