Шелли А. Каер
Погружение в прошлое: исцеляющий опыт предыдущих жизней
У меня нет уверенности, что этот опыт поможет Саймону в долгосрочной перспективе. Но последний раз мы общались спустя несколько лет после того, как ему поставили диагноз, – и его состояние было прежним, болезнь не прогрессировала. Он строго придерживался программы питания, включавшей здоровую пищу, много отдыха и щадящие физические нагрузки. Врачи пересмотрели свой первичный прогноз. Они сказали, что у Саймона есть шанс победить болезнь, если он будет и дальше следить за своим питанием и здоровьем.
Бернис узнала о своей жизни в первобытные времена
Я всегда с удовольствием поддерживаю беседу, когда люди хотят поделиться своими впечатлениями от отпуска. Так мы и познакомились с Бернис на одном из моих семинаров. Наш разговор зашел о круизах по Средиземному морю и порте Гибралтар, восхитительном месте и предмете вековых споров между Великобританией и Испанией. Гибралтар – неповторим. Выгодное стратегическое расположение его было оценено еще во времена Наполеона. А Гибралтарская скала – уникальная историческая и природная достопримечательность, пронизанная сетью подземных пещер. Когда я обмолвилась, что была в пещере Святого Михаила, которая поражает красотой многочисленных известняковых сталагмитов, Бернис рассказала о лодочной экскурсии в другой древний грот:
«Сойдя на берег Гибралтара, я почувствовала невероятное умиротворение. Мы отправились на лодочную прогулку по пещере Горама. Стоило мне заглянуть внутрь, и мое тело словно исчезло. На мгновение все вокруг стихло. Не знаю, что это было. Но пещера мне понравилась».
Бернис решила разобраться в причинах тех ощущений, вернувшись в прошлое. Сначала я подумала, что, возможно, в древности она бывала там в составе сухопутных или морских армий. В месте с такой богатой военной историей возможностей хватало. Но, к нашему с ней изумлению, она жила там гораздо раньше любого из вероятных конфликтов.
Я: Вернитесь к ключевому событию, когда возникла связь между вами и местом, которое сейчас называют Гибралтаром. Сосредоточьтесь на том, что происходит вокруг. Какой сейчас год?
Бернис: Еще очень рано.
Я: Вы мужчина или женщина?
Бернис: Мужчина.
Я: С вами есть еще кто-то или вы одни?
Бернис: Вокруг меня люди. Не много. Мы делаем себе копья, чтобы наловить рыбы и поесть.
Я: У вас есть семья?
Бернис: Нет. Во всяком случае не в современном понимании этого слова. Больше похоже на первобытный строй. У нас ничего нет, кроме каменных и костных орудий. Вместо одежды на нас шкуры животных. И мы не умеем говорить, общаемся звуками. Живем в пещерах. Прячемся в них от хищников и непогоды.
Я: Перенеситесь в последний день этой жизни. Как вы умерли?
Бернис: Я сорвалась со скалы. Погналась за птицей, пыталась ее поймать, но нога соскользнула. И я упала на острые скалы, а потом в море. Наверное, я смогла бы выплыть, но травмы были слишком серьезными. И я захлебнулась водой.
Я: Теперь почувствуйте себя в умиротворяющем состоянии между жизнями. Чему эта жизнь научила вас?
Бернис: Выживать. В любых условиях.
Я: Почему ваша душа решила вернуться на Гибралтар в этой жизни, Бернис?
Бернис: Чтобы вернуться к земле. Вспомнить, как жить простой жизнью и быть благодарной за то, что имеешь. Не держаться за ожидания о грядущем, а жить настоящим.
Как оказалось, пещерный комплекс Горама и Гибралтар населяли неандертальцы. И обитали они там задолго до начала известной задокументированной истории этих мест[5]. Могла ли Бернис жить в такие по-настоящему древние времена? Конечно. Благодаря методу датирования по радиоактивному углероду и достижениям в области археологии мы можем утверждать, что человечество гораздо старше, чем мы себе представляем, и неимоверно далеко шагнуло в своем развитии.
Мэдлин вспомнила о своей прошлой жизни на холодном севере
Я уже говорила о том, как сильно люблю круизы. Вероятно, из-за того, что прежние мои жизни проходили в море. За последние годы я убедилась: приверженцы путешествий по воде стремятся таким образом повторить и испытать то, что доставляло им удовольствие в прошлых воплощениях. И Мэдлин как нельзя лучше соответствовала этому утверждению. Еще я обнаружила, что те, кто любят круизы, с радостью делятся своими историями. И рассказ Мэдлин меня просто очаровал.
Она начала работать круизным агентом в те времена, когда этот вид путешествий не был настолько доступен и популярен, как теперь. Во время поездки в Северную Европу у нее случилась галлюцинация (так она это назвала), которая никак не давала ей покоя:
«Было ранее утро. Мы проплывали недалеко от берегов Норвегии. Я стояла на носу корабля и смотрела, как откалывающиеся льдины уносит в море; любовалась горными пейзажами. Внезапно перед моим мысленным взором появилась хижина и идущий из трубы дым. У меня было ощущение, что я стою в снегу в неподъемной одежде, а на голове у меня меховой капюшон, закрывающий почти все лицо. Это длилось всего миг. Мгновение спустя я снова была на корабле. Друзья говорили, что у меня богатое воображение, но это слишком даже для меня».
Мэдлин решилась на регрессию. Ей хотелось понять причины своей любви к круизам и к Норвегии.
Я: Какой сейчас год?
Мэдлин: 1713-й.
Я: Где вы находитесь?
Мэдлин: В Норвегии. В хижине посреди лесной глуши. Очень похоже на то место, что привиделось мне тогда.
Я: Вы одна или с вами кто-то есть?
Мэдлин: Я мужчина. У меня есть жена и дети. Мы в доме. Жена готовит, дети играют. Жизнь здесь сопряжена с большими трудностями, в постоянной борьбе с природой и холодом. Но в то же время она хороша.
Я: Что вы вынесли для себя из нее?
Мэдлин: Счастье в простоте.
Я: Используете ли вы этот опыт в нынешней жизни?
Мэдлин (хмыкнув): Мне бы очень хотелось, но нет. В те времена жизнь была сложной, но в чем-то гораздо проще. Свежий воздух, тишина и четкое понимание того, что по-настоящему имеет значение. Сейчас мне этого очень не хватает. Думаю, именно поэтому я выбрала профессию турагента. Так я помогаю другим выбраться из рутины и почувствовать удовольствие от новых мест и событий.
Я: В этом кроется причина вашей любви к круизам?
Мэдлин: Нет.
Я: Тогда вернитесь к тому моменту, когда впервые осознали свою любовь к морю. Где вы сейчас находитесь?
Мэдлин: Я родом из Англии. Но сейчас нахожусь на корабле, направляющемся в Африку.
Я: Какой это год?
Мэдлин: 1549-й. Не уверена.
Я: Что вы там делаете?
Мэдлин: Я матрос. Очень молод, но на хорошем счету. Не увиливаю от работы. Это лучшее, что мне удалось найти в столь юном возрасте. Но за эту работу хорошо платят. Несмотря на тяжелые условия, в море я чувствую себя свободным. Я стою на палубе и наслаждаюсь ветром, дующим прямо в лицо. Долго прохлаждаться, конечно, не получается. Но время от времени удается испытать это удовольствие. Я просто обожаю ощущение простора и легкости.
Мэдлин и в нынешней жизни оставалась пламенным приверженцем свободы. Безусловно, ее помощь другим неоценима. К сожалению, Мэдлин уже нет в живых. Это настоящая утрата для всех, кто ее знал. Уверена, клиенты навсегда останутся благодарны ей за то, что она стала для них проводником в мир морских путешествий. Мне кажется, круизы находят особенный отклик именно у тех, кто прошлые свои жизни провел в море. Знакомые переживания отлично исцеляют душу.
Прошлые жизни в Азии
В последние годы я полюбила ездить на отдых в восточные страны. Еще один яркий опыт спонтанных воспоминаний произошел со мной во время поездки в Японию на рождественские праздники. Я остановилась в роскошном пятизвездочном отеле «Парк Хаятт», расположенном в Синдзюку, специальном районе Токио. Одна из главных туристических достопримечательностей – смотровая площадка столичного правительственного здания. С нее открывается потрясающий вид на город. Сразу по прилету, закинув вещи в отель, мы с подругой отправились прямиком туда. Я никогда не забуду момент, когда впервые увидела лежащий под ногами ночной Токио, горящий миллионами огней. Я плакала. И никак не могла остановиться. Плакала от радости. Я помню свои ощущения: мне был совершенно не знаком город внизу, меня звала земля этих мест. И возникло отчетливое понимание: слава Богу! Наконец я дома! В моем сознании промелькнули картинки откуда-то из прошлого, возможно, за сотни, если не за тысячи лет до того момента, когда на месте современного мегаполиса не было небоскребов, а стояло несколько низеньких домиков.
Моя любовь к Японии не ограничивается Токио. Самое интересное в любой поездке – наибольший восторг, как правило, вызывают те места, которые никогда и не думала посещать. Купив проездной японских железных дорог, я целую неделю свободно путешествовала по этой потрясающей стране. И буквально в последний момент решила заглянуть в Нагано, город, принимавший зимние Олимпийские игры в 1998 году.
На станцию мы с подругой приехали с твердым намерением посмотреть на удивительных снежных обезьян, обитающих в местных горячих источниках. Но все туры на этот день, к сожалению, закончились. Поэтому мы отправились бродить по городу. В итоге мы направились к одному из буддийских храмов, которых по всей Японии разбросано бесчисленное множество.
Нагано был великолепен. Горные пейзажи и деревянные дома создавали атмосферу уютной заснеженной деревушки. В дополнение ко всему температура упала ниже нуля. И холодный воздух стал забираться под одежду, заставляя идти быстрее. Пока мы пробирались по улицам, я ощущала необъяснимое и все возрастающее притяжение к храму впереди. И в какой-то момент я поняла, что бесконечно люблю это место.
Мы завернули в справочный центр для туристов, чтобы поговорить с сотрудниками, взять информационные брошюры о храме и купить карту. Внезапно меня накрыло такой волной любви и тепла, что пришлось закусить губу, чтобы не разрыдаться. Я смотрела на храм Дзэнкодзи и чувствовала, будто вернулась в родной дом. Мною овладело чувство всепоглощающей радости. Нам рассказали, что нынешнему строению всего несколько сотен лет. Оказывается, на протяжении своей истории храм несколько раз сгорал дотла.
Но я чувствовала связь не со зданием, а именно с землей, как и в Токио. И до сих пор меня переполняют эмоции, когда я вспоминаю о тех местах. Я благодарна судьбе за возможность воочию увидеть эти древние земли. Вот и сейчас стоило мне взять в руки туристические буклеты о Нагано, и у меня на глазах снова появились слезы.
Я читаю курс о регрессии в прошлые жизни. По его окончании выдается сертификат. Специально для этой книги я попросила одного из учеников провести сеанс регрессии, чтобы я вернулась в свою прошлую жизнь в Нагано. Оказалось, я была монахом. Когда-то очень давно. Я не смогла определить точную дату. Помню, что принимала участие в церемонии, и учитель лил воду мне на голову. У входа в современный храм Дзэнкодзи находится чудесный фонтан со святой водой. И я имела возможность омыть в нем руки и лицо. Это вызвало у меня бурю эмоций. Регрессия помогла мне понять почему, хотя в этот раз рядом со мной не было учителя.
В следующем видении я находилась внутри храма Дзэнкодзи. Вместе с сотнями других монахов сидела в огромном зале. Было ощущение, что все дни я провожу либо в тишине, либо в распевании молитв. И я была довольна такой жизнью.
В 2019 году свой день рождения мне посчастливилось встретить в буддийском храме, где я прошла курс десяти дней тишины. Этот опыт перевернул мою жизнь. Мне удалось погрузиться в глубинные воспоминания о прежних воплощениях, подобных тем, которые я прожила в Японии. Я узнала и подругу, которая ходила со мной в храм Дзэнкодзи. Она тоже жила со мной в Японии. Неудивительно. Признаюсь, из всех мест на земле Япония – одна из самых любимых мною стран. Я могла бы посоветовать вам непременно съездить туда, но знаю: то, что нравится одному, у другого может вызвать совсем иные чувства. Все дело в человеческой индивидуальности и карме. Если же что-то внутри подсказывает, что вам нужно увидеть Японию или любое другое место, описанное в моей книге, вероятно, стоит прислушаться к этому голосу.
Следующими историями со мной поделились люди, с которыми, как и со мной, приключились интересные события во время их путешествий по Азии. Они так же, как и я, пришли к пониманию причин своих необычных ощущений и мыслей, обрели исцеление и открыли для себя эту потрясающую часть нашего земного шара.
Кэндис обнаружила у себя камбоджийские корни
Когда мы с Кэндис разговорились об Азии, она рассказала мне о своей поездке в Камбоджу. Там я еще не бывала и очень хотела бы посетить эту страну в будущем. Однажды, посмотрев программу о храмовом комплексе Ангкор-Ват по телевизору, Кэндис многие годы мечтала увидеть символ Камбоджи своими глазами:
«Я выросла в сельской местности в штате Небраска. У меня была семья с очень консервативными взглядами. Поэтому я не испытывала никаких иллюзий относительно того, что увижу в такой стране, как Камбоджа. Если честно, сомневаюсь, что меня когда-либо посещала хоть единая мысль о ней, пока я не посмотрела ту программу по телевизору. Но одного взгляда на храмы Ангкор-Ват хватило, чтобы в моем мозгу что-то щелкнуло. И меня поглотила навязчивая идея найти всю возможную информацию об этом месте. Когда я повзрослела и стала жить отдельно, то отошла от религиозного воспитания, которого придерживались в семье. Мои родители строго следовали христианским заповедям. Тем удивительнее было испытывать такие сильные чувства к религиозной святыне, находящейся на другом конце света. Но я никак не могла выбросить ее из головы. Я углубилась в изучение буддизма. С годами во мне укрепилась внутренняя уверенность, что в прошлом я жила в тех краях. Вероятно, была монахом в одном из храмов. Я долго искала возможность поехать туда и, наконец, нашла групповой эзотерический тур в Ангкор-Ват. Там живут потрясающие люди. И места просто шикарные. Там я чувствовала необыкновенное умиротворение, словно вернулась домой после долгого отсутствия».
Кэндис решила пройти сеанс регрессии. Результат оказался для нее совершенно неожиданным.
Я: Где вы?
Кэндис: В небольшой хижине где-то в джунглях.
Я: В какой части света?
Кэндис: Я там, в Камбодже. Недалеко от храмов.
Я: Отлично. Какой сейчас год?
Кэндис: Не знаю. Какие-то древние времена.
Я: Опишите свою жизнь в Камбодже.
Кэндис: Я маленькая девочка. У меня есть братья. Наша семья ютится в маленькой хижине. Мы не богаты, но счастливы. Старший брат вот-вот станет монахом и уйдет от нас. Родители гордятся им.
Я: Что связывает вас с Ангкор-Ват?
Кэндис: Наша семья часто бывает на территории храма. Мой брат, став монахом, тоже приходит сюда, а живет в другом месте.
Я: Промотайте жизнь вперед и перенеситесь к следующему значимому событию. Что сейчас происходит?
Кэндис: Я по-прежнему дома с родителями, помогаю собравшимся около него людям.
Я: Вы сами стали монахиней?
Кэндис: Нет, но я помогаю монахам и другим членам общины. Кормлю и ухаживаю за ними, когда они болеют. Что-то вроде медсестры или сиделки.
Я: Перекликается ли это с тем, чем вы занимаетесь в нынешней жизни?
Кэндис: Настоящим монахом я не стала, но научилась умиротворению. И до сих пор работаю в сфере здравоохранения. Я – медсестра. Как же это здорово, что с тех времен медицина шагнула далеко вперед. Но не менее важны здесь сочувствие и забота о людях. Любовь исцеляет.
Кэндис обнаружила, что истоки ее призвания кроются в далеком прошлом, и поняла свое предназначение в жизни. И хотя искала она совсем иного, понимание собственной приверженности к заботе о других принесло ей глубокое чувство покоя и самопознания. После сеанса регрессии я встречала Кэндис еще несколько раз. Она все так же продолжает заниматься любимым делом.
В Таиланде Отиса ждало настоящее потрясение
Мы познакомились с ним на метафизической выставке. Он интересовался регрессией в прошлые жизни, но никогда не прибегал к ней. Когда наш разговор коснулся путешествий, он вспомнил о событии, приключившемся с ним много лет назад в Таиланде.
«Бангкок – сумасшедший город. Я провел в нем несколько дней, сменил несколько отелей. Но этого хватило, чтобы понять: я уже бывал там. До точки сбора мы решили добраться на поезде. Когда проезжали через реку Квай, рядом с небольшой деревушкой, я почувствовал что-то неладное. Помню: выглянул в окно, и мне стало плохо. Стоило нам пересечь реку, и все прошло. Мне кажется, я был одним из рабочих, строивших мост через реку Квай во время Второй мировой войны».
Поначалу казалось, что Отис переживает анамнесис. Душа часто вспоминает свой опыт из прошлых воплощений. Но нас ждал огромный сюрприз. Вот что произошло:
Я: Перенеситесь в тот момент в прошлом, который лучше всего объяснит вашу связь с Таиландом. Что происходит? Какой сейчас год?
Отис: 1942-й.
Я: Прекрасно. Где вы?
Отис: В Таиланде.
Я: Отлично. Чем вы занимаетесь?
Отис (помедлив): Стою на улице.
Я: В одиночестве, или с вами есть кто-то еще?
Отис: Сейчас я один. Но где-то рядом есть люди.
Я: Опишите свое эмоциональное состояние.
Отис: Я зол.
Я: Почему?
Отис: Я надзираю за стройкой. Работа идет слишком медленно. Если не выправить ситуацию, я могу лишиться головы.
Я: Перенеситесь немного вперед. Что теперь происходит?
Отис: Многие умирают. Рабочие гибнут от голода и болезней.
Я: Какие эмоции это у вас вызывает?
Отис: Чувствую себя просто ужасно. Но работа должна быть сделана в срок. Конструкция очень непрочная. Многие не доживут до конца стройки.
Я: Теперь перенеситесь к своему последнему дню. Как вы умерли?
Отис: Из-за болезни.
Я: Когда это случилось?
Отис: Почему-то на ум приходит 1943 год.
Я: Отлично. Есть ли что-то общее в том воплощении с вашей нынешней жизнью?
Отис: Сложности на работе. То было действительно непростое время. Это карма. Теперь же мне приходится возвращать долги прошлого. В этом я вижу причину некоторых событий в моей жизни. Воровство коллег, аварии и тому подобное. Сейчас дела обстоят лучше. Но одно время моя жизнь была полнейшим хаосом.
Я: Вы выплатили свой кармический долг?
Отис: Да.
Я: Очень хорошо. Что-то еще вы для этого делали? Разве нет других вариантов, нежели позволять другим обращаться с собой таким образом?
Отис: Конечно. Я волонтерствую, помогаю тем, у кого не хватает возможностей приобретать хорошую еду или получать качественную медицинскую помощь. Я руковожу местным приютом для бездомных. В этот раз я стараюсь быть лучше.
Я: Почему вы решили вернуться в Таиланд?
Отис: Чтобы помочь себе. Никогда – ни в этой жизни, ни в следующих – я не стану снова делать нечто подобное. Лучше с достоинством принять смерть, чем по принуждению истязать других людей. Такую ошибку я больше никогда не совершу.
Время от времени мне встречаются люди, которые восхищаются теми или иными историческими эпохами и убеждены в своей роли в минувших событиях. А потом ситуация оказывается прямо противоположной. Отис описал так называемую «Дорогу смерти» и мост, построенный японцами в годы Второй мировой войны, чтобы облегчить себе переход в Бирму. Он стоил жизни многим тысячам людей[6]. Отис с тех пор сильно изменился и стал тем, на ком держится все сообщество волонтеров. У человеческой души всегда есть возможности для совершенствования.
