Шира Френкель
Внутри Facebook. Голая правда

Полная версия

© ООО Издательство «Питер», 2022

От авторов

Чтобы написать эту книгу, мы потратили более тысячи часов на интервью, в которых приняли участие более четырехсот человек. Большинство из них – это руководители, бывшие и нынешние сотрудники Facebook, члены их семей, друзья, одноклассники, а также инвесторы и консультанты корпорации. Мы использовали информацию из более чем сотни интервью с представителями (или помощниками представителей) законодательных и регулирующих органов, с защитниками прав потребителей и права на неприкосновенность частной жизни, а также учеными из США, Европы, Ближнего Востока, Южной Америки и Азии. Все те, с кем мы беседовали, лично принимали участие в описанных событиях или узнали о них от непосредственных участников. Упоминаемые в книге репортеры The New York Times – это мы и/или наши коллеги.

«Внутри Facebook» опирается на никогда не публиковавшиеся ранее имейлы, служебные записки и официальные документы, подготовленные или одобренные высшим руководством корпорации. Многие из наших собеседников смогли восстановить в памяти разговоры в мельчайших подробностях и предоставили нам записи, совпадающие по времени с описанными событиями, заметки в органайзерах и другие документы, которые мы использовали для реконструкции цепи событий и проверки достоверности информации. Из-за продолжающихся судебных разбирательств против Facebook на уровне штатов и всей страны, соглашений о неразглашении информации в трудовых договорах и из-за боязни возмездия большинство наших собеседников соглашались на интервью только на условии анонимности. Большинство событий, описанных в книге, подтверждались сразу несколькими людьми, среди которых были как очевидцы, так и те, кто получил информацию о произошедшем из первых рук. Поэтому читатели не должны предполагать, будто все сведения предоставлены исключительно людьми, непосредственно принимавшими участие в том или ином описанном событии. В случаях, когда представители Facebook отрицали факты каких-либо событий, характеристики руководителей компании или описания некоторых сцен, сразу несколько человек, имеющих прямой доступ к информации, подтверждали нашу версию.

Мы не смогли бы написать эту книгу без всех тех людей, кто согласился дать нам интервью, зачастую рискуя своей карьерой. Без их голосов история самого значимого социального эксперимента нашего времени была бы неполной. Эти люди дали нам уникальный шанс заглянуть внутрь компании, которая заявляет своей миссией создание взаимосвязанного мира с возможностью свободы выражения, но чья корпоративная культура требует секретности и безоговорочной преданности.

Несмотря на то что Цукерберг и Сэндберг изначально выразили через своих сотрудников PR-отдела свое желание отразить их точку зрения в этой книге, они отклонили наши неоднократные просьбы об интервью. Сэндберг трижды приглашала нас на неофициальные беседы в Менло-Парке и Нью-Йорке, обещая, что после этих разговоров мы встретимся для более подробных интервью уже под запись. Но, узнав о критическом характере некоторых наших репортажей, она оборвала связь. Очевидно, что неприукрашенное описание Facebook не совпадало с ее видением компании.

Цукерберг, как нам сказали, не был заинтересован в участии в обсуждении.

Пролог. Любой ценой

Больше всего, по словам одного из бывших руководителей Facebook, Марка Цукерберга пугают три возможных сценария: что его сайт будет взломан, что его сотрудники физически пострадают и что однажды законодательные органы разрушат его социальную сеть.

В 14:30 9 декабря 2020 года этот третий возможный сценарий превратился в непосредственную угрозу. Федеральная торговая комиссия США (ФТК) и почти все штаты страны подали в суд на Facebook за причинение вреда своим пользователям и конкурентам и попытались ликвидировать компанию.

На экранах десятков миллионов смартфонов замелькали оповещения с «молнией». CNN и CNBC прервали программы передач, чтобы сообщить важную новость. Газеты Wall Street Journal и The New York Times разместили баннерные заголовки на главных страницах своих сайтов.

Несколько минут спустя генеральный прокурор штата Нью-Йорк Летиция Джеймс¹, чей офис координировал работу двухпартийной коалиции, состоящей из сорока восьми генеральных прокуроров, провела пресс-конференцию, на которой изложила суть дела, ставшего самым серьезным наступлением правительства на бизнес со времен распада AT&T в 1984 году. Она фактически обвиняла Facebook по многим статьям, затрагивающим всю историю существования компании², и ее лидеров: Марка Цукерберга и Шерил Сэндберг.

«Здесь вся история с самого начала, с момента создания Facebook в Гарвардском университете», – сказала Джеймс. В течение многих лет Facebook применяла беспощадную стратегию «покупай или убивай», чтобы избавляться от конкурентов. В результате была создана мощная монополия, которая нанесла много вреда. Она злоупотребила неприкосновенностью частной жизни своих пользователей и вызвала эпидемию токсичного и вредного контента, охватившую три миллиарда человек. «Используя огромные финансовые и информационные ресурсы, Facebook раздавила или потеснила все, что воспринимала как потенциальную угрозу, – сказала Джеймс. – Они сократили выбор для потребителей, задушили инновации и поставили под удар конфиденциальность личной жизни миллионов американцев».

Марк Цукерберг, которого более ста раз упоминали в исках по имени, был представлен как основатель компании, нарушивший правила и добившийся успеха с помощью травли и обмана. «Если кто-то ступал на территорию Facebook или отказывался продать свой бизнес, несмотря на оказанное давление, Цукерберг включал “режим уничтожения”, обрушивая на него “гнев Марка”», – написала генеральный прокурор, цитируя имейлы конкурентов и инвесторов. Глава Facebook так боялся проиграть соперникам, что «стремился уничтожить их или помешать им, вместо того чтобы превзойти конкурентов технически или инновационно». Он шпионил за ними и нарушал обязательства перед основателями компаний Instagram и WhatsApp вскоре после приобретения этих стартапов, как утверждалось далее в исках штатов.

Все это время рядом с Цукербергом была Шерил Сэндберг, бывший руководитель Google, которая превратила его технологию в мощный источник прибыли, используя для этого инновационный и вредоносный рекламный бизнес, «наблюдающий» за пользователями ради получения их личных данных. Рекламный бизнес Facebook был основан на опасном цикле обратной связи: чем больше времени пользователи проводили на сайте, тем больше данных получала компания. Бесплатный доступ к сервису служил приманкой, но его потребители несли огромные потери иного рода. «Пользователи не платят за использование Facebook. Вместо этого они обменивают свое время, внимание и персональные данные на доступ к услугам соцсети», – утверждалось в иске от штатов.

Это была бизнес-стратегия «роста любой ценой», и Сэндберг была лучшим специалистом отрасли по масштабированию этой модели. Прекрасно организованная, способная к аналитическому мышлению, трудолюбивая и обладающая превосходными навыками межличностной коммуникации, она стала идеальным соратником для Цукерберга. Сэндберг курировала все направления и отделы, которые были неинтересны ему: политика и коммуникации, юридический отдел, кадры и генерация прибыли. Годы обучения ораторскому мастерству и усилия политических консультантов, тщательно разработавших ее публичный образ, помогли ей стать благопристойным лицом Facebook в глазах инвесторов и публики, отвлекая внимание от основной проблемы.

«Все дело в бизнес-модели, – сказал в интервью один из чиновников. – Прототип поведенческой рекламы Сэндберг обращался с личными данными людей как с финансовыми инструментами, которыми торгуют на рынках, вроде фьючерсов на кукурузу или свиную грудинку». «Ее работа похожа на заразную болезнь, – добавил чиновник, повторяя слова академика и активистки Шошаны Зубофф, которая годом ранее отметила, что Сэндберг сыграла роль «Тифозной Мэри, когда согласилась на роль правой руки Марка Цукерберга и принесла с собой из Google в Facebook капитализм слежки»³.

В условиях слабой конкуренции, когда некому было заставить руководство заботиться о благополучии своих клиентов, произошел «рост количества ложной информации и насильственного или иного нежелательного контента в рамках Facebook», – говорилось в заявлении генеральных прокуроров. «Даже наблюдая такие серьезные нарушения, как российская кампания по дезинформации и скандал с конфиденциальностью данных с участием Cambridge Analytica, пользователи не покидали сайт, потому что альтернатив практически не было», – утверждали регулирующие органы. «Вместо того чтобы конкурировать по критериям качества, Facebook использовала свои возможности для подавления конкуренции, чтобы потом злоупотребить доверием пользователей и заработать миллиарды, превратив их личные данные в дойную корову», – лаконично резюмировала Джеймс.

Когда Федеральная торговая комиссия и штаты начали свой знаковый иск против Facebook, мы близились к завершению нашего собственного расследования о компании, основанного на свидетельствах за последние пятнадцать лет, позволивших нам взглянуть на компанию изнутри. В книгах и фильмах представлено несколько версий истории Facebook. Несмотря на то что их имена известны практически каждому, Цукерберг и Сэндберг остаются загадками для публики, и на то есть веские причины. Они яростно защищают культивируемые ими образы: он – мечтатель из мира технологий и филантроп; она – феминистка и кумир в мире бизнеса. И вся закулисная деятельность МПК, как сокращенно сотрудники называют штаб-квартиру в городе Менло-Парк, словно крепостным рвом, окружена верными соратниками и овеяна культурой секретности.

Многие считают Facebook компанией, которая сбилась с пути истинного: классическая история о чудовище Франкенштейна, которое вырвалось из-под контроля своего создателя. Нам так не кажется. Мы убеждены, что, встретившись на рождественской вечеринке в декабре 2007 года⁴, Цукерберг и Сэндберг увидели потенциал для превращения компании в глобальную силу, которой она является сегодня. Объединив усилия, они методично построили бизнес-модель, рост которой невозможно остановить; бизнес-модель с выручкой в 85,9 мрлд долларов в 2020 году⁵, рыночной стоимостью в 800 млрд долларов и полностью продуманной схемой.

Мы решили сосредоточить свое внимание на пятилетнем периоде, начиная с одних выборов в США и заканчивая другими, в течение которого были выявлены как неспособность компании защитить своих пользователей, так и ее уязвимости в качестве мощной глобальной платформы. Все проблемы, попавшие в основу того, что сегодня представляет собой Facebook, вышли в этот период на первый план.

Было бы слишком просто сказать, что история Facebook – это история алгоритма, в котором что-то пошло не так. Правда гораздо сложнее.

Сноски. Пролог: любой ценой

1 “NY Attorney General Press Conference Transcript: Antitrust Lawsuit against Facebook,” Dec. 9, 2020.

2 State of New York et al. v. Facebook, Inc., antitrust case filed in the United States District Court for the District of Columbia, Case 1:20-cv-03589-JEB, Document 4, filed December 9, 2020. https://ag.ny.gov/sites/default/files/state_of_new_york_et_al._v._facebook_inc._-_filed_public_complaint_12.11.2020.pdf.

3 John Naughton, “‘The Goal is to Automate Us’: Welcome to the Age of Surveillance Capitalism,” Observer, January 20, 2019.

4 Elise Ackerman, “Facebook Fills No. 2 Post with Former Google Exec,” Mercury News, March 5, 2008.

5 Facebook, “Facebook Reports Fourth Quarter and Full Year 2020 Results,” press release, January 27, 2021.

Глава 1. Не дразните гусей

Поздним вечером, несколько часов спустя после того как остальные коллеги покинули офис в Менло-Парке, инженер Facebook почувствовал, что его непреодолимо тянет заглянуть в свой ноутбук. Он уже успел выпить несколько банок пива. Может, поэтому, думал он, его принципиальность дрогнула. Он знал, что, нажав пару кнопок на клавиатуре, он сможет получить доступ к Facebook-профилю женщины, с которой у него было свидание несколько дней назад. Свидание, как ему казалось, прошло хорошо, но она перестала отвечать на его сообщения через двадцать четыре часа после окончания вечера. Он всего лишь хотел заглянуть на ее страницу в Facebook, чтобы удовлетворить свое любопытство и узнать, не заболела ли она, не уехала ли в отпуск, не сбежала ли ее собака. Все это могло бы объяснить потерю интереса.

К десяти вечера он принял решение. Он ввел пароль на ноутбуке и, пользуясь своим доступом к базе данных всех пользователей Facebook, нашел ту, с кем у него было свидание. Он достаточно знал о ней: имя и фамилию, место рождения и университет, – так что поиск занял всего несколько минут. Внутренние системы Facebook располагали богатым хранилищем информации, включая личные сообщения друзьям в Facebook Messenger за много лет, посещенные мероприятия, загруженные фотографии (в том числе те, которые она удалила) и посты, которые она комментировала или открывала. Он видел, в какие категории Facebook разместила ее для рекламодателей: платформа определила, что ей за тридцать, политически она относится к левым и ведет активный образ жизни. У нее был широкий круг интересов – от любви к собакам до отдыха в Юго-Восточной Азии. А через приложение для Facebook, которое она установила на свой телефон, он увидел ее местоположение в реальном времени. Столько информации инженер не смог бы получить, поужинай он с ней все десять раз. Но теперь, неделю спустя после первого свидания, у него был доступ ко всем этим данным.

Менеджеры Facebook всегда подчеркивают, что любой, кого уличат в злоупотреблении доступом к данным в личных целях, например чтобы посмотреть аккаунт друга или члена семьи, будет немедленно уволен. Но им также было известно, что нет никаких сдерживающих механизмов против такого злоупотребления. Система была разработана открытой, прозрачной и доступной для всех сотрудников. Это было частью основополагающих принципов Цукерберга – отсечь бюрократическую волокиту, которая замедляла работу инженеров и не позволяла им выполнять cвою работу быстро и независимо от кого-либо. Это правило было введено, когда в Facebook было менее ста сотрудников. Но спустя годы, когда в компании работали тысячи инженеров, никто не пересмотрел эту практику. И ничего, кроме доброй воли самих сотрудников, не удерживало их от злоупотребления своим доступом к личной информации пользователей.

В период с января 2014 года по август 2015 года инженер, получивший информацию о девушке, с которой сходил на одно свидание, стал всего лишь одним из пятидесяти двух сотрудников Facebook, уволенных за злоупотребление доступом к пользовательским данным. Большую часть злоупотребивших своими привилегиями инженеров составляли мужчины, просматривающие Facebook-профили интересующих их женщин. Большинство из них ограничивалось лишь просмотром информации. Но некоторые заходили гораздо дальше. Один из инженеров использовал эти данные в ходе конфликта с женщиной, которая полетела с ним в отпуск в Европу. Во время поездки между ними произошла ссора, и инженер вычислил, в какой отель она переехала после того, как покинула совместный номер. Другой инженер заходил на страницу женщины в Facebook еще до того, как она сходила с ним на свидание. Он увидел, что она регулярно посещает парк Долорес в Сан-Франциско, и однажды нашел ее там, когда она гуляла с друзьями.

Уволенные инженеры использовали рабочие ноутбуки, для того чтобы найти данные об определенных пользователях. Такая необычная активность привела в действие соответствующую систему Facebook и сообщила руководителям инженеров об этих нарушениях. Однако все это произошло уже после свершившегося факта. Неизвестно, сколько других подобных нарушений так и остались незамеченными.

Впервые проблема была доведена до сведения Марка Цукерберга в сентябре 2015 года, через три месяца после прихода нового начальника службы безопасности Facebook Алекса Стэймоса. Собравшись в конференц-зале генерального директора, так называемом «Аквариуме», топ-менеджеры морально приготовились к плохим новостям: Стэймос имел репутацию прямолинейного человека с высокими стандартами. Одной из первых целей, которую он поставил перед собой сразу после назначения тем летом, была всесторонняя оценка текущего состояния безопасности в Facebook. Это была первая оценка системы безопасности, когда-либо проводимая посторонним человеком.

В руководстве компании шептались, что невозможно провести тщательную оценку ситуации за такой короткий промежуток времени и что какой бы отчет ни представил Стэймос, он, несомненно, выявит лишь поверхностные проблемы и даст новому руководителю службы безопасности пару легких побед в начале его пребывания на посту. Всем было бы легче, если бы Стэймос тоже занял позицию безграничного оптимизма, пронизывающего Facebook. Дела у компании шли как никогда хорошо. Реклама теперь была добавлена в Instagram⁶, и была достигнута новая веха: миллиард ежедневных посетителей. Все, что требовалось от руководителей, – это сидеть сложа руки и не мешать машине работать.

Вместо этого Стэймос пришел на встречу, вооруженный презентацией, в которой детально рассматривались проблемы по всем основным продуктам Facebook, а также проблемы с персоналом и структурой компании. «Организация уделяет слишком много внимания обеспечению безопасности своего веб-сайта, в то время как ее приложения, включая Instagram и WhatsApp, в значительной степени игнорируются», – сказал Стэймос собравшимся. Facebook не продвинулась вперед в выполнении своих обещаний по шифрованию пользовательских данных в своих центрах в отличие от Yahoo, предыдущего работодателя Стэймоса. Yahoo много сделала для этого за те два года, что прошли с тех пор, как разоблачитель из Агентства национальной безопасности Эдвард Сноуден сообщил, что правительство, по всей вероятности, тайно собирало пользовательские данные, хранящиеся в незащищенном виде в компаниях Кремниевой долины⁷. Обязательства Facebook по обеспечению безопасности в разных сферах оставались невыполненными. И согласно докладу Стэймоса, компания «ни технически, ни культурно не была готова соревноваться» в этой области с конкурентами.

Хуже всего, по словам Стэймоса, было то, что несмотря на увольнение десятков злоупотребивших доступом сотрудников в течение последних восемнадцати месяцев, Facebook не сделала ничего, чтобы решить эту кажущуюся системной проблему и предотвратить подобные происшествия в дальнейшем. При помощи диаграммы Стэймос продемонстрировал, как почти каждый месяц инженеры использовали инструменты, разработанные для получения легкого доступа к данным с целью создания новых продуктов, нарушали конфиденциальность пользователей Facebook и вторгались в их частную жизнь. Общественность была бы в ярости, узнай она об этих нарушениях: в течение более десяти лет тысячи инженеров Facebook имели свободный доступ к личным данным пользователей. Стэймос привел в пример лишь те случаи, о которых компании уже было известно. «Но сотни других могли запросто остаться незамеченными», – предупредил он.

Цукерберг был явно ошарашен представленными цифрами и расстроен тем, что этот вопрос не был доведен до его сведения раньше. «Все техническое руководство прекрасно знало, что среди сотрудников были случаи злоупотребления доступом к данным. Но никто ни разу не собрал все свидетельства воедино, и теперь все были удивлены количеством нарушителей», – вспоминает Стэймос.

«Почему никто не догадался пересмотреть систему, которая давала инженерам доступ к пользовательским данным?» – спросил Цукерберг. Никто в зале не напомнил ему, что он сам разработал и внедрил эту систему. На протяжении многих лет его сотрудники безрезультатно предлагали альтернативные способы хранения данных. «В истории Facebook были шансы пойти другим путем, принять другие решения. Это ограничило и сократило бы объем собираемых нами пользовательских данных, – сказал один давний сотрудник компании, который начал свою карьеру в Facebook в 2008 году и работал в различных отделах компании. – Но это противоречило ДНК Марка. Еще до того как мы обратились к нему с предложениями этих вариантов, мы знали, что он не выберет этот путь».

Менеджеры Facebook, в том числе те, кто руководил инженерами, такие как Джей Парих и Педро Канауати, преподносили возможность доступа к личным данным пользователей как преимущество для привлечения новых сотрудников в свои технические группы. Facebook была крупнейшей в мире экспериментальной лабораторией, а подопытными служила четверть населения планеты. Руководители предоставляли доступ к данным как часть политики радикальной прозрачности Facebook и знак доверия компании своим инженерам. Понравится ли пользователю изображение связки воздушных шаров на напоминании поздравить брата с днем рождения? Или ему больше по душе эмодзи именинного торта? Вместо долгого бюрократического процесса, необходимого для выбора лучшего варианта, инженерам предлагалось просто «открыть капот» и сразу же своим взглядом оценить, что лучше работает. Но Канауати предупреждал инженеров, что доступ к этой информации является привилегией. «Мы абсолютно нетерпимы к злоупотреблениям, вот почему компания всегда увольняла каждого, кто был замечен в неправомерном использовании данных», – говорил он.

Стэймос сказал Цукербергу и другим руководителям, что увольнять сотрудников после факта нарушения недостаточно. «Ответственность Facebook, – утверждал он, – сделать невозможными подобные нарушения неприкосновенности частной жизни». Он попросил разрешения изменить существующую систему и закрыть доступ к личным данным для большинства инженеров. Если кому-то нужна была информация о частном лице, нужно было бы подать официальный запрос по соответствующим каналам. В рамках существующей на тот момент системы 16 744 сотрудника Facebook имели доступ к личным данным пользователей. Стэймос хотел, чтобы эта цифра была меньше 5000. А для наиболее значимой конфиденциальной информации, такой как координаты местоположения и пароль, он хотел ограничить доступ, который имели бы всего 100 человек. «Несмотря на то что всем известно об огромном объеме данных, доступных инженерам, никто не задумывается о том, насколько сильно выросла компания и сколько именно людей сейчас имеют этот доступ, – объяснил Стэймос. – Никто не обращает на это внимания».

Парих, глава инженерного отдела Facebook, спросил, зачем компании переделывать всю систему. Наверняка есть способ установить преграды, которые ограничили бы доступ инженеров к информации или запускали бы звуковые сигналы тревоги в случаях, когда они задают поиск по определенному типу данных. Предлагаемые изменения серьезно замедлили бы работу многих команд разработчиков.

Канауати, директор по разработке, согласился с этим. Он сказал Стэймосу, что неприемлемо требовать от инженеров подавать письменный запрос каждый раз, когда им нужно получить доступ к данным. «Это приведет к резкому замедлению работы всей компании, в том числе в области обеспечения безопасности в других сферах», – отметил Канауати.

Цукерберг сказал, что изменение системы – приоритетная задача. Он попросил Стэймоса и Канауати придумать решение и в течение года проинформировать группу о достигнутом прогрессе. Но для команд инженеров это стало серьезным потрясением. Многие из присутствовавших в зале руководителей потом жаловались в узком кругу, что Стэймос убедил босса взять на себя обязательства по капитальному ремонту структуры, представив наихудший сценарий развития событий.

Отсутствие одного из руководителей было слишком заметным на том совещании в сентябре 2015 года. Прошло всего четыре месяца со дня смерти мужа Шерил Сэндберг. Безопасность была ее ответственностью, и фактически Стэймос был ее подчиненным. Однако она никогда не предлагала осуществить подобные изменения. Более того, ее мнения об этих радикальных планах, которые предлагал Стэймос, никто не спрашивал.

Стэймос ушел в тот день с победой, но нажил несколько влиятельных врагов.

Поздним вечером 8 декабря 2015 года Джоэль Каплан находился в бизнес-центре отеля в Нью-Дели, когда ему позвонили из Менло-Парка. Коллега сообщил, что присутствие Джоэля требуется на экстренном совещании.

За несколько часов до этого избирательная кампания Дональда Трампа выложила на Facebook видеозапись речи кандидата, произнесенной в городе Маунт-Плезант в Южной Каролине. В ней Трамп пообещал занять более жесткую позицию в борьбе с террористами, а затем связал терроризм с иммиграцией. По его словам, президент Обама относился к нелегальным иммигрантам лучше, чем к раненым американским военным. «При Трампе все будет иначе», – заверил толпу кандидат в президенты. «Дональд Дж. Трамп призывает к полному и абсолютному запрету на въезд мусульман в Соединенные Штаты до тех пор, пока представители нашей страны не разберутся, что, черт возьми, происходит», – заявил он⁸. Аудитория взорвалась аплодисментами.

Трамп сделал провокационные заявления в отношении расы и иммиграционной политики центральными элементами своей позиции кандидата в президенты. Использование соцсетей во время его предвыборной кампании только подливало масла в огонь. На Facebook видео его антимусульманской речи быстро набрало более 100 000 лайков и 14 000 репостов.

Видеоролик поставил платформу в сложное положение. Соцсеть оказалась не готова к такому кандидату, как Трамп: он привлекал огромное количество последователей, но в то же время делил на два враждующих лагеря как пользователей, так и сотрудников. Цукерберг и Сэндберг решили посоветоваться с вице-президентом компании по глобальной общественной политике, который в тот момент находился в Индии, пытаясь спасти программу бесплатного интернет-сервиса Цукерберга.

Каплан подключился к видеоконференции, в которой принимали участие Сэндберг, глава по вопросам политики и коммуникаций Эллиот Шраге, руководитель глобального управления по политике Моника Биккерт, а также несколько других должностных лиц, отвечающих за политику и коммуникации. Каплан был в другом часовом поясе, на тринадцать с половиной часов впереди своих коллег по штаб-квартире и несколько дней провел в дороге. Он внимательно слушал, чем обеспокоены собравшиеся. Цукерберг, как ему сказали, ясно дал понять, что его беспокоит пост Трампа и что, возможно, есть основания удалить его с платформы Facebook.

Когда Каплан наконец взял слово, он посоветовал руководителям не действовать поспешно. Принимать решение по антимусульманской риторике Трампа было сложно по политическим причинам. Годы публичной финансовой поддержки демократов омрачали имидж Facebook среди республиканцев, у которых росло недоверие к политическому нейтралитету платформы. Каплан не был частью мира Трампа, но он воспринимал его кампанию как реальную угрозу. Огромное количество поклонников Трампа в Facebook и Twitter обнажило раскол внутри партии республиканцев.

Каплан добавил, что удаление поста кандидата в президенты – слишком важное решение, которое будет воспринято Трампом и его сторонниками как цензура. Это могут истолковать как еще один признак либерального фаворитизма по отношению к главному сопернику Трампа – Хиллари Клинтон. «Не дразните гусей», – посоветовал он⁹.

Сэндберг и Шраге не высказывали категоричных мнений по поводу действий в отношении аккаунта Трампа. Они доверяли политическим инстинктам Каплана; у них не было ни связей с кругом Трампа, ни опыта взаимодействия с его фирменной шоковой политикой. Но некоторые сотрудники, принимавшие участие в той видеоконференции, были ошеломлены. Каплан, похоже, ставил политику выше принципов. Как выразился один из участников той конференции, он был настолько одержим задачей удержать корабль на плаву, что не замечал, какую бурю поднимают комментарии Трампа.

Несколько руководителей высшего звена согласились с Капланом. Они выразили беспокойство по поводу возможных заголовков и обратной реакции, которая не заставила бы себя ждать, если бы Facebook удалила выступление кандидата в президенты. Трамп и его последователи уже считали таких лидеров, как Сэндберг и Цукерберг, частью либеральной элиты: богатые и влиятельные хранители информации, которые с помощью своих секретных алгоритмов могли цензурировать консервативные голоса. Facebook должна была выглядеть беспристрастной. Это было необходимо для защиты бизнеса.

Теперь нужно было придумать объяснение такому решению. Пост можно было расценить как нарушение стандартов сообщества Facebook. В прошлом пользователи уже отмечали аккаунт кампании Трампа за риторику ненависти, и многократные отметки такого рода были основанием для полного удаления аккаунта. Шраге, Биккерту и Каплану, выпускникам юридического факультета Гарвардского университета, пришлось попотеть, чтобы придумать юридические аргументы, которые оправдывали бы решение оставить этот пост. Они вдавались в невообразимые подробности того, что можно считать риторикой ненависти, вплоть до особенности грамматики в тексте Трампа.

«В какой-то момент они пошутили, что Facebook должна придумать аналог определения порнографии, которое однажды дал судья Верховного суда: “Узнаю, когда увижу”, – вспоминает сотрудник, участвовавший в разговоре. – Где проходила для них та черта, за которой находились высказывания Трампа, заслуживающие бана? Мудрее было совсем не проводить такую черту».

Facebook теоретически запрещала риторику ненависти, но ее определение постоянно менялось. В разных странах компания принимала меры против различных высказываний в соответствии с местными законами. Существовали универсальные определения запрещенного контента по детской порнографии и контенту, содержащему насилие. Но риторика ненависти отличалась не только в разных странах, но и в разных культурах.

В ходе обсуждения руководители пришли к тому, что им не придется защищать риторику Трампа, если они найдут принципиально другой выход. Группа согласилась с тем, что политическая речь может быть защищена в соответствии со стандартом «информационной значимости». Смысл заключался в том, что политическая речь заслуживает дополнительной защиты, потому что общественность заслуживает возможности сформировать собственное мнение о кандидатах на основе их неотредактированных высказываний. Руководители Facebook создавали новую политику в отношении выступлений на основе рефлекторной реакции на Дональда Трампа. «Это была полная чушь, – вспоминает один из сотрудников. – Они выдумывали все это на ходу».