Шри Ауробиндо
Шри Ауробиндо. Биография. Глоссарий

Полная версия

Предисловие

В настоящий том вошли биография Шри Ауробиндо и Глоссарий терминов, встречающихся в его работах.

* * *

Чрезвычайно сложно написать биографию столь уникальной и многогранной личности как Шри Ауробиндо. Однако, на наш взгляд, автору представленной здесь биографии – Кешавмурти, одному из учеников Шри Ауробиндо, – удалось не только гармонично охватить в своей работе все основные аспекты жизни и деятельности Шри Ауробиндо, но и продемонстрировать их взаимосвязь и взаимозависимость: отразить весь драматический, исполненный тягот, испытаний, самопожертвования, но великий жизненный путь Шри Ауробиндо, проследить основные вехи его «внешней» биографии во взаимосвязи с его внутренней эволюцией, представить его духовные завоевания и прозрения, и кроме того – его многостороннюю творческую деятельность как патриота-революционера, выдающегося мыслителя, беспристрастного и скрупулезного исследователя, поэта-провидца, могучего йогина.

Спектр работ Шри Ауробиндо чрезвычайно широк: от революционных воззваний и филологических исследований до утонченной философской прозы и боговдохновенной поэзии; кроме того, в ходе своей йогической эволюции Шри Ауробиндо прошел ряд стадий, ряд кардинально отличающихся уровней сознания, в результате чего многие из центральных категорий его учения на протяжении его жизни также претерпели существенные изменения, и работы Шри Ауробиндо, принадлежащие к разным периодам, отражают эту эволюцию. Настоящее собрание сочинений охватывает все периоды творчества Шри Ауробиндо, поэтому, только хорошо зная его жизненный путь, основные этапы его духовного восхождения, читатель сможет наиболее правильно и полно воспринять содержание его работ, принадлежащих к разным периодам, и наиболее точно осознать смысл его учения.

Любитель истории найдет в этой биографии жизнеописание выдающейся личности мирового значения; философ откроет в ней материал, проливающий свет на подоплеку уникальных работ Шри Ауробиндо; ищущему она поможет полнее представить личность своего кумира и учителя.

* * *

Глоссарий терминов дает представление о терминологии, использованной Шри Ауробиндо при разработке своей уникальной философской системы. Наряду с санскритской лексикой и терминами-неологизмами, введенными им в употребление в попытке конкретизировать на языке разума категории и реалии, превосходящие как пределы познанного человеком, так и сферу разума в целом, в Глоссарии представлены общеупотребительные понятия, такие как «психическое» или «витальное», или даже – как «сознание» и «жизнь», которым Шри Ауробиндо придавал отличный от общепринятого смысл.

Ценность этого Глоссария еще и в том, что термины в нем поясняются не абстрактными определениями, но цитатами из работ самого Шри Ауробиндо, который считал, что «значение отдельных терминов должно определяться исходя из контекста; всякое определение сужает смысл». При этом в Глоссарии сведены воедино четкие и подробные формулировки, предложенные самим Шри Ауробиндо для всех значимых категорий его мировоззрения.

Таким образом, Глоссарий, фактически, является не просто справочным пособием к работам Шри Ауробиндо, но книгой великого знания, несущей в себе живую вибрацию Истины; он демонстрирует титанический труд мысле– и словотворчества, проделанный Шри Ауробиндо в стремлении выразить в человеческом слове невыразимые реалии Бесконечности.

* * *

В целом обе представленные здесь работы – как емкая и проникновенная Биография, так и Глоссарий терминов, составленный на основе цитат из произведений самого Шри Ауробиндо, – являются неотъемлемым дополнением к настоящему собранию сочинений. Мы надеемся, что они будут интересны и полезны не только последователям Шри Ауробиндо, но и всем, кто интересуется философской мыслью вообще и индийской философией в частности.

Кешавмурти
Шри Ауробиндо – Надежда Человечества

От автора

По правде говоря, одной биографической книги о Шри Ауробиндо недостаточно; каждая из блистательных cторон его личности – Поэт, Государственный деятель, Пророк, Йогин – заслуживает собственной биографии. Предлагаемая книга не ставит перед собой задачи раскрыть читателю все стороны его личности. Это всего лишь робкая, полная поклонения попытка показать некоторые яркие моменты жизни Шри Ауробиндо, чья Добродетель куда более ощутима, чем любая материальная реальность жизни.

Я понимаю, что исследование Учения Шри Ауробиндо и краткое изложение его основных трудов несопоставимы; в конечном итоге ничто не сможет заменить истинного слова самого Мастера, а потому те читатели, которые смогут обратиться к его трудам, обретут в них щедрый и полный откровений мир.

Кешавмурти

Англия
(детство)
1872–1893

Англия

…Как-то в лесной глуши штата Кентукки встретились двое фермеров и остановились, чтобы поприветствовать друг друга. Вскоре разговор о погоде был исчерпан, и один из путников посетовал: жизнь так однообразна, что даже и поговорить-то не о чем. Его собеседник согласно кивнул, мимоходом заметив: «Вот разве что у Линкольнов родился мальчик, а больше ничего и не произошло».

Подумать только! Если бы говорящему дано было заглянуть в будущее, он понял бы, что только что объявил о поворотном моменте истории: в ничем не примечательном Кентукки появился на свет будущий прославленный президент Соединенных Штатов – Авраам Линкольн…

В одном из больших домов, расположенных в тихом уголке Калькутты, 15 августа 1872 года за час до рассвета родился мальчик. Трудно точно сказать, посудачили ли об этом событии соседи, хотя бы как те кентуккские крестьяне, 63 года назад мимоходом вспомнившие о рождении маленького Линкольна. Можно лишь предположить, что старшие дети в семье новорожденного, проснувшись утром и узнав о рождении младенца, на цыпочках входили в комнату и, вытянув шеи, старались в сумрачном освещении разглядеть малыша. А потом, удовлетворив любопытство, возвращались к своим куда более важным занятиям, которые так обожают все дети: сбору цветов или ловле бабочек. То же самое можно сказать и о взрослом населении Калькутты. В то утро, 15 августа 1872 года, и богатые набобы^[1], и заминдары^[2], и процветающие белые торговцы, не говоря уже о прочей безликой массе мужчин и женщин, как обычно, занимались своими делами, даже не задумываясь о том, что с рассветом занялся не просто очередной день, но день, которому суждено остаться на страницах истории. В тот день родился Шри Ауробиндо^[3].

Однако пройдут многие годы, прежде чем этот поэт-провидец, патриот, философ и йогин начнет творить историю. В тот же день младенец, как и все младенцы, абсолютно беспомощный, безмятежно покоился рядом с матерью, не подозревая даже, что в пристальном, обращенном к нему взгляде матери, возможно, сквозило сожаление, что родилась не девочка – это и вполне понятно для женщины, уже имеющей двух сыновей. Однако в этом случае решать было не ей. Решение было принято на небесах, а потому в семье Шримати Сварналаты Деви и доктора Кришны Дхана Гхоша родился сын, названный Ауробиндо.

Здесь уместно вспомнить, что рождение человека – это не случайное событие и не обыденное явление; нельзя назвать его и просто появлением на свет еще одного живого существа. Нет, это очередное перевоплощение бессмертной души – той души, которая представляет собой не беспомощную сущность, какой является материальное тело, но нечто, наделенное на определенной стадии развития свободой выбирать место, время и обстоятельства для своего земного воплощения. Поэтому рождение Шри Ауробиндо нельзя считать обычным явлением: это не просто земная жизнь души, уже не в первый раз пришедшей в этот мир для совершенствования и развития; нельзя объяснить его и довольно редким явлением высокого духа, пришедшего, чтобы выполнить великую задачу, превышающую обычные возможности рода людского. Нет, это куда более исключительное событие: нисхождение Божества, аватара, явившегося, чтобы исполнить и воплотить задачу вселенского масштаба – Волеизъявление Мирового Духа. Традиции нашей страны утверждают, что подобное явление Божества происходит в критические моменты эволюции человеческого общества. Естественно, что этому божественному воплощению предшествуют особые приготовления – как в оккультном, так и в материальном мире. Вот и для появления Шри Ауробиндо, для исполнения им своего величественного предназначения в духовной судьбе Индии и всего человечества боги избрали самый подходящий период времени, место и родословную.

Дед Шри Ауробиндо, Раджнарайан Бос, был одним из высокочтимых людей своего времени. Человек выдающихся знаний, он представлял собой совершенное сочетание ведантической, исламской и европейской культур и был страстным патриотом своей страны. Позже он стал лидером индийского национального реформаторского движения «Ади Брахмо Самадж», и его стали называть риши. Приведем здесь цитату из книги Маджумдара «Очерки Бенгальского Возрождения»: «В 1861 году Раджнарайан Бос впервые распространил среди просвещенной части коренного населения Бенгалии план организации Общества по возрождению национального самосознания. Это была героическая попытка обратить мысли проанглийски настроенных и получивших английское образование бенгальцев к собственной культуре и традициям. Тех, кто до настоящего времени думал по-английски, говорил по-английски и даже мечтал по-английски, теперь просили говорить и писать по-бенгальски, носить дхоти и чадру вместо шляп и пальто, отказаться от европейской пищи и европейских отелей, придерживаться национальных традиций, пропагандировать индийскую систему физического совершенствования и здоровья и так далее. Этому поколению, слепо поклонявшемуся европейской и христианской этике и рационализму, Раджнарайан Бос, сам будучи порождением английской системы образования, страстно доказывал превосходство индийской религии и культуры над европейской и христианской теологией и цивилизацией… Его националистические настроения объяснялись глубокой любовью к родине, ее былому величию и верой в ее будущее».

Подчеркивая пагубное влияние иностранного правления на индийский народ, он говорил: «…Ваши искусства и ремесла, которые вызывали и продолжают вызывать восхищение европейцев, ныне увядают. Ваши умельцы, чьими руками создаются шедевры, голодают, оставшись без работы. Несметные природные ресурсы вашей страны, так же, как и ее деньги, уплывают за границу, в то время как мы зависим от Англии даже в такой малости, как спички или соль, которая придает вкус нашему рису… Сама почва Индии истощается год от года. Голод в стране достиг такого уровня, что даже в правительственных кругах признают: пятьдесят миллионов людей могут позволить себе питаться только раз в день…»

В те дни Раджнарайан Бос создал тайное общество борьбы за избавление страны от иностранного гнета. Приведем еще одну цитату из той же книги:

«Хотя Раджнарайан Бос говорил о «постоянных выступлениях, в которых содержалось требование принятия конституции и других не противоречащих закону мер», в то же время он был абсолютно убежден в законности применения силы против чужеземных правителей Индии, а также в необходимости создания для этой цели тайных обществ. В своих «Воспоминаниях» Рабиндранат Тагор рассказывает, как он вместе с братом Джиотиндранатом Тагором вступил в основанное Раджнарайаном Босом тайное общество, все члены которого поклялись уничтожать врагов своей страны».

Именно тогда Раджанарайана Боса стали называть «дедушкой индийского национализма».

Мать Шри Ауробиндо, Сварналата Деви, была милой и приятной женщиной; она получила начальное образование и обладала природным даром к сочинению рассказов и пародий. Ее любовно называли «Розой Рангпура». На протяжении всей своей жизни она была очень набожна. К сожалению, в поздние годы она страдала от тяжелого недуга, навлекшего много несчастий как на нее, так и на всю семью.

Сварналата Деви родила шестерых детей: сыновей Бино Бхушана, Моно Мохана, Ауробиндо, за которым последовало рождение сына, умершего в младенчестве, дочь Сароджини и сына Бариндру Кумара, который родился в Англии.

Кришна Дхан Гхош, отец Шри Ауробиндо, происходил из знатной семьи Коннагара – деревушки в нескольких милях от Калькутты. Судя по всему, все Гхоши были выходцами из Пенджаба, местности, расположенной на афганской границе. «Гхош» означает «слава», что говорит нам о принадлежности к одному из племен гордой касты воинов. Отец Кришны Дхана, Калипрасад Гхош, был человеком известным и влиятельным, а его мать, Кайласабасини Деви, отличалась глубокой религиозной благочестивостью. Юный Кришна Дхан решил посвятить себя медицине, сдал вступительные экзамены и стал студентом Медицинского колледжа в Калькутте. В девятнадцать лет он женился на Сварналате, которой в то время исполнилось только двенадцать лет. В те годы ранние браки были обычным явлением. Брачная церемония состоялась в соответствии с ритуалами «Брахмо Самадж». Но, судя по всему, матери Кришны Дхана этот союз пришелся не по душе.

Получив медицинский диплом, доктор Кришна Дхан служил помощником хирурга в Калькутте, а затем, в 1869 году, вместе с Кешавом Чандра Сеном уехал в Англию, чтобы продолжить там медицинское образование. Доктор Кришна Дхан оказался одним из первых бенгальских индийцев, учившихся в Англии. В то время у него уже было двое сыновей: Биной Бхушан и Моно Мохан. Их, как и жену, он оставил на попечение мисс Пейджет – няньки-англичанки. Перед тем как молодой Кришна Дхан отправился в путешествие, его тесть Раджнарайан Бос в качестве напутствия посоветовал ему держаться подальше от искушений и соблазнов западной жизни, направив все свои силы на приобретение знаний в области медицины, не теряя при этом собственного достоинства и оставаясь верным сыном своей страны^[4].

Получив степень доктора медицины Абердинского университета, доктор Кришна Гхош в 1871 году вернулся в Индию уже другим человеком – с английскими взглядами на мир, всецело увлеченным европейскими идеями и идеалами. Его восхищало все, что имело отношение к Англии: английский язык, привычки, образ жизни. А поскольку любовь к Индии при этом оставалась неизменной, то Кришну Дхана глубоко волновал тот упадок, в котором оказалась его страна, и он свято верил, что спасение родины – в восприятии ею западной системы образования и культуры. До конца жизни доктор Кришна Гхош придерживался проанглийских взглядов, что, впрочем, не мешало ему всякий раз, столкнувшись с угнетением индийцев со стороны чужеземных правителей, выражать свое глубокое возмущение.

Дела доктора Кришны Дхана шли успешно. Он был хорошим врачом и отзывчивым и душевным человеком, который никому не отказывал в помощи. Доктор был предан людям и служил им всем сердцем, а они платили ему безграничной любовью и уважением. Он хорошо зарабатывал и легко, подчас даже безрассудно, тратил заработанное, ничего не откладывая ни для себя, ни для семьи. Куда бы ни призывал его долг гражданского хирурга – в Бхагалпур, Рангпур или Кхулну (после 1879 года он в основном работал в Кхулне), он везде активно включался в общественную жизнь города, в котором работал и жил. В Рангпуре его именем даже назван канал; в Кхулне благодаря именно его неустанному труду удалось ликвидировать вспышку малярии, и благодарный город назвал в его честь одну из школ его именем и украсил холл ратуши его фотографией.

В отличие от матери и жены, Кришна Дхан не был активным приверженцем религии или религиозных церемоний. Однажды, вспоминая своих родителей, Шри Ауробиндо шутливо заметил: «Обычно предков великого человека представляют людьми религиозными, благочестивыми и так далее. В моем случае это совершенно не так. Отец мой был закоренелым атеистом»^[5].

Вот у таких индийских родителей, хотя и с проанглийскими настроениями, родился Шри Ауробиндо. Все в доме, включая дворецкого и гувернанток, напоминало об Англии. Поэтому неудивительно, что даже ребенком Ауробиндо чаще лепетал своим братьям или слугам на плохом английском или хинди, чем на родном бенгальском. Лишь спустя много лет он практически самостоятельно изучил бенгальский язык.

Сохранилась запись одного эпизода, связанного с детством Ауробиндо. Однажды его дядюшка с материнской стороны Джогендра, держа перед мальчиком зеркало, решил подразнить его: «Смотри-ка, вот обезьянка!» Не желая уступать, малыш спустя какое-то время вернулся к дядюшке и, поднеся к его лицу зеркало, воскликнул: «Bado mama, bado banar» («Большой дядюшка – большая обезьянка»).

Когда Ауробиндо исполнилось пять лет, его вместе с двумя старшими братьями отправили в школу при монастыре Лоретто в Дарджилинге – учебное заведение для детей английских чиновников, служащих в Индии, которым заправляли ирландские монахи. Все в школе была построено на английский лад; языком общения был английский, да ученики в большинстве своем тоже были англичанами. Все это наилучшим образом соответствовало чаяниям доктора Кришны Дхана: дать своим детям не иначе, как истинно английское образование и воспитание, лишенное даже малейших признаков индийского влияния. О двухлетнем периоде, в течение которого маленький Ауробиндо обучался в этом пансионе, мало что известно, за исключением одного-двух забавных эпизодов, сохранившихся в памяти мальчика, которые он поведал позже в Пондичери.

Как-то ночью, когда все дети уже спали, в дверь спального помещения, примыкающего к школе, постучал какой-то запоздалый посетитель. Тогда старший брат Ауробиндо Моно Мохан, чья кровать стояла у двери, сонно отозвался: «Не могу, я уже сплю!». Другой случай произошел во время поездки мальчиков на каникулы к деду в местечко Деогхар. Однажды вечером они вместе с дедом вышли прогуляться. Вскоре, заметив, что пожилой человек отстал от них, ребята вернулись назад и – надо же! – обнаружили, что дед спит стоя! Но если эти воспоминания можно назвать забавными, то другой эпизод носит мрачную окраску. Речь идет о сне, который увидел маленький Ауробиндо.

«Я прилег отдохнуть, как вдруг почувствовал, будто бы на меня самого и на всю вселенную наползает, окутывая, великая тьма. С этого момента в течение всего времени пребывания в Англии я чувствовал, как интенсивный тамас, тьма обволакивает меня. Я был уверен, что эта тьма и охвативший меня тамас как-то связаны между собой. Я сумел освободиться от них, только вернувшись в Индию»^[6].

Чему научились сыновья доктора Гхоша за время двухлетнего пребывания в Дарджилинге, точно не известно, но совершенно ясно, что они привыкли к совместной жизни и общению со своими английскими сверстниками, а также научились жить вне дома. Между тем мечты доктора Гхоша дать сыновьям хорошее образование постепенно осуществлялись. У близкого друга доктора – мистера Глэзиера, судьи из Рангпура, в Англии был племянник – мистер Дрюитт – священник одного из храмов в Манчестере. Договорились, что мальчиков отправят в Англию, препоручив их там заботам мистера и миссис Дрюитт, которые должны будут проследить за тем, чтобы дети получили именно то образование и воспитание, о котором мечтал доктор Гхош, – то есть свободное от индийского влияния.

В 1879 году доктор Кришна Дхан Гхош вместе с женой и детьми (после Ауробиндо у них родилась дочь Сароджини) отправился в Англию. Ауробиндо в то время было семь лет. Прибыв в Манчестер, отец оставил мальчиков на попечении Дрюиттов. Спустя некоторое время Кришна Дхан Гхош вернулся в Индию. Во время краткого пребывания в Англии Сварналата Деви родила еще одного сына – Бариндру Кумара. Немного позже она также вернулась в Индию вместе с Сароджини и Бариндрой.

Таким образом, для юного Ауробиндо и двух его старших братьев начался период обучения на чужой земле. Как писал Ауробиндо в своих биографических заметках: «Шри Ауробиндо вырос в полном незнании Индии, ее народа, религии и культуры».^[7] Но одного не мог ни предвидеть, ни предположить доктор Гхош: его стремление – стремление любящего отца – воспитать юного Ауробиндо в истинно английском духе Провидение обернет совершенно неожиданным образом. Воистину боги знают все о слабостях рода человеческого и знают, как использовать их для решения своих вселенских задач!

Первые пять лет, проведенные в Манчестере, Ауробиндо получал образование дома, в то время как его старшие братья ходили в местную среднюю школу. Мистер Дрюитт сам был прекрасным преподавателем латыни и обучал ее знанию своего маленького подопечного, который добросовестно ее штудировал. Одновременно мистер Дрюитт обучил Ауробиндо французскому, арифметике, истории и географии. Поскольку в школу ходить было не нужно, свободного времени у Ауробиндо оказалось предостаточно, но, что особенно примечательно для столь юного возраста, мальчик использовал его с пользой для себя, читая Библию, Шекспира, Шелли и Китса^[8]. Он испытывал огромную тягу к поэзии и даже сам сочинял стихи, позже опубликованные в «Семейном журнале Фокса».^[9]

Хотя братья жили среди христиан и в семье священника, к религии они, казалось, оставались совершенно безразличны. Матушку мистера Дрюитта это обстоятельство беспокоило, она хотела обратить детей в христианство, однако мистер Дрюитт, понимая всю ответственность подобного шага, запретил ей это делать. Вначале он решил написать доктору Гхошу в Индию и вскоре получил ответ, в котором отец мальчиков просил оставить вопрос о религиозной принадлежности детей до того момента, когда они достаточно повзрослеют и сами смогут принять решение.^[10]

Вскоре из-за возникших разногласий с церковными настоятелями мистер Дрюитт сложил с себя обязанности священника и эмигрировал в Австралию, переложив заботу о детях мистера Гхоша на плечи своей матушки, госпожи Дрюитт, которая вскоре переехала в Лондон. В сентябре 1884 года Ауробиндо приняли в школу Святого Павла, где он оставался до декабря 1889 года. При поступлении в школу Ауробиндо держал экзамен перед директором школы мистером Уолкером, на которого знания мальчика в области латыни и других предметов произвели неизгладимое впечатление. Появление в школе Ауробиндо не осталось незамеченным со стороны мистера Уолкера, так как он всегда проявлял особое внимание к талантливым ученикам. Занимаясь с Ауробиндо греческим языком и видя, как быстро мальчик усваивает пройденное, мистер Уолкер вскоре перевел его в старшие классы.

Успехи Ауробиндо в изучении классических и современных языков были просто поразительными, а способности к поэзии поистине сверхъестественными. Занятия в школе давались Ауробиндо чрезвычайно легко, он уделял им совсем немного времени, занимаясь в свободное время чтением, главным образом, английской поэзии и литературы, а также древней, средневековой и современной истории Европы. Он выучил итальянский язык, а также немного немецкий и испанский, значительное время уделяя написанию стихов. И при этом учителя считали его ленивым, упрекая в том, что он не использует в полной мере своих исключительных дарований! Как-то, вспоминая дни своей юности, Ауробиндо сказал: «До пятнадцати лет в школе Святого Павла меня считали блестящим учеником. После пятнадцати лет эту репутацию я утратил. Учителя часто поговаривали, что я обленился и начал сдавать. Я все время читал романы и стихи. Лишь во время экзаменов мне приходилось немного заниматься. Но стоило мне только написать стихи на латыни или греческом, как учителя в один голос принимались сетовать, что из-за лени я не использую должным образом свои редкие способности».^[11]

Похоже, что занятия спортом не слишком привлекали Ауробиндо, хотя они были включены в школьное расписание. Он не был похож на мальчишек, предпочитающих большую часть времени проводить на улице. Очевидно, чтение и сочинение стихов доставляло ему больше радости, чем общение со сверстниками. Характер у него был дружелюбный, без самоуверенности или агрессивности; скорее его можно было назвать застенчивым и чаще всего погруженным в себя. Ауробиндо ценил красоту как в человеке, так и в природе, и был к ней чрезвычайно восприимчив, а проявление жестокости к ближнему или любому живому существу вызывало у него отвращение. С раннего детства он испытывал сильнейшую ненависть и презрение ко всем формам угнетения.

Во время каникул братья обычно отправлялись осматривать окрестности. Несмотря на сильную привязанность, они все же значительно отличались друг от друга по темпераменту, что нередко приводило к добродушным подшучиваниям и насмешкам. Вот, например, в каком тоне Шри Ауробиндо отзывался о поэтической лихорадке, внезапно охватившей Моно Мохана: «Однажды, гуляя по Камберленду, мы вдруг заметили, что он (Моно Мохан) отстал от нас чуть ли не на полмили и, едва передвигая ноги, с глубоким выражением завывает какие-то стихи. Впереди было довольно опасное место, поэтому мы крикнули, чтобы он поторапливался. Но он не внял нашему зову и, продолжая бормотать, все так же неспешно приблизился к нам. Однако по возвращении в Индию его игра в поэта быстро забылась».^[12]

Моно Мохан в свою очередь подшучивал над старшим братом, Биноем Бхушаном, человеком практичным и подчас лишенным фантазии. Сохранилось письмо, посланное им во время болезни своему другу-однокласснику Лоуренсу Биньону: «Наконец-то, к моей радости, брат (Биной Бхушан), который, как ты знаешь, весьма прозаичен и на мир смотрит с точки зрения коммерсанта, соизволил навестить меня. Он весьма бодро принялся меня утешать, приговаривая, что рано или поздно всем суждено умереть, и потому насколько удобно, что я живу неподалеку от кладбища (должен заметить, что из садов Кемсфорда просматривается Бромптонское кладбище, и мимо моих окон каждый день движутся похоронные процессии), радуясь, что владельцы похоронных бюро не затребуют слишком много, поскольку он почти полностью истратил последние деньги».^[13]

Но если оставить в стороне юмор, подчеркнутое упоминание Биноем финансовой ситуации и вправду было исполнено горечи, ибо братья в течение всего времени их пребывания в Англии были брошены на произвол судьбы и жили в крайней нищете. Порою жизнь была настолько тяжела, что братьям приходилось оставлять уже имеющееся жилье и подыскивать более дешевое. К тому времени миссис Дрюитт уже покинула их, выведенная из себя неуважительным отношением Моно Мохана, проявившего дерзость во время молитвы; почтенная леди заявила при этом, что не останется под одной крышей с еретиками, ибо стены их дома скоро обрушатся. Вспоминая о времени, проведенном в Англии, Шри Ауробиндо как-то сказал: «В течение года мы жили на пять шиллингов в неделю, которые удавалось зарабатывать старшему брату, в качестве помощника секретаря клуба либералов в Южном Кенсингтоне. Теплой одежды у нас не было. Обычно мы завтракали бутербродом с ветчиной и чашкой чаю, а вечером съедали немного колбасы. Моно Мохан, не в состоянии вынести этих лишений, перебрался в пансион, где ему удавалось раздобыть немного еды, хотя платить за нее было нечем».^[14]

Он также заметил по другому поводу: «Целый год единственной едой у нас были пара кусочков хлеба с маслом и чашка чая на завтрак да грошовая колбаса по вечерам».^[15]

Вот так, под несмолкаемый шум трамваев, гремящих под их окнами, и влачили братья свое жалкое существование, не имея возможности ни развести огонь в камине, чтобы согреть комнату, ни укутаться в теплую одежду, чтобы защититься от пронизывающего холода. Но юный Ауробиндо, не обращая внимания на тяготы жизни, продолжал учиться. Иногда им помогали друзья, но может ли случайная поддержка, пусть даже своевременная и желанная, одолеть бедность? Изменить тяжелое положение, в котором оказались братья, могли лишь регулярные денежные переводы от отца, но их не было. В действительности, на содержание трех сыновей в Англии доктор Гхош ежегодно посылал мистеру Дрюитту 360 фунтов. Однако с годами переводы эти поступали все реже, а вскоре прекратились совсем. В Индии у доктора было много других проблем: он вынужден был содержать под Деогхаром отдельный дом для жены, поскольку у Сварналаты Деви участились к тому времени приступы истерии; ему нужно было дать образование младшим детям – Сароджини и Бариндре; к тому же он всегда старался помочь всем, кто нуждался в его помощи и материальной поддержке. В результате три мальчика, постигавшие курс наук в далекой Англии, познали в полной мере страдания и нужду. И все же братьям даже в голову не приходило упрекнуть отца за холод, голод и безденежье, выпавшие на их долю на чужбине – столь велико было сыновнее почтение к отцу.

Юный Ауробиндо блестяще сдал школьные экзамены по классическим наукам и получил право на стипендию^[16]. Эта стипендия позволила ему поступить в Королевский колледж в Кембридже. В это же время, следуя желанию отца, Ауробиндо выдержал отборочные испытания для поступления в Индийскую Гражданскую Службу (ИГС), получив самые высокие оценки по классическим наукам. Его брат, Биной Бхушан, тоже принимал участие в испытаниях, но не выдержал экзаменов. Ауробиндо был принят кандидатом в ИГС, что давало ему право на временное денежное пособие. Это пособие, вместе с 80 фунтами стерлингов стипендии, ежегодно выплачиваемой Королевским колледжем, давали молодому человеку возможность содержать себя и время от времени помогать братьям. Ауробиндо мог бы даже оставить колледж, всецело отдавшись подготовке к ИГС, но он не мог себе позволить отказаться от стипендии.

Однажды старшему наставнику Королевского колледжа мистеру Протеро пришлось даже написать доктору Гхошу в Индию жесткое письмо, в котором он требовал, чтобы доктор перевел Ауробиндо деньги, в противном случае его сын предстанет перед судом по обвинению в неуплате по счетам. Перевод доктор Гхош прислал, но одновременно и упрекнул сына в расточительстве! Позже, уже в Пондичери, вспоминая об этом эпизоде, Шри Ауробиндо шутливо заметил: «На расточительность у меня просто не было денег».^[17]

Во время экзамена на степень бакалавра Ауробиндо получил первую категорию с отличием, и за один год ему вручили все награды за сочинение стихов на латинском и греческом языках. Обычно звание бакалавра присваивается после сдачи специального экзамена по истечении трех лет учебы, однако Ауробиндо сдал его к концу второго года. Он мог бы попросить и о выдаче диплома, но не стал: судя по всему, просто не придал этому значения.

Одним из самых известных лиц в Королевском колледже был Оскар Браунинг, который высоко отзывался о выдающихся способностях Ауробиндо. Вот что написал Ауробиндо отцу в 1890 году: «Вчера вечером один из преподавателей пригласил меня на чашку кофе, и у него дома я встретил досточтимого О.Б. – другими словами, Оскара Браунинга, – который является фигурой, достойной внимания самих королей. Он был со мной чрезвычайно любезен и, перейдя от пустяков к делу, сказал: «Полагаю, вы знаете, что прошли чрезвычайно сложное испытание. Я просматривал результаты тринадцати экзаменов и должен сказать, что не встречал столь прекрасных оценок, как ваши». Он имел в виду мои оценки по классическим наукам на выпускных экзаменах. «Что касается вашего сочинения, оно просто великолепно!» Эта работа (сравнительный анализ Шекспира и Мильтона) была выдержана в восточном стиле и изобиловала пышными и яркими образами, антитезами и эпиграммами, выражая мои истинные чувства, ничем не сдержанные и не ограниченные. Я и сам считаю, что это лучшая из моих работ, хотя в школе меня могли бы обвинить в чрезмерной азиатской напыщенности. Затем досточтимый О.Б. спросил, где я живу, и когда я ответил, он воскликнул: «В этой жалкой дыре?» И обратившись к Махаффи, сказал: «Насколько же мы жестоки со студентами! К нам сюда слетаются великие умы, а мы держим их в тесных казематах! Полагаю, чтобы усмирить гордыню».^[18]