Сильвия Лайм
Страсть Черного Палача
Привычный испуг на миг ослепил. А затем я сделала тоже, что и всегда.
– Готово, – выдохнула, резко убирая руки и падая на табуретку рядом.
– Уже? – вяло улыбнулся мужчина, стараясь показать, что ничего особенного не произошло.
Хотя я прекрасно знала, насколько ему было некомфортно.
– Да, я изменила цвет с красного на белый, – кивнула в ответ. – Теперь маска твоей души такая же, как у меня.
– Спасибо, дорогая, – кивнул он. – У меня даже головная боль прошла.
– Знаешь, я только никак не могу понять, – начала я задумчиво, – а в монастырских записях этого не было. Почему твоя маска краснеет? Неужели так у всех людей?
Я вздрогнула, вспоминая тошноту, которая всегда подкатывала к горлу во время работы с Бэйлом.
– У всех, – кивнул он. – Или почти у всех. Дорога, я вращаюсь в таких кругах, где ненависть – частый спутник. Душа не может не реагировать.
Я кивнула.
– Наверное, так и есть. Вот если бы я могла тренироваться еще на ком-то…
Бэйлор оборвал меня на полуслове.
– Не стоит об этом даже думать! Если, конечно, не хочешь попасть к тем, за кем собралась ухаживать.
Я опять поспешно кивнула, понимая, что он прав.
Мужчина улыбнулся, и тут же поцеловал мои ладони. Сперва правую, затем левую. А я не успела его остановить.
Стремительно покраснела, натянуто улыбнувшись.
И внезапно он замер, чтобы затем медленно сдвинуть губы выше, касаясь запястий, локтевого сгиба…
– Бэйл, перестань, – тихо бросила я, стараясь осторожно высвободиться.
Но… не вышло.
Мужчина обхватил меня одной рукой за талию, резко прижимая к себе и выдыхая в ухо:
– Ты сводишь меня с ума, Лилиан…
Впервые со времени нашего знакомства я услышала его голос таким внезапно охрипшим.
И меня это напугало.
– Отпусти, Бэйл… – сдавленно проговорила, чувствуя, как влажные, прохладные губы касаются шеи.
Как скольжение морской тины.
В этот момент, как никогда ярко, в голове вспыхнуло воспоминание-контраст.
Совсем другие губы… И жар, огонь по венам. Кровь, как лава вулкана…
– Бэйл!!! – воскликнула я громче, отталкивая мужчину от себя.
В светлых глазах мелькнуло непонимание. Словно мужчина вообще, забыл, где он и с кем. А затем зеленоватые радужки сверкнули сталью, пугая незнакомым блеском. Но всего на миг.
– Прости, дорогая. Я не хотел тебя напугать, – склонил голову он, скрывая все мысли, что еще могли проскочить во взгляде. – Просто рядом с тобой я теряю голову. Ведь я влюблен…
Он снова посмотрел на меня, на этот раз улыбаясь знакомой и теплой улыбкой.
Я не смогла не улыбнуться в ответ. Хотя губы отчаянно сопротивлялись.
– Вот, это мой подарок тебе, – быстро добавил он, доставая из кармана маленькую коробочку. – Надень его, прошу тебя. И не снимай. Тогда я буду знать, что моя дружба хотя бы дорога тебе.
– Но это ведь не будет значить, что я согласна на брак? – зачем-то переспросила я, заставив мужчину болезненно скривиться.
– Конечно, нет. Это просто знак дружбы.
В коробочке оказался небольшой браслет сапфирового золота. Бело-голубые переливы света на звеньях манили и приковывали взгляд своей необычностью. Подобное украшение не встретишь в простой ювелирной лавке.
– Но, Бэйл… – ошарашенно проговорила я, придумывая, как бы отказаться.
Однако, мужчина уже достал подарок и обхватил им мое запястье.
– К тому же завтра у меня в особняке будет званый ужин. Тебе будет, что надеть.
Он улыбнулся с такой надеждой, что я не могла отказать и кивнула.
– Я в числе приглашенных? – улыбнулась в ответ, опуская руку с подарком.
– Конечно, – кивнул мужчина.
– А кто будет среди гостей?
– Это сюрприз, – хитро подмигнул он. – Мне хотелось бы купить тебе еще и платье, да ведь ты откажешься…
– Вы удивительно догадливы, ашаи Зантарен, – ухмыльнулась я.
– Тогда мне остается предложить вам лишь коротенькую вечернюю прогулку, прежде, чем откланяться, в ожидании новой встречи.
Мужчина галантно поклонился, демонстрируя блестящее знание дворцового этикета.
И через пару минут мы уже брели по улице в сторону ближайшей булочной. Бэйл ужасно хотел купить мне лимонный пирог на прощание, а заодно рассказать про завтрашний вечер.
Я слушала вполуха, размышляя о том, что всего через сутки он наверняка захочет услышать ответ от меня. Выйду ли я за него замуж. А что мне сказать?
Бэйл забежал в магазин, а я отстранено меряла шагами мостовую, пока внезапно сердце в груди не сошло с ума.
Пара оглушительных ударов сквозь грудную клетку. Пересохшее горло. Замершее дыхание на приоткрытых губах.
В нескольких шагах я увидела его. Того самого мужчину, который принимал меня на работу. Который перепутал меня с…
Тяжело сглотнула, не зная, куда деть руки.
Он стоял неподалеку и вертел крохотное письмо. Кисти затянуты в тонкие черные перчатки. Волосы слегка растрепаны. В ухе блестит серьга-кольцо.
Мир словно замедлился. Один за другим незнакомец стянул черную ткань с пальцев.
Как в прошлый раз…
И развернул письмо, бегло пробегаясь по нему глазами. Чтобы уже через мгновение поднять взгляд и посмотреть на меня.
Озера ночного мрака с алыми всполохами на дне…
А потом внезапно его полные губы шевельнулись, чтобы на краю сознания я услышала полный ужаса крик:
– Осторожно!!!
Медленно, повернула голову, завороженная, дезориентированная.
И увидела тройку коней, мчащихся прямо на меня.
Пена у рта, взмыленные бока. Всего пара метров до смерти…
Глава 3. Званый ужин
Я не знаю, что произошло потом. Просто внезапно будто налетел порыв штормового ветра, сбрасывая меня в сторону, толкая прочь с дороги. Воздух вышибло из легких, голова закружилась. Но это была сущая мелочь по сравнению с тем, что я оказалась жива.
Тройка коней промчалась мимо. Кучер на козлах издали что-то кричал. Кажется извинения, или вроде того. Похоже, он потерял управление лошадьми.
Но мне было абсолютно все равно. В груди о ребра бился стальной молот, выплескивая огонь, впрыскивая в виски чистый яд опьянения.
Голова закружилась.
А все потому что вот уже несколько томительных секунд в своих руках меня держал он.
Черные радужки засасывали в свою глубину. Взгляд мужчины прожигал насквозь. Настолько близко, что становилось горячо.
В нем сквозили беспокойство, тревога, почти страх. Если эти глаза вообще могли вместить в себя такое чувство.
Но более всего удивило меня, что в антрацитовых зрачках совсем не было насмешливости. Ни капли иронии или сарказма, ни крупицы намека на то, что произошло всего какие-то сутки назад. Словно бы этот мужчина вовсе не видел меня обнаженной, прикованной к стене. Не целовал мою грудь, не касался раздвинутых бедер, которые под его руками становились горячими, как расплавленный свинец…
Щеки мгновенно вспыхнули.
– С вами все в порядке, асаи? – шевелились мужские губы, и я, наконец, услышала вопрос, который явно был задан не в первый раз.
Губы…
Тонкий, сладковатый вкус персика и тростникового сахара вспыхнул на языке так явно, словно мужчина только что целовал меня.
Я невольно облизнулась, не сводя глаз с его рта.
Светлая дева, это было какое-то наваждение!
– Да, да, конечно, – сбивчиво ответила я, удивляясь, насколько заплетается язык.
Встряхнула головой, пытаясь отогнать налет наваждения.
– Вы очень бледны, асаи, – тревожно произнес он, уверенно приподнимая мой подбородок и заставляя снова взглянуть в глаза.
Опять эти глаза…
– Нет, правда, – промямлила я, еще сильнее краснея, чувствуя его горячее прикосновение на своем лице.
Еще стоило бы добавить, что “я – вовсе не асаи”, но язык отказывался повиноваться. Хотелось перестать дышать.
Почему он все еще был так близко? Почему держал меня так, словно мы давно знакомы? И почему в его взгляде сквозило столько странных смешанных эмоций, заставляющих путаться, проваливаясь в черную бездну?
– Молодой девушке не стоит гулять одной, – вдруг произнес он гораздо тише. И на крохотную секунду, на самое короткое мгновение рубиновая тьма его глаз упала к моим губам.
– Я не одна… со мной друг, – хрипло ответила я, не узнавая собственный голос.
– Где же ваш друг, асаи? – спросил он тогда, отпуская мое лицо и медленно спускаясь ладонями по рукам. До того момента, как мои кисти вдруг не оказались сжаты его горячими пальцами.
Мурашки пробежали по спине.
Снова я должна его поправить, сказать, что не принадлежу к дворянским родам. Но голос подвел.
Я посмотрела на наши сцепленные руки, замирая от ощущения пьянящего тепла. От прикосновений, приятнее которых не было в моей жизни.
Разве так бывает с незнакомыми людьми?..
– Он сейчас подойдет… – почти шепотом ответила, завороженная, околдованная. Сошедшая с ума.
Красивые руки. У него были очень красивые руки. Длинные пальцы с легким рисунком вен, с немного мозолистой, но ласкающе-теплой кожей, которую так хотелось погладить.
Я глубоко вздохнула, хватая приоткрытым ртом воздух.
А когда подняла голову, оказалось, что мужчина тоже смотрит на меня, не отрываясь. Гораздо ближе, чем пару минут назад. Настолько близко, что я чуть не коснулась носом его щеки…
– Прошу прощения, асаи, – бросил он отрывисто, тут же делая шаг назад.
Мелькнули черные перчатки тонкой кожи, быстро натягиваемые на ладони.
Мужчина слегка поклонился, на этот раз не отрывая взгляда от камней мостовой.
– Будьте осторожны впредь.
Затем резко развернулся, и, бросив на меня лишь один, пронзительный взгляд, вспыхнувший алыми искрами, поспешил на другую сторону улицы.
А я никак не могла успокоиться, остановить бешеное биение сердца, оставшееся после его ухода. И штормовые волны в океане моей души еще долго не утихали.
Но гораздо больше вопросов вспыхнуло в голове, когда со спины ко мне подошел Бэйл и с легким презрением бросил:
– Смотри-ка, какая встреча. Сам Грегор Вильерт. Кровопийца, пожиратель детей и известный на всю империю истязатель невинных.
Бэйл ядовито улыбнулся, провожая недобрым взглядом мужчину.
– Надеюсь, он не подходил к тебе близко, дорогая?
– Нннет, – неуверенно солгала я. – А разве он опасен? Кажется, я о нем ничего не слышала.
– Может и не слышала, – пожал плечами мой друг. – Вильерт – один из сильнейших магов, обладателей черного потока. А потому он служит лично императору. В основном его дурная слава стелется в дворянских кругах. Ведь именно против них направлена вся его деятельность и работа.
– А кем же он работает?
Бэйл на мгновение замер, а затем ядовито выдохнул:
– Императорским дознавателем и мастером пыток. Он выбивает признания из государственных преступников. Причем делает это столь умело, что многие из них умирают после такой “работы”. Отсюда и его говорящее прозвище.
Я громко сглотнула застывший в горле ком, чувствуя, как по позвоночнику крадется дрожь страха. Вот, оказывается, с кем меня свела судьба.
– У него и прозвище есть? – спросила тихо.
– Конечно, – кивнул с кривой усмешкой мужчина. – У такого, как он, не может его не быть. Под именем “Грегор Вильерт” мало кто знает императорского убийцу. Большинству он знаком под кличкой “Черный палач”.
Этот вечер прошел в раздумьях и нервах. Я вспоминала свою ненормальную реакцию на пыточных дел мастера и никак не могла понять, что со мной происходит.
Я с детства неплохо чувствовала людей. Это особенность моего дара, который необходимо скрывать. И в компании откровенных преступников, жестоких и злых субъектов, мне всегда было не по себе. Я могла не знать о деталях, но очень хорошо чувствовала характер.
Например, настоятельница нашего монастыря, Клодель Жевер, была самой настоящей ведьмой. И, к сожалению, не в прямом смысле, а в переносном. Она любила таскать послушниц за волосы, сечь розгами, а одну даже как-то облила кипятком за провинность. Конечно, в один прекрасный день об этом узнали, и мэссину Жевер с позором изгнали и предали суду. Но дело вовсе не в этом. А в том, что я с первого взгляда на нее всегда испытывала ощущение щемящей тревоги. Мир окрашивался в сиреневые тона, стоило ей просто коснуться моей руки.
Так почему я не чувствую ничего подобного, дотрагиваясь до Грегора Вильерт?
Этот вопрос мучил меня почти всю ночь, заставляя ворочаться на жестких дешевых простынях съемного жилья.
Следующий день был выходным, а потому я не торопилась на новую работу. Мне предстояло найти наряд и подготовиться хоть как-то к званому ужину в доме Бэйлора. Это был первый раз, когда он звал меня к себе. Ведь приличным девушкам не пристало приходить к неженатым мужчинам в гости. Однако, если мероприятие обещало быть официальным, то ничто не мешало мне оказаться в числе приглашенных.
Честно говоря, мне было интересно посмотреть на место, где живет правая рука императорского брата. Сам Бэйл называл свой дом – особняком. На мой же взгляд это был маленький замок. Стены белого камня, несколько башен, довольно высокая стена вокруг.
И, как только минул полдень, я стояла перед тяжелыми чугунными вратами, ожидая, пока привратник сверится со списком гостей, чтобы пригласить меня внутрь.
Я выбрала самый дорогой свой наряд. Платье зеленоватого оттенка с тугим лифом, приподнимающим грудь, и немного пышной юбкой. Это был очень модный нынче фасон, хотя ткань, конечно же, оставляла желать лучшего. Вышивкой тоже платье не славилось, как и драгоценностями. Браслет Бэйла – и тот скрывался под полупрозрачным рукавом, прячущим всю руку, кроме плеча.
Но я была собой довольна. Темно-рыжие волосы прекрасно контрастировали с тканью, длинные тугие спирали очерчивали светлую кожу треугольного декольте. А наставница в монастыре всегда говорила, что улыбка и добрый взгляд – лучшее украшение женщины. Я, правда, предпочитала прибавить к этому еще пару расстегнутых пуговиц на вырезе и пышную прическу. Но этого уже было вполне достаточно.
К сожалению, совсем скоро мне пришлось убедиться в том, как сильно я ошибалась в своих вкусах. Приемная зала особняка ашаи Зантарен оказалась битком набита гостями. И все они явно были дворянской крови.
Впрочем, на что я рассчитывала, принимая приглашение на званый ужин правой руки шах-ашаи?
Стоило пройти внутрь помещения, пальцы мелко затряслись. Я постаралась унять дрожь, сцепив их в замок. С потолка лились золотые лучи. Свет сотен свечей преломлялся через потрясающие хрустальные капли на огромных люстрах, а потом отражался от жемчугов и бриллиантов на шеях приглашенных.
Великолепные наряды, пестрящие всеми возможными цветами радуги, ослепляли. Мужчины в дорогих камзолах пили шампанское из высоких бокалов и неспешно переговаривались, рассматривая глубокие женские декольте и торчащие из них груди.
Женщины старались перещеголять друг друга, шумно смеясь и бросая вызывающие взгляды на мужчин. Кожа многих из дам была неестественно белой, что лишний раз приковывало к ним взгляд. Более того, у некоторых шея и ямочка между грудями оказалась вымазана чем-то прозрачно-блестящим. При таком раскладе пройти мимо, не опустив взгляд “туда”, становилось совершенно невозможно.
Я среди этого неприличного великолепия явно выглядела, как грязное пятно на белой рубашке. Некоторые женщины бросали на меня оценивающие взгляды, от которых возникало ощущение вылитой на голову холодной воды, и тут же с легкой улыбкой отворачивались.
– Дорогая, ты, наконец, пришла! – раздалось сбоку, и тут же кто-то уверенно взял меня за локоть.
Я повернула голову, натянуто улыбнувшись. Бэйл выглядел, как всегда, великолепно. В новом серебристо-синем фраке, с живой алой розой, торчащей из маленького кармашка на груди.
– Почему ты не сказал мне, что у тебя здесь целое сборище аристократов? – тихо спросила, прикусив губу. Так неловко, как сейчас я не чувствовала себя уже очень давно. С тех пор, как мэссина Жевер и меня наказала за незначительную провинность, заставив голышом чистить картошку на кухне монастыря.
– Потому что боялся твоего отказа, – ничуть не смущаясь, ответил мужчина, кивая кому-то в стороне. – Прости, Лилиан. Но не беспокойся, ты отлично выглядишь.
Он поднял мою ладонь и запечатлел на ней ничего не значащий поцелуй, тут же помахав кому-то еще.
– Ты издеваешься? – прошипела я, выдергивая руку. – Я уйду сейчас же. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь догадался, что я – не асаи. Дочь ансуров среди знати. Что может быть смешнее?
– Не говори глупости, – бросил Бэйл, беря меня за плечи, отчего захотелось отодвинуться подальше. – Мало того, что ты в этом зале – самая красивая девушка, так ты еще и моя гостья. Никто бы никогда не посмел сказать тебе лишнего слова.
– Лишнего и не скажут, – фыркнула я. – Скажут только правду. Что мне здесь не место.
– Лилиана, – произнес он с расстановкой, вдруг обхватив мое лицо ладонями. По спине прокатилась холодная волна, пока Бэйл улыбался мне самой теплой и добродушной из своих улыбок. – Поверь, именно тебе здесь самое место. Тебе, а не всем этим разукрашенным женщинам, больше похожим на разноцветные манекены в магазине. Твоя красота удивительна. Она также редка, как снежная жемчужина в Эренейском море.
Он вдруг тяжело вздохнул, вглядываясь в мои глаза, а потом провел большим пальцем по щеке, слегка поглаживая. Опустил темнеющий взгляд на мои губы, заставив меня испытать неприятное предчувствие надвигающегося поцелуя.
Этого мне только не хватало. Стоило представить, что Бэйл коснется меня подобным образом, в груди сжималась колючая ледяная спираль.
– Спасибо за комплимент, – быстро проговорила я, настойчиво выворачиваясь из его рук.
Светло-зеленый взгляд разочарованно вспыхнул.
– Но мне кажется, ты преувеличиваешь.
– Лилиана, – произнес он тихо, немного помрачнев. – Я люблю тебя, неужели ты до сих пор не поняла?.. Неужели я тебе настолько противен, что ты не хочешь провести даже один вечер в моем обществе? В моем мире, Лилиана?
И столько разочарования было в его голосе, что мне невольно стало стыдно. Я опустила глаза в пол и вздохнула.
– Могу, конечно, но…
– Тогда пообещай мне, что никуда не уйдешь, – тут же добавил он.
И мне оставалось лишь молчаливо кивнуть.
Бэйлор всегда был добр ко мне. За все несколько месяцев, что мы знакомы, я не видела от него ни одного дурного поступка. Ни разу он не указал мне на мое положение, ни разу не был груб. Хотя разница в наших статусах была столь велика, что, вместо приглашения на ужин в его особняк, я могла бы рассчитывать разве что на метлу и участок заднего двора этого самого особняка.
– Спасибо, дорогая, – проговорил он тут же и снова коснулся губами моей руки, – поверь, я очень это ценю. А сейчас я ненадолго отлучусь, чтобы скоро сделать тебе небольшой сюрприз…
– Может не надо сюрпризов больше? – вымученно улыбнулась я, глядя, как обрадовался друг.
– Нет, дорогая, это событие готовилось слишком долго, чтобы отменять все в последний момент.
Он хитро подмигнул мне, а у меня внутри шевельнулась липкая змея странного предчувствия. Но, ничего не поделаешь, я уже дала обещание остаться. А приличные девушки держат свое слово. Тем более, мне никогда бы не пришло в голову так сильно разочаровать Бэйла.
Насколько же глупо я поступила! Ведь, если бы я хоть на долю секунды могла предположить, что это будет за сюрприз, бежала бы из особняка без оглядки. Но, увы, время не воротишь вспять…
Когда Бэйл скрылся в толпе, я позволила себе оглядеться, обнаружив у одной из стен возвышение, рядом с которым, заложив руки за спину, стояли слуги. Все в белоснежных ливреях с золотистыми пуговицами. Таких красивых, что мне можно было бы прожить пару недель на стоимость хотя бы одного комплекта. Даже мое жутко дорогое платье явно проигрывало в цене.
Чтобы не омрачать вечер дурными размышлениями, я встряхнула головой, перекидывая тяжелые волосы на грудь, и поспешила к столу. С любопытством оглядела все блюда, найдя, наконец, хоть один плюс в этом позорном приглашении. Хотя бы вкусно покушаю.
Один из слуг с поклоном наполнил для меня бокал чем-то ароматно-шипящим, а другой помог положить в тарелку несколько малюсеньких рулетиков. Я покраснела, не зная, как нужно благодарить прислугу. А потом, широко улыбнувшись, громко сказала:
– Спасибо!
Юноша в ливрее удивленно расширил глаза, но тут же улыбнулся в ответ:
– Не за что, асаи, приятного аппетита!
Вот у этого парня была очень добрая улыбка. У меня сразу же потеплело на душе, и даже кушать стало веселее. Тут же захотелось поделиться с ним размышлениями насчет крохотности угощения на дворянских вечерах. На мой взгляд такими порциями можно было накормить разве что муравья, но, пожалуй, эта информация для парнишки была уже лишней.
Рулетик растаял на языке чем-то воздушно-нежным, не позволив угадать содержимое угощения. Напиток оставил сладкое послевкусие во рту, и я уже была готова наслаждаться вечером, как откуда-то сбоку раздалось ленивое:
– Милочка, обновите мне Клермейского, да побыстрее!
Я повернула голову, не понимая, что происходит, и увидела позади себя даму, стоящую ко мне спиной и, не глядя, протягивающую пустой бокал.
На ее запястьях сверкало сразу несколько браслетов. Платье светло-голубого оттенка светилось таким количеством хрустальных страз, что женщина в нем напоминала одну из люстр, висящих под потолком.
– Вы ко мне обращаетесь? – переспросила я, дожевывая второй рулетик.
Женщина повернулась, окидывая меня презрительно-высокомерным взглядом.
У нее оказалась та самая белая кожа, вымазанная каким-то сияющим гелем, усиливающим сходство дамы со светильником. Тонкие, алые губы и глаза, густо очерченные черной подводкой.
– А к кому же еще? – фыркнула она. – Нет, вы посмотрите, какая бестолковая стала прислуга. И вообще, кто тебе разрешил пробовать угощение господ?
Она перевела взгляд на мою тарелку, потом на бокал в руке. Глуповато-карие глаза сузились, перескочив тут же на мой наряд. И где-то в глубине зрачков вспыхнуло понимание.
Я все ждала, что она извинится. Ведь на мне не было ливреи. И, хотя я не вижу ничего зазорного в том, чтобы быть слугой, мой статус на этом мероприятии несколько выше. И за грубость следовало бы попросить прощения.
Но женщина молчала, а ее взгляд тем временем приобрел насмешливое выражение. Заметив, что я явно беднее ее и ниже по статусу, она хотела узнать, что я отвечу.
– Что ж, почему бы и нет, – стиснув зубы, бросила я, уверенно глядя в глаза нахалке. А потом с улыбкой развернулась и схватила первую попавшуюся бутылку вина.
Как ни странно, это, и правда, оказалось то самое, Клермейское.
Затем я уверенно наклонила руку к бокалу в женской руке и резким движением плеснула золотистый напиток.
В тот же миг самодовольная ухмылка исчезла с лица дамы.
Вино выплеснулось из горлышка бурлящим потоком, наклонило стенки бокала и фонтаном начало расплескиваться во все стороны. И по большей части – на платье нахалки.
– Ах ты… – охнула женщина, отскакивая в сторону. – Да что же…
Ее тонкий, ярко красный рот раскрывался, как у свежей рыбы, которой вот-вот отрежут голову.
Я широко и обворожительно улыбнулась.
– Ах, простите, асаи, – бросила спокойно, – я совершенно не умею наливать вино. В следующий раз попросите прислугу или обслужите себя сами.
А потом развернулась и зашагала прочь, ухватив себе еще один рулетик, и не обращая ни малейшего внимания на возмущение женщины.
Этот инцидент мог бы испортить мне настроение, но вышло совсем наоборот. Я чувствовала себя прекрасно, и даже разница в положениях между мной и дворянами теперь почти не беспокоила. Как сказал Бэйл, я – такая же гостья здесь, как и все остальные.
Но уже через несколько мгновений из головы вылетели все прочие мысли, потому что, похоже, настало время того самого “сюрприза”. Приглашенные затихли и зашептались, как только массивные двери зала открылись, и вперед вышел дворецкий. Он выпятил грудь и с весьма важным видом, начал говорить.
Несомненно, в иное время я посмеялась бы над его очевидной гордостью своим положением, над самодовольным видом, с которым этот простой слуга выполнял свои обязанности. Но не в этот раз, потому что прозвучавшие слова на пару секунд оглушили:
– Правитель нашего достославного государства, отец народа и солнце мира, Светозарный император Архаров – Линарий Второй!!!
Сердце упало куда-то в пол и закатилось под плинтус. Император на скромном званом ужине?
Да Бэйл вообще перешел все границы! На такой вечер я уж точно не подписывалась!
Более того, следом за высокой фигурой, облаченной в тяжелую мантию, следовала ее точная копия, только лет на двадцать моложе. Если государь наш оказался статным мужчиной около пятидесяти лет, то кем же мог оказаться тот, второй? За чьей спиной нагло выглядывает лицо Бэйла?
– Сын луны и брат солнца, шах-ашаи Архаров и императорский принц крови, Дианар Серый!
От лица отлила последняя краска.
Я стояла посреди зала практически с открытым ртом. Но, как только спины гостей согнулись в приветственном поклоне, до меня, конечно же, дошло повторить этот жест. Хорошо, что на этом дворецкий закончил свое выступление и поспешил скрыться в тенях. Больше знатных гостей “скромный ужин” не предполагал.
Стены приемной залы стали слишком узки, для того чтобы удержать в одном месте меня и половину императорской семьи, а потому я начала тихонько красться к выходу.
К сожалению, в последний момент знакомая уверенная рука вновь схватила меня под локоть и потащила совсем в другую сторону.
– Что ты делаешь? – злобно прошептала я Бэйлу, глядя, как он широко улыбается.
– Дорогая, я хочу тебя кое с кем познакомить!
– Ты в своем уме? – зашипела я, с ужасом глядя вперед. Туда, где повелитель и его брат принимали личные приветствия особо именитых гостей.
– Только не забудь поклониться, Лилиан, – весело шепнул Бэйл, одновременно чмокнув меня в ухо.
– Ты что, выпил лишнего? – дернулась из последних сил. Но в эту самую минуту император повернул ко мне голову, напрочь приковывая к себе взгляд, заставляя перестать бороться и превращая меня в ватную куклу, зачарованную августейшим вниманием.
Пришлось стремительно покраснеть и, едва перебирая ногами, дойти до конца.
– Повелитель, шах-ашаи, – склонил голову Бэйл, подведя меня будто к подмосткам эшафота. По крайней мере, ощущения были похожие. – Я хотел бы вам кое-кого представить, если вы не против.
Император и его брат уставились на меня с прожигающим насквозь интересом. И если почти черные глаза правителя глядели с любопытством и спокойствием, то жидковато-серые радужки принца скользнули по всему телу влажной волной.
– Кто же эта прекрасная дама? – теплым, грудным голосом произнес Линарий Второй.
Честно говоря, он мне даже понравился. Темные волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая немного морщинистое лицо еще вполне уверенного в себе и сильного мужчины.
Но при мысли о том, что меня, дочь отверженного рода, наследницу предателей короны вот-вот представят палачам, спина покрывалась ледяной изморозью.
– Знакомьтесь, Лилиана Мальтер. Моя невеста.
С этими словами Бэйл сжал мою руку, намекая поклониться.
Светлая дева! Все оказалось еще хуже, чем я думала!
Опустив голову, искусала себе все губы, мечтая провалиться сквозь землю.
Когда я вновь выпрямилась, оказалось, что император приподнял бровь, вглядываясь в меня еще внимательнее, чем прежде.
Мало того, что он вот-вот вспомнит мою фамилию, так поганец-Бэйлор еще и назвал меня невестой! И что теперь, спорить и ругаться на глазах у всех?
Конечно, я промолчала, сделав как раз так, как рассчитывал мой явно бывший друг. И, не приведи рок, будущий муж.
– Мальтер, говоришь, – медленно произнес император, заставив меня сжаться в маленькую изюминку. Сухую и незаметную. – Это не наследница ли Мальтеров, что лишились магии двадцать лет назад?
Бэйл повернул ко мне голову и незаметно подмигнул.
– Нет, ваше светлейшество. Лилиана – сирота, выросшая в приюте. И она даже владеет даром белого потока. Очень скромным, к сожалению, но все же это показатель, что перед вами девушка чиста!
На этот раз император приподнял обе брови.
– Вы можете лечить? Это очень редкий дар.
Я уже открыла рот, чтобы что-то ответить, но Бэйл и тут опередил меня, заставив в очередной раз неприятно удивиться.
– Нет, ваше светлейшество. На лечение сил не хватает, поток очень узкий. Но облегчить головную боль, например, моя Лилиана вполне способна.
Стало стыдно, как никогда прежде. Пожалуй, лучше бы он сказал, что я в принципе не обладаю магией, чем вот так принижать мой дар. Единственное, что осталось от родителей.
Хотя, я подспудно и понимала, что он делает это ради моей же безопасности. Все маги империи жестко контролируются. Если стало бы известно, что я по какой-то причине скрыла свои способности, мало того, что мне пришлось бы отвечать перед законом, так еще и на историю моей семьи выйти не составило бы труда.
А теперь я словно бы оказалась очищена от всех грехов рода. Избавлена от тяжелого наследия. Но почему же так гадко на душе?
– Значит, вы не дворянской крови, Лилиана? – снова заговорил император, а я лишь согласно кивнула, глядя в пол. Послушно солгав.
– Да, ваше светлейшество.
– Хорошо, сура Мальтер. Вы мне нравитесь. Буду рад видеть вас среди своего двора, – закончил повелитель, отворачиваясь и позволяя другим гостям подойти к себе.
Бэйл радостно улыбнулся, не сводя с меня сияющего взгляда. Вот только мне было совершенно не до веселья.
– Значит, вы – невеста моего Бэйлора? – тут же раздался мягкий, неприятно обволакивающий голос. А я вспомнила, что рядом еще есть императорский брат.
Подняла голову и встретилась со светло-серыми глазами, напоминающими пыль на дороге в засушливое лето.
Мужчина лет тридцати склонился к моей руке, запечатлев на ней короткий поцелуй.
Полагаю, такое внимание от принца должно быть великой честью. Я же чувствовала лишь все возрастающее желание поскорее убежать.
– Да, шах-ашаи, – кивнула, бросив злой взгляд на друга. Как бы там ни было, позорить его перед императорской семьей я совершенно не собиралась. Ведь, несмотря ни на что, Бэйлу только что удалось одним махом не только снять с меня позорное клеймо ансуров, но и приравнять к дворянам. Ведь если я – невеста ашаи, то и статус у меня должен быть аналогичным.
Только все это совершенно не радовало. И в груди все туже закручивался жесткий узел разочарования и тоски. Словно на шею мне накинули удавку, и теперь, сколько не трепыхайся, она лишь туже затягивается.
– Я невероятно рад с вами познакомиться, сура Мальтер, – почти промурлыкал принц. – Знаете, белый поток, даже очень слабый, большая редкость. Я вам почти завидую.
Широкая улыбка растянула мягкие губы. В ухе шах-ашаи качнулась бриллиантовая сережка.
Вообще-то принц был весьма привлекательным мужчиной. Я более чем уверена, что так сказала бы любая дама в этом зале. Кроме разве что меня.
У него было светлое, открытое лицо и прямой, пронзительный взгляд. За широкими плечами чувствовалась недюжинная сила. И, когда мужчина коснулся моей руки поцелуем, я поняла, что это сила магическая.
