Симан
С корпоратива в тюрьму
«Танцуют. Это хорошо», – Матвей окинул взглядом толпу мужчин и женщин, потянувшихся из-за стола на танцпол, и выдохнул. Сколько уже у него за спиной мероприятий, свадеб, юбилеев – десятилетний опыт. Диджей. Ещё будучи подростком, на дискотеках он проявлял интерес не к девчонкам, дёргающимся в такт мелодиям под лучами прожекторов, – хотя и это зрелище приносило Матвею немало удовольствия: он смеялся над танцующими людьми, называя их «убогими без слуха и фантазии», – а к магии музыки. К тому, как она заставляет ноги и руки двигаться, как новый трек создаёт новую историю, как в медленном танце люди сливаются в единое целое. Всё это казалось Матвею чудом. Только позже он узнал, что для создания «чуда» нужно обзавестись специальной аппаратурой, да и работа с пьяными людьми не такой уж лёгкий труд. Сначала, конечно, Матвей делал музыку на энтузиазме, бесплатно, зарабатывая себе имя, увеличивая количество заказов и набираясь опыта, затем – за еду, и только потом начали приходить первые деньги. Они, как всегда это бывает в студенчестве, тратились на лёгкие наркотики, алкоголь и девочек, – но эти развлечения не обесценили в глазах Матвея магию музыки, не смогли заменить её собой. Даже будучи нетрезвым, оставаясь один в своей съёмной квартире, он включал пульт и играл. Представлял, как выступает на огромном стадионе, как публика рукоплещет и двигается в такт созданной им мелодии. Соседям в доме Матвей со своей ночной музыкой был как кость в горле, но ему всё прощалось. Точнее, его правильным чертам лица и голубым глазам. Матвей обладал привлекательной внешностью и был хорошо сложен. Чёрные волосы – густые, кучерявые, всегда коротко стриженные, выдавали в нём смесь цыганской и русской крови. Метис. Такое прозвище Матвей получил в университете. Тогда же, в студенчестве, он понял, что именно ему нравится в музыке, – не пытался это осмыслить, но, по крайней мере, признался себе: власть над танцующими людьми. Матвею нравилось видеть своё имя на афишах клубов, быть популярным, перебирать новых избранниц. Всё его существо ждало пятницы и субботы – именно тогда он вдыхал полной грудью, включал музыку и наслаждался своей властью. В остальные же дни Матвей томился ожиданием.
Окончив университет, он, как и все взрослеющие дети, осознал, что в материальном мире главное – деньги. Так было и будет. И так случилось с ним. Матвею хотелось хорошо кушать, красиво жить и ни в чём себе не отказывать. Но если большинство только говорило об этом, то Матвей действовал. Он, не стесняясь, брался за любую работу в своей области и продолжал вращаться в мире музыки. Попробовав себя в разных занятиях, Матвей остановил свой выбор на радио. График позволял начинать работу в любое время, поэтому Матвей приходил в три часа дня. Начитывал новости, выставлял погоду и рекламные ролики, выкладывал всё это в эфир и уже в пять был свободен. Чтобы отдыхать на выходных, в пятницу он приходил к часу и выставлял программу на три дня вперёд. Эта работа полностью устраивала Матвея. Денег с неё хватало на оплату жилья, такси и хлеб с маслом. На икру же он впоследствии стал зарабатывать диджеингом на юбилеях и свадьбах и игрой в клубах на поздних сменах. Для одинокого человека он получал приличные суммы, которые тратил на всё, что упадёт его взгляд. У Матвея была коллекция часов и огромный гардероб, состоящий в том числе из пиджаков и рубашек всех расцветок, разных галстуков и бабочек. Его редкие гости могли бы предположить, что попали в дом к стилисту или руководителю предприятия – в общем, к большой шишке. Матвей никогда не ел дома, хотя и обставил кухню всей необходимой техникой и посудой. Он часто смотрел кулинарные шоу, был подписан в социальных сетях на именитых поваров, но всегда либо заказывал доставку еды, либо ел в дорогих заведениях.
Так как родителей у Матвея не было и он привык жить один, потребностей в семье, постоянном общении и взаимной заботе у него не возникало, но выговориться иногда хотелось. Так в беседах с таксистами он любил пофилософствовать о том, как мир в сфере услуг перевернулся с ног на голову. Зачастую такие разговоры превращались монологи, водители только поддакивали и кивали. Таксисты давно привыкли брать на себя роль бесплатных психологов. Они молча слушали бредни пьяных, так как понимали, что те могут повести себя неадекватно и спор закончится дракой, вероятно, с фатальным исходом. Вот один из монологов Матвея, которым он особенно гордился:
«Мир перевернулся. Раньше человек, работающий учителем или в администрации города, или на заводе, получал намного больше, чем парикмахер, массажист или звукооператор. А теперь? Эта сфера услуг так увеличилась, так разрослась. Все обленились: не могут накрасить себе ногти, приготовить поесть, – все гонятся за фамилиями, за именами. „Я подстригалась у Елены Шмидт… Мой день рождения будет вести Василий Болдарев… Я доверяю своё тело только мастерам шугаринга из студии красоты «Карабас-Барабас»…“ Когда это „выдёргивать волосы из лобка“ стало более привлекательным и востребованным, чем быть шахтёром или химиком? А я скажу когда. Тогда, когда большинство образованных людей поняли, что сфера красоты – это лёгкие деньги, которые можно заработать на понтах. И поверь мне, дальше будет только хуже. Я, конечно, не говорю, что я против этого или люди плохие. Мне лично даже нравится такая жизнь».
Конечно, Матвею она нравилась. В то время как где-то на Крайнем Севере тракторист растирал пальцы ног, чтобы они не отмёрзли, получая копейки, Матвей спал дома и работал в комфортных условиях, сколько захочет, – не на семью и кредит, как тракторист, а в своё удовольствие. Так его эгоизм рос, перерождаясь в более совершенную форму. По законам жизни, рано или поздно демократия преобразуется в диктатуру, монархия – в тиранию, а эгоизм – в высокомерие. Матвею оставалось сделать только один шаг, чтобы достичь вершины своего высокомерия: создать что-нибудь. Музыкальную композицию, которая выстрелит на всех площадках мира, ну или хотя бы станет российским хитом. Но как бы Матвей ни пытался, что бы он ни писал, получалось безжизненно, убого и невпечатляюще, его рейтинг на музыкальных платформах оставался низким. Почему? Он и сам не знал, но, как человек трудолюбивый и самоуверенный, продолжал работать и верить в свою счастливую звезду.
Матвей уже не замечал никого и ничего, кроме собственной персоны. Ему казалось, что жизнь вертится вокруг него. Даже музыка, которую он сводил, полностью отличалась от той, что ставили другие диджеи. Матвей включал то, что ему нравилось. Конечно, выслушав возмущения заказчиков, он спускался на землю и возвращался к старым, проверенным приёмам и композициям для всех категорий людей, но не пытался понять публику, а лишь утверждался во мнении, что его слушатели слишком тупы для такой музыки и со временем он их победит. И хотя многие ведущие предпочли бы не работать с ним на одной площадке, Матвей всё равно оказывался на мероприятиях, потому что заказчики просили именно этого диджея. Его имя было на слуху, и люди мирились с высокой стоимостью услуг, чтобы потом сказать: «На моём вечере играл диджей Метис».
Итак, это случилось в четверг. Четверг всегда пролетает незаметно. Большинство людей давно уже переименовали его в «день перед пятницей». На телефон Матвея пришло сообщение с предложением о работе в пятницу. На пятницу он уже взял заказ, но в сообщении было два нюанса, которые заставили Матвея передумать. Первый – это цена. Она была выше, гораздо выше того, что он обычно брал за вечер. Второй – это название мероприятия: «Корпоратив у работников тюрьмы».
– Это будет весело! – воскликнул на всю квартиру Матвей, представив мрачных людей, которые, вместо того чтобы танцевать, ходят по кругу. Весь вечер он воображал сцены грядущего торжества, и они смешили его до слёз.
Матвей быстро нашёл себе замену среди знакомых диджеев на первый заказ и принялся скачивать разные фоны, подложки и отбивки. Засыпал он улыбаясь, в предвкушении шести часов вечера пятницы.
Перед мероприятием он, как обычно, пришёл с работы и включил грустный трек ОЗУ – «Норма Джин». Прослушивание этой песни было для Матвея своего рода подготовительным обрядом, способом настроиться. Под неё он ощущал свою действительность: одиночка без друзей. Матвей брился, мыл голову, в пять приезжал ведущий и забирал его вместе с комплектом аппаратуры и света. Матвей надевал белую рубашку, чёрную бабочку, синие джинсы с белыми кроссовками – классика. По дороге они обсуждали с ведущим детали мероприятия. У Матвея были машина и права, но он не водил, потому что много пил, а садиться пьяным за руль не хотел ни при каких обстоятельствах.
Банкетный зал, проверка звука, настройка света, микрофона, пятнадцать минут фоновой музыки, и мероприятие началось. Как всегда: слово предоставляется, поздравление, фоновая композиция, и так три раза. Потом игра от ведущего, поздравление и фотосессия – музыкальная пауза. Как правило, сначала гости собираются для общей фотографии – на это уходит песни две. Потом ещё две песни на фото по парам, по группам. И последняя, пятая – на неспешную прогулку гостей по залу обратно за стол. Последующие часы мероприятия включают в себя две игры, два поздравления и музыкальную паузу в семь треков. Когда ведущий уходит, диджей без остановки играет час, как правило, прерываясь на два-три медленных танца. И если заказчики решают продлить праздник, предыдущая программа повторяется в течение часа. Так проходил обычный вечер Матвея. Раньше он соглашался на три продления по часу, потом – не больше чем на два, а теперь и вовсе мог отказаться. В его городе таксист получал за смену – двенадцать часов за баранкой – две тысячи. Продавец, выставляющий товар на полки, стоящий за кассой и имеющий ещё ряд обязанностей, зарабатывал тысячу пятьсот. Это с девяти до девяти. Матвей же отказывался от четырёх тысяч за час только потому, что это было ему неинтересно. Он придумывал причину, собирался и уезжал. Но если наливали или была симпатичная девушка, которая строила ему глазки и танцевала для него, то он обязательно оставался. В этот вечер все звёзды сошлись. Начальница тюрьмы постоянно приносила ему водку, закуски, салаты и брусничный морс. Он прекрасно понимал, что эта женщина имеет на него виды, но начальница тюрьмы не вызывала у Матвея никакого интереса: тучная, с обвисшей кожей на лице, тремя подбородками и глазами, чего-то жалобно просящими. Чего? Наверное, она и сама не знала. Крупные ноги и два вареника с горбатым носом, который, как предполагал Матвей, ей ломали в юности, путая её с мужиком. Он называл таких «женщинами-бочками». Почему Матвей не говорил ей «нет» в ответ на её флирт и попытки построить отношения через желудок? Всё просто: начальница должна была заплатить ему в конце рабочего дня, а когда будет этот конец рабочего дня, никто не знал. Но не из-за еды и денег Матвей оставался здесь. В центре танцпола была она.
Чёрные длинные волосы, горячий взгляд карих глаз. Чёрные туфли, чёрное платье с двумя разрезами от бедра и вырезом на груди. Иногда казалось, стоит ей сделать чуть более резкое движение, как грудь оголится – всё было на грани. Это возбуждало Матвея и усиливало его желание уйти сегодня отсюда с этой девушкой. Её грациозные движения, смазливое личико, прелестная улыбка сводили Матвея с ума. Но главное – она сама смотрела на него весь вечер. Это заметили все. Под конец корпоратива она подошла первой и пригласила его на медленный танец. Пьяное высокомерие Матвея парило где-то высоко, над завистливыми взглядами остальных присутствующих мужчин.
– Метис? А как ваше настоящее имя? – произнесла девушка, и её голос показался Матвею одним из самых ласковых и нежных, которые он когда-либо слышал.
– Матвей. А вас?
– Наталья. Мы с парочкой коллег собираемся продолжить вечер в сауне на улице Кирова. Если возникнет желание, приезжайте. Я буду ждать вас. – В ответ на это предложение его маленький друг в полной готовности упёрся ей в ногу. На щеках Наташи выступил румянец, и она, улыбнувшись, продолжила: – И вас.
Это «И вас» возбудило Матвея ещё сильнее.
– Обязательно буду! – с улыбкой ответил он, держа девушку за талию.
– Тебе не кажется, что это очень долгий медленный танец? Мы уже минуты четыре кружимся.
– «Отель Калифорния» – он такой, на шесть минут. Сейчас ещё гитарное соло будет.
– Песня хорошая. Но это значит, что в сауне ты будешь со мной меньше, чем мог бы, на полторы минуты.
– Главное, я уже с тобой. А там или тут, неважно.
– Согласна.
Она обняла Матвея крепче. Её руки обвили его шею так, что он полностью ощущал её упругую грудь. Матвею вдруг вспомнилась школьная дискотека, на которую он пригласил одноклассницу – свою первую любовь. С каждой минутой танца расстояние между подростками сокращалось, и он так же касался стоящим членом её ноги. Только тогда ему было стыдно, а сейчас – нет. Тем вечером он признался однокласснице в любви. Всю ночь не спал, ворочался, представлял, как они будут ходить за ручку, целоваться в кино и ещё много чего, но в итоге утром его ждало сообщение: «Ты хороший, но нет». После той истории больше никто не услышал от него подобного признания. Теперь девушки сами говорили ему эти слова, а он в ответ повторял фразу из прошлой жизни: «Ты хорошая, но нет». Сейчас же Матвей готов был их произнести. По крайней мере, ему так казалось. Впрочем, время научило его не спешить в любовных делах. Он привык к тому, что в отношениях девушки преследуют свои меркантильные цели, и несмотря на то, что Наташа казалась ему совершенно другой, решил подождать. Песня кончилась, и, как это всегда происходило после медленного танца, за ней последовал расчёт. Мясистые пальцы начальницы отсчитывали положенную сумму.
