Синди Майерс
Повод для служебного романа
– Значит, если он задумает что-то противозаконное, то сможет запросто найти нужных исполнителей.
– Думаю, что именно так. И это не обязательно будут его приверженцы. Он способен заплатить любому, кто выполнит для него какую-то работенку. И таких людей предостаточно.
Прентис вполне мог купить дрон и ракеты на черном рынке. И все, кто к этому причастен, будут держать язык за зубами.
– Возможно, после я задам вам еще несколько вопросов, а сейчас давайте переменим тему на более приятную, – заметил Грахам. – Почему вы решили стать журналисткой?
Она хохотнула, и у него внутри что-то затрепетало в унисон ее смеху.
– А что так строго? Я же не ваша подозреваемая?
– Извините. – Он заморгал. – В свое оправдание могу лишь заметить, что отношения с прессой у меня всегда не складывались.
– Да неужели? – Она подавила еще один смешок. – В юности на меня произвел впечатление один журналист. Я захотела, как он, помогать людям.
Они прикончили лазанью и поговорили за кофе о своем прошлом. Он рассказал, как рос в семье военного, играл в футбол, служил в армии морпехом, а затем начал сотрудничать с ФБР.
– Ни жены, ни семьи нет? – уточнила она.
– Был один брак, но неудачный. Принадлежу к тем мужчинам, для которых любимая жена – их работа. Детей нет. А как у вас?
– Была один раз замужем, но мы оба рассчитывали на лучшее.
Грахам рядом с ней совсем расслабился. Ему хотелось попросить ее о настоящем свидании, но он решил подождать. Наверняка и так удастся с ней увидеться – дело о крушении самолета даст для этого хороший повод. Зачем же торопить события? Спешка могла привести к непредсказуемым последствиям.
Он проводил ее до машины и подождал, пока она искала ключи и открывала дверцу. Затем написал на обороте визитки номер своего мобильника и протянул ей.
– По поводу и без повода. Может, вы дадите мне ваш номер?
– А не хотите чуть-чуть поработать? Держу пари, для ФБР узнать мой номер проще простого.
– Мог бы его и узнать, но предпочел бы, чтобы вы сами мне его дали.
Она улыбнулась и открыла сумку. Но записать для него свой номер ей не удалось. Громкий хлопок выстрела разорвал дневную тишину. Не успела она вскрикнуть, как Грахам повалил ее на землю.
Глава 3
Если Эмма и грезила о плотской близости с Грахамом, то не о такой. Гравий впивался в ее спину и бедра, она с трудом дышала, а ее уши разрывали звуки выстрелов. В нос ударил запах пороха и раскаленной стали. Она поняла, что Грахам достал пистолет и открыл огонь. Хлопнула дверца машины, взревел двигатель, и скрежет шин сказал им, что нападавший уехал.
Грахам скатился с нее, встал, протянул ей руку и помог подняться.
– С вами все в порядке? – спросил он.
Эмма отряхнула платье и попыталась кивнуть, но правдоподобно врать она никогда не умела. У нее дрожали колени, к горлу подступала тошнота.
– Пожалуй, мне лучше сесть.
Из бистро выскочили хозяева и, подбежав к ним, сообщили, что вызвали полицию.
Грахам взял Эмму под руку. Она прижалась к нему и позволила провести себя внутрь кафе. Произошедшее постепенно входило в ее сознание, в голове теснились вопросы. Их могли убить – но за что?
Грахам протянул ей носовой платок – чистый, из белого хлопка, слегка пахнущий лимоном и крахмалом. Она вытерла мокрые глаза, и на ткани остались следы ее черной туши.
– Если у вас всегда так проходят свидания, думаю, пока от них воздержусь, – заметила она.
Она попыталась вернуть носовой платок, но Грахам его не взял.
– Оставьте себе. Клянусь, такое со мной впервые.
– Вы что-нибудь запомнили? Стрелявшего? Его машину?
– Мужчина в черном, с лыжной маской и в вязаной шапке. Приехал на темном седане без номеров.
– Как много информации! А я ничего не разглядела.
– Профессиональная наблюдательность. Он припарковал машину неподалеку и поджидал нас.
– Так все было запланировано? Стреляли не из проезжающей машины? – Она всмотрелась в его лицо, ожидая подтверждения. Но он даже не кивнул, только выглядел сильно обеспокоенным.
– Не думаю. Разве кому-то могла понадобиться ваша гибель?
После его вопроса она закашлялась.
– Давайте будем смотреть правде в глаза, о’кей? – промолвила она, когда вновь обрела способность говорить. – Вы спросили, не могла ли кому-то понадобиться моя гибель. Что вы имеете в виду?
Он похлопал ее по плечу, его теплая ладонь успокаивала. Тем не менее явно не в таких обстоятельствах Эмма предпочла бы развивать отношения с мужчиной.
– Подумайте, не могут ли у кого-то быть причины вас застрелить? – спросил он.
Одна мысль об этом подействовала на нее так же угнетающе, как сами выстрелы.
– Нет. Я просто пишу. И очень доброжелательный человек. У меня нет врагов.
– Уверены? А ваши публикации? Может, одна из них пришлась кому-то не по нраву? Например, Ричард Прентис? Как он оценил ваш очерк о нем?
– Похвалил – сказал, что я изобразила его симпатичным человеком. То есть я не ставила перед собой такой цели, но он так понял мой очерк.
– Вы сказали, что были криминальным репортером. Не могли вы положить конец чьей-то преступной деятельности – и вызвать желание за это с вами посчитаться?
– Я писала о разных преступлениях, но мне никто не угрожал, даже не посылал раздраженных писем. – Она скомкала в руке носовой платок. – Думала, такое только по телевизору показывают.
Он сжал ее плечо, а она подавила желание закрыть глаза и обнять его. Нет, надо было держать себя в руках.
– Вечером, если будет время, составьте, пожалуйста, для меня список всех ваших публикаций, которые – прямо или косвенно – могли кого-то задеть, – попросил он. – Мы проверим, кто из этих людей не за решеткой. Я узнаю в местной полиции, не мелькал ли один из этих субчиков поблизости.
– А не лучше ли действительно передать это дело полиции? Я думала, что вы следите только за тем, что происходит на общественных землях.
Он нахмурился:
– Да, вы правы. Но сегодня стреляли в меня самого, а это совсем другое дело.
– Так, может быть, целились и не в меня. – У Эммы отлегло от сердца. – Может быть, стрелок поджидал вас.
– Не исключено.
– Может быть, застреливший Бобби человек теперь преследует вас.
– Большой риск для него, ведь мы пока нисколько в этом деле не продвинулись.
– А если ему это неизвестно?
– Возможно и такое, – кивнул Грахам.
– Сэр? – К ним подошел полицейский в форме. – Я Эванс, из полиции Монтроза.
– Капитан Грахам Эллисон, ФБР. А это Эмма Вейд.
– Я хотел бы принять от вас обоих заявления в связи с произошедшим.
– Конечно, конечно.
Когда все закончилось, к Эмме подошел Грахам.
– Давайте вернемся к вам домой, – предложил он.
Она кивнула. Сильнее всего ей хотелось принять горячую ванну, выпить чаю и, наверное, посмотреть хороший фильм, чтобы забыть недавние ужасы – сначала гибель Бобби, а затем эту стрельбу. Слишком много для одного дня.
Когда они подошли к ее джипу, Грахам поднял руку:
– Я сяду за руль.
Она хотела возразить – что это ее машина и чтобы он не командовал, – но передумала.
– А ваш джип? – спросила она наконец.
– Заберу его позднее.
Она слишком устала, чтобы спорить, и молча протянула ему ключи.
По дороге оба молчали. У нее просто не было сил говорить, а он думал о своем. Но когда они подъехали к ее дому, он выругался:
– Вы ведь не оставляли входную дверь открытой, когда уезжали?
Эмма присмотрелась к двери, поняла, что она открыта, и выскочила из машины. Не вполне отдавая себе отчет в своих действиях, она бросилась вверх по ступенькам.
– Джейни! – крикнула она. – О, Джейни!
С кошечкой ничего не случилось, только выглядела испуганной. Джейни нашлась под постелью Эммы – королевских размеров кроватью с мягким цветастым одеялом и по крайней мере двенадцатью подушками. Выглядело все очень по-женски, уютно и сексуально, и Грахам мысленно отругал себя за грешные побуждения в разгар серьезного расследования.
На первый взгляд все было в порядке.
– Может, что-то пропало? – наконец поинтересовался Грахам.
– Даже не знаю. Трудно сказать. Я так перепугалась из-за Джейни, что ничего толком не рассмотрела. – Эмма прижала к груди свою любимицу, а Грахам позавидовал кошечке. «Сосредоточься на деле!» – с досадой приказал он себе. Потому что эта женщина обретала над ним все большую власть.
– Давайте вместе проверим.
Они осмотрели спальню, гостиную и комнату, где Эмма обедала. Все лежало на своих местах. Но, едва зайдя на кухню, Эмма остановилась:
– Мои бумаги! Она показала на кухонный стол с полупустым бокалом и футляром для ручки. – Я разбирала свои записи, которые сделала на пресс-конференции и на месте крушения самолета. Они пропали. – Она отпустила кошку и поспешила через гостиную в комнату, которая служила ей кабинетом. – Нет моего ноутбука. – Она раздвинула дверцы встроенного шкафа. – Мои папки пропали тоже. Там были наброски для моих статей. Черновики интервью. Кое-какие фотографии.
– Весь ваш архив.
– Нет, материалы последних двух лет. Остальное хранится в другом месте.
– Надо сообщить в полицию. А вам теперь нельзя здесь оставаться.
Опять он взялся за свое. Начал командовать.
– Извините, но это мой дом, и я останусь здесь, если захочу.
– Это небезопасно. – Он отвернулся, словно считая вопрос закрытым.
Она взяла его за руку и повернула к себе:
– Погодите-ка минутку. Мы не знаем, связано ли это с недавней стрельбой. И еще неизвестно, собирались ли причинить мне вред те, кто забрал мои бумаги.
– А может, как раз собирались? Хотите рискнуть?
Конечно, она не собиралась так испытывать судьбу. Но нечего и ему вмешиваться в ее жизнь.
– Никуда не поеду. Только замки поменяю и буду соблюдать осторожность. Да и куда мне ехать?
Он сжал губы, словно подыскивая возражения. Она скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него.
– Хотя бы не оставайтесь здесь на эту ночь, – попросил он. – Наверняка приедет полиция, они захотят все сфотографировать, будут искать отпечатки пальцев. Вам лучше поехать в отель. Попросите кого-нибудь врезать новые замки во время вашего отсутствия.
Он сбавил тон и уже не командовал, а старался убедить. А ее терзали сомнения, даже заныло под ложечкой. Она осмотрелась. Джейни устроилась в кресле, на котором любила дремать и приводить себя в порядок.
– Мне не позволят взять с собой в отель кошку, а я не хочу ее оставлять. Особенно после такого ужасного дня.
– Тогда давайте поедем ко мне. Джейни тоже можете взять с собой. – После ее вопросительного взгляда он добавил: – У меня есть гостевая комната. И сигнализация. Никто вас не потревожит.
– Хорошо. – Она слишком устала и, по правде говоря, перепугалась, чтобы спорить. – И спасибо вам.
Она вызвала полицейских и через полчаса рассказывала им, что произошло. Грахам вышел на улицу, чтобы сделать несколько звонков. Она видела в окно, как он ходит взад-вперед по дорожке рядом с домом, держа телефон у уха. А если бы она не согласилась к нему поехать? Наверное, он бы предложил охранять ее здесь. Его доброта и забота умиляли, но чрезмерная бдительность слегка раздражала.
Когда полиция удалилась, Эмма устроила Джейни в кошачью переноску, собрала сумку и отнесла все в свою машину. Один из полицейских съездил с Грахамом к ресторану за его джипом, а потом Эмма вслед за ним выехала из города по направлению к Национальному парку, через аристократические предместья с фешенебельными особняками и ухоженными широкими газонами.
Грахам жил в доме из кедрового бруса с большими окнами, из которых открывался вид на прерию и огни города вдалеке. Он захватил сумку Эммы, переноску с Джейни и набрал на панели сигнализации код, едва они вошли внутрь. Затем он провел ее в большую гостиную с высоким потолком.
– Позвольте мне показать вам вашу комнату, – предложил он.
Гостевая спальня была обставлена по-спартански, но в ней имелось все необходимое: королевских размеров кровать, кресло, а через коридор напротив была большая ванная. Грахам помог Эмме устроить кошачий лоток и постель, налил в миску воды.
– У вас есть какие-нибудь животные? – спросила она.
– Был раньше кот, но с моим образом жизни сложно держать дома животных, и после смерти Бастера я решил никого больше не брать. – Он погладил Джейни по спинке, а она громко замурлыкала. – Чудная малышка, – промолвил он, а по телу Эммы разлилась сладкая истома, словно он погладил ее саму.
Он посмотрел на нее:
– Что, если мы немного выпьем?
Она прошла за ним в гостиную. В июне ночи холодные, и Грахам зажег огонь в газовом камине.
– Как здесь замечательно! – улыбнулась она, принимая у него бокал с вином.
– Никакой моей заслуги. Дом нашел для меня риелтор. Присаживайтесь. – Он указал на кожаный диван.
Она села, а он опустился почти рядом. Она даже видела, как пульсирует жилка на его шее. Ей вдруг вспомнилось, как он закрыл ее своим телом, словно щитом.
– Прошу прощения, если был немного грубоват, – заметил он. – Привык отдавать распоряжения, а если сталкиваюсь с проблемой, стараюсь тут же ее решить.
– Но бывают случаи, когда решать эти проблемы следует не вам. – Она пригубила вина и взглянула на него поверх ободка бокала. Его извинение удивило ее. Ей нравилось, когда мужчина признавал свою вину.
– Как только услышал те выстрелы, инстинктивно бросился вас защищать. Можете считать это неуважением к женщине, но меня охватили именно такие чувства.
– Я привыкла сама о себе заботиться. Но благодарна вам за все, что вы сделали. Боже, а если бы я там оказалась одна? Вряд ли смогла бы вовремя среагировать на выстрелы. – Она вздрогнула и поставила бокал на стол.
– Вы держались великолепно. – Он поставил на стол свой бокал и чуть пододвинулся к ней. – Сохраняли хладнокровие в трудные минуты. И этим очень меня впечатлили.
– Ох. – Их взгляды встретились. – А что еще вас впечатлило?
– Вы не сочтете меня несерьезным, если я скажу, что у вас замечательная фигура? – Он провел пальцем по ее шее и коснулся губами ее щеки.
– Несерьезность может быть приятной. – Она повернула голову, и он прильнул губами к ее губам. Поцелуй был горячим и долгим. Настолько долгим, что их взаимное влечение стало почти неодолимым.
Она обвила его руками, прижалась к нему и ответила на поцелуй. У него было мощное и большое тело, а от его страстной устремленности к ней ее саму охватило вожделение. Может, как раз этого ей и не хватало – телесной радости.
Вечернюю тишину разорвала песенка Адели. Грахам отвел голову и осмотрелся по сторонам.
– Мой телефон. – Она потянулась к своей сумке.
На дисплее высветилось: «Неизвестный номер». Она нажала клавишу ответа, приготовившись вправить мозги рекламному агенту:
– Алло?
– Прикуси язык, пока не поздно, – произнес ровный, без акцента голос.
– О чем вы? Кто вы такой?
– Я мог запросто убить тебя сегодня вечером. И в следующий раз не промахнусь.
Он отключился. Эмма уставилась на телефон.
Грахам взял у нее мобильник и положил на стол.
– Ты все слышал? – спросила она.
– Да. Кому известен твой номер?
– Куче народу. Он есть на моей визитке. Его знают сотрудники «Денвер пост». Друзья. Деловые партнеры. – Она потерла одну о другую внезапно похолодевшие ладони. – Может, это розыгрыш. Кто-то хочет вывести меня из равновесия. – Она через силу хохотнула, хотя готова была разрыдаться. – Что ж, сработано неплохо.
Грахам встал и взял свой телефон:
– Попробую узнать, откуда звонили, хотя вряд ли это поможет. Наверное, с украденного или старого мобильника. – Они посмотрели друг на друга, и от его тяжелого взгляда ее снова охватила тревога. – Это не розыгрыш, Эмма. Думаю, тебе правда угрожает серьезная опасность.
Глава 4
Спокойнее места, чем спальня в доме Грахама, Эмма не могла и придумать. Тем не менее ей не спалось. Едва она смыкала глаза, как ей начинал сниться ресторан, в ее ушах снова звучал тот зловещий ровный голос, и такие кошмары одолевали ее до утра.
Грахам постучал в дверь в начале восьмого.
– Хотел дать тебе поспать подольше, но мне надо на службу, – сказал он, войдя с чашкой кофе. – А оставлять тебя здесь одну тревожно.
Он посмотрел на нее, а она вспомнила, что не причесана и ее рубашка расстегнута. Несмотря на его делано равнодушный взгляд, она понимала: стоит дать ему знак, как он тут же окажется рядом с ней в постели.
Она отбросила в сторону грешные мысли. Насколько ее тело тянулось к нему, настолько разум предостерегал от сближения с великаном капитаном.
– Спасибо за кофе, – поблагодарила она и взяла чашку. – Я успею принять душ?
– Да, и можешь не спешить. Я подожду на кухне.
Она выпила кофе, освежилась в душе, оделась, и настроение у нее чуть поднялось. Джейни свернулась в клубочек на подушке и наблюдала, как Эмма причесывается и делает макияж. В отличие от ее хозяйки киска чувствовала себя на новом месте вполне комфортно.
– Пожалуй, в этом ворчуне капитане правда есть какой-то шарм, – промолвила Эмма, надевая золотые сережки. – Хотя вряд ли ему нравится, как я зарабатываю себе на жизнь. – Наверняка Грахам недолюбливал всех журналистов, пусть сам никогда бы в этом и не признался.
Джейни юркнула за ней на кухню. Грахам готовил яичницу с тостами.
– Чем богаты, тем и рады. – Он поставил перед ней тарелку.
– Выглядит великолепно. Спасибо.
Он налил ей еще кофе, а плошку с водой и миску с кормом поставил рядом с раковиной.
– Умею находить общий язык с животными. – Он сел напротив нее.
– Но не с людьми, – заметила она.
От ее шпильки уголки рта его насмешливо поднялись. У него были красивые четко очерченные губы. Ей вспомнился их поцелуй накануне, до того неприятного звонка, выбившего ее из колеи. А если бы ей не позвонили? Она провела бы ночь в постели Грахама? А потом? Ведь они так и не стали единомышленниками. Да, она согласилась помочь ему. Но она же не наивная дурочка? Скорее всего, он и половины того, что знает, ей не рассказал. Поэтому ей, как обычно, придется с боем добывать каждую кроху интересной информации. И вряд ли они при этом поладят.
– Удалось выяснить, откуда мне вчера звонили? – спросила она.
Он покачал головой:
– Любой человек, который смотрит телевизор, знает, как сделать один анонимный звонок. А если это тот, кто вчера в нас стрелял, то он профессионал.
– Никак не возьму в толк, почему стала его мишенью.
– А что было в тех бумагах, которые пропали из твоего дома?
– Ничего, кроме того, что вошло в мои статьи.
Он с хрустом откусил кусочек тоста и посерьезнел.
– Должно быть, в них было что-то не предназначенное для статей, – рассудил он.
– О, конечно. – Мелкие детали, наблюдения, но ничего важного.
– А то, что ты записывала у Прентиса? Тоже пропало?
– Да. Как и многие другие материалы. Все, что я узнала о Лорен Старлинг и ее исчезновении. Но почему они все это забрали?
– Может, они сами толком не знали, что ищут? Или хотели скрыть свои истинные намерения: сгребли все, маскируя подлинную цель. – Он подобрал остатки яйца на тарелке кусочком тоста и отправил его в рот.
– И зачем было забирать мои заметки? Это же не помешает мне написать статью. Что-то сохранилось в памяти. Что-то в диктофоне – он здесь, в моей сумочке. И я могу снова взять интервью у тех же людей.
– А над чем ты сейчас работаешь?
– Пытаюсь что-то написать о вчерашней пресс-конференции.
Он хмыкнул:
– Да мы там ни о чем толком и не поговорили.
– Отнюдь. На статью точно хватит, и можно вспомнить для затравки недавние выступления сенатора Мэтьюсона и тяжбу, которую затеял Ричард Прентис.
– Ну и что тут страшного для кого-то? Никак не пойму.
– И я хочу добавить к этому информацию о крушении самолета и убийстве Бобби. Хотя наш главред, зная о моих отношениях с погибшим пилотом, наверняка поручит основную статью о нем другому журналисту.
– Что-нибудь еще?
– Хочу найти следы Лорен Старлинг, разобраться с ее исчезновением.
– Если только это исчезновение. – Он поднял руку, чтобы предупредить ее возражения. – И есть ли здесь криминал. От этой эксцентричной особы можно ждать любых сюрпризов. Но поверь, наши ребята стараются найти хоть какую-то зацепку в этом деле.
– Приятно слышать. Спасибо за информацию.
Он кивнул.
– Вернемся к угрозам в твой адрес. В украденных бумагах могло оказаться нечто пустое с твоей точки зрения, однако интересное для кого-то другого. Например, записи о Ричарде Прентисе, которые, по его мнению, не следовало больше никому видеть. Знаешь, у нас нет никаких доказательств его противозаконной деятельности. Но печенкой чувствую, что он нечист на руку.
– Рауль Мередес орудовал поблизости от владений Прентиса, не так ли? – Этого связанного с мексиканским наркокартелем и с торговцами людьми преступника убили, когда он пытался взять в заложники студента колледжа. Бедолага собирал в той местности материалы для курсовой работы. Полицейские клялись, что не стреляли на поражение. Мередеса прикончил снайпер и сразу после этого скрылся. Останься тот в живых – мог бы на суде назвать заказчика всех этих преступлений.
– Ему приходилось пересекать земли Прентиса, – сказал Грахам. – Ни на минуту не поверю, что Прентис не знал о происходящем. У него полно охранников и видеокамеры на каждом углу.
– А если он считает, что не его обязанность об этом докладывать? И потом, почему мишенью выбрали меня? Я две недели проводила с ним по нескольку часов в день, и он ни разу не выказал недовольства. И с тех пор прошло полгода. Почему же сейчас я стала для него угрозой?
– Не знаю. Может, дело в погибшем пилоте.
– Мы были просто друзьями. Болтали о пустяках. Ничего серьезного.
– Прентис мог этого не знать. Прослышал о ваших с Бобби встречах и решил, что он может наболтать лишнего. Например, о грузе на этом самолете и кому он предназначался.
– А что это за груз?
Он замялся:
– Мы занимаемся этим вопросом. – Он допил кофе. – Если ты заморила червячка, нам можно ехать. Хотя ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь.
– Нет, поеду к себе. Уверена, что полиция решила все вопросы.
Он повернулся к ней, а его большое тело заполнило дверной проем, закрыв ей выход из кухни.
– По-моему, это плохая идея – возвращаться домой одной. Тот человек может подкараулить тебя там. Разреши мне послать кого-нибудь с тобой. Одного из моих людей…
– Нет! В няньках не нуждаюсь. – Она сообразила, что он не командует, а просто за нее переживает, и сбавила тон. Он предложил помощь, и стоит ли на него за это злиться? – Ценю твою заботу, но со мной все будет хорошо. Обещаю быть осторожной.
– Надеюсь увидеть тебя при более приятных обстоятельствах. – Он положил ладонь ей на руку, задержался взглядом на ее губах, словно раздумывая о еще одном поцелуе.
Она приняла решение за него. Их поцелуй был коротким, но крепким, а по ее телу пробежала горячая волна.
– Так в этом ящике правда были ракеты «Хелфаер»? – Грахам осматривал обломки самолета.
– По мнению армейского следователя из форта Карсон, именно так дело и обстояло. – Марко заглянул в блокнот. – Им даже известен серийный номер, часть которого сохранилась на упаковочном ящике. На самой ракете должен быть такой же номер.
– А откуда эти ракеты вообще взялись? – спросил Майкл Дане, высокий брюнет из пограничного патруля. Он недавно присоединился к их опергруппе, а до этого вступил в брак с женщиной, которая помогла им выследить Рауля Мередеса. Эбби заканчивала учебу на биологическом факультете университета Колорадо.
– Первоначально партия ракет предназначалась для Афганистана, – пояснил Марко. – Но несколько штук при транспортировке пропали. Возможно, их похитили для продажи на черном рынке Ближнего Востока или Африки.
– Но как они оказались здесь? – спросила Кармен Редхорс, единственная женщина в их опергруппе, сотрудница Бюро расследований Колорадо.
– Человек с большими деньгами может купить, что хочет, – ответил Ланс.
– И за сколько, по-твоему, одна такая продается? – Майкл кивнул на обломки ящика.
Марко пожал плечами:
– Полмиллиона? Может, и дешевле, если выйти на нужного человека. К примеру, Ричард Прентис может купить ракету, но это не значит, что он правда ее купил.
– Но ракета перевозилась на самолете пилотом, который работал на Прентиса. Так что у нас есть повод задать ему кое-какие вопросы, – заметил Грахам и повернулся к Лансу: – Узнал что-нибудь о Бобби Пейсе?
Ланс убрал руки с груди и выпрямился:
– Он держал свой самолет на стоянке в аэропорту Монтроза. Его видели там три дня назад. Он проверял самолет, но сказал, что лететь никуда не собирается. Говорят, он заметно нервничал.
– Его родственники живут поблизости? – спросила Кармен. – Жена?
– Бывшая, – сказал Ланс. – Сьюзен Пейс. Они развелись год назад и после этого, по ее словам, почти не разговаривали, только о ребенке.
– Парень вполне мог согласиться на перевозку незаконного груза за хорошие бабки, – сказала Кармен.
– А когда он в последний раз заполнял план полетов? – уточнил Грахам.
– Неделю назад, – ответил Ланс. – Летал над буровыми вышками с фотографом нефтяной компании, чтобы тот сделал несколько снимков с высоты.
– А когда он в последний раз летал по заданию Прентиса? – спросил Майкл.
– Десятого июня. Почти две недели назад. А до этого возил его по делам раз или два в неделю – в Денвер, Солт-Лейк-Сити или в другие места.
– У Прентиса был другой пилот? – спросила Кармен. – Они с Пейсом не ссорились?
– А может, планировалось, что Пейс доставит эту ракету? Но так, чтобы Прентис от дела дистанцировался, обзавелся алиби? – предположил Грахам.
– Вы знаете, где находился Прентис во время убийства Бобби? – спросил Ланс.
– Судмедэксперт полагает, что парня застрелили в понедельник утром, – поделился информацией Грахам. – За пять или шесть часов до того, как мы его нашли.
– Надо выяснить, чем занимался Пейс между четвергом и понедельником, – заявил Марко.
– И кто находился с ним в кабине. Кто его застрелил, – добавил Майкл.
– Его могли поджидать на земле и убить уже после аварии, – заметила Кармен. – Вполне возможно, судя по углу, с которого произведен выстрел.
– В кабине есть отпечатки пальцев, которые мы не смогли идентифицировать, – сказал Ланс. – Может, это был пассажир.
Марко заглянул в свой блокнот:
– Бобби убили из оружия 38-го калибра. Скорее всего, из пистолета, почти в упор. Самолет развалился при приземлении. Специалисты из Федерального авиационного агентства и Национального совета по безопасности на транспорте все еще выясняют обстоятельства аварии, но уже ясно, что неприятности начались в воздухе.
– Кто-то мог сопровождать самолет на земле, – предположил Ланс.
– По бездорожью и ночью – сложновато, – возразил Майкл.
– Сложно, однако не невозможно. – Марко закрыл блокнот и положил его обратно в карман. – Чем теперь займемся, командир?
– Вы с Майклом возвращайтесь в аэропорт. Побеседуйте там с его сотрудниками, другими пилотами – с теми, кто мог видеть Пейса или говорить с ним. Выясните, находился ли его самолет там в пятницу и субботу. Справьтесь о нем в ближайших аэропортах. Ланс, займись прошлым Пейса. Проверь его банковские счета, поговори с соседями, бывшей женой и друзьями. Кармен, ты поедешь со мной, – завершил Грахам. – Пора нам побеседовать с Ричардом Прентисом.
