Скотт Вестерфельд
Уродина
Взгляд в будущее
– А вот вариант номер два.
Тэлли прикоснулась к своему кольцу-интерфейсу, и изображение на уолл-скрине – большом настенном дисплее – изменилось.
Эта Тэлли была стройная, с очень высокими скулами, темно-зелеными кошачьими глазами и широким ртом, растянутым в многозначительной улыбке.
– Это, гм… очень необычно.
– Ага. И сильно сомневаюсь, что это вообще допустимо.
Тэлли поиграла с параметрами формы глаз, а брови опустила так, что они стали выглядеть почти нормально. В некоторых городах делали экзотические операции (только новеньким), а здесь власти гордились своей консервативностью. Тэлли сомневалась в том, что врач удостоит этот вариант внимания, но просто было весело выкачивать из программы все ее возможности.
– Думаешь, я очень страшная?
– Да нет. Ты просто натуральная киска, – хихикнула Шэй. – Увы, я говорю в абсолютно прямом смысле. Киска, которая кушает дохлых мышек.
– Ну ладно, ладно. Поехали дальше.
Следующая Тэлли представляла собой гораздо более близкую к общепринятым стандартам морфологическую модель[1]. Миндалевидные карие глаза, прямые черные волосы с длинными прядями, темные, очень пухлые губы.
– Жутко банально, Тэлли.
– Да ты что! Я так долго над этим вариантом трудилась! Я думаю, так мне было бы очень круто. Просто как Клеопатра.
– А знаешь, – заметила Шэй, – я читала, что насто-ящая Клеопатра вовсе не была такой уж раскрасавицей. Она всех сражала наповал своим блестящим умом.
– Ну да, да. А ты ее фотку видела?
– Тогда не было фотоаппаратов, Косоглазка.
– Вот-вот. Так откуда же тебе знать, что она была уродка?
– Оттуда, что так все время писали историки.
Тэлли пожала плечами.
– Может быть, она была самой настоящей классической красавицей, а они об этом даже не знали. У них тогда странные понятия о красоте были. Они представления не имели о биологии.
– Повезло им, – вздохнула Шэй и посмотрела за окно.
– Ну ладно, мои морфы тебе не нравятся, почему не покажешь мне свои? – Тэлли очистила уолл-скрин и плюхнулась на кровать.
– Не могу.
– Сконструировать можешь, а смотреть сил нет?
– Да нет, действительно не могу показать. Я никогда такого не делала.
Тэлли от удивления широко раскрыла рот. С программой будущей внешности, позволявшей создавать морфы, баловались все, даже малые дети, у которых структура лица еще не устоялась окончательно. Помечтать о том, как ты будешь выглядеть, когда станешь красивым, – это занятие считалось неплохим способом скоротать время.
– Ни разу?
– Ну, может, в детстве. Но мы с друзьями уже давно перестали этим заниматься.
– Ясненько. – Тэлли села. – Ну, это мы сейчас исправим.
– Я бы лучше на скайборде полетала, – призналась Шэй и нервно сунула руку под рубашку.
Тэлли догадалась, что Шэй даже на ночь не снимает датчик и во сне летает на своем скайборде.
– Потом, Шэй. Просто поверить не могу, что у тебя нет ни единой морфы! Ну пожалуйста!
– Это глупо. Доктора – они же все сделают по-своему, что бы ты им ни говорила.
– Да знаю я, но ведь все равно это жутко весело.
Шэй красноречиво закатила глаза, но потом кивнула.
Встала с кровати, уселась перед уолл-скрином, убрала с лица пряди растрепавшихся волос.
Тэлли фыркнула.
– Ага, значит, ты все-таки этим занималась.
– Я же тебе сказала: когда маленькая была.
– Понятно.
Тэлли повернула на пальце кольцо-интерфейс и вывела на экран меню. Потом ей пришлось несколько раз моргнуть – глаза заменяли компьютерную мышь. Вмонтированная в экран камера сверкнула светом лазера, и лицо Шэй покрылось зеленой сеткой. Поле из зеленых квадратиков легло на ее скулы, нос, губы и лоб.
Через несколько секунд на экране возникло два лица. И то и другое принадлежали Шэй, но явно отличались одно от другого: первое было диковатым, немного сердитым, а второе имело несколько отстраненное, мечтательное выражение.
– Просто прелесть, как она работает, эта программка, правда? – сказала Тэлли. – Ну прямо два разных человека.
Шэй кивнула.
– Прикольно.
Все уродливые лица чуточку асимметричны – одна половинка обязательно не в точности повторяет другую. Поэтому морфологическая программа первым делом брала эти половинки и удваивала их, «зеркалила» ровно посередине, создавая два образца идеальной симметрии. Обе симметричные копии Шэй уже выглядели лучше оригинала.
– Ну, Шэй, какая твоя половинка тебе больше нравится?
– А почему я должна быть симметричной? Мне больше нравится лицо с разными половинками.
Тэлли простонала:
– Это – признак детского стресса. Всем неприятно на это смотреть.
– Ну нет, я вовсе не хочу, чтобы все видели, что у меня стресс, – фыркнула Шэй и указала на сердитое лицо. – Да ладно, подумаешь. По-моему, правое лучше. А ты как считаешь?
– Лично я свою правую половину терпеть не могу.
Я всегда с левой начинаю.
– Ну а я свою правую сторону очень люблю. Она круче.
– Хорошо. Тебе выбирать.
Тэлли моргнула, и «правостороннее» лицо заполнило весь экран.
– Сначала пройдемся по главным чертам лица.
Программа начала работать. Постепенно увеличился размер глаз, а нос, напротив, уменьшился. Приподнялись скулы, губы стали чуть более пухлыми (они у Шэй и так почти подходили под стандарт красотки). Все недостатки исчезли, кожа стала безукоризненно гладкой. Едва заметно изменилась форма черепа. Лоб немного отклонился назад, подбородок стал более четко очерченным, линия нижней челюсти – чуть более волевой.
Как только этот этап завершился, Тэлли присвистнула.
– Вот это да! Уже совсем неплохо.
– Просто блеск, – проворчала Шэй. – Как две капли воды похожа на любую новенькую красотулечку.
– Ну да, конечно, мы ведь только начали. Не поработать ли нам с волосами?
Тэлли, часто моргая, быстро пробежалась по меню и стала выбирать для Шэй прически.
Как только изображение на уолл-скрине изменилось, Шэй повалилась на ковер, трясясь от смеха. Высокая прическа, появившаяся над ее тонким лицом, выглядела будто клоунский колпак, а светлые волосы совсем не сочетались с оливково-смуглой кожей.
Тэлли с трудом выговорила сквозь смех:
– Ладно, ладно… Ну, не так… – Она перебрала еще несколько стилей, стараясь не отходить слишком далеко от настоящих волос Шэй – темных и коротко стриженных. – Давай сначала с лицом закончим.
Она приподняла брови, чтобы их изгиб был более выразительным, немного округлила щеки. Шэй все еще выглядела слишком худой, даже после того, как программа постаралась довести параметры ее лица до средней нормы.
– Может быть, кожу немного осветлить?
Тэлли так и сделала.
– Послушай, Косоглазка, – сказала Шэй, – а это вообще кто?
– Это же просто игра, – примирительно проговорила Тэлли. – Сделать фотку?
– Нет, я хочу полетать на скайборде.
– Ладно, хорошо. Но сначала давай все сделаем, чтобы было классно.
– В каком смысле «классно», Тэлли? Может быть, я считаю, что мое лицо уже и так классное.
– Ну да, конечно. – Тэлли закатила глаза. – Для уродки.
Шэй прищурилась.
– Что, смотреть на меня нету сил? Тебе нужна эта картинка, чтобы потом мысленно подменять ею мое настоящее лицо, когда будешь смотреть на меня?
– Шэй! Перестань! Это же только ради смеха.
– Заставлять себя чувствовать, что ты уродина, – ничего в этом нет смешного.
– Но ведь мы же и есть уродины.
– А вся эта игра для того и придумана, чтобы мы себя возненавидели.
Тэлли со стоном повалилась на кровать и вперила взгляд в потолок. Порой Шэй становилась жуткой занудой. Об операции она всегда говорила с ненавистью, словно кто-то заставлял ее стать шестнадцатилетней.
– Ну да, и уж конечно все было так круто, когда все до одного были уродами! Или ты скучаешь по тем временам? Забыла, как нам в школе про это рассказывали?
– Да помню я, – буркнула Шэй и принялась нас-мешливо цитировать: – «Каждый человек судил о другом по его внешности. Люди более высокого роста получали более хорошую работу. За некоторых политиков голосовали только потому, что они были не так уродливы, как все остальные». Ля-ля.
– Вот-вот. А еще люди убивали друг друга из-за такой ерунды, как разный цвет кожи. – Тэлли покачала головой. Сколько бы ей ни твердили об этом в школе, вот в последнее она никак не могла поверить. – И что с того, что теперь люди стали больше похожи друг на друга? Ведь только так они могут стать равными.
– А как насчет того, чтобы они стали умнее?
Тэлли рассмеялась.
– Это вряд ли. А мы с тобой просто пытаемся себе представить, как будем выглядеть всего… через два месяца и пятнадцать дней.
– Неужели нельзя просто дождаться?
Тэлли закрыла глаза и вздохнула.
– Иногда мне кажется, что я не смогу.
– Ладно, сможешь.
Тэлли почувствовала, что Шэй села на ее кровать.
– Эй, – сказала она, легонько коснувшись руки Тэлли, – нам совсем не обязательно грустить. Ну что, пойдем займемся скайбордингом, а? Пожалуйста!
Тэлли открыла глаза и увидела, что ее подружка улыбается.
– Ладно, скайбординг так скайбординг. – Она села и посмотрела на экран на стене. Даже при том, что труда было приложено не так много, лицо Шэй уже стало очень привлекательным, милым, здоровым… красивым. – Тебе не кажется, что ты хороша собой?
Шэй на экран смотреть не стала. Она только пожала плечами.
– Это не я. Такой меня небось представляет какая-нибудь комиссия.
Тэлли улыбнулась и обняла подругу.
– Ты будешь такой. Обязательно. Скоро.
Жуткая скука
– Думаю, ты готова.
Тэлли круто затормозила – правую ногу вперед, левую назад – и согнула колени.
– Для чего готова?
Шэй медленно проплыла мимо, поймав воздушный поток. Они улетели так высоко и далеко, как только можно было улететь на скайбордах, – выше верхушек деревьев на краю города. Просто удивительно, как быстро Тэлли привыкла к высоте, где от падения ее отделяли только доска да спасательные напульсники.
Вид открывался отсюда фантастический. Позади возвышались башни центра Нью-Красотауна, вокруг простирался зеленый пояс – полоса леса, отделявшая похорошевшую молодежь от красоток и красавцев зрелого возраста. Красивые люди постарше обитали в пригородах, скрытых за холмами. Там рядами стояли дома, отделенные один от другого небольшими личными садиками, где могли играть детишки.
Шэй улыбнулась.
– Готова к ночному полету.
– А, вот ты о чем. Послушай, я сама не знаю, хочется мне снова на тот берег или нет, – сказала Тэлли, вспомнив об обещании, данном Перису. За последние три недели они с Шэй показали друг дружке множество всяких тайных трюков, но с той ночи, когда познакомились, они ни разу не наведывались в Нью-Красотаун. – В смысле, до тех пор, пока мы не станем красивыми. После того раза там наверняка надзиратели на каждом…
– Я говорю не про Нью-Красотаун, – оборвала ее Шэй. – К тому же там скука смертная. Еще и красться всю ночь.
– Понятно. Ты хотела предложить полетать на скайбордах вокруг Уродвилля.
Шэй покачала головой. Ветерок медленно относил ее в сторону.
Тэлли неловко переступила на доске.
– А где же еще можно полетать?
Шэй сунула руки в карманы и расставила локти в стороны. В итоге ее форменная куртка превратилась в парус. Ветерок унес ее дальше от Тэлли. Тэлли инстинктивно встала на пятки, стараясь, чтобы ее скайборд не отстал.
– Мало ли где. Вон там, – отозвалась Шэй и кивком указала на просторы вокруг города.
– В пригороды? Но их же все называют «Скуковилль»!
– Я не про пригороды. Дальше.
Шэй сдвинула ноги в другую сторону, к самому краю доски. Подол ее юбки подхватил прохладный вечерний ветерок и понес ее еще быстрее. Она уплывала к дальней границе зеленого пояса. К черте, переступать которую не дозволялось.
Тэлли крепко уперлась ногами в доску, накренила ее вперед и догнала подругу.
– Ты что имеешь в виду? Вообще за город?
– Ага.
– Но это глупо. Ведь там ничего нет.
– Там много чего есть. Настоящие деревья, им по несколько сотен лет. Горы. И развалины. Ты хоть раз там была?
Тэлли озадаченно заморгала.
– Конечно.
– Не на школьной экскурсии, Тэлли. Ночью ты там была?
Тэлли резко остановила свой скайборд. Ржавые руины были развалинами древнего города, они служили скорбным напоминанием о тех временах, когда людей было слишком много и все они были невероятно тупы. И уродливы.
– Нет, конечно. И не говори мне, что ты была.
Шэй кивнула.
У Тэлли сам собой открылся рот.
– Не может такого быть.
– Ты что же, думаешь, только ты одна знаешь массу хитрых трюков?
– Ну, допустим, я тебе верю, – сказала Тэлли. Лицо Шэй приобрело такое выражение, что Тэлли по опыту знала: лучше с ней не спорить. – Но что, если нас поймают?
Шэй рассмеялась.
– Тэлли, там ничего нет. Ты ведь только что сама сказала. Ничего и никого, кто бы мог нас поймать.
– Да действуют ли там скайборды? Вообще хоть что-нибудь действует?
– Особые скайборды годятся, если знаешь, как их обдурить и куда лететь. А выбраться за пригороды проще простого. Надо просто все время лететь над рекой. Выше по течению – белая вода. Глайдеры туда не суются.
Тэлли снова раскрыла рот от удивления.
– Да ты и вправду там побывала.
Порыв ветра ударил по расправленной куртке Шэй, и девушка, задорно улыбаясь, снова отлетела в сторону от Тэлли. Тэлли опять пришлось наклонить свой скайборд вперед, чтобы догнать подругу. Ветки на верхушке дерева задели ее лодыжки. Земля пошла на подъем.
– Вот это будет класс, – крикнула Шэй.
– А мне кажется, это слишком рискованно.
– Перестань. Я хотела тебе это показать с тех пор, как мы познакомились. С тех пор, как ты мне рассказала про то, как испортила вечеринку красотулечкам – и устроила ложную пожарную тревогу.
Тэлли облизнула пересохшие губы. Она жалела о том, что в свое время не рассказала Шэй всей правды о той ночи – о том, что все на самом деле вышло случайно. Но она не рассказала, и теперь, похоже, Шэй считала ее самой смелой девчонкой в мире.
– Ну, понимаешь… Дело в том, что эта заморочка с пожарной тревогой… Отчасти это получилось случайно. Вроде как.
– Ну, ясное дело.
– Я хочу сказать… Может быть, нам повременить немного. Осталось всего два месяца.
– Вот-вот, – кивнула Шэй. – Еще два месяца – и мы за реку носа не сунем. Станем занудными, скучными красотулечками.
Тэлли фыркнула.
– А мне кажется, что не так уж это скучно, Шэй.
– Делать то, что ты должен делать, – это всегда скучно. Не могу представить ничего ужаснее, чем когда тебе велят веселиться.
– А я могу, – тихо отозвалась Тэлли. – Я никогда не веселилась.
– Послушай, Тэлли, эти два месяца – последний шанс сделать что-нибудь действительно крутое. Побыть самими собой. Как только нас переделают, все пропало. Юная красотка, красотка средних лет, красотка-старуха. Все. – Она опустила руки, и ее скайборд перестал уплывать от Тэлли. – Потом – мертвая красотка.
– Это лучше, чем мертвая уродка.
Шэй пожала плечами и снова превратила свою куртку в парус. Они находились недалеко от границы зеленого пояса. Очень скоро Шэй должна была получить предупреждение. Потом ее доска начнет упрямиться.
– Кроме того, – добавила Тэлли, – то, что нам сделают операцию, вовсе не значит, что мы потом не сможем заниматься чем-то таким.
– Вот только красотульки ничем таким никогда не занимаются, Тэлли. Никогда.
Тэлли вздохнула и поставила ноги крепче, готовясь следовать за Шэй.
– Может быть, у них просто есть дела поинтереснее глупых детских шалостей. Может быть, веселиться на балах в городе лучше, чем слоняться посреди каких-то развалин.
Глаза Шэй сверкнули.
– А может быть, когда делают операцию – когда перемалывают и растягивают твои кости до нужной длины, когда срезают твое лицо, когда сдирают с тебя всю кожу и прилепляют пластиковые скулы, чтобы ты выглядела как все остальные, – может быть, когда ты через все это пройдешь, ты просто-напросто вообще перестанешь чем-нибудь интересоваться!
Тэлли вздрогнула. Она никогда не слышала, чтобы операцию описывали вот так. Даже на уроках биологии, когда они разбирались в деталях, все выглядело не так ужасно.
– Да ладно тебе. Мы даже ничего не почувствуем. Будем все время видеть прекрасные сны.
– Да уж, конечно.
У Тэлли в голове прозвучал голос: Предупреждение. Запрещенная территория. Солнце клонилось к закату, и ветер становился все холоднее.
– Шэй, давай возвращаться. Скоро ужин.
Шэй улыбнулась, помотала головой и сняла с пальца кольцо-интерфейс. Теперь она не услышит предупреждений.
– Давай полетим сегодня. Ты уже катаешься почти так же хорошо, как я.
– Шэй!
– Прогуляйся со мной. Я покажу тебе «амери-канские горки».
– Что еще за…
Второе предупреждение. Запрещенная территория.
Тэлли остановила свой скайборд.
– Если ты не остановишься, Шэй, нас поймают, и тогда уж мы точно сегодня ночью никуда не полетим.
Шэй пожала плечами. Ветер унес ее дальше от Тэлли.
– Я просто хочу показать тебе, что такое повесе-литься – по-моему, Тэлли. Пока мы не стали красотульками, пока нам не нужно веселиться по команде.
Тэлли покачала головой. Ей хотелось сказать Шэй, что та уже научила ее летать на скайборде и что лучше этого нет ничего на свете. Еще и месяца не прошло – а они стали почти что лучшими подругами. Тэлли чувствовала себя примерно так, как в детстве, когда познакомилась с Перисом. Тогда они сразу поняли, что всегда будут вместе.
– Шэй…
– Пожалуйста! Тэлли вздохнула.
– Ладно.
Шэй опустила руки и приподнялась на пятках, чтобы остановить скайборд.
– Честно? Сегодня?
– Конечно. Ржавые руины так Ржавые руины. Тэлли заставила себя расслабиться. На самом-то деле – что особенного? Она частенько нарушала правила, а раз в год к руинам регулярно водили школьников на экскурсию. Вряд ли там было что-то опасное.
Шэй удалилась от границы зеленого пояса, подлетела к Тэлли, обняла ее одной рукой.
– Вот погоди, увидишь реку!
– Ты сказала, там есть белая вода?
– Ага.
– И что это такое? Шэй улыбнулась.
– Вода, – ответила она. – Но очень-очень классная.
Пороги
– Спокойной ночи.
– Сладких снов, – ответила комната.
Тэлли надела куртку, прикрепила датчик к колечку на пупке и открыла окно. Ветра не было, поверхность реки была такой спокойной и ровной, что Тэлли видела, как в ней отражается город, до мельчайших подробностей. Похоже, красотки и красавчики отмечали какое-то особенное событие. С другого берега до Тэлли доносился рев огромной толпы. Тысячи восклицаний звучали разом и разом утихали. Под почти полной луной темнели бальные башни. Фейерверки всех оттенков голубого цвета взлетали так высоко, что взрывались бесшумно.
Еще ни разу город не казался Тэлли таким далеким.
– Скоро увидимся, Перис, – тихонько проговорила Тэлли.
Черепичная крыша была скользкой после дождя, начавшегося поздно вечером. Тэлли осторожно прошла к углу интерната, к которому прикасался ветвями старый платан. Тэлли хорошо знала каждую ветку на этом дереве, за которую можно было ухватиться, и быстро спустилась вниз, в темноту, сгустившуюся за установкой для переработки мусора.
Покидая зону интернатов, Тэлли оглянулась. Тени от построек лежали на дороге так удобно, что казалось, это нарочно подстроено. Ну, как если бы уродцам просто таки полагалось время от времени смываться.
Тэлли покачала головой. Она начала рассуждать как Шэй.
Они встретились у плотины, где река разделялась на две части, одна из которых затем окружала кольцом НьюКрасотаун. Сегодня темноту не нарушал ни один глайдер. Шэй отрабатывала повороты на скайборде, когда подошла Тэлли.
– Разве стоит заниматься этим здесь, в черте города? – Тэлли попыталась перекричать шум воды, прорывающейся в створ плотины.
Шэй пританцовывала на доске, раскачивалась из стороны в сторону, обходя воображаемые преграды.
– Я просто проверяла, все ли в порядке. Чтобы ты не боялась.
Тэлли посмотрела на собственный скайборд. Шэй заглушила систему управления безопасностью, чтобы доска помалкивала насчет ночного полета и пересечения границы города. Тэлли на самом деле не так сильно боялась того, что скайборды развопятся. Гораздо больше она опасалась, что доска вообще не полетит. А то и, чего доброго, позволит ей врезаться в дерево. Но скайборд Шэй вел себя вполне прилично.
– Я всю дорогу сюда летела, – сообщила Шэй, – и никто меня не заметил.
Тэлли опустила свой скайборд на землю.
– Спасибо, что ты все проверила. Вот уж не думала, что буду так трястись из-за всего этого.
– А ты и не трясешься.
– Еще как трясусь. Я должна тебе кое-что сказать. В ту ночь, когда мы с тобой встретились, я, можно сказать, дала клятву своему другу Перису, что больше никогда не буду так сильно рисковать. Ну, чтобы не попасть в большую беду, а то ведь, знаешь, они могут совсем рассвирепеть.
– Да кому какое дело, если и рассвирепеют? Тебе уже почти шестнадцать.
– А если они рассвирепеют так сильно, что не станут делать меня красивой?
Шэй перестала пританцовывать.
– Я про такое ни разу не слышала.
– Я тоже вроде бы. Но может быть, нам просто не говорили. Как бы то ни было, Перис взял с меня слово, что я буду вести себя осторожно.
– Тэлли, а тебе не кажется, что он взял с тебя это слово, чтобы ты больше туда не совалась?
– Что?
– Ну, может быть, он заставил тебя поклясться, что ты будешь вести себя осторожно, чтобы ты ему больше не докучала. Чтобы ты побоялась еще хоть раз показаться в Нью-Красотауне.
Тэлли хотела что-то ответить, но у нее губы пересохли.
– Послушай, если не хочешь лететь со мной, все нормально, – сказала Шэй. – Я честно, Косоглазка. Но нас ни за что не поймают. А если поймают, я возьму вину на себя. – Она рассмеялась. – Скажу, что я тебя похитила.
Тэлли встала на скайборд и щелкнула пальцами. Оказавшись на одной высоте с Шэй, она сказала:
– Я полечу. Раз сказано, значит, полечу.
Шэй улыбнулась и на секунду сжала руку Тэлли.
– Круто. Будет здорово. Не так, как у новеньких красотулек, – по-настоящему здорово. Надень-ка.
– Что это такое? Инфракрасные очки?
– Не-а. Защитные. Чтобы ты лучше разглядела белую воду.
До белой воды они долетели уже через десять минут. Всю свою жизнь Тэлли прожила у реки. Медленная, напыщенная, она огибала город, обозначала границу между двумя мирами. Но Тэлли и не догадывалась о том, что всего в нескольких километрах вверх по течению от плотины величественная серебристая лента реки превращается в оскаленное чудовище.
Бурлящая вода действительно была белой. Она перекатывалась через камни, скользила по узким протокам, разлеталась озаренными луной брызгами, растекалась, стекалась и падала в кипящие котлы у подножия отвесных водопадов.
Шэй скользила по воздуху над самой поверхностью реки – так низко, что всякий раз, выполняя вираж, поднимала брызги. Тэлли следовала за ней, держась на безопасной, по ее мнению, высоте. Она надеялась, что ее одураченная перепрограммированием доска все же не даст ей врезаться в окутанные тьмой скалы и ветки деревьев. Лес по обоим берегам выглядел черной бездной, полной диких древних деревьев, совсем не похожих на искусственно выведенные поглотители углекислого газа, растущие в городе. Озаренные луной облака в просветах между ветвями казались жемчужными сводами.
Всякий раз, когда Шэй вскрикивала, Тэлли понимала, что ей придется пролететь через стену брызг, поднятых водоворотом. Порой брызги сверкали во тьме подобно белым кружевным занавесам, а порой неожиданно возникали из темноты. Еще Тэлли время от времени окатывали струи ледяной воды, разбрызгиваемой Шэй при ее рискованных маневрах, но от этого был и прок: ледяной душ служил предупреждением, что сейчас нужно будет повернуть в ту или иную сторону.
Первые несколько минут показались Тэлли сущим кошмаром. Она так стиснула зубы, что у нее разболелись десны, разнылись от постоянного напряжения пальцы ног в новых туфлях-липучках, устали расставленные в стороны руки. Ей даже пальцы пришлось растопырить, чтобы удерживать равновесие. Но постепенно Тэлли привыкла к темноте, к реву воды внизу, к тому, что в лицо вдруг могут полететь холодные брызги. Так быстро, так далеко и так рискованно она еще ни разу не летала. Река вилась посреди темного леса, змеилась, уводя в неизвестность.
Наконец Шэй замахала руками и остановила свой скайборд, задрав его передний конец и проехавшись по воде задним. Тэлли взлетела повыше, чтобы ее не окатило водой, и, сделав в воздухе небольшой круг, плавно затормозила.
– Мы добрались?
– Не совсем. Но ты посмотри назад.
Обернувшись, Тэлли ахнула. Город, оставшийся далеко позади, казался яркой монеткой во тьме. Фейерверки Нью-Красотауна едва заметно мерцали холодным голубым светом. Видимо, девочки поднялись очень далеко вверх по течению реки; Тэлли видела пятна лунного света, медленно ползущие по невысоким холмам вокруг города. Казалось, эти пятна света подталкивает вперед легкий ветерок, на самом деле несущий по небу облака.
Тэлли никогда не бывала за чертой города ночью, никогда не видела его издалека при таком освещении.
Она сняла забрызганные водой очки и сделала глубокий вдох. Воздух был пропитан резкими запахами – смолой хвойных деревьев и ароматом диких цветов. Чувствовался наэлектризованный привкус бурной воды.
– Не слабо, а?
– Да, – выдохнула Тэлли. – Это получше, чем шнырять по Нью-Красотауну.
Шэй довольно улыбнулась.
– Я ужасно рада, что ты так считаешь. Мне до смерти хотелось побывать тут не одной. Понимаешь?
Тэлли посмотрела в сторону леса, пытаясь вглядеться в просветы между деревьями. Места и вправду были дикие, здесь мог затаиться кто угодно, а людям делать тут было нечего. Представив, что она здесь одна, Тэлли зябко поежилась.
– Куда теперь? – спросила она.
– Теперь пойдем пешком.
– Пешком?!
Шэй подлетела на скайборде к берегу и спрыгнула с доски.
– Примерно через полкилометра вон в той стороне есть залежи железной руды. Но туда придется топать ножками.
– Ты о чем?
– Тэлли, скайборды действуют по принципу магнитной левитации, не забыла? Обязательно нужно, чтобы внизу лежало что-то железное, иначе они не смогли бы летать.
– Ну да. Но в городе…
– В городе под землей повсюду лежит стальная решетка. А тут надо вести себя очень осторожно.
– И что будет, если доска не сможет лететь?
– Она упадет. И спасательные напульсники не по-могут.
– Ой…
Тэлли сошла с доски и взяла ее под мышку. Все мышцы после тяжелого полета у нее болели. Приятно было стоять на земле. Даже ступать по камням дрожащими ногами было приятнее, чем порхать над обманчивой рекой. Правда, через несколько минут ходьбы скайборд вроде как налился тяжестью. К тому времени, как шум реки стих позади, Тэлли казалось, что она несет под мышкой толстенную дубовую доску.
– Вот не знала, что скайборды такие тяжелые.
– Ага, именно столько весит доска, когда она не парит в воздухе. Оказываясь в таких местах, понимаешь, как город морочит тебе голову и как все обстоит на самом деле.
На небе начали собираться тучи, в темноте воздух казался холоднее. Тэлли перехватила доску поудобнее. «Не пойдет ли дождь?» – подумала она. Она уже и так здорово промокла после полета над речными порогами.
– А мне, знаешь ли, иногда даже нравится, когда меня обманывают.
Они довольно долго пробирались между скал. Наконец Шэй нарушила молчание:
– Сюда. Здесь под землей – залежи железа. Ты уже должна почувствовать это по тому, как ведут себя твои спасательные напульсники.
Тэлли вытянула руку и недоверчиво нахмурилась. Но в следующую минуту она ощутила, как что-то легонько тянет к себе ее напульсник – будто невидимый призрак тащил ее вперед. Доска под мышкой стала легче. Вскоре они с Шэй уже снова парили над землей. Перелетев через гряду холмов, они оказались над темной долиной.
Только теперь Тэлли отважилась задать вопрос, который уже давно мучил ее:
– Но если скайбордам для полета необходим металл, как же они действуют над рекой?
– Там они чувствуют золото.
– Что?
– Реки берут начало с ручьев, а ручьи вытекают из горных недр. Вода выносит из-под земли минералы. Так что на дне реки всегда есть металлы.
– Понятно. Поэтому раньше люди и промывали речной грунт в поисках золота?
– Вот именно. Но на самом деле скайборды предпочитают железо. Не все, что блестит, позволяет парить.
Тэлли сдвинула брови. Порой Шэй говорила загадками. Будто цитировала тексты песен какой-то группы, которую, кроме нее, больше никто не слушал.
Тэлли уже открыла рот, чтобы спросить ее об этом, но Шэй вдруг резко остановилась и указала вниз.
Тучи начали рассеиваться, лунный свет упал на дно долины. Вверх поднимались высокие башни, отбрасывали рваные тени. На фоне раскачивающихся на ветру верхушек деревьев безошибочно угадывались творения человеческих рук.
Ржавые руины.
