Соня Дивицкая
Развод по-еврейски. сборник рассказов
© Соня Дивицкая, 2025
ISBN 978-5-0065-9950-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
От автора
Любовь, семья, здоровье, деньги – все может рухнуть в один миг, если женщина перестанет думать своей головой и начнет слушать «добрые советы», жить «как принято», «как модно», «как положено».
«Умные мысли, которые делают тебя дурой» – вот идея этой книжки. Именно так я и хотела свой сборник назвать, но женских трагедий набралось слишком много, поэтому я разделила их на две части.
«Чудесное зачатие» – это первая книжка, а вы сейчас открыли вторую – «Развод по-еврейски».
Да, девочки, вы верно поняли – мы продолжаем разговор. Если вы еще не прочитали первый сборник – не беда. Мои истории как колесо обозрения, можно прыгнуть на карусель в любой момент, новую книжку можно начинать с любой страницы.
Присоединяйтесь!
Чем мы занимались в первой книжке?
Важным делом, мы попытались выбросить из головы все глупости, которыми нас кормят учителя, родители, рекламные агенты, менеджеры по продажам, политики и вредная тетка с пуделем на поводке.
С чего бы вдруг меня так потянуло на расхламление? Очень просто, я уже говорила – меня вдохновили читательницы, которые меня считают примитивной.
Умных мыслей нет в моих историях, за это девочки меня отправили на полку уличного буккроссинга. Книга ничему не учит – это про меня, действительно, я не учу, не притворяюсь коучем, не строю из себя эксперта, я честно представляюсь – бывший журналист, писатель, мать троих детей… всех родила от одного, хвалиться мне особо нечем.
Книга на один вечер – и это тоже правда, на вечерок, на выходной, и я вас уверяю, это время мы проведем приятно. Мы будем счастливы, мы будем хохотать, и где-то может быть всплакнем немножко. Кстати, здесь как и в первой книжке тоже будет жанровый микс, и рассказы, и скетчи, мне понравился этот жанр, литературный стендап, сначала просто поболтали, а потом пошла конкретная история на тему.
В этой книжке вы найдете много интересных фактов и живых деталей, мы обсудим насущные, иногда очень тонкие темы, которые важны для каждой женщины, но, к сожалению, ни одной умной мысли не будет, без этого добра мы обойдемся как-нибудь.
Почему? Почему… А вы сейчас сами все поймете. Я прямо здесь вам покажу, как из любого бреда можно сделать умную мысль.
Для начала, нужно взять некий тезис, мало-мальски похожий на мысль, и выделить его курсивом. Смотрите:
Умные мысли – это оковы на наших руках. Гири на наших ногах. И шоры на наших глазах. Да, и наушники на наших ушах… Если хотите, можно вставить сюда и наушники, и лошадиные наглазники, да хоть собачьи намордники, курсивом все проскочит как умная мысль, особенно, если сделать курсив жирненьким.
Умные мысли – это оковы на наших руках. Гири на наших ногах. И шоры на наших глазах.
Ага? Вот мы уже и начинаем верить! И в этот тезис, и в любой другой маразм мы способны поверить, если его сервируют красиво.
Ведь что мы обычно творим? Мы берем к руководству какой-то общепринятый набор слов и носимся с ним, вместо того чтобы успокоиться и внимательно понаблюдать за конкретной своей ситуацией.
Делай только то, что хочется – какая прелесть! Завтрак съешь сам, ужин врагу — отлично сказано! Или вот это, одна красавица сказала: чем больше узнаю людей, тем больше я люблю собак. И все в восторге, и никто не спросил красотку: Сколько людей ты узнала? Где? При каких обстоятельствах? Сколько ты знаешь собак? Какие это собаки? Я знаю, например, собаку, которая недавно перегрызла глотку своему хозяину, пока он спал. Поэтому даже насчет собак обобщать не спешила бы.
Мне надоела наша женская доверчивость и эти вечные требование ко мне стать серьезной, писать пожирнее. Вот, пожалуйста, могу пожирнее:
Умными мыслями мостится дорога в рабство.
Разве не умная мысль? Мне кажется, жирным шрифтом выглядит даже умнее, чем курсивом. И кто докажет, что я сейчас не права?
Мы обожаем красивые слова, мы их автоматически считаем умными. Сохраняем цитату, репостим, кидаем ссылочку подругам, а своя голова у нас в это время не работает, и мы прямехонько становимся жертвами чужих установок. Самое грустное, что с этим ничего не поделаешь, так работает магия красного словца.
Не верите? Проверим. Сейчас я дам такой пример, с которым вы все абсолютно на сто процентов будете не согласны. Сейчас вы скажете мне: нет, это ни в коем случае не умная мысль, а устаревшее дикое заблуждение.
Бьет – значит любит. Помните такое?
Это была не просто умная мысль, когда-то, не так уж давно, это был принцип, как норма принятый обществом. Никто, конечно, глубоко в контекстах Домостроя не копался, но все как руководство к действию использовали, и быстренько смирились с некоторым дискомфортом исполнения.
Бьет – значит любит… Че, не правда, что ли? Вы не согласны? Это вы сейчас не согласны, а триста лет назад, кто знает, как бы вы на это посмотрели.
Сейчас попробую набрать курсивом.
Бьет – значит любит. Уже помягче выглядит? Да? Уже не так пугающе.
Бьет – значит любит!
Еще теплее, жирным шрифтом, с восклицательным знаком стало еще веселее, с восклицательным даже немного бодрит.
А если тетеньку известную попросим, медийную персону, не к ночи будет помянута, чтобы она с трибуны это громко повторила?
БЬЕТ – ЗНАЧИТ ЛЮБИТ!
И молодую девушку попросим, чтобы подпела звонким голоском:
БЬЕТ – ЗНАЧИТ ЛЮБИТ!
И сердечко на плакат присобачить и смайлик с поцелуйчиком.
Вот и все, полдела сделано, вам уже не страшно. А если еще в каждом выпуске новостей это повторять и билборды по городу развесить с крепкими красавцами, тогда народ начнет сначала привыкать, а потом людям захочется попробовать. И кто-то самый умный предложит эту крепкую народную традицию срочно вернуть в нашу жизнь. Начнутся дебаты! В вечерних ток-шоу будут много визжать… Девочки побитые придут в студию и будут рассказывать, как хорошо их бьют, как нежно, аккуратно… И тут же начнется бизнес, в продуктовых супермаркетах начнут продавать плеточки для безопасного лупцевания… Затягивает, да? Кому-то хочется уже в дебатах поучаствовать. Вот так и попадают люди в капкан лингвистического программирования, в ловушку умных мыслей.
Кстати, говорить про битье я не собиралась, тут разговаривать не о чем, все очевидно: бьет – значит бьет. Но нет, не все так просто оказалось, домашнее насилие ужасно актуальная тема, в том числе потому, что многие продолжают верить в эту сомнительную дикость:
Бьет – значит любит!
Обратите внимание, если умная мысль набирается мелким шрифтом, пусть даже и жирным, доверие к ней снижается.
А если еще и вопросительный поставить вместо восклицательного, тогда совсем не вариант продать идейку.
Бьет – значит любит?
Поэтому все лозунги типа СЛАВА КПСС! рисовали огромными буквами, а все финансовые ловушки в банковских договорах печатаются мелко, чтобы клиент не придавал значения опасным мелочам.
Можете сами без меня поиграть в эти фокусы, возьмите любое свое железное убеждение и просто отпечатайте его сначала крупно, жирным шрифтом с восклицательным, а потом мелко и с вопросительным. Что, интересно, от вашей скрепы останется после этих простейших манипуляций?
Вы угадали, следующая история будет про абьюз, про одну симпатичную, но очень несчастную женщину. Я не хотела говорить об этом, физическое насилие не моя тема, не мой жанр, но героини этой драмы сами свалились на мою голову. Я привезла эту историю из отпуска, поэтому она и называется «Хочу на остров», точнее…
Хочу сбежать от вас на остров
1
Я приехала в Черногорию поплавать, а мне устроили стресс. Проблемы организовала наша русская женщина, соседка по гостинице. Черногория давным-давно стала русским курортом, только сервис нежнее, вино приличное и горы выше. А выйдешь вечером поесть – и караул, кругом шагают толпы наших женщин, и каждая рассказывает о своих переживаньях.
– …да, там зарплата выше, я и польстилась, потому что там зарплата на порядок выше. Но за эту зарплату они тебя выжимают!..
– …я даже деньги ныкать стала, вот до чего он меня довел! Иду в магазин, все на два умножаю…
– Почем ты персики купила?
– …это он еще не знает, что мы квартиру оформили на тетю…
– Она ко мне пристала: возьмите индюшат, возьмите индюшат…
– Меня твои индюшки не интересуют! – это я уже, в общем потоке, включаюсь против своей воли мысленно в огрызки диалогов.
Вообще-то я хотела спокойно присесть, заказать чашку кофе, а на меня летят со всех сторон подробности чужой интимной жизни, и москвичи визжат свое «Альо-о!»
Набережные узенькие, кафешкам тесно, столики накиданы один на другой, все разговаривают громко, орут практически, потому что вино, уличный шум, и потому что за границей каждая девушка думает, что она тут одна иностранка, и никто ее речь не понимает. На отдыхе бабеночки вещают без перерыва, у всех такая драма на лице, а говорят, как будто пыль вытряхивают из пылесоса:
– …а он такой мне заявляет: расписываться не хочу…
– Миру – мир, армянам – деньги!
– …что ты как маленький каждый день к маме бегаешь, я голубцы сготовила, а ты у мамы жрешь…
– Не обращай внимания!
Легко сказать… Раньше я не обращала, в России я уличную болтовню не слышала, все пролетало фоном, но с тех пор, как переехала за границу, мои антенны русскую речь ловят за километр.
– Я ей говорю: «У меня либидо пропало от ваших таблеток, на фига мне вообще такая контрацепция?»
– И что она советует? Врачиха?
– Что советует? Ты упадешь! Сходите, говорит, на дискотеку, возбуждайтесь видом молодых танцующих тел! А типа я уже не молодое тело!
– Почем ты персики купила?..
– Я увольняюсь, я не сирота, всю жизнь пахать на дядю…
– …а я ему сказала, знаешь, дорогой, забирай свой коврик и вали отсюда к маме, будешь там медитировать, меня твоя йога задолбала!
Мы с мужем прошли половину набережной, тихое местечко так и не нашлось, поэтому мы развернулись в отель, в нашем отеле был свой ресторан, там и решили поесть. Идем, а вдогонку летит из какой-то пиццерии:
– Вы ничего не путаете? Ай аск то бринг ми барабулька! Это что у вас, барабулька такая? И вам не стыдно? Из ит барабулька? Приносят путассу, а впаривают мне как барабульку!
Можете себе представить, как я удивилась, когда среди этого бреда услышала стихи? Ахматову – «Сжала руки под темной вуалью», читала женщина в нашем ресторане. Мы сели за столик в тени, в глубине, там, к счастью, было тихо, все говоруны обычно размещаются на террасах с видом на море. Девушка сидела ко мне спиной, лица я не видела, только свитер. Несмотря на жару, на ней был синий хлопковый свитерок, ажурный, тонкий, но все-таки слишком теплый для пляжного сезона.
Сжала руки под темной вуалью.
Почему ты сегодня бледна,
Потому что я горькой печалью
Напоила его допьяна…
Маленькие тонкие пальцы у этой женщины были все в золоте, красный лак и цветные камушки заманчиво блестели, ладони взлетали над столом как тропические птички.
– Почему ты сегодня бледна? – повторила она таким мягким, сладким голоском отличницы, что мне захотелось прямо так и написать, «повторила она», как и положено в приличной сентиментальной прозе.
Напротив этой птички лицом ко мне сидела девочка лет десяти, а может, и двенадцати, и тоже хрупка и светленькая, с большими удивленными глазами, вероятно, дочь той артистки, я сразу подумала. Аккуратно, как английская старушка, девочка отправила в рот кусочек котлетки, а прожевать забыла, так увлекла ее декламация.
Как забуду: ушел он, качаясь,
Искривился мучительно рот.
Я бежала, перил не касаясь,
Я бежала за ним до ворот…
Рядом с удивленной крошкой сидела еще одна молодая женщина, брюнетка с коротким хвостиком, лет примерно тридцати. Она, не дожидаясь официанта, разлила по бокалам остатки красного вина, рука артистки потянулась к бокалу, и камушки сверкнули так шикарно… Мне тоже захотелось чего-нибудь блестящего, и как-то вырвалось само собой:
– Мне срочно нужен перстень! С большим зеленым камнем!
Красавица заканчивала стих, как это делали все ученицы старших классов – с надрывом на второй строке и переходом на шепот в конце фразы.
Улыбаясь, я крикнула – шутка
Все, что было. Уйдешь – я умру.
Улыбнулся спокойно и жутко
И сказал мне: «Не стой на ветру».
Мне стало любопытно посмотреть, увидеть лицо этой женщины, все-таки интересно, кто это у нас за столом на жаре вспоминает Ахматову. Я направилась в туалет, чтобы на обратном пути заглянуть под эту загадочную шляпку. И когда заглянула, когда увидела лицо этой милой блондинки, я еле-еле удержалась, чтобы не заржать.
Да, понимаю, это жутко неприлично, но первая моя реакция была неумолима, я чуть не засмеялась… Под глазами у артистки были синяки, огромные свежие фонари на маленьком, нежном, довольно типичном для хрупких блондинок лице. Это меня насмешило, простите, слишком уж сильный был диссонанс с Ахматовой и порхающими пальчиками. Я отвернулась, но красавица заметила мою улыбку и надела большие солнечные очки, которые она, видимо, забывшись, положила на стол.
Мадам была почти красавица, такая же нежная, как ее маленькая дочка. Ахматова, цветные камушки, красивая шляпа – да, это был ее стиль. Но синяки?.. Такие синяки сама себе, упавши в обморок, не сделаешь. И конечно, при таком «макияже» ахматовский стих звучал с новым акцентом, с адским смешком, как гимн мазохистки. «Улыбнулся спокойно и жутко…» А ты и думай, что у них там дальше было.
Компания остановилась в нашем маленьком отеле, после обеда я снова услышала ангельский голосок под своим балконом. Внизу был небольшой бассейн, цветочки, пальмы, зонтики, но в самый жаркий час никто там не плескался, не шумел, отель был дорогой и тихий.
В такую жару все нормальные люди спали, только две уставшие семейные пары и одна очень крупная рыхлая дама разложились под зонтиками, да, и еще дедушка с внучкой играли у воды. Внучка, надеюсь, восемнадцать ей исполнилось, ловко хваталась за поручни мостика и съезжала по ним, как по шесту. Дедок был тоже в отличной форме, он подкидывал малышку на водопад, она смеялась, он кидал еще… Парочка смотрела друг на друга очень нежно и трогательно, может быть даже у них была любовь, мы не в курсе.
Блондинка снова вышла вся замотанная, опять на ней был палантин, очки и шляпа. Ее подружка красовалась в стрингах, натирала свою крепенькую попу кремом и уговаривала бедную красавицу, чтобы та размоталась, чтобы не стеснялась, что стесняться ей некого.
– Тут нет никого! Кому ты тут нужна? Поплаваешь в соленой воде, позагораешь, все быстрее пройдет. Морская вода!.. Ты что тупишь? И солнце лечит! А ты тупишь…
Она шептала так старательно, что было слышно на моем балконе, я вышла на шезлонг буквально на минуту, покурить и смыться в номер, в обед на море я обычно сплю.
– Вон, глянь, корова!.. Развалилась и лежит! А ты стесняешься…
Последнее, я думала, она сказала про толстуху в юбочке, но оказалось, что кивали на меня.
– Реальная, смотри, корова! Она че думает, ее не видно, что ли, снизу? Вот, видишь, тут все голые ходят, тут всем плевать…
Плевать, конечно, девочки, родные, мне всегда на все плевать. На берегу, то есть дома, у меня остались дети и куча работы. Мне важно отдохнуть и к понедельнику вернуться в тонусе.
Блондинка наконец сняла свою тряпицу, и вся немногочисленная публика застыла. Не знаю, когда ее избили, но фиолетовые подтеки на бедрах и спине выглядели страшно. Это было уже не смешно, и сразу напрашивался вопрос: кто ее так жутко избил? Подружка осторожно размазывала крем по плечам Блондинки и ругалась:
– Маньяк! Скотина! Тварь поганая! Урод больной! Фашист! Таких в гестапо брали…
Блондинка неожиданно звонко и весело рассмеялась, вероятно, это был нервный смешок.
– Подарочек! На годовщину свадьбы! Я, говорит, хочу тебе подарок сделать, на годовщину… Слава Богу, лифтерша услышала…
Чужая жесть не входила в мои планы, я не просила никого вещать на весь отель о своих бедах. Мы с мужем вырвались с работы специально на пять дней, чтобы расслабить спину после офиса, и все эти пять дней я собиралась только плавать.
Черногорские пляжи очень удобны, буйки натянуты в сотне метров от берега, и если отойти от буйков еще немного, то плаваешь почти в открытом море, в чистой темно-синей воде, но буйки висят рядом, и это успокаивает. А самое приятное, что берег весь порезан скалами на небольшие бухты, пляж тянется от утеса до утеса на километр или два, поэтому расстояние измерять тоже очень удобно. Обычно мы за утро проплываем по две бухты, туда-сюда, четыре километра сплавали – и с чистой совестью идем пить виски. В смысле, черногорское вино, конечно, я оговорилась. Какой еще виски? На завтрак мы обычно пьем вино.
Спасатели не напрягают никого свистками, их лодочки болтаются пустые, в маленьких поселках не паркуются яхты, не гоняют по воде мотоциклы, это только в Будве у причалов толкучка, а в соседних деревушках тишина. Козырек бейсболки спасает от яркого солнца, я зависаю в воде и смотрю на маленькую лодочку, обычную зеленую шаланду, которая притормозила напротив небольшого синего катера, рыбаки что-то кричат друг другу, прикрывая глаза от солнца… Вот ради этой зеленой шаланды и золотого утеса я сюда приезжаю, случайные знакомства с ненормальными бабами мне не нужны.
И вообще… Тема домашнего насилия меня, увы, увы! совсем не интересует. Вы можете меня ругать, но я вам повторю – лично меня это никак не касается, сто лет прошло с тех пор, как я уволилась из своей последней газеты, и с тех пор не пускаю в свою жизнь посторонние извращения. Поэтому когда история случайной соседки свалилась мне на голову, я разозлилась. Брюнетку, эту ее говорливую подругу, мне хотелось сто раз придушить полотенцем, когда она вываливала на всеобщее обозрение страдания побитой красавицы. Я вам потом объясню, при каких обстоятельствах она мне все рассказала, сейчас некогда, а то мы потеряем нить.
2
Блондинку избил муж, в лифте, по пути в риелторскую контору, где они собирались оформить покупку квартиры. Целый год в браке она прожила с этим садистом, мама дорогая… И еще годик встречались. Правда, она не считала его садистом, у них такие инциденты назывались «что-то на него нашло», но я его тут буду называть Садист, чтобы нам проще было ориентироваться в этой совершенно бестолковой истории.
Блондинка познакомилась с Садистом в ресторане, она работала в приличном ресторане администратором. Украшать заведение была ее обязанность, поэтому она всегда была красивая. Как яркая птичка на жердочке, она стояла за конторкой у входа, в элегантном костюмчике, накрашенная, причесанная. Садист пришел обедать, она его проводила за столик, и с первого взгляда он ей не понравился. Не понравился! Она сама так сказала. Коренастый коротышка, руки граблями, и в итальянском пиджаке он выглядел как грузчик, хотя, конечно, это был холеный грузчик, с кучей денег. «Если бы не ребенок. – Блондинка постоянно это повторяла. – Если бы не дочка, я бы с ним не связалась. Ребенок растет, я ей дать ничего не могу…» И все в этом духе. Вранье!
Блондинка ваша бедная врала сама себе с самого начала. Женская интуиция подсказывала, что этот человек может быть опасен. Глаза у него бегали, сам он тоже все время подпрыгивал, дергал плечами, за столом крутился, ел быстро, вино глотал как конюх, доверия не внушал, но зато накидал ей букетов. Розы, крупные, жирные, алые, белые, три вязанки она получила и согласилась на свидание с человеком, о котором знала только то, что он подзывает официанта щелчком и не умеет сказать женщине хотя бы «добрый день, красавица».
Мммм… Не знаю, как лучше в текстовом формате помычать, в этом месте я могу только промычать, ругать Блондинку не буду. Ведь мы не виноваты! Мы, русские красотки, ничуть не хуже бойких черногорок, мы ничуть не хуже гордых испанок, не хуже рациональных немок, просто у нас другой расклад с мужчинами. Я подсмотрела как-то раз картинку в Будве… В обычном рейсовом автобусе стояла девушка молоденькая на площадке, над ней склонились сразу три красавчика, и она глядела на них реально гордым взглядом, и на лице у нее было написано: старайтесь, мальчики, старайтесь, производите впечатление, конкурируйте, работайте, а я еще подумаю, кого из вас выбрать. Черногорке хорошо, она королева, потому что парней трое, да еще каких! а что у нас?
В нашем автобусе рейсовом в средней полосе России такого не увидишь. Наша нежная краса глядит на парней смущенно или же, наоборот, насмешливо. И не на парней, а на одного только парня она глядит, возле которого вьются еще три подружки. И вот одну из них он выбирает, взглядом, а та уже и рада, и скорее ножкой вилять, и все ему заранее прощает, холод, невнимательность, жадность на деньги, скупость на комплименты, грубость, имитацию оргазмов… Все она ему прощает, и не потому, что наша красавица хуже черногорки или испанки, а потому что у нее нет ассортимента. Короче, мы неприхотливы. В среднем, мы соглашаемся на свидание до первого букета, а бедненькой Блондинке прислали целых три.
Цветочный магазин был рядом с рестораном, поэтому опасный коротышка зашустрил метать букеты. И ювелирный магазин был тут же, в двух шагах, удобно. Кинуть золотишко девушке для бизнесмена с садистскими наклонностями не напряг. В ресторане, где работала Блондинка, все это называлось – красиво ухаживал. Блондинка сама говорила, едва залечивши рожу: «Он так красиво ухаживал!»
Я это, кстати, слышала не только от нее. Многие говорят: «Он так красиво ухаживал! – и обязательно через запятую уточняют: – Он дарил дорогие подарки». Самые разные женщины, и актрисы, и медсестры, и владелицы ресторанов, и официантки – все как с голодного края говорят про подарки. «Ухаживал красиво» у них всегда означает «дорогие подарки». Смешно. Я тоже люблю подарки, кстати, я забыла совершенно про перстенек с зеленым камушком, надо мужу напомнить. Мы все подарки любим, но все же болевой порог красавицы меня удивил: ей рожу снесли, а она про подарки сидит вспоминает.
«Дама сдавала в багаж диван, чемодан, саквояж…» Садист отгружал регулярно золотишко, флористику, алкоголь, шоколад, галантерею, пушнину и парфюмерию. Все это демонстрировалось девочкам из ресторана, и девочки завидовали: «Н-да, красиво он ухаживает». Ура! Подружки завидуют – мы только ради этого и живем. Подружки говорят «мужик крутой», и после этого она не помнит, что ей подсказывала ее же собственная интуиция.
Как еще он ухаживал? Это я уже из вредности доматываюсь. Что еще он умел? Ничего особенного. Водил в рестораны, понятно, администратор тоже человек, ей тоже хочется «купаты и шашлЫки». Еще что? Театр. Да, был даже театр, точнее, балет на льду. Красавица сама предложила, в балет на льду хотела ее дочка, и тут все ясно – взял дочку на балет, сразу получил сто очков. Смотрели Кармен, было очень красивое шоу. После шоу был секс.
Секс качественный. Красавица сама так говорила: «Ведь он давал мне качественный секс». Мне по фигу, какой он ей давал секс. Но теперь, когда обстоятельства вытряхнули передо мной чужое белье, я бы не отказалась узнать нюансы. Надо было ее расспросить, это было бы полезно для науки, для общего развития, что для среднестатистической незамужней девушки тридцати лет означает «качественный секс». Психологам и психиатрам было бы интересно, за какое именно качество секса она была готова терпеть такие жуткие побои?
Первый раз он избил ее через три месяца после букетов. Прямо в ресторане у конторки ударил в лицо, по щеке. Про эту первую пощечину она сама мне лично рассказывала и смущенно улыбалась. «Что-то ему померещилось, вроде бы ему показалось, что я целовалась с клиентом…» – говорит, а сама улыбается. Да! Я заметила эту мазохистскую улыбочку. Оттенок легкого очарования колхозной дикостью у нее остался, хамство и психоз она приняла за необузданную ревность.
Со стороны вся эта ревность выглядела уродливо, дико и тупо. Он схватил ее за шкирку, выволок на улицу, во двор, к служебному входу, там зажал у стены и как боксерскую грушу молотил кулаками. К счастью, девочки с кухни услышали крик и прибежали.
– Так он еще и не пускал ее! – уточнила подружка. – Мы еле вырвали! Вцепился и не отпускает!
Скучно. Мне было скучно это слушать. Ничего интересного. Прибежали официантки и вырвали Муху-Цокотуху из лап паучка. Метафора случайно залетела, я просто с младшим сейчас Чуковского читаю, и мне плевать на ваш абьюз. Цокотухе не везет, вот что я подумала. Из огня да в полымя. Кто его знает, каково ей придется с комариком.
Красавица-администраторша рыдала, весь ресторан ее утешал. И подруга брюнеточка утешала, она работала тут же, барменшей, поэтому чтобы не путаться и не опускаться до банальной антитезы, назовем ее Барменша.
– Ниче, ниче… – бормотала Барменша, – все они сволочи. Ничем он нас не удивил. Все как обычно: жизнь – говно, но мы с лопатой.
– А я уже обрадовалась! – плакала Блондинка. – Честное слово, я обрадовалась, думала, вот, нашелся надежный мужчина… Захотела опору. Захотела для дочки хоть каких-то перспектив, чтобы она мир посмотрела, чтобы на хороший факультет пошла, не то, что я… Я же по профессии учитель начальных классов…
– Ниче, ниче… – умывала ее Барменша, – копи силенки. Завтра у тебя второй раунд будет, завтра он мириться придет. А может, и сегодня. Мой обычно два дня отдыхает, а этот дюже шустрый, сейчас с вечера названивать начнет, букет закажет… Флорист хренов!
За вечер Блондинке накапало тридцать с лишним сообщений от Садиста. Утром она начала мямлить подруге Барменше какую-то ерунду про ревность.
– Он сказал, что очень ревнивый. Я ему говорю: это был мой старый знакомый, он вообще голубой… А он сказал, что так и думал, что педеров чует за километр, что его сразу тряхануло… Говорит, что он был не в себе.
– Тряхануло его! – усмехнулась Барменша. – Не ведись. В следующий раз его еще сильнее тряханет. Не вздумай с ним мириться!
– Какое там мириться?! – возмущалась Красавица. – Я ему все сказала прямым текстом: удаляй мой номер, не ходи в наш ресторан, я не хочу тебя больше видеть, меня никто не бил никогда в моей жизни, и тебе не позволю.
Отличная речь! Садисту понравилась. Два дня он околачивался у Блондинки под окнами, а на третий, когда красавица намазалась тональным кремом и вышла на работу, Садист прискакал в ресторан. Молча выложил перед ней на конторку конвертик, цветной конверт из турагентства, в котором лежали аж четыре путевки на Мальдивы.
Девочки из ресторана с интересом рассматривали эту бронь и ругались.
– С-с-с-скотина! У-р-р-род! Четыре путевки! Он что думает, ему все можно?
Садиста осуждали, но условия тура рассматривали: океан, атолл, бунгало… Эти словечки звучали заманчиво, никто из официанток не был на Мальдивах, но все считали, что Мальдивы – это о-о-о-очень круто.
– Все суперлюкс, два домика, один для нас, другой для мамы с дочкой, – поясняла им Красавица, – школа подводного плавания! Дочка будет в восторге, она ж у меня в бассейне только… И маму пригласил. На две недели!
Красавицу никто не осуждал за то, что она помирилась с Садистом. Ведь не ради себя она полетела с ним на Мальдивы, она же, бедная, старалась для мамы и для своей малышки. Вы думаете что?.. Администратор ресторана, пусть не в маленьком, но все же провинциальном городе заработает себе на такой шикарный отпуск? Нет, господа, своих личных денег Красавице хватило только на неделю в Черногории.
Кстати, Черногорию девчонки запозорили. Сказали, что почти Анапа, на пляже мусор, все бычки суют под гальку, на пляже не протолкнешься, шезлонги дорогущие, заказ в кафехе не дождешься, и вообще кругом все русские. «Едешь за границу, а тут все те же рожи»!
Правда, Черногория совсем не люкс. Мы с ними как-то заглянули в маленький бар. Жара, хотели пива попросить бутылочку. За стойкой никого, хозяин заведения, огромный как гора, растянулся в кресле и дремал. Я попросила пива, он приоткрыл один глаз, посмотрел на меня как на случайную муху, и кивнул в сторону своего холодильника.
– Возьмите сами. Пли-и-и-з… И для меня одну бутылочку прихватите.
Я принесла, и себе, и ему, и девчонкам, мне не проблема – движенье жизнь, а вот Барменша разозлилась.
– Какой он борзый! Это что, у них тут сервис такой? Ты глянь, какую ряху отрастил, лежит и не шелохнется!
– На Мальдивах такого хамства не было, – заметила Красавица.
Ах-ха… На Мальдивах хамства не было, мы верим. Отпуск с Садистом прошел идеально. Романтика, секс опять же качественный, хотя экспертной ее оценку назвать не могу, ну… ладно, поверим. А самое главное, ребенок наплавался, наелся свежей рыбки, и мама тоже была страшно счастлива и постила, и постила свое счастье в Одноклассники.
Правда, я так и не поняла, зачем таскали маму с дочкой на Мальдивы? Они бы и в Анапе были счастливы. У каждого есть свое море, на какое заработал, на такое и езжай, почему обязательно надо Мальдивы? Чтобы потом девочки из ресторана смотрели фото и завидовали? Они завидовали, что ж еще им делать. Про синяки, про первую пощечину вообще никто не вспоминал, списали на случайное недоразумение. Подруга Барменша от всего сердца прямо так и сказала:
– Ну, вот… Тебе хоть рожу набили за Мальдивы. А я от своего терплю не пойми за что!
