Соня Синичкина
Тринадцатый год
Пролог
В комнате было темно и прохладно. В открытое окно проникал тусклый свет звезд, небо начинало бледнеть. Две ведьмы лежали в своих кроватях, одна крепко спала под легким одеялом, отвернувшись к стене. Другая то и дело беспокойно переворачивалась с боку на бок, устало вздыхая. Она очень старалась уснуть, даже пробовала лежать на спине, без подушки, головой к окну, потом к двери, но ничего не помогало. Тогда ведьма снова тихо вздыхала и принимала новую позу, стараясь не открывать глаз, чтобы не проснуться окончательно.
Вокруг кровати, на полу и на столе лежали не разобранные еще тетради и книги, висели в воздухе замершие иллюзии, догорали волшебные огоньки, а прямо над головой девушки покачивалась потрескивающая словно крошечный костерок сонная руна. Арника раз за разом ощущала, как почти погружается в сон, но затем тревоги снова занимали ее, не давая расслабиться. На новом месте ей всегда плохо спалось. Впрочем, ей и так обычно спалось неважно, но новый дом и предстоящий утром экзамен только добавляли волнения. Она чувствовала приближение утра. Сегодня решится вся ее дальнейшая жизнь.
Она не заметила, как наконец провалилась в сон. Увидев вдруг маленькую себя, с тонкими светлыми косичками и восторженной улыбкой, она ощутила тепло. Во сне десятилетняя Арника снова поступала в магическую академию. Она с нетерпением предвкушала невероятные открытия, которые совершит в каждой магической области, и опасные героические приключения, непременно ждущие ее после окончания учебы. Девочка стояла перед профессорами и громко рассказывала о своей готовности сдать сегодня любой экзамен, который они ей предложат, чтобы стать самой великой ведьмой своего времени.
Но преподаватели почему-то не улыбались в ответ. Вместо этого их фигуры росли, все больше нависая над Арникой и погружали ее в тень своих силуэтов. «Какой же экзамен ты выбираешь? С твоим талантом к точной магии ты будешь отличной чтицей кристаллов!» – сказала грузная пожилая ведьма. «Очевидно же, твоя прекрасная память поможет тебе в деле составления заклинаний!» – перебила ее высокая тощая учительница. «Не слушай их, твое место – среди волшебников музыки!» – перекрикивал всех профессор искусств. «Живология!», «Преломления!», «Сказания!» – раздавалось повсюду, и Арника уже не понимала, кто именно зазывал ее на какой предмет. Она вдруг осознала, что перед преподавателями стоит не первокурсница, а сегодняшняя Арника-выпускница, испуганная и потерянная. Ведьма судорожно оглядывалась на профессоров, готовых задавить ее своими огромными телами, проглотить гигантскими ртами, оглушительно вопящими названия магических дисциплин.
Где-то среди профессоров на несколько мгновений появилась даже мать Арники. Она успела выкрикнуть: «Я научу тебя травничеству сама, ты будешь владеть моей лавкой!», и тут же исчезла.
А в центре толпы учителей стояла Квиллайя Кильяха, молодая директриса академии, которая молча смотрела на испуганную Арнику сверху вниз. Потом вдруг все стихло, и она властно произнесла: «Кажется, она не созрела, чтобы сделать выбор сегодня. Дадим ей больше времени на раздумья. Зачислите Арнику Латук на первый курс!»
Девушка испугалась еще больше. Она начала кричать, умоляя дать ей еще шанс, перечислять предметы один за другим, только бы ей разрешили сдать хоть какой-то экзамен, любой на их выбор! Но преподаватели молча уходили прочь, а Арника не могла их догнать, как ни старалась. «Но я хочу закончить школу!» – хныкала стоящая где-то сзади маленькая ведьма, пока она же, но взрослая, увязала в сгустившемся воздухе, раздвигая его руками в попытках догнать профессоров. «Я уже закончила двенадцать курсов! Арника, скажи им!», – продолжала девочка, «Арника!»
– Арника, Арника!
Девушка с трудом открыла глаза, непонимающим взглядом уставившись на ведьму, трясущую ее за плечо.
– Двенадцать курсов, – промямлила она, пытаясь поудобнее улечься на подушке, – Так им и скажу…
– Ладно, – усмехнулась другая в ответ, развеивая сонную руну над ее головой, – Дойди только до них сначала.
Она продолжила трясти Арнику, когда та снова почувствовала, что сладко погружается в сон.
– Дай еще поспать, ну…
Но ведьма была настойчивой. Она приобняла подругу, пытаясь усадить. Арника наконец поднялась с подушки, потирая глаза. Она посмотрела в окно, небо уже было свежим и голубым, воздух начал прогреваться, слышались голоса утренних птиц.
– Мелисса… – сонно выговорила она, – Сколько времени?
– Восемь. Я и так дала тебе подольше поспать, так что пора одеваться, скоро завтрак. Прими порошок, если голова болит.
Мелисса села за свой стол и начала приводить в порядок висящие над ним исторические иллюзии, пристально их рассматривая и перемещая потом в тетрадь одну за другой, пока Арника пыталась осознать, где находится. Спать хотелось ужасно, но она заставила себя встать и, с трудом переставляя ноги, направилась в ванную комнату. У нее действительно болела голова, а при мысли о предстоящем сегодня экзамене и о необходимости для начала выбрать магическую дисциплину, еще и начало крутить живот. Ведьма сумела умыться и переодеться в заранее приготовленное темно-вишневое платье, поежившись от прикосновения прохладного бархата к теплой после сна коже. Платье было выбрано специально торжественное, но удобное, в нем Арнике предстояло и выйти на завтрак с преподавателями, и сдавать экзамен.
Закончив умываться и встав перед зеркалом, она сначала проглотила ложку обезболивающего порошка фей из хрустальной баночки с полки, а затем уставилась на свое отражение. Уставшее лицо ничего не выражало. Под бледными голубыми глазами были темные круги, кожа казалась серой, коротко стриженые волосы растрепались. Продолжая одной рукой опираться о раковину, Арника мокрой ладонью пригладила вихры, по привычке тронув крохотный серебряный шарик сережки в правом ухе. В голове понемногу начинало проясняться. Солнечный свет из маленького окошка в ванной и мысли о предстоящем завтраке приободрили ее, она поняла, что сильно проголодалась за почти бессонную ночь. Девушка еще немного постояла, вглядываясь в собственное лицо в поисках каких-то подсказок, и со вздохом отвернулась.
– Доброе утро, – потягиваясь и продолжая приглаживать волосы, сказала она, возвращаясь в комнату.
– Ага, – с улыбкой отозвалась Мелисса, укладывая на страницу последнюю иллюзию и закрывая тетрадку.
– Идти пора, а ты еще не готова? – притворно возмутилась Арника.
Ведьма с улыбкой сощурилась и, сделав быстрое движение указательным пальцем, запустила ей в лицо россыпь волшебной пыли.
– Эй! – запротестовала Арника, отряхиваясь, – Теперь неделю блестки будем выметать!
– Вот теперь готова, – торжественно объявила Мелисса.
Арника обратила внимание, что подруга тоже оделась в бархатное платье, но длинное и изумрудного цвета, а розовые волосы собрала в две косы и вплела в них разноцветные воспоминания прошлых учебных лет. Мелисса заулыбалась, заметив этот взгляд, и покрутилась, демонстрируя наряд и прическу.
– Нравится?
– Конечно! Было бы у меня куда вплетать, я бы тоже так сделала.
– Приколи как брошку. Или сделай пояс из тишины!
– Времени нет возиться, на выпускной подготовлю. Если доучусь до него.
Арника еще немного полюбовалась подругой, а потом вдруг повисла у нее на шее, причитая:
– Что мне делать? Я так ничего и не придумала! Меня оставят на второй год. Или исключат. Или отправят снова на первый курс! А я даже во сне не поступила с первого раза!
– На первый вряд ли. Курс на десятый, может быть. Там предметов меньше, уже специализация идет. Или на пятый – там как раз начинается разделение дисциплин, вот и выберешь, что понравится, – Мелисса сказала это ласково, поглаживая подругу по голове. Арнике даже показалось, что она не шутила.
– Думаешь?
– Да нет конечно, ты в своем уме? – рассмеялась Мелисса, заглядывая ей в глаза, – Выберешь ты свой предмет, сдашь и будешь учиться дальше спокойно! Оценка сегодня не главное, будут смотреть на твои перспективы, а не только на знания.
Арника тоже улыбнулась, тяжело вздохнув.
– Или сдавай историю, как я! Восстановление заклинаний – очень прибыльное дело, – продолжала Мелисса.
Подруга отпустила ее, закатив глаза:
– Ну хватит, я это уже два года слышу. Надеюсь, хоть после экзамена ты это прекратишь.
Та только плечами пожала и стряхнула блестящие пылинки с плеч Арники.
– Ты же все равно ничего не выбрала, так какая тебе разница? А так будем снова учиться вместе.
– Может быть, – отмахнулась Арника и направилась к двери, – Хорошо, что сначала завтрак.
– Так сильно ждешь своих пирожных?
– А ты – блинчиков с миндалем?
– Не умничай, в них хотя бы что-то полезное есть в отличие от роз и крема!
Арника улыбнулась и не в последний раз за сегодня вздохнула.
Глава 1. Экзамен
Последний день лета был особенным для тринадцатого курса, и не только из-за экзамена. Пока все младшие студентки только возвращались с каникул, Арника и одиннадцать ее однокурсниц собирались на торжественный завтрак с преподавателями, на который не мог попасть больше никто из академии. Хотя через пару часов им предстояло сдавать экзамен, и обычно студентки готовились к урокам прямо за едой, учебники, тетради и другие материалы для подготовки на этом завтраке были запрещены. От ведьм ожидалось, что они придут вовремя, нарядными и придерживающимися приличий по мере возможностей. Хотя последнее было скорее рекомендацией. Поговаривали, на таком же завтраке два года назад одна студентка надела платье из дыма шалфея, которое чуть не растворилось в воздухе, когда профессор Чжоо слишком эмоционально замахала руками, рассмеявшись над чьей-то шуткой. Пипирима Чжоо и директриса Кильяха вообще славились своей непредсказуемостью, так что мероприятие хоть и предполагалось торжественное, ведьмы никогда не представляли, что именно их ждет.
Арника и Мелисса подошли к двери в обеденный зал, и перед тем как войти, осмотрели друг друга еще раз. Мелисса пригладила подруге растрепавшиеся волосы, та приосанилась и взволнованно вздохнула. Она напоминала себе, что это утро – возможно, лучшее, что до сих пор случалось с ней в жизни. Хотя сейчас, стоя на пороге зала и важных событий, она сомневалась, что этот долгожданный день действительно настал, обернувшись обычной средой. А вот о предстоящем экзамене того же сказать было нельзя – о его исключительности студенткам напоминали на протяжении целого года, стращая их историями порушенных карьер и жизней после неудачи в зале экзаменов. Арника поймала себя на том, что снова вздохнула, и пообещала себе до окончания завтрака вообще не думать о выборе предмета.
Открывая дверь обеденного зала, ведьмы ожидали увидеть практически что угодно, но не то, что открылось их глазам. Кажется, традиционную цветочную тему последнего дня лета работники оранжереи восприняли всерьез. Потому что за дверью вместо просторного зала гостей ожидал коридор из свежих осенних цветов – астр, хризантем, орхидей, покачивавшихся в воздухе и занимающих все пространство от пола до потолка, от одной стены до другой. А между цветами висели мерцающие теплым светом магические кристаллы разной величины, поблескивая то тут, то там, когда на них попадали лучи утреннего солнца. Их грани преломляли этот свет, превращая его в сноп разноцветных искр, кружащихся в воздухе вместе с цветами и гаснущих, когда очередной цветок вдруг загораживал свет. Растений было так много, что подняв голову, подруги не увидели потолка, только еще больше хризантем и ромашек. Арника вдыхала сладкий аромат, явно сбалансированный магией, ведь при таком обилии распустившихся бутонов запах все равно был тонкий и легкий, будто от одного букета.
Они медленно двинулись вперед, осторожно прикасаясь к окружавшим их нежным цветкам кончиками пальцев. Мелисса прошептала:
– Надеюсь, Квиллайя разоденется в звездный свет и диадему!
– Надеюсь, Чжоо будет подавать нам кофе! – захихикала Арника.
– Надеюсь, она напьется фей чая и начнет летать по залу, вспоминая молодость!
– Надеюсь, они так подобреют после завтрака, что вообще отменят экзамен!
– Надеюсь, ты расслабишься хоть на секунду.
Арника не глядя провела по воздуху пальцем, и над головой Мелиссы рассыпалась волшебная пыль, покрывая блестками ее розовые волосы. Та даже не обиделась.
– Чтобы ты знала, так воспоминания только больше сияют!
И украшения в волосах Мелиссы действительно замерцали с новой силой, отражая блики кристаллов.
В конце цветочного коридора стоял на пьедестале, также сплошь окруженном цветами, профессорский стол, за который сегодня приглашались и студентки: обычно преподаватели занимали только одну его сторону, сидя в ряд, но в этот раз была сервирована и вторая сторона. Тонкая белая скатерть сияла, пропуская свет; лучи солнца играли на хрустале графинов с водой и низких ваз с букетами пухлых цветов и утренних трав. Многочисленные тонкие свечи красовались в изящных подсвечниках, вышитые кружевом салфетки лежали перед каждым гостем. Посуда сегодня была перламутровой, а для обозначения мест на каждой из двенадцати тарелок для выпускниц лежали цветок или веточка растения, имя которого носила одна из ведьм. Арника нашла свой желтый цветок и осторожно села на бархатное сидение резного стула. Мелисса устроилась рядом, все еще оглядываясь на множество цветов вокруг. Где-то в астрах и орхидеях над столом парили музыкальные ракушки, из которых лилась неспешная мелодия. Арника, ощущая неловкость, помахала таким же смущенным и тихим однокурсницам и убрала руки под стол. Все ведьмы выглядели ужасно взволнованными и счастливыми, и конечно – нарядными. Ваниль оделась во влажно блестящее белое платье с огромным рисунком цветка ванили, от которого веяло сладким ароматом; Айва расплела большую часть узелков на волосах, оставив несколько возле лица – видимо, памятки для экзамена; вечно неразлучные Лаванда и Мирра сотворили себе маски из преломленного воздуха, закрывающие глаза, и одинаково заплели волосы, а Роза Эвдикот, надевшая ожерелье, напоминающее кольчугу, явно в честь своего знаменитого предка-воителя, просила Мелиссу поворачивать голову то в одну сторону, то в другую, чтобы рассмотреть все воспоминания в ее косах.
Сегодня все в школе было только для них, студенток тринадцатого курса, и Арника не могла не думать обо всех прошедших здесь годах и о том, как мечтала оказаться на этом завтраке с того дня, как узнала о нем еще на первом году обучения. Вспоминая свои детские фантазии о последнем курсе, Арнике было и грустно, и тепло. Пусть она и не будет болтать сегодня на равных с Квиллайей Кильяхой, как когда-то воображала, и даже не знает, какой экзамен будет сдавать, ей было приятно снова оказаться в окружении подруг и привычных стен замка и в последний раз предвкушать начало осени и учебных будней.
И конечно же она была ужасно рада видеть на большом перламутровом блюде целую гору мягких слоеных пирожных с начинкой из роз и завитушками лимонного крема. Угощения тоже были выбраны специально для студенток: двенадцать искусно созданных и украшенных блюд, от крохотных сендвичей с острым ореховым сыром до рисового пудинга с фруктовым желе – по одному любимому блюду каждой из выпускниц. В изящных креманках заманчиво блестели самые разные виды джемов и карамели, пузатые чайнички испускали пар с пряным ароматом фей-чая, молоко и нектар ждали в прикрытых аккуратными крышечками графинах. Арника видела, как Мелиссе не терпится придвинуть к себе всю стопку шоколадных блинчиков с миндальной пастой и ни с кем не поделиться. Подруги переглянулись и тихо рассмеялись.
Последние прибывшие студентки едва успели занять свои места, когда дверь для преподавателей, находящаяся недалеко от стола, открылась. Шепот в зале прекратился, ведьмы торжественно приосанились, улыбаясь. Все профессора академии один за другим вошли в зал и заняли свои места за столом напротив студенток, а на почетном месте в центре расположилась директриса академии Квиллайя Кильяха. По ее плечам рассыпались воздушные светлые локоны, которые она никогда не собирала и не стригла. На лице директрисы сияла улыбка, но взгляд ее как обычно был замутнен, среди студенток ходили легенды, что это от постоянного пребывания между земным и воздушным мирами, куда она якобы часто уходила на целые недели. Преподаватели приветственно оглядывали выпускниц, кивая то одной, то другой, и только Пипирима Чжоо сохраняла свою вечную надменную улыбку, глядя на всех сразу и ни на кого лично. Студентки старались на нее не смотреть, что ее только больше веселило. Старая фея сегодня заплела себе, наверное, целую тысячу косичек и оделась в традиционный костюм фей – блузу и брюки из шелка, отливающего золотом, и длинный жилет из розовых лепестков. Из волос у нее торчала помпезная витая корона из золотых ветвей и листьев. Каждая фея считает себя принцессой воздушного мира, и ведьмам, как и существам других элементов магии, не дано определить, какая из них говорит правду. Кажется, это тоже ужасно забавляло старуху, хотя и здесь было сложно сказать, что действительно ее веселит, а над чем она смеется по фейской привычке.
Арника поймала на себе взгляд Календулы Цикорио, профессора живологии, которая многозначительно улыбалась ей, кивая. Арника слегка улыбнулась в ответ, сразу сделав вид, что отвечает на приветствие другого преподавателя, но тот как назло тут же и сам к ней повернулся, тоже подавая знаки глазами. Девушке вдруг вспомнился сегодняшний сон о профессорах и лето, которое она провела в спорах с ними. Шафран Крокус, преподававший науку кристаллов, все лето присылал Арнике задания, чтобы она подготовилась к экзамену по кристаллам, а она в свою очередь хоть и не отказывалась, пыталась как могла дать ему понять, что еще не выбрала предмет. «У тебя прекрасная память и аналитический ум, будет преступлением не воспользоваться ими», вспоминались его слова. А Цикорио наседала, когда Арника ходила в оранжерею проведать свою подругу Альпинию: «Ах, если бы ты только пошла в живологию! У нас как раз прибавилось фамильяров в питомнике, нам пригодится твой дар к травничеству, чтобы о них заботиться!»
Впрочем, даже Чжоо, хищно ухмыльнувшись, однажды заявила Арнике: «Сдается мне, ваше призвание – иллюзии и преломления, хоть вы и не фея. Не знаю, что вы там о себе думаете, но можете сдать мой экзамен, если заблагорассудится», и она махнула рукой в направлении выхода, уткнувшись в свою книгу. «Ждите, как же!» – подумала тогда про себя Арника, почти выбегая из класса. Поймав сейчас случайно взгляд Пипиримы, она даже не улыбнулась ей, глядя исподлобья. Впрочем, фее и дела до этого не было, как, скорее всего, и до того, будет ли хоть кто-то сдавать сегодня преломления. Хотя Арника слышала, что, кажется, Лобелия выбирала между искусством и преломлениями, так что Пипириме еще может достаться жертва на этот год.
Ведьма поняла, что опять вернулась к мыслям об экзамене. Она заставила себя перевести взгляд на Квиллайю и стала рассматривать ее наряд. Мелисса директрису недооценила: она оделась не в звездный, а в лунный свет, тяжелыми складками драпирующий ее изящную фигуру, а две звезды надела как серьги, которые, закрытые локонами, заставляли ее волосы сиять изнутри. На голове Квиллайи тоже была корона из золотых листьев и драгоценных камней, но маленькая и аккуратная – еще одна деталь в копилку защиты студенческой теории о том, что госпожа Кильяха на самом деле фея. Вся светящаяся, с белесыми глазами, директриса была похожа на торжественного призрака, только наполовину присутствующего в зале. Арника засмотрелась на нее, как вдруг Квиллайя словно встрепенулась, ее глаза прояснились, став медово-карими, и она заговорила своим невозмутимым тоном:
– Цветочки, приветствую вас и поздравляю с началом вашего последнего учебного года!
Все в зале, даже Чжоо, затихли, внимательно глядя на директрису. Она продолжила:
– Великие ведьмы заканчивали эту академию, великие открытия совершались в ее стенах, великой важностью обладает для каждой из вас тот выбор, который она делает здесь: выбор не только экзамена и предмета, но и дальнейшей своей судьбы, – на этих словах она слегка улыбнулась и покрутила кольцо памяти на мизинце. Это кольцо было хорошо знакомо студенткам, и Квиллайя никогда с ним не расставалась: она получила его в дар от какой-то феи еще во времена своей собственной учебы в академии и с тех пор крутила его почти без конца, записывая так в свои архивы все происходящее вокруг.
– Сегодня вы решите, какую дисциплину будете изучать и совершенствовать целый год, а по его окончании получите диплом, который докажет всему магическому сообществу, что вы – самые сладкие пионы в саду земного мира. Этот диплом даст вам возможность начать благоухающую карьеру в той ветви волшебства, которую выберете сегодня. Я надеюсь, что экзамен пройдет успешно, и все вы останетесь довольны его результатами, или же эти результаты принесут моим цветочкам плоды иного рода, – она мельком глянула на Арнику, отчего та вздрогнула и похолодела, – В любом случае, что бы вас ни ждало сегодня, фей-чая много не пейте, у меня всегда от него лихорадка.
Глаза ее снова помутились, и она стала наливать себе нектар в узорчатую чашечку. На этом торжественная ее речь закончилась. Студентки переглянулись, а Пипирима расхохоталась, громогласно заявив:
– Ну что – кому чайку, цветочки?
Арника скривилась, услышав от Чжоо слово, которым к ним обращалась только Квиллайя. Мелисса же с готовностью протянула фее свою чашку, и Чжоо, взяв ближайший чайник, наполнила ее. Арника ткнула подругу локтем, но та лишь беспечно пожала плечами.
Ведьмы начали разбирать угощения. Довольные возгласы то и дело раздавались в зале, как и звон чайных ложечек и блюдец. Мелисса беззаботно поглощала один блинчик за другим, иногда отрываясь, чтобы глотнуть чая или что-то ответить неумолкающей Розе. Арника положила себе сразу два розовых пирожных, и почти мгновенно пожалела, поняв, что оба их вряд ли съест. Но класть одно обратно было неловко на виду у всех, так что пришлось надеяться на свои силы, ставшие в последние месяцы куда более скромными. Так или иначе, пирожные были восхитительными: легкий крем с тонким вкусом лимона, мягкое и чуть кисловатое тесто, прослоенное джемом с лепестками роз. Лучшего завтрака Арника и представить себе не могла и старалась растягивать каждый кусочек, часто запивая фей-чаем.
– Как вам украшение зала в этом году? – спросил Шафран Крокус у студенток. Те закивали и стали хвалить цветы и кристаллы, музыку и посуду. Довольный профессор кристалловедения вежливо повернулся к своей соседке, Календуле Цикорио, шепотом обсуждавшей с Лавандой и Миррой отремонтированный за лето питомник для фамильяров.
– За это, девушки, мы должны поблагодарить профессора Цикорио! Ее стараниями и с помощью ассистентов оранжереи удалось вырастить такое множество цветов для праздника. Календула, расскажите, как же вы все-таки это сделали?
И без того белокожая Цикорио побледнела так, что стала почти прозрачной. Она начала теребить один из множества амулетов на длинном шнурке у себя на шее и сбивчиво ответила:
– Что ж… Не такая уж это и большая… То есть, большая, но не моя, точнее, не только моя заслуга. Пришлось готовиться заранее, еще весной, когда утвердили идею для декорирования зала. Раздобыть семена это полбеды, нужно было затем их обработать заклинаниями, рассадить, добавить несколько этажей грядок. Знаете, грунт иногда от магии становится такой… упрямый, одной с ним не справиться. У нас двое ассистентов теперь, такие замечательные молодые волшебники…
Не ожидавший от нее такой вдохновенной речи профессор Крокус сначала удивленно замер, а затем налил себе чаю, устроился поудобнее и стал кивать и поддакивать, не в силах грубо прервать ее рассказ о сортах почвы.
Пипирима как обычно наблюдала за всеми с самодовольным видом, то и дело вставляя реплики в чужие разговоры, будто нарочно смущая студенток. Квиллайю же никто не беспокоил, она без конца резала свой сендвич на все более мелкие кусочки, ни одного пока не положив в рот и ни на кого не обращая внимания. Арника наблюдала за ней, потягивая теплый фей-чай с ореховым молоком. Она надеялась улучить момент и заговорить с директрисой, так удобно сидящей прямо напротив, но та лишь продолжала измельчать свой сендвич.
– Госпожа Кильяха, – робко позвала Арника и вздрогнула, когда Квиллайя тут же повернулась к ней с улыбкой.
– Да, цветочек? – она отложила вилку и с готовностью взялась большим пальцем за кольцо за мизинце. За годы учебы в академии Арника привыкла к тому, что директриса записывает большую часть разговоров со студентками, так что постепенно перестала обращать на это ее движение внимание.
– Я думала по поводу экзамена. Про то, какой предмет сдавать, – она старалась говорить тихо, так, чтобы другие профессора не могли ее услышать.
Кольцо памяти закрутилось на пальце директрисы.
– Хочешь спросить меня, что тебе сдавать?
– Нет, не совсем так. Но, может быть, у вас есть для меня совет? – она покраснела и опустила глаза.
– Совет… За тебя я выбор сделать не могу, но могу помочь справиться с тем, какой урожай принесет твой выбор.
– Спасибо. Но, думаю, я боюсь не последствий, а самого выбора. Точнее, пожалеть о нем в будущем… Не уверена, что знаю, чем хочу заниматься всю оставшуюся жизнь.
Квиллайя продолжала улыбаться.
– Один сад или другой, или вовсе никакого, все есть выбор, и плохим он быть не может, может только быть.
Арнике стало чуть теплее на душе. Разговоры с Квиллайей, хоть и не всегда понятные, неизменно приносили ей какое-то особое умиротворение. Она улыбнулась директрисе в ответ. Вдруг Чжоо, услышав их разговор, повернулась и громко выдала:
– Экзамен выбрать – чего уж проще, если подумать? Делаешь, что получается, тогда что-то и получается! – и сама расхохоталась, стуча по столу рукой.
Арника от неожиданности вздрогнула, а затем в попытке сделать невозмутимый вид взялась не глядя за свою чашку, которая оказалась чайничком, потому что, когда ведьма его приподняла, чтобы отпить фей-чай, крышка вдруг соскользнула куда-то под стол, а горячая жидкость залила воротник платья. Теперь уже все студентки и профессора обратили на нее внимание. Квиллайю это ничуть не смутило, и она вернулась к своему сендвичу. Мелиссе достаточно было коротко взглянуть на втянувшую голову в плечи подругу, чтобы даже громче хохочущей феи воскликнуть:
– А что это за цветы вон там висят? Вот прямо над профессором Крокусом! Профессор Цикорио, я совсем забыла, как они называются?
Только что закончивший выслушивать лекцию Календулы и собравшийся было разделаться со своим пудингом Крокус вздрогнул, посмотрел наверх. Лицо Цикорио покрылось красными пятнами и она, запинаясь поначалу, ответила:
– Это орхидея. Могу тебя заверить… орхидея и есть.
Все посмотрели сначала наверх, затем на нее. Бедная ведьма так застеснялась, что почти всем телом повернулась к Крокусу с новой лекцией, усердно игнорируя направленные на нее взгляды:
– Господин Шафран, пожалуй, и без меня знает, что это за цветок. Хотя… кажется, я вам не рассказывала, как орхидеи выращивают… то есть, мы выращиваем. У нас ведь довольно уникальный метод подбора удобрений…
Профессор Крокус сделал жалобное лицо, но, вздохнув, снова повернулся к ней со своей чашкой фей-чая. Студентки захихикали, как и Чжоо, продолжая прерванные разговоры. Арника благодарным жестом приподняла чашку в сторону Мелиссы, а та в ответ осторожно чокнулась с несчастным чайничком без крышки, издавшим тихий звон.
Вскоре разговоры иссякли, а тарелки и креманки опустели. Квиллайя и профессора, коротко пожелав студенткам удачи на экзамене, вышли из зала. Мелисса облегченно вздохнула.
– Ну что, идем делать, что получается? – спросила она Арнику и захихикала, вставая из-за стола. Та улыбнулась, но вместо облегчения вдруг почувствовала тревогу – приближалось время экзамена.
К десяти часам утра у массивных резных дверей зала экзаменов собралась очередь. Ведьмы перечитывали свои тетради, сплошь исписанные заклинаниями и напичканные черновыми иллюзиями, шелестели учебниками, отрабатывали магические движения, перекатывали в ладонях холодные кристаллы, неразборчиво бубнили себе под нос, напряженно сдвинув брови. Волнение в воздухе висело невыносимое, и с каждой минутой ожидания учебники листались все быстрее, кристаллы все чаще подносились к губам для заговоров на удачу, а бубнящие голоса становились все громче и отчаяннее.
В самом начале очереди стояла Мелисса, уже в обычной своей одежде, как, впрочем, и остальные. Она практически с боем выбила себе это место, напирая на то, что единственная сдает историю и никого надолго не задержит. Она закрыла руками уши и старалась глубоко дышать. Сразу за ней стояла Арника, которую подруга протащила в начало очереди вместе с собой. Девушка в ужасе уставилась бессмысленным взглядом в противоположную стену, прислонившись к дверям зала. После инцидента с чайником ей пришлось переодеться. Она надела свое любимое короткое клетчатое платье и высокие сапоги, надеясь, что это придаст ей уверенности. Но возле дверей зала экзаменов ведьма с сожалением обнаружила, что это совсем не работает.
Мелисса повернулась к подруге и, увидев эту картину отчаяния, тронула ее за плечо:
– Давай, подыши тоже, поможет, – и она подняла и опустила руку Арники в такт своему дыханию. Та будто и не заметила этого.
– По-моему, мне уже ничего не поможет, – ответила она, – Что мне вообще сдавать-то? Я точно останусь на второй год! Хотя подумаешь, второй год… выбор есть выбор, не хороший и не плохой.
– Ну хватит уже, – строго одернула ее Мелисса, прерывая свои упражнения, – Я же тебе сказала – сдавай историю вместе со мной!
Арника только глаза закатила:
– Да сколько можно, не хочу я историей твоей заниматься! Работа, может, и хорошая, только я по душе хочу занятие найти.
Мелисса в ответ тоже закатила глаза:
– У тебя на поиски минуты четыре, не больше.
– Меньше, – сказала вдруг стоявшая сразу за Арникой Лобелия, которая до этого без конца поглядывала на свои часы, – Они и так уже задержались.
Арника со вздохом закрыла лицо руками, а потом вдруг выпрямилась и заявила Мелиссе:
– Знаешь, а я все-таки сдам живологию! Вот, видишь, я и решила! – И она торжественно сложила холодные и дрожащие руки на груди.
– Что – правда? Призовешь фамильяра без подготовки?
Арника притворно уверенно закивала, глядя на недоверчивое лицо подруги, а внутри вся сжалась в ледяной комок, жалея, что не захватила заговоренных на удачу кристаллов.