Стеффи Моне
Душа монаха
Будь счастлив в этот миг. Этот миг и есть твоя жизнь.
Омар Хайям
Старуха в грязном и обветшалом наряде выглянула из своего убежища, небольшой деревянной избушки. Серые лохмотья колдуньи развевались на ветру, позволяя скрывать согнутое жизнью тело. Она смотрела вдаль, ожидая свою судьбу.
Со стороны леса деревья стояли плотно, сомкнув свои ряды, прикрывая главную тайну широкими листьями от лучей света и непрошенных гостей.
Сколько людей повстречались на пути ведьмы и посчитать невозможно, каждый приходил со своей бедой, а уходил окрыленный надеждой. Только в сумеречной темноте всегда оставалась одна хозяйка и темное сердце леса, надежно спрятанное ото всех в глухой чаще.
Люди поговаривали, что ее сокровищам нет счета, но только ведунья знала, что главным богатством является желание помогать людям, которые слишком боязливы, чтобы верить в любовь и бескорыстие, поэтому корзина с подношениями часто была полна, исчезая с рассветом и появляясь с закатом – временем приема новых гостей.
Старушка распрямила свои плечи, расчесала гребнем белые, как снег, волосы и почесала за ухом своей любимицы Совы, что сидела у нее на руке. Когда-то птицу, израненную, с перебитыми крыльями, подобрала у входа хозяйка, пожалев несчастную и защитив своими заботами от смерти. Сколько еще потерянных созданий принесет к утру в черное логово Зла, как люди шептались, которое иногда было более человечным, чем люди.
Сегодня было достаточно свежо. Первые капельки росы застыли в легком дрожании на листочках и лепестках у подножия домика ведьмы, которая бережно собирала лесное сокровище в ладошки и жадно слизывала каждую частичку ледяной жидкости, потом раздевалась до нага и каталась в этой мокрой траве, пока радость жизни и силы чародейства не переполняли цветущую красавицу. Если бы сейчас смогли увидеть ее добрые молодцы, то не было бы от них отбоя, но темный лес бережно хранил тайну своего сердца, разрешая красавице прятать свою вечную молодость в лохмотьях старости.
Колдунья была счастлива каждый миг и благодарна за жизнь, которую ей дарила судьба день за днем, одаривая всех своей помощью или советом-вот и все, что было у нее от колдуньи, но разве в это могли поверить суеверные люди, ведь добро должно быть наказано, хотя бы вечным проклятием или именем страха.
Осторожные шаги приближались к убежищу-значит время работы. Новая сказка этого дня начинается.
И увидел Бог, что это хорошо.
Бытие (гл. 1, ст. 12)
Его шаги терялись в густой растительности леса, казалось, все, даже эхо поглощают зеленые массивы огромных лесов. Мальчишка пробирался уже много дней, а конца этому лесу все не было.
Это не просто лес без проблесков света, это пасть зверя, зайдя в которую, найти дорогу назад очень трудно или невозможно. Скольких людей поглотила эта черная бездна. Мальчишка понимал, что, заблудившись, можно остаться здесь навсегда, стать кормом голодных зверей и мертвым убежищем для бесчисленных мелких тварей, что сновали здесь туда и сюда.
А звери здесь обитают не сказочные: вчера встретил бурого медведя у водопоя, а уссурийский тигр выдавал свое присутствие лишь хрустом веток, он был сытым, поэтому лишь наблюдал за жертвой.
Вот впереди возвышалась сибирская таежная «кормилица» – кедр. Его орешки быстро исчезали в голодном рту молодого человека. Большие шишки кормили и зверей, и птиц, и людей. Таежные белочки запасаются ими и прячут их в дуплах- это хороший корм снежной зимой. Если дупло кто-то разорил – будь, то человек или животное – и белка осталась на зиму без пропитания, она делает то, на что не каждый человек решится – находит дерево, на котором есть сучок, похожий на рогатку, и убивает себя. Каждое животное здесь знает, что без запасов зимой ее все равно ждет голодная смерть. Тайга – особая территория, она не прощает равнодушного отношения к себе.
Летом же еды было значительно больше, но требовалась отличная физическая подготовка, чтобы добраться до чистой воды или проползти по голому стволу какое-то расстояние только с помощью рук и ног для определения своего положения и добыть шишек. Все чаще мальчишка пользовался большой заранее приготовленной дубиной, которая не разломиться пополам от первого же удара по стволу. Но на землю упадут только те шишки, которые успели созреть. Остатки ужина хорошо пошли для костра: ночевать теплее и спокойнее.
Тишина медленно заполняла пространство леса, накидывая черное покрывало ночи, но если прислушаться, то услышишь сухое кряхтение глухаря или рябчика, за которыми ведет охоту лесная кошка – рысь.
Больше всего хранимого храни сердце твое, потому что из него источники жизни. Отвергни от себя лживость уст, и лукавство языка удали от себя. Глаза твои пусть прямо смотрят… Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды.
Притчи Соломона (гл. 4, ст. 23–27)
Шишки потрескивали, согревая озябшее тело молодого монаха. В его нелегкой жизни отшельника не было пиршеств или глупых забав – все было отброшено ради служения Богу. Во многом он преуспел более других: и в посте, и в молитве…, но братство единогласно решило, что главной его миссией станет уничтожение лесной колдуньи, которая дурманит голову простым людям, забирая их божественную душу. Молодой монах понимал, что только работа над собой принесет пользу, но и мир необходимо делать лучше. Легкий сон коснулся невинного лба, заставляя вспомнить далекое сиротливое детство, когда выживать приходилось лишь подаянием, когда каждый день умерал от голода и холода в проклятом лесу, потом – приют в пустоши и бесконечные ночные службы монастырской братии под тихий звон колоколов с голыми ступнями на каменном полу. И страшные бесконечные рассказы о темной силе зловещей чащи, которая открывается избранным и прокаженным. Брату Нику лес все еще не доверял свои тайны, закрывая ворота от непрошенного гостя, но холод и голод его не пугали сироту, ведь сила молитвы творит чудеса, а вот необходимость возложенного на него дела была под сомнением.
