Степан Станиславович Сказин
Свидание с тюрчанкой
– Даже если так, – сказала Тахмина. – Наш брак все равно был бы провальной затеей.
– Но почему?.. – глухо спросил я.
Тахмина поправила выбившуюся из прически прядь.
– Давай начистоту, дорогой. Мы с тобой слишком не похожи. Ты чудесный. Но… ты слабый для меня.
Я молча смотрел на красавицу. Казалось: если скажу слово – не выдержу. Забьюсь в рыданиях.
– Изнеженный римлянин и неукротимая амазонка. Вот кто мы, – позволила себе поэтическое сравнение Тахмина. – Сопоставь твой жизненный опыт с моим. Твои стартовые условия были в миллион раз лучше, чем у меня!.. Тебе не приходилось заботиться о младших братьях и сестрах. И жилье ты никогда не арендовал – а получил в наследство. Но… имеем то, что имеем. К своим тридцати годам ты – прости меня, пожалуйста!.. – ни разу не победитель…
Левое веко у меня уже совершенно точно дергалось.
– Не обижайся!.. – дрожь в голосе Тахмины выдавала волнение. – Мне так неприятно все это тебе говорить. Но мы же за честность – верно?.. Твои стихи и романы – прекрасны. Но нужны только тонким ценителям. А ни на каком другом поприще ты успеха не добился… За копейки горбатиться на фабрике, чтобы в выходной съесть бургер с мраморной говядиной да написать главу очередного романа – разве это жизнь?.. Ты, как и Адиль, хочешь меня защищать и оберегать. Но… ты сам нуждаешься в защите!..
Но только меня – Тахмину бил озноб. Казалось: каждая фраза дается девушке труднее предыдущей. Наконец – красавица замолчала, расстроенная.
Я тоже не раскрывал рта. Было сказано все необходимое – и даже сверх того. Ситуация стала предельно ясной.
Долго висела тишина.
– Кофе остыл, – сказала Тахмина. – Давай я налью нам новый?..
– Давай, – кисло улыбнулся я.
Когда мы выпили по чашке теплого кофе – девушка спросила, как ни в чем не бывало:
– А какие у нас на сегодня планы?.. Ты говорил что-то про зоопарк.
9. Бабочка
Я решил: нельзя быть насупленным филином.
Зачем портить настроение Тахмине и себе?..
Всех нас впереди ждет могила. Но это не повод не радоваться жизни.
О!.. Я должен благодарить богов за те несколько дней, которые Тахмина проведет со мной!..
А дальше – хоть вселенский пожар. Хоть потоп. Умирая – я вспомню, как мне хорошо было рядом с моей красавицей.
Я боялся: после тяжелого разговора на кухне – наши попытки веселиться окажутся искусственными. Меня будет давить осознание того, что я не получил желаемого. А мою тюрчанку – то, что она мне отказала.
Но – стараниями Тахмины, да и моими – такого не случилось. Красавица вполне искренне смеялась и шутила. И вообще – мы оба наслаждались моментом.
Леопарды и фазаны в зоопарке. Окаменелые скелеты динозавров в палеонтологическом музее. Ледяные скульптуры. Ко всему Тахмина питала неподдельный интерес.
Глаза ее блестели. Время от времени она делала снимки на телефон. И не забывала делиться со мною впечатлениями.
Весь световой день мы проводили за пределами квартиры. Обедали в каком-нибудь кафе.
Ужинали уже дома. Приготовление салата и бутербродов превращалось для нас в забавную игру. А после душа – мы шли в постель.
Тахмина не собиралась за меня замуж. Но не прочь была порезвиться. А я – не в силах был устоять перед ее магией.
Красавица отдавалась мне с какой-то бешеной страстью.
Иногда любила верховодить мною – поражая меня своей изобретательностью в любовной игре. То превращалась в нежную и послушную девочку – позволяя мне делать все, что я хочу.
Мы не размыкали объятий – пока не выжимали друг друга до последней капли. Но и после этого не сразу засыпали. После любовной битвы – наступало время задушевных разговоров.
Та беседа на кухне расставила точки над «и». Тахмина обозначила границы: мы не жених и невеста – и никогда не будет мужем и женой. Но это не мешало – наоборот: помогало – тому, что мы общались по-дружески.
Я заглянул в такие уголки сердца юной тюрчанки – о существовании которых вчера даже не догадывался. Красавица обнажилась передо мною во всех смыслах.
Если после «исповеди амазонки» могло сложиться впечатление, что Тахмина сильна, как богиня – теперь я узнал другое. Моя возлюбленная такая же уязвимая и ранимая, как и все мы.
Были две вещи, мысль о которых заставляла красавицу трепетать. Старость и смерть. Старость пугала девушку – может быть – даже больше смерти.
Тахмина прекрасно понимала, что напоминает сейчас яркий ароматный цветок. Она молода. Здорова. Привлекательна. Сексуальна.
– Так не хочется верить, дорогой, что всему этому придет конец.
Красавицу выбивала из колеи мысль, что с годами мы – вместо того, чтобы получать от жизни удовольствие – начинаем испытывать недомогания.
– Я сейчас такая крутая и независимая. Опора папы с мамой. Больно думать, что через сколько-то десятилетий я и сама буду нуждаться в поддержке. Бр-р-р!..
У меня на языке вертелось:
«А что ж ты не хочешь завести семью?.. Порадоваться на собственных детей – которые и позаботятся о нас, когда мы одряхлеем?..»
Но я молчал – не желая обидеть Тахмину.
Нельзя сказать, что у красавицы не было плана на двенадцать шагов вперед.
– Накоплю денег. Положу в банк. Переберусь в провинциальный городок – где жизнь дешевле – и буду кормиться на проценты… Останется денежка и на подарки племенникам. А я уверена, я знаю: у меня будет целая стайка племянников.
Немало рассуждала Тахмина и о смерти.
Для большинства из нас – любое упоминание о небытии отвратительно. Нам хочется закрыть глаза – и не видеть. Но Тахмина – наоборот – пристально вглядывалась в черную бездну. Так верующий – со смесью ужаса и восхищения – смотрит на свое грозное божество.
– До чего трудно принять, дорогой, что мы не вечны. Но – может быть – мудрость в том и заключается, чтобы отнестись к этой истине с должным смирением. Признать: смерть – не есть что-то плохое. Она естественна и даже необходима. Природа отлично все организовала.
– Тахмина, – я поцеловал красавицу в макушку. – А не слишком ли мы с тобой молоды, чтобы погружаться в такую мрачную философию?..
– Молоды?.. – моя тюрчанка с улыбкой ущипнула меня за щеку. – Нет, золотой. Задумываться о важном – никогда не рано. Когда начнет ломить в костях и память сдаст – осмысливать феномен смерти будет уже поздненько.
Тахмина продолжила:
– Мой идеал – это бабочка. Порхает себе без забот. Чем дольше мы живем – тем труднее нам это дается. А век бабочки – короток. Она умрет, не успев пресытиться наслаждениями. Не утомившись…
Мы отлично встретили Новый год.
Мандарины. Салаты «оливье» и «мимоза». Поцелуи и загадывание желаний.
Но все хорошее – увы!.. – быстро заканчивается. Пришло время Тахмине улетать в Кызыл-Тобе.
Она не передумала. Не сдала билет.
Мы поехали на такси в аэропорт.
Я старался держаться. Не показывать красавице, что душа моя рвется от горя. Потому – не решался даже глядеть на Тахмину. Особенно – в ее хорошенькое личико. А смотрел все больше в окно – на заснеженный белый город.
Эта белизна казалась мне саваном. В который я завернусь, когда попрощаюсь с Тахминой.
Мы оба молчали всю дорогу. Не заговорили и в шумном аэропорту – пока ждали лайнер.
Перед тем, как войти в автоматические двери – за которые провожающих не пускали – красавица вдруг точно застыла. В бездонных темных омутах ее глаз я увидел слезы.
Тахмина положила свою маленькую ладошку мне на грудь.
И сказала:
– Ты милый и добрый. Очень. Я прекрасно провела с тобой эти несколько дней. Думаю: если бы мы встретились с тобою раньше… при других обстоятельствах… И если бы я была старше лет на пять или шесть – либо ты моложе… Все бы тогда и сложилось у нас иначе… Но – наверное – нет смысла об этом и фантазировать.
Сердце мое екнуло. А слегка помутненный разум – еще не совсем уловил значение слов Тахмины.
А красавица встала на цыпочки. И – с трудом дотянувшись до моих губ – горячо меня поцеловала.
«Пассажиры, отлетающие в Кызыл-Тобе!.. Просьба пройти в зону досмотра багажа», – прозвучало объявление.
Не оглядываясь больше – Тахмина вошла в разъехавшиеся стеклянные двери. И через секунду исчезла в людском потоке. Растаяла, как мираж.
Бабочка упорхнула.
10. Белая полоса
Больше я никогда не видел Тахмину. Разве что на электронных фото. Мы продолжили переписываться – но уже без прежнего энтузиазма.
Я отслеживал публикации Тахмины в блоге и социальной сети.
Несколько постов моей тюрчанки были заполнены впечатлениями от поездки в Москву. Яркие фото из оранжереи, музеев, зоопарка – радовали глаз. Вскользь красавица упомянула, что – мол – пообщалась с «одним блестяще талантливым русским писателем».
Всего лишь «пообщалась». Ага.
Я думал: расставание с Тахминой переломит меня, как сухую тростинку.
Попробовать живительной водицы из родника. И тут же снова оказаться в раскаленном аду пустыни. Что может быть ужаснее?..
Но нет. Я удержался. Не скис. Даже дозу антидепрессантов увеличивать не пришлось.
Моя грусть по Тахмине была на удивление светлой. Воспоминания о темноглазой кудеснице согревали меня – а не сжигали.
Я был точь-в-точь святой, который удостоился взглянуть на само божество. И пусть волшебный опыт длился недолго. Тень благодати осталась со мной на всю жизнь.
Да – я не сломался. У меня даже – как будто – прибавилось энергии.
Я взялся за подзабытую рукопись «Двух лун». Дописав и отредактировав роман – начал поглавную публикацию на любимом литературном портале.
Книгу встретили тепло.
Каждая глава собирала лайки и приятные моему сердцу комментарии. А вскоре после полной выкладки романа – на мою историю написали несколько почти восторженных рецензий.
Но сильнее всего меня порадовал – конечно – отклик Тахмины. Она разместила в своем блоге шикарный обстоятельный пост про «Две луны».
Эта публикация стала чем-то прощального подарка красавицы. Потому что переписка наша постепенно затухала.
Блог Тахмины тоже обновлялся все реже.
Когда я увидел, что последний пост был вывешен месяца назад, я понял: моя тюрчанка круто изменила свою жизнь. Переключилась с блога на что-то другое. С характером Тахмины такого омжно было ожидать.
Кто знает – на какую именно дорогу свернула красавица?..
Я не исключал, что Тахмина все же вышла замуж за Адиля. Вряд ли парень, так трепетно ее любящий сдался. Перестал ее искать. Бороться за нее.
А может быть и так: Тахмина накопила достаточно денег, чтобы скромно жить на проценты с банковского вклада. Тем более, что она делилась со мной такими идеями.
Впрочем, зная неугомонную душу красавицы, я скорее предположил бы, что Тахмина затеяла какой-то новый проект – не связанный с блогерством.
Я не считал вправе беспокоить тюркскую звездочку. Допытываться: а где ты?.. Чем занимаешься?.. Любовь иногда нужно просто отпустить.
Прошло около года с того дня, как я проводил красавицу в аэропорт. Я опубликовал на сайте цикл из восьмидесяти лирических стихотворений. Все они были вдохновлены моим чувством к Тахмине. Хотя я ни одной строке назвал возлюбленную по имени.
На самом деле – я написал о нежной тюрчанке куда больше стихов. Но цикл составил только из самых удачных – на мой взгляд – произведений.
Стихи имели оглушительный успех. Притом, что я всегда осознавал себя больше романистом, чем поэтом. На меня вышло одно издательство и предложило напечатать сборник.
Тираж разлетелся, как горячие пирожки.
Это почти не принесло мне денег. Но я приумножил свой «социальный капитал». Знакомые по литературным порталам поздравляли меня.
В жизни моей началась – как будто – белая полоса.
Я стал сотрудничать с тем самым издательством как внештатный литературный редактор.
Это было весьма кстати: монотонная работа на фабрике мне порядком осточертела. Куда приятнее было сидеть дома за ноутбуком да – заедая булочкой кофе – править чей-нибудь текст.
От того, что я сменил род деятельности – доход мой не особо вырос. Но я меньше тратил сил. Времени. Нервов. А это – дорогого стоит.
Я снова обрел надежду на личное счастье.
Почему бы мне не жениться на какой-нибудь милой тюркской даме?.. Желательно – моей ровеснице, у которой есть ребенок. Будет у меня готовая семья.
А по ночам – мне по-прежнему снилась Тахмина.
Богиня. Цветущая роза. Лучик – который рассеял обступавшую меня тьму.
Тахмина. О, Тахмина!..
Я тебя так люблю…
2024
