Август Юхан Стриндберг
Ночное бдение
Прибалтика не нуждалась в шведах для защиты от монголов, посему Швеция исторически закономерно утратила Прибалтийские провинции; Швеции нечего было делать ни в Польше, ни в Гольштейн-Готторпе – посему ее выдворили оттуда; Карл Двенадцатый был привидением, восставшим из гуннских могил, готом, который способен был снова сжечь Рим, Дон-Кихотом, который освобождал невольников, а сам в то же время заковывал в цепи своих подданных; и если бы пуля вечор не прилетела с запада, то рано или поздно прилетела бы с востока, а впрочем, сам черт не ведает, откуда она прилетела.
Тут лейтенант вскочил точно ошпаренный:
– Вот именно, лейб-медик. Откуда она прилетела? В самом деле – откуда?
– Может быть, у лейтенанта Карлберга есть на этот счет подозрения? – спросил хирург, бросив на лейтенанта взгляд, острый как скальпель.
– Нет! Никаких! – кратко и решительно ответил лейтенант.
– В таком случае скажу одно, – заключил хирург. – Пусть даже пуля прилетела не оттуда, но следовало бы – оттуда.
– Довольно, тысяча чертей, сейчас мы будем пить! – воскликнул лейтенант и достал из своей сумки бутылку.
– Как! Разве мы не будем сперва драться, лейтенант?
– Нет, костоправ! Мы никогда не будем драться. Вы мастер потрошить покойников; вы так расправились с тем Александром, что и сам турок бы позавидовал. Вот вам моя рука, и спасибо, что не мне пришлось столько работать языком!
– Бездельник, заставил меня себе голову морочить! Выпьем за старую Швецию – и за новую!
– Король умер! Да здравствует королева!
– Либо ландграф!
– Только не герцог!
– А лучше всего – свобода!
В доме, где лежал покойник, все еще звучали полупьяные голоса, когда серо-желтое декабрьское утро занялось над пушками и обозами, катившими по расплющенным кучкам грязи, еще недавно бывшими рядовыми Ёнчёпингского полка и лейб-полка, по странному месиву из внутренностей и тряпья, где приковывали взор то башмак со ступней, то перчатка с двумя-тремя пальцами, то ухо с прядью волос… Из долины, ведущей к границе, доносился скрежет лафетов, цокот копыт, тяжелый шаг пехоты, а через рвы, поля и утесы мчались курьеры – началась борьба за наследство короля: за народ и страну.
