Светлан Дарлинг
Механический Рассвет
Солнце садилось за горизонт, окрашивая небо в багровые и золотые тона. Путники, уставшие после долгого пути, решили разбить лагерь на ночлег у небольшой речушки. Эллиоьт развел костер, пламя которого отбрасывало тепло и свет на лица собравшихся. Они ужинали простой едой, собранной в лесу – ягодами, грибами, и пили чистую воду из ручья.
В тишине ночи, нарушаемой лишь треском углей в костре и шелестом листвы на ветру, повстанцы завели разговор о будущем. Молодая художница хотела открыть школу, где дети могли бы учится исскуству, а не работать на фабриках. Старик мечтал вернуться на свою ферму. Эллиот внимательно слушал своих товарищей и его сердце наполнялось надеждой. Он видел, что они были готовы строить новую жизнь. Но для начала нужно было свергнуть Железного Канцлера.
В эту ночь, под бесконечным звездным небом, повстанцы заколючили негласный пакт. Они поклялись бороться до конца, бороться за свободу и справделивость, и строить новое будущее. Будущее, в котором человек не был бы рабом своего же творения, а был хозяином своей жизни.
После двух дней пути, отряд повстанцев наконец-то добрался до запретной зоны. Это было место окутанное тайнами и легендами, куда много лет уже не ступала нога человека. Тут среди древних руин, скрывалась последняя надежда на освобождение.
Зона встретила путника тишиной и мрачным величием. Разрушенные ждания, поросшие мхом и лианами, хранили воспоминания прошлго, напоминая, что потеряло человечество.
– Здесь – проговорил старый ученый, изучая карту – Здесь находится вход в старый бункер. В нем хранится информация, которая может помочь нам победить Канцлера.
Вход в бункер был скрыт за стеной густой растительности. С трудом расчистив проход, группа вошла внутрь и спустилась глубоко под землю на неработающем экалаторе.
– Будто в метро, но без шума проезжающих поездов – заметил старик.
Бункер был холоден и пуст. Пыль покрывавшая все вокруг, свидетельствовала о том, что здесь давно не было людей. Вохдух был пропитан напряжением, ожиданием начала чего-то грандиозного и важного.
В самом сердце бункера, в главном заре управления, повстанцы нашли то, что искали. Старый компьютер, покрытый пылью, но все еще работающий. С тихим щелчком компьютер включился, на мониторе замерцали слабые огоньки, будто машина пыталсь стряхнуть с себя многолетнюю пыль.
– Это оно! – воскликнул старый ученый, его глаза загорелись от волнения и радости. – Это система управления городом. С ее помощью мы сможем отключить фабрики, парализовать снабжение армии Канцлера и освободить людей.
В тишине бункера зазвучали удары клавиш, словно сердце восстания ожило и начинало бится все сильнее. Ученый нашел на компьютере инструкции, как отключить фабрики и начал вводить коды, активируя старые программы, и каждым нажатием, с каждым введеным символом, надежда на победу становилась все реальнее.
Отключение фабрик в городе стало сигналом к восстанию. Город сованный железной хваткой Канцлера взорвался бурей протестов и столкновений. Люди вышли на улицы, уставшие от тирании, жаждущие свободы и измученные вечным грохотом машин.
Возвращение повстанцев подлило масла в огонь. Из запретной зоны они вернулись не с пустыми руками, а с пламенем надежды в сердцах и оружием в руках. Они принесли с собой весть о возможности победы, о том, что железная хватка Канцлера может быть сломлена.
Город превратился в поле битвы. С одной стороны были сторонники Канцлера, одурманенные пропагандой, убежденные в необходимости железного порядка. С другой – повстанцы и те, кто проснулся от долгого сна, те кто почувствовал вкус свободы и не хотел с ниб больше расставаться.
Улицы были заставлены баррикадами и пылали огнем, воздух сострясался от взрывов, грохота выстрелов, криков ужаса и вселяющих в сердца боевой дух лозунгов. Люди сражались с людьми, братья с братьями, соседи с соседями. Жестокость этой борьбы казалась еще более страшной на фоне холодного безразлиция машин.
Повстанцы пробивались к центру города, к башне Канцлера, к его крепости, к символу его власти. В самом центре хаоса и разрушения стояла статуя Железного канцлера, холодная и неприступная. Но теперь на подножии горел огонь, огонь восстания, огонь свободы, и этот огонь был ярче и сильнее всей мощи машин.
Башня Канцлера, некогда символ непоколебимой власти, содрогалась под натиском многотысячной армии повстанцев. Стены, казавшиеся неприступными, дрожали от взрывов и гула голосов. Люди с жаждой свободы в сердце шли вперед, невзирая на потери. Боевые машины Канцлера, холодные и безжалостные, методично косили ряды атакующих, но они не справлялись.
Эллиот, с окровавленным мечом в руке, вел повстанцев вперед. Каждый новый этаж башни давался ценой множества жизней. Но отступление было невозможно, на кону стояла судьба человечества.
