Светлана Алешина
Дамы любят погорячее
Глава 3
Наутро, проводив мужа в институт, заботливо покормив его перед выходом яичницей и напоив кофе, я решила подняться к Марине и узнать, как она себя чувствует. Марина открыла мне после второго звонка в дверь, и вид ее красноречиво говорил, что предыдущая ночь была проведена без сна и в слезах. Впрочем, она все равно была красива, даже с припухшими глазами. «Удивительно», – подумала я, ощутив несильный укол совести, потому что предыдущую ночь сама провела отнюдь не в слезах.
– Привет, – сказала я. – Как ты?
– Да ничего, жива, – ответила Марина. – Проходи.
Я прошла следом за ней в комнату, обставленную не без вкуса и изящества, села на светлый, напоминающий облако, диван.
– Не спала? – участливо поинтересовалась я.
– Да, почти не спала, – откликнулась Марина, устроившись с ногами в кресле и глядя на фотографию Игоря, стоящую на низком стеклянном столике рядом. – Звонила вчера его друзьям…
– Ну, и?..
– Наплакалась… – с горькой улыбкой сказала она. – Обещали сегодня приехать.
Тут в дверь позвонили, мы переглянулись, и я подумала, что, должно быть, зашла не вовремя, если это его друзья, то мне здесь делать нечего.
Марина пошла открывать, а я решила сразу уйти, как только кто-то из них появится в комнате. Не хотелось присутствовать при церемонии соболезнования, тем более что хоть Смеловский и казался мне при жизни подозрительно знакомым, но я его совершенно не знала. Однако это оказались не друзья. И даже наоборот.
Через некоторое время в комнату вошли, как говорится, двое в штатском, которые, выразительно посмотрев на меня, переглянулись, и один, тот, что помоложе и поподозрительней, поинтересовался у Марины:
– Родственница? – кивнув в мою сторону.
– Нет, соседка, – отозвалась она, посмотрев на меня умоляющим взглядом.
– Представьтесь, пожалуйста, – попросил меня молодой нахал.
– Сначала вы, – тоже снахальничала я.
Он хмыкнул, извлек из кармана летней рубашки, увы, знакомую мне не понаслышке, красную корочку и, раскрыв ее привычным движением, сказал:
– Капитан Самойленко.
– Тележурналистка Лебедева, – ответила я, глядя ему прямо в глаза.
– Значит, вы соседка? – уточнил капитан.
– Значит. Живу внизу.
– Хорошо, нам как раз нужны понятые. Согласны присутствовать при обыске?
– При обыске? – переспросила я и посмотрела на растерянную Марину. – А на каком основании, позвольте поинтересоваться?
– На основании заявления гражданки Пряжниковой, а также на основании телефонного звонка.
– Ничего не понимаю, – нахмурилась я.
– Это тетя Игоря, – сказала Марина, и я тут же вспомнила вчерашние телефонные угрозы в адрес Марины. Оперативно работает Евгения Александровна, ничего не скажешь. А какой такой телефонный звонок?
– А что за звонок? – спросила я.
– К нам поступил сигнал, – ответил мне второй, пониже и поскромнее видом. – Мы приехали проверить. Ордер имеется.
– Замечательно! – только и смогла вымолвить я, поражаясь проявленной оперативности не только Пряжниковой, но и следственных органов.
– Так вы согласны присутствовать? – опять поинтересовался высокий. Я кивнула. Он тоже кивнул и обратился к напарнику:
– Нам нужен еще один понятой. Саша, сходи, приведи кого-нибудь.
Послушный Саша отправился на выход, а капитан Самойленко достал из папочки бумаги.
– Марина Валентиновна, – сказал он Марине, – мы сейчас проведем у вас обыск на предмет вещественных доказательств отравления вашего сожителя Смеловского Игоря Николаевича.
– На предмет чего?! – изумленно воскликнула Марина.
Но тут появился Саша со вторым понятым, которым оказался сосед по квартире справа, толстопузенький и лысоватенький дядька лет пятидесяти, в спортивном костюме и с изрядно помятой со сна физиономией.
После соответствующих процедур нас, понятых, повели на кухню, где на глазах у изумленной публики капитан Самойленко, натянув резиновые перчатки, недолго думая, полез в мусорное ведро, пошарил там и достал со дна небольшой, отлитый из темного стекла пузырек.
– Все видели? – спросил он, показывая нам его.
Мы все, потрясенные только что проделанным фокусом, кивнули, даже Марина.
– Что это? – тут же спросил у нее Самойленко.
– Не знаю…
– Вы видели эту вещь прежде?
– Нет, не видела.
– То есть вы отрицаете, что эта вещь принадлежит вам?
– Да, отрицаю, – твердо ответила Марина.
– Тогда каким образом вы можете объяснить ее появление в вашей квартире? – ехидно поинтересовался он.
– То есть вы хотите сказать, в мусорном ведре? – не сдержалась я, оскорбившись за Марину.
– Помолчите, понятая, – сурово одернул меня капитан. – Так каким образом эта вещь попала к вам?
– Я не знаю, – ответила Марина. – Может быть, это Игоря…
– Возможно… – хмыкнул Самойленко. – Экспертиза разберется. Саша, ты все записал?
– Да, – откликнулся Саша, старательно записывающий «все» на листе бумаги, устроившись у кухонного стола.
Самойленко кивнул и предложил нам, понятым, расписаться.
Прежде чем поставить свою подпись на протоколе, я тщательно его прочла, но, увы, не нашла, к чему придраться. Похоже, Саша знал толк в составлении таких бумажек. Я расписалась. Толстопузика проводили, поблагодарив и напомнив, что, если понадобятся его показания, он должен явиться, а я осталась. Двое в штатском собирали свои бумажки, и, собрав их, высокий сказал:
– Марина Валентиновна, будьте дома и никуда не выезжайте из города. Мы вас вызовем. До свидания. Можете не провожать.
И все. Большего мы от них не услышали. Когда за ними захлопнулась дверь, мы с Мариной удивленно переглянулись: ощущение создалось такое, что все это нам привиделось.
– Как ты думаешь, что они нашли? – спросила я.
– Понятия не имею, – пожала плечами Марина. – А ты заметила, что они явно знали, где искать?
– Заметила, – кивнула я. – Но если ты не знаешь, что это, то откуда он, пузырек, попал в мусорное ведро?
– Может, Игорь… – с сомнением произнесла Марина и, сев в кресло, задумалась, припоминая. – Да нет, не было в нем ничего. Ведро я выносила позавчера вечером.
– Что бы это ни было, – невесело проговорила я, – а, на мой взгляд, ничего хорошего от этой находки ждать не приходится.
– Согласна, – как-то обреченно откликнулась Марина.
Мы помолчали.
Так на моих глазах обнаружилось то, из-за чего Марину позже, уже через день, ждало обвинение, пусть еще не официальное, но повлекшее за собой ее задержание, впрочем, что же это я забегаю вперед? И этот-то день еще не кончился, хотя дальнейшие события развивались не так стремительно.
Еще некоторое время мы с Мариной сидели молча, затем она, видимо, что-то вспомнив, сделала рукой какое-то нетерпеливое движение, и я посмотрела на нее. Маринино лицо разгорелось, она прищурила глаза и, отвечая на мой невысказанный вопрос, заговорила:
– Ира, я, кажется, знаю, откуда этот пузырек.
– Знаешь? – переспросила я.
– Да, вчера, после того, как я вернулась, подбросив тебя на работу, ко мне приходил мужчина. Он представился сотрудником Газэнерго и попросил разрешения посмотреть трубы на кухне. Я видела его документы, он мне показал какое-то удостоверение, но, к сожалению, я не очень-то внимательно его рассмотрела… Так вот, – продолжила она, – он был на кухне минут пять, а я как раз в ванной, кое-что достирывала…
«Скорее всего, – подумала я, словосочетание «кое-что достирывала» означало, что она просто вынимала белье из машины-автомата, но это не меняет дела. Незнакомый мужчина был на ее кухне, и этого оказалось достаточно».
– А потом? – поинтересовалась я.
– Что – потом? Я заглянула, он что-то там у плиты делал, а потом, поблагодарив меня, вышел, сказал, что все нормально, что это плановая проверка. И все.
– Хорошо, если ты не рассмотрела его документы, то хотя бы как он выглядел, помнишь?
– Ну, как выглядел? – Марина пожала плечами. – Я бы сказала, что выглядел он очень обычно. На нем был синий спецкомбинезон, волосы темные, в очках, роста… довольно высокого… Лет так тридцать с небольшим, ну, это чисто внешнее впечатление.
– Да уж, не богато… – проговорила я.
– Да уж, – отозвалась Марина. – Но если это не он, тогда я вообще не знаю, откуда этот пузырек. Но зато уверена, что мне его подбросили, а менты точно были о нем предупреждены!
– Это так, – согласилась я, – но пока мы не знаем, что в нем, мы не знаем, кому это могло понадобиться. И потом… Ты говоришь, сотрудник Газэнерго? – Марина кивнула. – Если это действительно плановый обход, то он должен был побывать у всех жильцов, верно?
– Ну, наверное, ты права…
– Сейчас, подожди, – Я встала и решительно направилась к выходу.
– Ира, ты куда? – услышала я вслед.
– Пойду удостоверюсь, что он был действительно сотрудником Газэнерго, – ответила я, открывая входную дверь.
Первым делом я позвонила соседу слева, тому самому, что был вместе со мной понятым. Он открыл дверь не сразу, похоже, снова завалился спать, а когда открыл, то, помигав заспанными глазками, спросил:
– Что-нибудь еще?
– Да, – ответила я, – один вопрос. У вас вчера был сотрудник Газэнерго? Примерно с десяти до одиннадцати часов утра?
– Вчера? – Толстопузик почесал плешинку. – Да, вроде кто-то приходил, позвонил, да только я не стал открывать, так, сквозь сон слышал. У меня ведь ночная работа, так что днем я обычно сплю. Это сегодня что-то не очень спалось, так я звонок милиционера услышал, подумал, ну, пойду посмотрю, кто там второй день названивает. А насчет вчерашнего… Насчет вчерашнего только могу сказать, что кто-то звонил в дверь, и все…
– Спасибо, – поблагодарила я. – Это все. Можете идти спать дальше.
Мужик хмыкнул, посмотрел на меня еще несколько мгновений и, только когда я взялась за ручку Марининой двери, захлопнул свою. Я немного постояла, а затем все же решила проверить, как обстоит дело у соседей справа. На мой требовательный звонок дверь открыла девушка лет восемнадцати, довольно субтильная и рыжеволосая, одетая в облегающие коротенькие шортики и крохотную маечку-топ.
– Что вам? – Она с минуту всматривалась в мое лицо, а потом, видимо, узнала. – Ой! Вы, Ирина Анатольевна?
– Да, я, – ответила я.
– А что? Что такое? Неужели вы…
Возможно, она ожидала, что я пришла с тем, чтобы просить ее стать героиней моей следующей передачи, но мне пришлось девицу разочаровать:
– У нас тут небольшое чепе, вы не могли бы нам помочь?
– Всегда пожалуйста, – разулыбалась девушка.
– Вы вчера утром были дома? Не подскажете, был ли у вас сотрудник Газэнерго с плановой проверкой?
– Вчера? – Она вскинула неестественно тонкие брови. – Да, был, такой вежливый мужчина. Это было где-то в половине одиннадцатого, он пришел, покопался несколько минут на кухне и ушел, сказав, что все в порядке. А что, – расширила она зеленые глаза, – что-то случилось?
– Да, это переодетая женщина, за которой мы давно охотимся и пытаемся заполучить ее в нашу передачу, у нее, видите ли, такое вот довольно забавное хобби – переодеваться в сотрудников Газэнерго и обходить дома, а нам, сами понимаете, очень интересно узнать, зачем она это делает, – бездарно и без энтузиазма соврала я.
– Ой! – воскликнула девица. – Неужели это женщина? А с виду и не скажешь! Ну и ну! Такой воспитанный мужчина, в очках…
Не знаю, возможно, она еще что-нибудь сказала бы мне по этому поводу, но только как-то не было у меня желания общаться с этой милой девушкой и дальше; я поблагодарила ее за помощь и решила спуститься на свой этаж: так, на всякий случай узнать, действительно ли этот «сотрудник» побывал во всем подъезде?
Я спустилась вниз и позвонила в дверь своей соседки, Марьи Ивановны. Из-за двери меня сначала спросили, кто там, а потом только, услышав, кто именно, дверь открылась, и я увидела благодушно улыбающееся лицо старушки.
– Доброе утро, Ириночка, – проворковала она. – Что-то случилось?
– Нет, Марья Ивановна, – вежливо ответила я. – ничего, я просто хотела узнать у вас кое-что…
– Да, что? – встрепенулась старушка, как и всем старушкам, ей до крайности нравилось, когда у нее что-то хотели узнать. – Да ты проходи, проходи, что же в дверях-то разговаривать?
– Спасибо, я ненадолго, – сказала я, но все-таки прошла.
– Вот, Марья Ивановна, – начала я, – говорят, вчера у нас в доме был плановый осмотр? Сотрудник Газэнерго приходил? А меня не было дома.
– Да-да, голубушка, был такой, – кивнула Марья Ивановна. – Почитай, у всех в нашем подъезде был, ну, из тех, кого дома застал, конечно. Мы еще вчера с соседками удивились, ведь день-то рабочий, да и время, больно-то уж неурочное, одиннадцать часов дня. Это ж больше половины народу на работе, а им вдруг осмотр приспичил, да еще плановый! Я ему даже сказала давеча об этом, а он мне ответил, что, мол, ведь и у них день такой же рабочий, как и у остальных. Но обещал, что на следующей неделе, может, снова придет.
– Вот как… – пробормотала я, подумав, что надо было сразу идти к Марье Ивановне.
– Да, – кивнула она седовласой стриженой головой. – Да ты не расстраивайся, Ириночка, – проговорила она, заметив мое явное разочарование. – Или у тебя что с плитой случилось?
– Да нет, пока вроде ничего, – ответила я.
– Ну, так и не расстраивайся. А то, если хочешь, сходи в наш ЖЭК, скажи, чтоб явились к тебе, посмотрели персонально.
– Спасибо, Марья Ивановна, я, пожалуй, пойду, – сказала я. – Так вы говорите, у всех был?
– Да, заходил-то ко всем, да вот только дома-то не все были. Он и к тебе звонил, но вы-то с Володькой уже давно на работе были, надо полагать?
– Да, на работе, – откликнулась я. – Ну, ладно, спасибо, я пойду.
– Счастливо, Иринушка, счастливо, – попрощалась со мной соседка, и я вышла из ее квартиры.
«Так, – подумала я, поднимаясь к Марине, – выходит, сотрудник и правда был, значит, откуда бы этот пузырек ни появился, вряд ли в этом виноват рядовой служащий Газэнерго, по чистой случайности устроивший плановый осмотр накануне смерти Игоря Смеловского». Я поднялась к Марине и сообщила ей все. Она, выслушав, немного побледнела.
– Знаешь, Ира, я вот тут подумала, что толку голову ломать над тем, откуда этот пузырек взялся и что в нем, все равно мы не знаем. Вот когда узнаем, тогда и будем думать, откуда он мог взяться. В понедельник похороны, мне только что звонили из морга. Сказали, что если хочу, то могу его в воскресенье забрать домой, а если не хочу… Я не хочу, – дрогнувшим голосом сказала она. – Не могу себе представить, что он тут будет… – Марина сглотнула комок и продолжила: – Тетка его звонила, сказала, что не подпустит меня к нему даже проститься. А я все равно пойду!
– А вскрытие уже было? – спросила я.
– Да, было…
– Ну и что врачи говорят? Отчего он умер?
– А они ничего не говорят! Сказали, чтобы в понедельник я приехала утром, у них там вопросы какие-то или что-то в этом роде… Я толком, честно признаться, и не поняла.
– Ладно, в понедельник выяснишь.
– Да уж, – пробормотала Марина.
В дверь снова позвонили, и на этот раз это оказались Игоревы друзья. Едва они вошли в комнату – человека четыре, – я предпочла ретироваться.
Дальнейшие события этих выходных мало что могут прибавить к рассказываемой мной истории, а потому я их, наверное, пропущу. Скажу лишь только, что я готовилась к предстоящему отпуску, Марина готовилась к похоронам, тетка продолжала терроризировать Марину, друзья выражали ей сочувствие, а муж подозрительно за мной наблюдал: видимо, опасался, что я все-таки, каким-то фантастическим образом, найду способ вляпаться в это дело. Впрочем, пока вроде и вляпываться-то было не во что. Ни о результатах экспертизы, ни о результатах самого вскрытия мы пока ничего не знали.
Эти два дня заполнились неспешными делами, они были такими тихими, что невольно напоминали затишье перед грозой, и чем ближе становился понедельник, тем сильнее так казалось.
Утром в понедельник Марина должна была поехать в морг. И вот тут-то все и началось.
Марина должна была явиться туда в девять утра, хотя похороны были назначены только на два часа дня. Меня это обстоятельство несколько встревожило. Но у меня и у самой оставались дела на работе, а потому, побывав у своей новой подруги накануне, я с утра отправилась на работу, чтобы продолжать готовить кассеты с записью передач, планируемых даваться в повторе. Так что о том, что именно выяснилось при вскрытии, я узнала гораздо позже, только в пять вечера, когда, возвращаясь с работы и попрощавшись с моими коллегами на месяц, я решила зайти к Марине.
Она открыла мне дверь тотчас, и я сразу поняла, что стряслось что-то из ряда вон выходящее.
– Привет, – сказала я. – Что случилось?
– Проходи, – как-то не совсем естественным голосом пригласила Марина.
– Марина, – нахмурилась я, пройдя в комнату, – да что с тобой? Что, тетка что-нибудь на похоронах отчебучила?
– И тетка тоже, – вздохнула Марина. Она достала пачку «Voog» и, выудив из нее тонкую сигаретку, прикурила.
– Я и не знала, что ты куришь, – заметила я, подозрительно глядя на Марину.
– Редко, – виновато произнесла она.
– Марина, да что с тобой? Давай, расскажи, в чем дело! И тебе полегче станет, да и я, может, немного успокоюсь.
– Это вряд ли, – невесело усмехнулась Марина, испытывая мое терпение.
– По крайней мере, я точно буду знать, почему ты такая, – нетерпеливо подгоняла я.
Марина, не докурив и до половины, затушила сигарету и, вздохнув, глянула на меня, потом отвела глаза и наконец заговорила:
– Начну с утра. В девять я приехала в морг, и тут выяснилось, что, конечно же, Игорь умер вовсе не от инфаркта, а, как показало вскрытие и экспертиза, он был отравлен…
– Да ты что? – ахнула я. Конечно, я предполагала что-то подобное, но все равно слышать это было не так уж приятно.
– Представь себе, – горько подтвердила Марина. – Оказывается, отравили его каким-то ядом, который вообще никаких следов в организме человека не оставляет, но эти, как их… симптомы, очень смахивают на сердечный приступ. Понимаешь? – взглянула она на меня.
– Да, – кивнула я. Хоть Марина и не очень ясно выражала свои мысли, но я тут же поняла, о каких симптомах идет речь. – Подожди, – засомневалась я, – если этот самый яд никаких следов в организме не оставляет, откуда же они взяли, что Игорь был отравлен?
– Из пузырька, – уныло ответила Марина.
– Да ты что?! – воскликнула я. – Из того самого?
– Из него… – нехотя подтвердила она.
– Ну и дела… – пробормотала я, не зная, что говорят в подобных случаях.
– Так что теперь я получаюсь главной подозреваемой, – обреченно добавила Марина немного погодя.
– Но если ты – главная подозреваемая, – недоумевала я, – то, извини, почему ты дома?
– Я дала подписку о невыезде, а также обещала, что явлюсь в отделение завтра в восемь ноль-ноль.
– А что, теперь такое возможно? – удивилась я.
– Возможно, – хмыкнула Марина, – правда, не бесплатно. Я должна была поехать на похороны…
– Так ты там была? – осторожно спросила я.
Марина кивнула в ответ.
– И что, как себя вела тетушка?
– Лучше не спрашивай, мне было так стыдно. – Марина вздохнула. – Хорошо, что я успела попрощаться с Игорем раньше…
– Ну, так, значит, в пузырьке был обнаружен яд. – Я решила, что это сейчас более безопасная тема. Марина опять кивнула. – Хорошо, но каким образом им удалось установить, что именно этим ядом Игоря и отравили?
– Ира, ну откуда я знаю? – воскликнула Марина. Я помолчала, а она предположила:
– Наверное, они сделали анализ и узнали, что именно этот яд не оставляет следов в организме… Как же еще?
– Да, но с чего они решили, что именно ты его отравила? Я чего-то недопонимаю…
– Дело в том, как мне сказали, – со вздохом принялась объяснять Марина, – что этим ядом можно воспользоваться только вместе с едой, понимаешь? То есть Игорю это подлили в какое-то блюдо. Причем, насколько я поняла, сделано это было за сутки до его смерти, не раньше.
– Это значит, что в последние сутки своей жизни он и был кем-то отравлен?
– Да, точнее врачи ничего сказать не могут, ну, там, отравили его за два часа до смерти или за двадцать два. Тут, сказали, все зависит от дозы… И так нагло спрашивают меня, какую дозу вы ему подмешали?.. Со мной чуть истерика не случилась. Но это еще не все, – вздохнув, произнесла Марина. – Тетка закатила такой скандал, что я сбежала с кладбища. Она заявила, что я убийца, ну и так далее.
– Марина… – осторожно проговорила я, – все равно не понимаю, почему тебя не задержали… Они ведь обязаны…
– Говорю же, я им заплатила. И потом, я позвонила одному другу Игоря, прочие-то вряд ли после сегодняшнего станут со мной общаться, а Степан, он хороший, главное, он мне верит, что это не я… – Она пристально посмотрела на меня. – Ира, а ты мне веришь? Скажи…
– Не вопрос, – покачала я головой. – Конечно, верю.
– Хорошо, – вздохнула Марина. – Значит, я смогу на тебя рассчитывать, если что?
– Безусловно, – подтвердила я и пожала Марине руку.
– Вот, только ты и Степка у меня и остались… – Марина невесело улыбнулась. – Он адвокат, он и помог до завтрашнего дня получить отгул и пообещал, что потом вытащит меня под залог – до суда, если он, конечно, состоится. И вот тут, Ира, – глаза у Марины как-то странно заблестели, – у меня к тебе есть одна просьба, если… Если ты, конечно, веришь в то, что я Игоря не травила… – Марина, – покачала я головой, – ты что, хочешь, чтобы я родной матерью поклялась?
– Нет-нет, – слегка испуганно произнесла Марина. – Ира, – набралась она духу, – ты не могла бы встретиться с теткой? Я знаю, что накануне, в четверг, Игорь обедал с ней и ее дочерью в «Прометее». Знаешь, где это? – Я кивнула. – Вот, обед был, кажется, в два часа дня. Это не к тому, что я ее подозреваю, а к тому, что если не я, то кто-то же его отравил. И этот кто-то с ним обедал…
– Что ж, я могла бы, – после некоторого размышления ответила я.
– Правда? Значит, ты мне правда веришь? – Глаза у Марины заблестели ярче. Я снова кивнула в подтверждение, и Марина буквально кинулась мне на шею.
– Марин, но я ведь только пообещала встретиться с теткой… – несколько растерявшись от такого бурного проявления чувств, пробормотала я.
– Нет, не только, – откликнулась Марина, отстраняясь от меня, – ты дала мне почувствовать, что веришь в меня… а это для меня сейчас очень важно…
– Ну, хорошо. – Я вздохнула, похлопав ее по руке. – Телефон у меня есть, но встречусь я с ней только завтра, хорошо?
– Конечно, – легко согласилась Марина. – Надеюсь, что тебе она не откажет, ты ведь местная знаменитость. – она улыбнулась.
– Да, но мне кажется, – добавила я задумчиво, – тебе все же следует поделиться своими соображениями и с милицией…
– Какими? – улыбнулась Марина. – Тем, что ты – местная знаменитость?
– Нет, – я не отреагировала на шутку, – тем, что тетя Игоря сама может иметь непосредственное отношение к его отравлению, чем, возможно, и вызвана ее бурная реакция и желание все свалить на тебя.
– Хорошо, может, я им это и скажу, – проговорила Марина, – но только сначала посоветуюсь со Степкой.
– А ты ему доверяешь?
– Как тебе!
– Отлично, – усмехнулась я.
Мы еще немного посидели, а потом я вернулась к себе. Было над чем призадуматься… Когда вернулся муж, я отчего-то почувствовала себя несколько виноватой, хотя разве согласие встретиться с тетушкой и составить о ней определенное мнение может быть классифицировано как вмешательство в это запутанное дело? Мне казалось, ничуть не бывало, но вот мужу говорить о предстоящей встрече и об обещании Марине я почему-то не решилась. Неужели я все-таки уже влезла в это дело? Нет, не может этого быть!
