Светлана Алешина
Мужчины на одну ночь
Девушка снова заплакала, только на этот раз беззвучно и без слез. Она оплакивала не то Игоря, не то закончившийся так скоро роман, который по-настоящему еще не успел и начаться.
– Понимаете, – продолжала девушка, – Игорь был для меня словно луч света. Весь день до вечера я жила мыслью о том, что скоро позвоню ему. И мы снова будем болтать обо всякой чепухе. Мне очень нравились эти наши разговоры, они ни к чему нас не обязывали, мы просто болтали, и все. Эти разговоры стали неотъемлемой частью моей жизни. А знаете, что самое приятное во всей этой истории? – Мила подняла голову и посмотрела на Ларису.
– Нет, не знаю, – призналась Котова. – И даже не догадываюсь.
– Самым приятным было то, что Игорь ждал моего звонка. А это так приятно, когда тебя ждут, – вздохнула Мила. – У вас есть семья?
– Да, конечно, муж и дочь.
– Это здорово. А у меня, понимаете, никого нет. Меня воспитала бабушка. Родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было два года, поэтому я их совсем не помню. Два года назад не стало и бабушки. После ее смерти я осталась совсем одна в этом огромном мире, и никому не было дела до бедной маленькой Милы. А Игорь… Он интересовался, как я и что со мной. И я стала верить, что все не так уж и безнадежно, что все у меня наладится. А теперь, теперь я понимаю, что просто не создана для счастья. Все люди, окружающие меня, плевать хотели на меня с высокой крыши. А те, кому я была не безразлична, отправились на тот свет. Как это все ужасно!
Эти слова Лариса еще смогла разобрать, а дальше Полякова залилась такими безутешными слезами, которые невозможно было остановить. Котова поняла, что скоро рыдание плавно перейдет в истерику, но тут появился Степаныч.
– На, попей, легче станет, – Городов протянул Миле отвар пустырника.
– Не хочу, – замотала та головой. – Не буду этого пить!
«Ну, началось, – подумала Лариса. – Никакими коврижками ее не успокоишь».
– Степаныч, ты бы шел в зал, – попросила Котова.
– Ну, если я здесь больше не нужен, то так и сделаю, – обиженно пробубнил Городов.
– Не то чтобы ты нам здесь был совсем не нужен, просто мне кажется, что сейчас ты там нужнее. Сообщи людям как-нибудь покорректнее о случившемся. Только не пугай их!
Обескураженный таким приказом-просьбой, Степаныч направился в зал.
– Дмитрий Степанович! – окликнула его Лариса, когда он уже был почти у выхода из кабинета.
– Да? – Степаныч обернулся.
– Я хотела спросить, ты в зале никого подозрительного не заметил? Не может такого быть, чтобы ты ничего не уловил, ведь ты же у нас супервнимательный человек!
– Лариса, я же говорю тебе, что уходил из зала, а когда вернулся, клиент был уже мертв.
– Понятно. Остается надеяться, что убийцу видел кто-то из посетителей. Как же мне все это не нравится! – вздохнула Лариса.
– Я тоже не в восторге от этого, – сказал Степаныч и отправился в зал.
Глава 3
Карташов со своими молодцами приехал после звонка Ларисы через двадцать минут. В зале к этому времени уже воцарилась гробовая тишина. Люди, напуганные произошедшим, боялись даже лишний раз стукнуть вилкой о тарелку. Все с опаской поглядывали друг на друга, видя в каждом убийцу. Атмосфера создалась довольно угнетающая.
– Здравствуй, Олег, – приветствовала Лариса своего друга.
– Здравствуй, – улыбнулся Карташов. – Как дела? Ой, извини за идиотский вопрос, – исправился он на ходу и сразу проследовал в зал, Лариса за ним.
Котова заметила, что вместе с Карташовым из машины вышел Гунин, с которым Лариса тоже была знакома. Они вместе распутывали не одно дело. Гунин был не силен в логическом мышлении, и иногда Лариса сомневалась, может ли он вообще заниматься сыском. Но благодаря своей твердолобости он добивался иногда превосходных результатов. Преступники просто вешались от его допросов. Гунина невозможно было ни в чем переубедить, и если он что-то вбил себе в голову, то это было всерьез и надолго.
– Ну, рассказывай, что да как, – обратился Олег Валерьянович к Котовой.
– Да что рассказывать, меня же там не было. И Степаныча, как назло, дернул черт на кухню пойти.
– Интересная история получается, – протянул Карташов. – А убитый пришел один?
– Нет, с девушкой, у нее теперь истерика. Она мне такую душещипательную историю поведала, что я чуть не прослезилась, даже забыла про капризы собственной дочери.
– Кстати, нашлась твоя Настя?
– Нашлась, – вздохнула Лариса. – Представляешь, у нее любовь, а я ничего не понимаю.
– Неужели все так серьезно? – удивился Карташов.
– А-а-а, – только махнула рукой Котова.
* * *
Оперативники работали в поте лица. Первым делом попросили посетителей не расходиться, пока не будет закончен осмотр места преступления. У всех гостей «Чайки» узнали имена и фамилии, а также адреса и телефоны. В случае необходимости… Оперативники разделились на несколько групп. Одни допрашивали клиентов, другие занимались умершим. Установили, что Кудасов убит колюще-режущим предметом, предположительно ножом. Но это были только предварительные выводы, точные результаты покажет только вскрытие.
Лариса поднялась к себе в кабинет, где Гунин с особым пристрастием допрашивал Полякову. И все никак не мог поверить в красивую сказку про телефонные звонки. Своей твердолобостью он довел девушку до новой истерики. По всем расчетам Ларисы, Мила уже должна была немного успокоиться и прийти в себя после ударной дозы пустырника, но Гунин обладал уникальной способностью вывести из себя кого угодно, даже ангела, хотя последнее экспериментально еще не проверялось.
– Я же сказала вам, что сегодня мы с Игорем увиделись в первый раз.
– А как вы познакомились с Кудасовым?
– О боже! Я же вам тысячу раз уже повторила, что однажды ошиблась номером телефона! Вы никогда не ошибались? – ехидно спросила Мила.
«А девочка уже почти оклемалась, – подумала Лариса, – раз уже может язвить. Хотя с Гуниным по-другому не получается».
Устав от разговора с Милой, Гунин решил перенести допрос с пристрастием на следующий день. Полякова облегченно вздохнула.
– Я могу идти домой? – устало спросила она.
– Идите, – смилостивился Гунин. – Только завтра в десять ноль-ноль я жду вас у себя. Сами придете или вызвать повесткой?
– Сама приду, – пообещала Мила.
– Тогда до завтра, – грозно проговорил Гунин.
– До свидания, – Мила направилась к выходу.
Она была последней посетительницей, после ее ухода ресторан опустел.
– Теперь можно и нам по домам, – устало вздохнула Лариса. – Степаныч, ты завтра обзвони всех, кто был сегодня в ресторане, и скажи, что в качестве моральной компенсации мы всем даем право на бесплатный обед в любое удобное для них время.
– Будет сделано, Викторовна, – пообещал Степаныч.
– Вот и ладненько. Все, спокойной ночи, Дмитрий Степанович.
– Спокойной, – вздохнул тот. – Лариса Викторовна, а вас завтра не ждать? Вы теперь небось пуститесь расследовать это дело?
– Да, именно так! Поэтому на тебя, дорогой мой и родной Степаныч, свалится куча забот. Сам посуди, не могу же я пустить это дело на самотек.
– Конечно, не можете. Вечно ты, Викторовна, так делаешь. Сама будешь развлекаться, разыскивая преступника, а мне все хлопоты по хозяйству сбрасываешь. Опять все шишки на меня полетят, – недовольно пробубнил Степаныч.
Котова решила не поддаваться на провокацию, зная, что ничем хорошим это не кончится. Поэтому все, что она могла сделать, это просто уйти.
– До свидания, Степаныч.
Котова вышла из ресторана совершенно разбитая. Возвращаться домой к прежним проблемам ей совершенно не хотелось, но долг супруги и матери усиленно взывал к ее совести, поэтому Лариса направила свою белоснежную «Ауди» к дому.
* * *
– Опять ты, Лариса Викторовна, задерживаешься, – не очень приветливо встретил ее муж.
– Представь, в моей жизни снова возникли непредвиденные обстоятельства, с которыми, к сожалению, мне приходится считаться, – жестко ответила Лариса.
Отношения с Котовым снова не клеились. Лариса все чаще стала ловить себя на мысли, что всему должен быть конец и ее отношениям с мужем тоже. Всерьез о разводе Лариса никогда не задумывалась, но такая перспектива ее не слишком пугала. Единственное, что останавливало, так это чувство дурацкого долга непонятно перед кем. С одной стороны, Лариса не давала никаких обязательств, никаких клятв до самой гробовой доски не бросать Евгения Котова. Но с другой – Лариса не могла бросить Котова просто потому, что знала: иначе он сопьется. Сейчас его хоть немного, да сдерживает семья, то есть Лариса и Настя. Если семья распадется, Котов не выдержит и уйдет в долгосрочный запой, а если выражаться точнее, в запой длиною в вечность. Печально, но факт – один из крупных бизнесменов Тарасова любил прикладываться к бутылке, причем не только по праздникам.
– Где Настя? – спросила Лариса у своего благоверного.
– Не знаю, когда я пришел, ее уже не было.
– Или еще не было, – вздохнув, добавила Лариса.
«Главное – не устраивать скандала, когда вернется дочь. Ведь можно же все решить без криков и истерик», – настраивала себя Лариса на мирный лад. Она пошла на кухню, чтобы в знак примирения приготовить любимый торт Насти. «Если Настя сегодня явится как вчера, то я вполне успею сделать торт, а если раньше, то ничего страшного не случится».
Котовой нравилось возиться на кухне, она всегда это делала с удовольствием. А еще больше была рада тому, что ее любимое дело в ресторане приносит неплохие деньги.
За выпечкой торта она не заметила, как пролетело время, к тому же Лариса уже настроилась на то, что Настя сегодня опять придет поздно.
– Привет, – услышала вдруг Лариса голос дочери.
Котова даже вздрогнула от неожиданности.
– Привет, ты чего так рано?
– Почему рано? Нормально, – пожала плечами Настя.
– А чего такая пасмурная?
– Да, ничего, – равнодушно махнула рукой Настя.
– Ну, если не хочешь, можешь не рассказывать.
Настя посмотрела на мать. Девочка не привыкла что-либо от нее утаивать. К тому же сегодня был именно тот день, когда хотелось посидеть с мамой, рассказать о своих проблемах.
– Понимаешь, я сегодня ждала, ждала Сашу, а он так и не пришел, – начала Настя. – Мы договорились, что пойдем на день рождения к его другу Пашке, и должны были встретиться в восемь у памятника Чернышевскому. Я опоздала на пять минут. И не думаю, что он уже ушел. Обычно Саша терпеливо дожидается моего прихода. Я раньше и на полчаса опаздывала, а он меня все равно ждал.
– Сколько же ты его ждала?
– Не знаю, час, может, и больше. – По щекам девочки потекли слезы. – Мамочка, ну почему ты не сказала мне, что влюбляться так тяжело? Мне раньше казалось, что я влюблена в Димку Никонова, но теперь понимаю, что все это было так, мы с ним просто ходили гулять, держались за руки и иногда целовались. Когда мы с Никоновым расстались, мне было немного грустно, потому что нравилось с ним гулять, а когда Саша сегодня не пришел, я подумала, что он нашел другую, и мне стало сразу так плохо.
Настя заплакала еще сильнее. Лариса не останавливала дочь. Пусть поплачет, слезы облегчают душу. Котова обняла Настю и ласково проговорила:
– Все будет хорошо. Первая любовь – это всегда слезы и переживания. Ее надо воспринимать как испытание.
Настя подняла голову и посмотрела на мать.
– А если я его больше не увижу? Я же тогда умру!
– Это тебе так только кажется, поверь, я все-таки немного больше пожила на этом свете.
Лариса еще сильнее прижала к себе дочь. «Видимо, у моей девочки все намного серьезнее, чем показалось сначала. Хорошо еще, что она меня в это посвятила, а то я могла бы наделать немало глупостей», – думала Лариса, нежно гладя Настю по голове.
– Ой, мама, – спохватилась Настя, – по-моему, там что-то горит.
Лариса повела носом и тоже почувствовала запах гари.
– Ой, про торт-то мы с тобой совсем забыли! Как же так?!
Котова вскочила и подбежала к духовке. Любимый торт Насти был безнадежно испорчен. Он пал смертью храбрых в неравной схватке с огнем.
– Жаль, что не дожил до меня. Может, еще раз попробуешь, мам? – предложила Настя.
Лариса посмотрела на часы, и в этот момент кукушка прокуковала двенадцать раз. Уже полночь, какой торт?..
– А не поздновато ли? – улыбнулась Лариса.
– Ну, мамочка, ну пожалуйста, мне очень хочется тортика! И потом, ты же знаешь, что сладкое поднимает настроение, – уговаривала Настя Ларису.
– Ладно, сделаю еще один, но при условии – ты будешь помогать.
– С удовольствием! – от восторга Настя даже захлопала в ладоши.
Настя старательно выполнила все указания матушки и, довольная полученным результатом, поставила заново сделанную сладкую смесь в духовку.
Лариса тем временем взбила сливки с сахаром и перемешала все это с клубникой.
– Все, готово, – довольно сообщила Настя, устало опускаясь на стул. Потом, немного подумав, проговорила просительно:
– Ты извини меня за вчерашний скандал.
По всему было видно, девочке неудобно за прошлый вечер и очень хочется загладить вину перед матерью.
– Ничего страшного, – улыбнулась Лариса. – Самое главное, что ты это понимаешь. Я вчера очень переволновалась за тебя. Если бы ты не появилась, будь уверена, на ушах стояла бы вся тарасовская милиция.
– Знаешь, именно это и заставило меня прийти домой пораньше. Ну, не то чтобы совсем рано, – тут же поправилась Настя, заметив недоуменный взгляд матери. – Саша уговаривал меня еще немного погулять, но я сказала – нет, потому что знала – приди я домой позже, дядя Олег поднял бы тревогу.
– Хорошо, что ты у нас такая понятливая, – улыбнулась Лариса, обнимая дочь.
– Мама, я тебя обязательно познакомлю с Сашей, – заверила Котову Настя. – Только немного позже. У Саши сейчас небольшие проблемы, поэтому плохое настроение. Он считает, что перед тобой он должен появиться в надлежащем виде, а пока у него нет такой возможности.
Лариса вопросительно посмотрела на дочь.
– Что значит, в надлежащем виде? А сейчас он у него какой?
– Сейчас у него тоже нормальный вид, только он вбил себе в голову, что для знакомства с тобой он должен выглядеть как на картинке, а сейчас у него пока нет денег, чтобы купить классный прикид.
– Ты думаешь, что позже деньги у него будут? – недоверчиво спросила Лариса.
– Конечно, будут, – заверила дочь. – Сашка – он же гений, понимаешь, мама?
– Извини, Настя, меня за назойливость, но не могла бы ты мне сказать, в чем именно проявляется его гениальность?
– Он работает в одной компьютерной фирме консультантом, а в свободное время разрабатывает собственные программы. Знаешь, какие классные игрушки он делает?! – восторгалась Настя своим бойфрендом.
– Откуда же мне знать? – вздохнула Лариса.
– Так вот, – продолжала Настя, – недавно он разработал прикольную игрушку. Столько времени и сил на нее угрохал, пошел продавать, а ему сказали, что эта вещь их не интересует, потому что у них уже есть нечто подобное. У Сашки прямо руки опустились, на него смотреть было жалко. Но он сказал, что все равно своего добьется, так просто не отступит, заработает кучу денег, и тогда мы сможем с ним пожениться. – Глаза Насти заблестели незнакомым Ларисе огнем.
А дочка-то уже совсем выросла! О собственной семье думает, хотя сама, в сущности, еще ребенок. Хотя для родителей дети всегда остаются детьми, с этим ничего не поделаешь. А парень, по рассказам Насти, выглядит не таким уж и безнадежным. Правда, она еще совсем девочка и сбить ее с истинного пути не составит никакого труда. Нет, надо обязательно познакомиться с этим компьютерным гением, чтобы быть спокойной за дочь. Мало ли что двадцатидвухлетний дядя может напеть ребенку, тем более такому не искушенному в любовных делах, как Настя.
– Ой, мамочка, опять мы с тобой заболтались и про торт совсем забыли! – спохватилась Настя, подбегая к духовке и вытаскивая оттуда корж.
Лариса с улыбкой наблюдала, как ее дочь неумело извлекает содержимое духовки.
«Господи! – подумала Лариса. – Она даже с пирогом справиться не может, а уж о свадьбе думает, моя маленькая дурочка».
– А теперь что делать? – поинтересовалась Настя, разглядывая корж.
– Теперь его надо аккуратно разрезать вдоль на три равные части, – подсказала Лариса.
Настя долго мучилась, разрезая получившийся толстый слой на три тоненьких коржа. Но если долго мучиться, то обязательно все получится. Настя хоть и с трудом, но все же своего добилась.
– Молодец, – похвалила Котова дочь.
Они вместе намазали коржи кремом и сливками, потом переложили их.
– Красиво получилось, – позевывая, проговорила Настя.
– Я тоже так думаю, – согласилась Лариса. – Только сейчас мне его есть не хочется. Во-первых, время позднее, а во-вторых, коржам не помешает как следует пропитаться кремом.
– Ты, мамочка, как всегда, права! – Настя поцеловала мать в щеку, а потом, немного подумав, добавила: – Если честно, то я торта вообще не хотела, мне просто надо было поговорить с тобой о Саше.
– Я очень рада, что ты решилась на этот разговор. Помнишь наш уговор – во всем и всегда доверять друг другу. Надеюсь, он остается в силе? – Лариса вопросительно посмотрела на дочь.
– Конечно, в силе, иначе не было бы этого разговора. Все, мамулечка, спокойной ночи, а то у меня глаза слипаются и я валюсь с ног от усталости.
– Иди ложись, – улыбнулась Лариса. – Сама до комнаты дойдешь?
– Куда ж я денусь? – в том же шутливом тоне ответила дочка.
Настя ушла, оставив Ларису одну.
После разговора с ней у Котовой как гора с плеч свалилась. И пусть дочь пока не хочет приводить в дом своего избранника, но по крайней мере она хотя бы серьезно думает, как поступить. А это уже отрадно. Так, надо тоже ложиться спать, завтра предстоит тяжелый день. Хорошо, что с Настей поговорила, а то, наверное, сошла бы с ума. Найду этого гада, совершившего убийство в моей «Чайке», убью.
Лариса вымыла посуду и убрала со стола.
– Мама!
Лариса оглянулась и увидела на пороге кухни свою дочь.
– Ты почему еще не спишь? – поинтересовалась Лариса.
– Я просто хотела узнать, что ты делаешь, а то набросилась на тебя со своими проблемами, не поинтересовавшись, как ты сама. Мне показалось, ты такая замученная и усталая. У тебя все в порядке? – Настя еще раз задала свой вопрос.
– Давай обо мне поговорим завтра, – предложила Лариса.
– Как хочешь, – пожала плечами Настя и отправилась в свою комнату.
Лариса еще немного покрутилась на кухне и тоже пошла спать.
Глава 4
Бойков Александр до какого-то времени был заурядной личностью, ничем не отличающейся от остальных сверстников. Саша жил с мамой и бабушкой в одном из спальных районов Тарасова. Отца он знал только по фотографиям, но никогда его не видел. Мать говорила, что он погиб в Афганистане; бабушка, слыша это, усмехалась, поэтому Саша точно и не знал, что же на самом деле случилось с его отцом и почему он не живет с ними.
Не один раз маленький Александр заставал мать в слезах. Она плакала, уткнувшись в подушку. Когда сын спрашивал, что случилось, мать все валила на плохую погоду или еще на что-то в этом роде. Только позже он понял, кто является истинной причиной слез матери.
Саше было лет двенадцать или тринадцать. Он случайно зашел в комнату матери и увидел, что она сидит за столом и смотрит на фотографию отца. Александр хотел было окликнуть мать, но потом подумал, что лучше не стоит этого делать. Но она повернулась сама.
– Привет, Саша, ты давно тут стоишь?
– Да нет, только заглянул. Я хотел у тебя что-то спросить, а теперь и забыл, – признался Александр.
– Иди ко мне, – мать протянула к нему руку.
Он немного посомневался, стоит ли подходить, но решил, лучше подойти, иначе он еще больше расстроит мать.
Она обняла сына и опять заплакала.
– Мам, ты чего? – растерянно спросил Саша. Он никогда не представлял, что надо делать в таких случаях. Саня прижался к матери, погладил ее по спине и спросил:
– Мам, что случилось?
Она не ответила ему, продолжая плакать. Потом вдруг резко подняла голову и посмотрела на Александра.
– Сынок, ты прости меня, – прошептала женщина, едва сдерживая слезы.
– За что?
Саша не понимал, что происходит. Он никогда ничего плохого от нее не видел. Да, иногда получал от матери затрещины, но на то были свои причины, и зачастую Саша сам был во всем виноват. Но сейчас…
– Мама, почему ты просишь прощение? – настойчиво повторил Саша.
– Все это время я врала тебе, – призналась мать.
– О чем? – Саша не совсем понимал, о чем идет речь.
– Твой отец на самом деле жив. Я хотела похоронить его в своем сердце, но у меня ничего не получалось.
– А где он сейчас?
– У него давно другая семья. Я сегодня его встретила… Думала, что забыла его, но оказалось, все не так просто.
– Не надо, мама, не плачь, – Саша сильнее обнял ее.
– Сынок, ты простишь меня?
– Конечно, мама, что за глупости!
Они долго просидели в обнимку тогда, почти всю ночь. Только когда стало светать, Саша заметил, что мама задремала. Он бережно накрыл ее пледом, поцеловал и тоже отправился спать.
После того ночного разговора Александр все чаще стал ловить себя на мысли, что люто ненавидит отца. И еще одну вещь понял Бойков – в лице своего отца он ненавидит всех мужиков. Если ему в транспорте нечаянно на ногу наступала девушка, он просто мило улыбался. Но если это был мужчина и, не дай бог, еще военный, то Саша чувствовал, как сжимаются у него кулаки.
Через пять лет после того ночного разговора мама умерла от рака груди. К тому времени Саша уже определился с индивидуальными приоритетами. Он поступил в медучилище, но после первого курса бросил, поняв, что медицина – не его призвание.
Один его однокурсник занимался сбытом ворованной техники. Его подельщики как-то раз сильно влипли, и им надо было срочно отделаться от краденого. Так Саша купил у них за бесценок компьютер. Не самый модный, но вполне приличный. Он без особого труда с ним освоился, разобрался, что к чему, и быстро сообразил, как на этом можно делать деньги.
За год Бойков накопил достаточную сумму и поступил в Тарасовский университет на мехмат. Учился он блестяще. Компьютеры были для него всем. Еще на третьем курсе Бойков устроился в одну компьютерную фирму. Работал там самозабвенно, но заработать сразу много денег никак не получалось. Хотя справедливости ради надо сказать, что его знакомые ребята целиком и полностью зависели от своих родителей и слезать с их шеи пока не собирались. Саша относился к таким с некоторым презрением, но иногда ловил себя на мысли, что все это идет от зависти. Просто у него не было семьи, он вынужден был крутиться в этой жизни сам, никакой папочка не мог его спасти от непредвиденных неприятностей и протянуть руку помощи.
Умерла мама, и вскоре слегла бабушка. К девятнадцати годам Саша остался круглым сиротой при живом отце, которого так никогда и не видел. После того ночного разговора с матерью ему безумно хотелось найти отца и набить ему морду, но со временем он успокоился и встреч с родителем больше не искал.
Саша со всей полнотой ощутил, что такое быть одному на всем белом свете. Друзья у него, конечно, были, но он не чувствовал с ними духовной близости. А так хотелось встретить на этом свете родного человека.
Он не верил ни в бога, ни в дьявола, он жил своей особой верой в то, что все обязательно наладится. И его молитвы были услышаны.
* * *
Был жаркий солнечный день. Саша проснулся с таким ощущением, что сегодня случится что-то особенное и это непременно будет хорошим.
Он вышел на балкон покурить, и в это время зазвонил телефон, однако Бойков не спешил снимать трубку, продолжая неторопливо курить. Телефон разрывался.
– Алло, – сказал наконец Бойков, сняв трубку.
Это был его однокурсник Пашка.
– Привет, Саня, ты чего так долго не подходишь к телефону?
– Да я не сразу услышал на балконе, – сказал Саша полуправду.
– Ты что сегодня делаешь?
– Пока еще не решил.
– Давай я минут через сорок зайду к тебе, на пляж съездим, – предложил Паша.
– Заходи, – немного подумав, согласился Саша.
– Тогда договорились, – Пашка повесил трубку.
«День начинается великолепно», – улыбнувшись, подумал про себя Саша.
Через сорок минут Паша был у Саши. Сборы на пляж не заняли много времени, поэтому уже через десять минут после прихода друга они уже выходили из квартиры.
Бойков нисколько не был удивлен, что они быстро и без проблем добрались до пляжа. Все говорило за то, что это его день.
– Наверное, мы с тобой еще не успели нагрешить, – довольно улыбнулся Пашка, растягиваясь на теплом песочке.
– Это точно, – подтвердил Бойков.
– Может, искупаемся? – предложил Павел.
– Догоняй, – засмеялся Саша и со всех ног побежал к Волге.
Друзья долго резвились в воде, а потом обессиленные вылезли на берег.
– Ты только посмотри, какая красавица! – присвистнул Паша, незаметно кивнув на одну из девушек, расположившихся рядом с ними.
Александр посмотрел на девушку, которая действительно была хороша. Длинные ноги, растущие от ушей, приличных размеров бюст. Однако вся она была какая-то кукольная, шаблонная, ее даже и живой-то с трудом можно было назвать.
– Знаешь, а мне больше нравится ее подружка, – задумчиво проговорил Саша.
– Ты имеешь в виду этого задохлика? – удивился Пашка.
– Зато она живая, в ней душа чувствуется, – все так же задумчиво пояснил Саша.
– Может, нам стоит с ними познакомиться? – предложил Паша. – Делить мы их уже поделили. Ты не будешь претендовать на мою «куклу», а я, в свою очередь, обещаю тебе не трогать задохлика.
– Не называй ее так!
Саша почувствовал, как у него сжимаются кулаки, и очень этому удивился. Ведь Пашка ничего особенного не сказал, но почему-то Александр обиделся, будто эта девушка была его сестрой или…
– Ну, ты идешь? – Павел потряс Бойкова за плечо.
– Пойдем, – немного помедлив, согласился тот.
– Девчонки, а давайте вместе проведем этот чудный летний день, – предложил Павел, когда ребята подошли к своим соседкам.
– А может, вы как-нибудь обойдетесь без нас? – проговорила «кукла Барби».
– Нет, – решительно заявил Саша. – Без вас этот день уже не будет таким чудесным. Давайте не станем портить друг другу настроение и будем отдыхать вместе.
Девушки пожали плечами, ребята восприняли это как согласие и быстренько перебрались к ним.
– Ну, ты даешь! – восхищенно проговорил Пашка, когда ребята пошли за своими вещами. – Не ожидал от тебя такой прыти!
– Я сам от себя ничего подобного не ожидал, – признался Александр. – Просто мне очень понравилась та девушка, так что ты теперь сто раз подумай, прежде чем назвать ее задохликом. Иначе рискуешь схлопотать по морде.
– Спасибо за предупреждение, – улыбнулся Паша.
– Пожалуйста, – пожал Саша плечами.
Этот день, проведенный на пляже вместе с Настей, Саше показался самым счастливым за последних несколько лет.
– Послушай, – сказал он ей, – сейчас мы разойдемся по домам, но я не хочу, чтобы наша встреча была единственной. Мне хочется увидеть тебя снова.
– Так в чем проблема? Давай встретимся сегодня вечером у памятника Чернышевскому, – предложила Настя.
– А тебя мама не будет ругать, что ты встречаешься с таким взрослым дядей?
– Если ты так ее боишься, мы можем и не встречаться.
– Нет, так я не согласен. Я буду ждать тебя в семь у памятника.
– Я могу не успеть сделать все, что запланировала на этот день, – предупредила Настя.
– Ничего страшного. Я дождусь тебя, ты только приходи.
– Приду, – пообещала Настя и ушла вместе со своей подругой.
– Старик, ты что, серьезно пойдешь на свидание с этой малолеткой?
– Серьезно, – ответил Саша.
В тот день они с Пашей о Насте больше не сказали ни слова. Павел понял, что его друг запал на задохлика, но сказать ему что-то против Паша не решался, зная горячий характер своего друга.
«В конце концов каждому свое. Если она ему нравится, то почему бы и нет. С подружкой Насти я бы согласился провести ночь, но она еще слишком мала и скорее всего девственница. А с девственницами я не связываюсь, потому что потом с ними хлопот не оберешься».
Друзья расстались около половины пятого. У Саши оставалось два с половиной часа до встречи с Настей.
«Господи, почему меня так трясет? Я ведь не раз встречался с девушками. У меня уже есть сексуальный опыт, а тут дрожат коленки, как у зеленого юнца? Александр, успокойся, прекрати нервничать», – уговаривал себя Бойков.
К свиданию с Настей Саша готовился особенно тщательно. Он перемерил все рубашки, имеющиеся в наличии, отгладил брюки и начистил до блеска ботинки.
К памятнику Чернышевского он пришел на полчаса раньше, просто не мог больше высидеть дома. Ему казалось, что время тянется слишком медленно, если не остановилось совсем. Часы показывали половину восьмого, а Насти все не было. Саша ходил кругами вокруг каменного Николая Гавриловича, который снисходительно ему улыбался со своего постамента.
«Ну где же она? Неужели обманула? Нет, Настя не такая, она же меня предупредила, что задержится, чего это я паникую?» – крутилось в голове. Но время шло, а Насти все не было. «Наверное, не придет», – решил Александр и собрался уже идти домой.
– Привет, – вдруг услышал он за спиной голос Насти.
– Привет, – улыбнулся Саша.
Вся злость, которую он испытывал еще за секунду до ее появления, моментально улетучилась.
– Извини, я немного опоздала. Просто утром обещала маме, что поужинаю с ней в ее ресторане. Как только освободилась, так сразу к тебе.
– Ничего страшного, – улыбнулся Саша. – Ты же меня предупредила, что задержишься. Я к этому был готов.
– Значит, ты на меня не злишься и не обижаешься? – уточнила Настя.
– Нет, не злюсь и не обижаюсь, – заверил ее Саша.
– А мы куда-нибудь пойдем? Или просто погуляем? – поинтересовалась Настя.
– Как хочешь. Сегодня твой вечер. Я буду подчиняться только твоим желаниям.
– Здорово, – улыбнулась Настя. – Тогда пойдем на набережную, мне очень нравится наша набережная.
– Пойдем, если хочешь.
Саша взял Настю за руку, и они пошли к реке. Бойкову казалось, что от счастья у него выросли крылья. Он с нежностью смотрел на Настю и думал, что наконец-то нашел человека, которому он может подарить сказку. Вот только было одно небольшое «но». Настя была намного моложе его. «Хотя это даже лучше, я буду еще с большей нежностью заботиться о ней. Она как маленький и хрупкий цветок, который сгибается при каждом дуновении ветерка. Я стану для нее защитой. И никому не позволю сорвать мой цветок», – Саша еще сильнее сжал руку Насти.
Время летело незаметно. Ночь опустилась на Тарасов, когда молодые люди расстались. Он проводил ее до дома и еще долго стоял под ее окнами.
«Жаль, что уже закончился этот чудесный день», – размышлял Александр, идя домой пешком. Денег на дорогу у него не осталось, но это его нисколько не смущало: он ощущал себя абсолютно счастливым человеком. Единственное, что его огорчало, так это то, что с Настей он теперь увидится только через восемнадцать часов. От этого ему становилось чуть грустно. Ему нравилось думать о Насте, вспоминать ее лукавый смех и нежный взгляд.
