Светлана Казакова
Если ты меня ждёшь
© Казакова Светлана
© ИДДК
Глава 1
Мирослав
Иногда воспоминания приходят без приглашения. Попросту обрушиваются на голову потоком холодной воды. Как ливень, как ураган.
Я смотрел в окно на оживленную улицу, а видел совсем другое. Усыпанный желтыми и красными осенними листьями скверик. Зеленые глаза напротив.
– Документы на подпись, Мирослав Владимирович, – в кабинет заглянула секретарша, и я с облегчением выдохнул.
Иногда воспоминания приходят без приглашения.
Хорошо, что есть способ их выдворить.
Например, работой. Загнать себя так, чтобы ни на что другое не оставалось ни времени, ни сил. Благо у меня был в этом опыт. Я еще на втором курсе начал подрабатывать в отцовской компании. Сейчас он доверял мне настолько, что некоторые вопросы я решал самостоятельно, даже без его участия.
– Вы сегодня каким-то усталым выглядите, – вдруг заметила работавшая на меня молодая женщина. – Вам бы отдохнуть. Взять отпуск.
Я усмехнулся. Вот и Кир то же самое говорит. В тех редких случаях, когда его взгляд отрывается от Киры и замечает меня.
Кирилл – мой младший брат, а Кира его девушка. Они вместе не так давно, но, похоже, это надолго[1]. Даже отец уже смирился и не возражает. К тому же Кира хорошо повлияла на младшего Загорского. Он взялся за учебу, перестал таскаться по клубам.
Иногда, как бы пафосно это ни звучало, любовь действительно облагораживает человека.
– Отдохну, – криво улыбнулся я, отдавая обратно подписанные документы. – Вы можете быть свободны. Хороших выходных.
Секретарь выскользнула за дверь, а я сделал глубокий вдох, выгоняя из памяти упорно преследующие меня картинки, точно кадры из фильма с плохим концом. Напиться, что ли? Может быть, поможет. Но едва ли. Пробовал ведь уже как-то – в итоге во рту было горько, в желудке и того хуже, а на душе все так же паршиво.
А ведь сколько уже времени прошло? Неужели целых пять лет? Да, ровно пять.
Тогда тоже была осень…
Я рывком поднялся из-за стола, небрежно сдернул со спинки стула пиджак и вышел из кабинета. Офис уже почти опустел. Только охранники оставались внизу.
В кармане запиликал мобильник.
– Ты что, до сих пор на работе? – спросил голос Кирилла. – В пятницу? – добавил он почти с ужасом. – Давай приезжай, устроим тихий семейный вечер с пиццей! Или можем куда-нибудь выбраться! Хочешь?
– Спасибо за приглашение, но я, пожалуй, поеду к себе, – отказался я.
Да, у меня имелась собственная квартира. Отец подарил за особо удачно заключенную сделку. Поначалу я отказывался, сказал, что всегда хотел заработать на свое жилье самостоятельно, но он заявил, что обидится, а потом предложил выплатить ему часть стоимости, раз уж для меня это так принципиально.
«А остальное считай премией», – сказал мне Владимир Игоревич Загорский, глядя на меня с нескрываемой гордостью.
Я почти не жил там, предпочитая свою комнату в просторной родительской квартире, но сейчас хотелось побыть в одиночестве, залечь в берлогу на все выходные. Хотя сомневался, что смогу прогнать занозой застрявшие в памяти воспоминания. Возвращаясь время от времени, они ныли, как старая, не зажившая до конца рана.
Мира
«Не родись красивой, а родись счастливой», – частенько повторяла расхожую истину моя бабушка, отгоняя меня от зеркала, возле которого я подолгу вертелась. Со временем я убедилась в ее правоте – во всяком случае, в том, что касалось меня. Я с детского сада слышала о том, что красива.
А вот со счастьем как-то не подфартило. Более того – моя красота как раз и была тем, что принесло мне несчастье. Будь я самой обыкновенной, все могло бы сложиться совсем иначе…
– Ми-и-и-ра!.. – услышала я вкрадчивый чуть шепелявый голос за дверью. – Выходи оттуда, моя белая мышка. Ты ведь не хочешь, чтобы мои мальчики вышибли дверь?
Я поморщилась. Видела я этих мальчиков – двухметровые амбалы, во всем руководствующиеся принципом «Сила есть – ума не надо». Дверь не выглядела крепкой, и, чтобы ее вышибить, им едва ли понадобится больше минуты.
– Я сейчас! – выкрикнула я в ответ, очень стараясь, чтобы голос не дрожал. – Готовлю тебе сюрприз! Потерпи!
«Хватит с меня», – твердо решила я, глядя на пока еще запертую дверь. Я уже была жертвой в прошлом. Больше ею не стану.
Тихо отойдя к окну, я рванула на себя створку. Прыгать было не так высоко. Хорошо, что сегодня на мне не каблуки, а удобная, почти спортивная обувь.
Перекинув ноги через неширокий подоконник, я оттолкнулась от него и решительно прыгнула. Асфальт спружинил под подошвами, отдаваясь болью, на которую я не обратила внимания. Пригнувшись, дошагала до угла дома и бросилась в сторону – туда, где виднелось полотно дороги и мелькали машины, а также находилась автобусная остановка.
Как скоро он заметит, что я сбежала? Времени совсем мало. А ведь еще нужно придумать, куда идти.
Похоже, остается только один выход. И один человек, о котором здесь никто не знает. Но примет ли он меня?..
Я ведь даже номера его мобильного не знаю. Но зато номер городского телефона выучен наизусть давно, еще в детстве. Если только он до сих пор работает…
Если.
Я вспомнила, как мы допоздна болтали по этому телефону, и у меня громко застучало сердце. Казалось, я снова слышу его голос. Сначала звонкий, мальчишеский, затем ломающийся и вот уже настоящий, мужской.
Придется сделать звонок с чужого мобильника, а затем выбросить его от греха подальше. Чтобы не отследили. А после ехать на вокзал…
Сидя на заднем сиденье старенького автобуса, я набрала номер и с замиранием сердца услышала гудки.
Глава 2
Кирилл
Брат отключился от разговора, и я растерянно посмотрел на замолчавший мобильник. Что такое с Мирославом? С чего вдруг ему захотелось провести выходные одному в своей квартире, сидя в ней, словно бирюк?
Нет, там, конечно, хорошо, есть необходимая мебель, техника, все работает, и вещи его тоже наверняка в наличии. Квартира не хуже нашей, хоть и поменьше. Вот только тон мне его не понравился.
Неужели Мира снова накрыло?
Мне мало что было известно о той истории, после которой старший брат так изменился. Он не особенно-то любил откровенничать, особенно со мной. Сначала считал меня мелким, потом легкомысленным.
Но я все равно кое-что знал. О девушке, которая нравилась ему с детства. О том, что в один совсем не прекрасный день она сказала ему, что не хочет его больше видеть, и просто исчезла.
А вдруг Мирослав решил провести выходные не один? Ведь нельзя же так – вечно быть одному, погруженным в одну только работу, которая никогда не кончается. Личная жизнь тоже нужна, а в его возрасте так и вообще необходима.
Вот как бы я обходился без Киры? Да никак! При мысли о ней губы сами собой расползлись в улыбке.
Вот жеж упрямая девчонка! Я предлагал ей перевестись, но она упорно желала закончить свой колледж, а уже затем поступать в универ. Теперь мне приходилось разрываться между городом, где учился я сам, и тем местом, где жила Кира. Но я не жаловался. Я и так едва ее не потерял по собственной дурости.
Но какая же, в самом деле, тоска! Отца, как обычно, нет дома. Дела на юге у него вроде как закончились, однако он снова уехал в очередную командировку. Мирослава тоже нет. И что мне одному делать, в компьютерные игры, что ли, порубиться, как в школьные годы?
При мысли о том, что даже не подумал сходить в ночной клуб, я сам над собой посмеялся. Старею, что ли? Или просто стал правильным мальчиком типа старшего брата? Но дело, конечно, не в нем. Это Кира меня изменила.
Как же хочется, чтобы она была здесь! Прямо сейчас. Мы бы тогда на всю катушку воспользовались пустой квартирой, а особенно большой ванной с джакузи и душем с гидромассажем. Фантазия грозила увести меня далеко, и я с тоской потянулся к мобильному, чтобы позвонить своей девочке. Но затем вспомнил, что у нее завтра экзамен, и они с ее лучшей подругой и однокурсницей Ликой наверняка к нему готовятся, а ведь ей еще выспаться нужно.
Вот бы на законодательном уровне запретить студентам учиться в субботу!
Когда услышал звонок, чуть не подпрыгнул. Неужели сама решила меня набрать? Но тут я с удивлением понял, что звонит другой телефон – домашний. Обычно тот молчал, ведь почти все перешли на сотовую связь. Даже странно, что отец до сих пор от него не отказался – может, из-за ностальгии по прошлому, а, может, просто руки не дошли.
– Слушаю, – подойдя к стоящему в гостиной телефону, проговорил я в трубку.
– Это… квартира Загорских? – послышался в ответ женский голос. Приятный, чуточку хрипловатый. С таким голосом в сексе по телефону нужно работать.
Черти лысые, о чем я думаю? Это все долгое по моим меркам воздержание виновато. Срочно нужна Кира, здесь и сейчас!
– Да, – сказал я вслух. – Добрый вечер! Кто вам нужен?
– Я хочу поговорить с Мирославом.
– С Миром? Эээ, а его сейчас нет. Но могу дать номер его мобильного телефона. Или сразу адрес. Вас что интересует? – осведомился я, гадая, что за особа с сексуальным голосом звонит моему помешанному на работе старшему брату.
– Номер. Нет! Лучше адрес, – отозвалась она, и я продиктовал улицу, номера дома, квартиры, а также код от домофона.
Надеюсь, я сейчас не совершаю никакую ошибку. Все ж таки это девушка ищет Мирослава, а не братки с автоматами. Да и нет у него никаких проблем ни с законом, ни с преступным миром.
Кира
– Экономический кризис это… – уныло бубнила Лика. – Что за скучнотень! Лучше я буду парикмахером, чем заниматься такой фигней!
– Терпи, немножко осталось выучить, – отозвалась я.
– Слушай, а давай шпоры накатаем? Я даже могу надеть чулки! – хихикнула она. – Давай?
– Нет уж! – отрезала я. – Я хочу получить честно заработанный нормальный диплом. Такой, который позволит мне поступить на бюджет в университете.
– Да ладно, за тебя Кирилл заплатит, если что… – пробормотала в ответ подруга, но в ответ на мой сердитый взгляд только вздохнула. – Совсем не пользуешься тем, что встречаешься с богатым парнем. Вот я бы на твоем месте…
– Когда будешь на моем месте, тогда и поговорим, – фыркнула я.
– Интересно, а старший брат у него занят?
– Мирослав? Да вроде нет. Я с ним не очень хорошо знакома, но Кир бы сказал, будь у того девушка. Хотя он проболтался как-то раз… Что-то вроде того, что его брат до сих пор не забыл свою первую любовь.
– Чоссарам, – буркнула Лика.
– Чего?
– Я говорю «чоссарам». Первая любовь значит. По-корейски. Они явно придают ей большое значение. Ну, если по дорамам судить.
– Разве только они? Вот даже мама свою первую любовь иногда вспоминает. Это был какой-то ее одноклассник, который потом переехал в другой город.
– Ну, твоя мама женщина, а мужчины, мне кажется, должны быть чуток посуровее. Тем более, вокруг Загорского наверняка какие только красотки не вертятся. Любопытно, какая она – та, что так его зацепила, раз помнит до сих пор?
– Любопытно, – согласилась я. Покосилась на телефон. Эх, позвонить бы Киру…
Но надо готовиться к экзамену. И Лику стимулировать. А то вон как отвлеклась, когда речь зашла про любовь.
Это, конечно, интереснее, чем экономический кризис, даже мировой, но преподаватель нам уж точно не любовные вопросы задавать станет.
Глава 3
Мирослав
В квартире было пусто, тихо и немного пыльно, но в целом прибрано. Она выглядела нежилой, несмотря на наличие всего необходимого. А все потому, что настоящим домом стать так и не успела.
Когда-то я мечтал поселиться отдельно от семьи. Заиметь собственное жилье и привести туда девушку, вместе с которой хотел прожить всю жизнь. Наверное, слишком уж серьезные мечты для парня того возраста, в котором я тогда находился, но что уж поделать? Я помнил, какой счастливой семьей были мои родители. Мне хотелось создать такую же.
Но этим мечтам не суждено было сбыться. Да, собственная вполне комфортабельная квартира в хорошем районе у меня теперь есть. Вот только привести в нее некого.
Может, все-таки стоило бы поехать домой? Кирилл там тоже наверняка сейчас один. С некоторых пор мой младший братец перестал быть заядлым тусовщиком, и тихие семейные вечера больше не казались ему верхом уныния в рейтинге того, как провести свободное время. Но отчего-то сейчас меня не тянуло в родительскую квартиру. Не то настроение.
Я включил телевизор – просто для фона, а не потому, что хотел что-нибудь посмотреть. Плазменная панель осветилась, в тишину пустой квартиры ворвались голоса и звуки музыки. Похоже, шел какой-то фильм.
Еды в моей берлоге не было, только кофе в зернах. Можно что-нибудь заказать, но аппетита не было тоже. А потому я махнул на это рукой и подошел к окну, чтобы задернуть шторы.
Звонок в дверь прозвучал резким диссонансом. Я не ждал ровным счетом никого. Может, Киру наскучило сидеть дома, и он решил заявиться ко мне, раз я сам не пришел? Да, наверняка это он. Больше некому.
Никто из моих, не таких уж многочисленных, друзей и знакомых не знал про этот адрес. Да и не приехали бы они без приглашения и предварительного звонка. Не те у нас были отношения, чтобы вот так запросто заявиться, даже не поинтересовавшись, где я в данный момент нахожусь.
Подойдя к двери, я по привычке глянул в глазок и едва не отшатнулся. Показалось, будто вижу привидение. Или это мои недавние воспоминания вот так вот спроецировались, подстроив мне оптический обман зрения?
Мираж.
Потому что ничем иным стоящая за дверью девушка быть не могла.
Или могла?..
Я повернул в замке ключ, ощущая, как подрагивают пальцы. От волнения? Такое со мной происходило впервые.
– Это ты! – выдохнула моя нежданная гостья, глядя на меня с таким отчаянием и надеждой, словно она тонула, а я протянул ей спасательный круг.
– Мира?..
Это действительно была она.
Мира
Я действовала на автопилоте, словно в меня была вложена программа. «Бежать, бежать, бежать, не наделать еще больше ошибок», – метрономом гулко билось во мне, отдаваясь участившимся пульсом. С замиранием сердца я набрала выученный до последней циферки номер, услышала молодой мужской голос…
Очень похожий, но не его.
Я не стала спрашивать, но, видимо, это оказался Кирилл. Младший брат Мирослава. Я помнила его, хоть мы и не так часто встречались в ту пору, когда еще жили в одном городе.
Он продиктовал мне адрес, и я с облегчением выдохнула. Теперь я знала, куда идти. Выбросила телефон и, садясь в междугородний автобус, перечитывала записанный на клочке бумаги адрес.
Лишь когда оказалась в родном городе, поняла, что все это время не задавалась вопросом, а что будет, если Мир сейчас не один. Если по тому адресу, что мне дали, живет его новая девушка. Или жена. А, может быть, даже их дети. Ведь прошло целых пять лет – многие за это время успевают обзавестись семьями.
Я не рассчитывала на то, что все это время он помнил и ждал только лишь меня. Никогда не хотела быть для него так называемой роковой женщиной. Femme fatale. И возвращать его себе не планировала. Мне просто нужна его помощь, нужно укрытие, в котором я могу пробыть хоть некоторое время.
Пока не решу, что делать дальше.
Добравшись до указанного района, я отыскала дом, набрала код домофона. Руки дрожали, и получилось не сразу. Поднимаясь в лифте, я репетировала, что сказать, но подходящие слова никак не шли на ум.
Что вообще говорят, когда возвращаются к тем, с кем когда-то расстались по собственной же инициативе? Долгие пять лет от меня не было ни слуху, ни духу. А вот теперь «здравствуйте, я ваша…»
– Мира?..
Знакомые темные глаза смотрели на меня так, словно видели перед собой не живого человека, а призрак. Впрочем, я и сама себя такой ощущала. Лишь бледной тенью той Миры Александровны Ларионовой, которой была в прошлом. Да и выглядела наверняка соответственно – бледная, лохматая, с синяками от бессонных ночей под глазами, небрежно одетая. Как говорится, краше в гроб кладут.
Из квартиры доносились звуки включенного телевизора, но больше, кажется, ничего. Может, мне повезло, и Загорский все-таки живет один? Если бы сейчас тут появилась его супруга с вопросом «А кто вы девушка, собственно, такая и чего вам надо от моего мужа?», я бы, наверное, тут же развернулась и ушла.
– Я… могу войти? – спросила я. Чувствуя себя в эту минуту лисичкой из сказки. «Я не потесню вас: сама лягу на лавочку, хвостик под лавочку, скалочку под печку».
Вот только я не такая хитроумная. Иначе не оказалась бы сейчас в такой паршивой ситуации. Выкрутилась бы.
– Входи… – Мирослав чуть подвинулся, и я шагнула в квартиру. В ней странно пахло – как будто никто здесь не жил долгое время. Обычно у каждого жилья есть собственный запах, и он ощущается совсем иначе. – Ты… странно выглядишь.
– Плохо, да? Знаю. А можно мне в душ?
– Иди, – он кивнул на узкую дверь. – Только что-то не похоже, чтобы у тебя была при себе смена одежды. Погоди, принесу чего-нибудь из своего.
В этом весь Мир – в любой, даже самой непонятной, ситуации он остается джентльменом. От того, что мне предложили его собственные вещи, сердце забилось быстрее. Не какие-нибудь женские, оставшиеся от прежней или нынешней подружки!
Ох. О чем я вообще думаю? Я ведь должна была порадоваться тому, что мой бывший после моего ухода устроил свою личную жизнь, а в итоге радуюсь тому, что он ее не устроил.
Глава 4
Мирослав
Все еще казалось, будто мне это только снится. Я ведь только недавно о ней думал. Вспоминал нашу последнюю встречу, последние слова, которые я от нее услышал.
Это все осень – пришла и напомнила.
Но в ванной шумела вода, а у двери осталась небрежно сброшенная обувь. Женская. Такой у меня в квартире сроду не бывало.
Я вообще, кажется, еще ни разу не приводил сюда женщин. Нет, монахом, конечно, не жил. За эти годы у меня случались порой ни к чему не обязывающие связи, на которые уходила часть выкроенного от работы времени. Но сейчас я даже лиц этих девушек толком вспомнить не мог. А вот Миру каждый чертов день помнил так, словно мы виделись еще вчера.
Она изменилась. Повзрослела и, чему я даже не удивился, похорошела. Как хорошеет, расцветая, бутон розы. Что-то изменилось во взгляде. Он точно стал холоднее, тверже. Старше. Как будто время оставило в ее зеленых глазах свой отпечаток.
А еще Мира выглядела усталой и настороженной, как кошка, которая, убежав от собаки, сидит у дерева в полной готовности на него взобраться.
Я не знал, где она жила все это время. Несколько раз приходил по знакомому адресу, но сначала квартира была все время закрыта, а затем там появились новые люди. На мои вопросы о предыдущих жильцах они отвечать не захотели, даже пригрозили вызвать полицию, но от соседей удалось узнать, что бабушка Миры умерла, а сама она куда-то уехала.
Я даже об этом не знал… Не знал, что та, которая сначала была просто подругой детства, а затем кем-то значительно большим, похоронила бабушку, которая ее вырастила. Неужели я не стал для нее достаточно близким человеком, чтобы все мне рассказать? Когда она решила оборвать все концы? Почему?
Сейчас мне отчаянно хотелось выломать дверь в ванную и задать все эти вопросы. Но отчего-то казалось, что девушка… нет, молодая женщина, которая сейчас плескалась в моей ванной, на них не ответит. Потому что эта была уже не прежняя Мира, а какая-то совсем новая, и с ней я еще познакомиться не успел.
Может быть, однажды она все-таки расскажет, что тогда случилось на самом деле? Даст ответы на вопросы, над которыми я так долго ломал голову. Гадая, уж не обидел ли я ее чем-нибудь ненароком. Или, может, она встретила другого? Ведь Мира Ларионова с каждым годом становилась все красивее, и на нее оглядывались не только молодые парни, но и взрослые мужчины.
Однако ни на кого из них она не обращала внимания. Кроме меня. Я был ее соседом по парте, лучшим другом, а затем и первым мужчиной. Мы даже строили планы на будущее. Я собирался представить ее отцу, уже официально.
А потом все в одночасье закончилось.
Мира
Вода утекала в слив, и вместе с ней, казалось, уходила накопившаяся в теле усталость. Я растирала по коже пахнущий океаном мужской гель для душа, морщилась, когда задевала синяки, и понемножку отогревалась. Странно, я и не заметила, что успела замерзнуть.
Или холод въелся так плотно, что почти стал частью меня?..
Прислонившись к гладкой кафельной стене, поняла, что стою под душем слишком долго, и пора выходить. Вот только это означало, что нужно будет взглянуть Миру в глаза. И что-то отвечать на его вопросы.
А я не придумала никакую легенду…
Сказать правду? Но в таком случае нужно будет начинать с самого начала. С того, что его наверняка больше всего интересует. Почему я тогда ушла без объяснений? Просто заявила, что между нами все кончено, и растворилась в листопаде.
Будь я на его месте, смертельно обиделась бы за такое. Я вообще в юности была той еще максималисткой. Впрочем, как все, наверное.
Свою мать я на тот момент почти не знала, а отца не знала вообще. Даже не уверена в том, что его действительно звали Александром. В свидетельстве о рождении там, где пишут имя отца, у меня стоит прочерк.
Мирой меня назвала мать. В честь Миры Наир, женщины-кинорежиссера. То ли ей действительно нравились ее фильмы, то ли просто решила выпендриться, чтобы не как у всех. Она ведь хотела стать актрисой, как ее знаменитая однофамилица, так что при первом же удобном случае уехала покорять столицу. А меня оставила с бабушкой.
Я не жаловалась. Бабушкиной пенсии на жизнь хватало. У нас еще и дача была, самая настоящая. С яблоневым садом и качелями. Качели повесили для меня.
А еще был Мир. С того самого первого дня, когда малышей-первоклассников разделили по парам, и он сжал мою ладошку в своей, мне хотелось, чтобы он никогда не отпускал мою руку. Чтобы всегда держал ее, чтобы смотрел на меня своими темными глазами, чтобы улыбался мне…
Его улыбка и со временем почти не изменилась. Но в нашу последнюю встречу в том сквере Мирослав Загорский не улыбался. Как и сегодня, когда я так внезапно для нас обоих оказалась на его пороге.
Что мне ему сказать? «Как ты?», «Прости», «Я скучала»? Все слова казались лишенными красок, неспособными выразить кипевшие в душе эмоции.
– Мира! – услышала я сквозь шум воды. – Ты там в порядке? Ничего не нужно?
– Уже выхожу! – отозвалась я, выключая душ.
Мир выдал мне чистое полотенце, свою рубашку и шорты. Интересно, почему именно рубашку, а не какую-нибудь футболку? Впрочем, какая разница, если мне не придется снова надевать пропахшую дорожной пылью и ненавистным домом одежду?
Вот только у меня при себе даже запасного нижнего белья нет. Придется обойтись без него. Я потуже затянула пояс на спортивного покроя шортах, застегнула рубашку. Пальцы снова дрожали. Влажные волосы липли к лицу, и я спрятала их под тюрбан из полотенца.
А затем, сделав глубокий вдох, открыла дверь.
