Светлана Кондр
Расплата за спасение
Глава 6
Юлия
Пусть прошло четыре года, и я принимаю, что была для него всего лишь проходящим развлечением, но не может быть такого, чтобы он не помнил то, о чем я говорю. Из-за меня он убил двух людей, сомневаюсь, что ему приходилось проделывать то же самое перед каждым сексом.
Помимо того, что он хладнокровно пристрелил мерзавцев, так, в конце концов, потом ему пришлось как-то избавляться от трупов, надо думать, это занятие не из легких и уж точно запоминающееся.
А мое внезапное пробуждение в своей квартире и цветы с запиской. Отвези, спать уложи. Он для каждой такое проворачивает? Он считает меня дурой?
– Ты не признаешься и делаешь вид, что мы незнакомы, потому что я жена Филиппа или Фила, как ты его назвал? – спросила я прямо, даже не пытаясь после его отрицания уйти в сторону, и принять его слова взаправду.
– Я просто тебя не помню, – безразлично ответил он и пожал своими широкими плечами.
– Тогда я освежу твою память. Четыре года назад на меня напали в лесу двое людей, ты перестрелял их, а после потребовал расплату и отнес в свой дом. Один лучше, чем двое, так ты мне сказал тогда, – я подошла к нему слишком близко и подняла голову, наблюдая за его реакцией.
Соври теперь, глядя в мои глаза.
Клим, то есть Назар поднял руку и, коснувшись пальцами моего подбородка, прищурил веки.
– Расплату… – задумчиво произнес он, всматриваясь сначала в мои глаза, а потом внимательно разглядывая мой рот. Он подвел большой палец к нему, но не дотронулся, так и остановился во впадинке под нижней губой. Его ноздри едва дернулись, расширяясь, и он стал похож на волка, втягивающего запах жертвы. От столь невинного жеста я подалась вперед, желая, чтобы его губы накрыли мои.
Вспомни, если правда забыл…
– Ты хочешь сказать, что мы с тобой когда-то трахались?
Грубое слово «трахались» резануло слух, и я сделала шаг назад. Вот как это выглядело для него. Просто ничего незначащее отправление своих половых потребностей, звериная случка.
– Да, у нас была с тобой близость, – мне стало неловко от того, как он задал свой вопрос и что мне пришлось ответить на него. Я моментально почувствовала себя грязной и использованной.
– Значит, хреново расплатилась, видать, не очень-то мне и понравилось, раз я тебя не запомнил, а память у меня хорошая. Надо было стараться лучше.
Сердце бахнуло вниз и в горле пересохло. Отлично, он решил меня еще и унизить. И об этом человеке я не забывала столько лет, переживала, цветы носила на его могилу, скучала… Кретин, а я полная идиотка.
Мне не стоило вспоминать прошлое и начинать говорить о нем…
Я отошла от Назара и огляделась по сторонам, только бы больше не видеть его самодовольное заросшее щетиной насмешливое лицо и не выдать свои слезы, собравшиеся в глазах.
– Мне нужно позвонить Филиппу, дай мне телефон.
– Не положено.
– Я сказала – дай мне телефон, мне нужно поговорить с мужем, – грубо и с напором произнесла я.
– Вы поговорите, когда он сам решит это сделать, а до этих пор ты не услышишь его голос.
– Уму непостижимо. Вы издеваетесь надо мной? Я не собираюсь здесь оставаться, ни я, ни мой сын. Можешь позвонить своему дружку и сказать, что я подаю на развод. Я не позволю обращаться со мной как с вещью, не спрашивать моего мнения, решать за меня. В случае реальной опасности я пойду в полицию, но не останусь с тобой в одном доме и не буду следовать вашему плану, в который меня не посвятили.
Я стала метаться по комнате, готовясь все крушить и ломать оттого, что они творят, ограничивая меня.
Назар поймал меня за руку и рванул к себе.
– Злишься? – он оскалился. – А если бы я соврал и сказал, что помню, как натянул тебя, тогда бы ты не стала устраивать свою бабскую истерику и осталась? Признайся, тебя именно это задело, а не поступок твоего мужа. Добавки желаешь? Снова лечь под меня хочешь?
От возмущения я пару секунд хватала воздух как рыба, выброшенная на берег и только когда отдышалась, прошипела:
– Да пошел ты. Ты взял меня насильно, а такой добавки мне не надо. Я тебя ненавижу. Ты ни чем не лучше тех насильников. Убийца.
Я вырвала свою руку из захвата и направилась к двери, мне надо осмотреться. Куда он привез меня?
Открыв дверь, я шагнула вперед, и прохладный воздух овеял мое тело. Вокруг был непроглядный лес, небо освещала яркая полная луна. Из глубин пышных ветвей исходили звуки птиц и насекомых.
Куда идти? Где искать спасение?
Я сжала кулаки от безысходности, оттого, что не смогу уйти отсюда. Но я не хочу находиться рядом с этим человеком и видеть его больше тоже не желаю.
– Дура. Кругом лес и до дороги десятки километров, куда ты пойдешь ночью с ребенком на руках? Здесь полно диких животных и они с удовольствием сожрут тебя. У самой мозгов не хватает, сына пожалей, – Назар подошел ко мне со спины и захлопнул передо мной дверь. – Придется пока пожить с убийцей под одной крышей. Я сам не в восторге от твоей компании, особенно от твоего отвратительного характера, но ничего не поделаешь. Я должен Филу, а долги я привык отдавать.
– Мама, – тонкий голосок охладил мой пыл и я, выглянув из-за спины Назара, посмотрела на своего сыночка. – Я хочу спать, – проговорил он, натирая маленькими кулачками сонные глаза и размазывая следы молока по губам.
– Пойдем, мой хороший, – я подошла к Климу и, взяв его на руки, поцеловала. Он мое успокоение, моя отдушина. Единственный, кому я принадлежу целиком и полностью, а Филипп и Назар – настолько разочаровали меня, что я больше не хочу их видеть…
– Вещи для тебя и ребенка ты найдешь в вашей спальне, в шкафу. Спокойной ночи, психопатка.
Я не посмотрела на этого козла, а подняла руку и показала средний палец, посылая его по известному адресу…
Клим тихонько сопел в кровати, накрытый легким одеялом, а мне не спалось, я стояла у окна и думала, как быть дальше. Сбоку я заметила навес, а под ним машину. Я уверена – мне бы удалось стащить ключи и, забрав сына, свалить отсюда, обратиться в полицию… Но не стал бы Филипп хоронить нас, если бы ситуация, в которую он попал, не была настолько серьезной.
Он должен был поговорить со мной, объясниться, предупредить, что он решил нас таким образом спрятать. Почему он это не сделал?
Я горько усмехнулась и накрыла лицо ладонями.
Да, потому что я бы никогда на это не согласилась. Он слишком хорошо меня знает.
И теперь сколько это продлится? Как долго нам придется скрываться, жить в глуши и находиться в одном доме с человеком, которого я любила столько лет и в один момент разочаровалась…
Надеюсь, Назар не станет копаться в прошлом и его не настигнет догадка, что мальчик, которого он сегодня накормил печеньем, его сын. Тут нетрудно додуматься, истина на лицо, Клим его маленькая копия. Даже его имя дано в дань памяти о моем спасителе.
Говорил мне папа, чтобы я назвала сына Димой, надо было послушать. Но нет, я, как узнала, что у меня будет мальчик, сразу дала ему имя – Клим. Зря я так сделала.
Хотя, если Назар все-таки догадается, мне не стоит переживать, от меня он уже открестился, то же самое он сделает и с ребенком. Зачем мы ему? И Клим считает своим родным отцом – Филиппа…
Да, уж! Если бы не сегодняшние обстоятельства, то я бы и дальше любила тот, созданный мной романтический образ и не знала какой на самом деле Назар отвратительный человек. Слишком сильно я его идеализировала.
Прикрыв рот ладонью, я зевнула.
Самое правильное решение сейчас – лечь спать и набраться сил для дальнейших действий. Нужно осмотреться, выяснить пути отхода. Я должна быть наготове. Возможно нам опаснее находиться здесь, чем дома.
Я придвинула кресло к двери и села в него. Сегодня придется переночевать так. Хоть какая-то видимость безопасности. Успею среагировать, если кто-то сунется в комнату.
Посмотрев на милое личико сына, я улыбнулась и прикрыла глаза. Для него это приключение, не больше и пусть он и дальше к этому так относится.
Глава 7
Юлия
Перед тем как задремать в кресле, я слышала отдаленные шаги, шорохи и скрипы, но вся эта возня быстро стихла. Нас никто не беспокоил, не пытался зайти в комнату – дом вместе с его обитателями погрузился в сон.
Мне плохо спалось сидя. Шея затекала, спине было неудобно. Я то и дело просыпалась, оглядывалась по сторонам, и каждый раз надеялась, что это был всего лишь сон и мы находимся в нашем доме, где несколько лет делим быт с Филиппом, но к несчастью, мои частые пробуждения приносили только грусть и отчаяние. Я ощущала себя разбитой и уставшей. Никто не пытался потревожить нас, в доме царила тишина, и чтобы больше не мучиться я легла рядом с Климом. Я долго ворочалась, но уставившись в потолок, стала разглядывать люстру с большими лопастями вентилятора, и уснуть мне так и не удалось.
За окном уже начали щебетать первые птицы, отправляясь на поиски пропитания, и мне тоже очень сильно хотелось есть. Дневные пончики и кофе стали последним съестным попавшим в мой рот, а вкупе со стрессом, в котором я теперь нахожусь, мне хотелось чего-нибудь острого и копчёного… Также мне не помешало бы заглянуть в уборную.
Как только стало светло, я решила сходить в душ. В доме по-прежнему царила полная тишина и я надеялась, что человек, который привез нас сюда, еще спит. Я встала и, подойдя к шкафу, нашла в нем несколько мягких полотенец. На вид они были совершенно новые, но на всякий случай я решила вдохнуть их аромат, чтобы почувствовать не пахнут ли они Назаром. Нет, запах ткани отдавал цветочным кондиционером, а не мужским парфюмом.
Взяв одно, самое большое, я тихонько вышла из нашей с Климом комнаты и, пройдя по коридору, открыла дверь, за которой находилась ванная комната. Я не стала зажигать свет, здесь было маленькое окно, через которое проникали утренние лучи солнца, и они хорошо освещали комнату. Зайдя внутрь, я закрыла за собой дверь и повесила полотенце на крючок.
Это был полноценный санузел с просторной душевой кабиной, закрытой стеклянными дверьми. Пол и стены были отделаны плиткой разных оттенков бежевого и серого цвета. Сантехника, итальянские смесители и душевая лейка отдавали дороговизной и хорошим качеством, в нашем доме установлены похожие, мы их вместе с Филиппом выбирали.
Назар небедный человек и его дом хоть и находится в глуши, но он создан для комфортного проживания. Нам же лучше. Я без проблем смогу искупать ребенка и помыться сама.
Сняв с себя грязную одежду, я забралась под душ и включила воду. Теплые капли окутали меня, и я сделала погорячее. Блаженство. Тело начало расслабляться, и голова перестала быть тяжелой после ночи рваного сна. Я взяла мыло и стала намыливаться. Впервые за все время, что нахожусь здесь, получая хоть какое-то удовольствие.
Рядом с флаконами мужского шампуня и геля для душа, я заметила детские косметические средства и мои, те, которыми я пользуюсь дома. Филипп подготовился. Предатель.
Налив немного шампуня на свою ладонь, я начала вспенивать волосы, массируя кожу головы…
Я старалась действовать быстро, чтобы поскорее вернуться к сыну, поэтому шустренько помывшись, обернулась полотенцем и подошла к раковине. Над ней висела полочка, и там я обнаружила для нас с Климом зубные щетки и пасты. Почистив зубы, я взяла свои вещи и простирнув их, хорошенько отжала. Повесить я решила их в нашей комнате, да тут и негде было.
Отперев замок, я открыла дверь, но пройти мне помешало обнаженное по пояс тело. Оно касалось моей груди, и я словно свеча стала плавиться от исходящего от мужчины жара. Баня… горячий пар… моя первая близость. Это было будто вчера.
Я проследила взглядом от пупка до груди Назара и сглотнула. Все выглядело также как я и запомнила. И моя реакция на его тело, она настоящая не наигранная. Будоражащая.
Опомнись!
Вчера он такого наговорил…
Я сделала попытку уйти и не опозориться, но Назар стоял так, что у меня не было возможно проскользнуть. Его накаченные руки, подпирающие дверной косяк, перекрыли мне путь. Подняв голову, я уловила на себе пристальный взгляд. Назар молчал и не торопился заговорить со мной, его глаза опустились к моим губам, а после поскользили по обнаженным плечам, на которых до сих пор оставались маленькие капельки воды. Он опустил руку и коснулся пальцами моей кожи. Я хмыкнула и, прижав мокрые вещи к груди, прошептала:
– Не твое – не трогай.
Выдавить эти слова из себя было непросто, но так будет правильно. Он забыл меня и я тоже должна была сделать это четыре года назад.
Словно опомнившись Назар убрал руку, а его взгляд стал ехидным.
– Что уставился, девушек, что ли никогда не видел?
– Видел и покрасивее, а вот таких кикимор иди поищи, – наклонив голову Назар проговорил это оскорбление и усмехнулся. А раньше он называл меня красавицей. Козел. – Наплескалась?
– Не твое дело.
– Ты здесь не одна, воды должно хватать на всех. Будь экономней, тут тебе не загородная вилла.
– Раз тебя не научили гостеприимству, можешь отправить нас обратно и я с радостью приму душ дома, – я оттолкнула Назара. – Вместе с мужем.
Не знаю, зачем добавила эти слова. Но захотелось хоть маленькой реакции…
Я пошла к себе в комнату, но Назар окликнул меня.
– Одевайся и вперед на улицу. Если ты хочешь, чтобы твой отпрыск пил молоко, надо подоить корову.
– Что прости? – я развернулась к нему. – Я не ослышалась?
– У тебя со слухом проблемы, злюка? Корова в хлеву и очень ждет, когда ты подергаешь ей сиськи, – он сопроводил эти слова характерными жестами.
– По-твоему, я доярка? Ты специально? Да? Посмеяться надо мной хочешь? Я не умею и не хочу этого делать! И почему нельзя съездить в магазин и купить молоко там? Машина у тебя есть, садись и вперед. Ты обещал другу заботиться о нас, так вот выполняй.
– Ты здесь не командуй. Хозяин дома – я. Как скажу – так и сделаешь, заодно и стойло почисти, – он зашел в ванную комнату, но я не дала закрыть дверь и спрятаться от меня, зашла следом.
– Может мне весь дом вычистить или сразу твои ботинки вылизать?
– А это неплохая идея, – Назар взял щетку и стал выдавливать на неё пасту.
– Тебе нравится унижать меня? Признайся. Чувствовать свою власть. Издеваться, – я решила ему помочь и, обернув пальцы вокруг тюбика, надавила со всей силы.
– Черт, – он отбросил щетку, и, включив воду, начал промывать руку, которая теперь была измазана мятной пастой. А я стояла довольная тем, что смогла хоть немного напакостить ему и потрепать нервы. – Не играй со мной, девочка, – Назар повернул ко мне свою голову, и его глаза стали наливаться злостью. – Пожалеешь. Я быстро усмирю твой пыл, – он протянул ко мне руку, и я мгновенно среагировала. Бросив мокрые вещи на пол, я схватила стоящую в углу швабру и защищаясь, несколько раз ударила ей Назара по руке, применяя технику ведения боя – Бодзюцу.
По взгляду стало понятно, он удивлен.
– Фил рассказывал, что ты каратистка и я приятно удивлен.
Он похвалил меня?
– Дай мне нож, и я смогу удивить тебя еще больше, – ответила я.
Назар усмехнулся.
– Ну, если ты смогла овладеть такими техниками, то и с коровой справишься.
– Я не буду этого делать.
– Значит, останешься без молока, хватит терять мое время, иди отсюда.
– Мы не договорили.
– Нет желания, – он отвернулся от меня и опустив руки, стянул с себя тренировочные штаны, оголяя передо мной свой упругий зад.
Мои веки запорхали от изумления. Какой аппетитный орешек.
– Долго будешь стоять и облизываться? Я свое мнение не поменял, трахать тебя не стану…
– Не обольщайся, я целюсь, чтобы засадить в твой зад швабру.
Глава 8
Юлия
Развешивая влажные вещи на спинках стульев, я негодовала. Хотелось повысить голос и произнести все, что я думаю о Назаре, но мой мальчик спал, да и не для детских ушей предназначались такие гневные эпитеты, поэтому мне пришлось говорить шепотом:
– Придурок. Напыщенный индюк. Как он смеет разговаривать со мной в подобной манере? Озабоченный. Береги воду, здоровье свое побереги, козел. Трахать он меня не будет, видите ли… Я теперь пойду от горя и повешусь. Это я тебе не дам, никогда! Никогда. И силой больше не возьмешь, а то пожалеешь. Аааа… – я посильнее скрутила ткань и выжала на пол несколько капель воды, представляя, что сжимаю шею Назара. – А если я не найду управу, так муж даст ему хорошенько просраться. Стоит мне только ему пожаловаться… Хотя и тот не лучше. Филипп сам получит, выем ему мозг чайной ложечкой за то, что приходится терпеть подобное соседство и всю эту ситуацию в целом.
Не собираясь выполнять приказ Назара, я подошла к шкафу, чтобы найти для себя одежду для сна. Еще очень рано, Клим проснется не скоро, а я не оставлю его одного в доме, тем более чтобы пойти и заняться дойкой. Я не белоручка, не боюсь труда, изнурительных тренировок, но корова… Я не знаю, с какой стороны к ней подойти, а не то чтобы доить.
Порывшись в вещах, я нашла для себя хлопковые черные трусики и сорочку по типу той, которую я надевала один раз в жизни, когда рожала Клима.
Прикрыв глаза, я сделала успокоительный глубокий вдох, а после еще один.
Дома я сплю в шелковых пижамах, и Филипп прекрасно знает об этом. А это… Моя мама даже в таких не спит.
Я стала рассматривать предназначенные для меня вещи, просто поражаясь предусмотрительности мужа. Футболки были на пару размеров больше, тренировочные брюки и джинсы походили на шаровары, толстые свитера, рубашки, водолазки. Ничего облегающего. Даже белье – ни кружев, ни атласа, только спортивные лифчики и обычные хлопковые трусы, в основном шортиками.
Понятно, Филипп хоть и доверил нас своему другу, но все-таки решил перестраховаться – сделав из меня простушку. Приготовил бесформенную одежду, скрывающую всю женственность и сексуальность. Боится, что Назар посягнёт на честь жены друга, если на мне будет хоть немного красивой одежды.
И ему действительно стоило бы волноваться, если бы Назар не вел себя как настоящая скотина, если бы вспомнил меня и оказался таким, каким я его себе представляла…
Надев на себя ночную сорочку и трусики, я почувствовала, что меня потянуло в сон. Я прилегла рядом с сыном и обняла его. Мой мальчик. Мое единственное утешение в жизни, моя любовь… На секунду закрыв глаза, я распахнула их и с ужасом поняла, что лежу на кровати одна.
– Клим, – позвала я, но сын не откликнулся. – Клим! – пришлось крикнуть, вскакивая, и все равно тишина. Я испугалась.
За окном раздались громкие удары – это же топор, я метнулась посмотреть на источник звука, зародивший в моем сознании страшную картину, и замерла.
Во дворе стояли Назар и Клим. Клим держал двумя руками топор, почти в половину своего роста и силился замахнуться им, чтобы разрубить полено. А Назар, низко наклонившись придерживал рукоятку и направлял движения сына, показывая как надо рубить.
Только не это.
Клим, при помощи Назара, занес топор над головой и что-то проговорил.
О Боже!
Я рванула из комнаты, перепрыгивая ступени, спустилась с лестницы и пробежав первый этаж, выскочила из дома. Мне хорошо был слышен голос Назара, и я кинулась за дом.
– Вот так, теперь целься в середину и руби, – я увидела их. Назар показал ладонью, как нужно бить по полену и к моему ужасу, отпустил руку, оставляя топор только в ручках Клима.
– Нет! – крикнула я.
Сын резко опустил топор и, подавшись вперед всем телом, начал заваливаться под тяжестью смертельно опасного инструмента, рискуя попасть себе по ноге.
– Отставить, боец, – дебилу-переростку хватило мозгов подхватить ребенка и уберечь от травмы. – Попробовал? Дальше я сам.
Я подбежала и, подняв моего мальчика на руки, начала целовать его лицо, роняя слезы.
– Идиот, – бросила я Назару. – А если бы он пострадал? Если бы пробил ногу?
– Что раскудахталась, пусть пацаном растет, к труду привыкает.
– Он еще маленький.
– Мама, я больсой, – проговорил Клим и посмотрел на меня.
– Ты цел? – спросила я у сына, разглядывая его довольное лицо.
– Мам, дядя Назар учит меня дрова колотить, а есе представляесь, мы яйца у куриц собирали, они не как дома, а теплые в перьях и какасках, – он засмеялся. – А еще корову доили. Она больсая, только пахнет неприятно.
– Дяде Назару нужно уши надрать, додумался топор ребенку дать.
– Колун, – произнес Назар.
– Что?
– Колун, он не такой острый, просто тяжелый. И нечего возмущаться, спящая красавица. Пацан цел и от него оказалось намного больше пользы, чем от тебя. Я твою работу сегодня сделал: животину покормил, корову подоил, а завтра сама займешься этим. Приехала, будешь помогать, – Назар начал отчитывать меня, при этом не прекращая махать топором. Дрова то и дело разлетались от каждого удара и постепенно заполняли двор. – Спать привыкла? Корова бедная мается, а этой хоть бы что, спит. Сама ведь рожала, должна понимать, как сиськи болят. И это твои с фигульку, а корове каково с ее-то выменем.
– Отлично, ты меня с дойной коровой сравниваешь.
– Мам, коровка мычала, так грустно. Она вон там, – Клим показал на новенькую деревянную постройку, скрытую полосой из сосен. Рядом виднелись клетки с кроликами и обнесенный сеткой рабицей курятник, возле которого расхаживали пять кур и петух.
– Все, – Назар вытер лоб. – Пойдем, хоть поесть приготовишь.
– Стоп.
– Что еще? И это делать не будешь? Дома за тебя все прислуга делает? Зачем такая жена нужна?
– А как давно у тебя это хозяйство? – поинтересовалась я, игнорируя его высказывания.
– Недели две, муженек твой постарался, подкинул скотину, отстроил для них хозяйство.
– То есть это построено для нас?
– А ты думаешь, что мне это нужно? До вашего появления я мог съездить в магазин и купить молоко, яйца. Единственное, что всегда есть в моем доме – мясо, этого навалом. Обожаю отстреливать дичь, – последнюю фразу Назар произнес смотря в мои глаза своим острым взглядом. Он специально это сказал? Назар помнит, что тогда было… – Так что ко мне без претензий. Приедет твой муж с ним и разбирайся, а пока придется приучаться к такой жизни. Светиться нам не надо, будем проводить время здесь. Кладовая забита. Крупы, консервы, овощи под полом, продержимся. А раз и скотина имеется, то вообще красота. Понятно, ребенок, витамины, здоровое питание – все дела. В такой жо…, – он осекся. – В такой засаде я бы лично на одних консервах протянул. И знай, я сам не в восторге оттого, что мне приходится с кем-то делить дом, но раз я обещал, то должен о вас позаботиться. Пошли. Мужики есть хотят. Правда, Клим?
– Да! Молочко и омлет. Мам, ты приготовись?
– Конечно, сынок.
– Ура, дядя Назар, мама приготовит, – Клим потянул к Назару руки, но тот не отреагировал. Он серьезно сказал:
– Если хочешь стать настоящим мужчиной, ты должен ходить своими ногами, а не висеть на родительской шее как обезьяна.
– Мам, я обезяна?
Я посмотрела на волосатую грудь Назара и ответила.
– Нет, обезьяна – это дядя Назар, а ты – красавчик.
