Светлана Николаевна Рудык
Доля человека
Когда имя родственника того не знаешь, то по всему роду послать зов – и кто откликнется и именем своим назовется. И если имя не знаешь ты, то не спорь и не переспрашивай, может, сам себя так хочет означить. Да только ему просьбу на имя им самим названное отправляй, и по очереди всех расспрашивай, кому кто что делать мог, а после по имени попроси все ранее сказанное сделать. И раньше лучше то сделать, пока путь ребенка складывается только, и пока сам себя еще не осознает, и сам себя еще в свете ином не видел, и пока ломать та нить его не начала. Потому, все такое, что неровным либо непонятным в твоем ребенке ты видишь, задумайся и меры прими, пока еще ему нет много лет.
Детские капризы тоже примечай и откровенно советуй. Oт того, как с ним те капризы разъяснены взрослыми бывают, свое поведение среди людей он понимает. Когда у ребенка много злобы, значит сидит в нем бес, и когда много криков, и когда сильным непослушанием отличается, то его карма в нем свое сообщение открывает. Не давай тому бесу ли кармическим узлам вплетаться в его путь. Не давай скандалами ему своего добиваться, не позволяй злобу свою вымещать и силой себя показывать – не будет такого, чтобы ему в помощь то было. Правильный человек своим пониманием, миролюбием и приятным обхождением себя миру давать должен. Когда кaрмический узел вплетаться в нить ребенка начинает, то, видя все это, отливать воском при молитве произнесенной надо. По воску и увидеть можно, как приобретена та неправильность. Бывает, что людьми спроецирована она и бывает обстоятельствами. Когда ребенок падает, либо ушибов много, то есть знак, что в нем свой узел кармический дорогу пробивает. Когда ребенок падает и ушибается, то, может, для его развития, и благо. Оттого, что он упал, узел в него не вплетается и дальше по нити не поползет, того что выбитым станoвится, а когда разбивается сильно, то здоровью его потеря. Чтобы не бился и расшибался, а узeл расплетался, надо его поднимать и подбрасывать легонько, приговаривая: “Узел, узел, расплетайся, мою доньку не касайся, не касайся мою детку, не сплетайся с малолетку”. Никому тот приговор слышен не надобен, а только в уме имей, для чего те подбросы ты совершаешь.
Откажется когда от тебя супруг твой и от ребенка твоего, по двери своей проведи крест и скажи:
В двери, в двери приходи,
голубь сизый, прилети,
к голубице-соколице
повертайся до девицы.
Когда ребенка воспитывает одна мать, то пламенной своей любовью восходит в него, и прожигает свой путь в нем разум. Когда ребенка воспитывает один отец, то силой своею восходит, и прожигает в нем путь свой разумение. Когда ребенка воспитывает одна бабушка, то восходит в него, и силой прожигает в нем сочувствие. Когда ребенка воспитывает один дед, то силой своей прожигает уважение. Когда ребенка воспитывает одна сестра либо один брат, то силой своей восходит в него и прожигает в нем свой путь о страдании принять согласие. Когда женщина из родни – то материнской ласки если не достает, то восходит в нем жестокость, когда мужчина – то разгильдяйство. И если ребенка воспитывают отец и мать, что гармонию отношений нарушают, то прожигает в ребенке свой путь жадность, потому что к равновесию стремится и не имеет.
И ко всему этому должно быть понимание и принятие. И если человек, что вырастает с одним либо неправильным отношением между двумя его воспитателями, то принимая свой план, себя принимать таковым должен, и никого не винить, и никого не упрекать, оттого что вину чужую на себя брать не должен.
И если себя мучает сомнениями либо воспоминаниями, обидами либо гневом, то себе все это вплетает в узлы. А ты плюнь, растопчи и не растрачивай свой праведный либо нет гнев на пустые переживания. Нет, так и не надо. Не горюй, что в детстве недолюблен был. Постарайся, чтобы пара твоя тебя долюбила. И не соси свою память, и не вводи себя в грех пустых соблазнов, что мог бы да не имел, не то детям своим все эти сопли передашь. Развяжись от всех узлов и поблагодари тех, кто к тебе добр и участлив был, а тем, кто недобрым, вслед скажи: нет обиды и злобы нет, а Судией всеми мы судимы и оцениваемы будем.
Если не в полной семьи ребенок вырастает, то, значит, что зрелым уже приходит и другим учителем быть должен. А когда старые, тебя оставившие, после к тебе лезть начинают, то выбор твой – принять, старшим им быть, либо отринуть и богу дело свое передать. И когда находишь сочувствие, то поднимаешься вверх ты по роду своему, и за немщение, неприпоминание обид и несовершение кары род твой распускает такие узлы и дальше тебя не передает.
И по каре Бог тебя не судит, т.к. право имеешь не принимать, и, зло не чинив, ты просто переходишь в другой переход и с теми, кого принять ты не захотел, в мире ином уже не встречаешься. И когда здесь ты решение принимаешь в мире другом с людьми, обиду тебе по детству твоему причинившими, не встречаться, то на суде только ими видим, а тебе невидимыми они предстают.
9. Семья
Доля семьи остается неизменной, пока ее не исправит кто-то из этого рода. Например, на матери висит сделанный ею аборт. Дочь тоже будет делать аборт. Если она наперекор обстоятельствам сохранит ребенка, то с ней могут случаться неприятности, но ребенок будет здоров и полностью освобожден от греха бабки, и прощение будет дано бабке.
Тоже соединение семей происходит, потому как сами свои силы люди чувствуют. Непринятие своей собственной доли означает нарушение в цепи связей, но в тоже время дает возможность роду вырваться из прежнего круга воплощений, и найти другую семью, и другую дорогу. Если мать, например, нашла другого мужчину вместо того, кто ей был предложен по судьбе, то семья может и не сложиться, а может и пойти правильным путем. Это зависит от женщины, которая прокладывает путь семье. Когда это приносит хорошие результаты, карма перестанавливается, прокладываются новые пути. Семья выходит на другой уровень и принимает свою новую судьбу. Бывает, что тот, кто ломает прежний путь, сам ничего не получает, но его дети станут счастливее.
Как узнать, какой путь выбрать. На том пути много есть искушений и подводных камней. И один из них – принцип уловления, когда женщине кажется, что это и есть ее судьба. Это и есть уловление, тому как ей предлагается самый типичный субъект из цепи ее прошлых воплощений или родственников. И если она пойдет по проторенной дороге, то и семья ее будет такой, как была у всех в ее роду женщин. Если он похож на отца, то с ним она будет жить, как ее мать с ее отцом. Если она будет с ним вести себя по-другому, то очень может быть, что с ним либо с ней произойдет счастливый случай, и они непременно останутся вместе, а если несчастный, то они разойдутся.
Потому, сведением мужчины и женщины ведают те силы, которые плетут нить рода. К роду они приплетают того, кто наиболее похож на членов рода. С кем женщина начинает встречаться, его нить примеряется к нити семьи женщины. И самое первое свидание показывает, подойдут ли люди друг другу или нет. На свете много может быть пар, но сплетаются не все. Какому роду что подойдет, решает род сам. Человек может попытаться вырваться, или ему богом по-другому назначено. Коли богом назначено, то такую долю не обойти и не потерять. А коли человек сам решил сломать, то по пути он на многие неприятности может напороться.
Самое простое остаться одиноким, но тогда и свое семя не посеешь, и самому жизнь не станет казаться радостной. До того не доводи себя. Собери пелену, которой тебя окутывали в детстве твоем, накинь на голову, поставь свечу, и Спасу помолившись, направь свою силу туда, где ты был, когда еще не родился.
То великая тайна, кому каким родом числиться. Если своего будущего ребенка попросишь участие принять в поиске отца, то счастливым браком и должен стать брак твой.
Род сам связывает, но ты выбираешь, и по пути самый святой не сможет провести, того, что нет права у него, чтобы счастье кому попало раздавать. Говорю: нет у него права счастье направо и налево кому попало раздавать.
Говорит род в своей правоте и спасения у детей своих просит. И дают ему дети. И семьи становятся чище, если семейное счастье у людей получается. На дворе спят и в звездное небо смотрят, а так и не знают, за что кому как выходит, и где прав, а где виноват, и с чем дитя вину чужую окупать будет. Говори мне – сам свой меч направлял, а там свет от меча заблестел, и все тебе спутал. Спать спокойно не дает тебе теперь блеск того меча.
10. Kруг перерождений
О круге перерождений сам скажу, что главный круг с меня начинается. Даю кому я сам нить вести, тот ее порвет либо по самому краю поведет – то и есть неприятие. Так сам нить намотает, что и распутать я не в силах. Скажу, что нить должна одна идти. А кто в разные стороны ее мотать начинает, что запутывается сам, и, как в пелене, сюда назад является, то спрашиваю:«В вонючее ли пространство пойдешь либо на кого другого свой грех разматывать оставишь?» Так отвечает: «На сыновей моих либо дочерей.» И частью одной дочери, часть другому сыну. Так и навесит, а ко мне потом приходят вопли детей его, и спрашивают, за что наказание мне такое, и как все мне разгрести, и почему семья моя разрушена. А после и сами накрутят, и внукам передадут. И такие клубки постоянно валятся, а когда спрашиваю: «Может тебя в вонючее пространство отправить?», «Нет» – ответствует. Того, что знает, что в полет скоро всем, и всем там лучше. А пожертвовать собой никто не хочет.
За племя свое ответ никто нести не хочет. А я числю племенами, и племенами ответ держать приходят. У племен мера другая, чем у родов, но скрепляются роды в народы, и по тем и другим тоже мера выставляется. Уж и не знаю, до какого часа мотаться все будет, до какой минуты приставать будут. С чем пришли, с тем не возвращайтесь.
По первому своему вздоху человек соображает, что в голове его мой глас слышится. И ему я все пересказываю, как было, как и кто ему свой грех повесил, и какие грехи сняты, и какие замолены. И по первому, и по второму разу семьи за один и тот же грех отвечают. И решает дитя сам либо по роду, каким делом заниматься будет, и от кого убегать, и каким быть, и принимать ли долю либо дальше мотать клубок. И кроме него самого, никому то решать не дано. С копейки другой богачом становится, и с золотого нищают. И как объяснить, и как распутаться?
За перенос на первый виток многие пройти просят. И говорю, что так можно, да только мало кто понимает, а сам я никому то делать не стану. А коли распутываться взялся, то разматывай до конца, и помощь моя тебе в том будет, того что труд это и слава, и мало жизни одной, чтобы закончить.
А только пережечь можно, то есть оторваться. Да только все, кто до тебя был, сразу от тебя отлетят. Тому и ссорятся многие с родственниками своими, того что оторваться хотят, а как не знают.
А можно еще и самому поменяться с первым в роду твоем, и самому стать первым у рода своего. Да то я сказывал и то наказывал, да никто сам так не решает. А род ему помогает, коли достойнейший и славнейший, и разумнейший в роду получается. Того что так вся сила вкладывается в одного, и многие свои нити ему отдают, чтобы род свой спас. Да только мало кто на то решается. И говорю, что царями и правителями тот человек возвращается, и к новому роду переставляется. Народу он правителем становится.
Говорю, оторваться можно и нить пережечь, да только во спасение ведь род твой дал тебе прийти, и во спасение ждет помощи от тебя. Потом, я сказал, размотать весь моток назад и переставить колена рода. Да то мало кому по силам размотать моток. Есть по силам, часть – тебе, часть – вам, часть – мне, часть – другим. И по полу, и по стенам, и по потолку покатится тот моток и разовьется, и все вспомнится, и вернется. Да только быстро так пролетит и промчится, и вреда никому не сделает. И за каждый проступок повинись, и за каждый грех помолись, и согласия спросись отпустить грех тот тебе, и клянись, что отказываешься от того неправа, что сделано было. И поставь себя во главу рода, и ответ сам придешь держать за всех. И коли свят, то приди, коли слаб – отступись, и спросу не будет. Но если чем-то смог помочь, то зачту все и за тебя, и за предков твоих. Коли попросишь, то отмотаю и размотаю, и добавлю нити твоей, и добавлю нити рода и народа, и крепче сделаю. И детям твоим тот привет твой передам, и сохраню, и поправлю, когда споткнутся. Того и есть моя вам милость и благословение, и свет мой, и лик, и правда. Истинно так говорю.
Принимаю у себя я совершивших свой путь, и отправляю в покои, где мера своя у каждого. Для святого и праведного рака моя стоит, в какой и омоются, и отдельно полоскаются. В середине стоит качалка, на которой меряются всех людей чаши. И ставит та чаша для кого рай, для кого вонючее пространство. И крепка та кровь, чьи чаши на рай попадают, либо после, либо сразу. А кто не проходит, то поглощает его черное пространство, в котором и остаются греховные и неправедные, злые и пьяницы, убийцы и злодеи, жадные и неряшливые, и другие такие всякие.
За род свой люди притворяются, а не хотят знать, кем им предки были, и думают, что и детям о грехах их знать не надо. А только сказывать всю жизнь свою надобно, тому как, если ребенок все знает, то не грехом становится для него грех твой, а примером, не страданием, а уроком. И не так я спрашиваю, коли ребенок твой твой грех пережил и передумал. И станет ему проще и радостнее, что за род свой он правду имеет. И кровь его укрепится, и пламенем жечь не стану, тому как то – покаяние перед родом своим, перед родом своим и перед богом. Тому и сказываю, обо всем, что было в жизни твоей праведного и неправедного, расскажи потомкам своим, чтобы не шел он тем же ходом, и тем же умом не жил, и не переживал твое по-своему. Тогда я не назначу на него грех твой, а только именем твоим освобожу его. «Так неприятно же рассказывать и неприятно слушать, и не захочет он всю жизнь мою узнавать» – не так думай. А по роду своему каждый пусть знает. Тому и силу вернет, и разуму научится, и душу очистит, и правила усвоит. Так я поставил, так и будет.
Говорю, не скрывай грехи свои и радости свои не скрывай. Потерпит ребенок твой, подождет, когда ты повесть свою закончишь. А только ему это помощь великая. Для того я и связал вас в нить одну единую, чтобы пламенем не жечь всех. А только про то сам кто догадался, а кто нет.
Потерпи, дитя, когда родитель повесть свою тебе сказывает – исповедуется. Тому как, кому прощать, как нe дитяти собственному, кому судить, как нe кровинушке. Не противься сему.
11. Pождение гения
Только семья посылает поступки в чертоги свои, и семья направляет, сколько кто раз обидел кого, и на ком висит та обида. И передается обида та детям на суд и рассмотрение, и решают, кто прав, кто виноват. И для семьи мнения детей главные, того что по мнению дети теперь судимы будут, и разбирают, и поставляют, кого куда и на сколько.
Только семьи разные и роды разные. И первыми род священников, и род правителей, и род красивых, и род пристойных, и род армии, и род великих, и самый малый род числю. На то и есть моя воля, что сам я никакому роду себя не числю, и никому прав особых не даю. Того и нет родов у великих, и нет родов правителей. И роды самые малые могут правителей и гениев принимать. И семьи те я награждаю за праведное либо геройское.
Сами они по тем людям не велики были, но пламенною ли верою, сильною любовью, либо головой умной да крепкой создали себе правителя в роду своем и поставили, что «дадим силою своею людям на расцвет», и по силе своей выдвинули. Тогда я за жертву сию высокую назначаю род тот ангельским чином. И смотрю, стоит ли тот, из рода выдвинутый, такой жертвы, и сам ли он праведен, и справедлив ли. И когда праведен и справедлив, выходит семья и род его в другие пределы, и посылаю в миры другие, и числю всю семью мне угодной и праведной.
Старый и молодой отдают на рождение гения нити свои. Сами самыми крепкими узлами ту нить сплетают и в узлы записывают, каким ему быть и какому делу служить. И коли пойдет той дорогою гений ихний либо правитель, то решаю я, что семью выше чином сделать. И под небом моим всеми они знатны будут. Говорю, коли принял крест свой тот из рода гений выдвинутый, то ставлю род его знатным в пределах моих. Чем он поднимать свой свет будет, то не я решаю, а род тому человеку помогает. И сила если большая либо рода, либо человека, то становится он править, и становится он пламенем, и свет его на свет мой направляет. И наделяю его знаниями и умениями, и складываю стих его, и песню его пою, и при нем хор ангелов, и кисть его держу, и свечу перед глазами его зажигаю, и даю, и предлагаю, и освящаю. Тому и нету перевода уму и разуму. И становятся гениями дети, и становятся праведными, и посылают пастыря им, и водителя. На круг не возвращаются и на смену не выходят, а дописывают нить свою и распрямляют, и надеются на специальный дар мой, и к выходу в пределы Oдо собираются, и «оум» раздается, и схлопываются, и в свет возвращаются.
И несутся в миры новые, и приходят, и вспоминают, и новыми землями возрождаются, где все они равные, и все они рядом. И спят в чертогах моих сыновья, и просыпаются, и день становится святым, и ночь поменяется, и гнева не будет моего. Матери сыновей обнимут, и дети поклонятся, и на кого кто в обиде, простит, и цепи порвутся, и клубы размотаются. И станет то место главным и последним им домом, и рады все, что полный круг окончен, и Вселенной они приняты, и сан их высок. Так и сменяются роды, и переставляются меры, и рвутся лживые дни, и одинокие пары свои встречают, и с ними освящаются на мир и вечное счастье. Где одинокому счастье, там и пара. Какими путями уходят, и какими свет разносит их, то долгая история.
12. Любовь
Дом у человека на земле, а у пары его в небе. Так и ходят по свету неприкаянные, своего человека не встретившие. А не встретили, того что сами себя удержать от неправедного дела не смогли. Того и день их стал короток, и разминулись с парой своей. И направил я пару раньше, либо позже, но собраться вместе не успели. И спорить тут нечего. Как я поставил, так и сделано.
На путь на праведный возвращайся и сотки себе нить недостающую, чтобы пару свою догнать. А каждому ли я пару назначил, то, скажу я, самый главный вопрос. Не каждому – оттого, что должен человек сначала заслужить себе пару, а кто не заслужил, тому, может, и нет. Сила того, кто смог себе пару сложить, на небе зарождается.
И выходят люди с крыльями, и пола нет у них, и принимают облик они иной, и состыковываются по образу своему. И план такой, что, когда ангел свои половины разделяет, то на каждого хватить должно. А только сила сама не сможет так все подвинуть, чтобы двое встретились сразу. И сила не может ответить, где твоя пара, и как к ней придвинуться. А главное, что не так уже и выглядит та половина, как ангелом выведена она была. И посыпался град, и побил то поле, и пламя пожгло, и крупа рассеялась. И наросло, и наползло, и злому поддался, и горькому, и не совершил, что в заслугу ему ставится. И не познал, и не повинился, не раскаялся и не удовлетворился. Того и стал покров его таким, что не узнать и ангелу, его сотворившему.
Ткется покров тот из ниток тончайших, именем мне неизвестным оно называется. И покров тот светящийся, и покров то легкий, и нести его радостно. И первому из рода даю такой покров, и первой из рода его одеваю. И сыновьями он переносится. И ткется новая нить, и передается, и развивается. А дунет ветер – и понесется, и запутается. Так сызнова ведь переткать тот покров нельзя, а сохранить можно, и подлатать, и подкрасить, и обновить, и нанести узоры. Того и дается белым, чтобы знаки свои человек на него поставил.
Как подойти и как разглядеть те узоры, знают многие, и понять, с чем тот человек встретится, и с кем разойдется. И, сказывают, много, кто читать те узоры узревает. Самые светлые многим видны и самые темные, а красивые тоже выделяются. И из света соткан покров, и к свету причисляется. На правом плече ангела лик, на левом демона, и спор между ними, и херувима личико, и матери, и мой. И ткется покров, и новые лики наносятся, кого любил, либо тебя любили, и с кем останется. И наступит день, и лики с покрова того встанут в ряд, чтобы о тебе ответствовать и о тебе правду говорить, и спор снова вести, заслужил ли ты право свое на чистую любовь.
Когда кто-то кого-то не любит, а другой сохнет, так то – пустое. Бери свое, не тронь чужого. Твое тебя всегда само полюбит.
Также и спор тут один, почему меня не любит тот, кого я люблю. И сказываю, то пустое и полным не быть, а любовь оттого только, что с его света на тебя чем-то потянуло. И просишь ты дать его любовь мне, а я отвечаю: «Грейся в пламени его, постигай себя, собирай силы свои и вспоминай, каким ликом ты сам». В этом и есть тайна, зачем тот, кого ты любишь, тебя не признает. Сам ответ ищи и спроси себя сам, свой лик видишь ли, сам себя узнаешь, кем станешь ты, если рядом с таким будешь. И понимай, что свет от другого тебе на помощь дан, и на вихря раскручивание, и созидание твоего потока. И благодари за помощь, и благодари за дар, и спасибо говори, и кланяйся, что другой за тебя работу твою выполнил, и тебя, лентяя, облагородил.
И тем я в заслугу ставлю, кто себя не осрамивши, свет тот приняли и другого не посрамили, и кланялись, и в заслугу ему ставили свет им посланный. И если направленный тот свет установил, и вихрь свой поднял, то числю тебя среди установленных и зажженных. Для того только и посылаю людям любовь. Свету она помощь оказывает, и голову твою просветляет, и созидает.
Не торопи, кого любишь, не вымогай, не принуждай, не заставляй и не требуй. По самой высокой цене я любовь твою бескорыстную тебе зачисляю и в чашу твою вкладываю. И многому она тебя научит, и правила сообщит. А если не стало света у вас, то пламя само гаснет и опускается, и прерывается связь, и в пепел огонь тот превращается. Того и не ропщи, что любви не стало, и не торгуйся, и не плачь. Миру невидимы те слезы, а миру только пламя твое ярко светит. Не негодуй, не ссорься, а тихо так пламеней – себе во благо, людям в пример и мне на радость.
Любовь не негодует, на взаимность не претендует, не ищет успеха, не соглашается на условия, не принимает без оглядки и не спорит с собой. Это радость и благость – видеть и слышать, и знать, что есть. И не навязываться, и не претендовать, и не растворяться, и не нагружать, и не требовать. События идут, как шли, и с места не сдвигаются, а только живет в сердце радость и нежность, и принимает, и отдает. И спорить не станет, и не привязывает, оттого что с тобой навсегда. И не зависит ни от чего и ни от кого, и ни на кого не надеется, и никем не сгибается. Есть и так, есть и эдак. И на правила не смотрит, и на ровню не равняется, а посылает свой огонь и не ждет ответа.
Такой любви многие не знали, и многие не хотят такой любви. Ничего не надобно, и спроса нет. С моей благодати только любви такой матери удостаиваются к детям своим, либо сестры, либо монахи, либо свободные и святые. И свята их любовь своею тишиною, и пламенем своим негасимым, и рвения не имеет, чувства и доблести не требует, а постигает. И расцветает тот цветок, что с темени своего на путь направляет. И есть ли то счастье, что и благостью зовется, и нет ли, но тем человек и богат, что сам себе выпестовал, и сам себе в награду поставил, и вымолил, и вынянчил. И сон то по сравнению со страстью, и нега. Пламенем чистым и ярким освещен путь любви, и солнцу, и звездам он равен. И, кроме него, другой любви и нет такой святой.
Только о праведной любви я смогу дать меру, и меру любви, что прошла, но свет ее не угас. И кроме тех никакою любовью человеческой я человеку чашу не наполняю светом своим. Чаши те не наполняются, кроме тех, что назвал. А те, что погасли, я и не меряю. Самые горячие угольки, что тлеют, собираю и пеплом становлю, и самые кровавые страсти улаживаю. И телу пользы они не несут, если не принял человек тот факел за помощь себе. И погас факел, и вонь одну оставил.
Постигай свое место, постигай свой путь, постигай, где любовь и где ненависть, и не принимай то, что не по нутру своему. Не горюй, когда много света к тебе направлено, и не соглашайся на малый. И не верь постылым, и не собирай уголья на голову свою. Меня так не послушали, и силе своей не дали развернуться. И так и хватаются за первое, что попадает, и так и разрушаются. И где мне все это судить, и кого винить, и какими мерами мерять, oттого что и не видно, кто прав, кто виноват.
На дело свое, на радость свою, на доброту и справедливость направляй свет свой, и не будет метания, и не будет вражды и свар семейных. Поблагодари человека, что свет твой зажег. А коли не погас, то вдвое благодари, и согревай, и направляй, и сам совершай превращения. И окажется вас двое, и темени своему ты приставку найдешь, и напьешься, и напоешь, и удвоишь. И к темени твоему тот свет добавится, и перевернется чаша твоя, и соглашусь, что в имени моем есть ты, и в имени твоем есть я, и вместе нам не тесно. И главы покрою платом, и сохраню, и выведу, и на сан назначу, oттого что святым светом любовь зажгли свою, и дому моему она отпущена.
Пристань тихая не всегда удачное устройство жизни, оттого что свет гаснет в такой пристани. И постигает человек, что именно света ему не хватает, и зажечь нечем, и стало темно и тесно двоим. И прятаться начинают друг от друга, и гостей созывать, и по гостям ходить, и по норам своим расползаться. А как поправить не знают. Место все меняет. Поставь на место астрал свой и соверши обряд. И посмотри на свет либо на тьму смотрит. И если на свет, то опрокинь, и по полу рассыпь, и приговаривай: «Полный дом и полный круг, на рассвете поднимусь, на рассвете помолюсь, на образ повернусь. Сохрани мой цвет, посвети, где нет, погляди в окошко, собери лукошко. На меня, на мужа пусть не дует стужа. Положи под голову мне супруга сонного, положи колечко на мое сердечко, не зазнобой, а женой. Собери водицы, напои девицу. В баньке попаримся – улыбаться станем все». Посмотри, помолись, три раза перекрестись. Чувства усилятся. Любовь не соблюдает пост, не оставляет следов и не проходит у того, кто сам свой счастливый случай утерял.
Кому улыбнулся случай, должен действовать моментально, потому, как вся история – в технике взглядывания, смог ли ты ухватить взгляд человека и приклеить его к себе. Посмотри и сообщи, что самое главное – это встреча с тобой. По тому следу человек и притянется к тебе.
Например, собирается девушка на прогулку, одевается, наряжается, припудривается. Да только то все не главное. Пусть поглядит на себя в зеркало, да смотрит не где какой прыщ и не где какой недостаток, а так, как будто в глаза любви своей большой заглядывает, и просто смотрит, и чувствует. И когда появится парень, на которого она обратит внимание, то пусть таким же взглядом глянет. И посыл ему пойдет, и запомнит он тот взгляд, и понять захочет, с каким явлением он встретился. Взгляд тот недолго в памяти хранится, поэтому, встретив еще раз, еще раз так же посмотри и прикрепи. И улыбаешься либо нет, а только суть в другом – силой своей любовной прилепи своего человека. К глазам его протяни ручку такую невидимую, и пусть не тает та ручка, и коснись лица его, и постарайся усилить то прикосновение. И спать он будет, и ручка та трогать его будет. Успех зависит от силы напряжения, и разряд произойдет, если сумеешь свой посыл направить.
13. Cлияниe пары
О счете парам скажу, что тело совмещается, и дух соединяется, и сливаются пары в яйцо одно. И по темени осью одной сливаются, и по оси один поток идет. И одной душой уплывает пара единым существом. И после делиться не будет. И придет то существо одиноким и праведным, и сильным, чтобы устроять дела мои. И посланцем, и помощником его называть буду, и открываю познания, и счет им у меня есть. Досконально всех я знаю.
У кого пары слиться не смогли, те снова приходят и снова ищут, и труднее тот поиск становится, оттого что сразу свой лик не узнали. Мена паре не установлена, и замены нет. И когда с другими супругами живут, то не пары, а роды. А пары у всего рода в один кокон сворачиваются, и на парах тех кокон соединяется в нить одну, и по ней сила подается объединенных родов детям ихним [их]. И не родами, а семьями начинают числить детей пар тех. И семьи меньшим числом, и детей число меньше, а только связываю всех тех детей и по ним свою собственную нить вплетаю. И моя собственная нить им крепость придает, и то и есть сушумны нить. От века то идет, и больше детей таких, и выделивших пары меньше становится, и объединенных больше. И дома мои растут, и семьи совещаются.
Каковым числом я сосчитаю семьи, сообщать не стану. Но число предельное есть тому. И когда семьи соберутся, и дети размножаться перестанут, то на самовозрождение переставлю я кокон. И сами себя порождать будут люди, и то будет по плану моему, пока свет удержан будет. А как только гаснуть начнет, разделю полы я обратно и верну все. И по-новому плести нить стану, и окручивать, и раскручивать, и собирать и раздваивать, пока снова по плану моему нужный счет не встанет. Дом у всех продолжен, и ветры не сдуют тот дом, и перекручиваться моток не будет.
А у глупого всегда свои робости имеются, что все то – да не этак, и где правда, и где ложь, и с какого края, и где перед. На то все ответы есть, только не всем они понятны. Школ не веду, учеников не собираю, а те, кто свой собственный свет имеют, тем и так ясно. Уговаривать никого не стану. Имеющий уши, да услышит.
На Авалон пытался свой дом установить, так те просто смелись с него за то, что ученичество свое ввели, и планы свои, и рассуждения. И то так, и не так, а как знать, никто не знал. Спасибо, что советовались, да советов не слушали. И к мертвым не означает – упрекаю, а только предостерегаю: не считай себя выше, и не считай себя глубже, и умнее, и расторопнее, оттого что, в чем замысел мой не знаешь ты, и в чем заслуга другого, и чем мера его определяется. Не таись, не хранись, не привередничай, не суди строго, не оболги, не торопись с выводами, не жмись. Отдавай, что в твою голову пришло, сообщай к чему сам либо по велению моему пришел, того что не тебя распорядителем своего я ставлю либо охранником, а посыльным. И расторопен ты, если тот свет мой многим светить начнет. Отдавай, хоть и мало, отдай. С каким багажом ты вышел, какой донес и каким распорядиться хочешь, то дело божье. Остатки не выбрасывай, всем и кусок малый помощь окажет. Где голоден, там и кусочек пригодится. Оставь сомнения, переваривай съеденное и не торгуйся. У меня свой замысел, и доля каждому, и суд мой.