Светлана Петровна Соловьева
Чужая
Глава 7
Пройдя через деревню в другой конец улицы, туда, откуда они утром въехали в посёлок, подошли к дому тёти Гали.
– Александра Кирилловна, подождите чуток, я собак закрою, – повернувшись, сказала хозяйка.
Открыв калитку, она скрылась за высокими воротами. Александра остановилась, увидев, что Матвеич осторожно рассматривает её.
– Вам, наверное, тяжело? – поймав его взгляд, спросила Александра. – Поставьте вещи.
– Не беспокойтесь, доктор, мне не тяжело, – внимательно посмотрел на неё и, грубоватым голосом, ответил Матвеич.
Она хотела сказать ещё что-то, но открылась калитка и тётя Галя позвала внутрь. Проходя под воротами, Александра подняла голову и посмотрела на интересное строение, которого раньше не встречала. В посёлке такие ворота украшали каждый дом и выглядели как небольшой домик с двухскатной крышей. Узкая дверь с круглой металлической ручкой, служила калиткой. Войдя внутрь, Александра увидела просторный двор. С левой стороны деревянные постройки, с частыми дверями и небольшими окошками, тянулись вдоль всей ограды. С правой стороны стоял дом из толстых брёвен. К центральной части стены пристроено высокое крыльцо с крышей. Проходя мимо окон, Александра удивилась, что они выше её роста, и заглянуть в них практически невозможно.
Поднявшись на высокое крыльцо, вошли в полутёмное помещение.
– Через сени пройдём, в доме будет светлее. Здесь одно оконце и то заставлено почти, – на ходу говорила тётя Галя.
Открыв дверь, обитую толстым слоем утеплителя, попали в просторное помещение. В комнате и в самом деле было светло, потому что четыре окна, выходящие на улицу, закрыты только лёгкими тюлевыми занавесками.
– Ну, обживайтесь, – занеся вещи и поставив у двери, сказал Матвеич. – Я пошёл.
– Спасибо большое, до свидания! – повернувшись, поспешила ответить Александра.
Не поворачиваясь, Матвеич покивал и вышел.
– Раздевайтесь и проходите к столу, – увидев, с каким интересом Александра рассматривает дом, сказала тётя Галя, – сейчас буду вас кормить и рассказывать про старую русскую избу. Вы, наверное, таких и не видывала никогда?
– Да, я действительно никогда не видела настоящую русскую избу, – раздеваясь, ответила Александра. – Читала, конечно, но почему-то представляла совсем иначе.
Пока Александра снимала пальто, тётя Галя налила большую тарелку горячих щей и поставила в центр стола чашку с пирогами.
– Какая горячая, – потрогав руками тарелку со щами, удивлённо сказала девушка.
– Не удивляйтесь, я утром сварила и в печи оставила, щам нужно протомиться, – выставляя на стол яства, объясняла тётя Галя. – Печь долго тепло держит, поэтому не кипяток, но горячее.
Только сейчас Александра поняла, что в доме тепло, хотя хозяйка была на работе. Расположившись напротив, тётя Галя ждала, пока девушка поест.
– Расскажите о вашей встрече с Зиной? – спросила она, увидев пустеющую тарелку. – Как вы встретились?
– Совершенно случайно, – ответила девушка. – Мы ехали в одном купе двое суток. Она мне рассказывала про посёлок.
– О себе что-нибудь говорила? – с тревогой спросила тётя Галя.
– Нет ничего, кроме того, что замужем и у неё двое детей, – не заметив беспокойства в голосе хозяйки, ответила Александра.
– Что-то редко она стала писать, душа за неё изболелась, – печально вздохнув, проговорила тётя Галя. – Чую, что-то у неё неладно?
– Внешне она спокойная, весёлая, мне кажется, вы зря волнуетесь, – посмотрев на загрустившую хозяйку, ответила Александра. – У меня сложилось впечатление, что у неё всё в порядке.
Но вспомнив печально сидевшую Зинаиду, подумала, как и тогда в поезде, что у неё не всё хорошо, как она старалась показать. Но тогда в поезде не спросила, и сейчас ничего не сказала, чтобы не расстраивать хозяйку.
Наклонившись к тарелке, Александра с удовольствием доедала щи.
– Вкусно? – наблюдая за ней, спросила тётя Галя.
– Очень! Я таких вкусных щей никогда не ела, – и, отодвинув тарелку, сказала: – Вы обещали рассказать про русскую избу.
– Вам интересно? – посмотрев на неё, спросила тётя Галя.
– Да, мне очень интересно! – дожевав очередной кусочек пирога, ответила Александра.
– Моя бабушка любила сказывать про этот дом, правильнее сказать – избу, – произнесла тётя Галя, обведя глазами комнату.
– Пока мы шли по деревне, я заметила, что все дома одинаковые? – сказала Александра.
– Да, как родные братья, потому что строилась по строгим правилам. Я люблю свой дом, своё гнёздышко. Мне кажется, что так спокойно и хорошо мне бы нигде не жилось.
– У меня никогда не было ни своего гнёздышка, ни чувства покоя за стенами родного дома, – подумала Александра.
– Если вам и в самом деле интересно, то расскажу с большим удовольствием, – увидев, что девушка задумалась о чём-то, повторила тётя Галя.
– Расскажите, пожалуйста! – с нескрываемым интересом, повторила Александра.
– Сейчас так не строят, – проговорила тётя Галя, оглядывая стены своего дома. – В ранешние времена дома строились незамысловато, но каждое помещение для определённого значения. Из горницы окна выходят на улицу, у нас их четыре, бывает и больше. Окна невысоко над полом, видите, – показав рукой на широкие лавки вдоль стен, застеленные полосатыми дорожками, сказала тётя Галя, – даже низковато, я бы сказала. Над окнами всегда делалась сплошная полка. Её называют – воронец.
Проглотив очередной кусочек пирога, Александра подняла глаза на полку.
– Воронец, а что это значит? – с интересом спросила она.
– Полка так называется.
– Я поняла, что полка, а значение слова какое?
– А, само слово «воронец»? Я знаю, что есть растение воронец и оно, кстати, ядовитое, – задумавшись, тётя Галя произнесла: – Вы ведь навели меня на мысль.
– На какую? – поинтересовалась та.
– Эта полка для того, чтобы не отравиться.
– Чем не отравиться?
– Угарным газом. Надо же, а я и не догадывалась! Значит, непростое название у полки. Как продуманно! Сейчас-то в домах строят всякие вентиляции и печи делают другие. Раньше при топке печи в доме собирался дым. Вот для этого и строили так. Дым собирался под потолком и спускался по стенам вниз, до широких полок. Во-первых, если бы их не было, то стены были чёрные от копоти, а во-вторых, люди задыхались бы от едкого, угарного дыма. Вот от этого и название, наверное, воронец? Чтобы убрать дым из дома, над входной дверью сделан дымоловок, – показав на дверь, тётя Галя пояснила: – Вон отверстие. Через него и выходил дым в сени, а там по стене деревянная труба на улицу. Передний угол между двумя стенами, называется красным. Здесь делали киот с иконами. Красный угол на стороне востока, а печной угол строго на противоположной стороне, с запада. Видите, какие строгие правила и при строительстве всё выполнялось, поэтому и похожи дома между собой, как братцы родные. Только понять не могу, почто так от дыма мучились, почему трубы не делали?
– Это я знаю! – радостно проговорила Александра.
– Почему?
– На Руси взимался налог с дыма.
– С дыма?
– Налог брали с каждой печной трубы и называли «Подымщица». Считался он по печным трубам.
– Надо же, а я и не знала?! – увидев, что Александра поела, тётя Галя поднялась, чтобы убрать со стола, и спросила: – Наелись?! Ну, тогда на сегодня разговоров хватит. Пойдёмте, покажу вашу комнату, – и спросила: – Называть-то вас как, по отчеству или по имени?
– Конечно, по имени и можно на «ты», – ответила Александра, отодвигая тарелку и пустой стакан из-под молока.
– Ну и ладненько, а меня тётей Галей зови, – улыбнувшись, сказала хозяйка. – Деток у меня не было, поэтому бабушкой так и не стала. Ну это потом. У нас с тобой столько длинных, зимних вечеров, ещё наговоримся вдоволь, – увидев, что Александра взялась за грязную посуду, сказала: – Оставь чашки, сама уберу. Иди спи, а то смотрю, глаза слипаются как у кутёнка.
Выйдя из-за стола, Александра прошла за тётей Галей.
– Вот здесь и будешь жить, – сказала она, открыв плотную штору на двери в просторную, светлую комнату.
Рассматривать её не было сил, и Александра не раздеваясь легла на кровать, утонув в пышной перине. Коснувшись подушки, закрыла глаза и моментально уснула. Тётя Галя постояла, посмотрела на уснувшую девушку и, укрыв её тёплым лоскутным одеялом, вышла, радостно думая о том, что с приездом этой девушки ей будет не так одиноко в большом доме.
Глава 8
От жары Александра откинула одеяло и, не открывая глаз, глубоко вдохнула. Почувствовав незнакомый запах, резко открыла глаза. Осмотревшись и вспомнив вчерашний день, спокойно потянулась в кровати. Из дверного проёма падал свет, и оттуда, где было светло, шёл приятный, вкусный запах. Она села на кровати и осмотрелась. Не увидев своих вещей, вышла в соседнюю комнату. На столе стояла чашка с жареными лепёшками и глиняная крынка с молоком. Тёти Гали в доме не было.
Александра перенесла вещи в комнату, включила свет и осмотрелась. Комната была совсем немаленькой. Кроме высокой кровати, стоял шифоньер и письменный стол. На таких же небольших, как и в первой комнате окнах, висели красивые портреты.
– Какие разные комнаты?! Горница в крестьянском стиле, а эта комната – современная; почти новая обстановка и везде чисто, – улыбнувшись, подумала Александра.
Поставив сумку на стул, она достала всё необходимое для утреннего туалета. Умывшись, стояла, улыбаясь чему-то доброму, тёплому и нежному в своей новой жизни. От этих ощущений ей было хорошо и легко на душе.
Стукнула входная дверь, и с клубом пара от сильного мороза, вошла тётя Галя.
– Почто рано поднялась? – увидев Александру, спросила она. – Спала бы ещё, хотя бы часочек.
– Спасибо, я вчера легла рано, наверное, выспалась, – с улыбкой ответила та.
– Ну, раз выспалась, садись к столу, будем завтракать.
Александра отнесла полотенце в комнату и вернулась к столу.
– Тётя Галя, а вы кем работаете в больнице? – спросила она.
– Числюсь поварихой. Итак, чем могу, помогаю, – наливая в стакан парного молока, ответила та. – Ешь сырники, бери сметану, – и пододвинула к Александре тарелку с румяными лепёшками.
– Это сырники?! – удивлённо спросила та. – Я смотрю, что за лепёшки такие пышные, как булочки.
– Любишь сырники? – спросила хозяйка.
– Наверное, – ответила девушка.
– В смысле? – не поняв ответа, изумлённо спросила тётя Галя. – Ты что не знаешь, что такое сырники?
– Не помню, когда ела, поэтому и вкус забыла.
– Тогда пробуй! Я много напекла, понесу на завтрак в больницу, там сегодня целых трое больных. Я, когда есть больные, готовлю на целый день, когда стационар пустой только обед для персонала. Раньше-то я и санитаркой работала, но тяжело стало совмещать, да и куда мне, зачем столько денег? У меня продукты с огорода, да из тайги. Покупаю только крупы, муку, да сахар с солью. К девяти часам пойдём в больницу, потом я вернусь варить обед.
– Вчера вы помогали в больнице? – с удовольствием доедая уже третий сырник, спросила Александра.
– Вчера трудный день был, – ответила тётя Галя. – Санитарка – заболела, а сестричка Алла, которая в операционной помогает, загуляла.
– Загуляла? – перестав жевать, спросила Александра.
– Парня она завела из лесорубов, – с непонятной досадой, ответила тётя Галя. – Два дня назад он вернулся из тайги.
– И, что? – в недоумении спросила Александра.
– Гуляют! Дня три будут пить, потом день отходить. Через три-четыре дня выйдет на работу.
– Зачем такой работник?
– У, милая, ты местных условий не знаешь! Если бы было, кого на её место взять, разве бы Степаныч терпел. Некому работать.
– Что сбегают? – насторожившись, спросила Александра.
– Нет, не едут в нашу глухомань, – внимательно посмотрев на девушку, ответила тётя Галя. – Ты ведь тоже не просто так приехала к нам работать?
– Почему вы так решили? – с интересом спросила Александра.
– Не знаю почему, но думается, что бежала ты от кого-то или от чего-то. Правильно говорю? – предположила хозяйка.
– Если честно, я так не думала, а по большому счёту, наверное, так, – печально задумалась Александра.
– Что, плохо было? – сочувственно покивав, спросила тётя Галя.
– Не то что плохо, просто я там чужая, никому не нужна, вот и уехала.
– Ладно, не думай об этом. Ты девочка умная, аккуратная, вон как вчера работала. Если сам Степаныч остался довольный, значит, толк из тебя будет. Приработаешься, приживёшься, постепенно освоишься и перестанешь быть чужой, станешь для нашего посёлка, для наших людей самой, что не наесть, родной!
– Спасибо вам, тётя Галя! – улыбнувшись, произнесла Александра.
– Мне-то за что? – искренне удивилась та.
– За добрые слова, – с покоем и радостью на душе, ответила Александра.
Тётя Галя смотрела на девушку, радуясь, что теперь в её доме не будет пусто и одиноко.
– Через час пойдём в больницу, – вставая из-за стола, сказала она. – Тебе на улицу нужно, скажи. Провожу от собак.
– Нет, спасибо, пока не хочу, – ответила Александра и с интересом спросила: – Тётя Галя, расскажите про персонал в больнице. Я вчера познакомилась с медсестрой Настей, но помогали вы вместо неё, почему?
– С утра из лесхоза привезли мужика, отравился чем-то, – опять опустившись на стул, рассказала тётя Галя. – Настя ему желудок промывала, потом капельницы ставила. Ей было от него не отойти. Благо одна управилась. Настя девочка хорошая, она мне больше всех сестричек нравится. Только молчунья. Уж очень замкнутая, ни с кем, ни о чём не разговаривает. Всё время молчком, сама себе на уме. Но исполнительная и аккуратная, самая лучшая сестричка в нашей больнице. Маша, которой вчера операцию делали, тоже наша медсестра. Она девушка не местная, но после того как приехала, с первого дня устроилась медсестрой и работает по сей день. Она тоже хорошая девушка, но полная противоположность Насте. Когда Маша дежурит – в больнице даже обстановка другая. Она не ходит, бегом бегает. Да громкая такая! Её Илья Степанович, в шутку, называет нашей «иерихонской трубой». После того как Ульяна Ивановна заболела, Настя и Маша – основные помощницы. Они и в операционной, и на посту дежурят. Раньше-то у него в помощницах была Ульяна Ивановна. Умница, сама доброта, но болезнью скосило; жалко, ужас как! Иногда, когда совсем некому – помогает Олег Иванович. Он терапевт, но у него на левой руке трёх пальцев нет после Афганистана. Есть ещё педиатр – Ольга Сергеевна. Она сейчас в городе, на учёбе. Узи у нас будет своё! Оборудование скоро придёт. Они с Олегом Ивановичем муж с женой, приехали в наш посёлок после возвращения из Афганистана, сразу же, как начали строить леспромхоз. Сказали, что после пережитого там, захотелось тишины и покоя. Живут тихо, детей нет, ни с кем не общаются. Ольга Сергеевна в операционную не заходит. Насмотрелась, бедная, в Афганистане на умирающих мальчишек, после этого от вида крови её даже выворачивает, поэтому с детишками работает. Вот и весь персонал врачей – один инвалид, другой пенсионер. Три медсестры – одна в декрете, другая в загуле, и остаётся только Настя. Поэтому твой приезд, Сашенька, – это праздник для нашей больницы! Ещё есть санитарка Валентина, но ей эта работа только для стажа на пенсию, поэтому и относится к ней несерьёзно, всегда получает нагоняй от кого-нибудь за бардак. Зарабатывает она себе на безбедную жизнь, тем, что гонит и продаёт самогон. Это для неё – главное и основное занятие. Как уж с ней не воюет наш участковый Назар Петрович, всё равно не бросает своё прибыльное дело, – посмотрев на часы, тётя Галя проговорила: – Всё, буду собирать завтрак в больницу, а то с разговорами опоздаем, а нам нужно выйти минут на десять пораньше. Я тебя с собаками познакомлю.
– Как я буду ходить мимо собак? – растерявшись от услышанного, в испуге спросила Александра. – Я боюсь!
– Не бойся, недельку повожу тебя, а там свыкнешься, и всё будет нормально, – улыбаясь, ответила тётя Галя. – У меня хорошие собаки, умные, с понятием. Не переживай, они быстро привыкнут к новому члену семьи.
– Я с собаками никогда не общалась, поэтому мне страшно.
– Главное – не показывать им своего страха. Помни, что ты больше и сильнее. Привыкнешь, – сказала тётя Галя, встав из-за стола и аккуратно зевнув, прикрыла рот рукой. – Там в комнате шкаф и стол, разбирай в них вещи и пользуйся по своему усмотрению.
Поблагодарив хозяйку за завтрак, Александра ушла в комнату.
– Хорошо здесь, по-домашнему, ни то, что было дома, – раскладывая и развешивая, не слишком богатый гардероб, думала Александра. – Чужая! Да, в своей большой семье я была чужой. С самого детства была никому не нужна. Мама, мама, бедная моя мама! Ты имела столько детей, а не испытала настоящего материнского счастья. Рожала нас и забывала. Чужие мы тебе, все чужие. Между детьми всё плохо только из-за твоего отношения. Это ты не привила нам любовь ни к себе, ни друг к другу, поэтому у нас семьи практически нет. Только мои братья и сёстры от этого не страдали, а я мучилась, что одна. Плохо, очень плохо я чувствовала себя дома в родной семье. Как это больно – быть чужой!
Печально вздохнув, Александра начала расставлять книги на полочку над столом. Разобрав вещи, спрятала под кровать пустой чемодан, положив в него дорожную сумку. Закончив работу, села на краешек кровати и ждала, когда её позовёт тётя Галя. Сидела, оглядывая свой новый дом. У неё первый раз в жизни появилась своя комната; комната, которую она не будет делить ни с кем и никому не мешать.
– Как мне хочется, чтобы жизнь здесь, этот посёлок, стали мне родным домом!
Глава 9
Подошло время идти на работу. Александра собрала документы, кошелёк и кое-какие женские безделушки, сложив всё в небольшую сумку. Оделась и пошла за тётей Галей. Выйдя на крыльцо, увидела двух больших, просто огромных, лохматых собак, привязанных на цепи. Вместо будок для них сделаны лазы, в стенах построек на противоположной стороне двора, завешанные утеплителем. На чужого человека собаки залаяли, но в один миг замолчали, увидев поднятую руку хозяйки. Тётя Галя подошла к первой, особенно большой и страшной собаке. Посмотрев на испуганную девушку, разломила пирог с мясом и подала ей обе половинки.
– Давай знакомиться с моей стражей! – на ходу говорила хозяйка. – Из рук не давай, кинешь с расстояния, на первый раз этого достаточно.
Подойдя к собаке, привязанной ближе к воротам, Александра в страхе замерла.
– Вулкан, Вулкан, – сказала тётя Галя. – Александра, кидай пирог, и пока он ест, зови по имени.
Она сделала всё, как сказали, но съев пирог, собака зарычала, оскалив большие, страшные зубы. Тётя Галя посмотрела на испуганную девушку и улыбнулась.
– Не расстраивайся, он привыкнет, ему же нужно показать характер, – успокаивая её, сказала хозяйка. – Пошли кормить Бону. Зина говорит, что Бона – это Богиня. У нас с этим именем не первая собака. Её бабушку тоже звали Боной.
Подойдя к собаке, Александра бросила пирог и уже смелее, несколько раз, назвала по имени. Собака съела лакомство и смотрела на девушку в ожидании второй порции. Тётя Галя вытащила из кармана кусочек хлеба и дала Александре. После кормления, Бона не залаяла на девушку, чем её очень обрадовала. Возвращаясь к воротам, тётя Галя показала на дверь с нарисованной ласточкой.
– Иди, я тебя подожду, – сказала она.
Поняв, куда её посылают, Александра, с опаской оглядываясь на Вулкана, нырнула за дверь. Вернувшись на улицу, не увидела тёти Гали и испугалась. Замерла на месте, со страхом поглядывая на собаку. Хозяйка на крыльце закрывала дом.
– Иди сюда, не бойся, он не достанет! – увидев остановившуюся Александру, громко позвала тётя Галя.
Медленно, не дыша, Александра начала двигаться к крыльцу. Вулкан косился на неё, но не лаял. Выйдя за ворота и увидев, что тётя Галя закрыла калитку, девушка вздохнула с облегчением.
Не торопясь, шли по улице. Прекрасное утро! Александра с наслаждением вдыхала морозный воздух, на душе было хорошо и радостно. Радостно оттого, что сегодня хоть и морозный, но прекрасный день, легко дышится и мечтается о счастливой жизни. Ей всё понравилось, её душа ликовала!
Приближаясь к больнице, мимо них с лаем пронеслись три огромные, лохматые собаки. Испугавшись, Александра схватила тётю Гали за руку.
– Ничего, привыкнешь! – подбадривая сказала та и улыбнувшись, посмотрела на девушку. – Тебе по домам, по вызовам придётся ходить, так что познакомишься со всеми собаками.
Услышав это, Александра испугалась ещё больше. Как она одна будет ходить по улицам, когда здесь носятся такие собаки? Этот страх испортил настроение, и загрустив, дальше она шла расстроенная. Шагала и думала о первой, кажется, непреодолимой трудности.
Подходя к больнице, Александра вспомнила, что утром хотела поговорить с хозяйкой о плате за проживание, но забыла и, остановившись, взглянула на тётю Галю.
– Сашенька, ты что-то хотела сказать? – спросила та.
– Да, извините, я совсем забыла спросить, сколько нужно платить за жильё? – виновато произнесла девушка.
– Пустяки, нашла о чём печалиться, – улыбнувшись, проговорила тётя Галя.
– Мне неудобно, что забыла об этом спросить.
– Не переживай, сейчас будешь оформляться, и тебе всё скажет Илья Степанович.
Удивившись, но ничего не уточняя, Александра шла дальше. Проходя мимо Матвеича, чистящего снег, поздоровались и поднялись на крылечко. Войдя в больницу, в коридоре, на стуле увидели мужчину. Он встал навстречу.
– Догулялись?! Опять побитый пришёл, – со знанием дела, сердито спросила тётя Галя. Парень, понурив голову, стоял молча. – Ты же знаешь, что Илья Степанович не даст справку, – продолжала она, – не мешай людям, иди работай!
На удивление Александры, не споря и не подняв головы, парень вышел из больницы.
– Тётя Галя, а зачем вы выгнали больного? – проводив его взглядом, заинтересованно спросила Александра.
– Это не больной, Сашенька, это – симулянт! – ответила та. – Со временем сама разберёшься.
Александра прошла в ординаторскую. Илья Степанович сидел за столом. Она разделась в гардеробной, отделённой от ординаторской большим шкафом, и подойдя к столу, отдала документы.
– Что, документы, Александра Кирилловна, мне вчера всё ваши руки сказали, – посмотрев на них, сказал Илья Степанович. – Этого в трудовой книжке не напишешь. Придёт Ульяна Ивановна и приготовит приказ о приёме на работу. Вы будете работать на ставке врача-гинеколога и на полставки операционной сестры. Не обессудьте, но, когда не будет младшего медперсонала в больнице, нужно будет поработать и простой сестрой, это уколы, капельницы и дежурство на сестринском посту. Все переработки оплачиваемые. Ну что, согласны? – он внимательно смотрел на Александру в ожидании ответа.
– Конечно, я согласна! – ответила та.
– В таком случае приступайте к работе, – продолжил он инструктаж. – В журнале назначений всё написано. Лекарства для каждого больного выдаёт Ульяна Ивановна, и хранятся они в шкафу в процедурном кабинете вместе со всем необходимым минимумом. С этих проблем не бывает! Всегда достаточно медикаментов. Так что идите знакомиться с больницей, с процедурным кабинетом. В нём и оборудован пост медсестры. Ваш кабинет совмещён с кабинетом терапевта и педиатра. Кабинет один, мы специалистов ставим в разные дни. Теперь небольшой кабинет будем делить на четверых. Не обессудьте, но отдельного помещения нет! Но это, мне кажется, не страшно, расписание составим так, что вы не будете пересекаться. Будут вопросы, спрашивайте.
– Да, у меня есть вопрос! – выслушав его, спросила Александра. – Это по плате за жильё. Тётя Галя сказала, что вы всё объясните.
– Правильно сказала, – ответил Илья Степанович. – Жильё предоставляет больница, поэтому вы ничего не должны. Мы сами будем оплачивать тёте Гале. Питание один раз, во время дежурства здесь в больнице бесплатно – это обед. Да и так, что греха таить, всегда остаётся, с чем чай попить. Тётя Галя на деньги, которые оплачиваются за продукты, кормит нас на убой. Остальное время, вы уж сами с ней договаривайтесь. Да, Александра Кирилловна, сегодня у вас ночное дежурство. Уж извините, что сразу взяли в такой оборот! Ульяна Ивановна подойдёт и выдаст график выходов. Но помните, что мы с вами – основная медицина и большая нагрузка ложится на нас. Ульяна Ивановна, конечно, дежурит, но вы понимаете, что с её заболеванием укол не поставить. Болезнь Паркинсона – это медленно прогрессирующее, хроническое заболевание. Мы, конечно, как можем поддерживаем её местной терапией, но нет таблетки от этой панацеи. Так что помогайте ей, всё-таки лишний человек в больнице не помешает. Ну вот, кажется, и весь инструктаж, всё остальное в процессе работы. Приступайте! Начните с осмотра Маши. Пока нет педиатра, осмотрите и девочку, вы же в роддоме отработали два года, а это – опыт. Если что-то не понравится, зовите меня без промедления и, причём в любое время суток. Если меня нет в больнице, отправляйте за мной Матвеича, это наш и завхоз, и истопник, и сторож, и дворник – в одном лице.
Получив инструктаж, Александра отправилась искать процедурный кабинет. Она шла по коридору, прислушиваясь, но в больнице опять было тихо, как будто не было никого. Вспоминая свою работу в роддоме и постоянное движение людей как в метро, приятно удивилась непривычному покою и тишине.
Зайдя в палату к Маше, проверила её состояние и состояние новорождённой. Убедившись, что с ними всё нормально, пошла в процедурный кабинет, пообещав зайти позже. На столе нашла журнал, прочитала назначения и, поняв, что нужно сделать только три укола, удивилась тому, что работы практически нет. В шкафу нашла шприцы, нужные лекарства и, разложив всё по лоткам, направилась к первому больному.
Найдя мужскую палату, вошла. В палате стояло шесть аккуратно застеленных коек. На двух лежали больные. Они как по команде повернулись к двери.
– Здравствуйте! – остановившись, сказала Александра. – Я новый доктор и по совместительству медицинская сестра, меня зовут Александра Кирилловна.
– Значит, Александра, Сашенька?! – сказал старенький дедушка, сидевший на кровати с газетой в руках, и ложась, добавил: – Очень приятно, а то окромя Степаныча нас и врачевать некому. Ему хоть послабление будет, да бедной Настеньке помощь, она в больнице и днюет, и ночует. Давай, дочка, коли. Только вены у меня плохие, наверное, высохли от старости. Если не попадёшь, не серчай. Я привык, что меня, чтобы сделать укол, по несколько раз дырявят. Вишь, какие синяки на руках.
– Зря вы, дедушка, на себя наговариваете, – улыбнувшись, сказала Александра. Наклонилась к руке и погладила пальцем по венам, – и совсем неплохие у вас вены. Немного тонковатые и всего лишь.
Улыбаясь, дедушка с интересом следил за ней, понимая, что сейчас ничего не получится. Не спеша, Александра затянула руку и, немного поглаживая, внимательно наблюдала за еле заметной веной.
– Кулачком поработайте, – скомандовала она, – достаточно, сожмите кулак.
Дедушка внимательно смотрел в ожидании. Александра, почти не метясь, воткнула иглу в вену.
– Кулак разжимайте, – произнесла она и, введя лекарство, вытащила иглу. – Вот и всё, а вы говорите, вен у вас нет. Минут десять не разгибайте руку. Не будете подглядывать и не будет синяка.
– Александра Кирилловна, вы волшебница! – восхищённо глядя на неё, произнёс дедушка, – ну надо же, с первого раза, можно сказать, с размаху воткнули. Не иначе – волшебница!
С благодарностью за тёплые слова Александра улыбнулась в ответ, и со вторым лотком пошла к другому больному. На кровати лежал молодой парнишка, лет восемнадцати, рыжий как огонёк. Посмотрев на неё, он подтянул одеяло под подбородок и замер.
– Я думала, что вошла в мужскую палату и здесь никто не боится уколов, – улыбаясь смотрела на него и говорила Александра.
– Я не боюсь уколов, – покраснев как девчонка, пискляво ответил парнишка.
– Тогда в чём дело?
Но парнишка молча, с широко открытыми глазами, продолжал крепко держать одеяло.
– Если ты меня стесняешься, – понимая поведение пациента, спокойно сказала Александра, – то это совершенно напрасно. Ты не поверишь, сколько я уколов сделала и кому их только не делала. Я медицинский работник, а не девушка, которую ты встретил. И смотреть на меня нужно только как на доктора! Поэтому прекращай прятаться и давай ставить укол.
Парнишка нехотя повернулся набок. Александра сделала укол и, подбадривая, улыбнулась.
– Вот и всё, чуть позже я зайду к вам, – уходя, сказала она.
Её провожали с улыбкой. Даже рыжий парнишка вылез из-под одеяла и приветливо смотрел на неё.
Следующим пациентом была – Маша. Осторожно, чтобы не разбудить спящего ребёнка, Александра вошла в палату. Но девочка не спала. Мама пыталась покормить её. Рядом стояла тётя Галя. Заинтересовано, посмотрев на них, Александра поняла, что тётя Галя учит мамочку кормить малышку. Сегодня Маша выглядела отдохнувшей и совершенно счастливой, только взволнованной. Её тёмно-русые с рыжеватым оттенком волосы аккуратно собраны на затылке заколкой. Тёмные, широкие брови лежали ровной полосой над немного выпуклыми, серыми глазами. Александра смотрела на неё и удивлялась совершенно нетронутой, природной красотой настоящей славянки, живущей в сельской местности.
– Как дела, Маша? – улыбнувшись, спросила Александра.
– Спасибо большое, Александра Кирилловна, у меня всё хорошо, – ответила та. – Вот только дочка не берёт грудь. Первого кормила нормально – сидя, а лёжа, никак не могу приноровиться. Кошмар какой-то, что же за мука такая, может мне её стоя покормить?
– Нет, Маша, нельзя ни в коем случае! Пытайтесь, наберитесь терпения, и у вас всё получится.
– Мне кажется, что мы только мучаем её. Смотрите, она уже начинает злиться!
– Не злиться, а показывать характер, – улыбнувшись, ответила Александра. – Не переживайте, Маша, у вас получится. Тётя Галя правильно показывает, слушайте её. Вы только не отпускайте сосок, держите как она, оттягивая немножко, помогайте дочери.
Постояв, наблюдая за ними, Александра увидела, что всё получилось и ребёнок начал сосать, крепко уцепившись за маму.
– Всё! – подняв на неё глаза, радостно произнесла Маша. – Александра Кирилловна, у меня получилось!
– И у вас, и у неё всё получилось, – улыбаясь ответила та. – Маша, зовите меня Александрой. Мы ведь будем вместе работать, когда вы выйдете из декрета.
– Хорошо, Александра, – ответила та. – Как хорошо, что вы приехали. Последнее время трудно было, рук не хватало.
– Да?! – удивлённо спросила Александра. – Я сейчас сделаю вам укол, и целых три часа свободна.
– Это сегодня, – спокойно ответила Маша, – а иногда здесь такое бывает, что выходной, не выходной все собираемся в больнице! А то, что нет пока работы – это хорошо. Осмотритесь, познакомитесь со всем.
– Тётя Галя, может быть, вам помочь в столовой? – взглянув на уходящую женщину, спросила Александра.
