Светлана Петрунина
Я экстрасенс. И это нормально
– Это оно! – взвизгнула я, подскочила и выбежала из класса.
Димка и Вовка озадаченно посмотрели вслед.
– Это нормально, – буркнул Димка.
Когда я окунулась в энергию любви Вовкиных родителей, то поняла, что это и есть судьбоносное событие. Вернее, отсутствие ощущения любви есть судьбоносное событие.
Я ворвалась в столовую, где мама пила чай с сушками и выпалила:
– Мама! Я поняла! Мне не хватало твоей любви! Рассказывай быстро, что произошло! Что ты со мной хотела сделать! – надрывалась я.
Мама сглотнула чай и продолжала молчать с каменным выражением лица.
– Мама. Выкладывай все, как есть. Может, это поможет нам освободиться. Не бойся. Ну!
– Страшно как-то, – промямлила мама.
– Ну, ты даешь! Скрывала, значит что-то! Видела, как я мыкаюсь, и молчала! – возмутилась я.
– Очень тяжело в таком признаться своему ребенку.
– Давай уже.
– Ладно, – сдалась мама. – Я хотела тебя убить!
– Ого! Жестко, – оторопела я. – Ты чего несешь…
– Я была молодой дурой. Учеба, разгульный образ жизни, строгая мамаша, парень-оболтус… Бла-бла-бла. Не готов он был стать отцом. А я не хотела становиться матерью. Не до тебя мне было. Когда забеременела, то использовала все возможные способы, чтобы избавиться от тебя. Аборт делать не хотела. Стыдно. Падала с высоты на живот, таблетки глотала, горячую ванну принимала. А как-то ночью ты пришла. Вот такая восьмилетняя. Смотришь на меня и говоришь: «Идиотка ты». Помню, после этого, как будто, очнулась и решила рожать.
Я опустилась на стул и заплакала. Мама испуганно наблюдала за мной, не решаясь предпринять каких-либо действий. Она боялась даже пискнуть, чтобы не получить в лоб снаряд ненависти.
Через несколько минут я успокоилась и произнесла.
– Шокотерапия.
В эту же секунду мама рванула ко мне и обняла так, что кости затрещали.
– Прости! Прости! Прости! – рыдала она.
– Я тебя прощаю, мама, – обняла я ее в ответ. – Ты меня тоже прости.
– За что?
