Светлана Рощина
Пусть незаметным будет путь мой
Я ухожу
Я ухожу, чтоб никогда
Сюда мне вновь не возвращаться.
Пусть льётся время, как вода,
Не встретить больше здесь мне счастья.
Да, здесь мне было хорошо,
И как нигде, пожалуй, боле.
Порой так хочется ещё
Вернуть то время золотое.
Но прошлое не возвратить.
Его возможно только вспомнить.
Лишь сердце только сохранит
Былое в уголке укромном.
Мне жизнь моя дороже сна
Мне жизнь моя дороже сна.
Я не желаю больше знать,
Когда покой ко мне придёт.
И не веду обидам счёт.
Меня немногие найдут
В местах, куда теперь иду.
Ведь там я буду не одна
Взор устремлять на лоно дна.
Я буду знать, я буду жить
И со своей мечтой дружить,
И буду чувствовать себя
Исполненной желаний для
Прекрасных мыслей и стихов,
Взволнованных от пылких слов,
И для великого труда,
Того, что мне бы силу дал.
О грусти
Я грущу
Позволь мне, музыка души,
В стихах моих опять грустить
И музу слова снова звать,
На части сердце разрывать.
Святую боль мою в слезах
Прочтут чужие лишь глаза.
И шторм бушующей волной
Накроет берег предо мной.
Рассыплется волна в ручьи.
Они как будто горячи,
Но это ложное тепло.
И словно бы они назло
Нас в глубину опять зовут,
Чтобы тотчас, за пять минут,
Разверзнуть пропасть впереди,
Словно иного нет пути.
И вместе с камнем на песок
Исторгнуть чей-то слабый вздох,
Разбиться снова на пути
И в глубину опять уйти.
Ни в этот миг
Пускай из глаз струится соль,
Превозмогая раны боль,
Её уже мне не унять
И слов утехи не понять.
Когда-нибудь я буду жить,
Любой минутой дорожить,
Но не сейчас, ни в этот миг,
Покуда дух надежды сник.
Провода, провода
Провода, провода…
Пролетевшие года.
Аромат упавшей хвои…
Даже эхо мне не вторит.
И летят мечты все ввысь
Те, что в жизни не сбылись.
И я чувствую, что вскоре
Грусть мою поглотит море.
Раненая душа
С небес на землю
А я мечту свою любила.
Пыталась воскресить всё то,
О чём однажды позабыла.
Но словно в цирке-шапито
Всё перевёрнуто обратно
С небес на землю. В глубину,
В пучину горестей отвратных
Идут мои мечты ко дну.
Я так устала каждый шаг свой
С чужими мыслями сверять.
Как будто нет других историй,
А лишь мои. Опять, опять…
Пусть лучше боль мою развеют
Иные мысли и пути.
Я слабо в это средство верю,
Но мне иного не найти.
Обречённость
Муки сердца моего
Неподвластны вещим снам.
Неподвластны даже днём
Всем разумным голосам.
Я подброшу жребий свой
В виде решки и орла.
Только лёг он вновь ребром,
Значит, предстоит борьба.
Выбирать свои пути
В вечных поисках добра.
А хотелось бы найти
Груду злата, серебра.
Только разве что-то стоит
Сердце бедное моё?
Нет его. Как нет и боли.
Что ж меня тогда гнетёт?
Что нещадно разрывает
Всю меня напополам?
Это, видно, Бог лишь знает.
Я ему себя отдам.
Он прочтёт мои стенанья
И услышит в сотый раз
Голос боли и рыданья.
Он меня однажды спас.
Вновь спасёт и вновь укажет
Путь желаний и добра.
Чьё-то сердце мне подскажет…
Слов бессмысленна игра.
И растают в сердце звуки
Не в моём, а лишь в другом.
Я же утолю в разлуке
Боль греха, а не вдвоём.
Одиночество
Я не умею верить людям.
Я лишь готова лести ждать
Того, кто мной обманут будет,
Ведь я не стану возвращать
Его любезных комплиментов.
На встречу тоже не приду.
Как глупо! Дело ведь не в этом.
Гореть мне, видимо, в аду
За то, что я улыбки трачу
Напрасно раздавая всем,
Не обещая, что оплачен
Будет аванс, страшась измен.
Я убегаю быстро очень
От откровенности чужой, –
Уж слишком шаток и непрочен
Мой незаслуженный покой.
Моей души глубин коснуться
Позволено отнюдь не всем.
Мне легче духом развернуться
Среди глухих и прочных стен.
Я вижу в прошлом жизнь свою
Я вижу в прошлом жизнь свою
И в прошлом все свои печали.
Я думала, что слёзы лью,
Но то – отчаянью начало.
Отчаянью живых сердец
Смириться с прошлою победой.
И наступил уже конец.
Но я ещё куда-то еду,
Лечу, срывая на пути
Оковы, бренные запреты.
Стремлюсь в глухую даль уйти,
Но отчего-то не доеду.
Споткнусь, сойду на полпути
С тупою мыслью о возврате.
Горят сожжённые мосты.
Я на ветру в открытом платье
Стою и жду, не зная лишь
Зачем сошла на остановке,
Пронзая взглядом неба высь,
Вплетая эти мысли в строки.
Обещание
Я новый день начну с нуля.
Я постараюсь. Обещаю.
Хотя, наверно, всё же зря.
В который раз я зарекаюсь.
В который раз я вновь пытаюсь
От чёрных мыслей не страдать,
Не загружать себя делами,
А тихо плыть. И ждать. И ждать.
Хотя бы чуточку покоя.
Не счастья, нет, но мирных снов.
Не уж-то я и их не стою?
В ответ был стон. Мой скорбный стон.
Здесь всё чужое
Здесь всё чужое. Не моё.
Да и сама я здесь чужая.
Как будто занялась огнём
Из-за вселенского пожара
Страница прошлых юных дней,
Когда кругом всё было внове,
Сквозь лучезарную капель,
И пахло в мире лишь весною.
Зачем же пепел ворошить
И бередить больные раны?
У стен есть уши, рот молчит
От страха перед злым обманом.
На сердце пустота
На сердце пустота.
А в жизни маета.
Мечусь, стремлюсь. Куда? Сама не знаю.
А, может быть, и мне
В безумье и вине
Пристало утолить свои печали?
Но это – вновь не жизнь.
Что шаг, то пропасть вниз.
Кто будет собирать мои осколки?
Останусь на краю.
А в сердце затаю
Всех прошлых дней моих живые крохи.
На грани
Мне снился день, мне снилась ночь
Мне снился день, мне снилась ночь.
И мысли уносились вдаль.
И он ничем не мог помочь.
А жаль. Мне было очень жаль.
Я уносилась вновь и вновь
В старозаветные года,
Превозмогая раны боль, –
Иной дороги нет туда.
Я снова попадала в плен,
Где кривотолкам нет числа.
И путы рвать мне было лень,
Я ослабела и сдалась.
Я вновь искала старый дом,
Где жизнь моя без слёз текла, –
Любовь моя таилась в нём.
И я любила, как могла.
Мне солнца свет слепил глаза,
И обезумел разум мой:
Я возжелала брату зла,
Забыла то, что он родной.
Я понимала, что никак
Себя не в силах изменить.
Но даже маленький пустяк
Достоин в наших мыслях быть.
Сквозь груз непрошеных потерь,
Сквозь скуку в дорогих глазах
Я снова взламывала дверь
Туда, где быть уже нельзя.
Лихолетье
Нас била жизнь, стегала рваной плетью,
На теле оставляя лишь рубцы,
Чтоб юность нам казалась лихолетьем,
А душу истоптали подлецы.
Нам жизнь давала многое изведать,
Испробовать фунт лиха – что почём.
И чувствуя в кармане тяжесть меди,
Себя мы ощущали богачом.
Ни шага в сторону нам не давали сделать
И грязной тряпкой затыкали рот,
А нашу речь подхватывал лишь ветер,
Не продвигая нас ни капельки вперёд.
Мы жили не в тиши, а на вулкане,
Когда всё клокотало изнутри.
Лишь иногда надеясь где-то в тайне,
Что мы иное сможем покорить.
Куда нас бросит жизнь? Того мне неизвестно.
И будет наша боль отомщена?
Лишь дух мятежный не находит места,
Не зная ни покорности, ни сна.
Я была в чёрный день у святого огня
Я была в чёрный день у святого огня.
Я была словно тень, словно это не я,
Словно проклята я светлым духом земным,
Словно бы целый мир испарился, как дым.
Я вошла в этот дым, – заслезились глаза,
Точно едкою пылью, пробила слеза.
И воскресла одна в той густой темноте.
Только люди исчезли. А, может, и те
Тоже стали частицею пыли земной.
Как же я? Что же будет однажды со мной?
Из воскресшего пепла я рухну ко дну,
В пустоту. Окружающих слов немоту.
Только эхо замрёт отголоском седым.
То, что было и мной, вновь исчезнет, как дым.
