Светлана Валентинова
Сказки Темного леса
Как Лунный Камень пропал, а герои влипли в переплёт
Жил-был мир, чудной да весёлый, где солнце с луной в чехарду играли, а леса сами с прохожими шептались да ветками по спине шлёпали, если те бормотали невежливо. И был в том мире Лунный Камень – не простой голыш с дороги, а сияющий, как звезда в луже, и такой важный, что без него ночь с днём путались, как куры в курятнике перед грозой. Держал он равновесие: утро вставало, зевая, а вечер укладывался спать, не засиживаясь. Но однажды – хвать! – пропал Камень, и началась в мире кутерьма.
В деревне Заречной, где дома пирогами пахли, а печь сама тесто месила, если хозяйка нос воротила, народ пригорюнился. Ночь тянулась, как старухины сказки, а день мелькал, будто воробей на заборе – чирик, и нету. "Колдовство!" – кричали одни. "Тролль утащил!" – вторили другие. А третьи чесали затылки да ждали, пока само рассосётся.
Тут-то и начинается наша сказка – не простая, а с присвистом да притопом, как песня у костра.
Элара, девка бойкая, сидела у ручья и пялилась в воду. Не от скуки, а с толком: она в отражениях будущее видела, дар у неё такой был. Волосы золотые, как рожь на закате, глаза синие, как лужи после дождя, а пояс на платье светился, будто светлячков туда зашила. Только вот вода в тот день была мутная – то ли рыбы хвостами плескали, то ли ручей над ней потешался.
– Ну-ка, показывай, что там дальше будет, – буркнула Элара, тыча пальцем в рябь.
Вода закрутилась, и явился образ: старуха сгорбленная, с носом-крюком, хихикала и держала Лунный Камень. Рядом громадина топала, землю трясла – то ли тролль, то ли гора о трёх ногах. А потом – хлоп! – старуха обернулась девицей, да такой, что глаз не отвести: волосы каштановые, глаза золотом горят.
– Тьфу ты, опять загадки! – сплюнула Элара. – То бабка, то краля, то зверюга какая-то. Это что ж, мне одной разгребать?
Встала она, отряхнула подол и решила: "Камень искать пойду, а то ночи длинные, спать неудобно, да и пироги сами не пекутся больше."
А в это время Финн, парень крепкий, как дуб, и весёлый, как ярмарочный плясун, шёл домой с охоты. Меч за спиной у него ворчал, как кот, которому миску не дали:
– Чего плетёшься, лодырь? Машни мной хоть разок, а то ржаветь начну!
– Да тихо ты, железяка, – шикнул Финн. – Враг ещё не показался, а ты уже брюзжишь.
На шее у него висел амулет – волчий клык, а волосы тёмные торчали, будто ворон их гнездом сделал. Дошёл он до деревни – а там беда: дома покосились, заборы сломаны, а следы на земле такие, что курица бы в них гнездо свила.
