Светлана Ведьма
Прости меня, малышка. Часть 1
Глава 1
Подъезд был устрашающ и с горящей лампочкой, а когда в очередной раз ее разбили, ходить по старой, стертой ногами жильцов лестнице становилось довольно опасно. Особенно мимо посторонних парней, несмотря на всеобщее соседское недовольство, курящих и громко смеющихся. Горький дым с непривычки обжигал нос и горло, но я пренебрегла желанием высказать свое недовольство, на миг позавидовав решительности соседки, нечасто упускающей возможность поругаться с нарушителями спокойствия жителей подъезда, а порой и всего дома. Впрочем, энтузиазм, вызванный склочностью характера оной, я не разделяла. Хотя, когда в и так вонючем подъезде несло противными сигаретами, мне хотелось убивать. Или по возможности быстрее подняться и спрятаться от этого в своей уютной маленькой квартирке, не провонявшей куревом и без каких-либо странных амбаловидных личностей.
Прошмыгнуть незамеченной оказалось невозможно. Парни, окруженные невыносимым ароматом смеси сигарет и алкоголя, сальными взглядами не ограничились. Не успев достать ключи и мысленно проклиная соседа, которого наверняка эти молодые люди и ожидали, услышала:
– Девушка, невежливо проходить не поздоровавшись, – заявил тот, что был ближе. Медленно подойдя, пока я гремела ключами, судорожно пытаясь попасть в замок, парень прислонился плечом к двери, не давая мне ее открыть.
– Здравствуйте. Очень рада встрече, но я тороплюсь, – решительно посмотрела в голубые глаза наглеца, не пропускающего меня домой. А улыбка красивая, зубы ровные, почти белоснежные, но нахальное выражение лица отталкивало.
– И куда же? Предаваться созерцанию хентая? – Под довольные смешки дружков, парень расправил голубой шарф под моим воротником.
Я скрипнула зубами. Почему элегантную плиссированную клетчатую юбочку в комбинации с белой рубашкой и темной курточкой так легко сравнить с формой испорченных героинь низкопробного японского аниматографа?
– К занятиям готовиться. Пропусти, пожалуйста.
– К занятиям? И кто же ты у нас по образованию? – сладко поинтересовался голубоглазый, приобнимая меня за плечи.
– Учитель, – ответила я, попытавшись выбраться из назойливых объятий.
– Ты не похожа на заучку, – к нам стал подходить второй, темноволосый и темноглазый парень.
– Время от времени выполнять задания необходимо. – Ключ, наконец, скользнул в замок и провернулся. – Было приятно познакомиться! Я пойду!
– Но мы же еще не познакомились, – промурлыкал второй. Сняв мою ладонь с ключа, он притянул ее к губам и прижал, держа слишком сильно, чтобы это казалось любезностью. – Я Андрей. А как зовут тебя, чудесная юная леди?
– А-алиса, – произнесла я, с ужасом наблюдая, как третий амбал бесшумно прошел ко мне за спину.
– А я Дима, – представился голубоглазый.
– А я – Константин, – пробасил парень за моей спиной, заставив вздрогнуть.
– Ну теперь мы знакомы. Можно я пройду?
Я уже даже приоткрыла дверь, но Дима, привалившись к ней, вновь отрезал мне пути побега.
– Алиса, ну что ты? – Обворожительно улыбнулся Дима. – Мне кажется, или ты нас боишься?
Боялась. Еще как боялась. Особенно замечая, что шальные глаза с каждым словом блестели все интенсивнее. И то, что новые знакомцы окружали все теснее.
– Мне надо готовиться к занятиям. Пропустите.
– А может присоединишься к нам? – предложил Константин, опалив своим пьяным дыханием мне ухо. – Этот вечер могут скрасить три «с».
– Что ещеза три «с», – обернулась, после чего довольный моей близостью Дмитрий прижал меня к себе за живот, а когда я с воплем отскочила, рассмеялся.
– Суши, саке, секс… – любезно пояснил Андрей, спустив с моего плеча ремешок сумки, чтобы бросить ее на пол. Из сумки выпало яблоко, сбежав от подозрительной компании.
– Яблочко… не быть тебе Белоснежкой. Хотя, если будешь порешительнее, можешь стать Алисой в Стране Чудес… – Дмитрий погладил меня по щеке.
– Да, чудес у Сашки немало, – хохотнул Костя и хотел было тоже прикоснуться, но его рука замерла в воздухе от моего крика.
– Хватит! – Мое терпение лопнуло. – Пропустите меня в мою квартиру! Немедленно!
– У, как громко. А в постели ты столь же яростна? – поинтересовался Андрей, попытавшись меня к себе прижать.
– Хватит меня трогать и дышать перегаром! Отойдите от моей двери!
– А то что, принцесса? – Тон Дмитрия стал угрожающим.
– Я закричу и сообщу в полицию!
– Ты уже кричишь, и никто не спешит тебе на помощь.
– А нам достаточно тебя чуть приобнять…– Андрей действительно меня обнял, со спины. Так, что не вырваться. Зато получилось хорошо ударить ботиночком в голень. Андрей прорычал и схватил за волосы, заставив вскрикнуть от боли и запрокинуть голову.
– Ну что ж ты так грубо… девочка уже плачет, – пожалел Константин, но его довольная усмешка помешала поверить в его искренность.
– Пустите! – Происходящее походило на дурной сон. Хотелось вырваться и скрыться наконец в безопасной пустоте своей квартиры, запершись на все замки. – Опустите!
– А почему ты не хочешь с нами? – с издевательской улыбкой поинтересовался все тот же Костя. – У нас весело. Поедим, выпьем, потрахаемся… самое то для вечера пятницы прекрасной учительницы! Идем с нами…
– Да никуда я с вами не пойду! Пьяными аморальными ублюдками! Оставьте меня в покое! – крик заглох в горле, пережатом сильной мужской рукой.
– Вот какие плохие слова ты говоришь своим очаровательным ротиком, – Дима, усмехнувшись, сжал в пальцах мои щеки, выпятив мне губы рыбкой. – Такой ротик создан для поцелуев, а не для брани.
Склонившись надо мной, Дима меня поцеловал. Зарывшись пальцами в волосы, которые любезно освободил для него от своей руки Андрей, направлял мою голову. Скользкий горячий язык проник мне в рот, нагло исследуя, пытаясь, видимо, ласкать, но вызывая острое отвращение. После нескольких неудачных попыток отвернуться, я все же просто сжала зубы.
Дмитрий заорал, разрывая поцелуй и наотмашь ударил меня по лицу, от чего уже вскрикнула я, услышав в свой адрес лестное:
– Тварь!
– Рьяная детка, – довольно хмыкнул над ухом Андрей, лишь сильнее сжимая оба моих запястья в одной своей руке. – Таких у нас еще не было.
– Аморальная мразь! – прошипела, с удовольствием наблюдая, что голубоглазый вытирает с губ свою кровь.
– Острые зубки, принцесса, – так же прошипел Дмитрий, проведя указательным пальцем по краю моей нижней губы. – Но они у тебя не везде. Андрюх, встань к мусоропроводу и держи покрепче.
– Нет! Пустите меня! – Я вновь попыталась вырваться, выкручивая себе руки, ударяя ногами по насильникам, но безрезультатно. В какой-то момент я даже перестала понимать кто и что со мной делает. Неужели никто не выйдет и не услышит подозрительного мычания и шебуршания в подъезде? Хотя кого я обманываю? Подо мной жила полуглухая старуха, которую мало что могло потревожить, под соседом – семья алкоголиков. Над нами – лишь крыша с кошками и голубями. Да и остальные соседи не полезнее этих самых голубей.
В четыре руки меня скрутили. Андрей держал руки и правую ногу, Константин зажимал рот и левую ногу. Вдвоем они легко удерживали меня на весу, пока обозленный ранением Дима увлеченно стягивал с меня колготки вместе с трусами, на что ушло немало времени. Старательно заправленные под пояс юбки колготки не хотели рваться, приходилось вытягивать, обнажая кожу постепенно.
– Да не тяни уже! – нетерпеливо поторопил его один из дружков.
– Замолкни! Быстрее не получается! – рявкнул в ответ Дима, наконец, справившись с моей одеждой. Впрочем, раздетой меня можно было назвать едва ли, если бы не бесстыдно спущенный низ перед вставшим на колени парнем. – Ну так-то лучше, – Дмитрий усмехнулся моему протестующему мычанию и провел кончиками пальцев по внутренней части моего бедра, бесстыдно разглядывая все то, что до его вмешательства было скрыто бельем. – А ты красивая. Юная, нежная… и совершенно беспомощная. Возбуждает, верно?
Я всхлипнула, когда палец скользнул по лону, без стеснения ощупывая все то, что в других обстоятельствах было бы недоступно.
«Спасите кто-нибудь, – билось у меня в голове. – Ну пожалуйста…»
– И ты уже влажная, принцесса, чувствуешь? Ты меня хочешь. Всех нас, – довольно заключил Дима.
«Нет, неправда!» – промычала я, но меня вновь проигнорировали.
Отбросив спадающие с макушки черные очки, поднялся, чтобы расстегнуть себе брюки, когда услышал неторопливые шаги. Сквозь решетку перил было видно светло-русую голову, волосы мягко касающиеся рубашки на плечах, зеленые глаза, сейчас покрасневшие от какой-то дряни, равнодушные, но удивленные. Это и был мой сосед. Жующий яблоко. За время моего здесь проживания, мы несколько раз встречались в подъезде, даже здоровались, но не заговаривали. Но он не мог меня не узнать!
–Вы что здесь делаете? – стеклянный взгляд скользил по мне без особого интереса.
– Тебя ждем, – весело отозвались за моей спиной.
– Не скучаете, смотрю… Это же моя соседка.
«Узнал» – мое отчаянное мычание вновь осталось без ответа.
– Открывай уже и продолжим в более спокойной обстановке, – не терпелось Дмитрию, на лице которого расползлось сухое кровавое пятно.
– А с тобой что?
– Да это Алиска кусается…
– Ясно…
«Да помоги же мне, наркоман, хренов!» – кричала безмолвно, пойманная наркоманами, но вновь получила лишь равнодушный взгляд. Хотя не такой уж равнодушный. И не только взгляд. По примеру товарища, протянул руку и погладил то, что Дмитрий романтично назвал лепестками. А затем отбросил недоеденное яблоко и расстегнул джинсы.
– Э! Я первый! – возмутился было Дима, но поймал тяжелый взгляд исподлобья.
– Но это моя соседка, – логика железная, но Дмитрий отступил. Между тем Саша пристроился между моих ног, игнорируя мои протесты, смешки товарищей, собственное состояние, взялся руками за мои бедра и прижался всем телом к моему.
Резкая, разрывающая боль ударила по промежности. Сосед прикрыл глаза от удовольствия, я же часто моргала от невыносимой боли, не имея возможности даже закричать. И прежде чем она стала утихать, Александр подался назад, выпуская из меня свой член, но тут же вернулся новой порцией боли. Вперед-назад, вперед-назад. В принципе недолго, если считать. Раз, два, три, четыре… десять… двенадцать… двадцать… Закончилось. Он навалился удушающим запахом крепкого парфюма и выпитого алкоголя, от чего я была зажата между ним и Андреем, и, наконец, отстранился.
– Теперь отойди! – хотел протолкнуться на место Александра Дима, но тот не дал.
– Так ты была девственницей?!
Какая шокирующая новость! Будто сейчас это что-то меняло! Отвернулась, Андрей позволил, лишь рукой последовал за ртом, продолжая держать.
– Ну и? – раздражались парни. Саша же, казалось, впервые с момента появления посмотрел на все ясными глазами.
– А то что мы изнасиловали девушку, придурки! – прорычал он, доставая из кармана ключи. Ключ скользнул в замок и послушно провернулся.
– Пока только ты, – вернул ему Дмитрий, недовольно застегивающий ремень. Его недовольство выпирало из узких джинс, но видимо излить его возможности он уже не видел.
– Успокоим. Девочка небогатая, найдем способ, – флегматично отозвался Костя.
Ноги мне, наконец, опустили, но на сопротивление сил уже не было.
– Оставьте ее в спальне и проваливайте! И только троньте еще!
Парни подчинились. Уложив меня кровать, все трое больше ко мне не прикоснулись. Лишь Александр накрыл углом покрывала.
– Ты перегибаешь палку. Она не твоя девушка! Мы ее уламывали, а не ты! – злился кто-то из парней. По голосу определить было сложно, да и желания идентифицировать насильников не было.
– Уломать и заломать ей руки – разные вещи! Она ж еще наверняка несовершеннолетняя!
– А ты не забыл, Саня, что именно твой ключик вскрыл этот замочек?
– Вот я о ней и позабочусь! Проваливайте!
Ключ в замке…
– Мы вообще не за этим пришли.
– Да? Рад, что вы ко мне ходите не моих соседок насиловать! – судя по звуку, Александр выдвинул ящик комода.
– Только изнасиловал ее ты. А на нас стрелки переводишь.
– Проваливайте! – Вскоре входная дверь захлопнулась. Стало тихо. Даже тиканья часов не было слышно. Шагов Александра – тоже. Лишь кровать под ним подогнулась. А моей щеки коснулась прохладная ладонь. – И что мне с тобой делать, малышка?
Я не знала, и, вспомнив, что в дверях моей квартиры все еще торчат ключи, разрыдалась.
Глава 2
– Эй, ну все. Все будет хорошо! – издевался сосед, поглаживая по волосам и лицу. А может и не издевался, а искренне в это верил. Кто их, наркоманов, разберет? Желательно в фарш.
Я же продолжала беспомощно всхлипывать, не в силах прекратить истерику. Кажется, даже била парня руками, пока он что-то там пытался мне говорить. А потом, видимо заметив, что я пытаюсь закутаться в одеяло, сам меня укутал, коконом посадил к себе на колени и что-то шептал до омерзения сочувственным тоном.
– Я постараюсь все исправить, – услышала я, когда уже была в состоянии что-то воспринимать. – Могу даже жениться, хочешь?
– Да иди ты…– бредовость предложения даже в этот момент меня не оставила равнодушной.
– А я абсолютно серьезно, малышка. Надо же как-то решать сложившуюся ситуацию. И искупать вину, – он прижался губами к моим волосам.
– Не целуй меня! И никакая я тебе не «малышка»!– отпихнуть его получилось, но от резких движений едва не свалилась, ему вновь пришлось прижимать.
– Не буду, только успокойся, пожалуйста.
– Успокоиться?! Да я, мать твою, еще очень спокойна! Я в квартире человека, который меня изнасиловал! У него на руках, и он мне заявляет, что все будет хорошо! Женится он, блин! И отпусти меня уже наконец! – последняя фраза превратилась в писк, но возымела эффект. Саша меня наконец отпустил. Закутанная в покрывало, я с неожиданностью заметила, что ноги не держат.
– Как ты себя чувствуешь?
Отвечать не стала и зажмурилась от неприятных ощущений.
– Алиса? – Саша поднялся, нависнув надо мной Слендерменом. Какой же он худой и высокий…
– Отстань ты уже от меня! – отпрянула, наступила на угол покрывала и ударилась спиной и головой о ребро двери.
– Осторожно, Алис, – мягко попросил Александр и обнял, бережно держа мою голову, будто защищая от ушиба, чем неимоверно раздражал.
– Да хватит делать вид, что тебе есть дело!
– Но мне есть дело.
– Если бы тебе было дело, ты бы меня спас от своих алкозависимых дружков, а не заменил их!
Парень виновато улыбнулся.
– Прости?
– Обязательно. Вот как только тебя трое зажмут в подъезде, а четвертый трахнет – обязательно прощу.
– Мы можем обсудить этот вариант. Но может ты все же скажешь, как себя чувствуешь?
– Да пошел ты! – Я сбросила покрывало, натянула наконец обратно колготки под юбкой и попыталась убраться из его спальни, но Саша остановил за руку. – Да не прикасайся ты ко мне! – Ладонь из его руки вырвала и выскочила в прихожую, хозяин квартиры вышел за мной.
– Алиса! Я тебя в таком состоянии никуда не выпущу!
– Ну да, мне же с насильником и наркоманом гораздо безопаснее! – Рявкнула я в ответ и вздрогнула, и когда его кулак с силой врезался в фоторамку на стене, разбив стекло. Александр прикрыл глаза и бесшумно зашевелил губами, будто считал. По разбитому стеклу потекли капли крови.
– Алиса, я тебе обещаю, со мной сегодня безопасно. Но я не выпущу тебя. Не сегодня и не в таком состоянии, – только договорив, Саша отвел руку от стены. Рамка свалилась на пол и окончательно разбилась, обнажив изображение Саши в обнимку с какой-то девушкой. Они сидели, парень обнимал девушку со спины, сцепив их руки у нее на животе. Оба улыбались и выглядели безумно счастливыми. И у Саши волосы были аккуратно подстрижены, а под глазами не залегли еще темные круги.
– Хуже мне уже не будет. Я успокоилась. И мне надо домой… мне очень много надо выучить, – я попятилась к двери. – Открой, пожалуйста.
– По-хорошему, тебе надо к врачу, – Александр поднял рамку, высыпал битое стекло на пол и положил ее на высокую угловую тумбу фотографией вниз.
– Я… есть же таблетки от… ну… чтобы не… забеременеть, – последнее слово я беспомощно прошептала.
– Это не самая большая проблема. Я… Алис, я не помню насколько был груб, а ты едва ли можешь оценить за отсутствием опыта. Боюсь, у тебя могли образоваться трещины в…
– Я поняла! Я бы их почувствовала…
– Адреналин и слезы.
– Ну ладно, если я пойду с тобой к врачу, ты меня выпустишь?
Он промолчал. Смотрел виновато. У него сегодня вообще бывало только два выражения лица: виноватое и пустое. И мне все больше хотелось именно того, пустого, чтобы хватило смелости огреть этого слишком близко со мной знакомого соседа полупустой бутылкой виски, стоящей на столике в гостиной.
– Ты боишься меня показывать врачу? – спросила, хотя уже знала ответ. Почувствовав резкую усталость, привалилась спиной к двери и опустила голову. Порвал мне таки Дима колготки. Правда не там, где хотел. А на коленке сейчас зияла внушительная дырка.
– Тебе есть восемнадцать? – вновь эта бесящая виноватая улыбка.
– На днях исполнилось.
– Я найду тебе врача… который не отправит меня в тюрьму, лишь тебя увидев.
– А может и стоило бы? Я бы посмотрела. Слышала, что там делают с насильниками…
– Охотно верю. Подозреваю, не одного меня. Но я тебя все равно пока не выпущу… пока не удостоверюсь, что худших последствий уже не будет, – он протянул мне руку.
– Саш… я не хочу твоей помощи. Я хочу в душ, хочу забыть этот вечер и тебя больше всего. Я тебя ненавижу! Ненавижу!
– У меня есть душ. И ванна с подогревом. И чистые полотенца. И большой пушистый халат.
– А спать мне тоже здесь, идиот?!
– Да, – спокойно, равнодушно разглядывая рану на ладони.
– Я не хочу! Сейчас же отпусти меня домой!
– Кстати, если тебе только исполнилось восемнадцать, то почему ты живешь одна?
– Это не твое дело! Выпусти меня! – я безуспешно дергала ручку двери. Окончательно выйдя из себя, кинула в стоящего истуканом парня ложку для обуви.
– Алис, – Александр, ловко уклонившись от снаряда, сделал шаг ко мне и протянул руку, но прикасаться не стал, увидев, как я сжалась, прилипнув к двери. – Произошедшее было ошибкой. Ужасной злостной ошибкой. И я не хочу позволить тебе совершить еще большую.
– Поверь, рядом с тобой желание ее совершить только крепнет.
– Вот и проверим… Ты ведь хотела в душ? Иди. Я принесу тебе…
– Я не буду раздеваться в твоем доме!
– А то если бы я решил что-то с тобой сделать, мне бы помешала твоя очаровательная юбочка! – Саша фыркнул.
– Ты обещал! – инстинктивно я сжала пальцами свою юбку.
– Я помню и от слов своих не отказываюсь. И от тех, что на выпущу – тоже.
– Но я не могу остаться у тебя! У меня здесь никаких вещей, не говоря уже о том, что мне страшно быть с тобой в одном помещении!
– Придется перебороть страх… а раз тебе надо что-то забрать, то я пойду с тобой.
– Ты не войдешь в МОЮ квартиру!
– То тебе не нравится здесь, то дома…
– В обоих вариантах лишний именно ТЫ!
– Так ты передумала в душ?
– Я хочу в душ в собственной квартире, где при этом не будет посторонних!
– Не все сразу. Ну так?
– Ладно. Открой только, – выдохнула и отошла от двери, скользнув в сторону так, чтобы не прикоснуться к парню.
Он открыл и выпустил наконец. Я прошла. Не без неприятных ощущений склонилась, чтобы поднять сумку, до сих пор валяющуюся на полу в подъезде, провернула ключ и достала. Оглянулась на парня, следующего за мной тенью, заскочила в квартиру и заперла за собой дверь.
Воображение именно так все и рисовало. На самом же деле Александр успел схватить дверь все еще кровоточащей рукой. Быстро чмокнул меня в лоб и поймал, когда я стала заваливаться, резко отпрянув от этого его странного жеста.
– У тебя мило.
– Ой, заткнись. Если уж собрался меня пасти, то сядь где-нибудь и не беси.
– Вот если бы я так не был перед тобою виноват…
– Изнасиловал бы? А, не. Ты уже это сделал, – скрылась в своей спальне. Как хотелось остаться здесь. Закутаться в теплое одеяло, лечь на мягкую постельку и уснуть. Так, как выходило только в собственной кровати, сладко, крепко, без снов. Но в прихожей назойливо ждал Саша, а дверь в спальню не запиралась. И ведь войдет, если задержусь. И что придет в его голову тогда – судить сложно.
– Отшлепал! – услышала из прихожей и достала пижаму, домашние шорты… передумала, сойдут спортивки, безразмерная толстовка и тапки.
Хоть одежду не испачкали, помяли только неимоверно. Ужас! Десять вечера! Сколько же я рыдала с Сашкой в обнимку? Я же подготовиться к завтрашним парам не успею…
Вздохнув, надела свой халат и прошмыгнула в прихожую. Парня там не было. Надежда, что он свалил, рассеялась, когда я столкнулась с ним в дверях ванной с моей бритвой в руках.
– Зачем тебе моя бритва?
– Посторожу пока. Ты уверена, что хочешь мыться здесь? – его даже передернуло. И нечего кривиться! Нормальная ванная! Обычная! Да старая, еще советская. В ванной несмываемая дорожка ржавчины, а плитка неприятного желтоватого цвета, кое-где на полу и зеленая. Зеркало с трещиной, но лишь в верхнем углу, туда я все равно не дотягиваюсь даже рукой, не то что лицом. Но там чисто и хорошо пахнет. Ну да, квартира у меня без евроремонта, как его собственная, но это не повод строить такую мину!
– Абсолютно. Мажор.
– Я на это должен обидеться? Стоооп, нет. Не запирай.
– Ты ох…ренел? – я опешила.
– Я не буду заходить, но очень тебя прошу – не запирайся, – он мягко взял мою правую ладонь в свои. Крепко – не вырваться.
– Мне будет некомфортно! Я запираюсь, даже когда дома одна!
– Это странно, что ты это делаешь, но сейчас не время для милых причуд. Не запирай. Хорошо? Просто прикрой. А то я зайду и сам тебя вымою, – шагнув ко мне, он сразу меня убедил, что так и сделает.
– Ладно, как скажешь! Только не заходи!
Парень отступил и сел на тумбу напротив двери ванной, уткнувшись в свой телефон.
Чуть выждав и поняв, что сосед не собирается в этот же миг ворваться и насиловать меня у раковины, всмотрелась в не радующее меня отражение.
По левой стороне лица у меня расползался некрасивый синяк. Светло-русые волосы спутаны и выглядят так, будто их не мыли недели две. Каре-зеленые глаза в ореоле из стекшей туши, нос опух от слез, губы припухли – я их закусала – и в чужой крови. Усмехнулась. Хорошо я его укусила! Сняла халат. На правом плече синяк разошелся кольцом, под грудью на плавающих ребрах, где неслабо прижалась рука… Андрея? Диму помню, а те двое путаются. Между ног засохли кровь и… сперма. Мерзость. И еще одна пара синяков аккурат за коленками. Разукрасили, ничего не скажешь.
Разделась полностью, смирившись с мыслью, что даже при моей попытке запереться, жалкая старая щеколда не удержит аморального наркомана, возжелавшего плоти. Странно, воду вроде не включала, а раковина в каплях… ладно, пореву, пока стираю с себя грязь этого вечера. Скоро позвонят родители и голос не должен дрожать.
Едва я успела забыться под струями воды, как в дверь постучали.
– Я не закончила! – Самой тошно от отчаяния в голосе.
– Я не захожу. Ты наверняка проголодалась. Я собираюсь заказать суши и пиццу. Ты какие любишь?
– Мне все равно.
– Ты уверена?
– Вполне.
Вот парень! Какую модель поведения он вообще использует? Есть ли вообще модель поведения для таких неадекватов? Насилующих, но потом заботящихся? Хотя едва ли это можно назвать заботой обо мне, скорее он заботится о своих собственных чувствах и свободе.
Прохладная вода приятно остудила лицо, и слезы кончились. И надевать спортивки расхотелось. И, выйдя в итоге из спальни с чуть подсушенными волосами, увидела согнувшегося от смеха Сашу.
– Кигуруми-единорожек? Это!.. – и вновь лишь смех.
– Рада, что у тебя хорошее настроение, – поморщилась. Да, кигуруми по своему обыкновению чуть нелепы, но уютны и милы. – А теперь заткнись. Мне надо с родителями поговорить.
– Суши скоро принесут, поговори от меня.
– Я не хочу к тебе.
– Давай мы не будем начинать сначала?
– Так свали. Я чувствую себя неплохо относительно всей ситуации, резать себя не собираюсь, писать заявление – тоже. Свободен, вали на все четыре стороны, укуриваться и глотать таблетки.
– Я не наркоман, – серьезно заявил Саша, явно в это веря. Я хмыкнула.
– То есть ты был не под чем-то, когда изнасиловал меня?
– Был. Но это не значит, что я наркоман.
– Ты принимаешь наркотики, ты – наркоман. Еще и агрессивный.
– Ты смотришь на все однобоко.
Я вздохнула.
– Уйди, пожалуйста.
– И ты со мной.
– Ты невыносим! – злые слезы вновь подступали, но я проглотила ком в горле, родителей нельзя волновать.
– Идем?
– Я возьму учебники.
У Александра был удобнейший рабочий стол. Из темного дерева, просторный, с множеством ящиков и полками над ним. На нем стоял явно дорогой малахитовый письменный набор с позолоченными письменными принадлежностями. Даже пресс-папье зачем-то включили. Саша щедро разрешил им пользоваться, но шикарная ручка с золотым пером видимо предназначалась лишь ставить размашистые подписи, а не писать сочинения на три страницы.
Саша старательно не мешал, лишь бросая на меня осторожные взгляды, чем очень отвлекал. Будто выжидал перед чем-то. Но вскоре принесли суши, и он ушел на кухню.
– Да, мам? – попыталась придать голосу уверенности, чтобы соврать.
– Привет, солнце. Как дела? – теплый, чуть обеспокоенный голос мамы.
– Все хорошо.
– А что с голосом?
– Я простудилась, кажется. И не успеваю сделать домашку, потому что легла поспать на часик, а проснулась только сейчас…
– Родная, а у тебя есть что-нибудь от простуды?
– Есть, я уже выпила чай. Просто голова немного болит… а как папа?
– Хорошо, поставил на поток лечение малярии у детишек, выживаемость значительно повысилась. В благодарность вождь подарил ему целую шкуру леопарда!
– Он, наверно, в восторге!
– Еще бы. А как ты себя чувствуешь? Может, не пойдешь завтра никуда? Отдохнешь, выспишься, подлечиться… я так беспокоюсь! Мы оставили тебя совсем одну, а тебе совсем недавно исполнилась восемнадцать лет…
– Мам, все хорошо. Я уже взрослая, а такой шанс выпадает раз в жизни! Вы вернетесь героями! А я справлюсь.
– Конечно справишься, ты умничка! Но ты там совсем одна, болеешь… а если что-то случится?!
Она никогда себе этого не простит.
– Я всего лишь немного простудилась. С этим справится и аспирин. А у вас там много еще более важных дел!
– Ты у меня золото!
– А вот когда мы жили вместе, ты меня так не хвалила!
– Засранка!
– Вот это больше на тебя похоже! – я даже засмеялась.
– Ладно, моя хорошая. Я пойду. А ты не забрасывай себя учебниками, здоровье превыше всего! И не ходи ночами!
– Хорошо, мамуль. Поцелуй папу, пока!
– Где твои родители? Я их ни разу не видел. В командировке? – поинтересовался Александр, который уже пару минут стоял в дверях, но предусмотрительно молчал.
– Это вроде очевидно.
– Идем ужинать.
На этот раз спорить я не стала. Желудок громко сообщал, что он хочет морепродуктов.
Уютная светлая кухня… и почему вся квартира у него такая… вызывающая положительные эмоции? Вот у меня никогда не бывает так чисто и уютно!
– Ты ждешь гостей? – я напряглась и отступила.
– Нет. С чего ты взяла? – Парень поднял на меня удивленные зеленые очи, едва не перелив при этом соус из блюдца.
– Слишком много заказал.
Сет, который привезли, выглядел килограмма на три и цвел разнообразием японских деликатесов. Пицца же вполне могла накормить целую семью.
– Я просто хотел наверняка. Чаю? Или кофе? – вновь раздражал Саша.
– Сядь, пожалуйста. Ты меня бесишь, я сама… – Удивительно, но он сел. Я сама насыпала себе кофе в ярко-фиолетовую кружку, добавила сахара и залила воды, постоянно чувствуя прожигающий спину взгляд парня.
– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался хозяин, когда я села к столу, подтянув колени к груди.
– Ты можешь не задавать этот вопрос? У меня ощущение, что ты издеваешься.
– Но как мне еще узнать на него ответ? – парень оторвал кусок пиццы.
– Я скажу, если будут критичные изменения, – отпив кофе, все же взяла палочки. Война войной, а обед по расписанию? Желудок явно это утверждал, утробно заурчав, когда сыр ниточкой потянулся за куском, оторванным парнем.
– Так почему родители оставили тебя одну?
– Им предложили командировку в Африке.
– Но в твоей квартире еще месяц назад никто не жил.
– Меня оставили дома, но так как мы снимали и ее, я решила переехать поближе к вузу… а этот вариант казался очень удачным и недорогим.
– Удачное стечение обстоятельств, да… – хмыкнул парень. – Но ты не можешь жить одна, ты слишком юная.
– Юридически я уже взрослая. Мои родители сочли, что я достаточно ответственна, чтобы не находиться под их постоянной опекой. Я лишь не учла, что по соседству может жить дружелюбный наркоман, – я усмехнулась, смело смотря в виноватые зеленые глаза парня.
– «Сочла», «учла», да тебе все шестьдесят восемь…
– На твое счастье. Будь мне всего лишь «шестьдесят семь» твое преступление было бы серьезнее.
– А почему ты не пойдешь в полицию? – отложив палочки, Александр переплел пальцы и, уложив на них подбородок, внимательно посмотрел мне в глаза.
– И правда, почему бы это не сделать? – Я повторила его позу.
– Потому что я раскаиваюсь? – Вновь эта виноватая улыбка. А у него на щеке ямочка. Черт, мрази не должны быть симпатичными.
– А почему я должна в это верить?
– Потому что я не хотел этого. И трезвый никогда…
– И я должна тебя простить потому что ты наркоман?! – вскричала, вскочила, угодила рукой в васаби, свалила табурет и уронила кружку, чуть не обварив кипятком себе ногу, но так и не обратив на это внимание.
– Потому что я правда не хотел…
Парень сжал в кулаках палочки так, что они переломились, но выглядел спокойным. Меня же уже мало что могло напугать.
– Нет, ты очень хотел! Иначе ты бы этого не сделал!
– Знаешь, я ведь тоже тебя могу в этом обвинить, – взгляд парня потяжелел, но он вновь приступил к трапезе, неторопливо пережевывая ролл.
– Да как ты смеешь?.. – я побледнела.
– А я не прав? Разве не за проблемами ты решила переехать? – голос холодный, равнодушный, а взгляд колючий. Никакого сомнения в глазах.
– Я тебе уже сказала зачем, а ты переворачиваешь ситуацию с ног на голову! – Ее выдержала и вскочила, залив кофе из кружки стол.
– Так ты тоже это делаешь. Да и ты была влажная, насколько я помню…– тем же равнодушным тоном продолжил насильник.
– Ты!..
Не сдержалась, злые слезы брызнули из глаз. Выбежала с кухни, хотела гневно хлопнуть входной дверью, но она оказалась заперта. Я безуспешно дергала ручку, но не добилась даже грохота бьющегося о косяк железа.
– Выпусти меня!
– Алис… – Александр появился в дверном проеме, выражением лица показывая безмерную усталость очередной вспышкой истерики. – Успокойся.
– Да достал ты! – Я кинула в него его же ботинки. Увернувшись, Саша стал приближаться. Кроссовки уже попали ему в выставленные руки. Схватив меня в объятия со спины, он шептал что-то, наверно – успокаивающее, но я не слышала. Не хотела слушать. Почему я вообще должна его слушать? Терпеть его руки, сжимающие мои? Верить его уговорам? Верить любым его словам? Он такая же мразь, как и его дружки, полусиняя наглая тварь.