– Когда-то и я не ценил эти навязчивые пиликанья, – не поворачивая головы, горько усмехнулся Никита Александрович.
Иван Иваныч вновь покосился на нового знакомого. Он же резко повернулся к Ивану Иванычу и, глядя в глаза, продолжил:
– Знаете, уважаемый Иван Иванович, что самое страшное в этом?
Иван Иваныч недоумённо покачал головой.
– А то, что эти мелочи замечаешь после того, как они уходят из твоей жизни, – Никита Александрович также резко отвернулся к таймеру. – Не спешит поезд. Но оно и правильно. Спешка ни к чему хорошему ещё не приводила. – И не глядя в сторону Ивана Иваныча, спросил: – Я ведь опять лезу не в своё дело, да?
– Да нет, что вы, – ехидно ухмыльнулся Иван Иваныч. – Прошу вас, продолжайте!
– Несколько лет назад… – Никита Александрович пропустил подковырку Иван Иваныча мимо ушей. – Погодите. Уже почти шесть лет. Целых шесть лет прошло, как я вот также, как вы, бесился от частых звонков ради «позвонить», от сообщений, которыми был закидан мой мессенджер: чаты по работе резко смещались, и я мог послать туда какую-то ерунду. А вот, собственно, и наш поезд.
Никита Александрович жестом пропустил Иван Иваныча в вагон. Они оказались единственными пассажирами.
– Придётся постоять, как думаете? – подмигнул Никита Александрович и тут же, встретившись с колким взглядом Ивана Иваныча, поспешил оправдаться. – Согласен, шутка неудачная.
Не сговариваясь, они прошли на противоположную от входа скамейку.
– Осторожно, двери закрываются! – равнодушно предупредил женский голос.
– Терпеть не могу этот голос! – в сердцах сказал Никита Александрович. – Не этой женщины конкретно. А вообще.
И как будто осознав лишнюю вольность, он замолк и погрузился в свои мысли.
Иван Иваныч облегчённо вздохнул про себя: «Авось и забудется. Угораздило же встретиться с этим странным… Китом».
Иван Иваныч как можно незаметнее и тише устроился на сиденье и уже было стал проваливаться в дрёму, как из глубины сознания он услышал:
– Иван Иваныч! Иван!
Чуть ли не чертыхнувшись вслух надоедливости и приставучести Никиты Александровича, Иван Иваныч смачно храпнул, дабы сделать вид, что спит.