Сэмми Дэйторн
Не по правилам
Глава 5
Терри
Две недели спустя
Международный аэропорт Логан как обычно перегружен, и приветствует прибывших какофонией всевозможных звуков. За те несколько минут, что я двигалась в сторону выхода, меня уже пять раз чуть не сбили с ног.
Какой-то придурок только что пронесся мимо меня на бешеной скорости. У него реактивный рюкзак вместо чемодана? Парень так спешил, что не замечал ничего вокруг. Еще секунда, и мой белоснежный костюм рисковал окраситься во все оттенки кофе из гребанного Старбакса. Что ж, добро пожаловать домой, крошка.
Выйдя на улицу, я сразу же захотела развернуться и пойти обратно. Я мысленно накричала на себя за то, что не посчитала нужным проверить прогноз погоды. Почему, когда самолет снижался, пилот не предупредил о том, что сегодня весь Бостон будет заливать стеной дождя?
Не успев сделать шаг, я услышала громкий автомобильный гудок. Такси пронеслось мимо, разбрызгивая грязную воду из лужи прямо на мои брюки. Превосходно. Обожаю Бостон.
– Черт! – одной рукой я пыталась удержать уезжающий от меня чемодан, а другой стряхивала капли с безвозвратно испорченных брюк. Клянусь, как только я окажусь в машине, первое, что я сделаю, куплю ближайший обратный билет в Лос-Анджелес.
Мама прислала сообщение, что ждет меня на парковке. Крепче сжав ручку укатывающегося в неизвестном направлении чемодана, я оглянулась по сторонам и, убедившись, что вокруг нет никаких потенциальных опасностей, направилась в сторону парковки. Белый BMW стоял в нескольких метрах от шлагбаума, а рядом моя мама, размахивающая руками и приветствющая меня.
– Терри, милая! Как же я соскучилась, – мама крепко обняла меня и сжала в объятиях так сильно, что мне показалось, я услышала хруст в собственных ребрах.
– Привет, мам. Я тоже скучала, – прижавшись к ней, я вдохнула родной запах и сразу же расслабилась. Плохое настроение и долгий утомительный перелет остались позади. Я чувствовала легкость во всем теле. Мама пахла дорогим парфюмом от Версаче, а еще домашними булочками с сахарной пудрой. Уткнувшись носом в ее светлые волосы, я прикрыла глаза и слегка улыбнулась.
Закинув чемодан в багажник, мы выехали с парковки и поехали домой. По пути мама не переставала забрасывать меня вопросами и без умолку болтала обо всем на свете.
Несмотря на то, что мы регулярно созваниваемся и обмениваемся сообщениями, я рада поговорить с ней обо всем и ни о чем. Мне нравится слушать мамин высокий голос и раскатистый смех. Ее большие зеленые глаза в такие моменты ярко сияют, как самые красивые в мире изумруды. От доброй улыбки на лице появляются тонкие линии морщин и глубокие ямочки на щеках. Я люблю эту женщину.
– В этом году подготовка особенно утомительная. Чего стоили одни только приглашения для гостей. У твоего отца много друзей, но иногда мне кажется, что с каждым годом это число только увеличивается, – мама барабанила по рулю тонкими пальцами с идеальным маникюром, переводя взгляд то на растянувшуюся впереди пробку, то на меня. Всю дорогу ее телефон не переставал вибрировать от приходящих сообщений. Взглянув на экран, она раздраженно закатила глаза и громко выдохнула. – Флористы сведут меня с ума. А еще задерживают доставку шампанского.
– Уверена, в этом нет ничего ужасного, и тебе не стоит так переживать, – я попыталась поддержать ее. С моей мамой всегда так. Нужно повторять, что все в порядке, и тогда она успокаивается.
Весь месяц мама занималась организацией дня рождения папы и переживала о любой, даже самой незначительной мелочи. Ей хотелось, чтобы все прошло идеально. И я точно знала, что так и будет.
– Как думаешь, бар посреди гостиной – это слишком?
– Мне кажется, это будет самое первое, на что все гости обратят внимание, – мы обе громко рассмеялись. – Папа слишком сильно тебя любит, и будет рад любой сумасшедшей задумке.
Это правда. Если вам нужен пример идеального брака, то посмотрите на моих родителей. Для меня до сих пор поразительно то, что даже спустя тридцать лет брака Инесса и Эгберт Спарклинги продолжают любить друг друга больше жизни и дышать воздухом друг друга.
Они рано поженились, но никогда не оставляли друг друга и добивались всего вместе. Папа всегда говорил, что мы с мамой – его главный стимул в жизни и мотивация работать и делать все, чтобы мы были счастливы.
Еще маленькой девочкой я столько раз видела, как папа после тяжелого рабочего дня приходил домой уставший и хмурый. Но стоило маме выйти из кухни с теплой улыбкой на лице, чтобы встретить его, этот суровый мужчина менялся на глазах. В его глазах было столько нежности, а его объятия всегда были самыми защищающими и заставляли чувствовать себя в безопасности. Стоит ли добавить, что после свадьбы папа взял фамилию мамы?
Мама меняла радиостанции, параллельно спрашивая об Элли, о студии, о моих планах на будущее. Я смеялась в ответ, уверяя, что все в порядке, и у меня впереди столько всего, что я бы хотела успеть сделать.
– Я так горжусь тобой, солнышко, – мама держала меня за руку, согревая и успокаивая. – Я всегда знала, что ты сможешь реализовать свой талант в правильном направлении.
От ее слов в груди что-то неприятно сжалось, а к горлу подступил горький комок. Как бы я хотела рассказать ей правду и не скрывать то, чем занимаюсь большую часть времени. Мне было противно от собственного вранья. От того, что я не могла заставить себя это сделать и продолжала лгать маме в лицо. Я была уверена, что в глубине души она что-то чувствовала и подозревала. Но, возможно, давала мне шанс признаться самой.
Одной из многих причин, почему я не говорила о работе в ночном клубе, был страх разочаровать. Я боялась, что мое признание расстроит маму, и она будет волноваться за меня еще больше. Я хотела уберечь ее от этого. Элли много раз говорила мне, что такая женщина, как моя мама, никогда бы не осудила меня за то, чем я зарабатываю на жизнь. И все же я держала рот на замке, тщетно пытаясь побороть ненависть к себе.
Пока я была погружена в размышления о моральных терзаниях, мы приехали домой. Кованные ворота автоматически открылись, и машина поехала по длинной подъездной дорожке в сторону особняка из светлого камня.
Большие окна с железными балконами и серой крышей красиво подсвечивались снизу маленькими фонариками. Крыльцо и ступеньки обставлены большими вазами с белыми цветочными композициями, от чего в воздухе чувствовался запах роз и гортензий.
Весь дом был охвачен хаотичными передвижениями доставщиков, садовников, официантов и грузчиков, которые выносили одну мебель и заносили другую.
– Обещаю, милая, к вечеру все это закончится, – мама улыбнулась и приобняла меня. – Ты не против, если я тебя оставлю? Мне нужно проследить за работой и убедиться, что все на своих местах.
– Конечно, мам, иди. Мне все равно нужно принять душ и отдохнуть после перелета.
Вытащив чемодан из машины, я услышала, как кто-то позвал меня по имени. Обернувшись, я увидела Янсена, лучшего друга отца и начальника охраны. Сколько себя помню, он всегда был рядом, и был практически членом семьи. Несмотря на свой грозный и холодный вид, этот мужчина – самый добрый и отзывчивый из всех, кого я когда-либо знала.
– Здравствуй, Терри, – Янсен чуть заметно улыбнулся, от чего длинный шрам над густой бровью изогнулся, и обнял меня. – Очень рад, что ты приехала. Прекрасно выглядишь.
– О, перестань. Мне пришлось пройти через ад в аэропорту, чтобы добраться сюда. Даже боюсь представить, что творится с моим лицом, – махнув рукой, я улыбнулась и подмигнула ему. – Зато ты как всегда в отличной форме. Новая стрижка?
Лицо Янсена в миг стало более хмурым и серьезным. Но я прекрасно знала, что это всего лишь защитная реакция, чтобы не показать своего смущения. Холодный, суровый швед до сих пор не привык к комплиментам. Для меня всегда оставалось загадкой то, как этому мужчине удавалось выглядеть так чертовски хорошо, что в тридцать пять, что в пятьдесят с небольшим. Наверное, все бывшие морские котики обладают такой способностью.
Войдя в дом, я вдохнула полной грудью и прикрыла глаза от удовольствия. Как же хорошо дома. И несмотря на царивший в особняке хаос и непрекращающиеся разговоры о том, куда и что поставить, я все равно рада быть здесь. Прошло чуть больше полугода с тех пор, как я приезжала к родителям.
Проходя мимо главной гостиной, я заметила, что всё помещение временно переоборудовано для завтрашнего приема гостей.
Мама не врала – масштабы впечатляли. Пол блестел от чистоты, вся мебель вынесена и заменена широкими длинными столами для закусок и нескольких выстроенных в башни бокалов для шампанского. А вот и та самая барная стойка с высокими мягкими стульями по всей длине, про которую ходило столько разговоров.
Идя дальше по коридору мимо столовой и кухни в сторону лестницы, я не переставала крутить головой во все стороны, поражаясь тому, как весь дом преобразился для торжества.
Спустившись на первый этаж, я почувствовала божественный запах домашней еды. Мама готовила ужин.
Приняв душ и переодевшись, я написала Элли, что со мной все в порядке, прикрепив также несколько фотографий украшенного дома. Приглашенные работники медленно расходились, чтобы завтра с новыми силами вернуться и помочь с обслуживанием.
– Твой отец приехал, дорогая.
Выглянув в окно, я заметила въезжающий на территорию Бентли. Припарковавшись, отец вышел из машины и, увидев меня, стоящую на ступеньках, направился ко мне, раскинув руки в стороны для объятий и растянув губы в широкой улыбке.
– Терри, дорогая, наконец-то ты здесь.
– Ты сегодня рано. Мама думала, что ужинать мы начнем без тебя, – держа отца под руку, мы вошли в дом.
– Моя любимая дочь приехала спустя столько времени. Я не мог позволить себе задержаться в офисе.
Поцеловав меня в висок, папа снял пиджак и, слегка ослабив галстук, огляделся. Было видно, что ему нравилось то, что мама устроила для него. Увидев бар в гостиной, он посмотрел в сторону кухни, откуда доносились тихие звуки классической музыки, и тихо засмеялся.
– Твоя мать не перестает меня удивлять.
За ужином мы втроем весело переговаривались о дне рождения папы, не упуская возможности подшутить над его возрастом. Как же я соскучилась. Нужно почаще навещать родителей. Потом мама предалась воспоминаниям о том, как они с папой познакомились, и как он сделал ей предложение. Она с нежностью держала своего мужа за руку, а в ее глазах было столько любви.
– Никогда не забуду твой испуганный взгляд, когда мой отец вел меня к алтарю. Казалось, еще немного, и ты упадешь в обморок.
– Это был не страх. Я просто не мог поверить своему счастью. Добиться руки твоей матери было не так-то просто, – усмехнувшись и продолжая держать свою жену за руку, отец посмотрел на меня.
– Сначала тебе пришлось пройти через препятствие под названием «четверо старших братьев». Я слышала эту историю уже миллион раз, пап.
– Но будем честны, ты была по уши влюблена в меня и не могла устоять перед моим обаянием, – папа ехидно поиграл бровями и наблюдал за мамой поверх своего стакана с виски.
– Самоуверенный парень из Стокгольма с дерзкой ухмылкой, который надрывал задницу на втором курсе в Гарварде. Что ж, у меня не было ни единого шанса, – мама снова улыбнулась, от чего ямочки на щеках стали еще более выразительнее. – Но твой акцент сводил меня с ума. Особенно когда ты шептал мне на ухо всякие непристойности, прежде чем…
– Боже, мам, избавь меня от этого образа, – взмолилась я. И пусть в том, что она рассказывала, было что-то по-настоящему интимное, от чего могли побежать мурашки по коже, но, эй, это всё-таки мои родители.
– Между прочим, тебе бы тоже не помешало найти кого-то, с кем ты могла бы создать семью, – снова переведя взгляд на меня, сказал отец.
Я знаю, что Эгберт Спарклинг спит и видит, как однажды я выйду замуж и подарю ему с мамой внуков. Но в последние несколько лет эта тема неприятным грузом ложилась мне на сердце.
– Ты так и не рассказала, почему рассталась с Робертом. У вас ведь все было хорошо, – сколько бы раз мы не обсуждали мою личную жизнь, папа всегда задавал один и тот же вопрос.
На несколько секунд в столовой воцарилась тишина. Я сделала глоток вина, тобы промочить в миг пересохшее горло, и молча выдохнула. Мне нечего ему ответить.
– Роб хороший парень, пап, но мы с ним совершенно по-разному смотрели на жизнь. Мы остались хорошими друзьями, – а еще мы трахались друг с другом только для того, чтобы попытаться забыть своих бывших, но потерпели фиаско, хотела добавить я, но вовремя остановилась. Это было не то, что мне хотелось обсуждать за семейным ужином. Те отношения изначально были обречены на провал.
– Мы так долго не видели нашу дочь, Эгберт, – словно чувствуя по моему потухшему взгляду, что мне нужна помощь, мама вмешалась в разговор и сменила тему. – Давайте лучше проведем этот вечер за обсуждением наименее болезненных тем. Лучше расскажи, милая, как дела в твоей студии…
Весь оставшийся вечер прошел спокойно, а тема моих бывших больше не поднималась.
Съев десерт и выпив чашку чая, я поцеловала родителей и пошла к себе в комнату. Мне нужно отдохнуть и немного поспать. Завтра важный день, и я должна выглядеть великолепно.