Сью Джонсон
Чувство любви. Новый научный подход к романтическим отношениям
Посвящаю эту книгу прежде всего своим детям и надеюсь, что им удастся построить яркие и глубокие отношения, которые принесут им максимум удовлетворения.
А также посвящаю ее всем, кого люблю. Всем, кто стал для меня тихой гаванью, из которой выход в открытый океан неизведанного показался простым и нестрашным. Вы узнаете себя сами
Люди думают, что любовь – бессмысленное чувство. Но любовь полна смысла. Здравого смысла.
Кен Кизи
Если в жизни нет любви, в ней нет смысла.
Эдвард Эстлин Каммингс
Информация от издательства
Издано с разрешения Hachette Book Group, Inc.
Книгу рекомендовали к изданию Мария Десятова, Алена Барбураш
Все права защищены.
Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме без письменного разрешения владельцев авторских прав.
© 2013 by Susan Johnson, Inc. This edition published by arrangement with Little, Brown and Company, New York, New York, USA. All rights reserved.
Translation © 2020 by Mann, Ivanov and Ferber. All rights reserved.
© Перевод на русский язык, издание на русском языке, оформление. ООО «Манн, Иванов и Фербер», 2020
* * *
Предисловие
Любовь и отношения занимают в нашей жизни очень важное место. Но что мы вообще знаем о любви? Инстинктивно мы понимаем, что нет ничего, что влияло бы на нашу жизнь – а также на благополучие и здоровье – сильнее, чем счастливая взаимная любовь. Мы знаем, что любить кого-то – значит быть уязвимым, но, когда мы сами любимы, мы чувствуем себя сильнее и увереннее. Мы знаем, что только поддержка и забота любимых помогают нам переживать самые тяжелые для нас времена.
Однако, хотя к концу первого десятилетия XXI века человечество накопило достаточно знаний для расщепления атома и полетов в космос, четкого понимания сути явления, во многом определяющего нашу жизнь, по-прежнему не было.
На протяжении многих веков людей устраивало объяснение, что любовь – загадочное и непостижимое чувство, не поддающееся осмыслению. Вспомните, как Паламон, томящийся в заключении рыцарь из «Кентерберийских рассказов» Чосера, вcкрикнул, словно от боли, увидев через зарешеченное окно своей темницы, как гуляет по саду, собирая цветы и напевая песни, прекрасная Эмилия, и как он объяснил, что с ним происходит, двоюродному брату Арсите, делившему с ним камеру:
Нет, не тюрьма исторгла этот стон:
Я сквозь глаза был в сердце поражен
До глубины, и в этом – смерть моя.
Да, прелесть дамы, что, как вижу я,
По саду там гуляет взад-вперед, –
Причина слез моих и всех невзгод.
Богиня ль то иль смертная жена?
Самой Венерой мнится мне она[1].
Многим людям любовь видится стихийной силой, могущественной и опасной, которая настигает нас, подобно океанской волне, когда ее не ждали и не звали.
Возможно, мы теряем веру в жизнеспособность стабильного романтического партнерства именно потому, что любовь кажется нам нелогичным и совершенно неуправляемым чувством. Каждый божий день то в прессе, то на телевидении обсуждается очередная пикантная история измены или скандал в какой-нибудь звездной семье. Бесчисленные авторы-эксперты в своих онлайн-блогах пропагандируют свинг как способ борьбы с неизбежным охлаждением в отношениях. В СМИ все чаще появляются статьи, в которых утверждается (хоть мнение автора может и не совпадать с мнением редакции), что моногамия – устаревшая и недостижимая в реальности концепция, от которой давно пора отказаться. Итак, надо признать: мы совершенно запутались и перестали понимать, что нам делать с этой любовью.
И это сейчас, когда по иронии судьбы любовь и романтические отношения важны как никогда. Одиночество, депрессия и тревога, словно стихийные бедствия, свирепствуют в западных странах. Во времена мобильных гаджетов и безумной многозадачности рассчитывать на тепло человеческого общения можно только в паре с другим взрослым человеком. Моя бабушка жила в деревне с населением в три сотни человек, которые были друг для друга опорой и поддержкой; но сегодня для большинства из нас «сообщество» – это, если повезло, два человека. Поиск и удержание партнера стали насущной потребностью, так как другие человеческие связи оказались практически маргинализированы. Очевидно, что мы в своей потребности в эмоциональной связи и поддержке все больше зависим от партнеров, но при этом совершенно не представляем, как построить любовь и как сохранить ее.
Более того, пора признать: очень часто мы сами делаем все возможное, чтобы наши мечты о любви и принятии никогда не сбылись. Современное общество создает культ эмоциональной независимости. Нас бесконечно призывают любить в первую и главную очередь самих себя. Как недавно заметил мой приятель на одном людном мероприятии: «Даже тебе придется с этим столкнуться. Мы общество людей, в большинстве своем отчужденных и дистанцированных от всего. Мы больше не верим в любовь и отношения. Они больше не приоритет для нас. И откуда вообще брать на все это время?»
Как клинический психолог, специалист по семейной терапии и ученый-исследователь, я не могу не тревожиться и не огорчаться, глядя, кем мы стали и куда катимся. Благодаря своей работе и трудам уважаемых мной коллег я знаю, что цинизм и отчаяние здесь неуместны. У науки теперь есть новый – революционный – взгляд на любовь и романтические отношения. Взгляд оптимистичный и практичный. Доказано, что любовь – необходимый элемент нашего выживания. И нет в ней ничего мистически непостижимого – она до восхищения логична и понятна и, более того, адаптивна и функциональна. Но главная хорошая новость заключается в том, что любовь не имеет срока годности, ее можно выковать по собственному вкусу и при необходимости починить. Если совсем коротко, мы наконец разобрались, что любовь – не бессмысленное иррациональное чувство. Она призвана делать нашу жизнь безопаснее, она позволяет – наряду с давно известными нам органами чувств – ощутить, прочувствовать, увидеть жизнь во всей ее полноте, во всем ее богатстве. Именно поэтому я назвала эту книгу «Чувство любви». Я написала ее, чтобы помочь вам построить отношения, которые будут приносить удовлетворение и не исчерпают себя.
Из этой книги вы узнаете, какие открытия удалось сделать мне и другим ученым за тридцать лет клинических исследований, лабораторных экспериментов и практической терапии. Вы узнаете, что любовь – это генетически заложенный в нас код выживания, что основная задача нашего мозга – мозга млекопитающих – состоит в том, чтобы считывать сигналы соплеменников и отвечать на них, и что умение полагаться на других делает нас сильными. Вы узнаете, что отверженность и брошенность считываются мозгом как сигнал опасности и могут причинять настоящую физическую боль; что безумная страсть начального этапа отношений и сексуальная новизна переоценены и что даже самые несчастные пары могут вернуть в свои отношения близость, если научатся немного иначе смотреть на свои эмоции.
Моя часть работы – восстановление отношений. Многолетняя работа с тысячами отчаявшихся пар привела меня к созданию нового систематического подхода – эмоционально-фокусированной терапии, основанной на признании и удовлетворении потребности человека в близости и поддержке. ЭФТ, как ее обычно называют, признана наиболее успешной из всех существующих на данный момент методик терапии в парах, чьи отношения зашли в тупик: положительных результатов удается достичь в 70–75 % случаев. Сегодня этот подход изучают и практикуют психотерапевты в двадцати пяти странах. Упрощенную версию ЭФТ для пар, которые хотят найти выход из тупика самостоятельно, можно найти в моей предыдущей книге «Обними меня крепче. Семь диалогов для любви на всю жизнь».
В ней описаны лишь некоторые результаты многочисленных попыток ученых понять, что такое любовь. Из этой же книги вы узнаете о других подобных исследованиях, а также познакомитесь с очень личными историями большого количества пар. (Все описанные в книге примеры обобщены и скомпилированы из нескольких разных случаев с целью лишь отразить общие истины. Имена героев и детали событий изменены из соображений конфиденциальности, любые совпадения имен и событий являются случайными.) Многое из прочитанного удивит, а возможно, даже ошеломит вас. Но главное, эта книга позволит вам не просто понять, что такое любовь и как она влияет на нашу жизнь, но и что она значит для нас как представителей рода человеческого и для всего общества в целом. Все исследования последних лет однозначно подтверждают, что прочные близкие отношения – краеугольный камень, на котором строится счастье и общее благополучие человека. Хорошие отношения помогают сохранить здоровье эффективнее, чем правильное питание; они лучшая стратегия сохранения молодости, чем прием витаминов. Любовь и близкие отношения – ключ к созданию семей, которые обладают сами и обучают своих детей навыкам, необходимым для существования цивилизованного общества: доверию, эмпатии и сотрудничеству. Любовь – это источник жизни для нашего вида и нашего мира.
Ныне покойный композитор и драматург Джонатан Ларсон хорошо выразил это в одной из песен своего мюзикла «Богема», где спрашивает, чем можно измерить «пятьсот двадцать пять тысяч шестьсот минут», или год жизни. И сам дает ответ:
Дари же любовь и любовью делись,
любовью одной измеряется жизнь.
Все остальное не имеет значения.
Я надеюсь, эта книга станет для вас не только ответом, но откровением и обещанием.
Часть первая. Революционный взгляд на отношения
Глава 1. Любовь: смена парадигм
Я верую в побудительную силу любви. Мне трудно это объяснить, но любовь подобна ароматному цветку среди терний нашего существования.
Теодор Драйзер
Мои воспоминания наполнены любовью в ее видимых и слышимых проявлениях. Я слышу боль в голосе моей бабушки весьма преклонных лет, когда она говорит о своем муже спустя полвека после его смерти. Он был сигнальщиком на железной дороге, а она служила камеристкой в богатой семье. В течение семи лет он добивался ее расположения, имея возможность видеть ее всего раз в месяц: брать выходной чаще она не могла. Дед умер от воспаления легких в Рождество, на девятнадцатом году их брака. Ему было сорок пять, ей – всего сорок.
А вот моя миниатюрная мать в ярости набрасывается на отца, а он, служивший во Вторую мировую инженером на флоте, стоит в дверях кухни, такой большой и сильный, восхищенно пожирая ее глазами. Она видит меня, внезапно останавливается и убегает. Она ушла от него, когда мне было десять. Их брак – это тридцать лет хлопанья дверьми и рукоприкладства.
– Почему они все время ругаются? – спрашивала я у бабушки.
– Потому что любят друг друга, милая, – отвечала она. – И глядя на них, совершенно понятно, что абсолютно не понятно, что эта любовь такое.
И я помню, как думала про себя: «В таком случае не надо мне этой вашей любви». Но она случилась и со мной.
И вот я говорю первой своей большой любви:
– Я отказываюсь играть в эту нелепую игру. Это какой-то шаг в пропасть!
Или рыдаю спустя всего несколько месяцев брака, спрашивая себя: «Почему я больше не люблю этого мужчину? И даже не могу понять, чего мне не хватает». Мужчина смотрит на меня со спокойной улыбкой, и я – так же спокойно – делаю шаг и лечу в пропасть. Всего мне хватало.
Спустя годы, сидя апрельским утром у озера и наблюдая, как тают на нем последние льдины, я услышала, как из леса позади меня вышли мой супруг и дети. Они о чем-то болтали и смеялись, и я вдруг ощутила глубочайшую радость. Радость, которой и сейчас более чем достаточно, чтобы наполнить мое сердце.
Смятение и драма, эйфория и удовлетворение от обладания. Кому это все нужно? Зачем?
* * *
Любовь может начаться сотней разных способов: с первого или с тысячного взгляда, с шепота или с улыбки, с комплимента или даже с грубости. Она может продолжиться ласками и поцелуями, а может – ссорами и скандалами. А закончиться – молчанием, грустью и разочарованием, яростью и слезами, а иногда – радостью и смехом. Она может длиться несколько часов или дней, а может осветить собой всю жизнь до самого последнего вздоха. Мы можем искать любовь сами, или она может найти нас сама. Она может стать нашим спасением, а может – погибелью. Когда мы любим и любимы, жизнь наполняется светом и красками; когда теряем любовь – все вокруг становится тусклым и пустым.
Мы жаждем любви, вожделеем ее, тянемся к ней, но до сих пор не понимаем, что же она такое. Мы дали ей имя, признали ее всепоглощающую силу, каталогизировали все ее радости и печали. Но до сих пор не разгадали огромное количество загадок: что значит любить и быть в отношениях? почему нам так нужна любовь? почему любовь проходит? как не дать ей угаснуть? есть ли в любви вообще какой-то смысл?
На протяжении веков любовь была тайной, разгадать которую не удавалось никому – ни философам, ни моралистам, ни писателям, ни ученым, ни самим влюбленным. Греки, например, поделили любовь на сорта – насчитали четыре, дали каждому определение. Но из этих определений, как ни странно, мало понятно, чем одна любовь отличается от другой. Эрос, к примеру, – вид любви страстной, которая может и включать в себя сексуальное влечение, и не включать. Однако и сейчас мы недалеко ушли в нашем понимании этого чувства. По данным статистики Google, главным запросом 2012 года в категории «Что такое?..» был запрос «Что такое любовь?» Официальный представитель компании Аарон Бриндл прокомментировал результаты статистики так: «Это отражает не только интересующие людей в этом году вопросы… но и состояние общества в целом». На сайте CanYouDefineLove.com любой человек может оставить свое определение любви. Тысячи людей из разных стран делятся в проекте своим опытом и мыслями, заставляя согласиться с замечанием создателей веб-сайта: «Уникальных определений любви столько же, сколько людей на земле».
Ученые стараются быть конкретнее и точнее. К примеру, психолог Роберт Штернберг из Оклахомского государственного университета (Стиллуотер) описывает любовь как сочетание трех элементов: близости, страсти и взаимных обязательств. Прекрасно, но разгадать загадку не помогает. Для биологов-эволюционистов любовь – это стратегически заложенный в нас природой стимул к размножению. В отношении жизни в целом это определение можно считать верным. Но прояснить суть и значение этого чувства для нас в нашей конкретной жизни оно не помогает. Так что самое, пожалуй, популярное определение следующее: «Любовь – это загадка». И тех из нас, кто пытается найти свою любовь, сохранить ее или вдохнуть жизнь в угасающие чувства, – а таких подавляющее большинство, – подобное определение заставляет опускать руки, лишает всяких надежд.
Но так ли важно, понимаем ли мы, что такое любовь, или нет?
Если бы вы задали этот вопрос лет тридцать – сорок назад, то, скорее всего, услышали бы в ответ, что это не имеет значения. Любовь при всей ее силе не считалась важной составляющей повседневной жизни. На нее смотрели как на нечто отдельное от нашего существования, как на блажь и даже непозволительную для приличного человека роскошь, часто опасную (вспомните хотя бы Ромео с Джульеттой или Абеляра и Элоизу). Важно было лишь то, что позволяло выжить. Важны были семья и сообщество: они обеспечивали пропитание, крышу над головой и защиту от внешних угроз. Институт брака с момента своего появления был явлением рациональным, никак не связанным с чувствами и эмоциями. Связав свою жизнь с жизнью другого человека, можно было расширить земельные владения, приобрести власть и богатство, произвести на свет наследников, которым можно будет передать титулы и собственность, или родить детей, которые будут трудиться вместе с вами на ферме и заботиться о вас в старости.
И даже когда жизнь подавляющего большинства людей стала лучше и безопаснее, брак продолжал оставаться сделкой. В 1838 году, в самый разгар промышленной революции, натуралист Чарлз Дарвин составил список плюсов и минусов брака, прежде чем сделать наконец предложение своей кузине Эмме Веджвуд. В списке плюсов он отметил: «Дети… Постоянный компаньон (друг в пожилом возрасте), с кем будет интересно, объект для любви и игр… во всяком случае – лучше, чем собака… милая, нежная жена на диване, огонь в камине, и книги, и, может быть, музыка… Это все хорошо для здоровья». Минусами записал: «Возможные ссоры. Потеря времени – нельзя читать вечерами. Тревога и ответственность – меньше денег на книги и т. д. Я никогда не выучу французский, не увижу континент, не отправлюсь в Америку и не полетаю на воздушном шаре и даже Уэльс не смогу посетить в одиночку – жалкий раб».
У нас нет похожего списка его супруги Эммы, но для большинства женщин того времени главным аргументом в пользу брака была финансовая безопасность. Не имея возможности получить образование или работу, женщина, не вышедшая замуж, была обречена на жизнь в нищете и презрении. И такое положение женщины в обществе сохранялось еще в ХХ веке – уже на нашей памяти. Однако, даже получив доступ к образованию и возможность самостоятельно себя обеспечивать, женщины не начали придавать большое значение любви при выборе партнера. В эксперименте, проведенном в 1939 году, их попросили расставить восемнадцать определений, характеризующих будущего супруга и отношения с ним, в соответствии с их ценностью. Любовь оказалась на пятом месте. И даже в 1950-х годах ей не удалось занять в списке приоритетов первое место. Помню, как тетушка, узнав, что «в моей жизни появился мужчина», советовала: «Убедись, что у него хороший костюм, дорогая», что следовало понимать как: «Убедись, что у него хорошая работа и перспективы».
Однако в 1970-х годах любовь наконец начинает занимать первое место в списке критериев, на которые американцы обоих полов опираются при принятии решения о вступлении в брак. И только к 1990-м, когда женщины стали равноценными участниками рынка труда, брак в западном мире полностью перешел из категории «экономических предприятий» в категорию, по определению социолога Энтони Гидденса, «эмоциональных предприятий». В 2001 году 80 % респондентов (это были женщины от двадцати до тридцати лет) проведенного в США исследования заявили, что мужчине, способному хорошо обеспечить семью, предпочтут того, кто способен говорить о своих чувствах. В наши дни и мужчины, и женщины единодушны: любовь – это главная причина для брака. И такая ситуация наблюдается по всему миру: люди, не озабоченные финансовыми проблемами и прочими базовыми потребностями, ищут партнера для того, чтобы любить. Впервые в истории человечества привязанность и эмоциональная близость стали главным основанием, по которому мы выбираем партнера и отдаем себя ему. Эти чувства – фундамент, на котором создается ключевая ячейка любого общества – семья.
Любовные отношения в наше время не просто самые близкие из возможных между двумя взрослыми людьми – они главные. А для многих вообще единственные. По данным научного социологического журнала American Sociological Review, с 1980-х годов количество американцев, утверждающих, что партнер – это единственный человек, которому они могут открыться и довериться, выросло на 50 %. Мы живем в эпоху растущей эмоциональной изоляции и безличных отношений. Мы все реже проводим всю жизнь в сообществе, в котором выросли, рядом с заботливыми родителями, братьями и сестрами, лучшими друзьями. Нас все чаще некому встретить на пороге, когда мы приходим с работы. По данным последней переписи населения США, без семьи и соседей живет более тридцати миллионов американцев; для сравнения: в 1950 году их было четыре миллиона. Продолжительность рабочего дня увеличивается, расстояния растут, и требуется все больше времени на их преодоление. Мы привыкаем общаться в текстовых мессенджерах и по электронной почте. Мы давно не удивляемся, когда на наши звонки отвечают автоинформаторы, мы смотрим концерты в исполнении голограмм умерших артистов (рэпер Тупак Шакур, например), а еще через несколько лет научимся просить о помощи голографических сотрудников магазинов, банков и гостиниц. В аэропорту Нью-Йорка их можно встретить уже сейчас: Ава (сокращение от «аэропортовый виртуальный ассистент» или «аватар»), высокая привлекательная женщина, может помочь пассажирам найти нужный выход на посадку, рассказать о правилах безопасности на контрольно-пропускных пунктах и даже посоветовать зайти в дьюти-фри.
Джон Качиоппо, психолог из Чикагского университета, занимающийся исследованием одиночества, отмечает, что в «цивилизованных» высокоразвитых странах «социальные взаимодействия из необходимости перешли в категорию случайностей». Нашу нереализованную потребность в общении в результате вынуждены целиком и полностью обеспечивать наши партнеры. Одни за всех: за возлюбленных, за друзей, за соседей и соотечественников. И эти жизненно необходимые нам последние близкие отношения невозможно сохранить без поддержания эмоциональной связи.
Именно поэтому так важно понимать, что же такое любовь. Я бы даже сказала, крайне важно. Оставаться в неведении дальше просто нельзя. Убеждение, что любовь – это тайна, недоступная нашему пониманию и контролю, так же опасно для рода человеческого, как идея о том, к примеру, что пить можно любую воду. Чтобы построить здоровые отношения, нужно учиться. И благодаря тихой революции, произошедшей за последние двадцать лет в общественных и естественных науках, у нас наконец есть такая возможность.
НАУЧНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ
Словари определяют научную революцию следующим образом: «…коренные перемены в понимании или представлениях о чем-либо; смена парадигм». И именно это произошло с представлениями о любви между взрослыми людьми в общественных науках. Еще двадцать лет назад мало кому из ученых пришло бы в голову выбрать любовь в качестве объекта изучения. То же относится к эмоциям. Французский философ Рене Декарт считал чувства проявлением нашей низменной животной природы, которую необходимо научиться преодолевать. Только способность мыслить, считал он, отличает человека от других животных. Cogito ergo sum – «Я мыслю, следовательно, существую» – одно из известнейших его высказываний.
Эмоции же объявлялись нерациональными, а потому сомнительными. Именно поэтому любовь, как самое нерациональное и сомнительное чувство, не могло вызвать научного интереса у ученых – главных рационалистов. Загляните в предметный указатель тысячестраничной книги профессора Эрнеста Хилгарда «Психология в Америке: исторический обзор», опубликованной в 1993 году. В нем нет слова «любовь». Браться за эту тему настоятельно не рекомендуют молодым ученым. Я помню, как мне говорили в аспирантуре, что наука не имеет ничего общего с туманными, невнятными и не поддающимися определению вещами типа эмоций, эмпатии и любви.
Но всякая революция – это еще и восстание. Социологи начали осознавать, что большая часть их работы никак не помогает решать проблемы общества, озабоченного качеством своей повседневной жизни. И в университетских лабораториях и научных изданиях зародилось тихое движение, без кровопролитий и шествий, которое поставило под сомнение ортодоксальные подходы к пониманию человека через его поступки. Послышались новые голоса, и внезапно в девяностых годах прошлого века эмоции превратились в узаконенный объект исследований. Такие понятия, как счастье, печаль, гнев, страх – и любовь, наконец, – стали появляться в повестке дня научных конференций антропологов, психологов, социологов и представителей множества других отраслей. Становилось все яснее, что чувства не случайны и не бессмысленны, но логичны и рациональны.
В это же время начали корректировать свои взгляды на отношения (в частности, романтические) психотерапевты и психиатры. Годами они искали причины всех личных проблем пациента в нем самом и его психическом состоянии. Стоит исправить его – исправятся и отношения. Но этого не происходило. Даже когда люди понимали, почему ведут себя так, а не иначе, и пытались измениться, их любовные отношения часто продолжали рушиться.
Психотерапевты признали, что работа с одним человеком из пары не дает полной картины. Люди, состоящие в любовных отношениях, – а также в любых других отношениях, – не являются отдельными независимо существующими субъектами; они – часть находящейся в постоянном развитии диады, где действия одного могут стать искрой, разжигающей реакцию в другом. Необходимо было понять и изменить поведение не отдельно взятого человека, но и его партнера, а также то, как они взаимодействуют в танце под названием «отношения». Исследователи начали снимать на видео, как пары делятся своими переживаниями и разочарованиями, спорят о деньгах, сексе или воспитании детей. Затем они изучали записи, чтобы понять, где те переломные моменты, когда отношения превращаются в поле битвы или покинутый дом. Или наоборот, когда парам удается прийти к гармонии и согласию. Изучали поведенческие паттерны.
Интерес к эмоциям вообще и к любви в частности возрос также среди ученых, занимающихся точными науками, поскольку технологический прогресс усовершенствовал старые инструменты и поставил на службу науке новые. Главная сложность, с которой всегда сталкивались исследователи, состояла в необходимости дать конкретное определение таким расплывчато-неуловимым явлениям, как чувства. Или, как сетовал Альберт Эйнштейн, «как же можно объяснить с точки зрения химии и физики столь важное биологическое явление, как первая любовь?»
Научный метод полагается не только на наблюдение и анализ, но и на измеримые, воспроизводимые данные. С появлением более точных тестов и анализов нейробиологи занялись исследованием биохимии эмоций. Но главный прорыв наметился с появлением функциональной магнитно-резонансной томографии (фМРТ). Нейрофизиологи начали проводить эксперименты, чтобы в буквальном смысле увидеть, как различные структуры и области мозга ведут себя, когда мы боимся, или счастливы, или грустим. Или же когда любим. Помните старую социальную рекламу с яичницей на сковороде и закадровым голосом: «Вот что происходит с вашим мозгом, когда вы употребляете наркотики»? Теперь у нас есть видеозаписи, на которых хорошо видно, что происходит с вашим мозгом, когда вы любите и любимы.
Результатом этого брожения умов стало вливание свежих знаний, которые объединяются в радикально и восхитительно новые представления о любви. Эти представления создают новые смыслы и разрушают веками сложившиеся убеждения о целях и течении романтической любви, а также меняют наше понимание человеческой природы в целом. Возникающее видение при этом не просто повод пересмотреть теории: оно способно многое изменить в нашей повседневной жизни и дает повод для оптимизма. Оно объясняет, почему мы любим, и позволяет строить, чинить и сохранять свою любовь.
В число революционных открытий вошли следующие.
Основной и важнейший инстинкт человека – не секс и не агрессия. Это потребность в безопасной близости и прочных отношениях.
Человек, первым предложивший нам такое видение того, что сегодня мы называем привязанностью или близостью, был психиатром и происходил из чопорной аристократической английской семьи, – вот уж от кого меньше всего ожидаешь, что он взломает код романтических отношений! Однако британский консерватор Джон Боулби оказался бунтарем и мятежником, навсегда изменившим представление о чувствах, возникающих между людьми. Именно на его открытиях и гипотезах основывается новая наука о любви.
Боулби предположил, что в нас заложена потребность любить нескольких значимых для нас людей, которые призваны поддерживать и защищать нас в бурном океане жизни. Таков природный код выживания нашего вида. Сексуальное влечение может побудить нас к размножению, но именно любовь обеспечивает наше существование. «Связав свою жизнь с любимыми, мы можем быть с ними в радости, приносить утешение в горе, а воспоминания о лишениях и страданиях затмить моментами безоблачного счастья», – писал Джордж Элиот.
Это стремление к единению в нас инстинктивно – не выучено. Возникло оно, по всей вероятности, как эволюционный ответ на критическую уязвимость человеческой физиологии: родовой канал женщины слишком узок, чтобы позволить производить на свет детей, приспособленных к самостоятельному выживанию сразу после рождения. Младенцы приходят в этот мир крохотными и беззащитными и требуют многих лет заботы и опеки, прежде чем встанут на ноги в переносном смысле. Казалось бы, проще отказаться от этих обременительных новорожденных, чем столько с ними возиться. Что же заставляет взрослых оставаться рядом и брать на себя сложную и утомительную задачу по воспитанию потомства?
Природа нашла решение: прошила в мозг и нервную систему автоматизированный механизм «зов – отклик», который на эмоциональном уровне связывает ребенка и родителя. Младенцы появляются на свет с милым репертуаром – хлопанье глазками, улыбки, плач, цепляние пальчиками, потягивания, – который вызывает у взрослых людей желание быть рядом и заботиться о них. Так что, когда малыш начинает кричать от голода и тянуться к матери, она берет его на руки и дает грудь. Или, когда отец начинает ворковать над крошкой-дочуркой и строить смешные рожицы, она сучит ножками, машет ручками и что-то лопочет ему в ответ. Так крепнет двусторонняя обратная связь между людьми.
Романтическая любовь между взрослыми людьми – это такая же привязанность, какая формируется между матерью и ребенком.
Долгое время мы верили, что по мере взросления перерастаем потребность в близости, заботе и поддержке, которые в детстве обеспечивали значимые взрослые, и что взрослые романтические отношения – это, по сути своей, сексуальное влечение. И это в корне неверное понимание любви.
Наша потребность иметь близкого и родного человека, знать, что он или она будут рядом, стоит только позвать, никуда не исчезает с возрастом. Напротив, она остается главной для нас, как выразился Боулби, «от рождения и до самой смерти». Просто, взрослея, мы переносим эту потребность с родителей на своих возлюбленных. И нет в романтической любви ничего нелогичного или случайного. Она продолжение упорядоченного и мудрого механизма нашего выживания.
Но есть ключевое отличие: нашим возлюбленным не обязательно физически обеспечивать нашу безопасность. Потребность взрослых людей в осязаемом присутствии близких не так абсолютна, как в детстве. Нам достаточно просто подумать о своих партнерах, чтобы почувствовать связь с ними. К примеру, огорчившись, можно вспомнить, что мы любимы, и представить, как нас утешают и успокаивают. Израильские военнопленные рассказывали, что «слышали» в своих узких камерах успокаивающие голоса своих жен. Далай-лама вызывает в воображении образ матери, когда медитирует. Я держу в голове ободряющие слова мужа, когда выхожу на сцену с речью или докладом.
