Сьюзен МакКоли
Проклятый клад
– Ничего такого, нет. – Задумчиво кривя губы, она забарабанила пальцами по джинсам. – Но посетители частенько жаловались на пьяницу, мешающего пройти к туалету. Якобы он скорчился на полу прямо перед дверью в мужскую уборную. – Она указала на место в метре от нас. – Вон там. Но никто никогда не видел крови. Ни здесь, ни где-либо ещё. Только жалобы на пьяного мужчину. Каждый раз, когда я приходила растолкать его, он уже уходил сам. Я даже не знаю, настоящий ли он. Впервые я увидела кровь в ночь вечеринки, и с тех пор она появлялась каждый вечер. – Стефани внезапно замолчала и подпёрла рукой подбородок. – Хотя знаете, если подумать, на прошлой неделе я обновила пол.
– Обновили? – уточнил Фрэнк, набрасывая заметки в блокноте.
– Если точнее, отполировала. Но одна доска, как раз здесь… – Она подвела нас ближе к месту, где, по её словам, появлялась кровь. Ничего необычного: кирпичная стена, стол, стулья и темнота. Из угла свисала фальшивая паутина, а с голых балок спускались гирлянды с маленькими оранжевыми лампочками. До Хеллоуина оставался всего месяц. – Эта доска была повреждена, и мы её заменили.
Фрэнк обернулся ко мне:
– Что думаешь, Алекс?
– Возможно, это домовладелец, – предположил я, стараясь говорить уверенно. Я пока выучил не все типы привидений, но этот помнил хорошо. – Домовладельцы – призраки, привязанные к определённому зданию или земле. Появляются вскоре после завершения стройки или ремонта, – оттарабанил я чётко по учебнику. Да! Слово в слово из «Начального курса экстрасенсорики»! Джейсон одобрительно закивал и поднял вверх большой палец.
– Хорошо, – похвалил Фрэнк, не обращая внимания на моих друзей. – Согласен, это либо домовладелец, либо остаточная энергетика, что не исключено, раз один и тот же образ проявляется в одном и том же месте. Кровь, вероятнее всего, как-то связана с ним, а её появление спровоцировал ваш ремонт. – Он снова повернулся к мисс Бауэр. – Даже если для вас замена половицы ремонтом не является, у призрака на этот счёт своё мнение. Особенно если он привязан к этому месту. Пожалуйста, опишите мне, что конкретно вы делали.
Пока мисс Бауэр рассказывала Фрэнку о половицах, я заметил, как под ногами мелькнуло чёрное лоснящееся кошачье тело и, взмахнув хвостом, скрылось в саду. Ханна и Джейсон, похоже, тоже заинтересовались усатым пронырой. Спустя пять секунд, не сговариваясь, мы втроём пересекли тускло освещённый бар и вышли на улицу, в маленький кирпичный дворик, где безмятежно вылизывались несколько кошек.
– Разве они не милашки? – причмокнула Ханна. – Я заметила её из бара. – Она наклонилась к трёхцветной, чёрно-коричневой с белым, кошечке и почесала её за ушами.
– Эй. – Джейсон скрестил руки на груди и неуверенно склонил голову. – Я не разбираюсь в кошках, особенно диких, но ты не боишься подцепить стригущий лишай или что-то в этом роде?
Я огляделся по сторонам в поисках чёрного кота, которого приметил в баре, но насчитал только троих: малышку, с которой играла Ханна, пушистую кошку с рыжими пятнами и полосатого серого кота с ярко-зелёными глазами. Может, из-за приглушённого барного света серая шерсть показалась мне чёрной? Я присел на корточки и погладил пухлый серый животик зеленоглаза.
– Эти кошки не дикие, Джей. Посмотри внимательно: они чистые и упитанные.
– И они не боятся нас, – добавила Ханна голосом всезнайки.
Джейсона наши доводы, похоже, не убедили. Он опасливо покосился на пятнистую рыжую кошку, возникшую у него в ногах. Я рассмеялся и почесал ей макушку.
– Вижу, вы познакомились с нашими кошками, – долетел от дверей голос мисс Бауэр. – Они все бродячие, но теперь живут здесь. Они гоняют мышей, а я плачу им вкусными объедками со стола и ежегодными осмотрами у ветеринара. Правда, мои сладкие? – ворковала она, почёсывая каждого из хвостатых поочерёдно. – Это – Пятнышко, – указала она на пятнистую рыжую.
– Ей подходит, – холодно пробормотал Фрэнк. Он не походил на любителя домашних животных, да и дрессировки меня ему явно хватало с лихвой.
Мисс Бауэр не придала значения его отстранённости и потянулась к кошечке у ног Ханны.
– А это Лекси. Кто моя девочка? – Женщина самозабвенно щекотала белоснежный животик.
– А как зовут этого? – спросила Ханна, наглаживая мягкую серую шерсть кота, устроившегося рядом со мной.
– Это Мерлин. Сын назвал его в честь знаменитого волшебника, разумеется.
– Разумеется! – хихикнула Ханна, продолжая гладить его по пушистой спинке.
– А как же чёрный? – поинтересовался я, до конца не уверенный, видел я в баре Мерлина или другого кота.
Мисс Бауэр покачала головой:
– У нас пока нет чёрного котика. Хотя я бы от такого не отказалась. Круглогодичное напоминание о Хэллоуине пошло бы бару на пользу… Да ещё и такое ми-ми-милое.
Фрэнк выразительно откашлялся, сигнализируя, что с него хватит болтовни:
– Я бы хотел ещё немного у вас осмотреться, мисс Бауэр, а завтра ночью мы с моим учеником проведём небольшую разведку, если вас это устроит.
– О. – В её возгласе звенело разочарование. – А почему не сегодня? Вы слышали сводки? На залив идёт тропический шторм. Мне бы очень хотелось разобраться с этой проблемой прежде, чем непогода запрёт нас в доме. Просто не представляю, как мой сын перенесёт эти дни после увиденного здесь.
В Мексиканском заливе назревает ураган? Я так увлёкся учёбой, что даже не удосужился проверить новости.
– У нас в запасе ещё пара дней, мисс Бауэр. Погода пока стабильна, – заявила Ханна, да так, что в этот момент её уверенности и подаче мог позавидовать любой из взрослых. – Не сомневаюсь, если дадите им немного времени тут всё хорошенько изучить, вы не пожалеете. Не могли бы вы с сыном погостить у дяди денёк-другой? Думаю, это поможет вам отвлечься и не думать о том, что здесь происходит?
– Прекрасная идея, дорогая! Мне нужно будет приезжать сюда, чтобы управлять баром, но я уверена, дядя приютит нас на пару дней. – Стефани улыбнулась, но стоило ей перевести взгляд с ясного вечернего неба на быстро заполняющееся помещение «Кузницы», как на лбу у неё пролегла морщинка. – Завтра ночью… Значит, договорились? Мы закрываемся в два…
– Не беспокойтесь. Завтра всё пройдёт без сучка без задоринки. – Фрэнк закрыл блокнот. – Мы подойдём сюда к двум часам ночи в полной боеготовности.
Так всё и решилось: вечерний кинопросмотр с друзьями откладывался по меньшей мере до следующих выходных. Провести ночь с субботы на воскресенье в баре в компании Фрэнка и привидений – м-м-м, я и не смел о таком мечтать!
Глава третья
Желудок Джейсона заурчал, напоминая раскаты грома над заливом.
– Я умираю с голоду! – Он мечтательно огляделся по сторонам, будто представляя, как перед ним, словно по волшебству, возникает пицца. Когда мы покинули бар «Кузница Лафита», часы отщёлкнули семь вечера. Фрэнк отпустил меня с друзьями с условием, что завтра в десять утра я уже встану и займусь делом. Одно из преимуществ моей стажировки – отсутствие необходимости подниматься в школу ни свет ни заря, и, засидевшись допоздна, я почти всегда мог поспать подольше.
– Мы ещё можем успеть в кино, – заметила Ханна, поправляя ремешок наручных часов марки «Ангел-хранитель», которые красовались у неё на запястье. Стрелки в форме миниатюрных ангельских крыльев, цифры на циферблате перемежаются крохотными печатями Соломона и другими защитными знаками: это были очень хорошие часы. Но не такие надёжные, как те, что носил я. Часы фирмы «Экзорцист» подарила мне мама в день своего последнего доклада в БПР. Считается, что «Экзорцист» выпускает самые безопасные электронные часы на планете, поскольку наносит защитные знаки на каждую деталь, в том числе и на батарейку. Эти знаки – сигилы и печати – отгоняют от владельца духов. Это похоже на действие спрея от насекомых, но только от призраков: срабатывает не всегда, но большинство всё же отпугивает. Циферблат моих часов покрывала специальная, почти невидимая флуоресцентная печать, которая светилась в темноте, так же как и сами цифры. Такие часы носили члены Отряда паранормальной кибербезопасности. Серийный выпуск. Очень крутые. И хотя фирма «Ангел-хранитель» ничем таким похвастаться не могла, всё же я никогда не слышал, чтобы в их часах заводились призраки.
– Нет, – отрезал Джейсон. Всё, чего он хотел, – найти какую-нибудь кафешку и наесться до отвала. Ход его мыслей мне нравился. Я слишком вымотался для похода в кино.
– Почему бы вам не перекусить в «Оке Соломона» прямо под нашей квартирой? – предложил Фрэнк. – Алекс туда ещё не заглядывал, а зря. Владелица лавки, мадам Моник, довольно милая женщина.
– Там есть еда? – удивился я. – Я думал, это обычный магазин оккультных принадлежностей.
– Обычный магазин? – рассмеялся Фрэнк. – Да я арендовал нашу квартиру только из-за того, что она находится над её магазином. Эта лавка обеспечивает нам дополнительный уровень защиты. Когда я узнал, что квартира над ней сдаётся, сразу подсуетился. Ишь ты, «обычный магазин»! Да средств защиты лучше, чем у Моник, во всём Новом Орлеане не сыскать! И да, у неё есть еда и напитки. Меню, конечно, не как в ресторане, но набить живот ему вполне хватит. – Фрэнк кивнул на Джейсона, повесил сумку на плечо и сунул руки в карманы. – Увидимся дома. Меня ждёт ещё одно дело.
И с этими словами Фрэнк пошёл вниз по улице, оставив меня с Джейсоном и Ханной.
– Ну, что скажете? Заглянем в «Око Соломона» познакомиться с мадам Моник?
– Если там есть еда, я только за. – Джейсон выставил два больших пальца вверх.
– Ещё бы! – рассмеялся я. – Ханна, ты как?
– Пойдёмте, – бодро отозвалась Ханна. – Я с удовольствием посмотрю, что она продаёт, и заодно покажу ей свой набор охотника. Может, она согласится с моими доводами.
Надо отдать Ханне должное: если кому и удастся убедить медиумов и экстрасенсов в том, что охотники полезны, то только ей.
* * *
Мы подошли к двухэтажному, облицованному рыжим кирпичом зданию, верхний этаж которого отводился под квартиру, а нижний – под магазин. Наверху жили мы с Фрэнком, а внизу вела бизнес мадам Моник. Она держала лавку оккультных принадлежностей, которая, казалось, всегда была открыта. Чёрная деревянная вывеска с золотыми буквами над дверью гласила: «Око Соломона». Букву «О» в слове «око» заменял ярко-голубой Назар Бонджук, закреплённый коваными штырьками. Подсвеченный мерцающими газовыми лампами, амулет распространял вокруг себя таинственное свечение. Гостеприимно распахнутые деревянные двери, такие же чёрные, как и вывеска, приглашали нас внутрь.
За прилавком стояла смуглая женщина в ярко-красной блузке и юбке в цветочек. Она выглядела не сильно старше Фрэнка, разве что самую малость. Я решил, что ей около пятидесяти пяти. Она стучала пестиком, измельчая травы в ступке, и тихонько напевала что-то под нос. Когда мы вошли, женщина подняла голову, и я чуть не рассмеялся. На её носу сидели самые странные очки из всех, что я когда-либо видел. Оправу из меди и железа покрывали многочисленные незнакомые мне сигилы, одна из линз выдвигалась вперёд на манер телескопа, полностью заслоняя левый глаз. Другая – толстенная и выпуклая – увеличивала правый до невероятных размеров. Зато я разглядел цвет этого глаза от самого входа. Он был карим.
– Здравствуйте, дети! – Несмотря на производящие странное впечатление очки, её тёплая улыбка сразу заставила меня почувствовать себя как дома. – Я ждала вас. – Она сняла безумные окуляры, положила их на стойку и уставилась на меня. – Я видела тебя с Фрэнком последние несколько недель, но ты не заходил ко мне.
– Я… – Какого ответа она от меня ждала?
– Не беспокойся, дитя, – махнула она рукой небрежно, но дружелюбно. – Главное, что ты здесь сейчас, как тебе и суждено.
Кровь вскипела у меня в жилах. Опять это слово – «дитя». Мне захотелось высказать ей в лицо, что я не какой-то там обычный ребёнок-дитёнок. Но я сдержался.
– Я мадам Моник. Специалист по оккультизму. Сертифицированная травница. Эксперт в области религии, колдовства, вуду и паранормальных явлений. А ещё я люблю изобретать. А ты, – она перегнулась через прилавок и заглянула мне прямо в глаза, – очень одарённый экстрасенс. Молодой, но одарённый.
Ого! Так она знала, что я не обычный ребёнок… И всё же, чего она от меня ждала?
Джейсон невозмутимо подошёл к стойке, словно ежедневно встречал оккультистов, травников и изобретателей в одном флаконе, и, нимало не смущаясь, заявил:
– Фрэнк сказал, что у вас есть еда.
– И я рада тебя видеть, дорогуша, – проворковала мадам Моник. Глаза её при этом просвечивали Джеймса как рентгеном. – Всё в рост идёт, да? – Ханна прыснула, и Джеймс скорчил ей рожу. Мадам Моник залилась глубоким богатым музыкальным смехом. – Конечно, у меня есть еда. И напитки.
Она вытащила откуда-то из-за стойки три ламинированных меню и протянула их нам.
– Заказывайте, что вам понравится, и я принесу это туда. – Она указала на три кованых столика, окружённых стульями, в нише между шкафами. Один из шкафов, судя по всему, предназначался исключительно для книг и свитков, второй – для стеклянных бутылей с разноцветными травами – зелёными и пунцовыми, оранжевыми и охристо-коричневыми, индиго и жёлтыми. Из небольших выдвижных ящичков выглядывали бумажные свёртки, со всех имеющихся ручек свисали пучки сушёной лаванды и других трав.
В лавке царил мягкий полумрак. Пара маленьких окон, таких грязных, что я с трудом разглядел сквозь них улицу, едва пропускала свет газовых фонарей. Потолок украшали зигзаги гирлянд – сказочных огоньков, создававших мистическую атмосферу. Баночки со свечами на столиках мерцали зелёным и синим. Мадам Моник явно ценила уют, тепло и гостеприимство.
Ханна приняла меню и передала их нам.
– Спасибо, – поблагодарила она.
– Всегда пожалуйста, ma chérie[1]. – Мадам Моник пристально вглядывалась в лицо Ханны, пока улыбка не сошла с лица девочки и та нервно не уставилась в меню.
«Око Соломона» не баловало ассортиментом блюд. Оставалось надеяться, что Джейсону хватит обычных бутербродов и салата с фенхелем и розмарином. Но вот напитки… Большинство из них я прежде не встречал.
Я перечитал список ещё раз, решив, что мне просто показалось:
– Вампиры существуют?
Джейсон и Ханна так увлеклись выбором, что, казалось, не услышали меня. Зато услышала мадам Моник.
– Мир сверхъестественного полон вещей, о которых тебе ещё предстоит узнать, – ответила она. Лицо её сохраняло бесстрастность. Я мог только гадать, какие секреты она скрывала. – Всё впереди.
– Ну вот, – нахмурился Джейсон. – А я так хотел пиццу! – Его вопль спугнул загадочный, неописуемый момент, возникший между мной и мадам Моник.
Женщина посмотрела на него с прищуром и кивнула:
– Для тебя, mon kè[2], я могу приготовить пиццу с цветной капустой.
– Обезьянка?[3] – прыснула Ханна.
– Цветная капуста? – поморщился Джейсон. Этот, с позволения сказать, «продукт» он терпел только в виде пюре с сыром.
– Мон ке, – медленно повторила мадам Моник для Ханны. – Так мы, гаитяне[4], называем людей, которые нам нравятся. – Она приложила руку к сердцу и подмигнула Джейсону. – И да, ты не ослышался: цветная капуста! Хрустящая корочка из цветной капусты – это очень вкусно. А ещё томатный соус, сыр, пепперони – или сосиски – на твой выбор, немного чеснока, фенхеля и розмарина для дополнительной защиты. Ручаюсь, тебе понравится!
Мадам Моник так вкусно описывала блюдо, что даже я ей поверил.
– Мы попробуем! – восторженно взвилась Ханна.
– Да… – Выражение лица Джейсона красноречивее слов выражало его желание сбежать, хотя он и понимал, что отвертеться от экзотической пиццы уже не выйдет.
– Мы с Алексом съедим одну на двоих, а Джейсон пусть берёт целую, – предложила Ханна.
– Но я… – заупрямился Джейсон.
– О, ну конечно, ты справишься с целой, – цокнула языком Ханна и вернула наши меню мадам Моник.
– Значит, две пиццы… – Хозяйка лавки одарила нас загадочной улыбкой. – Какую положить начинку? – обратилась она ко мне и Ханне.
– Я люблю пепперони и сыр. А ты, Алекс?
– Пойдёт. Я просто сниму пепперони со своей половинки и отдам Джею.
– А тебе? – спросила мадам Моник у Джейсона.
– Двойную порцию пепперони. Однозначно. Это скрасит вкус цветной капусты, – поморщился он.
– О, ты ещё её полюбишь. – Мадам Моник спрятала меню за прилавок и скрылась за распашными дверками небольшой кухни.
Ханна повела нас вдоль стеллажей с травами и благовониями. В воздухе витали ароматы шалфея, лаванды и мирры. Мы миновали небольшой лабиринт дощатых полок, заваленных книгами, травами и всякими безделушками вроде амулетов с печатями Соломона, блестящих голубых Назаров и даже ведьмовских и вуду подвесок. Интересно, что бы сказал об этом Фрэнк? Экстрасенсы не пользовались колдовством или вуду. Почти все наши сигилы и печати уходили корнями в религиозные тексты. Но Фрэнк явно дружил с мадам Моник, а она продавала все эти вещи. Мне стало любопытно: приходилось ли ему в его практике прибегать к колдовским заклинаниям или техникам вуду, чтобы упокоить какого-нибудь особенно неприятного духа? Надо будет спросить у него на досуге.
Наконец мы устроились за одним из трёх небольших кованых столиков. Я испытал колоссальное облегчение, сбросив тяжёлый рюкзак на пол. Ещё лучше мне стало, когда пальцы сами потянулись к татуировкам на предплечьях и я с упоением почесал зудящую кожу.
– Прекрати, – одёрнула меня Ханна. – Ещё инфекцию занесёшь.
Гррр.
– Не занесу. Они сводят меня с ума, – огрызнулся я. – Ты просто не представляешь, каково это – делать татуировки.
Вместо ответа Ханна постучала пальцами по Пятому пентаклю Юпитера у основания своего черепа.
– Даже слышать не хочу, – закатил я глаза. – Ты получила её в детстве. Что ты можешь помнить?
– Как бы там ни было, – возмутилась Ханна, – они тебе нужны. Без них твоя жизнь может оказаться в смертельной опасности.
– Ой, да ладно, – рассмеялся Джейсон. – Фрэнк заставил его вызубрить столько сигилов и оберегов, что Алекс в любой момент с лёгкостью защитит нас троих от любого злого духа, даже такого, как старина Уилкс.
Поддержка Джейсона мне, безусловно, льстила, но в глубине души я не разделял уверенности друга. Казалось, чем больше я узнаю, тем сильнее понимаю, что на самом деле ничего не знаю.
Ханна внезапно отодвинула стул и встала.
– Эй, ты куда? – всполошился Джейсон, испугавшись, что случайно её обидел.
– В уборную, вымыть руки. Мы ведь гладили кошек, помнишь?
– Да, точно! – Джейсон вскочил, словно кот, которого вот-вот стошнит комочком шерсти. – Мне тоже лучше вымыть.
– А я схожу, когда вы вернётесь, – кивнул я. – Вряд ли местный туалет достаточно большой для нас троих.
Джейсон поплёлся за Ханной к двери в глубине лавки. Оставшись один, я снова оглядел помещение. Мой взгляд остановился на необычно наклонённом окне под самым потолком – я не заметил его снаружи.
– Это ведьмино окно. – Мягкий голос мадам Моник заставил меня подпрыгнуть. Видимо, пока я озирался, она бесшумно подошла, опустив поднос с тремя стаканами сока на наш столик. – Такие окна мешают ведьмам проникнуть в дом. Я живу прямо здесь, – объяснила она и кивнула на запертую дверь в задней части лавки, скрывающуюся за бисерной шторкой. – Оно относится и к вашей с Фрэнком квартире.
– Впервые о таком слышу, – рассеянно пробормотал я. Очередная паранормальщина, о которой я ни сном ни духом.
– Ведьмы бывают хорошие и плохие. Хорошим я помогаю. А плохие пусть держатся подальше! – Она добавила что-то на гаитянском креольском – не то оберег, не то молитву. – Три апельсиновых фреша, за счёт заведения. – Она переставила стаканы на столик и забрала поднос с таким спокойствием, словно мы не о ведьмах только что разговаривали.
– Спасибо. – Я сделал глоток, смакуя цитрусовую сладость. Точно такой же сок мама отжимала для меня к блинчикам каждое субботнее утро. Сердце болезненно ёкнуло. Как же изменилась моя жизнь за последние несколько месяцев. Рана в груди, оставленная маминой смертью, никуда не делась, но края потихоньку затягивались – по крайней мере, они больше не кровоточили.
– Я принесла травяную мазь: она снимет воспаление и запечатает магию. – Не успел я запротестовать, как мадам Моник взяла мою правую руку и щедро смазала Четвёртый пентакль Луны вонючей коричневой пастой. Запах резко ударил в нос, и почти так же резко зуд на месте татуировки сменился облегчением. Тогда я протянул ей левую руку, и Пятый пентакль Луны постигла та же участь. – Просто дай ей подсохнуть, а утром смоешь, – напутствовала мадам Моник.
Я кивнул и сложил руки на столике перед собой, чтобы случайно не стереть пасту.
– Фрэнк обучил тебя всем печатям Соломона? – Она смотрела на меня очень серьёзно.
– Только некоторым. Тем, что защищают от призраков. Остальными мы займёмся потом. А пока изучаем разные типы сущностей и духов.
– Дитя, тебе следует выучить все печати, и как можно скорее, чтобы уже перейти к защитным знакам других религий.
Вот опять – «дитя». Боже, как же это слово меня раздражает! По крайней мере, слышать его от мадам Моник не так неприятно, как от миссис Уилсон, Фрэнка или папы.
– Ты должен понять, почему это так важно. По легенде, царь Соломон получил печати от Бога и с их помощью научился влиять на людей, разговаривать с животными и управлять демонами.
– Демонами? Демоны существуют? – Я поперхнулся апельсиновым соком.
Она смотрела на меня, и глаза её были острыми и ясными, как стекло.
– Существуют. Они так же реальны, как и мы с тобой. Так же реальны, как ангелы. Как инь и ян. Рай и ад. Добро и зло. Бог доверил Соломону найти баланс и правильно распорядиться их силой. Соломон справился с задачей. Он слыл мудрым царём. Могущественным правителем, достойным кольца самого Бога. Кольца, дарующего власть повелевать демонами, джиннами и духами… Но потом кольцо было утеряно. К счастью, печати и их значения сохранились до наших дней. Без них мы бы не смогли защищаться.
– Но, может, без печатей спиритуалисты не открыли бы дверь в загробный мир?
– Не заблуждайся. Есть и другие силы, способные на это. Сверхъестественные силы. Чтобы вызвать духов, печати не нужны. Достаточно провести сеанс со спиритической доской.
– А как же демоны?
– Не заставляй меня рассказывать тебе о них. Если я это сделаю, Фрэнк придёт в ярость. Всему своё время. Пусть лучше он сам тебя просветит.
– Но разве они могут попасть в наш мир? – не унимался я.
Её тёмный взгляд прожёг меня насквозь:
– Иногда да. Но это не то, с чем стоит связываться обычному экстрасенсу. Хватит об этом. Расскажи-ка мне лучше, что вы узнали в этом пиратском баре?
* * *
Мадам Моник оказалась права: её пицца была потрясающей, несмотря на корочку из цветной капусты. Джейсон без зазрения совести умял обе, и нам с Ханной пришлось попросить для себя ещё парочку. Насытившись четырьмя пиццами, мы разошлись по домам. Когда я забрался в постель, часы показывали чуть больше десяти. Обычно я так рано не ложусь, но меня с ног валило от усталости. Может, сказалась тренировка с палкой для эскрима, может – энергетика «Кузницы Лафита», а может – наш разговор с мадам Моник. После него в голове роились мысли о пиратах и призраках, ангелах и демонах…
Я натянул одеяло до подбородка, и веки сомкнулись сами собой. На меня опускался сон. Я уже почти задремал, когда почувствовал на кровати рядом с собой неожиданное давление. Не агрессивное, как от злобного духа мистера Уилкса, и не добродушное, как от пышной фигуры миссис Уилсон, которая – я это точно знал – сейчас смотрела телевизор вместе с Фрэнком, а скорее мягкое, как от небольшого животного. Я почувствовал несколько маленьких шагов, затем последовало секундное облегчение, словно это что-то – или кто-то – легонько оттолкнулось и прыгнуло, и вот я ясно ощутил на груди какое-то присутствие.
Я судорожно вдохнул. Последний раз я чувствовал нечто подобное, когда миссис Уилсон пыталась меня убедить, что я не сошёл с ума и действительно вижу призраков. В ту ночь я с ней так и не заговорил. Что, во имя Соломона, ждёт меня на этот раз, если я открою глаза? Сердце гулко забилось о рёбра.
Не могу же я спать, когда на мне сидит какая-то неизвестная сущность. А если я с криками побегу за Фрэнком, то он обязательно отчитает меня за то, что я пошёл на поводу у усталости и не проверил обереги и сигилы на окне, как следовало делать каждый вечер. Ну уж нет. Придётся разбираться самому.
Вопреки нарастающей панике, я глубоко вдохнул и открыл глаза.
Прямо посередине моей груди сидел чёрный кот и смотрел на меня. И не просто чёрный кот, а тот самый чёрный кот, которого я видел в баре «Кузница Лафита». Не успел я сообразить, что произошло, как он замурлыкал.
Мрррррррррр… Словно маленький моторчик завибрировал, сотрясая мои рёбра.
– Как ты тут очутился? – спросил я с облегчением. Уж с котом-то я справлюсь. Я выпростал руку из-под одеяла, чтобы погладить пушистого гостя.
Но не почувствовал мягкого и тёплого меха. Моя рука прошла сквозь него.