bannerbannerbanner
полная версияСердца Крепости

Таисия Ганина
Сердца Крепости

Полная версия

Глава 11

Проснувшись, Ксения чувствовала себя на удивление хорошо. Тело не ломило, а туман, поселившийся в голове из-за болезни, ушёл.

Она открыла глаза и огляделась. Странно – засыпала она вроде у Петрима, а проснулась не во флигельке, а в одних из покоев в крепости.

Ярко горел камин, окно было плотно прикрыто. Впервые за долгое время Ксения чувствовала, что согрелась. Она была укрыта толстым одеялом, рядом на прикроватном столике стоял стакан воды и какая-то микстура.

Рядом с кроватью стояло пустое кресло.

Графиня села, поправила волосы, которые кто-то заботливо причесал и заплел в косу.

Дверь открылась и в комнату вошла Фрося – молодая девушка, помогавшая поварихе на кухне.

– Ой, Ваше Сиятельство, проснулись? – Пропищала она.

– Да, Фрось… Скажи, почему я здесь.

– Ой, а то Сиятельство, который князь, приехал, как налетели с полком, а Клим-то… – Затараторила девушка.

– Стой! Вдох-выдох! Расскажи тихо, медленно, по порядку. Кто приехал? Что с бунтовщиками? Почему я здесь?

– Ваше сиятельство, я же и говорю… – Уже спокойнее продолжила Фрося, явно сдерживая себя, чтобы снова не сорваться на писк и скороговорку. – Приехал ночью, день назад, князь Володковский с полком. Они всех бунтовщиков повязали, часть в столицу отослали, вместе с Климом. Порядок везде навели, а потом князь Вас на руках из флигеля вынес. Сюда принёс, позвал нас. Ужо мы Вас с Палашкой переодели, уложили, он лекаря привёз. Вы просыпались даже ненадолго, микстуру пили какую-то. А потом снова заснули. Он в кресле у кровати сидел, а сейчас ушёл – приехал кто-то из столицы. Говорят, управляющий новый будет. И злой такой он был, гонял всех, а еще письмо императору самому отправил. Говорят, что злился потому, что бунта может быть и не было бы, если бы кто-то там, – на этом моменте Фрося закатила глаза наверх и ткнула пальцем в потолок, – выслушал бы Вас раньше. Так и сказал: «головы полетят». О как!

Ксения выслушала всё, и задумалась. Выходит, Александр был не бредом – он действительно приходил во флигель.

Второе – она, похоже, здорова.

Третье – исполнилось то, чего она ждала. У крепости будет управляющий, которого уж точно мужики послушают.

На этом хорошие новости заканчивались, потому как теперь ей нечего делать в крепости. Она больше не сердце – сила вся вышла вместе с болезнью, это Ксения чувствовала прекрасно.

Оставаться здесь? Точно нет! В этом месте она не прижилась с самого начала, так не стоит и задерживаться.

Возвращаться в родной город? А кто там её ждет?

Развалины отчего дома? Горожане, уже и позабывшие, что была такая Ксения Алябьева?

Она одна на всём свете, как перст. Arbre dans le champ20!

Ксения встала, оделась – не без помощи Фроси, сама она ещё была слаба. Посмотрев в зеркало, ужаснулась худобе и бледности. Графиня никогда не отличалась загаром, но теперь из-за поверхности стекла на неё смотрела не просто белокожая, а белая как мел девушка.

Сев на застеленную кровать, бездумно посмотрела на свои руки. Что делать?

Дверь открылась, на пороге показался князь Александр.

– Кнесь! – Воскликнула Ксения, попытавшись присесть в реверансе. Ноги подкосились, и не упала она лишь благодаря тому, что её поддержал Володковский.

– Графиня, рад видеть Вас в добром здравии! Не нужно, сидите, сидите. Скажите лучше, как Вы себя чувствуете? – Александр усадил её обратно на покрывало и выглянул в окно, чуть отодвинув гардину. Во дворе один из офицеров командовал отрядом солдат, вычищающих обломки деревянных балок, камни и стекло, оставшиеся после разгула бунтовщиков.

– Уже лучше, кнесь. Спасибо Вам, Вы спасли меня! – Ксения благодарно улыбнулась Володковскому.

– Всегда пожалуйста леди! – Александр сел в кресло у кровати, разглядывая графиню. Под пристальным взглядом девушка чуть смутилась.

«Для тебя, amour21, всё, что угодно. Но лучше, если спасать тебя нужно будет реже – тогда ты реже будешь рисковать собой» – подумал Александр.

– Скажите, кнесь, уже прибыл новый управляющий? Что будет с бунтовщиками? – Хоть крепость и не стала для девушки домом, судьба людей, с которыми бок о бок она прожила несколько лет, была ей небезразлична.

– Управляющий уже здесь, его вводит в курс дела Петрим. Удивительный человек – Дмитрию, новому коменданту, повезло, что в крепости есть такие люди. Бунтовщики отправлены в столицу, судить их будут по всей строгости закона. – В глазах Александра блеснул лёд. – Скажите, Ксения Васильевна, что Вы планируете делать дальше?

– Если честно, князь, я в замешательстве. Не знаю. Возможно, отправлюсь в родные места. Я родилась на юге, в городке Красеньевске, близ Иберийской границы. – Ксения постаралась, чтобы голос не дрожал, и распрямила плечи, пытаясь казаться уверенной в своих словах.

– Ваши родственники, полагаю, будут Вам рады. – Александр думал, что там её ждут бабушка с дедушкой, родители матери, Луизы. Про их судьбу он не успел ничего выяснить.

– К сожалению, кнесь, я круглая сирота. Из родственников у меня остался только дядя по отцовской линии – но он, увы, не хочет меня знать. Я думала просто навестить отчий дом. А дальше… Qui vivra verra22.

– Графиня, я хотел бы пригласить Вас погостить в Творской крепости. Пока Вы ещё слабы, а здесь вряд ли смогут обеспечить должный уход – далеко от столицы, да и Маретинская крепость разваливается – нужен капитальный ремонт. – Александр постарался расписать всю необходимость поездки, аккуратно подбирая слова.

– Кнесь, мне, право слово, неудобно… – Ксения не знала, как вежливо намекнуть, что быть нахлебницей и приживалкой её не то, что не хочется – противно.

– Графиня, я хочу сказать честно. Я влюбился в Вас ещё на балу, вы покорили меня своим умом и красотой. Сейчас же вы поразили меня самоотверженностью и смелостью – не каждый человек сможет взвалить на себя бремя сердца в девятнадцать лет. Я предлагаю Вам посетить Творскую крепость в качестве моей невесты.

«Один раз я уже упустил тебя, больше я такой ошибки не сделаю… Теперь-то я уже понял, что люблю тебя» – Пронеслось в голове Володковского.

Глава 12

Ксения растерянно посмотрела на князя. Такого развития событий она не ожидала, не могла даже предположить. Странные чувства смешивались в душе молодой девушки, чувства, которым она не могла дать определённого названия.

Волнение? Определённо. Смущение, смятение? Тоже да. В голове проносились тысячи мыслей, и ни одной нужной.

«За что? Я ему понравилась? Чем? Боги, я же бледная сижу… И платье не подходящее… Согласиться? Как же хочется сказать "да"… А как сказать? Он такой… Такой… Какой, такой? Соберитесь, Ксения Васильевна! Тоже мне, растаяла! Соберись и откажи князю. Потому что так нельзя. Ты – никто, без дома, без родни. А он – наследник хранителей столицы…»

Александр не знал о мысленных метаниях девушки, но предполагал, что сейчас ему придётся постараться, чтобы она согласилась…

– Кнесь, – начала Ксения, – Ваше предложение – большая неожиданность для меня, не скрою, мне очень приятно было услышать его, и… – Тут графиня Алябьева запнулась, подбирая слова, чем и воспользовался князь.

– Графиня! Я безмерно рад тому, что Вы согласны! – Тут Александр чуть покривил душой, ведь, формально, слова окончательного согласия не прозвучали, а значит, Ксения, скорее всего, хотела отказать. Нужно было срочно перевести тему, будучи хорошим стратегом, Александр понимал это. И решил, не теряя времени, идти в наступление по всем фронтам.

– Ксения Васильевна, мои люди в дальних помещениях обнаружили мастерскую – я полагаю, Вашу и Вашего батюшки? Мы пока ничего не трогали: хотелось бы услышать, что Вы планируете забирать, а что хотите оставить. Только меня всё же терзают сомнения по поводу верности расчётов: мощность на валу, по моему мнению, должно быть больше, чем мощность, определяемая работой пара в цилиндре, разве не так?

Ксения, не успевшая договорить: «и всё же я не могу ответить согласием», лишь хлопала глазами. Такой стремительный переход сбил графиню, и теперь она размышляла, как перейти обратно к волнующей её теме. По этикету выходило, что никак – будет невежливо. Вопрос паровых машин задел девушку за живое, и она вмиг позабыла обо всём остальном.

– Как? Подождите, кнесь, при всём моем уважении, вы не правы – индикаторная мощность паровой машины больше эффективной, следовательно, того, что вы говорите, быть не может!

Александр мысленно улыбнулся – отвлекающий маневр сработал как нужно, уводя Ксению от темы брака в дебри технических рассуждений.

Они проспорили до самого обеда, отыскав бумагу и чернила, чиркали формулы и зарисовывали схемы – Володковский, не стесняясь, любовался чуть раскрасневшейся от дебатов графиней, сверкающей глазами и грозно тычущей пальцем, уже покрытым маленькими чернильными пятнышками, в очередную цифру, которую он вывел идеально-ровным почерком. Строки Володковского проходили как по линейке, буквы стояли прямо. У самой Ксении почерк был кругленький, маленький, с большим расстоянием между буквами.

 

Обед Ксении принесли в комнату, аргументировав это тем, что лучше лишний раз не напрягаться. При этом Володковский выглядел несколько виновато, уже понимая, что спор – не лучшее времяпрепровождение для больной.

После того, как Алябьева перекусила куриным бульоном с покрошенным в него яйцом, Александр пригласил врача, а сам отправился разыскивать нового управляющего, чтобы разузнать у него, как обстоят дела.

Доктор, явно прибывший с полком, оказался мужчиной лет сорока пяти-пятидесяти, с цепким взглядом, который, казалось, подмечал все, даже самые незначительные детали. Седина уже прокралась в когда-то черные, смоляные кудри врача, а сильные сухие пальцы неожиданно бережно сжимали запястье графини, измеряя пульс.

– Неплохо-с, Ваше сиятельство, неплохо-с. Восстанавливаетесь намного быстрее, чем я мог бы предположить. Через недельку уже здоровы-с будете, Ксения Васильевна!

– Спасибо, доктор!

– Ну-ну, Ваше Сиятельство, рано меня ещё благодарить. Сейчас я Вам рекомендации напишу-с… А вот и его Сиятельство князь Александр вернули-с.

Александр, действительно, коротко постучал и остался за дверью, ожидая разрешения войти.

– Входите, – разрешила Ксения, и приняла из рук доктора ложку микстуры.

Александр вошел в комнату, высокий и надёжный, как скала. В тёмных глазах застыл немой вопрос.

– Всё в порядке-с, Ваше сиятельство, выздоравливает Ксения Васильевна. Только вот в крепости ей оставаться нельзя – дух силы потихоньку будет тянуть. Лучше уехать куда-нибудь подальше, на юг-с, к примеру. Восстановление пошло бы лучше, будь у её Сиятельства постоянная подпитка силой, но тут уж вы сами решить-с должны. За сим позвольте откланяться.

Врач оставил на прикроватном столике склянку с микстурой и листок, исписанный распорядком принятия лекарств. Ксения взяла его в руки и пробежалась глазами по строкам. Микстура, отвар овса с молоком и мёдом или ржаной кисель – это понятно. Поморщилась, видя в списке рыбий жир.

От листка ещё тянет специфическим запахом доктора – травами, микстурами, чистотой и немного бинтами.

Александр подходит ближе, заглядывает в листок. Ксения протягивает рецепт Володковскому и усаживается, опираясь спиной на подушку.

Князь читает всё, что написал врач, хмыкает, дойдя до строки с рыбьим жиром и насмешливо смотрит на хмурящуюся графиню.

– Рыбий жир очень полезен! – заявляет он, с трудом сохраняя спокойное лицо.

– Угу… Это орудие пыток, а не лечение! – Ксения негодующе подскакивает и князь смеется.

Графиня Алябьева замирает. Она впервые слышит его смех, оказавшийся на удивление красивым и приятным. А Александр, отсмеявшись, неожиданно предлагает:

– Графиня, давайте я буду делиться силой с Вами? Таким образом Вы поправитесь быстрее и о рыбьем жире можно будет забыть.

Ксения недоверчиво смотрит на него. Делиться силой сердца можно только с очень близкими людьми, иначе сила просто не пойдёт, не разгонит кровь по венам, не перетечёт от человека к человеку, заупрямившись.

Значит ли это, что она действительно близка ему? И то, что он говорил о своих чувствах – правда?

Князь протягивает ладонь и девушка, чуть поколебавшись, вкладывает свою руку в нее. Руки князя аккуратно держат хрупкие пальчики графини, на его ладони – мозоли от оружия, на тыльной стороне – короткий порез, уже почти заживший.

От его рук идёт тепло, в глазах появляются алые и желтые искры. Они бегут по венам, прорываются с лёгким потрескиванием на поверхность кожи. Огибают пальца Ксении, будто присматриваясь, оценивая. Приближаются, чуть касаются и снова отскакивают. Ластятся к руке, как язычки пламени облизывают. Не больно – щекотно. Ксения во все глаза смотрит на эти искорки – она их видит впервые в жизни и теперь стремится запомнить, впитать в себя этот момент.

А Володковский смотрит на неё, получив возможность беспрепятственно любоваться на выбившуюся из косы прядь светлых волос, чуть розовую в свете искр. Он передаёт с искрами все свои чувства, эмоции, и огоньки кружатся в пляске, подстраиваясь под ритм сердец молодых людей.

Ксения не заметила, сколько прошло времени, прежде чем сияние погасло и искры ушли обратно под кожу князя.

Казалось, она чувствовала пульсацию сердца молодого князя, и её сердце билось в унисон…

Перемены, произошедшие с графиней видны невооруженным глазом: болезненная бледность ушла, цвет кожи стал здоровее. Глаза заблестели, и на щеках расцвел лёгкий румянец. Оглядев её, князь остался доволен. Ещё пару раз – и болезни будто не было. Но уехать всё же стоит… Раз врач сказал, что засыпающий навсегда дух может присосаться как пиявка, вытягивая силы – нужно прислушаться к его словам.

Avant qu'il ne soit trop tard23.

20Arbre dans le champ – деревце в поле (фр.)
21Amour – любовь (фр.)
22Qui vivra verra – поживем – увидим (фр.)
23Avant qu'il ne soit trop tard – пока не стало слишком поздно (фр.)
Рейтинг@Mail.ru