Тали Авонемес
Любовь, которой не может быть
– Ты зачем приехал сам меня встречать? Зачем хватал этот нож?! У вас тут принято не думать о последствиях? Андрей…мать твою… Викторович?
– Хороший способ, Танечка, но лучше трогай с места и вперед. В твоем договоре есть пункт о вождении. И это твоя обязанность. Так что заводи двигатель, Золотце.
– Твоя машина! И я никогда не управляла автомобилем с коробкой автомат. – водить нормально так и не научилась. Умею. Все правила знаю. Теорию сама сдавала. Легко. И по окраинам города гоняла. Нравится очень это ощущение управления большой мощной силой. Но сейчас иная ситуация. Да и московский трафик совсем не вдохновляет. Возможно, это шанс все страхи разом побороть.
Надо еще немного время потянуть.
Зуев усмехается.
– Если ты управляла механикой, здесь вообще лишь педальку нажимай и не парься.
Достаю из рюкзака платок. Дергаю окровавленную ладонь к себе. Беленьким джинсам хана. И кожаный салон этой красотки слегка пострадает.
– Что ты делаешь, Танечка? Жалко меня стало?
Молча сверкаю взглядом. И перетягиваю рану платком. Нормальный человек уже взвыл бы от боли. И да, я помогла бы любому на его месте. Интересно, Зуев меня защищал? Или это лишь очередной способ доказать свое превосходство? Кто он? Этот странный грубоватый человек. Зачем появился в моей жизни?
– Ты знаешь его?
– Кого же, медсестра?
– Того, чей нож тебе чуть пальцы не отрезал? Стоило это того?
Ухмыляется. И здоровой рукой обхватывает меня за голову. Крепко сжимает затылок, дергает на себя. Я лечить его пытаюсь. А он продолжает силу показывать. Упираюсь ему ладонями в грудь. Хоть немного затормозить сближение. А сердце его работает как бешеный механизм. Как ни крути, но пострадал человек по моей вине.
– Завтра в ментовке вместе с этим пидором познакомимся. – глаза все еще дикие. Как после неудавшейся охоты. Черные совсем. И на лице так резко выделяется каждая черточка. Словно передо мной рисунок карандашный. Его губы такие неравномерные. Нижняя пухлая, словно вырезанная. А верхняя более подвижная и тонкая. Он не говорит, а шепчет, – ты опасная девица, Танечка. Две секунды в городе, а уже вокруг жертвы штабелями валятся. Если ты еще дальше продолжишь болтать, я тут кровью истеку!
Он ослаб. Потому что я легко освобождаюсь из его хватки.
– А знаешь… Пристегнулся бы… Андрюша Викторович, а то ненароком ранка на ладошке фигней покажется после нашего аттракциона! А развлекательную программу гарантирую.
7
Татьяна
Этот гад растягивает побледневшие губы в улыбке, а потом и вовсе начинает ржать. И похож становится на сумасшедшего. Фуух! Не одна я тут чокнулась. Пьянящий ледяной дурман охватывает все тело. Ладони вспотели и скользят. Но внешне, впрочем как всегда, я идеально спокойна. Трогаю дорогущую махину с места. И слышу скрежет.
– Блять. – это не я. Пассажир мой произнес. Все так же с закрытыми глазами. – верю в тебя, Валеева! Надеюсь, мы на пластиковую бутылку наехали. Да? Ты же понимаешь, что это не шистик советский.
– Золотые буковки твоей Бэшки не отвалятся от маленькой царапинки. Мог бы и не приезжать! Осталась бы твоя машинка целехонькая. И сам бы не полез на рожон! Хотя… Ты всегда найдешь способ развлечься!
– Ты не особо выступай. Счет предъявлю. Еще пол жизни в рабстве отрабатывать будешь.
– Посмотрим.
Он сам набирает адрес в навигаторе. Я не знаю, как правильно обращаться с таким шикарным автомобилем. Но если честно, испытываю убийственный кайф. И даже какое-то извращенное удовольствие, когда Зуев морщится. От того, как рычит двигатель. Или как неосторожно я дергаю педаль.
Сама нахожу на руле клавишу включения радио. И начинаю подпевать. Громко. Да, я пою, когда нервничаю. Пусть слушает мой корявый певческий талант.
Постепенно вливаюсь в безумный поток МКАДа. И даже уезжаю не туда, куда надо! Таксисты шныряют, как психи, словно черти гонятся за ними. Вот это способ вождения. Мамочки. Я сдохну сейчас от перенапряжения. В руль вцепилась так, словно вросла в его кожаную обшивку!
Телефон Зуева звонит беспрерывно. В моем так же, постоянно чувствую на браслете вибрацию. Но отвечать, управляя автомобилем, не решаюсь.
– Зуев, не молчи!
– Наслаждаюсь твоим пением и хреновым способом доставить нас в больницу! Твою мать! На дорогу смотри!
– А чего на нее смотреть? Толку от этого маловато! Все равно водить не умею. Страшно тебе? Жалеешь, что позвал и приехал за мной?
– Решила отомстить и прибить сразу?
Краем глаза вижу, что ему все хуже.
– Знаешь парня напавшего на нас?
– Это Москва. Здесь невозможно знать всех. Этот парень обычный воришка.
– Госпиталь, куда мы пытаемся доехать, там так же будет проводиться реставрация?
– Там будет лишь небольшая замена мебели. – он смотрит на меня. Лицо горит. Но мне нужно слышать его голос. И говорить самой. – Татьян Иванна, ты можешь спрашивать все и обо всех. И не пожалеешь о приезде.
– Пожалею. И очень сильно.
– Этот город не прощает слабости. Но всегда помогает сильным. Будь собой. И все получится.
Еле успеваю среагировать от таких фраз. Зуев что, поддержать меня пытается? Его тактика в непредсказуемости?
Я жива. Доехали. Автомобиль не успевает притормозить на просторной парковке у трехэтажного здания, как нас встречают. Девушка и парень в сиреневых медицинских костюмах. Сам госпиталь выглядит очень внушительно и стильно. Окружающая территория целый парк. И попасть сюда можно лишь через пункт охраны.
Я остаюсь сидеть за рулем. Надо в себя прийти. Вспотела. Капец. Топ прилип к спине. По всей одежде следы крови. Вид у меня, как у ведьмы из мистической повести Вий.
8
Татьяна
Смотрю на рюкзак. И меня паника охватывает. Сумка. Мои вещи остались в аэропорту! Вот растяпа! Что же я натворила! Попала в передрягу. Зачем начала рюкзак дергать. Бежал бы этот воришка. Все равно попался бы! Так получается, я на самом деле виновата? В том, что Зуева ранили. В том ,что теперь пришлось сесть за руль. Я сама выстроила свой путь. А теперь вот! Что же делать. Вытаскиваю телефон. А на глазах слезы наворачиваются. Рассказать о произошедшем не могу. лишь заставлю других нервничать. Какой в этом смысл.
Прокашливаюсь. В зеркало заднего вида уговариваю себя успокоится. И набираю Горина. Быстро говорю, что все отлично. Пара фраз. Смс мужу и сыну. Мама даже звонила. Я не говорила, что сегодня уезжаю. С мамой давно не виделись. Наши взгляды на жизнь немного расходятся. И общение иногда переходит лишь на короткие звонки. Отправляю ей тоже сообщение в ват сап.
Как в таком виде дальше мне быть? Я не знаю, куда ехать, потому что намеревалась узнать по прилету. Вещей нет. Вот засада. Ладно. Сделаю вид, что жутко волнуюсь за Зуева. Отчаянно ударяю ногой по колесу. Щелкаю сигнализацией. И снова замираю. Кажется, поребрик все же оставил след на блестящем крыле БМВ.
Войдя в прохладное помещение госпиталя, сразу направляюсь в дамскую комнату. Все помещение это настоящий восторг. Очень шикарно и стильно. Жаль, не могу насладиться. Радует лишь кондиционированный воздух. Прохладно.
Умываюсь. Но одежда безнадежно испорчена. На руке довольно серьезный порез. Я и не заметила. Кровь уже запеклась.
– Попрошу вас покинуть помещение. Уже вызвала охрану. – писклявый голосок молоденькой администраторши раздается неожиданно.
– А что сама не справишься? – я спокойно вытираю ладошки. После пережитого стресса, мне уже совершенно пофиг на таких вот выскочек. Откидываю пряди волос с лица. И делаю шаг к девушке. Как кукла. Прилизанная. Идеальная. Но бесит! Я то выгляжу, как бродяжка. – девочка, это вроде как лечебное заведение. Не надо и мозг напрягать! Чтобы понять, люди сюда за оказанием медицинской помощи обращаются. Да? Или я ошибаюсь? Не заметила? Я, может быть, от потери крови сейчас они двину. А ты тут леди жестокость разыгрываешь!
– Как вы вообще сюда попали! На выход. – она дергает меня за предплечье и выталкивает в просторный коридор. Ну а там, нас уже встречает сам главный врач госпиталя. И пластиковое личико девчонки вытягивается, когда меня волнительно осматривают. И под белы рученьки ведут в сторону административного отделения.
Игорь Игоревич – главный врач, строго озирает свою подчиненную. Импозантный мужчина, строгий на вид. С шикарной бородой и мелкими глазками.
– Простите наших сотрудников, Татьяна Ивановна! Мы обязательно загладим такое негативное приветствие! Андрей Викторович распорядился поухаживать за Вами! Не успел встретить вас лично! – Зуев точно прокачал персонал своими указами. Власть. Он власть. А вот кто же тогда я? Передо мной стелятся, лишь благодаря Зуеву. Ненавижу это. ненавижу жить в неизвестности и в тени кого-то! Выясню. Обязательно все выясню. Но главным ключом к пониманию происходящего может быть лишь один единственный человек. Зуев. Молчаливый. Засранец! Зуев!
– Я то смогла бы простить. Но все же человеческого обращения вашим работникам не хватает.
В просторном кабинете я усаживаюсь в кожаное кресло. Тут же мне приносят ароматный кофе. И сменную одежду. Сиреневую медицинскую рубашку. Это форма госпиталя. Сам Игорь Игоревич выходит, оставляя меня одну.
Появляется медсестра, чтобы обработать мою рану на предплечье. Нет сил даже осмотреться. Колени подкашиваются. До сих пор руки трясутся. А перед глазами еще стоит блеск ножа. И поток машин. За пару часов пережила потрясений больше, чем за последние несколько лет. Для кого-то подобное пустяком покажется.
Не сразу понимаю, что в помещение входит еще один человек. Зуев. Он стоит у двери. Пока медсестра накладывает повязку. Я в джинсах и бюстгальтере. Белье всегда предпочитаю дорогое. Нижнее белье и обувь. Это то, на что я никогда не скупилась. Тонкое кружево и шелк.
Через плечо оглядываюсь. Наши взгляды встречаются.
Смущает немного его взгляд. Зачем он смотрит.
Медсестра выходит. И Зуев садится в такое же кресло. Напротив. Наши колени практически соприкасаются. Рука плотно перебинтована. Он в распахнутой рубашке. Чистая. Тоже сиреневая. И да, я не могу оторвать взгляд от его обнаженного торса. Прикрываю веки, но тут же открываю снова.
Он блондин. Но по его груди таинственной дорожкой уходят под пояс брюк темные волоски. Хорошо сложен. Грудные мышцы так и хочется потрогать. Плоский живот. Разведенные в стороны мощные бедра. Меня ошпаривает словно кипятком.
Под белоснежным кружевом четко вырисовываются бусины сосков. Складываю руки, обнимая себя. Чувствую, как по шее и по щекам растекается жар. Встаю, чтобы накинуть на себя принесенную рубашку.
И вот тут Зуев выдает свой очередной фокус. Я стою спиной к сидящему мужчине. Забинтованная его рука удерживает мою. Ту, в которой держу рубашку. А другая его ладонь, с растопыренными пальцами ложится на мой живот. Кожа к коже. Возбуждение зашкаливает. Стирая пережитое волнение. Зуев слегка тянет к себе. Шаг назад. И вот я стою между его разведенных коленей. И горячие губы касаются моей поясницы. Пальцы сминают мягкие ткани живота. Его пальцы шершавые и горячие. Большим пальцем он проникает под пояс джинс. И поглаживает.
Я слышу свое прерывистое дыхание. В кабинете царит полумрак. Из-за опущенных жалюзи. Язык жалит мою кожу. Его язык проходится по позвоночнику, в районе поясницы. Божечки! Каждую нашу встречу изо всех сил борюсь за право быть с ним наравне. Каждый раз уверена в правильности своих поступков. Но он с легкостью щелчка пальцев, перечеркивает все. Забавляется. И упивается этой своей способностью воздействовать на людей.
– Давно тебя не трогали, да? Золотце? – звук его голоса отрезвляет. Пытаюсь отскочить. Но сдерживаюсь. Гаденыш. Разворачиваюсь в его руках. Дыхание обжигает живот. Он сильнее вминает мои бедра. И я вижу, как его красиво очерченные губы расползаются в ленивой усмешке. Лбом утыкается в ребра. Вот только переиграть меня не так то просто. Я уже не 20 летняя забитая крошка. С большими глазами, в поисках чистых и светлых отношений. Меня столько раз тыкали носом в дерьмо. Вот такие самодовольные кретины. Я по своей глупости попадалась и верила людям!
Опускаюсь на корточки. Изгибаюсь, до хруста в позвонках. И грудью прижимаюсь к его животу. Приподнимаюсь чуть выше. Чтобы губами захватить кожу на его ключице. Как же он потрясающе пахнет. Опасностью. Запретностью. Горечью. Ноготками слегка царапаю обнаженный торс. Даже слегка мурлычу ему на ушко.
Я вижу, как на брюках выступает признак его возбуждения. Пальчиком дергаю пряжку ремня.
– Не дождешься! Андрей Викторович. Трогать меня, точно не твоя забота! – резко встаю.
Шаг назад. И в это время входит Игорь Игоревич. Довольно и понимающе улыбаясь. Пусть он ничего не видел. Но по нашему состоянию и возбуждению легко читается, что здесь происходит.
– Молодость! Это так прекрасно!
Не могу находится рядом с этим человеком. Его игры, бессмысленные поступки загоняют меня в тупик! Запахиваю рубашку и выхожу. Пальцы не слушаются и пуговицы застегиваются с трудом. Несусь по коридору, ничего не видя на своем пути. Кажется, я на самом деле одичала. И захотела… секса. Как озабоченная самка. В такой ситуации думать об этом? Я просто устала. Все дни подготовки к поездке выдались очень напряженными и сложными. Начинаю медленно сдуваться. А это даже еще не начало всего, что ждет впереди.
9
Андрей.
За окном шумит Москва. Бесконечное движение и суета. Смотрю на безоблачное небо, а вижу совсем другую картину.
Увидев ее впервые, реально был удивлен. Короткие темно русые волосы, обрамляют маленькое лицо. Из под ровной челки на мир смотрят большие глаза. Бешеный разброс оттенков в одной глубокой вселенной этих удивительных глаз. Цвет прозрачного коньяка в хрустальном бокале. И горечь темного шоколада. Этого не было на фотографиях. Не было в отчетах легкого румянца на ее щеках. Одежда простовата. Свободного кроя бежевый жакет. Совершенно простая базовая футболка с вырезом под самое горло. И легкие брючки. Все в ней необыкновенно просто. И в то же время, каждая черточка выражает свой особенный характер. Выпрямленные пряди волос, не везде слушаются. И все же выбиваются из прически. На лице нет косметики. Ей 35! А она выглядит, словно ей 18. Ровный тон кожи. Нежно розовый блеск маленького рта. Она не сразу поднимает ко мне свое личико. И так устало рассматривает, словно я ошибся обращаясь к ней. И даже когда она уходит, смотрю вслед. Походка грациозная, неспешная. Нет молодецкой торопливости, и грубости. Дерзкая. Живая. Настоящая. Пожалуй, ни я, ни Орлов, не готовы были к последствиям нашей выдуманной истории. Но увидев, Таню, сразу понял, будет интересно.
Удивлен. Не смотря на то, что до этого изучил всю жизнь Татьяны Ивановны Валеевой. Ее семья не выделяется из общей людской массы. На это и была ставка. У простых людей чаще всего приоритетом являются деньги. Родители, младший брат. Ипотека. Бесконечная работа. У нее нет особых увлечений и способов развлекаться. И да, я представлял обыденную скучную женщину. Оставившую за плечами сложный развод. Но информация не всегда подтверждает реальность. Не видел в ней жертву. Хотя, она стала теперь разменной монетой в сложной игре.
Внешность ее совсем не сочетается с характером и силой воли. А девочка сильна. Она очаровывает своим искренним умением быть собой. В ней нет притворства или намека на жестокость. Гордячка еще та. Переполнена страхами и сомнениями. Но, Господь свидетель, таких, как она я еще не встречал.
Она отказалась бы от контракта. Хотя в течении полу года, работая на ТМ, Валеева может полностью закрыть ипотеку. Жить в центре Москвы. За счет фирмы. Вступить в ряды передовых производителей и поставщиков. Она готова была отказаться. И согласилась лишь из гордости.
Тихо матерюсь. Зачем сейчас-то думаю о ней? С ленивой неторопливостью оборачиваюсь. Разглядываю обнаженное женское тело. Красивая. Идеальная. Смотрю лишь потому, что мы в одном помещении. И только что это тело удовлетворяло мои потребности. Елена именно такая, как я привык видеть. Она самый что ни на есть символ моей настоящей жизни. Ложь. Притворство. Подхалимство. Зависть. Бесконечная борьба за власть.
Елена Орлова ярчайший представитель нашей элитной массы. Она гладит себя. Наслаждаясь тем, что видит в отражении потолочного зеркала. Длинные блестящие локоны серебряных волос. Раскосые глаза непонятного темно-фиалкового цвета. Холодные. Жадные взгляды. В них едкий разврат и пошлость этого мира. Алебастровая кожа. Фигура в форме песочных часов. Изнурительные занятия в спортивном зале, салоны красоты, поездки за границу ради пластической хирургии. Елена привлекательна, как самый опасный ядовитый плод. Она пользуется людьми. Для достижения своих целей. И я ничем ее не лучше.
Постель все еще смята и источает ароматы сексуальных утех. Время обед. И в офисе оба должны быть. Но я как маньяк озабоченный назначил встречу. И мое нетерпеливое вожделение принято за страсть. Встреча в отеле. Она вцепилась в меня так, что остались следы ее ногтей на коже. Но сегодня ее удовольствие было не главным. Как одержимый брал то, что дают. Но холод внутренностей не затопил жар удовлетворения. Лишь ухудшило состояние. Маньячелло требует крови. И крови хочу не Елены Орловой! У Елены никогда не интересовался, почему она спит со мной? чем вообще привлекаю женщин. Не важно, красивая или страшненькая, умная или милашка. Для большинства представительниц слабого пола в первую очередь Зуев Андрей это мужчина, а уж потом адвокат или партнер по бизнесу. Для большинства. Не для Валеевой. Что на самом деле ее так насторожило?
Молча начинаю одеваться.
После звонка Орлова понимаю, что он не причастен к стычке в аэропорту. Да и встреча с этим хмырем воришкой ничего не подсказала. Из госпиталя в ментовку поехал. Даже затягивать разговор не стал. Парнишке сто пудов заплатили. И он понимает, что ему все сойдет с рук. А деньги так и останутся при нем. Впутывать Татьяну нет смысла. Сам разберусь.
Накидываю на плечи рубашку. Но Елена тянет на себя.
– Ты же не собираешься уходить, Андрюшааа? Так хорошо…давай продолжим. – томно и хрипловато стонет. От ее ногтей становится холодно. Откидываю руку. Первые наши встречи крышу сносило. Держать в руках такую женщину казалось высшей точкой наслаждения. Но нежность кожи и блеск глаз затмевает безразличие, однобокое общение и пустота в душе.
– Ты в курсе, что твой муж скоро возвращается?
– Зачем вспомнил его? – хмурится и уходит в душ. Разговоров между нами никогда и не было. Лишь голый, откровенный секс. Но и это перестало казаться нужным.
10
Андрей
Елена когда-то стала неким способом доказать, что я могу все! Переступить любую черту. Уничтожить в себе абсолютно признаки дешевой гордости. Думал, Орлов мой благодетель. Даже верил в это. Но ни хрена. Мы оба используем друг друга. Оба осуществляем свои собственные планы. Елена и не подозревает, что всего лишь является неким звеном. В установке правил игры. Разглядываю ее телефон. Она знает о приезде Тани. О появлении Валеевой известно не многим. Елена знает. И этот случай в аэропорту, лишь ее рук дело. Она юркая тварь. Влезет без мыла в любую дыру. Всегда опережала меня по новостным каналам. Знает когда и где правильную позу принять. Подставлять не раз пыталась. И всегда ждала моего падения. Ей ненавистна сама мысль превосходства других.
Вибрация раздражает. Кажется, впервые за долгое время, я совершенно не удовлетворен. Потому что по странной нелепой случайности, хотел не эту женщину. А ту, которую хотеть нельзя. Валеева строит из себя дурочку. Но этим лишь распаляет интерес. Прикрывается таким способом. Надеется затормозить события. Золотце. Ты уже переступила черту.
Орлов интересовался, как идет наше дело. Приехала ли Танечка. Уверяю, что скорее всего отдыхает в своей роскошной квартирке. Клубочком свернулась под теплым одеяльцем. Я отправил ее с водителем из госпиталя. И позволил в офисе завтра появиться. Она молча кивнула. И все. После той сцены в кабинете ни единого слова. Хотя очень хотелось дернуть ее за плечики.
Увидел ее полуголую, с бинтом на предплечье. И понял, что не зря в аэропорт сам отправился. Что было бы, не будь меня там? Купила бы билет в обратный конец? Валеева уже сбежать не имеет права. Сама пока этого не знает.
Рука болит. На хрена я полез?! Чтобы искать виновного! Не только за эту девочку Таню. За себя. Этой же порезанной рукой нос разобью тому, кто все устроил. А я найду конечного пользователя.
Отвечаю на звонок, и слышу визгливый тон моего помощника Юленьки Потаповой. Юленька в курсе того, где я и с кем. Она единственная все знает. И доверять ей вполне можно. До поры до времени. Пока не перекупили. Ее единственный большущий минус этот голосок, как у пилы по металлу!
– Андрей Викторович, вы бы приехали поскорее.
– Настолько все плохо? Юль. Вы там совсем от рук отбились? Полдня без меня не можете?
– Да тут странная женщина появилась. Как через охрану прошла никто не понял? Думали, наши соседи нас пранкануть решили. Так эта дамочка не унималась. С нашей Катенькой поцапалась. Чуть драка не случилась. Андрюш, она ненормальная.
– Кто такая? Наш оппонент?
– Валеева. Татьяна Ивановна. Утверждает, что теперь наш работник. Это так? Хоть бы намекнул на перестановки! И…
– Сейчас буду!
Матерясь и психуя несусь в офис. Вот тебе и клубочком под одеялом! Бл… Ну как так то? Как она вообще офис нашла?! Почему не позвонила! Самостоятельная значит! Дерзкая девчонка. Ну посмотрим, кто кого. Интересно даже. Кровь кипит. Мозг дымится. Ее интрига лишь в том, что не умеет она играть!
Непокорность. Это поистине великолепная черта. Но вот только со мной не стоит связываться, Танечка!
В офисе ожидаю чего угодно. Но не того, что предстанет перед моим взором. Пиз…ц. Таня сидит полу-боком, на столе. В ярко-синем расклешенном платьице. Воротничок под самое горло. Ни намека на соблазнение или разврат. Сладкая невинность. Тонкий золотистый поясок обхватывает талию. На ножках беленькие босоножки, с золотистым декором. И волосы, заколочками в мелкий цветочек убраны назад. Она словно юная девочка. В глазах задор. Губки изогнуты в улыбке. И на щеке вырисовывается ямочка. Простушка, как ромашка потерянная в розарии.
Слегка склонилась к Потапову Олегу. Рядом, разинув рот присела Катерина. И Юлька моя помощница тут же стоит. Ребята все достаточно компетентны в своих обязанностях. Потапов Олег вообще пришел от наших конкурентов, и теперь зубами держался за свое место в ГК ТМ. Он молод и хорош собой. Старше Тани на два года. Разведен. И полон настроя на новый этап своей личной жизни. Это никогда особо не заботило. Но в данный момент вижу, как Потапов слегка трет костяшкой пальца свои губы. Глазки блестят. И плотоядно разглядывают приоткрытое колено. Колено Валеевой, прямо перед его носом.
Таня что-то шепчет, а потом они все разом как заржут. Да так ярко и бодренько. Аж мурашки пробирают. От ее искреннего удовольствия. Свежий ветерок пробивается в помещение. Это она. Таня вносит свой невероятный колорит в строгое убранство офиса. Даже Катерина Куприянова, всегда строгая и жесткая, в свои 45. Она самый преданный наш сотрудник. Она присутствовала, когда ТМ еще открывал крошечный офис в квартире старой хрущевки! Катя, по словам Юли устроила не самую радушную встречу Валеевой. И что я вижу? Где измученная и испуганная девчонка? Где Таня, которая чуть не угодила на лезвие ножа? И пела, управляя автомобилем по московскому МКАДу?
11
Андрей
Волной накатывает ледяная грозовая ярость. Даже не осознаю, что так сильно меня выводит в омут потери контроля. Спрятав голову в плечи, в два шага оказываюсь в кругу хохочущих людей. Сдергиваю Таню со стола. За тонкое запястье. Точно, оставлю следы своих пальцев. И тащу ее за собой! Де жав ю. В аэропорту так же тащил ее.
Эта маленькая ведьма оборачивается и машет всем ручкой!
– Скоро вернусь, ребятки!
Все молчат. Понимают, что получат за разгул в рабочее время. Вталкиваю девчонку в свой кабинет и нависаю над ней. Шаг назад. Еще шажок. Вижу, как она вцепляется в столешницу. Костяшки белеют. Но в лицо смотрит прямо. Снизу вверх. Да только, кажется, меня к полу прибивает.
В этой мышке есть порода. Есть огонь и бешеный ветер. Ладонями шлепает мне по груди. Прижимаю сильнее. Так что она отклоняется спиной назад. Дышу ей в рот. И сквозь зубы, чтобы самого себя отрезвить, шиплю:
– Какого х..я ты здесь делаешь, Татьян Иванна!
– Уточни свой вопрос… И давай уже на ты! Без этих дурацких Иваннна! – мой тон изобразить ей удается. Снова шлепок по плотному хлопку рубашки. Пальцами сминает ткань. Словно падает. – отпусти! Зуев! Мать твою! Отпусти меня!
– Танечка, – хрен с тобой! На ты, так на ты! Отчество все равно не спасет от взаимной ледяной войны! А доставать Танечку ох как пиз..то! Нравится! Как глаза ее бешеной чернотой заполняются! Как губы кривятся! Слышу аромат ромашек от ее мягких волос. Дергаю прядь, накручивая на палец. И касаюсь тонкой шеи. Вижу, как крупная дрожь осаждает ее нежную кожу. На вкус попробовать хочется. Бьющуюся жилку. Ямочку на щеке. Не могу пошевелиться. Вот так и стоял бы над ней, впритык. Въелся бы в ее кожу. Проник под ненужные слои одежды. Заценил я свежесть провинциальной мышки. – ты привыкнешь послушной быть, Золотце. – сам от звука свистящего своего шепота трястись начинаю. Таня пытается взгляд отвести. Не позволяю. Дергаю на себя маленькое личико. Пряди отвожу за ушко. – что ты добиваешься? – знаю ее. Вижу насквозь. Надеется, своей глупостью отвертеться от контракта.
– Отпусти же! Андрей! Отпусти! – в ее губах мое имя почти осязаемым кажется. В глазах не только сопротивление. Среди влажного отчаяния есть еще что-то новое.
– Ты решила, что тебя ждут? Вернуться хочешь? Решила играми все испортить? Но понимаешь, какое дело… Золотце. У тебя карт-бланш. Можешь хоть голой по офису пройтись. Назад пути нет.
Отхожу сам. Подальше.
– Что это значит?
– Не обязательно знать. Просто измени свой настрой. Вижу, самостоятельная, способная, но не дура же.
Приглашаю ее присесть. Но она подходит и берет меня за руку. Поглаживает бинт на ладони. Поднимает глаза и спрашивает:
– Больно?
– Смешная. Я ей практически угрожаю, а она о глупостях спрашивает.
– Разве угрожаешь? Андрей, я приехала сама. И уезжать не собираюсь.
– Тогда почему не дождалась, пока я тебя сам всем представлю?
– Потому что работать буду на своих условиях. Мне не нужен твой карт-бланш. И голой ходить не собираюсь. И во взгляды твои плотоядные не верю. И надеюсь получить ответы на свои вопросы.
– От меня подальше отойди.
– Ты первый ко мне прицепился! Вот и пожинай плоды действий своих. Андрей.
– Танечка.
– Почему нет пути назад? – настойчивая. Но сейчас это ее упорство может обернуться маленькой болью. Она сама откровенно пробирается вглубь своей темницы. Сама отрекается от прошлого. Взглядом, всем своим напряжением пытаюсь донести. Пытаюсь остановить. Вижу во взгляде ответ. Вижу, что понимает. Но не остановится. Она старше. Почти на семь лет старше. Но рядом с ней я таким стариком себя чувствую. Насколько разные мы жизни проживаем. Насколько сильно далеко стоят наши приоритеты. Я видел, как в госпитале она с сыном разговаривала. Как в тот момент ее лицо менялось. Какая она разная всегда. Сложно уловить похожие выражения. Светлая и открытая. Она заставляет меня о многом задуматься. Хочу ее понять.
Я медленно усмехаюсь. И эта маленькая стерва сдавливает рану под перевязкой. Новый виток эмоций во взгляде. Между бровок залегла морщинка.
– Ну же, Андрюша, больно тебе?
– Рано еще.
– Что ж ты за человек такой! – толкает меня. И я от неожиданности обхватываю золотистый поясок. Чуть не падаю, ее к себе прижимая. – здесь же людей, как грязи! И все специалисты в своей области!
Мы переходим на крик. Каждое слово словно плевок. Резкие и жестокие.
– Ты внештатный сотрудник! Каждый работник офиса занят своими отдельными проектами! Ты займешься тем, чем заниматься будут еще несколько людей! Мы соберем команду. Потому что проект слишком крупный и важный. Почему вообще я должен объяснять тебе такие тонкости. Завтра я привел бы тебя в офис, представил! Собрали бы нормальное совещание. Обсудили бы! Ознакомились с наработками и…
– Катись ты к черту, Зуев! Сидеть и ждать не в моих правилах! Почему у меня нет пути назад?! – она жмет мою ладонь так, что под перевязкой выступают алые пятна крови. Значит, хочешь приношения жертв! Хочешь понять, в какой ад ты попала. Откладывал. Позволили взять отсрочку и спокойно пожить еще!
– Просто скажи! Что тебе от меня надо?
– Мне? Ничего. – я убираю руку в карман. Она даже не заметила. Сучка. – Ты, Таня, всего лишь моя обязанность. Поняла? И делать будешь все, как тебе говорят! Ты поняла?!
Я замахиваюсь, чтобы треснуть по стене. Но Танюша скрючивается. Зажмуривается. Словно удара ожидала. Все за один миг меняется. Лицо белее белого. Глаза прозрачные, как пропасть в небе. Разворачиваю ее и обнимаю. Пугать точно в мои планы не входит. Кого угодно. Не ее. С ней воевать хочу на равных. Пусть знаю больше. Не важно. Она моя забава. Моя радость и ребус. Она новый человек. И пока совсем не знаю зачем ее в свою жизнь впускаю. В планах совсем другое было. Лишь встреча изменила больше, чем планировал. Ладонью по спине провожу. Не дрожит и не плачет. Нет. даже словно пытается сделать вид, что ничего не случилось. Но уловил уже миг слабости. Слабость это роскошь. Которой мы себе не позволим. Ни я, ни она.
– Эй! Ты чего? Да я ударить никогда бы не посмел? Кто вообще тебя напугал так? – пытаюсь поднять ее лицо, – на меня посмотри? Тебя что били?
– Нет. Отцепись, Зуев!
– Развелась поэтому?
– Что ты в душу к обязанности своей лезешь? Ты кто? Ты чужой. Ты всего лишь… Зуев. Я обязанность твоя, а ты навязанность! Ничего больше.
Двери открывается. И на пороге зависает Елена.
– Вы бы лизались в свободное от работы время. Андрей Викторович, новую секретаршу завел? – обращается к Тане, никого не слушая, – давай новенькая, принеси нам кофе.
Танечка моя приобретает вид невинного лисенка. Возмущена до предела. Но играть продолжает. Отрицать слова Елены не стал. И Танечка моргает своими длинными ресничками. Морщит носик. И подает вид, ну же! Опровергни!
Мою ладонь не отпускает. Увидела кровь. Переживает. И крепче прижимаю строптивицу. Улыбаюсь.
Елена начинает покрываться пятнами и приближается. Глаза словно льдины, искры метают. Ну вот что за народ эти бабы! Ведь, и пары часов не прошло, как трахались до потных задниц! И обсуждали сотню раз! Она замужем! А я тот еще кобель! Но Елена ревнует! С..а! а ведь ее лицо выражает сейчас все то, что я испытал, увидев Танечку с Олежкой! Не ревность. Нет. Но какое-то собственническое отрицание. Для Елены я принадлежу ей! Для меня, Таня так же по воле случая, стала МОЕЙ! Так все это нелепо и по детски. Но давно не испытывал такого адреналина.