Тамара Желтухина
Ну и Капа!
Не буду собакой!
Сколько собачка Капа себя помнит (а память у неё очень хорошая), она всегда жила в Велосипедном переулке во дворе небольшого старого дома.
По правде сказать, сначала, когда Капа была щенком, жила она в самом доме вместе с хозяевами и котом Персиком и спала в большой синей сумке, в которой, по преданиям, и приехала однажды из таинственных стран.
Что это за таинственные страны, Капа не знала, но была уверена, что приехала оттуда не одна, а вместе с хозяйкой Анжелой Фёдоровной, и была прямым потомком дикой степной собаки Найды.
Хозяева рассказывали, что нашли Капу под строительным вагончиком на соседней улице, но Капа в это ни за что не верила. Она точно знала, что белые гольфики на лапках, белый шарфик на шее и белая кисточка на хвосте достались ей от свободных потомков Найды, а не от обычных дворняжек.
Жить в доме Капе очень нравилось. Утром, когда хозяева уходили на работу, а младший хозяин Вадька – в школу, собачка оставалась в доме одна (кот Персик – не в счёт) и делала, что хотела: валялась по кроватям, доедала со стола хозяйские завтраки, телик смотрела без устали и сражалась в прихожей с любимой циновкой хозяйки Анжелы Фёдоровны.
А когда становилось уж совсем скучно, Капа забиралась на подоконник и дразнила соседских собак, которым повезло меньше, чем Капе, и они весь день гремели цепями возле своих будок.
– Ага, я не то, что вы, – лаяла она в форточку. – Я – потомок гордой Найды, живу в доме и делаю, что захочу!
Собаки на Капу очень сердились. Ох и оттрепали бы они её за длинные уши, если бы могли сорваться с привязи!
Иной раз Капа так разойдётся, так расхвастается, что от собственного лая с подоконника прямо на диван упадёт и два часа в изнеможении проваляется.
Только соседская Жулька Капе никогда не завидовала, потому что была она совсем взрослая собака и принадлежала к не менее знатному роду мопсо-бульдогов. И мало того, что она тоже вместе с хозяевами жила, в доме у неё ещё и отдельная кровать, и отдельное место за столом, и даже личный гардероб на все случаи жизни имелись. Чего в этом гардеробе только не было: джинсовые платьица, комбинезончики, жилеточки, пальтишки, а про бантики и шорты с топиками – даже говорить не приходится.
Сначала Капа с Жулькой подружиться хотела, но та на собачку и не взглянула, словно Капа – место пустое, и проковыляла мимо в своём джинсовом платьице, важно гремя бусами на шее.
Капа такой наглости никогда не встречала. Она всем, кому хотела, нравилась.
– Подумаешь, – фыркнула собачка. – Тоже мне – подушка на ножках, а ещё строит из себя!
Вскоре Капа про Жульку перестала думать, ведь она тоже была почётным членом семьи. С ней и беседовали, и советовались, и даже, как Вадьку, иногда наказывали – во двор гулять не пускали.
Капа очень старалась помогать хозяевам по дому: присматривать, чтобы все вещи на своих местах были и где попало не валялись. К лету она успела изгрызть десять пар обуви и один совок, разорвать веник и скатерть, разбить три тарелки и одну чашку.
И тогда хозяева поняли, что Капа выросла. Артём Петрович так и сказал вечером на семейном совете:
– Совсем большая наша Капа стала, уже в своей синей сумке не помещается. Пора ей отдельную жилплощадь выделить.
Капа очень обрадовалась.
«Ух ты, – подумала она, – теперь у меня, как у Вадьки, своя комната будет!»
– А не рано ли? – забеспокоилась хозяйка, Анжела Фёдоровна. – Сможет ли Капа одна жить?
– Пожалуй, в самый раз, – ответил хозяин.
На следующее утро хозяин привёл Капу к малюсенькому домику во дворе.
– Это что такое? – спросила Капа, обнюхав строение.
– Твой новый дом, – ответил Артём Петрович. – А по-простому – собачья будка.
– Какой же он новый! – удивилась Капа. – Ни телика, ни компьютера, даже дивана, и того не вместишь. Тумбочка какая-то, а не дом!
– Ну ничего, поживёшь пока здесь, – улыбнулся хозяин. – А ко дню рождения я тебе новую будку сооружу, попросторнее.
– Ну уж нет! – фыркнула Капа. – Не буду я в таком курятнике жить. Пусть Персик здесь живёт, а я домой пойду.
– Персик – кот, – ответил хозяин, – а коты сторожами не работают. Таланта у них на то не хватает. А ты теперь взрослая и будешь двор охранять. Смотри, сколько места, и это всё твои владения.
Сказал так и ушёл, а Капу оставил наедине с новыми владениями.
От скуки и горя чего только Капа не творила. Она перебила горшки с лучшими бегониями Анжелы Фёдоровны, сорвала с бельевой верёвки выходные брюки Артёма Петровича и загнала противного Персика на самое высокое дерево. Она и скулила, и в дверь скреблась, и всю ночь напролёт пролаяла под окнами неблагодарных хозяев.
Но ни эти, ни другие проделки не помогли Капе вернуться в дом. А тут ещё соседские собаки из-за своих заборов насмехаются:
– Ну, что, – говорят, – потомок гордой Найды, дохвасталась? Скоро станешь ты обычной сторожевой собакой, как мы!
«Тьфу, – подумала Капа. – Ещё чего! Чтобы я, свободная собака, и двор охраняла! Не бывать этому, а раз так, то и собакой не буду!»
Ну что ты с ней поделаешь!
Кто же такая Капа?
На следующий день пришли хозяева с работы, поужинали и сели телевизор смотреть. Кот Персик возле ног Анжелы Фёдоровны трётся, мурчит, всем видом показывает, как соскучился.
Хозяйка его на руки взяла, гладит, ласковые слова говорит:
– Уж ты мой хороший, уж ты мой пушистый! Умница, а не кот!
А Капа в коридоре сидит и в щёлочку двери всё видит.
«Ух, подлиза, – думает, – вон, как вытанцовывает, а мурчит не хуже кондиционера! Я тоже так могу!»
Не выдержала она такой несправедливости, в комнату вбежала и хозяйке на руки прыгнула, а Персика на пол столкнула.
– Капа, что это за фокусы? – удивилась Анжела Фёдоровна. – Разве собаки сидят на руках?
– А я и не собака вовсе, я – кошка. А кошкам можно! – хитро облизнулась Капа и поудобней на коленях у хозяйки устроилась.
– Ну, – говорит, – гладьте меня, как Персика!
Вскоре хозяева решили спать ложиться.
– Ладно, Капа, – сказал Артём Петрович, – пошутила и хватит. Иди на своё место.
Собачка вдруг на кресло вскочила и на подушке Персика разлеглась.
– А я на своем месте, – отвечает она. – Я же кошка, вы что – не помните?
– А я тогда кто? – возмутился Персик.
– Знать не знаю. Может быть, собака какая-нибудь, а может, и крокодил!
Так хозяевам и не удалось Капу во двор выпроводить.
– Я – кошка, а кошки в доме живут, – заявляет Капа. – Где это видано, чтобы они двор охраняли? Талант такой только у собак имеется, хозяин сам говорил!
И прыг то на стол, то на шкаф, то на подоконник, как будто так и надо.
– Ну, хорошо, – рассердился Артём Петрович. – Раз ты кошка – оставайся. Завтра разберёмся.
Капа на подушке Персика сладко выспалась и утром по дому прохаживаться стала. «Вот как хорошо я придумала кошкой стать», – радуется она.
Только хозяйка Анжела Фёдоровна проснулась и на кухню пошла Персика кормить, а собачка уже тут как тут. Весь кошачий завтрак проглотила и сидит, потягивается.
– Нравится мне моя кошачья еда, очень вкусная.
А Персик круглыми глазами на хозяйку смотрит, чуть не плачет. Не привык он, чтобы у него изо рта корм выхватывали.
Анжела Фёдоровна пожалела кота и еще корма в миску насыпала, а Капа Персика оттолкнула и опять всё слопала.
– Вот теперь я сыта, – говорит, – а то с первого раза я вашим завтраком как-то не наелась. Ну что, помурчать вам?
– У-у-у-ав-ав-у-у! – завизжала Капа (ведь мурчать она ещё не научилась) да так пронзительно и громко, что кот на шкаф запрыгнул, а хозяйка на Капу сердито взглянула и в ванную ушла.
«Куда это они? – удивилась собачка. – Чем моё мурчание хуже Персика? Даже громче получается!»
Вскоре хозяйка в кухню вернулась и спрашивает:
– Ну, кто тут у нас кошка?
– Я! Я! – запрыгала Капа.
– Раз ты кошка, то иди в ванную купаться. Персик у нас всегда по вторникам моется.
Капе купаться никогда не нравилось, ведь мерзкая вода заливалась в нос и уши, противно щипала глаза и вообще была неуютной и скользкой. Посмотрела она в ванну. Ванна глубокая, воды в ней полным-полно, а сверху ещё и пена противная плавает.
Тут Капа из дома выскочила и как закричит:
– Ну уж нет, хитренькие какие! Пусть Персик сам купается. Никакая я вам не кошка!
– А кто же? – удивилась Анжела Фёдоровна.
– Я… Я – настоящая лошадь, – выпалили Капа. – Скачу, куда хочу!
И прогарцевав по двору, радостно на улицу убежала.
«Вот, где раздолье для настоящей лошади», – решила собачка. И давай с машинами наперегонки бегать, мальчишек-велосипедистов лягать и клумбы цветочные топтать.
В это время Артём Петрович с работы возвращался и Капу за хулиганством застал.
– Ты что же это, бессовестная, творишь? – возмутился он. – Посмотри, ни одна собака так себя не ведёт!
– А я вовсе и не собака, – отозвалась Капа. – Я – лошадь, а лошадям – можно!
И перепрыгнув на глазах у опешившего хозяина через забор, домой умчалась.
Прибежала собачка на крыльцо, когтями, словно копытами, поцокала и заявляет:
– Ох, и проголодалась же я! Как лошадь! Давайте мне еды, да побольше!
А хозяйка ни с места.
– Вон, смотри, во дворе травы сколько, целому табуну хватит, – отвечает. – Это и есть твой обед!
– Как так? – удивилась Капа. – А косточки как же, колбаса?
– Лошадям такое вредно, сама знаешь.
Капа с недоумением траву обнюхала, пожевала пучок и выплюнула:
– Тьфу, – говорит, – гадость какая. Не буду больше лошадью!
Вбежала Капа в дом, глазами сверкает, шерсть на загривке подняла.
– Ну что, лошадь, – улыбаются хозяева, – пообедала?
– Я – серый волк, – грозно зарычала Капа. – Сейчас же давайте косточки и колбасу, а то съем вашего Персика!
– Ах, серый волк, – сказал Артём Петрович. – Так и уходи в свой тёмный лес. Там и поохотишься вместе со стаей других серых волков.
И выпроводил собачку за калитку.
Капа за воротами туда-сюда бродит. Темно на улице, неуютно, и в дремучий лес ей идти к настоящим волкам совсем не хочется. Посидела она, посопела и тихонько в калитку поскреблась.
– Это что за серый волк скребётся в нашу калитку? – спрашивает из-за ворот хозяин.
– Откройте, это же я – Капа! – заскулила собачка. – А серый волк в лес давно убежал!
– Ах, Капа? Тогда заходи! А ты точно не серый волк? – спросил Артём Петрович, открывая калитку.
– Нет, я же – собака. Вы что, не помните?
Вбежала Капа во двор и в свою будку юркнула. Вскоре Анжела Фёдоровна косточки с колбасой на ужин ей принесла.
Поела собачка, в будке свернулась и лежит, бурчит:
– Ну, ничего. Вот отращу себе крылья, сделаюсь драконом, полечу в столицу и в ВКС поступлю. А драконам всё можно!
Ну что ты с ней поделаешь!