Тамара Крашенинникова
Московский проспект. Очерки истории
В 1910–1917 гг. здесь жили: ученый лесовод коллежский асессор Владимир Иванович Авдеев (1876 – после 1929) и его жена Клавдия Алексеевна, техник Петроградской городской ж. д. дворянин Владимир Александрович Балюк, помощник инспектора ИИПС ученый-лесовод коллежский советник Константин Александрович Балюк, Лидия Германовна Балюк и жена подпоручика Ольга Иоанновна Балюк, коллежский регистратор Алексей Федорович Деньгин, надворный советник Александр Михайлович Дмитриев, служащая канцелярии Государственной думы жена штабс-капитана Евгения Михайловна Карташевская, секретарь съезда русских техников и заводчиков по цементно-бетонным и железобетонным делам, редактор журнала «Известия Русского общества испытания материалов» инженер путей сообщения титулярный советник Дмитрий Васильевич Новгородский, служащий Комитета для защиты промышленной собственности статский советник Владимир Иванович Останкевич и его жена Екатерина Николаевна, вдова коллежского асессора Агнесса Всеволодовна Останкевич, почетный гражданин Илиодор Михайлович Самознаев и дочь коллежского советника Лидия Михайловна Самознаева, ординарный профессор ИИПСа приват-доцент Петроградского университета гвардии полковник Алексей Васильевич Сапожников (в 1917 г. – генерал-майор), его жена Елена Дмитриевна и сыновья Алексей (в 1917 г. – инженер-технолог) и Сергей (жили здесь по крайней мере до 1925 г.).
А. В. Сапожников (1868–1935) родился в г. Перми. Первоначальное образование получил в военной прогимназии и военной гимназии в Омске, затем в 1888 г. окончил Михайловское артиллерийское училище, после чего служил два года в туркестанской артиллерии. В 1893 г. окончил Михайловскую артиллерийскую академию и оставлен при академии репетитором по химии. В 1896 г. представил диссертацию на тему «Водные растворы ацетона» и в звании штабс-капитана стал штатным военным преподавателем Михайловской артиллерийской академии. В 1899 г. защитил диссертацию на тему «Исследование пироксилина и пироксилиновых бездымных порохов», после чего назначен экстраординарным профессором Михайловской артиллерийской академии. В 1899–1900 гг. работал в Физико-химическом институте профессора Оствальда в Лейпциге. В 1905 г. назначен ординарным профессором Михайловской артиллерийской академии. Здесь с 1900 г. читал курс теоретической химии, кроме того преподавал химию в Михайловском и Константиновском артиллерийских училищах, офицерском классе учебного воздухоплавательного парка и на женских естественно-научных курсах Лохвицкой-Скалон. В 1896–1898 гг. преподавал химию великому князю Андрею Владимировичу, а в 1897–1899 гг. – великому князю Михаилу Александровичу. Состоял совещательным членом Артиллерийского комитета, членом Русского физико-химического общества, Императорского Русского технического общества и Берлинского химического общества. В 1920–1930-х гг. преподавал в ИИПС, Петроградском университете и Военно-технической академии РККА им. Дзержинского, сотрудничал в научно-техническом отделе ВСНХ и НКПС. Автор большого числа статей, курсов лекций и нескольких монографий по химии.
Л. И. Шебеко (1860 – после 1917). Образование получил в 3-й Московской военной гимназии и 2-м военном Константиновском училище, откуда в 1881 г. выпущен прапорщиком в 31-ю артиллерийскую бригаду. Прослужив в бригаде 5 лет, в чине поручика поступил в Александровскую военно-юридическую академию, которую окончил по 1-му разряду в чине штабс-капитана в 1891 г. и был зачислен кандидатом на военно-судную должность. С сентября 1895 г. помощник военного прокурора. В 1908–1912 гг. полковник, затем генерал-майор, военный судья Петербургского военно-окружного суда. В 1912–1913 гг. военный прокурор Петербургского военно-окружного суда. В 1913–1917 гг. – генерал-лейтенант, начальник военно-тюремного отдела Главного военно-судного управления.
П. К. Янковский (1860 – после 1917) – инженер путей сообщения, профессор ИИПС. По окончании Минской гимназии провел студенческие годы в Петербургском университете и Институте инженеров путей сообщения. Здесь защитил диссертацию по проблеме проектирования мостов и был избран профессором кафедры мостов, а затем стал инспектором института[123], казначеем Общества помощи недостаточным студентам института[124].
В 1920–1940-х гг. здесь жили: Сергей Ильич Алексеенко (1913 – янв. 1942; общежитие), Варвара Степановна Ефимова (1882–1942; кв. 70), Николай Ефимович Малышев (кв. 103), Вера Васильевна Коландо и Анастасия Васильевна Шаталова (кв. 1), Афанасий Михайлович Кондрашин, Александр Адамович Кривицкий (кв. 67), профессор кафедры химии Михаил Михайлович Кучеров (1881 – после 1934; кв. 6), корректор Варвара Ивановна Кучерова (кв. 4), Григорий Сергеевич Максимов (1867 – март 1942; кв. 1), Андрей Федорович Матвеев (1872 – март 1942), Александра Мефодиевна Матвеева (1888 – апр. 1942; кв. 87), директор института Михаил Михайлович Панфилов, Николай Николаевич Рубец (кв. 33), Владимир Михайлович Якуницкий, Николай Иванович Яроменок.
В. В. Коландо (1923–1942) – участница Великой Отечественной войны, сержант медицинской службы, санинструктор 295-го стрелкового полка. Убита в бою 5 октября 1942 г. Похоронена у дороги Лхарисар – Чикола в Чиколинском р-не Северо-Осетинской АССР[125].
А. М. Кондрашин (1899–1943) – участник Великой Отечественной войны, красноармеец, стрелок 361-го стрелкового полка. Умер от ран 4 мая 1943 г. Похоронен на городском кладбище в г. Сызрань Куйбышевской обл.[126]
Н. Е. Малышев (1909–1943) – участник Великой Отечественной войны, сержант, командир отделения отдельного батальона автоматчиков 43-й отдельной стрелковой бригады. Убит в бою 22 января 1943 г. Похоронен у станицы Ново Александровская Орджоникидзевского края[127].
М. М. Панфилов
М. М. Панфилов (1897–1963) родился в г. Темникове в Мордовии, в семье служащего. В 1924 г. он поступил и в 1929 г. закончил электротехнический факультет МВТУ, все годы совмещая учебу с работой. После окончания вуза был оставлен в аспирантуре. С 1928 г. руководил производственной практикой студентов, с сентября 1928 г. в течение года также занимал должность замдекана электрофака МВТУ, заведовал специальностью по электрооборудованию промышленных предприятий. В 1930–1932 гг. М. М. Панфилов – заместитель директора Управления кадрами Всесоюзного электрообъединения и заведующий отделом техникумов и рабфаков. Затем новые назначения: НКПС (Наркомат путей сообщения) – заместитель начальника Центрального управления подготовки кадров, начальник отдела вузов и рабфаков Наркомпути, заместитель председателя Квалификационной комиссии по присвоению ученых званий. В 1932 г. решением Квалификационной комиссии НКПС М. М. Панфилов утвержден в ученом звании доцента на кафедре «Электротехника». В августе 1935 г. по личной просьбе М. М. Панфилов направлен в Ленинград заместителем начальника института – начальником учебной части ЛИИЖТа, в сентябре 1936 г. назначен начальником института, где под его руководством были созданы новые кабинеты и лаборатории, среди которых электротяговая, электрических машин, токов высоких напряжений, электросварки, автоматических тормозов подвижного состава, проводной связи, сигнализации, централизации и блокировки, радиотехники и др. Значительно расширилась Механическая лаборатория им. профессора Н. А. Белелюбского, были организованы новые отделения: каменных материалов, рентгенографическое, металлографическое, фотоупругости, экспериментальных методов напряжений. Цементное отделение пополнилось аппаратурой для испытаний бетона. Все остальные отделения лаборатории получили ряд новых машин и установок для статических и динамических испытаний материалов и конструкций.
С начала Великой Отечественной войны жизнь института изменилась. В июле 1941 г. был организован учебный 10-й истребительный батальон, вошедший затем в состав 20-й стрелковой дивизии, организован и переправлен через линию фронта партизанский отряд из студентов ЛИИЖТа. В сентябре начали действовать команды МПВО, укомплектованные из преподавателей, студентов, рабочих и служащих. В первые же месяцы войны в институте организовали Оборонную комиссию под председательством М. М. Панфилова, в которую вошли крупнейшие ученые института. Осенью 1941 г. учебу в институте начали всего 270 студентов. В декабре 1941 г. выпущено 355, в начале 1942 г. – еще 211 специалистов. В феврале 1942 г. институт эвакуировали в Новосибирск. С эшелоном выехало 7 преподавателей и сотрудников и 386 студентов. В апреле 1942 г. после вывоза коллектива в Новосибирск М. М. Панфилов приказом наркома путей сообщения был освобожден от должности начальника института и назначен начальником Управления учебных заведений НКПС. С 1945 по 1963 г. работал начальником Ростовского института инженеров железнодорожного транспорта. Умер М. М. Панфилов в 1963 г., похоронен в Ростове.
Н. И. Яроменок (1916–1941) – участник Великой Отечественной войны, сержант, стрелок 38-го запасного стрелкового полка. Умер 24 декабря 1941 г. в плену в Шталаге IB, Хоенштайн, Литва[128].
Жилой дом служащих института, хотя и имеет нумерацию по Московскому проспекту, с проспекта не виден. Его закрывает выстроенный в 1956 г. полукруглый выходящий на Фонтанку корпус. Некогда похожий на тюрьму, шестиэтажный домище на углу Фонтанки (дом № 113) и Московского проспекта (дом № 9) возведен в 1926 г. Он – один из немногих сохранившихся в Петербурге домов-коммун. Идея домов-коммун родилась в первые годы Советской власти. Дом-коммуна мыслился как «социализм в одном здании». Эти дома считались реальным воплощением идеи об отмирании семьи и социалистического переустройства быта. В мечтах новых идеологов дома-коммуны – это огромные здания на пять-шесть тысяч человек с комнатно-коридорной системой. На каждом этаже – общая кухня, библиотека, комната отдыха, механическая прачечная. Однако таких домов было построено всего несколько, а сохранились единицы.
Среди таких сохранившихся – общежитие СПГУПС, увидеть его можно, зайдя во двор университета. Строительству предшествовали снос оказавшегося в пятне застройки изящного трёхэтажного домика начала XIX в. с его немудреными «службами», и расчистка всей территории. Перед заселением дом увенчали гипсовым знаком его принадлежности жилищному товариществу (такие знаки ещё встречаются на домах в центре города). В 1949 г. дом-комунну начали расселять, и после ремонта в нём устроили институтское общежитие.
Об этом доме рассказала бывшая его жительница, Татьяна Евгеньевна Месрадыкова, опираясь не только на собственные детские воспоминания, но и на рассказы своей матери, жившей в доме с 1928 по 1949 г.
«По соседству с дворцом Юсуповых, во дворе Железнодорожного института, что на углу Московского и Фонтанки, построили „коммунистический дом“. Дело было в 1926 г., когда быт унижал женщину, семья становилась пережитком прошлого, а интересы нового человека – общими и возвышенными. На каждом этаже был длинный коридор буквой „П“. Направо и налево – двери в комнаты, где проживали чуждые мещанству строители нового общества. В ножках буквы „П“ располагались массовые коммунальные удобства: 2 умывалки (мужская и женская), о шести кранах каждая, и 4 одноместных туалета. В этих же ножках, а также в углах изгибов огромные помещения были отведены под „рекреации“. Предполагалось, что избавленные от унизительного быта коммунальщики будут проводить там культурный досуг, беседуя, читая вслух и слушая музыку.
Кухни не предусматривались. Для удовлетворения такой вымирающей потребности, как желание поесть, предназначалась домовая кухня, куда коммунальщики, не прерывая мирных бесед о светлом будущем, должны были стройными рядами спускаться трижды в день. К чести экспериментаторов надо сказать, что при доме имелись своя прачечная и кочегарка. Они даже работали – в отличие от домовой кухни. Дом постепенно заселялся, а домовая кухня все не появлялась. Одни бессознательные новоселы ставили керосинки и примусы прямо в комнатах. Другие – желающие вести возвышенные беседы во время приготовления обеда – выносили их в рекреации, отчего там пахло жареной рыбой и щами, а не мечтами о светлом будущем…».
Очерк четвертый. От набережной реки Фонтанки до 1-й роты и загородного проспекта
В 1830–1850-х гг. территория на левой стороне Большого Царскосельского проспекта в 1-м квартале Нарвской части принадлежала Павловскому кадетскому корпусу. Разделение этой территории на три больших участка происходило после 1854 г. с передачей их Константиновскому артиллерийскому училищу[129], Министерству финансов и Дому призрения. Противоположная сторона проспекта до Загородного проспекта относилась к 4-му кварталу Московской части.
После 1855 г. нумерация участков здесь изменилась в связи с переменой четности сторон улицы и делением участков в Московской части, а после 1891 г. приобрела современный вид.
Обуховский мост
Своим названием Обуховский мост обязан фамилии «посадского человека» Обухова, в 1717 г. выстроившего здесь первую переправу – деревянный балочный мост. У этого деревянного строения посредине имелась поперечная щель шириной в 70 см, предназначавшаяся для прохода мачтовых судов. С целью безопасности движения на дневное время суток это отверстие закладывали досками.
В 1738 г. Обуховский мост подвергся перестройке, после которой он по дороге, ведущей на Саарскую мызу, стал называться Саарским. Однако название это не прижилось, и мост вновь стал носить фамилию подрядчика строительных работ Обухова, сохраняя память о нем и по сей день. Более того, от Обуховского моста произошли и названия Обуховская площадь и Обуховский проспект.
В 1785–1786 гг. мост перестроили по типовому проекту, по которому были выстроены семь постоянных мостов через Фонтанку (из них сохранились Чернышев (ныне мост Ломоносова) и Старо-Калинкин мосты).
Обуховский мост. 1913 г.
Обуховский мост и площадь. Фото 2013 г.
1865 г. принес Обуховскому мосту очередную реконструкцию, выполненную по проекту инженера Михайлова. Тогда его разводной пролет был заменен постоянным кирпичным сводом, а надмостные башни демонтированы. В таком виде мост просуществовал более 70 лет, пока в 1939 г. не произошла очередная замена конструкции этого сооружения. В ходе этой перестройки, проект которой был разработан инженером В. В. Демченко и архитектором Л. А. Носковым, Обуховский мост стал трехпролетным железобетонным сооружением, имеющим сплошные эллиптические своды и гранитную облицовку фасадов. Такое оперативное и кардинальное вмешательство было вызвано тем, что с шириною всего в 16,5 м, мост стал сильно ограничивать пропускную способность Московского проспекта, ширина которого была вдвое больше. После реконструкции ширина Обуховского моста сравнялась с шириной проспекта, в створе которого он расположен, и стала равной 31 м при длине сооружения в 67 м. Въезды на мост украсили гранитными обелисками с фонарями и гранитными парапетами, которые придали мосту визуальную тяжеловесность. Примечательно, что по продольной оси Обуховского моста грани его опор направлены под углом в 60о, под которым Московский проспект пересекает реку Фонтанку.
Нечетная сторона
Дом № 17 / наб. р. Фонтанки, 112
Ныне это здание классической архитектуры и находящиеся за ним десять служебных корпусов занимает Санкт-Петербургский кадетский ракетно-артиллерийский корпус. Лицевое здание и пять служебных корпусов являются памятниками истории и культуры Санкт-Петербурга, состоящими под государственной охраной[130].
Московский проспект, 17. Фото 2013 г.
Пушки у Артиллерийского училища
Московский проспект, 17, к. 1
Башня. Старое фото
Башня. Современное фото
Санкт-Петербургский кадетский ракетно-артиллерийский корпус создан в 1993 г. в соответствии с распоряжением правительства РФ № 695-р от 23 апреля 1993 г. и приказом министра обороны РФ № 260 от 17 мая 1993 г. на базе Санкт-Петербургского высшего артиллерийского командного училища. Ежегодно 23 апреля отмечается как День основания кадетского корпуса.
Начало застройки этого большого участка относится к середине XVIII в., когда в 1759–1760 гг. здесь построили загородный петербургский дом генерал-аншефа графа Романа Илларионовича Воронцова. Историки, работавшие с документами по домовладению Воронцова, называют строителями этого дома, выходившего фасадом на Фонтанку, Д. Растрелли или Дж. Кваренги.
Р. И. Воронцов (1717–1783) начал службу в гвардейских полках и в 1730-е гг. ссужал деньгами цесаревну Елизавету Петровну. Принимал активное участие в перевороте 25 ноября 1741 г. и получил задание отвезти в ссылку членов Брауншвейгской фамилии. 27 марта 1744 г. император германский Карл VII – император Священной Римской империи Франциск I возвел братьев Воронцовых, сыновей двоюродной сестры императрицы Елизаветы Петровны, в графское достоинство[131]. В указе говорилось: «…В знак особливыя нашея Цесарския Милости и благосклонности вышереченных… двух братьев Романа Ларионовича и Ивана Ларионовича Воронцовых, такоже Священныя Римския Империи Графским достоинством пожаловать определили несомненно уповая, что они по примеру вышепомянутого их брата не упустят ни одного случая, в котором бы нам Священной Римской Империи и Августейшему Дому нашему наисвященныя услуги показать могли».
Р. И. Воронцов
В царствование Елизаветы Петровны Р. И. Воронцов был автором ряда политических проектов: «Об увеличении населения России и умножении податных доходов», «Об устройстве казенной почтовой гоньбы между Петербургом и Нарвой», а также предложений по совершенствованию организации рекрутского набора и продовольственному снабжению армии. Свое кредо как государственного деятеля Роман Илларионович формулировал следующим образом: «Всякий сенатор по своей чистой совести должен представить о происходящем вреде в государстве и о беззакониях ему известных безо всякого пристрастия…».
В царствование Петра III Воронцовы находились в фаворе. В 1760 г. Р. И. Воронцов стал доверенным лицом российского императора и был награжден орденом Св. Андрея Первозванного. Причины щедрости государя для многих были совершенно очевидны: средняя дочь графа Елизавета была фавориткой недолго царствовавшего монарха. Как член Законодательной комиссии по составлению нового Уложения он принял участие в подготовке Манифеста «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству», подписанного императором 18 февраля 1762 г.
С воцарением Екатерины II Воронцов арестован, выслан в Москву и лишен нескольких имений, однако, поскольку его вторая дочь, княгиня Екатерина Романовна Дашкова, была подругой императрицы и участницей переворота, вскоре прощен.
Р. И. Воронцов был депутатом Уложенной комиссии и при Екатерине II (с 1767 г.), являясь одним из составителей «Свода наказов от однодворцев и прочих родов хлебопашцев». Деятельность графа на государственном поприще была также связана с Вольным экономическим обществом. Подобно своему старшему брату Михаилу, Роман Воронцов покровительствовал русским ученым и деятелям культуры. Известны прошения, поданные ему М. В. Ломоносовым, который считал Романа Илларионовича одним из своих покровителей.
За время царствования Елизаветы Петровны Р. И. Воронцов стал одним из богатейших людей России, владельцем обширных поместий и заводов, сенатором и генерал-аншефом. В последующие годы Воронцов был наместником владимирским, пензенским и тамбовским, прославился лихоимством и, по слухам того времени, разорил три губернии, за что получил прозвище «Роман-большой карман». Согласно легенде, узнавшая об этом Екатерина II прислала ему в подарок на день рождения кошелек, который был публично вручен Воронцову. Пережитый позор якобы так подействовал на него, что он вскоре умер. Историческими фактами эта легенда, однако, не подтверждается.
Р. И. Воронцов – один из организаторов петербургской масонской ложи «Скромность» (1774 г.), при его участии была учреждена масонская ложа во Владимире (не ранее 1778 г.). Он был посетителем, а затем и почетным членом столичной ложи «Урания» («Уединенных муз»), а также кандидатом на пост великого мастера ложи «Равенства». По мнению историка А. Н. Пыпина, «граф Роман Воронцов и много лет спустя оставался в числе главных деятелей и начальников русского масонства»[132]. Незадолго до смерти Р. И. Воронцов стал членом Российской академии. К концу жизни он был кавалером российских орденов Св. Андрея Первозванного, Св. Александра Невского, Св. Владимира I степени, Св. Анны и ордена Белого Орла, бывшего в то время польским.
Значительный по площади участок, бывший в собственности графа Р. И. Воронцова, с домом на левом берегу Фонтанки перешел в собственность Департамента уделов (упоминается в документах 1816 г., в деле отдачи этого дома в ведение военно-сиротского отделения).
В 1806–1809 гг. архитектор А. Е. Штауберт перестроил усадебный дом графа Р. И. Воронцова для размещения в нем Константиновского военного училища, возвел рядом главное здание училища и служительские казармы.
История Константиновского военного училища началась высочайшим рескриптом от 14 марта 1807 г., устанавливавшим новый порядок воинской службы дворян, достигших 16 лет: отныне они вместо определения прямо в войска должны являться в петербургские кадетские корпуса для ознакомления с особенностями воинской службы и подготовки к офицерскому званию. Для приема будущих офицеров при 2-м Кадетском корпусе сформировали Волонтерный корпус, наименованный в 1808 г. Дворянским полком, в составе (по штату) двух батальонов по 600 человек в каждом. Общее заведование Дворянским полком принадлежало директору 2-го Кадетского корпуса. С 1816 г. в полк переводили «дурных» воспитанников из кадетских корпусов. С 1833 г. выпуски офицеров из провинциальных кадетских корпусов не производились, а их воспитанников для окончания курса переводили в Дворянский полк. До 1851 г. в него принимали также детей 13–15 лет «со стороны» по конкурсному экзамену.
Масса обучающихся, при скудном отпуске материальных средств, не позволяла давать какое-либо воспитание и образование, главное внимание обращалось на строй и на поддержание суровыми мерами чисто внешней дисциплины, проступки «дворян» были часты, и полк стал пользоваться дурной репутацией. «Дворяне» ежегодно участвовали в летних практических походах, располагаясь лагерем в Стрельне и Петергофе. Они получали в основном только военную подготовку и ускоренными выпусками направлялись в войска с офицерским чином. На общем испытании, произведенном в полку в 1832 г., оказалось, что сведения 2/3 наличного числа дворян ограничивались одною только грамотностью и начальными правилами арифметики, в числе экзаменовавшихся нашлось даже 32 человека, не знавших ничего, кроме азбуки.
За первые 25 лет своего существования Дворянский полк подготовил 9070 офицеров (в 1808 г. выпущено 276 офицеров). В 1810 г. в офицеры выпускали из унтер-офицеров и гренадер. В 1914–1917 гг. после окончания ускоренных курсов юнкера выпускались прапорщиками.
17 апреля 1855 г. Дворянский полк преобразовали в Константиновский кадетский корпус. В 1859 г. корпус преобразовали в Константиновское военное училище[133].
В 1894 г. Константиновское военное училище было переформировано в артиллерийское с двухлетним обязательным курсом для подготовки офицеров артиллерии и особым дополнительным для подготовки поступления в Михайловскую артиллерийскую академию. В строевом отношении училище делилось на две учебные батареи по 225 юнкеров и 8 орудий с полным комплектом лошадей. Первым начальником училища был назначен полковник Василий Тимофеевич Чернявский (с декабря 1899 г. – генерал-майор), живший в расположении училища и бывший до этого командиром батареи Михайловского артиллерийского училища. Чернявский пригласил в новое училище несколько опытных офицеров, и с их помощью через несколько лет молодое училище практически сравнялось с Михайловским.
Константиновское артиллерийское училище на старых открытках
У этого училища были прекрасные традиции, юнкера-константиновцы считали себя преемниками и продолжателями традиций Дворянского полка. 31 октября 1903 г. начальником училища стал Андрей Адамович Атабеков (1854–1918), сменивший на этой должности В. Т. Чернявского, назначенного начальником Михайловской артиллерийской академии и училища. В 1907 г. в училище широко праздновался 100-летний юбилей Дворянского полка. К юбилею Константиновскому артиллерийскому училищу была присвоена форма по образцу полевой пешей артиллерии, погоны красного цвета с черной выпушкой и вензелем «К» под великокняжеской короной.
Юнкера изучали математику, аналитическую геометрию, дифференциальное и начало интегрального исчисления, физику, химию, механику, черчение, русский, немецкий и французский языки. Ежедневно под руководством курсовых офицеров проводилось обучение пешему и конному строю, уставам, гимнастике, верховой езде и фехтованию. Ежегодно в течение трех месяцев юнкера находились в летнем полевом лагере в Красном Селе, где проходили практический курс стрельбы и топографической съемки с решением тактических задач. В 1908 г. срок обучения для всех юнкеров увеличен до трех лет. В Константиновское артиллерийское училище принимали молодых людей в основном после окончания кадетских корпусов (примерно 90 %), а также по конкурсу баллов выпускников гимназий и реальных училищ.
С началом Первой мировой войны училище перешло на ускоренный восьмимесячный курс обучения. Училище не принимало участия в выступлении юнкеров в Петрограде в октябре 1917 г. 6 ноября 1917 г. училище расформировали. На его базе и на его средства созданы 2-е Советские артиллерийские командные курсы[134].
Начальниками Дворянского полка – Константиновского кадетского корпуса – Константиновского военного училища были генерал-майор А. А. Клейнмихель (1808–1815), генерал-лейтенант А. И. Маркевич (1815–1832), генерал X. И. Вилькен (1832–1834), генерал-майор Николай Николаевич Пущин (1834–1847), генерал-майор П. А. Грессер (1847–1849), генерал-майор Я. В. Воронец (1849–1855), полковник К. Д. Кондзеровский (1874–1876), генерал-майор П. Н. Анчутин (1881–1886), генерал-майор (с 30.08.1887 – генерал-лейтенант) А. К. Водар (1886–1891), полковник (с 6.12.1899 – генерал-майор) В. Т. Чернявский (1894–1903), генерал-майор С. П. Валевачев, генерал-майор Н. Х. Калачев (1.01.1919–4.04.1920).
Приведем биографии некоторых из этих военачальников-педагогов.
П. Н. Анчутин (1838–1891) – военный педагог, участник Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. Образование получил в Павловском кадетском корпусе, откуда выпустился 16 июня 1856 г. прапорщиком, в 1864 г. прикомандирован ко 2-му Кадетскому корпусу на должность воспитателя, а вслед затем был переведен в Тульскую военную гимназию, с 1865 г. – воспитатель Пажеского Его Императорского Величества корпуса, с 1871 г. – командир роты этого корпуса. В 1875 г. Анчутин назначен командиром 2-го гренадерского Ростовского полка, с которым он и принял участие в кампании против турок 1877–1878 гг. на Кавказском театре войны, причем за отличие в делах награжден золотой саблей с надписью «За храбрость» и орденами Св. Анны II степени и Св. Владимира IV степени с мечами и бантом. В сражении на Аладжинских высотах Анчутин был тяжело ранен неприятельской пулей в шею. С окончанием войны Анчутин состоял для поручений при Московском военном округе. В 1879 г. Анчутин назначен командиром 4-го гренадерского Несвижского полка, а в 1880 г. – командиром Екатеринославского 1-й лейб-гренадерского полка, 30 августа 1881 г. – начальником 2-го военного Константиновского училища с производством в генерал-майоры и награждением орденом Св. Владимира III степени, в 1886 г. – начальником 3-го военного Александровского училища (здесь в 1890 г. произведен в генерал-лейтенанты).
А. К. Водар (1836–1915) воспитывался в 1-м кадетском корпусе, откуда выпущен 11 июня 1855 г. прапорщиком в лейб-гвардии Финляндский полк. Окончив в 1860 г. курс Николаевской академии Генерального штаба, вернулся в строй и в 1863–1864 гг. участвовал в подавлении польского мятежа, за отличие награжден орденом Св. Станислава III степени с мечами и бантом, в 1866 г. получил такой же орден II степени с мечами. В 1867 г. переведен в Генеральный штаб, в 1871 г. назначен начальником штаба 24-й пехотной дивизии и с ней принял участие в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. Награжденный за боевые отличия при обороне Шипки и переходе через Балканы орденом Св. Владимира III степени и чином генерал-майора (29 сентября 1878 г.), Водар в 1878 г. назначен командиром лейб-гвардии Литовского полка, в 1880 г. награжден орденом Св. Станислава I степени, в 1883 г. – орденом Св. Анны I степени, в 1886 г. назначен начальником 2-го военного Константиновского училища, в 1887 г. произведен в генерал-лейтенанты. В 1891 г. назначен начальником 1-й гренадерской дивизии, в 1898 г. – командиром 21-го армейского корпуса, в 1899 г. произведен в генералы от инфантерии, в 1903 г. назначен членом Военного совета, в 1906–1908 гг. входил в состав присутствия Верховного военно-уголовного суда, и под его председательством окончилось рассмотрение дела о сдаче Порт-Артура. По окончании этого процесса на Водара высочайше возложено было производство опытов по введению в войсках нового порядка военного хозяйства Интендантского ведомства. Награжден всеми российскими орденами до ордена Св. Владимира I степени включительно[135]. Умер 18 декабря 1915 г. в Петрограде.
Н. Х. Калачев (1866–1942) по окончании в 1883 г. Орловского Бахтина кадетского корпуса учился во 2-м военном Константиновском училище, откуда в 1885 г. выпущен подпоручиком в 26-ю артиллерийскую бригаду, а затем в звании штабс-капитана в 1892 г. окончил по первому разряду Николаевскую академию Генерального штаба. Служил старшим адъютантом 17-й пехотной дивизии (1892–1894), помощником старшего адъютанта штаба Казанского военного округа (1894–1896), отбывал цензовое командование ротой в Лаишевском резервном батальоне (1896–1897) и вновь служил помощником старшего адъютанта штаба Казанского военного округа (1897–1899). Произведенный в подполковники, в 1899–1902 гг. служил старшим адъютантом штаба Казанского военного округа и продолжил службу в этой должности до марта 1903 г. после отбытия цензового командования 236-м Лаишевским резервным батальоном. Затем в звании полковника в 1904 г. состоял штаб-офицером при управлении 54-й пехотной резервной бригады и начальником штаба 23-й, 7-й и 47-й пехотных дивизий. До производства в 1913 г. в генерал-майоры командовал различными пехотными полками. В 1914 г. – начальник штаба 11-го и 12-го армейских корпусов, в 1914–1917 гг. – начальник 1-го Киевского военного училища. С ноября 1917 г. – в частях вооруженных сил юга России на Кубани. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода. В 1919–1920 гг. – начальник возрожденного Константиновского военного училища[136].
