Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха – Тамара Петкевич

Вторая книга написана не менее талантливо, чем первая. Чувствуется, что буря отстоялась, такого эмоционального накала и боли уже нет. Со многими вещами Тамара Владиславовна уже примирилась (но далеко не со всеми!), поэтому читать уже легче, эмоции не такие раскаленные.

В очередной раз хочу подчеркнуть, что язык у нее прекрасный – образный, объемный, живой, богатый на эпитеты и определения. Читать – наслаждение. Жалко, что писательский талант расрылся так поздно и мы имеем удовольствие читать всего две ее книги. Хотелось бы больше.

Новая книга Тамары Петкевич – новый этап её жизни. Самое страшное осталось позади. По сравнению со всеми тяготами лагерных лет обыденные неурядицы жизни кажутся такими незначительными, такими преодолимыми. Подумаешь, нет работы. Подумаешь, приходиться ютиться под одной крышей с малознакомыми людьми. Подумаешь, для того, чтобы занять своё место под всесоюзным солнцем, нужно лгать и изворачиваться. Подумаешь, нужно учиться жить заново в таком чуждом мире, где смерть тирана и мучителя видится всеобщей трагедией. Какой удивительный инстинкт помогал Тамаре так точно выбирать друзей? Всегда рядом с ней был кто-то, кто удерживал на краю, не давал соскользнуть в пропасть. Тем обиднее, что отцом единственного ребенка Тамары стал человек, приложивший все усилия, чтобы мать оставалась для своего сына персоной нон-грата. Безусловно, Тамара имеет все основания ненавидеть Филиппа. Но мне, в целом, не очень понятна и приятна позиция, которую Тамара занимает по отношению к своим бывшим возлюбленным. Счастливый многолетний брак не мешает ей наносить дружеские визиты из Санкт-Петербурга то в Кишинёв, то в Москву. Что это? Возможно, бессознательный эгоизм красивой женщины, которая в силу характера не может отпустить любивших её мужчин. Не потому ли Тамара так болезненно переживает неприязнь и отчужденность сына? На этом фронте, увы, она потерпела сокрушительное поражение.Пожалуй, впервые при чтении мемуарной прозы я испытала некоторую неловкость при мысли о том, что Тамара пишет о живых людях, которые в процессе чтения могут вдруг с удивлением обнаружить, что, к примеру, многолетний и страстный роман был, по мнению автора, совсем не про любовь. А Борис? Неужели он хотел бы, чтобы его письма, его душу так беспардонно вывернули перед широкой публикой? Неудивительно, что книга вызвала шквал восторженных эмоций, но вполне объяснимо, что некоторые читатели так и не приняли откровений актрисы. Перипетии личной жизни Тамары Петкевич драматичны и увлекательны. Но не меньшего внимания заслуживают её рассуждения о театре, об эмиграции, об ответственности государства перед человеком и об ответственности человека перед самим собой. Достойно всяческого восхищения, насколько лёгкими на подъём были люди того поколения. Шапочное знакомство вполне могло стать причиной поездки за тридевять земель, дать пищу для размышлений, стать источником новых впечатлений. Что за важность, если денег не хватит даже на чашечку кофе, зато ты увидишь Париж! К несомненным достоинствам книги я бы отнесла прекрасный язык. Но общий объём книги очень хочется сократить хотя бы на треть. Охотно признаю, что красивая и талантливая женщина имеет право на самолюбование, но восторги по поводу предыдущей книги автора, а также его ума и красоты занимают заметную часть книги и несколько утомляют.Наверное, Тамару Петкевич есть в чем упрекнуть. Она разрушила семью своего любовника, избавилась от ребенка, который был «не ко времени», не стала бороться за сына, хотя, казалось, все козыри были у неё в руках. Но имеем ли мы на это право? Она жила, как умела, и любила, как дышала. И заслужила бесконечное уважение за то, что сумела прожить блистательную, яркую и насыщенную жизнь.

Вторая книга вызвала не только положительные эмоции. События частной жизни автора читала по диагонали. Зачем мне знать обо всех мужьях Тамары Петкевич? А взаимоотношения с украденным сыном… Хотелось бы забыть об этом. Хотелось бы забыть о том, что автор манипулирует людьми, играет смыслами, переиначивает ситуации в свою пользу. По крайней мере, Петкевич пишет объективно, и читательский суд может вынести свое решение по поводу очередного брошенного мужчины или разговоров с сыном. Книга слишком откровенна, слишком. Не хочу быть судьей этому человеку, хочу забыть некоторые эпизоды.

Во второй книге еще больше писем, еще больше бесед о литературе, театре, кино. И от этого не устаешь. Попытка автора передать культурный фон эпохи удалась. Самые яркие эпизоды: культура шестидесятых, расцвет любительских театров в Санкт-Петербурге, поездка в Испанию и поездка в США. Автор немало путешествовала, и ее путевые заметки очень хороши, от бытовых зарисовок до размышлений о менталитете.

Как и в первой книге, утверждается мысль о необходимости оставаться человеком в самых невообразимых условиях. В первой книге мне была дорога мысль о том, что даже в кромешной тьме человек может найти солнце – в себе. Здесь же Петкевич предлагает вспомнить Чехова: желая свободы, счастья, человек может только и делать, что добывать себя… из себя.

Прощаюсь с Петкевич до неопределенного срока. Пока я устала от изнанки чужой души.