Александр Тамоников
Бой после победы
Эту ночь Колян спал спокойно, без сновидений, может, оттого, что освободился от чувства вины перед своими погибшими однополчанами, может, от действия спиртного. Поднялся позже обычного, без пятнадцати девять. Умылся, побрился, от завтрака, предложенного матерью, отказался, не было аппетита. Вспомнил о разговоре с Тихонком, касающемся новой фельдшерицы. Подумал отбросить мысль о посещении медицинского пункта, но затем решение изменил. Не без помощи старшины Головко, подъехавшего к дому Горшковых.
Увидев свой «УАЗ», Николай вышел на улицу:
– Привет, Степан!
– Здорово, Коля! Вот лайбу твою пригнал, надеюсь, поможешь добраться обратно в Кантарск попуткой?
– Помогу, какой разговор, но ты и дальше мог бы использовать «УАЗ», ведь на тебе сейчас Семениха!
– Так-то оно так, но ты же никуда не собираешься больше уезжать? Канар хватило, поди.
Горшков рассмеялся:
– Ну, теперь по всему отделу Канарейкин разнесет, как я его разыграл.
– Уже разносит!
– Нет, Степа, больше я никуда отсюда не поеду. По крайней мере, не планирую!
– Вот и посмотришь заодно за порядком. А я сюда наведываться буду. С каким-нибудь нарядом, для вида. Мне надо дом тещи подремонтировать, заела вконец со своими столетними хоромами, а отпуск – зимой! Но это если ты не против.
– Мне-то чего против быть? Занимайся домом, а за порядком я посмотрю, все равно делать нечего!
– Тогда поехали в участок? Передам тебе документы, ключи, чтоб опосля не мудохаться?
– Поехали!
Лейтенант и старшина подошли к машине. Из дома вышел Иван Степанович. Позвал:
– Колян! Может, на реку сходим? Устроимся в балочке, рыбалкой побалуемся, выпьем, за жизнь погутарим?
– Не получится, отец! У меня дела по службе.
– Так ты же в отпуске?
Пришлось солгать, иначе отец не отстал бы.
– Отозвали, бать!
– А?! Вот тоже начальники. Раз в год человеку нормально отдохнуть не дадут. Ну ладно, что ж поделаешь, раз отозвали, служи!
Николай уселся на сиденье и кивнул Головко:
– Поехали, Степа!
А езды-то, объехать церковь! Остановились под навесом. Прошли в сельскую Администрацию, в кабинет участкового. Войдя в комнату, Николай сразу определил, в ней кто-то и что-то искал.
Повернулся к Головко:
– Это ты, Степа, решил разложить документы по-своему?
Старшина удивленно ответил:
– Нет! Да я здесь почти и не бывал. Заходил только в первый день. Пепельницу вытряхнул, и все, а что, что-то не так?
– Ладно! Ничего особенного.
Старшина положил на стол ключи от кабинета, КПЗ и машины:
– Это все, Коля. Протоколов не составлял, в журнале записей не вел, не о чем было.
– Понятно!
Головко напомнил:
– Так обратно в Кантарск отправишь? Мне чем раньше, тем лучше. Только прошу, если начальство звонить будет и спросит, куда это я пропал, скажи, что мотаюсь по околицам, лады?
– Лады, Степа! А попутку? Пойдем, найду я тебе тачку.
Закрыв кабинет, Горшков с Головко прошли по коридору до вахты. Здесь Николай сказал сослуживцу:
– Ты иди на улицу, покури, а я с местной властью поговорю!
Старшина пошел на выход, Николай к вахтеру, бессменному деду Потапу:
– Привет, старый, мэр наш на месте?
– На месте! Он же и сэр и хер, как говорил генерал о начальстве при путче. То ли Лукашов, то ли Балашов!
Николай напомнил:
– Макашов!
– Точно, Макашов! Такой бравый вояка. Среди тех, кто против Борьки пошел, когда их из Белого дома выводили, он один орлом держался, остальные так, как курицы мокрые. А на что тебе Коганов?
– Не знаешь, его машина на ходу?
– На ходу. Водила Санька куда-то недавно отъехал, как Женьку привез, а что?
– Ничего. Спасибо за информацию.
Дед хитро прищурился:
– Ее, эту информацию, на хлеб не намажешь!
– Ты на что, старый, намекаешь?
– Да видел я, как ты вчерась из воронка своего ящик казенной вытаскивал. Мог бы сторожу по старой памяти и накатить стаканчик!
– Глазастый ты у нас, однако ж?
– Чего надо, не пропущу!
– Тогда сдай кому-нибудь на время свой пост и дуй к отцу, с ним приложитесь. Передашь, я сказал!
Глаза деда Потапа заблестели:
– Вот это другой разговор. Спасибо, Колян, ты настоящий мужик. А вахта? Она и без меня обойдется, как я без нее.
Сторож вышел из дежурки и трусцой засеменил в обход церкви.
Николай, усмехнувшись, прошел к приемной главы сельской Администрации. Секретаря по штату местному чиновнику положено не было, так что приемная являла собой обычную пустую комнату. Горшков открыл дверь кабинета Коганова:
– Разрешите, Евгений Анатольевич?
Глава разрешил:
– А?! Участковый, входи! Какие проблемы привели ко мне?
– Пустячные. Хотел узнать, вы в район не собираетесь?
Горшков знал, что Коганов каждый день ездит в Кантарск. К супруге.
Чиновник ответил:
– Собираюсь, вот Сашок, водитель, харчей из дома возьмет, подъедет, так и отправлюсь. А что, подбросить, что ли, кого?
– Так точно. Сослуживца. Старшину райотдела.
– Ну, какие проблемы, Коля? Подбросим. А ты в отпуске или уже отгулял свое?
– Официально в отпуске, фактически при исполнении! Находясь в деревне, мимо нарушения какого все одно не пройти, невзирая на отпуск? Не пройти! Так что считайте, на службе я!
– Ясно! А вон, кажется, и Сашок подъехал!
С улицы послышался звук работающего двигателя «Волги». Глава Администрации поднялся, взял со стола кейс.
Вышли в коридор. Потом на улицу.
Горшков подозвал Головко, и через минуту «Волга» сельской Администрации поехала в сторону паромной переправы.
Николай закурил, посмотрел на стоящий рядом, за навесом, дом, без ограды, палисадника, огорода. На доме красовалась пожухлая от времени доска с большими красными, выцветшими буквами. На доске было написано: «Семенихинский сельский медицинский пункт».
Дверь широкого крыльца была открыта. Значит, новый фельдшер на месте. Что тут же подтвердилось. По ступенькам медпункта спустилась хрупкая девушка в кожаной курточке, наброшенной поверх короткого, открывающего стройные ноги белоснежного халатика. Была она без платка или шапочки. Николай отметил ее густые, темные, уложенные на затылке волосы и… очень симпатичное, миниатюрное лицо. Девушка несла в руках коврик. Отойдя от дома, вытряхнула его и, поежившись, вбежала обратно в здание.
Николай подумал: «А она ничего, эта Надежда Павловна Курикина. Маловата по сравнению с другими деревенскими бабами, но… ничего». Такие Горшкову нравились.
Выкурив сигарету, увидел идущего от деревни деда Потапа, на физиономии которого блуждала довольная хмельная улыбка. Дождался сторожа, спросил:
– Порядок?
– Полнейший, Колян! Батяня твой не только угостил водочкой, но и с собой чекушку отлил. Тапереча служба пойдет веселее. Сам-то уехал или здесь еще?
– Уехал!
– Заметил, что меня на месте нету?
– А ты как думаешь?
Старик сплюнул на землю:
– Тьфу, знамо дело, заметил! Все замечает.
Николай успокоил сторожа:
– И то, что ты пьешь в рабочее время?
Дед Потап улыбнулся:
– Не-е! Вот тут он слабак. Носопырка у него ни хрена запах не берет. Не то что перегара, а даже одеколона. И где нюх потерял, неведомо. Наверное, опосля болезни какой! Нет, если в дугу буду, то, знамо, заметит, а по запаху не определит. Спасибо тебе, Колян, и отцу твоему. Уважаю я семью вашу, ужас как. Да и есть за что. Достойные люди, не то что шелупень навроде Дятла Митяни с его бешеной семейкой!
Николай прервал речь старика, понимая, что затянуться она может до вечера. Любил дед Потап поговорить.
– Ты вот что, старик, иди-ка лучше в свою дежурку. Выпей еще, газетку почитай, а мне идти надо.
– И то верно! А далече направился, если не секрет?
– В медпункт!
Физиономия деда Потапа вновь расплылась в улыбке:
– К новой фельдшерице? Ясно! Одобряю! Девка она, видать, правил строгих!
– Тебе это откуда известно?
– А я, Колян, за жизнь свою долгую научился в людях-то разбираться. Да! Так что чую, фельдшерица девка путевая. Только ты поторопись, а то какой другой хахаль место возле ее застолбит. Хотя, следует признать, тебе в Семенихе альтернативы нет.
– Надо ж, слов каких набрался?
– А то? Газеты, они многому учат. Брешут, конечно, больше, но все же учат. Надо только уметь разделять, где брехня, а где правда.
– Ты разделяешь?
– Ясный перец!
– Ну, иди, тяни службу, перец!
Проводив деда Потапа в Администрацию, Николай, прилизав волосы, слегка взъерошенные ветром, направился к медпункту.
Глава четвертая
Северный Кавказ. Перевал Варух. Вторник
Первым, как и положено, из-за правого хребта перевала появился БТР. Бойцы с брони внимательно следили за склонами и вершиной перевала. За бронетранспортером выехали «КамАЗы».
Тут же на каменную гряду с крайней гранатометной позиции боевиков прошел доклад:
– Донор, я Точка-1. Русские выходят на ровную часть серпантина!
Мурза ответил:
– Вижу! Продолжать наблюдение, себя не обнаруживая и ничего не предпринимая.
– Понял, Мурза!
Смотря на вытянувшуюся внизу колонну, Башаев прикусил губу. Какая доступная цель! Стоит отдать приказ, и дорога превратится в огненный ад. Но ему запретили отдавать подобный приказ. Русские приготовились отбить нападение. Нет, не эти обреченные внизу. Этим не выдержать штурма. А другие, более мощные силы. Способные раздавить Мурзу так же легко, как он в состоянии раздавить колонну. Но почему все же федералы приняли повышенные меры предосторожности? Ранее такого не было. Или и в свите Шамиля, как среди русских, тоже завелся Крот? Черт его знает. А жаль пропускать колонну. На ней можно было неплохо заработать! Он, Башаев, все равно уничтожит русских, но это уже будет не то. Далеко не то! И кто знает, не прицепят ли они на обратном пути к себе еще пару единиц боевой техники? Хотя что гадать? Ему приказали ждать, и он будет ждать, пока не получит наконец приказа на штурм.
Раздался сигнал вызова рации малого радиуса действия. Мурзу мог вызывать только Капрал, но зачем он это делает, вдруг у колонны аппаратура пеленгации и перехвата незащищенных каналов связи имеется? К чему рискует чех? Так уж необходим ему сеанс связи именно сейчас, когда колонна русских рядом? Но ответил:
– Да?
– Как настроение, Мурза?
– Ты отдаешь себе отчет, что рискуешь, выходя в эфир?
– Да ладно тебе! На машинах федералов ни одной специальной антенны. Тебе это должно быть лучше видно!
– Мне это видно! Что хотел?
– Слушай, а может, рубанем по русским? Уж больно цели привлекательные. А уйти, уйдем. Ведь нам на колонну эту потребуется не более десяти минут.
Башаев приказал:
– Отставить разговор, Капрал! Выполнять приказ!
Наемник ответил четко, по-военному:
– Есть, мой командир!
Мурза, перед тем как отключиться, добавил:
– Поговорим, как поднимешься ко мне после прохода русских.
Связь прервалась. Башаев взглянул вниз. Колонна уходила за левый поворот, покидая сектор запланированного боевиками штурма. Проводив взглядом последнюю машину – топливозаправщик, главарь банды достал из наружного кармана длинную папиросу с анашой из отборной индийской конопли. Прикурил, жадно вдыхая дым наркотика вместе с воздухом. Настроение улучшилось. Появился Капрал, усмехнулся:
– Кайфуешь, Мурза?
– Тоже хочешь?
Наемник отказался:
– Обойдусь без вашей дури. Своей хватает!
– Как хочешь!
– Скажи лучше, Мурза, как думаешь, почему сегодня русские решили страховать колонну? Ведь, по сути, они не ее спасали. А имели цель наказать тех, кто мог напасть на нее. Это не в привычках и не в традициях русаков. Для них, по крайней мере до сих пор, главное было в том, чтобы сохранить жизни своих солдат, а не покарать тех, кто их убьет. Непонятные движения они произвели, не находишь?
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ничего! Я жду ответа от тебя!
– У меня его нет. Он есть у Шамиля! Тебя соединить с ним?
Наемник усмехнулся:
– Нет, спасибо, брат! Как-нибудь в другой раз. Но если обратно пойдет порожняя колонна, то за ее уничтожение я буду требовать вознаграждение, как за полное подразделение, груженое, имею в виду!
Башаев махнул рукой:
– Требуй, Капрал. Что хочешь, за что хочешь и сколько хочешь!
– Конечно! Обкуритесь анаши и витаете в облаках, все вам до одного места!
Мурза повысил голос:
– Не забывайся, Ранек! Ты служишь Шамилю и мне! И не тебе судить, что мы делаем!
– Тогда чего вызывал наверх? Для подобного разговора? Он мне не нужен. Лучше я остался бы внизу. Там уютней, чем здесь среди камней!
– Ты нужен мне здесь, а значит, будешь здесь! Попытайся проанализировать маневры русских, я хочу знать твое мнение.
– А не проще запросить Крота на базе? У него наверняка больше информации, чем у меня!
Башаев повторил:
– У тебя час на анализ обстановки, затем доклад, не теряй время!
Наемник покачал головой. Спорить с Мурзой бесполезно. Упертый, как баран, Донор мало чем отличался от других диких чеченцев, ставших из чабанов полевыми командирами, присвоив чуть ли не поголовно себе звание бригадных генералов. Где это видано, чтобы в подчинении генерала было 20—30 головорезов? Это же взвод, а взводами командуют лейтенанты. Но черт с ним. Нужен Мурзе анализ, будет анализ, а уж то, что он ни хрена не поймет в нем, его вина. Но он этого ни за что не покажет. Изобразит великого стратега. Впрочем, с Донором еще можно служить. С другими хуже! Так что не стоит раздражать Башаева. Кайфует от дури, пусть кайфует.
Колонна проходила прямой участок осторожно, насколько это было возможно. Особую нагрузку несли бойцы боевого охранения старшего лейтенанта Кливина. Его солдаты до потемнения в глазах всматривались в склоны, но ничего подозрительного не замечали. Лишь рядовой Олег Белов смотрел в сторону обрыва. И смотрел через оптику своей снайперской винтовки СВДС. Он видел лишь верхушки деревьев, так как склон на этом участке был хоть и не пропастью, как до поворота, но все же крут. Однако противник мог занять позиции и на кронах деревьев. Поэтому молодой солдат не переставал водить винтовку из стороны в сторону, иногда задевая стволом своего соседа – одногодку гранатометчика Илью Хамова.
Тому подобные движения сослуживца надоели, и он толкнул Белова в бок:
– Белый! Да опусти ты свою дуру, ну чего мотаешь ею?
Стрелок ответил:
– Ты делаешь свое дело, я свое!
– Тогда, блин, аккуратней, а то надоело уклоняться от ствола.
Белов резонно заметил:
– Отодвинься!
Хамов воскликнул:
– Куда? Итак на краю держусь!
Бронетранспортер в одном месте подошел к самому обрыву, слева лежал огромный валун, пришлось объезжать его. И тут, когда перед Беловым на короткое время открылся склон, он в прицеле увидел, что как будто тень мелькнула в кустах, ниже обочины метров на двадцать. Стрелок до предела напряг зрение. Куст шевельнулся, и это отчетливо увидел боец. Но какая-то тень и шевеление кустов еще не повод поднимать тревогу. На склоне мог затаиться какой-нибудь зверек. Их здесь не пуганных в спокойных горах хватало. И лис, и зайцев, и волков, не говоря уже о шакалах. Последние, правда, проявляли себя с заходом солнца. Белов продолжал вглядываться в кусты. И уже хотел отвести прицел влево, как заметил человеческую голову. От неожиданности вздрогнул. Уж не привиделось ли ему от напряжения? Солдат на секунду закрыл глаза, а когда открыл их, головы в кустах не было. Стрелок встряхнулся.
Хамов спросил:
– Ты чего башкой, как контуженый, трясешь?
– Ничего!
Сослуживец, усмехнувшись, посоветовал:
– Больше в прицел гляди и вместо дерева минут через двадцать точно духа увидишь! И чего ты к окуляру прилип? И так все хорошо видно. Тем более опасный участок кончается, скоро поворот. За ним пойдем на спуск, станет веселее!
Белов согласился:
– Ты прав, Илья! Слишком я увлекся наблюдением.
– Вот именно!
Олег поставил винтовку прикладом на броню, задрав длинный ствол вверх, и задумался. А померещилось ли ему? Не боевики ли были в кустах? Попытался отогнать эту мысль. Ведь если на склоне прятались бандиты, то они обстреляли бы колонну. И почему прятались бандиты там, откуда наименее удобно атаковать колонну? Бред какой-то. Видимо, он действительно слишком долго пользовался прицелом, а он не бинокль. Он предназначен для прицельной стрельбы, а не длительного наблюдения за сложной местностью!
До пункта назначения колонна дошла благополучно. Выгрузив автомобили, капитан Головачев, приказав прапорщику Шурину организовать обед и отдых личного состава, направился на доклад к командиру части, которой и предназначался груз. Тот вылетел утром в округ, оставив за себя начальника штаба. Пришлось докладывать заместителю, молодому майору Михайлову с колодками двух орденов Мужества. Человеку молодому, но строгому, прошедшему пекло войны и в полной мере испытавшему все ее «прелести». Михайлов внимательно выслушал доклад. Спросил:
– Ничего подозрительного на серпантине в ходе марша не заметили?
– Нет, товарищ майор!
– С охранением связь держали постоянно?
– Так точно! Как обычно!
Майор задумчиво проговорил:
– Как обычно!
Головачев поинтересовался:
– А что, товарищ майор, на перевале не все так спокойно, как кажется?
– Как тебе сказать, капитан. Воздушная разведка вчера доложила, что видела нечто похожее на выдвижение к перевалу неизвестного отряда. Я проверил, наши в том районе никаких мероприятий не проводили, да все наши – это, по сути, ваш гарнизон. Запросил повторную разведку. Она ничего не дала.
– Так, значит, все спокойно! Иначе колонна вряд ли свободно прошла бы серпантин.
Майор оставался задумчивым, сосредоточенным:
– Возможно! Но… возможно и другое. Вы же запросили усиления поддержки в случае необходимости?
– Так точно, запросил!
– Почему? Что явилось тому причиной?
Головачев пожал плечами:
– А черт его знает, майор. Какое-то предчувствие нехорошего!
– Вот-вот, предчувствие. Кто-то скажет, что ерунда все это, а я на собственном опыте испытал, как иногда такие вот ощущения тревожные в дальнейшем оправдываются. И потом, результаты первой разведки не дают покоя!
Головачев спросил:
– Но с другой стороны, если на перевале имела место засада, почему не был предпринят штурм колонны?
– В этом-то и вопрос! Хотя ответ на него найти в принципе легко, прибегнув к карте, смотрите! – Майор разложил на столе точно такую же, как и у Головачева, карту, повторив: – Смотри, капитан! Вот два опасных участка. Никто не может помешать боевикам расстрелять колонну на прямом участке дороги со склонов перевала, заминировав противоположную обочину. Но если и войска и «вертушки» будут переведены в готовность «военная опасность» и смогут начать действовать по первому же сигналу и без предварительной подготовки, боевикам с перевала до «зеленки», а другого пути отхода у них просто нет, никак не успеть дойти!
Капитан взглянул на начальника штаба:
– Что вы хотите сказать, майор?
– Ничего, капитан! Я на этой войне видел столько крови, что тебе и не снилось. Поэтому привык просчитывать любой вариант, связанный с вероятностью активизации боевиков там, где либо дислоцируются наши войска, либо, как вы, совершают марш. Но ладно, возможно, я и драматизирую ситуацию. Перейдем к делу! До 15.00 бойцам обед и отдых. Затем возвращение на базу.
Головачев спросил:
– Порожняком пойдем?
Майор ответил:
– Мне вас грузить нечем! Но, возможно, соседняя танковая часть что-нибудь вам подбросит. Я сообщу о прибытии колонны, танкисты скажут, есть ли у них груз на базу. Все решится до 14.00. А сейчас отдыхать. Если обойдется без погрузки, то тебя поднимут в три часа, если не обойдется, то в два. В любом случае восстановиться успеешь.
– Да я и не устал особо!
– Тем лучше! Иди, путевую и сопроводительную документацию заместитель по вооружению отметит и оформит, как положено.
Головачев вышел из штаба, направился к бараку, где после обеда должен был разместиться на отдых подчиненный ему личный состав.
Подходя к курилке, услышал разговор двух бойцов отделения охранения. Капитан узнал их по голосам. Рядовые Белов и Хамов. Они спорили.
Белов доказывал одногодке:
– Да говорю тебе, был кто-то в кустах, сейчас уверен, что был!
Хамов усмехнулся:
– Но кто там мог быть? Если только архар какой?
– Ага, архар, двуногий. Я голову человеческую видел, понял?
– Так почему старлею не доложил?
– Почему, почему! Потому, что тогда засомневался!
– А сейчас не сомневаешься?
– Почти нет!
– Так почти или не сомневаешься?
– Ну чего пристал? Был там кто-то. И не зверь, а человек. А уж кто, не знаю. И до этого кусты шевелились, тень какая-то мелькнула.
Хамов сказал:
– Говорил тебе, меньше в прицел пялься, никаких глюков не поймаешь! Просто, Олег, струсил ты, а у страха глаза велики!
Капитан, заинтересовавшись разговором солдат, подошел к курилке. Рядовые при появлении Головачева встали и приняли стойку «смирно».
Офицер разрешил бойцам присесть, угостил каждого сигаретой, спросил:
– О чем ведете спор, пехота? А ну-ка подробней о том, что видел на марше.
Белов повторил то, чем ранее поделился с Хамовым.
Капитан спросил:
– Как же ты мог что-то увидеть, когда с дороги правый склон практически не виден?
Белов объяснил:
– Так помните, на серпантине место есть, где слева валун лежит и машинам приходится идти вплотную к обочине, объезжая его? Вот там я и заметил непонятные движения. Сначала думал, зверь какой, а потом голову человеческую увидел. Правда, засомневался тоже и закрыл глаза, а когда открыл, то головы никакой и не было.
– Так говоришь, увидел при объезде валуна? – Головачев задумался. – А ну идем со мной, Белов!
И, повернувшись, направился обратно в штаб.
Михайлов находился на месте и удивился возвращению начальника колонны, да еще с солдатом:
– Что-то случилось, капитан?
Алексей ответил:
– Не знаю. Но думаю, вам не помешает послушать рядового Белова из отделения охранения.
Майор кивнул:
– Что ж, давайте послушаем бойца. Докладывай, Белов!
Стрелок повторил то, что видел на марше. Его доклад заинтересовал начальника штаба. Он подвел солдата к столу:
– Ориентируешься по карте?
– Более-менее! Проходили топографию.
– Вот и хорошо. Смотри. Здесь начало прямого участка серпантина, – майор ткнул пальцем в карту, – а вот здесь его окончание. Где лежит валун?
Белов, недолго думая, указал на точку:
– Где-то вот здесь! Напротив валуна, на склоне, высоченная сосна растет. Ее крона выше остальных деревьев.
Майор перевел взгляд на капитана. Тот кивнул, подтвердив:
– Есть такие. И сосна, и валун, и боец точно указал место, где колонна практически вплотную подходит к обрыву. Здесь мы идем осторожно, на малой скорости.
Майор потер подбородок.
– Ладно! Информацию принял. Идите, занимайтесь по установленному распорядку, а я… впрочем, об этом позже.
Проводив офицера-автомобилиста и солдата-мотострелка, начальник штаба вызвал по телефону внутренней связи дежурного по части и приказал срочно найти командира разведывательной роты.
Головачев же с Беловым прошли к бараку, отведенному для отдыха личного состава колонны и ее боевого охранения, умылись и отправились в столовую. После приема пищи, уложив солдат спать, к капитану подошел старший лейтенант Кливин, спросил:
– Чего ты, Леха, моего стрелка в штаб части таскал?
Головачев объяснился. Старлей тоже задумался. Но затем покачал головой:
– По-моему, все же Белову привиделись эти тени, шевеления кустов, черепа. Хамов прав, попробуй постоянно в прицел смотреть, деревья духами покажутся. И потом, если допустить то, что Белов видел людей, боевиков, непонятно откуда появившихся в нашем районе, то почему они пропустили колонну? Но даже не это главное. Почему они расположились ниже серпантина, откуда произвести эффективное нападение на нас было невозможно?
Капитан посмотрел на офицера мотострелкового батальона:
– А ты уверен, что и на хребте не было духов?
– Но тогда ответь, почему они пропустили колонну?
– Возможно, их предупредили о том, что на базе и на территории вертолетного полка проводятся меры поддержки колонны в случае нападения на нее.
– Погоди, погоди, но тогда выходит, духи имеют осведомителя на базе? И тот спецом вывел их на нас, впоследствии предупредив и о принимаемых в части мерах дополнительного прикрытия колонны?
Капитан ответил:
– Выходит, так!
Старший лейтенант воскликнул:
– Чушь какая-то! Не верю я в это. Считаю, ты слишком перестраховываешься. Боец увидел на склоне в короткий промежуток времени не ясно что, и сразу вывод – на колонну готовилось нападение! Если оно готовилось, то боевики провели бы штурм, прекрасно понимая, точнее, зная, если принять вариант работы на базе Крота, что все дополнительные меры носят вторичный характер и непосредственно защитить нас от нападения не могут. Так что им, бандитам, мешало расстрелять подразделение и свалить с этого хребта?
– А то, Игорек, что навязать нам бой духи смогли бы, возможно, уничтожить колонну тоже, но вот сами отойти никак не успели бы. Здесь как раз и сработала бы поддержка. И наземная, и воздушная. Нам, конечно, от этого уже было бы ни горячо, ни холодно, но и их бы постреляли всех, как шакалов.
– Да? Что ж, логика в твоих словах присутствует. Но все же извини, Леша, я остаюсь при своем мнении, ты мудришь! Это бывает. Но пройдет. И меньше думай о всяких засадах, чтобы крышу не снесло. На войне такое часто происходит. Лучше махни спиртику и поспи пару часов до подъема. У меня пойло есть. Тяпнем граммов по сто?
Капитан отказался:
– Нет! Не сейчас, Игорь! Вернемся на базу, тогда…
– Э, э, Леха, тогда мне не до пойла будет! Я сразу к Валентине!
Начальник боевого охранения скрылся в бараке. Вскоре туда проследовал и Головачев.
Прилег, не раздеваясь, на крайнюю от тумбочки дневального кровать. И неожиданно тут же уснул, что бывало с ним редко. Обычно днем он не спал, даже после бессонной ночи в наряде. А тут вдруг сморило. Что ж. И такое бывает.
Разбудил его посыльный по части в 14.00.
– Товарищ капитан, вас вызывает майор Михайлов.
Головачев подумал, значит, все-таки повезем обратно груз. Лучше порожняком, и быстрее, и без погрузки-разгрузки. Но ничего не поделаешь, приказы не обсуждаются. Но оказалось, начальник штаба вызвал автомобилиста по другой причине. Как только капитан вошел, майор спросил:
– Отдохнул немного?
– Отдохнул. Личный состав поднимать? Как понимаю, предстоит погрузка?
Но майор ответил:
– Не торопись. Никакой погрузки не будет.
Головачев удивился:
– Тогда в чем причина раннего, на час, подъема?
– Сейчас объясню, минуту! – Он снял трубку внутреннего телефона: – Попов? Разведку ко мне!
Положил трубку, посмотрел на начальника колонны:
– А ведь прав оказался твой Белов!
– Не мой, отделения охраны!
– Тем не менее колонну на серпантине ждала засада, и только дополнительные страховочные меры не позволили им распотрошить твое подразделение!
Капитан не без удивления взглянул на майора:
– Серьезно?
– Серьезней не бывает! У меня в районе ущелья, куда ведет склон от дороги, ребята-разведчики проводили кое-какие мероприятия, так я решил проверить слова солдата охранения. Но об этом подробнее расскажет командир разведывательной роты. А вот, кстати, и он!
На пороге возник крепыш-капитан в камуфлированной форме:
– Разрешите, товарищ майор?
– Входи, Юра, входи! Познакомься, – майор указал на Алексея, – начальник колонны, капитан Головачев.
Разведчик представился:
– Капитан Солодов.
Офицеры пожали руки.
Начальник штаба предложил всем присесть. Затем обратился к командиру разведывательной роты:
– Давай, Юра, поведай нам еще раз, что обнаружили в квадрате… твои орлы?
Под квадратом… подразумевался район, охватывающий перевал, горную дорогу, часть ущелья и «зеленки», уходящей на юг.
Солодов доложил. Из его доклада следовало, что первый разведывательный взвод, работающий в ущелье, ниже серпантина, проводя обычный рейд в целях раннего обнаружения вероятного противника, получил приказ начальника штаба, меняющий общую задачу подразделению разведки. Ему было предписано выйти аккуратно на склон и прощупать его до дороги, ведя одновременно наблюдение за вершиной перевала.
Взвод задачу выполнил. В результате чего ниже трассы серпантина, прямого его участка, разведчики Солодова обнаружили пять позиций боевиков, чья численность составляет девять человек. Вооружение обычное, стрелковое. Обход участка и подъем на перевал двух отделений разведвзвода позволили выйти во фланги еще одной диверсионной группе, занявшей рубеж штурма по вершине хребта. Причем духи на крайних позициях имеют на вооружении гранатометы. Определив засаду, разведчики отошли от позиций боевиков, продолжая вести за ними наблюдение.
Солодов повернулся к Головачеву:
– Так что, капитан, ждали тебя на серпантине. Ждали и продолжают ждать. Недавно взводный выходил на связь, обстановка на перевале не изменилась.
Алексей воскликнул:
– Черт, я как чувствовал! Не верил, не хотел верить в засаду, а что-то внутри подсказывало, на перевале подстерегает опасность. – Он взглянул на майора: – Разведчики своими силами не могут уничтожить боевиков?
Ответил Солодов:
– С позициями ниже серпантина проблем нет. Эти снимем, как говорится, без шума и пыли, а вот штурмовать вершину не сможем. Нужен мощный удар с фронта, а мои люди во флангах и выйти даже на дорогу, не говоря уже о склоне, не замеченными сверху никак не смогут! А с флангов атаковать – лишь нести потери. Перевал, вершину в состоянии заблокировать всего несколько хорошо вооруженных и защищенных бойцов. Единственное, что в силах взвода, так это, как я говорил, убрать духов на нижнем склоне, а также блокировать пути отхода боевиков по хребту и в сторону «зеленки». К лесу прорваться мы им не дадим.
Головачев предложил:
– А если вызвать «Ми-24»? Вертолеты огневой поддержки в пух разнесут и перевал и склоны. Быстро и эффективно!
Начальник штаба кивнул:
– Согласен. Разнесут. Парой машин. Но… подлететь «вертушки» к перевалу скрытно не смогут. Боевики издали увидят их. А если у них переносные зенитно-ракетные комплексы? Представляешь, что произойдет?
Головачев произнес:
– Представляю. Духи сожгут «вертушки» на подлете, не дав им возможность открыть огонь НУРСами.
– Вот именно! Но и выпускать моджахедов из района нельзя. Надо наказать их, чтобы больше сюда и не думали свои поганые носы совать!
Начальник колонны спросил:
– Что предлагаете, майор? У вас есть план уничтожения банды «чехов»?
– Есть, капитан! Отработаем духов своими силами, причем о предстоящей акции ты на базу никаких данных сбрасывать не должен.
– Считаете, на базе работает Крот?
Майор подтвердил:
– Да! А действуем на серпантине следующим образом…
Проведя подробный инструктаж, майор взглянул на младших офицеров, спросил:
– Ну как вам план?
Автомобилист пожал плечами:
– План вроде ничего, но мои бойцы к таким операциям не готовы. Да, они в состоянии отбить нападение на колонну, научены вести продолжительную оборону, могут выдержать позиционный бой, но к наступательным действиям водители просто непригодны. И обучить их за несколько часов при всем желании не удастся.
