Таня Некрасова
Магическая Академия «Антарес». Книга 1
– Теперь понятно, как вы так быстро и беззвучно вошли в комнату встреч…
– Как я могу к вам обращаться, юная леди?
– Фролова Маргарита, – формально представилась девушка. Чародей так резко сменил спокойствие на грандиозную озадаченность, что Маргариту бросило в жар.
– Что-то… что-то не так с моим именем? – спросила она.
– Нет, всё нормально, – задумчиво приспустил веки тот и перешёл на «ты»: – Рад иметь знакомство с тобой, Маргарита. Меня можешь звать мастером Дореном. Итак, Маргарита, я беру во внимание то, что ты сбита с толку и поэтому не тороплю тебя с ответом, и всё же я хотел бы в подробностях услышать – как ты попала сюда. Ты же не из нашего мира?
– Нет. Я с… планеты Земля. – Эти слова принесли Маргарите новую порцию неловкости. Никогда не думала она, что на полном серьёзе скажет кому-нибудь нечто подобное.
Маргарита поведала свою историю, начиная с момента, когда нашла кольцо, и заканчивая полётом на драконе.
– Трость, которую выкрала из Академии Чара, является королевским архиартефактом. Он могущественен и с тем же – опасен. «Трость странника» – такого его наименование. Как ты уже догадалась, этот магический артефакт позволяет обладателю путешествовать между мирами. «Трость странника» доверена Королевской Академии Магии «Антарес». То, что сделала Чара, может быть расценено как преступление против государства Миридад. Но мне как ректору не хотелось бы проблем, понимаешь меня, Маргарита? Думаю, тебе тоже.
– Вы ректор? – Маргарита прикусила губу. – И это ваша Академия?
Мастер Дорен потер переносицу двумя пальцами, наверное, перебарывая разрастающуюся в его душе ненависть.
– Я руковожу Академией, но принадлежит она королю. Я ничего здесь не решаю, а только исполняю поступающие мне указания и слежу за порядком. Не проси меня о том, чего я не могу тебе позволить.
– А с чего вы решили, что я собираюсь о чём-то просить?
– Потому что я уже встречал ребёнка подобного тебе и знаю, что будет дальше. Тем более что у меня для тебя не самые радостные вести…
Маргарита насторожилась. Сердце её застыло и камнем погрузилось в желудок.
– Какие… вести?
– «Трость Странника» хоть и могущественный артефакт, но сложный. Сложный в том плане, что для того, чтобы напитаться магической энергией для прыжка сквозь миры ему нужно время. Из-за проступка Чары сейчас её недостаточно даже для перехода в один конец…
– Ладно, ничего… – рассеянно бросила та. – А как долго он заряжается? День? Неделю?
Мастер Дорен тревожно молчал.
– Месяц?..
– Примерно… примерно… около полугода.
– Что?!
Маргарита перепугалась. В желудке у неё что-то громко бултыхнулось. Наверное, это было сердце. За последний час оно то и дело вздрагивало, и девушка начала понемногу привыкать к адреналину в крови.
В памяти пронеслись воспоминания о последних днях реальной жизни: родители, которым нет до Маргариты дела, грядущие областные соревнования, Ковалёва, завидующая ее спортивному амплуа…
Мастер Дорен прочитал в выражении лица девушки непробиваемую тупость и повторил свои слова мягче, словно заключив, что у той наличествует лёгкая «отсталость».
– Знаю, тебе тяжело это принять. Но я обещаю сделать всё зависящее от меня, чтобы поскорее вернуть тебя домой, Маргарита.
– Хорошо. Я понимаю. – Маргарита ударила себя по щекам и выжидательно уставилась на чародея: – Но… но что я буду делать эти пол года?
– Это вопрос…
– У меня есть предложение! – Ее рука автоматически поднялась вверх, как на уроке.
– Нет.
– Но я же ещё ничего не сказала!
– Хорошо, говори.
– Может, пока я жду, вы позволите мне поучиться здесь?
– Нет! – Мастер Дорен вышел из-за стола и, соединив руки за спиной, стал расхаживать по постаменту. Нервно поправив перо и чернильницу, он вернулся в кресло и сцепил пальцы. Воздух над ним заполыхал фиолетовым. Маргарита даже убрала локти со стола, почувствовав его недобрые настроения.
– Прости, – вздохнул он, пригасив ауру. – Больше такого не повториться.
– Что это… что это было?
– Не обращай внимания. Выплеск магии. Такое иногда случается… – Чародей прокашлялся в кулак и с дельным видом произнёс: – Я же говорил – не проси у меня невозможного…
– Я понимаю, мастер Дорен, – кивнула Маргарита, сжимая кулаки между коленями. – И я уважаю вас, ведь вы спасли нас, но не думайте, что из-за уважения к вам я стану покрывать ваши ошибки…
– К чему ты клонишь?
– К тому, что это в первую очередь ваша проблема, а не моя. Я потерплю шесть месяцев в другом мире, но как терпелив будет ваш король? Вы сами сказали, что «Трость странника» – древний и ценный артефакт, доверенный вам государством. Неважно, кто его вынес из стен Академии и что послужило тому причиной. Чара всего лишь ребёнок, и вы в ответе за неё и за её поступки в том числе. Вы не усмотрели. Оплошались. И теперь – в панике, потому что, если тайна всплывёт, настоящий гнев короля покарает не Чару, а вас!
По мере того, как набирала обороты тирада Маргариты, мышцы на лице мастера Дорена сокращались в почти что физической агонии. И все-таки он не опустился до криков и ругательств, какими зачастую одаривают на эмоциях учителя. Маргарита не соврала о том, что уважала его. Он был достоин этого как минимум потому, что не влепил ей пощёчину в разгар пламенной речи, а дослушал всё до конца.
– Ты шантажируешь меня?! – привстал он со своего места.
– А вы считаете, что я должна тихо-смирно принять свою судьбу? Будем же честны, мы оба заинтересованы в сотрудничестве, мастер Дорен. Оставлять меня одну с вашей тайной – небезопасно. Но если мы разделим это бремя поровну, доверие между нами возрастёт, ведь в случае чего, нам будет чем ткнуть друг в друга.
Чародей пошевелил пальцами, обмозговывая услышанное.
– Допустим, я согласен. Но каким образом, ты думаешь, я осуществлю твою… просьбу? Академия создана знатью для знати. Я не могу зачислить тебя без характеристики и первоначального взноса за обучение.
– И… дорого это стоит?
– Маргарита, в этом мире некому оплатить тебе даже обед. Задавать такие вопросы – уже верх абсурда.
– И всё же… я имею право знать.
– Сорок пять тысяч золотых за первый семестр.
– М-да, дороговато…
– И, предположим, ты найдешь деньги, но каким образом, Маргарита, ты собралась учиться магии, будучи простолюдинкой? Или ты запамятовала, как твою жизнь едва не выжрал артефакт? У тебя нет магического элементаля, нет духовной магии! Но…
Это мягкое «но» в конце предложения прозвучало как надежда. Маргарита сделалась вся внимание:
– Но?
– Но кое в чем ты права. Я ошибся и должен расплачиваться за свою ошибку сам. При плохом раскладе дел участь моя незавидная. Я подумаю, что можно сделать, а пока ты поживешь с близняшками Акки и Фаффи – моими верными горничными, договорились?
Разве могла Маргарита сказать что-то против?
Мастер Дорен вновь призвал Гнеси. Ворон моргал блестящими круглыми глазами, впитывая назидания и советы хозяина. Маргарите было запрещено без разрешения покидать комнату горничных, упоминать кому-либо сделку с мастером Дореном и происшествие с «Тростью Странника», а также рассказывать о своем происхождении; любой выход за пределы комнаты был обязан сопровождать Гнеси.
В остальном, если опустить мелкие запреты вроде «ничего не трогай и поменьше болтай» и конфискацию её сумки с личным имуществом, Маргарита была свободна жить в свою волю.
Гнеси поклонился, Маргарита поблагодарила мастера Дорена на словах и последовала на выход.
– Да, кстати, – задержалась она в дверях. – Если я в другом мире, почему вы говорите на моём языке?
Мастер Дорен подпер голову ладонью и закрыл глаза, будто его рабочий день завершился и чье-либо присутствие его уже не заботило:
– Отличный вопрос, чтобы начать знакомство с Акки, – сказал он и, не открывая глаз, выпихнул Маргариту из кабинета невидимым «пинком» в поясницу.
Глава 5. Акки и Фаффи
Территория Академии могла похвастаться большим двором с множеством площадок для тренировок и занятий на открытом воздухе. Он разворачивалась от зданий учебных корпусов до самого обрыва, заканчивающегося стеной непроходимой зелени восточных и северных земель. Парящий остров, на котором возвеличивалась Академия, соединялся в западной части с внешним миром посредством мостовых конструкций из камня. С южной стороны территория Академии граничила со склонами необузданных водопадов, чьи воды громыхали на много миль, сбиваясь в крутую пену и вознося к небу насыщенный влагой белесый туман.
Но был под восточным небом и второй двор, для которого вернее употребить уменьшительно-ласкательное слово «дворик» из-за размеров скромный и домашних; он был устроен под самыми низами центральной башни.
Место это не предполагало посещений учениками или профессорами. Оно было отведено сугубо для служебного персонала, и толстые каменные стены отлично справлялись с созданием приватности и безопасности для прислуги.
Поодаль от чистеньких бараков и складов, за круглым столиком возле небольшого сквера отдыхала осанистая девочка – на вид лет девяти или десяти от роду. Она грела ладони чашкой чая, сидя на плетеном стуле и болтая худыми ногами в белых колготках и чёрных туфельках, в каких щеголяли все здешние горничные, и о чем-то мечтала. Кукольные кудри распадались по спине ниже поясницы, а передние пряди были опрятно прибраны белым чепчиком. Наряд девочки целиком и полностью соответствовал классической чёрно-белой форме горничной.
Наставал вечер. В такой час все тени в сквере исчезали; даже под распущенной зелёной гривой старорослой ивы не мелькало ни одной. Поэтому, когда к девочке на стол свалилось теневое пятно, реакция была соответствующая:
– И что, во имя короля, могло случиться, чтобы тревожить меня в минуты моего покоя?
Карты комплекса висели на стендах каждого этажа. Гнеси не возражал, когда Маргарита останавливалась и рассматривала что-то в коридорах. Но стоило той задержаться где-то подолгу, – и начинал каркать, потрясая часами на цепочке, как белый кролик из «Алисы в стране чудес». Сейчас в башне было тихо и безлюдно, лишь изредка сновали туда-сюда бледнолицые девушки-горничные с вёдрами воды или с корзинами грязного белья; все преимущественно младших возрастных категорий.
Академия была истинно королевской: фигурные колонны, аркады под готическими сводами потолков, полы каменной плитки, устланные бархатными коврами цвета переспелой вишни.
День клонился к закату, и канделябры, в которых лениво позевывали глазастые огоньки – такие же, как в кабинете ректора, – тужились, чтобы разжечь своё пламя и прогнать из углов темноту.
Гнеси постучался в одну из дверей на этаже прислуги, и та отворилась довольно-таки быстро: очевидно, их прибытие для сестёр-горничных не было тайной.
– Здравствуйте-е! – Маргарита прикрыла рот руками, сдерживаясь, чтобы не вскрикнуть. Говоря о сёстрах горничных, имел ли мастер Дорен в виду девочек с кроличьими головами? По-крайней мере, одно из таких существ сейчас стояло в дверях, возлагая на сердце руку, покрытую короткой белой шерстью, и вроде бы… приветственно улыбаясь?
Так или иначе, импрессия Маргариты была умеренной: в конце концов, бок о бок с ней ошивался угрюмый ворон с телом двухметрового плечистого мужчины, а здесь – только маленькая девочка-кролик, в отличие от кое-кого весьма и весьма миловидная, с глазками-бусинками и прелестными мягкими ушками.
– Фаффи, ты чего там застыла? Забыла, как следует встречать гостей? – донёсся из комнаты звонкий голосок.
Фаффи? Тогда, должно быть, сейчас с ними говорила её сестра – Акки. Так ведь, кажется, звали горничных мастера Дорена?
Маргарита ожидала увидеть вторую девочку-кролика, так как ректор упомянул, что Акки и Фаффи – близняшки. Однако из-за стены высунулась абсолютно обычная девчушка в идентичном сестре наряде. Хотя, что уж там, Акки тоже имела отличительные черты в своей внешности (пусть и не такие очевидные, как, например, та же кроличья голова). Для простой горничной девочка выглядела слишком холеной, всё в ней – и поведение, и взгляды, и даже тон – было утонченным, возвышенным.
Акки изучила Маргариту большими сапфировыми глазами:
– Ох, батюшки, Гнеси, где же наш мастер нашёл это чудо? В Смрадных прудах?
Пока Гнеси монотонно каркал, Акки месила тесто в глубокой таре и кивала, выдавая восклицания вроде: «Ага-ага», «О?!» «Да неужели!»
Когда ворон кончил, она отпустила его и, прикрыв дверь, отдала завуалированный приказ:
– Так, сестрица, у нас есть гостевые тапочки?
Фаффи кивнула и молча поплелась к платяному шкафу.
– Хм, с одеждой будет труднее! – вздохнула Акки, нарезая вокруг Маргариты круги. При этом рука её продолжала на автомате орудовать венчиком. – Нужно навестить Виолетту…
– Э, кого?
– Нашу швею! Ну? Чего стоишь истуканом? – пригрозила горничная своим орудием. – Раздевайся!
– Что? Прямо сейчас?
– Ну а что ты хотела? Какой бы голубой не была твоя кровь, а чистота – превыше статусов. Да и, если Гнеси не соврал, ты всего лишь купеческая дочка, поэтому не советую задираться! Если стесняешься, можешь завернуться в покрывало! Фаффи!
Фаффи, которая уже приготовила тапки, поняла всё с полуслова и, храня почтительное молчание, будто Акки была ей начальницей, а не сестрой, нырнула обратно в шкаф. Она точно знала, где что лежит, и на то, чтобы разыскать свежевыглаженное белье, ей хватило половины минуты.
В итоге Маргарите всё же пришлось скинуть с себя джинсы и рубашку. В общем, было даже приятно избавиться от грязных вещей. Предвкушение чего-то нового, неординарного, было куда волнительнее, чем прилюдное раздевание.
Комната горничных была универсальной. Она умещала в своем малом пространстве двуспальную кровать близняшек и обеденную зону с малым низеньким столиком, обставленным десятками белоснежных подушек.
В углах, на полках, поверх комодов, на напольных механических часах, всюду – были расставлены горшки с цветами. На табуретки, по-видимому, гостей не усаживали, потому что они также использовались под цветы, которым не досталось места на подоконниках. Нежно-розовые, снежно-белые и контрастные сиреневые метелочки соцветий каскадом спадали с потолка, прекрасно себя чувствуя на антресолях и среди деревянных балок, гармонируя с интерьером, воссоздающим образ лесного домика. Зелень, покрывающая внешние стены, стремилась проникнуть внутрь, разрисовывая стекла снаружи узорами мха.
Значительная часть помещения была оборудована под кухню. Там же, в самой глубине, рядом с кладовой для сухих припасов, обнаруживался ещё один проход, замаскированный бамбуковой занавеской, – ванная комната. И тоже вся в порослях мха!
Ароматные масла и мыла привнесли в отмокание Маргариты упокоение и негу.
Интересно было то, как горничные наливали и выливали воду. Сами они чародейками не были, но магию применяли самую что не на есть настоящую.
В местных пещерах между склонами магическими силами были установлены порталы, засасывающие пресную воду из родников и в мгновение ока перекачивающие её в огромные резервуары по всей Академии. Так с гордостью объясняла Акки, в энтузиазме раскатывая тесто скалкой.
Такая система была Маргарите по душе: нет труб – нет протечек, никаких тебе сантехников и затрат на эксплуатацию.
С помощью позолоченного краника можно было регулировать напор, что мало чем отличалось от функционала земного быта. Вода в резервуарах стояла холодная, почти ледяная, и, чтобы нагреть её, изнеженные чародеи прибегали к помощи магии – к различным порошкам и пенящимся бомбочкам, освобождающим тепло и благовония. Использованная вода вытекала через косые водостоки, очищалась и возвращалась в свою стихию без экологического ущерба.
Спустя двадцать минут, укутанная в полотенце, Маргарита сидела в куче подушек, и настроение ее было приподнятым. Акки возилась на своей крохотной кухоньке, и за занавесками было мало что видно – только её крошечные блестящие туфли, стучащие каблучками по деревянному полу. Фаффи педантично перекладывала тряпки в платяном шкафу и по-прежнему не изрекала ни звука.
У Маргариты бурлило в животе от переполнивших комнату ароматов. Жар печи быстро высушил волосы, пропитав их запахом уюта и домашнего умиротворения.
Когда выпечка Акки сготовилась, Фаффи разлила по чашкам чай жёлто-зелёного цвета и присоединилась к столу, цивилизованно приткнув себе на грудь салфетку.
– Итак, Маргарита… так ведь тебя звать? – Акки отхлебнула живой кипяток, в то время как Маргарита дула на чашку, пыталась остудить чай. – И какое же направление ты выбрала?
– Эм, направление?
– Ну да, какой чародейкой собираешься стать? Ведьмой? Боевым магом? Прикладником? Или, быть может, ты умеешь обращаться в животных?
– Эм, насчет последнего – точно нет…
Акки раздражённо вздохнула:
– Уф, всё с тобой ясно! Родители отправили тебя в Академию против твоей воли – неважно куда. Очередная беглянка!
– Беглянка?
– Последнее время к нам много таких поступают. Как правило, они бедны как на кошелек, так и на духовную силу. Ничего дельного из себя не представляют. Родители Накопили денег – и сунулись к нам во спасение ради. Вот и вся история!
Маргарита перевела просящий объяснения взгляд на Фаффи, но та с отсутствующим видом уткнулась носом в чашку и не дышала.
Беглянка? И что же, по мнению Акки, заставило Маргариту и других «беглецов» бежать? И почему они ищут убежище именно в Академии?
Маргарита рассеяно пожала плечами, ни утверждая, но и ни опровергая прозвучавшее предположение. Ей следовало соблюдать осторожность и следить за языком, как бы сильно тот не жгло любопытство.
Запив сладость, Акки похлопала себя по колену, подзывая некого «Тодороко». В окно, сквозь стекло, влетела небольшая тень. Она уселась в центре стола, формируя себе тоненькие лапки, шею, треугольную головку с ушками и длинный, острый хвост. Тем не менее, это всё ещё была тень без чётких контуров, и на «морде» её не было ничего, кроме красных щелочек-глаз и улыбки полумесяцем.
– Тодороко, передай мастеру Дорену сообщение, – сказала Акки.
Теневой кот – такое определение приходило на ум – услужливо навострил уши.
– Итак, записывай! – Акки прокашлялась и поменяла тон с пренебрежительно-высокомерного на уважительно-деловой. – Здравствуйте, мастер Дорен, сегодня по вашему распоряжению к нам поступила новая ученица – Маргарита Фролова. Она не знает, какое получила направление. Вы не могли бы уточнить эту информацию? Пожалуйста, дайте ответ в ближайшие сроки. Благодарю. Конец сообщения.
Тодороко вздыбил свою теневую шерсть и вновь обернулся случайной кляксой. Этой кляксой он и брызнул в окно.
– Кто это был? – проморгалась Маргарита – воспринимать Тодороко человеческими глазами было странно и больно: в его плоскости присутствовала какая-то психоделическая глубина, запретное измерение, если можно так выразиться.
– Фамильяр Тодороко. – Поймав глупый взгляд девушки, горничная перефразировала ответ: – Теневой демон, проще говоря.
– И вы его приручили? Он ваш?
– Нет, конечно! Откуда у меня фамильяр? Я же не чародейка! Ты уверена, что с такими нищенскими познаниями сможешь учиться в Академии? Магия – это тебе не на рынке торговать! – Акки плеснула себе в кружку ещё чаю, и голос её сделался мягче: – Тодороко – фамильяр мастера Дорена. Теневой демон – ну, так мы его зовём – имеет способность существовать одновременно в нескольких местах. Поэтому не удивляйся, если будешь встречать его повсюду.
– Но если это не ваш фамильяр, тогда почему он вам служит?
– Он служит не мне, а Академии. Мастер Дорен приказал ему это. А ещё, – заулыбалась Акки с самодовольством, – Тодороко без ума от моих печеньев!
И ведь не поспоришь! Печенья Акки таяли во рту шоколадно-ягодной крошкой, так что, угостившись однажды, хотелось ещё и ещё. Маргарита уплетала их с постыдной скоростью.
– Да уж, ваши печенья и вправду великолепные! – воскликнула она.
– Да-да! Но не болтай с набитым ртом! – пожурила её Акки. – Что за манеры, девочка? Итак, пока мы не вышли из-за стола, можешь что-нибудь у меня спросить. Учти, что я не люблю, когда ко мне лезут с расспросами во время работы или перед отбоем. Обед и ужин – тоже не самое подходящее время, потому что тогда твой желудок полнится и мешает мыследеятельности. Да и, как по мне, говорить в такой момент отвратительно. Поэтому мы с Фаффи предпочитаем вести беседы в час чаепития, когда еда скудна, горло промочено, а голова свободна от тревог, понимаешь?
Маргарита поперхнулась, чуя, что камешек полетел в её огород. Прожевав печенье, она приняла осанку, и постаралась вести себя культурнее. Был у неё вопрос, что мотался на языке:
– Значит, Фаффи умеет говорить? Я думала…
– А вот это не твоё дело!
Услышав своё имя, Фаффи вжалась в стул, и глаза её заслезились.
– Тщательнее подбирай слова! – Чашка треснулась дном о блюдце, едва не разбив фарфор. – Ты расстроила мою сестру!
– Простите, – застыдилась себя Маргарита.
Поначалу у неё вообще отпало желание что-либо спрашивать, но в памяти всплыли последние слова мастера Дорена (и раз уж он дал ей добро на этот вопрос, значит, им она никого не обидит и себя не выдаст):
– Мне интересно… каким образом я понимаю мастера Дорена и… вас? Я не говорю на вашем языке. В смысле…
Акки рассмеялась, и у Маргариты отлегло от сердца.
– Не переживай! Многие пугаются, когда впервые поступают в «Антарес»! Дело в том, что территорию Академии окутывает невидимая сфера, подпитываемая магией нашего талантливого мастера. Она производит трансляцию единого языка в сознание всех, кто в её пределах. Эдакий автоматический переводчик. Но главная функция сферы, конечно, в другом.
Акки многозначительно уставилась на Маргариту, ожидая конкретной реакции.
– И в чем же? – спросила Маргарита с неприкрытым любопытством.
– Хм…
– Что?!
– Ты не знаешь?
– Эм, нет. Простите.
– Это странно. Видно, мастер Дорен не преувеличил, когда сказал, что ты из о-о-очень далёких краёв… – Акки понизила голос, будто бы то, о чем пошла речь дальше, пугало её: – Сфера также является щитом… против… против повстанцев. Уже как пятьдесят лет простолюдины ведут военную кампанию против короля. Они хотят свергнуть его и заполучить власть, посадить на трон одного из своих.
– Почему они восстали?
– Говорят, из-за страха перед чародеями, которые правят ими. Они презирают аристократов, считают, что те добились своего места не по справедливости. Их страшит великая сила, недоступная им магия. Они оклеветали имя короля, заявив, что его люди отлавливают деревенских детей, рожденных на свет с магическим элементалем, и разлучают их с семьями.
– Но… простите, конечно, но вы, вы с Фаффи, вы ведь тоже…
– Простолюдины? Это так, но я по-прежнему верна королю. Да, за все эти годы нам с сестрой пришлось несладко… как и другим простолюдинам, что работают здесь. Не все в восторге от того, что мы живём на территории Академии. Многие считают, что мы тоже обернемся против них, и это лишь вопрос времени. К счастью, у нас есть мастер Дорен. До тех пор, пока он на нашей стороне, никто не посмеет причинить нам вред.
Говоря о мастере Дорене, Акки светилась бесконечной благодарностью, любовью и теплом. На момент Маргарита даже прозрела, разглядев за маской зазнавшейся горничной, от которой можно отхватить половником по голове, обычную девятилетнюю девочку – уязвленную своим тягостным прошлым маленькую осиротевшую душу.