Тата Алатова
Идеальная Эльза
– О, моя госпожа, вы и понятия не имеете, где живут распоследние бедняки, – с легкой улыбкой возразила Лоттар.
– Однажды мы с мамой были в сиротском приюте, – вспыхнула Хельга. – Приносили туда библии.
Кристиану показалось, что Ганс за их спинами фыркнул, но когда он посмотрел на него, то на простоватом лице не было никакого выражения.
– Эти бедные дети, у которых нет ни настоящего, ни будущего, – вздохнула Берта. – Судьба не дала им и шанса.
Лоттар утешительно покачала головой:
– Ваши библии, безусловно, изменили жизнь этих детей к лучшему.
Со стороны Ганса послышалось сдавленное покашливание.
На лице Эльзы Лоттар не отражалось ничего.
Глава 5
В понедельник Кристиан намеренно предоставил Лоттар заботам одного из служащих, ворчливого Дитмара Лонге, доставшегося ему еще от отца. Это был невзрачного вида сутулый человек, неразговорчивый и нелюбезный. Как и многие другие сотрудники компании, к появлению подстилки старика Гё он отнесся неодобрительно – Катарина исправно передавала Кристиану пересуды и настроения, царящие в конторе.
Подобные мелочи мало волновали Кристиана, но ему было интересно, как Лоттар будет с ними справляться. Для начала он разместил ее в пыльном и крохотном кабинете, вход в который располагался в другом крыле здания. Правда, он соотносился с кабинетом Кристиана общей комнатой, из которой было весьма удобно подслушивать, – маленькие отцовские прихоти.
Протянув время до самого обеда, Кристиан наконец попросил Катарину пригласить к нему Лоттар.
– У нее сейчас посетитель, – предупредила его та. – Прервать их встречу?
– Кто?
– Анна Гё.
Это было неожиданно – Кристиан был уверен, что дети покойника не захотят иметь с Лоттар никаких общих дел, после того как выяснится, что банковские акции принадлежат ей. Однако дочь старика примчалась с неприличной для скорбящей скоростью. Значит, известия о новой службе Лоттар уже достигли любопытных ушей. Учитывая, что об этом знали только Кристиан и его семья, выходило, что Лоттар сама уведомила детей Гё о переменах в своей жизни. Возможно, хотела предупредить наследников, что перешла под защиту компании Эрре.
Кристиан проворно вернулся в свой кабинет, подвинул китайскую ширму и прошел в комнату для подслушивания. Ему не терпелось узнать, что понадобилось Анне Гё.
Ее голос был столь громким, что казалось, будто между ними вообще нет никакой стены.
– Сто гульденов в месяц – против тысячи, которые платил мне отец. Это уму непостижимо!
– Я никак не могу повлиять на ваших братьев, госпожа Анна, – ровно ответила Лоттар. – Они вольны назначить вам такое содержание, которое посчитают нужным. Насколько я понимаю, такова воля вашего отца.
– Мерзавец, – с негодованием отозвалась Анна. – Вся моя семья – сплошные мерзавцы.
– Боюсь, что я ничего не могу для вас сделать.
– Прекрасно можете – просто отдайте мне часть своих банковских акций.
От такой наглости даже у Кристиана злость всклокотала в горле, и ему стало ужасно жаль, что он не может видеть сейчас выражения лица Лоттар. Однако ее голос остался неизменно спокойным.
– Не вижу ни единой причины, госпожа Анна, по которой я могла бы исполнить эту просьбу.
– Что значит – не видите? Напомнить вам, как вы оказались в доме моего отца? Кроме того, вы приобрели эти акции на деньги моей семьи.
– О, вы плохо знаете отца, – с легкой иронией проговорила Лоттар, – если думаете, что он потратил бы на меня деньги своей семьи.
– Все, что у вас есть, – это деньги моей семьи.
– Не думаете же вы, что вам и жалование мое принадлежит?
– Все это неважно, – утомленно проговорила Анна, – важно то, что я не могу остаться без денег.
Молчание стало столь долгим, что Кристиан заподозрил, что Лоттар просто задушила Анну собственными руками. Заговорила она весьма нескоро.
– Давайте начистоту, моя госпожа. Вы ведь не настолько безрассудны, чтобы спускать на ветер все, что платил вам отец. У вас наверняка есть сбережения.
– Но их не хватит на всю мою жизнь.
– Мы могли бы инвестировать, – мягко и тихо предложила Лоттар.
– Ни за что! – вскричала Анна. – Это слишком ненадежно.
– Это все, что я могу вам предложить.
– Как отец мог отдать меня в ваши руки, – простонала Анна.
– Возможно, он сделал это, чтобы дать вам независимость, – все так же мягко заметила Лоттар. – Если бы он просто оставил вам денег, ваши братья непременно бы нашли способ вас от них избавить. Не беспокойтесь, я позабочусь о вас.
– После всего, что я вам причинила? – раздался недоверчивый возглас Анны.
И тут Кристиан услышал негромкий смех. Он даже не сразу понял, что этот легкий перезвон принадлежит Лоттар.
Замерев от необычности происходящего, он почувствовал неловкость, как подросток, который подглядывает за переодевающейся горничной. Кристиан вдруг спросил себя, чем он вообще занят и почему ему столь интересны дела Лоттар.
Объяснение тут же нашлось: у него на эту особу слишком большие планы, поэтому он должен понять досконально, из чего она состоит. В конце концов, он собирается доверить ей самое святое – свои финансы.
– Однако, – услышал Кристиан веселое замечание Лоттар, – после всего, что вы мне причинили, вы сочли возможным обратиться ко мне за помощью.
– Этот ваш громила…
– Ганс.
– Отец уже вышвырнул его из дома.
– Ваш отец умер, госпожа Анна.
– Недолго вы грустили по этому поводу.
Еще один мелодичный смешок.
– Вы же знаете, что меня такими упреками не пронять.
– Вас ничем не пронять, Эльза, – раздраженно фыркнула Анна. – Ни гордости, ни самоуважения. Только посмотрите, какой жалкий кабинет вам предоставил этот Эрре. Снова начнете ползти вверх с самого низа? Впрочем, я за вас не волнуюсь – через несколько лет и этот хозяин начнет есть с ваших рук.
– Ну, разумеется, – бесстрастно подтвердила Лоттар, и Кристиан невольно восхитился ее самоуверенностью.
После этого Анна наконец ушла, высокомерно сообщив, что подумает над предложением об инвестировании.
Поразмыслив несколько минут, Кристиан толкнул неприметную дверь, ведущую в кабинет Лоттар.
К его потрясению, он нашел ее стоящей на подоконнике с тряпкой в руках. Окна были распахнуты, и она преспокойно мыла стекла, закатав рукава строгого платья.
Услышав его появление, Лоттар оглянулась и едва заметно вздрогнула, но тут же совладала с собой и вежливо улыбнулась.
– Что вы, ради бога, делаете? – изумился Кристиан.
– А на что это похоже? – парировала она и вернулась к своему занятию.
Они находились на третьем этаже, но это ее мало волновало.
Кристиан удержал в себе порыв стащить ее с подоконника на пол и огляделся.
Пыли здесь больше не было, кабинет блистал чистотой. Учитывая, что уборщицы приходили вечером после окончания рабочего дня, сомневаться в том, кто привел все в порядок, не приходилось.
В общем, это было куда разумнее, чем провести весь день среди пыли, но довольно необычно. Кристиан ожидал жалоб или требований, а вовсе не спокойной уборки.
– Скажите мне, что вы собираетесь разорить Анну Гё, – сказал он, развалившись в кресле.
Лоттар не возмутилась его подслушиванию и ответила со свойственной ей честностью:
– Мне бы очень этого хотелось, но я пообещала господину Гё приглядеть за его дочерью. К тому же неудачные инвестиции пагубно отразились бы на моей репутации. У человека моего положения, кроме нее, и нет ничего.
– У вас весьма сомнительная репутация, – не удержался Кристиан.
Она хмыкнула и спрыгнула на пол.
– То, что говорят обо мне в вашей компании, не составляет и десятой доли того, что говорили в Торговом предприятии Гё.
– В чем ваша цель, госпожа Лоттар? К чему вы стремитесь?
– К независимости, – ответила она. – Однажды я стану такой богатой, что пошлю весь этот мир к чертовой матери. И таких, как вы, в первую очередь.
– Это каких? – ухмыльнулся Кристиан.
Ему импонировала ее прямота.
Это позволяло и самому не слишком церемониться.
– Таких, кто родился с серебряной ложкой во рту. Господин Гё, по крайней мере, всего в жизни добился сам.
– Я переживу сравнение в пользу покойника.
Лоттар закрыла окно и оглянулась на него.
– Но до тех пор я буду вашим верным союзником, – заверила она с легкой улыбкой. – Хочу заметить, что мелкие уколы вроде пыльного кабинета или подчинения вашим детям меня мало тревожат. Вам придется изрядно потрудиться, чтобы и в этом не проиграть сравнение с покойником.
Кристиан от души расхохотался.
– Что же, госпожа Лоттар, давайте поговорим о фонде, который я вам предоставлю, – с удовольствием сказал он. – Для начала я намерен выдать вам десять тысяч гульденов.
Ее брови взметнулись вверх, и в глазах вспыхнул охотничий азарт.
– Я начинала с двух гульденов в неделю, – заявила Лоттар с усмешкой. – Теперь посмотрим, куда нас заведет это приключение.
Смесь возбуждения и холодного расчета на ее лице показалась Кристиану обворожительной и отталкивающей одновременно.
Чтобы понимать, что происходит в городе, Эльзе требовалось не просто много информации, а очень много информации. Приходилось учитывать все – отношения в семьях интересующих ее компаний, их личные финансы, погоду, моду, любовников и любовниц, ситуацию на рынке, урожай или неурожай в провинциях, сплетни, открытие новых лавок и магазинов или закрытие старых.
После того как она перестала сама болтаться в порту, на базарах и торговой бирже, Эльза начала создавать свою сеть информаторов. Она даже приплачивала владельцам некоторых борделей за то, чтобы шлюхи задавали определенные вопросы некоторым клиентам.
Господин Гё поначалу насмехался над подобной тактикой, но со временем начал признавать за ней пользу.
Признал он и то, что Эльза способна сплести все данные воедино и сделать довольно верные выводы и прогнозы. Он говорил, что у нее голова устроена как осьминог. Щупальца тянутся во все стороны.
Немало Эльзу выручали и хорошая память, и любовь к деталям, и нечеловеческая въедливость.
И хотя время от времени ее постигали неудачи – иногда довольно сокрушительные, – Эльза не унывала и не складывала все яйца в одну корзину. Только дважды она ставила все, чем владела, но в обоих случаях этому предшествовала очень тщательная подготовка.
Покупка банковских акций была одним из этих случаев. Тогда Эльзе пришлось ввязаться в долги, а Ганс выпрашивал взаймы медяки у всех выходцев из приюта, у которых и без того в карманах гулял ветер. Но иногда и от бедняков бывает польза. Если, конечно, их наберется достаточно много.
Они едва-едва собрали нужную сумму, но Эльзе и в голову бы не пришло просить денег у господина Гё.
Достаточно того, что она прикрылась его именем перед акционерами. Впрочем, его только позабавило это пускание пыли в глаза.
Распрощавшись с господином Эрре, который, как оказалось, развлекал себя ребячливым подслушиванием, Эльза позвала Ганса и дала ему ряд заданий. Он прекрасно курировал всех информаторов и легко находил общий язык со всякими контрабандистами и прочим сомнительным сбродом, обращаться к которым богачам и в голову бы не пришло.
Уткнувшись в бумаги, Эльза отрешилась от всего мира, когда в дверь ее кабинета снова постучали.
– Да это же проходной двор, – удивилась она и обнаружила за порогом мальчика-посыльного с короткой запиской от некой госпожи Фабер, хозяйки магазина готового платья. Она просила срочно прийти к ней, поскольку дело касается Хельги Эрре.
На вчерашнем обеде девочка выглядела так, будто глубоко презирает Эльзу, и оставалось надеяться, что этот неожиданный вызов не был связан с необходимостью нести шляпные коробки или что-нибудь в этом роде.
Эльзе не слишком хотелось покидать компанию без сопровождения, но она сама отослала Ганса, а обращаться за помощью к господину Эрре казалось обременительным.
За годы работы на Абельхарда Гё Эльза выяснила о Кристиане Эрре все. Он содержал красотку-танцовщицу, никогда не посещал борделей, а дела вел осторожно, предпочитая не рисковать понапрасну. В то же время он ввел ряд необычных новшеств, что говорило о широте его взглядов.
Она знала мельчайшие подробности его биографии, но понятия не имела, что же представляет собой этот человек. Склонен ли он к жестокости, порокам, хитрости и лжи? Или просто осторожен, как все дельцы?
«Жизнь – это череда компромиссов», – рассуждала Эльза, покидая компанию Эрре. Она торопливо взяла экипаж и направилась по указанному в записке адресу, но заплатила вознице, чтобы он зашел с ней внутрь во избежание возможной ловушки.
Однако внутри магазина было лишь несколько продавщиц, бледная, но с вызывающим видом Хельга Эрре и госпожа Фабер, с которой Эльза, разумеется, уже была знакома – как и с многими другими торговцами города.
– Эльза, дорогуша, – на правах старушки госпожа Фабер позволяла себе некоторые вольности, – как я рада вас видеть. Там, где вы, всегда порядок. Редкое свойство для столь юных девиц. Я так сочувствую вашей потере. На таких, как Абельхард, стоит этот город.
– Так что у вас здесь случилось? – не желая поддаваться чужому многословию, скупо спросила Эльза.
Госпожу Фабер такая сухость ничуть не обидела.
– Эта девочка пыталась меня обворовать, – шепнула она. – Я уж думала вызвать полисмена, но она сказала, что вы можете за нее поручиться. Я очень удивилась такому повороту в вашей судьбе – быстро вы сменили окраску, моя дорогая. Нет-нет, я вас вовсе не осуждаю. В наше время хочешь жить – умей быть гибкой.
– Я известна своей гибкостью, моя госпожа, – с усмешкой ответила Эльза. – Полагаю, деньги нам тут не помогут. Что я могу для вас сделать?
– Заказ на пошив одежды для продавщиц компании Эрре меня бы очень обрадовал, моя дорогая.
– Эта девочка того не стоит, – холодно возразила Эльза. Хельга посмотрела на нее с откровенной ненавистью.
– Ах, что вы говорите! – воскликнула госпожа Фабер. – Единственная дочь Кристиана Эрре!
– Между нами говоря, он даже не живет с ее матерью. – Теперь Хельга пошла красными пятнами.
– И не напоминайте, такой скандал!
– Госпожа Фабер, один магазин, но самый доходный. Это все, что я могу вам предложить.
Эльза вовсе не была уверена, что Эрре позволит ей и это. Но признаваться в том, какое ничтожное влияние она на него имеет, было невыгодно – госпожа Фабер была отъявленной сплетницей.
– Ах, девочка, узнаю науку Абельхарда. Вы не намерены попусту расстаться ни с одной монеткой, правда? – рассмеялась хозяйка магазина.
– Правда, – согласилась Эльза. – Я как цепной пес, охраняющий капиталы своих нанимателей.
– Как бы я хотела рассказать о вашей подлости папе, – прошипела Хельга, когда они покинули магазин.
Угрюмый возница топтался за их спинами.
– Хотите чаю с пирожными, моя госпожа? – вежливо спросила ее Эльза.
Анна приучила ее к тому, что дочери хозяев то и дело отвечают неблагодарностью на добро.
– Как вы посмели сказать такое про маму!
– Значит, я провожу вас домой.
Хельга мрачно уставилась на нее:
– Вы даже не спросите, почему я так поступила? Не прочитаете мне нотацию?
– Мне нет никакого дела до вашего поведения, – пожала плечами Эльза. – Полагаю, вашим воспитанием заняты ваши родители. Именно поэтому вы отправили за мной, а не за ними – чтобы избежать нотаций.
– Моим родителям нет до меня никакого дела!
– Однако это вовсе не повод попадать в неприятности, не так ли? В неприятностях нет ничего хорошего – одни нервы и хлопоты. Я бы на вашем месте заняла свое время чем-то более интересным.
– Это, например, чем?
Эльза задумалась. Она понятия не имела, чем можно заполнить детство, если не приходится выживать и работать.
– Не знаю, – искренне произнесла она, хмурясь. – Как проводят время девочки вашего положения? За музицированием? Вышивкой?
Хельга презрительно скривила губы.
– Если уж вы так хотите сделать карьеру воришки, – добавила Эльза, – то я могу вас познакомить с профессионалами. Это никуда не годится – быть пойманной на краже чулок, которые вам даже не нужны.
Хельга, открыв рот, уставилась на нее:
– Господи боже, где папа вас раскопал?
Глава 6
Кристиан не стал предупреждать Анну Гё о своем визите, поскольку был уверен, что она его в любом случае примет.
Так и случилось.
Она появилась в гостиной довольно быстро, строгая, облаченная в черное, красивая и в то же время лишенная той силы духа, которым был славен ее чертов папаша.
– Господин Эрре, – произнесла Анна с печальной, приличествующей трауру улыбкой, – ваш визит не удивил меня. Я так и думала, что вы захотите поговорить с кем-то из нашей семьи. Правда, обычно мужчины предпочитают иметь дело с мужчинами.
– Мне показалось, что вы близки с госпожой Лоттар.
Она усмехнулась:
– Это лишь свидетельствует о том, сколь мало вы ее знаете. Так что же, вы хотите рекомендаций? Это лучше к Корблу. Он едва не выдрал себе последние волосы, когда мои братья рассчитали Эльзу.
– Госпожа Лоттар не нуждается в рекомендациях, – равнодушно ответил Кристиан, – но у меня есть вопросы.
– Разумеется, они у вас есть, – с легкой иронией протянула Анна. – Но неужели Эльза настолько ценный сотрудник, чтобы вы задавали их лично?
– Это потому, что вопросы мои как раз носят личный характер.
– Вот как, – с явным удивлением проговорила Анна и при этом явно занервничала.
– Какой вред вы причинили госпоже Лоттар в прошлом? – напрямик спросил Кристиан. Он порой предпочитал бестактность – это приводило его собеседников в растерянность. Особенно дам, привыкших к лицемерной вежливости в обществе, и Лоттар с ее тяжеловесной прямотой приятно отличалась от многих, с кем Кристиан водил знакомство.
– Как вы смеете, – лицо Анны пошло безобразными пятнами. – С чего вы взяли… Это было трагическое стечение обстоятельств! Неудачная шутка. В любом случае все обошлось, а замужество Эльзе и без того не светило… А что теперь она и не выйдет, так невелика потеря… Это не ваше дело, господин Эрре, – спохватилась Анна, – вы хотели узнать о деловых качествах Эльзы? Она ответственная и честная, никогда не укусит руку, которая ее кормит. А теперь прошу оставить меня в моем горе.
Вышел Кристиан из этого дома в глубокой задумчивости.
Что Анна могла сделать Лоттар такого, чтобы навечно оставить ее в старых девах?
Не успел Кристиан покинуть экипаж, который остановился возле его компании, как столкнулся с самой Лоттар. К его удивлению, она была без телохранителя.
– Вы куда-то выходили? – холодно спросил Кристиан.
– Да, у меня были дела в городе.
– Послушайте, госпожа Лоттар, – раздраженно проворчал Кристиан, – я вам плачу вовсе не за то, чтобы вы разгуливали неизвестно где средь бела дня.
– Не беспокойтесь об этом, – невозмутимо откликнулась Лоттар.
Ее наглость просто не имела пределов. Кристиан открыл было рот, чтобы дать ей отповедь, но в эту минуту ко входу в компанию подошел посыльный с траурным венком.
– Это еще что? – неприятно поразился Кристиан, увидев на черных лентах собственное имя.
– Здесь записка, – со смешком заметила Лоттар. – Как необычно – писать покойнику.
– Вы находите это забавным? – рассердился Кристиан.
– Кажется, вы скорее живы, чем нет. – Лоттар развернула записку и присвистнула, словно уличный мальчишка.
– Что там? – поторопил ее Кристиан.
– В смерти Кристиана Эрре прошу винить Эльзу Лоттар, – прочитала она весело.
– Что за дьявол?
– Это угроза, господин Эрре, – любезно подсказала Лоттар.
– Да неужели? – язвительно процедил Кристиан. – Собираетесь меня прикончить?
– Я бы, – в ее голосе проступила надменность, – не стала уведомлять вас заранее.
– Разберитесь с этим, – недовольно велел Кристиан. – Жду вас вечером в своем кабинете.
Лоттар коротко кивнула.
Остаток дня был съеден обычными хлопотами. Кристиан съездил в порт, чтобы лично проследить за прибытием груза. Потом заехал на склад к возможному поставщику – обговорить детали сотрудничества. В компанию он вернулся уже после того, как контора начала пустеть, и застал Лоттар в приемной. Она сосредоточенно изучала газеты трехлетней давности.
– Немного отстали от жизни? – съехидничал он, нависая над ней. Она подняла к нему голову – черты ее лица были резкими и простоватыми. Ни вздернутого носика, ни игривых веснушек или завитушек – ничего фривольного.
Катарина уже ушла – по понедельникам у нее были дела вне конторы, – и на этаже они были вдвоем, если не считать телохранителя Лоттар, маячившего у двери.
– Подумываю выкупить дело семьи Леманн, у них лавки с пряностями, – ответила Лоттар, – но точно помню, что несколько лет назад с этим семейством был какой-то скандал.
– Для чего вам пряные лавки? Прибыли от них немного, а хлопот достаточно.
– Поговаривают, что правитель Канагаи Бенедикт III собирается пересмотреть торговые отношения с нашей страной. Можно попробовать стать единственным поставщиком канагайских пряностей в городе.
– Канагая? – нахмурился Кристиан. – Крохотная страна на Востоке, где культ святой Гиацинты?
– Выдающаяся была женщина, – кивнула Лоттар и вернулась к газетам. – Что же было не так с Леманнами?
– Вы узнали, кто прислал мне похоронный венок? – перебил ее Кристиан.
– Загадочная дама в густой вуали. Венок был куплен в похоронной конторе «Роскошное прощание» – если вас это утешит, то там весьма дорого. Ваш недоброжелатель на вас не экономит. О том, что я перешла к вам на службу, знают только дети господина Гё и ваши служащие. Но наследники об этом были уведомлены еще в субботу, а здесь я была представлена лишь этим утром.
– Как вы уведомили Гё?
– Написала Корблу, мы с ним в некотором роде приятельствуем. Среди тех, кто на вас работает, сегодня днем никто не покидал компанию. Катарина, Дитмар Лонге и Конрад Браун отправляли с поручениями посыльных. Катарина покупала цветы и драгоценности для госпожи Адель, у нее сегодня премьера в театре. Лонге и Браун передавали ежедневные распоряжения в лавки и магазины. Все посыльные найдены и расспрошены. Все они отрицают, что были какие-то записки сверх того, что я назвала.
– Вы многое успели, госпожа Лоттар, – признал Кристиан.
– Это Ганс, – она махнула рукой в сторону телохранителя, – у него великий дар убеждения. Люди всегда отвечают на его вопросы.
– За что старик Гё вышвырнул его из дома?
Лоттар снова на него посмотрела.
Казалось, она раздумывала над ответом.
– За то, – ответила она неспешно, – что Ганс поднял руку на старшего сына господина Гё, Колмана.
– Даже так?
Кристиан оглянулся на телохранителя. С таким видом, будто разговор его вообще не касался, он разглядывал портрет Берты на стене.
– Ганс очень предан мне, – пояснила Лоттар, – он с трудом переносит, когда меня обижают.
– В таком случае вам повезло. Преданность в наше время дорого стоит, – нейтрально проговорил Кристиан, а Лоттар воскликнула:
– О, вот оно! Госпожа Саттон обвинила Леманнов в том, что их пряности ненадлежащего качества. Якобы это испортило ее прием.
Лоттар проворно и без всякого смущения выдрала нужную ей страницу, сграбастала кипу газет в охапку и встала.
– Если я вам больше не нужна сегодня… – начала она, и тут в приемную вбежал какой-то мальчик в наряде театрального служащего.
– Господин Эрре, – воскликнул он, – скандал! Госпожа Адель отказывается выходить на сцену.
Кристиан взглянул на часы – шесть с четвертью. До начала спектакля оставалось меньше часа.
– С чего бы вдруг ей отказываться?
– Мы ставим «Фабиану», – выпалил мальчик, – в последнем акте героиня появляется простоволосой, босой и в ночной рубашке. Но госпожа Адель не желает представать перед зрителями без прически, платья и туфель.
– Никто не ходит топиться в туфлях и прическе, – вдруг заявил Ганс. Это было впервые, когда он заговорил. Кристиан смерил телохранителя внимательным взглядом – ничто не выдавало в нем завзятого театрала.
– Госпожа Лоттар, за мной, – велел Кристиан. Та снова уронила газеты на столик и с явной неохотой подчинилась.
– Я ничего не смыслю в театре, – пояснила Лоттар в экипаже, – никогда в жизни там не была.
– Понятное дело. Корбл однажды мне сказал, что вы для дела, а не веселья. По мне, так довольно безжалостно.
– Но это правда, – в ее голосе звучали едва не жалобные нотки.
– Отчего вы так взволнованы, госпожа Лоттар?
– Оттого, что в области искусства я не являюсь компетентной, это лишает меня опоры.
Кристиан, скрестив руки на груди, откинулся на сиденье.
Во взволнованной Лоттар проступало что-то трогательное.
– Не нужно разбираться в искусстве, чтобы образумить одну капризную особу, – пожал он плечами. – Адель пытается меня разозлить ровно в той степени, чтобы я вернулся к Берте, но не оставил ее без содержания.
– Если вы знаете, чего она добивается, то почему не идете навстречу?
– Потому что я никогда не делаю того, чего от меня ждут.
Лоттар улыбнулась ему с пониманием.
– Откуда вы знакомы с этим Гансом? – спросил Кристиан.
– Он был воспитанником приюта, которому господин Гё оказывал помощь.
– Никогда бы не подумал, что старикан способен к благотворительности, – удивился Кристиан.
– Да, – рассеянно согласилась Лоттар, – это не в его стиле. Я долго размышляла об этом – возможно, здесь было что-то личное. Возможно, он сам рос в подобном приюте.
– Значит, Ганс – сирота, – сказал Кристиан. – Люди, не знающие собственных корней, не способны к глубокой привязанности и не отличаются особой порядочностью, имейте это в виду. У них нет чувства долга и ответственности. Посмотрите на старика Гё – ему было безразлично, что станет с Торговым предприятием после его смерти. Он не подготовил сыновей и не приучил их к делу.
Лоттар, склонив голову набок, непроницаемо смотрела на Кристиан.
– Спасибо за предупреждение, – ровно сказала она. – Я учту ваше мнение.
В театре стоял переполох.
Кристиан уверенно провел Лоттар узким коридором, миновав толпящихся актеров, и вошел в гримерку Адель.
Хозяин театра, Монморанс, встретил его едва не со слезами.
– Господин Эрре, – вскричал он пылко, – это невозможно, невозможно! Фабиана в туфлях – это преступление против драматургии.
– Ступайте, выпейте чаю, – посоветовал Кристиан и приблизился к Адели.
Она сидела перед трюмо – вызывающая, упрямая, злая.
– И чего ты добиваешься? – спросил Кристиан. – Хочешь вернуться в варьете?
– Если бы ты ценил меня, – зло ответила Адель, – и давал Монморансу достаточно денег, то Фабиана могла бы топиться хоть в монашеской рясе, хоть в бальном платье. Тогда бы все видели, что я имею значение. Это бы производило впечатление. А ты же…
И ее лицо скривилось от такого отвращения, что Кристиан понял: с него довольно.
Он слишком затянул эту докучливую связь, желая избежать новых скандалов.
Но Адель не умела без скандалов.
– То есть, – сухо проговорил Кристиан, – я должен платить Монморансу больше, лишь бы ты не покинула меня? Дорогая, ты столько не стоишь.
– Вот ты и показал свое истинное лицо! – с гневом вскричала Адель. – Я надоела тебе много лет назад, Кристиан, ты холоден, будто рыба. Ни пыла, ни огня, ни страсти!
Адель была столь нелепа в этой пафосной трагичности, что Кристиан не удержался от смеха.
– Я холодный делец, моя дорогая, и ты об этом прекрасно осведомлена. Если тебе нужны пылкие любвеобильные донжуаны, сошедшие со страниц пошлых женских романов, то ты напрасно потратила на меня столько лет… Госпожа Лоттар!
– Да, господин Эрре? – спокойно отозвалась она.
– Найдите Монморанса, предложите ему столько, сколько потребуется.
– Да, господин Эрре.
Адель удовлетворенно улыбнулась, однако хищной ярости в ее глазах не убавилось. И тогда Кристиан окончательно все для себя решил.
– После этого проследите, чтобы Адель покинула мой дом.
– Ты не посмеешь… – побледнев, прошипела Адель. Вероятно, она думала, что ей все сойдет с рук.
– Госпожа Лоттар! – закричал Кристиан, взбешенный сверх всякой меры. – Решите это дело сегодня же.
– Я прослежу за всем, – заверила его Лоттар и вышла из гримерки.
Кристиан прошелся туда-сюда, восстанавливая душевное равновесие.
– Неужели нельзя было обойтись без ненужной театральщины? – спросил он утомленно.
Адель дрожала от бешенства, но ее гордость не давала ей пойти на попятный.
– Ты заслужил все это, – с презрением бросила она.
– Я ненавижу сцены. Как ты посмела такое устроить!
– Кристиан, я актриса. Мне необходимо…
Он не стал ее слушать дальше – молча ушел, аккуратно закрыв за собой дверь.
В клубе, где Кристиан методично напивался, играя в карты, Лоттар появилась после полуночи. В невзрачном сером платье она не выглядела здесь неуместно – ничего дерзкого, ничего яркого. Сливалась со строгой обстановкой и костюмами членов клуба.
Ганс, очевидно, остался у входа.
– Это мужской клуб, госпожа Лоттар, – развеселился Кристиан, вставая из-за стола, – партия как раз закончилась. Она мельком посмотрела на карты, но не стала никак комментировать проигрыш своего нанимателя.
– Кто бы меня остановил, – с усмешкой ответила она.
– Господин Гё, кажется, не состоял в клубе? – припомнил Кристиан, перемещаясь в сторону бара.
– Он не считал нужным тратить на подобное времяпровождение деньги и время.
– Как ваши успехи?
Прежде чем ответить, Лоттар подала знак бармену, заказывая выпивку.
Приподняв бровь, Кристиан наблюдал за тем, как она преспокойно вливает в себя чистый бурбон.
– Я поговорила с Монморансом, – ответила Лоттар и достала из кармашка небольшой серебряный портсигар, – госпожа Адель больше не сможет выступать ни в одном театре города. Я верно поняла ваше поручение?
– Верно, – Кристиан поднес ей огня, помогая прикурить.
– Это оказалось довольно просто – никто не хочет ссориться с Эрре. Говорят, вы очень злопамятны. У меня были сомнения насчет драгоценностей, которые вы дарили Адели все эти годы. Но в итоге я оставила вам только старинное колье, оно слишком хорошо. Остальное позволила госпоже Адели забрать с собой. Это поможет ей продержаться какое-то время. Вам вовсе ни к чему разговоры о том, что вы оставили женщину без средств к существованию. Впрочем, она в любом случае плохо кончит, – равнодушно заключила Лоттар. – Ее молодость уже позади.
Кристиан налил Лоттар еще бурбона.
– Очевидно, понятие женской солидарности вам чуждо, – сказал он безо всякого осуждения.
– Я не терплю глупости и неблагодарности, – пожала плечами Лоттар, – но мое отношение к госпоже Адели не имеет значения.
Кристиан промолчал.
То, что Эльза Лоттар не чуралась сомнительных поручений, не удивило его.
Но то, что она абсолютно правильно истолковала его желания и безупречно их исполнила, – вот это было важно.
– Давайте выпьем за ваш первый рабочий день, – предложил Кристиан, – на мой взгляд, он получился весьма насыщенным.
Ее рот искривился в насмешливой гримасе.
– Более чем, – Лоттар стукнула свой стакан о стакан Кристиана. – Можно ли устроить так, чтобы госпожа Фабер из магазина готового платья шила униформы для продавщиц вашего магазина на улице Благочинства?
– Можно, но для чего?
– Скажем, я раздаю некоторые долги. Вам, по моим подсчетам, это не будет ничего стоить. Правда, и выгоды здесь тоже нет.
